Кто-то, похожий на тебя

Макото стянула с шеи удушающе жаркий шарф, расстегнула молнию на любимой зелёной куртке и плюхнулась на жесткий стул. Перепады температуры на улице в нынешнем ее положении давались очень нелегко. Ещё когда она утром выходила из дома, воздух можно было назвать морозным, но сейчас на улице было плюс десять, и Мако сто раз пожалела и о шарфе, и о шерстяном свитере. Она взяла со стола папку с документами и начала обмахиваться в попытках хоть немного остудить вспотевшую шею. «И как Рей здесь работает?» — пронеслось в голове у Мако. Кабинет был до безобразия аскетичным: стены были выкрашены в невзрачный серый цвет, из мебели только два шкафа с документами, вешалка, стол и три стула — один для Рей и еще два для посетителей. Окно было плотно прикрыто жалюзи, на подоконнике одиноко маячил наполовину засохший кактус. Казалось, что про этот кабинет просто забыли при проведении ремонта здания, только пол был покрыт ореховым паркетом и отзывался при ходьбе музыкальным скрипом. Наверняка, во всем полицейском участке, кабинет Рей был самым неуютным местом, если не считать камер предварительного заключения. Дверь хлопнула, и в кабинет вошла худощавая брюнетка в строгой форме: черная юбка-карандаш ниже колена, лодочки на низком каблуке и простая синяя блуза с наглухо застегнутым на все пуговицы воротом. Длинные волосы собраны на затылке в массивный пучок так, что ни одна прядь не выбивалась из незамысловатой прически. Несмотря на такой сдержанный стиль в одежде, внешность Рей все равно была яркой и вызывала диссонанс с этим серым, безликим помещением. — Привет, Рей! — Мако приподнялась со стула, чтобы поздороваться с подругой, но Рей прошла мимо нее, выхватив из рук Мако папку с документами, которой она не прекращала обмахиваться как веером. — Кино! — Рей хлопнула папкой о стол, садясь в свое кресло, — это до-ку-мен-ты! Их нельзя трогать! Потеряешь хоть один листок, и я неделю буду делать запросы в архивы, чтобы восстановить его. — Не думала, что у тебя здесь можно что-то потерять, — Мако скептически осмотрела скудную обстановку кабинета. — Это не важно, просто не трогай здесь ничего. — Ладно, извини, — Мако пожала плечами. — Ты звала меня? Я не могу тебе ничего рассказать о нападении, меня не было там тогда. Только Минако. Но ты же понимаешь, сейчас вызывать ее на допрос, скорее всего, бесполезно. — Знаю, — Рей неожиданно горько вздохнула, — я не могу сейчас ей позвонить, надеюсь, она простит меня за это. Как она? Мако неопределенно покачала головой. — Сложно сказать. Вчера она целый день провела в больнице, а потом вернулась домой в очень приподнятом настроении. Учитывая, что вечером Мамору уговаривал её подписать бумаги на отключение Кунсайта от аппаратов жизнеобеспечения в ближайшее время, ее поведение выглядит странно. Но я живу пока с ней, поэтому присмотрю за ее состоянием. Почему ты сама не поговоришь с Минако? — Не могу, — Рей отвела взгляд и занялась перебиранием документов в папке, показывая, что этот вопрос исчерпан. — Так что ты хотела мне сказать? Разве проводится какое-то расследование? Я думала, всё и так ясно: преступник погиб, дело закрыто, — Мако поняла, что добиться ответа, скорее всего, не получится, и переключила разговор на другую тему. — Да, но нет, — Рей вытащила из скоросшивателя несколько бумаг и пробежалась по ним взглядом. — У вас работают некие Такеши и Сатоми Икута? — Д-да? — Мако удивленно захлопала глазами. — Это наши помощники. Они работают в кофейне днем, а вечером приходят другие ребята, если тебе нужно… — Нужно, но не сейчас. Так вот, Сатоми утверждает, что во время происшествия видела в подсобном помещении кофейни еще одного человека. Так что, у нашего грабителя, скорее всего, был сообщник. — Прямо так и утверждает? — Мако удивилась еще больше. — Но ведь Сати почти не разговаривает, она не совсем здорова, как вам удалось с ней поговорить? — С ней был брат. Он является ее опекуном, и также он подтвердил все ее слова. Сейчас они подписывают документы, как только ребята освободятся, ты сама сможешь у них все расспросить подробнее. У тебя есть версии, кто мог легко попасть в подсобное помещение вашего заведения? — Нет. Внезапно Мако охватил жар, и кожа покрылась испариной. Взмокшая челка прилипла ко лбу, лицо побледнело, и Мако пошатнулась. — Мако? Тебе плохо? — голос Рей зазвучал глухо, словно сквозь толщу воды, серые стены круговоротом пронеслись перед глазами, и в следующий миг Мако потеряла сознание.

***

Макото очнулась, почувствовав секундную тупую боль в грудной клетке. С трудом разлепив глаза, она приподнялась и встретилась взглядом с Сатоми. Она стояла над Мако и не сводила изумрудных глаз с ее лица. — Привет, Сати. Макото осмотрелась и обнаружила себя на небольшом мягком диванчике в комнате отдыха участка. Больше никого вокруг не было. Рядом с диваном, на кофейном столике, ароматным паром дымилась чашка травяного чая. Мако села и почувствовала, как с ее груди с легким позвякиванием соскользнул какой-то предмет и закатился под стол. Мако собиралась потянуться за ним, но Сатоми опередила ее и, подобрав маленькую глиняную птичку, протянула ей. — Это для Мины-сан. Макото осторожно взяла в руки фигурку ласточки, выкрашенную в яркий аквамариновый цвет. Расправленные крылышки были украшены мелкими блестящими камушками, в клюве птичка держала тонкую веточку. — В нее нужно подуть. Она будет петь, — Сатоми указала отверстие на хвостике. — Хорошо, я передам. Макото все еще удивленно рассматривала подарок, когда дверь распахнулась, и в помещение вошла взволнованная Рей, следом появился Такеши, который рассеяно поприветствовал Мако, взял за руку сестру и увел с собой. — Мако! Ты очнулась! Слава богу! Я так испугалась, но наша медсестра сказала, что с тобой все в порядке, скорее всего давление подскочило. Ты не волнуйся, я уже позвонила Нефриту, он приедет через пару минут и отвезет тебя домой, — Рей тараторила, не давая и слова вставить ошарашенной Макото. — Кому, прости, ты позвонила? — Мако решила, что ослышалась. — Нефриту. А кому я еще должна была позвонить? — удивленно уставилась на неё Рей. — Ты лучше приляг, вдруг снова плохо станет. «Черт! Она же не знает!» — Рей! Рей! — она попыталась остановить подругу. — Не надо, все в порядке, я сама доеду домой. — Кино, не выдумывай, Нефрит уже едет, — Рей сердито одернула Мако, усадив ее обратно на диван. — Уже приехал. Мако встрепенулась от звука его голоса, но почему-то была совсем не в силах поднять голову и посмотреть на него. Где-то в глубине души, вместе с обидой за предательство, возникло чувство собственной вины. Почему она не захотела тогда поговорить с ним и дать шанс объясниться? Боялась, что он найдет способ оправдаться, и она его простит? Разве ей не хочется до сих пор его простить? Прямо сейчас, не дожидаясь объяснений? Сердце ускоренно забилось, когда он подошел к ней и присел на корточки напротив. Воздуха стало резко не хватать, и Мако показалось, что сейчас она снова потеряет сознание. Ей удалось найти в себе силы, чтобы поднять голову и посмотреть в синие глаза Нефрита. Как же она соскучилась! Нефрит улыбался и немного укоризненно всматривался в ее лицо. — Как ты себя чувствуешь? Можешь идти? Его вопрос застал ее врасплох. — Д-да… То есть… Не знаю, я еще не пробовала, — она смутилась и попробовала встать. Затекшие ноги неуверенно коснулись пола, но удержаться не удалось, Мако пошатнулась и начала медленно оседать на пол. — Осторожнее! — голос Нефрита прозвучал прямо у нее над ухом, и ее кожа покрылась мурашками. Он подхватил ее, не дав упасть, их лица оказались в сантиметре друг от друга. Они замерли, несколько секунд просто всматриваясь в глаза, каждый ища ответы на свои вопросы. Сердце отбивало барабанную дробь, остальные звуки будто утихли, позволяя слышать только сбивчивое дыхание друг друга. — Кхм… Я, наверное, пойду. Я позвоню тебе, Мако, когда будут новости, — Рей, развернувшись на каблуках, направилась к выходу. Мако проводила ее взглядом, полным безысходности, и повернулась обратно к Нефриту. Тот не сводил с нее завороженного взгляда. Воздух вокруг словно наэлектризовался, Мако с трудом отвернулась. — Отпусти меня. Со мной всё в порядке, — она отстранилась, и волшебное оцепенение развеялось. — Ладно, — Нефрит с деланным равнодушием выпустил ее из объятий. — Куда тебя отвезти? Где ты теперь живешь? У Минако, как я понял? — он сокрушенно покачал головой. - Я не хотел ее беспокоить, но, наверное, надо было. — Не надо было, — Мако направилась к выходу. — Я сама доберусь домой. — Послушай! — он пересек комнату, преградив ей дорогу к двери. — Тебе не кажется, что нам кое-что нужно обсудить?! — Например, что? — Мако посильнее вцепилась руками в ремешок своего рюкзака, будто это могло спасти её от грядущего разговора. — Например, то, как ты собираешься уйти отсюда босая? — в доказательство он помахал ее ботинками перед носом. — Тебе придётся со мной поговорить, если хочешь получить свою обувь назад. Мако опустила взгляд, рассматривая веселые зеленые носки с красными улыбающимися вишенками. Действительно, ботинок нет. Наверное, её разули, когда укладывали на диван. — Ладно, я уйду отсюда босая, — она гордо вздернула подбородок и попыталась оттолкнуть Нефрита. — Господи, как я умудрился в тебя влюбиться, такую несносную?! — он воззвёл глаза к потолку, в следующую секунду схватил брыкающуюся Мако в охапку и понес к выходу. Она колотила его по спине кулаками всю дорогу. Как назло, обычно кишащий полицейскими участок был полупуст, по пути им никто не встретился, о чем Макото очень жалела. Кричать было бессмысленно. Пару раз ей удалось зарядить Нефриту коленом в живот, но он только крепче сжал ее ноги, не выпуская и не давая пространства для маневров. Нефрит открыл дверцу машины и аккуратно водрузил Мако на пассажирское сидение. Она демонстративно отвернулась, избегая его взгляда, и принялась рассматривать кристально синее небо. Сегодня на улице сияет целых два солнца — небесное и его отражение в серебристо-голубой луже, около машины. Теплый, но по-осеннему свежий и игривый ветер ласково трепал челку, открывая высокий лоб Мако, и она с удовольствием подставила лицо потокам прохладного воздуха. — Помни, обувь всё ещё у меня, — сообщил он, попутно пристегивая её ремнем безопасности. — Я помню, — она сложила руки под грудью, показывая, что хоть она и приняла его заботу, разговаривать не намерена. — Вот и прекрасно. Нефрит завел машину, и они тронулись с места. Макото со скучающим видом разглядывала проносящиеся за окном пейзажи. Когда вереница городских улиц сменилась длинным рядом пригородных домов, похожих на дом Минако, она встрепенулась. — Куда мы едем? — Не к Минако, если ты об этом, так что потерпи. Нефрит сосредоточенно смотрел на дорогу, не оборачиваясь к Мако. Его вид был неспокойным, пальцы, сжимающие руль, стучали в такт только ему известной мелодии. Нефрит слегка улыбался каким-то своим мыслям. В его глазах непрерывно отражались самые разнообразные чувства, от размышлений на лбу появлялись морщины, когда Нефрит хмурился, время от времени он плотно сжимал губы, словно удерживая готовый вырваться наружу поток слов. Мако невольно начала рассматривать его профиль. Нефрит выглядел уставшим. Обычно смуглая кожа приобрела серый оттенок, на лице заострились скулы, под глазами пролегли тени. Еще и одет несколько неопрятно — старая синяя футболка и донельзя заношенные и затертые джинсы, которые он надевал, только если нужно было заняться не самой чистой работой. Всего на секунду сердце Мако замерло от жалости и сочувствия. И всё равно он был красив и казался таким близким, как тогда, когда она влюбилась в него. На секунду ей даже показалось, будто они просто едут на очередную загородную прогулку к озеру. Почему он так поступил с ней? Зачем он предал её и разрушил всё? К глазам подступили непрошеные слезы, и она снова отвернулась к окну. Автомобиль мягко затормозил у небольшого дома, утопающего в молодом розовом саду. Большинство цветов уже отцвело, но несколько вьющихся роз горели алым цветом, обвивая небольшую арку над калиткой у входа. — Мы на месте, — сообщил Нефрит и, обойдя автомобиль, открыл дверцу перед настороженной Макото. — Я босая, если ты помнишь. — Ах да! — он достал обувь и, присев перед Мако, аккуратно освободил от ремня безопасности, развернул к себе и надел ботинки ей на ноги. Она удивленно осматривалась, совсем не протестуя такому проявлению заботы. — Где мы? — Дома, — он ответил, не оборачиваясь, продолжая завязывать ей шнурки. — У кого дома? — Мако, — он поднял взгляд на нее, закончив со шнурками. — Ты задаешь глупые вопросы. Мы у нас дома. Она встала, держась за дверцу машины. В голове всё спуталось. Зачем он её сюда привез? — Мако, — он устало позвал её и с надеждой протянул свою руку к её. — Я купил этот дом месяц назад. Оставалось уладить некоторые дела с документами, да и дом был не в лучшем состоянии, пришлось собственноручно делать мелкий ремонт, приводить в порядок сад. Не думал, что столько времени уйдет, если честно. Поэтому я не говорил заранее. Хотел сделать сюрприз. Нефриту трудно было говорить. В горле першило, казалось, рот набит песком, и присущее ему красноречие в этот раз его подводило. «Вот почему его не было дома вечерами! Но это всё равно не объясняет…». — У тебя получилось, — буркнула она, но приняла его руку. Они вошли в цветочную арку. Дом оказался старинным и двухэтажным, свежевыкрашенным в цвет морской волны. Кое-где краска еще не полностью высохла и была темнее, превращая стены в бирюзового далматинца. Одна сторона дома была полностью увита краснеющими листьями дикого винограда, крыша выложена черепицей, окна заботливо прикрыты ставнями. В сад вели несколько дорожек, в конце одной из них виднелись широкие качели и небольшая песочница. Мако отвела взгляд от сада и уставилась на свою руку в ладони Нефрита. Так естественно и правильно было прикасаться к нему, она так мечтала именно о таком небольшом домике, где большую часть территории будет занимать цветущий сад, о жизни, где они бы были счастливы, о том, что он вот так приведет её как-то домой с очередного свидания и сделает предложение. Взгляд Мако снова обратился к дому. Дом из ее грез. Она мечтала о том, как Нефрит обрадовался бы их будущему малышу, но он взял и всё испортил. — Мако, — он словно услышал её мысли и сильнее сжал её руку. — Почему ты ушла? Ты меня больше не любишь? Это же мой ребенок, да? Макото вздрогнула, услышав последнюю фразу, и попыталась высвободить руку. — Кто тебе сказал о ребенке? — её голос стал ледяным. — Да никто мне не говорил. Ты тест забыла на корзине для белья. Я всё ждал, пока ты мне расскажешь, а ты продолжала молчать. Тогда я подумал, что ты боишься, что я позову тебя замуж, только узнав о беременности, и решил сделать, как ты хочешь. Купил дом, хотел сделать тебе предложение, но ты ушла. Почему? Нефрит говорил так искренне, его ладони были такими горячими, лицо выражало такую боль и отчаяние, что Мако почти поверила в его слова и почувствовала себя виноватой. Она беспомощно оглянулась, словно ища поддержки у окружавших ее роз, попыталась ответить, но запнувшись, отвернулась. — Нефрит! — ей удалось освободить свою руку из его хватки, — я ушла из-за Нару… Ты сам прекрасно знаешь это, зачем эта сцена? Я видела её в тот день! Мако трясло от боли и обиды. Он подняла взгляд к небу, пытаясь держать себя в руках. Оно было чистым и сверкающим, рядом чирикала стайка воробьев, воздух вокруг был звеняще свежим. Внезапно на её талию легли ладони Нефрита, и она оказалась в кольце его объятий. Он прикоснулся губами к ее затылку, а затем уткнулся в плечо подбородком. Мако шумно втянула носом воздух, смешанный с запахом парфюма Нефрита. — Дурочка, — по голосу было слышно, что он улыбается, и ей вдруг стало тепло, будто и не осень совсем была на дворе, и не скоро наступит промозглый ноябрь, а вот-вот, с минуты на минуту, зацветут вишни и укутают своим ароматом весь город.  — Это же была Наоми. В день, когда ты ушла, в нашей спальне спала Наоми. Не знаю, как ты могла их перепутать. И уж извини, но квартира у нас была маленькая, а в гостиной я уложить ее не мог. Слишком много шума из-за ремонта раковины на кухне. Ты же видела, я был весь мокрый. Мако с недоверием обернулась к Нефриту, вглядываясь в его глаза. — В смысле Наоми? — вся её злость испарилась, вместо неё наступила растерянность и что-то похожее на слабую надежду. Мако пыталась вспомнить сестру Нефрита, но так как видела её всего лишь раз, не могла с уверенностью сказать, что узнала бы её, просто встретив на улице. — Наоми же двенадцать, а той девице … — Той девице семнадцать. Она немного подросла и приехала готовиться к экзаменам, я же тебя предупреждал, — он уже откровенно смеялся, наблюдая за растерянностью своей любимой. Вдруг он стал серьёзным. — Мако, я не хочу, чтобы ты настолько не доверяла мне. Я знаю, что не идеален, что я расстраивал тебя в прошлом. Но пожалуйста, в следующий раз, когда тебе покажется, что я тебе изменяю, попробуй просто поговорить со мной. — Прости меня! — Мако уткнулась лицом в его грудь и схватилась руками за его рубашку. — Прости, пожалуйста. Я совсем перестала ценить то, что мы вместе. Мы потеряли четыре дня, которые могли быть рядом и радоваться жизни. У Минако с Кунсайтом больше нет друг друга, у них нет того, что есть у нас, а я так просто отказалась от этого, даже не попробовав разобраться… Над их головой покачивали желтой листвой молодые вишни. Полоски заката оранжевые, желтые и розовые, разукрасили небо. Наступало то прекрасное время суток, когда еще не опустились сумерки, хотя день подходил к концу, и воздух был окутан серебряной дымкой. Руки Нефрита сомкнулись за спиной Мако. Он крепко прижимал её к себе, успокаивающе поглаживая дрожащие плечи. Мако стало внезапно спокойно, озноб отпустил, плакать больше не хотелось, сердце забилось равно, вновь обретая доверие. Она обняла Нефрита и провела руками по тугим мышцам спины. От него исходило тепло, особое, мужское, пахнущее специями и цитрусовой цедрой, оно проникало в кончики её пальцев сквозь его футболку. Мако подняла голову и провела ладонью по его лицу, отросшая щетина щекотала её кожу. Нефрит выглядел таким уставшим… Краешек его рта был приподнят в улыбке, на щеке образовалась ямочка. Мако обожала, когда он так улыбался. Взгляд его сапфировых глаз был изучающим, нежным, словно трогающим её сердце. Как она могла не доверять ему? Макото подтянулась на носочках и убрала с его лба спадающую прядь волос, заправляя её за ухо. Нефрит поймал её руку на щеке и поцеловал ладошку. — Пойдём, покажу тебе наш дом? Иначе, мы скоро превратимся в два айсберга. — Пойдём, — Мако улыбнулась, сжав его руку. — Только у меня остался ещё один вопрос. — Я готов, моя принцесса! — в его глазах запрыгали веселые бесята. — Так ты зовёшь меня замуж или нет? Определённо, теперь он очень любит осень.