The Neverending Story: Stucky

*** Стив старается не подавать вида, но он все еще не привык к Солдату. К человеку с лицом и телом Баки, но с совершенно иной начинкой. Его присутствие выбивает из колеи и заставляет нервничать. Хотя команда воспринимает его как должное. Для них нет особой разницы — улыбчивый и смешливый очаровашка Баки или хмурый и молчаливый Солдат. Для них нет, а для Стива эти различия размером с Марианскую впадину. Сидящая рядом Наташа слегка толкает Стива в плечо. Он поворачивается к ней с немым вопросом и видит грустную, сопереживающую улыбку. Потому что Наташа единственная разделяет его чувства касательно Баки, и от этого Стиву становится только хуже. Он отчаянно пытается растянуть губы в подобие улыбки и кивает, мол, я в порядке. Вот только Стив далек от того, чтобы быть в порядке. Потому что ситуация с Наташей ничуть не лучше существования Солдата. Стив влюблен в Баки с детских лет. Тогда его чувства считались отклонением. Болезнью, которую искореняли электрошоком в психушке. Теперь быть геем — в порядке вещей, но Стиву комфортнее в шкафу. Да и смысла выходить не было, потому что Баки предпочитал девушек. А после своей разморозки в двадцать первом веке его вниманием всецело владела только Наташа. Баки улыбался ей, флиртовал так же, как делал это в довоенное время, и был увлечен не на шутку. Наташа благосклонно принимала его ухаживания, но не давала хода полноценному роману. И Стив был уверен, что она медлит из-за него. Наверняка заметила его глупые и совсем не дружеские чувства. Стиву было больно и тошно от всей этой ситуации, но он искренне желал им счастья. К тому же Баки рано или поздно остепенится, не важно, будет это Наташа или какая-то другая барышня. Но Наташа представляла собой идеальный вариант — Стив не мог этого не признать. Учитывая раздвоение личности Баки и бегущую по его венам сыворотку, лучше девушки не найти. Вот только Солдат относился к Наташе весьма прохладно. Так казалось со стороны, но с Солдатом никогда не угадаешь: он хмурился и агрессивно смотрел на всех и каждого, отличался особенно молчаливостью, а если и говорил что-то, то исключительно по делу. Солдат брал верх всякий раз, когда Баки начинал нервничать, и уходил лишь тогда, когда считал, что угроза миновала. Поэтому он сопровождал Стива или Наташу на миссиях: Баки переживал, и появлялся Солдат, который отправлялся с ними. Сам Баки отказывался брать в руки оружие, он говорил, что хочет мира и покоя, но Зимний Солдат — истинное дитя хаоса и войны, не мог существовать без миссий, да и не умел. Он был создан с единственной целью — защищать и оберегать Баки, исполняя кровожадные приказы Гидры. Поэтому Солдат оберегал Стива и Наташу — самых дорогих для Баки людей. Сам Солдат особых привязанностей не выказывал. А вот антипатий своих не скрывал. Они не ладили с Клинтом, и между ними иногда случались потасовки, на Наташу Солдат и вовсе смотрел как на врага народа, а Стива, казалось, хочет убить. Во время перелета он мог часами сидеть напротив него и почти не мигая смотреть. И этот тяжелый стальной взгляд вызывал желание выпрыгнуть из квинджета без парашюта. Стив трет шею и в очередной раз думает, что предпочел бы так и остаться во льдах. *** У него болит все тело, а в голове стоит неприятный гул. Стив шевелится и чувствует, как обломки чего-то давят ему в спину. Он садится и осматривается. Полуразрушенный остов какого-то ангара с обгорелыми балками и горами рухляди на полу. В дверном проеме стоит Солдат, осматривая периметр. — Где мы? — спрашивает Стив. — Эвакуированы после взрыва. Ждем подкрепление. Стив отстегивает тугую лямку шлема и снимает его, потряхивая головой, как мокрый пес. Вот только гул в ушах так и не стих. Он пытается вспомнить, что случилось. ЩИТ долго планировал операцию по уничтожению очередной базы Гидры, но в процессе захвата сработала система самоуничтожения. Команда экстренно эвакуировалась, вот только Стив попал в засаду — несколько бойцов Гидры окружили его и использовали светошумовые гранаты, он попытался уйти и подорвался на хитроумной мине. — Ты вернулся за мной? — догадывается он. — Это было опасно, Ба... Солдат. Тебе не стоило рисковать вашими жизнями. Солдат кривится, как от зубной боли, но даже не поворачивается в сторону Стива. Тогда он сам подходит к нему и повторяет: — Пойми, ты должен защищать Баки — он приоритетная цель. Если бы хоть что-то пошло не так, то мы втроем погибли бы. В запале эмоций он не замечает, как вторгается в личное пространство Солдата. Обычно тот отступает в подобных ситуациях, но теперь разворачивается к Стиву всем корпусом и шипит прямо в лицо: — Я тебе не чертов робот из циклов Азимова, чтобы подчиняться трем законам, ясно? Стив ошалело моргает и распахивает рот от изумления. Солдат редко выходил из себя, редко проявлял эмоции и еще реже шел на контакт, как сейчас. А еще Баки не любил фантастику, а учитывая его металлическую конечность, всячески избегал темы роботов и андроидов. Зато Солдат, похоже, фанател от Азимова. — И в мыслях не было проводить подобные параллели, — пытается оправдаться Стив. — Я не хочу, чтобы ты рисковал собой и Баки сверх меры. Особенно если речь идет обо мне. Я тоже суперсолдат и вполне могу о себе позаботиться. — Ты подорвался на бомбе в помещении, заполненном агентами Гидры, когда система самоуничтожения базы начала обратный отсчет, Роджерс. Даже сыворотка не смогла бы срастить твои разлетевшиеся по округе ошметки. Солдат сейчас так похож на Баки: те же мимические морщинки, та же эмоциональность, то же желание уберечь глупого Стива, который даже будучи тщедушным и болезненным постоянно отыскивал неприятности на свою голову. И от этой схожести — становится больно. В какой-то мере Стив уже давно разлетелся на ошметки. И они срослись, но срослись неправильно, оставив кровоточащие незаживающие раны. Потому что его любовь — больная и неправильная. Потому что Баки — его лучший друг. — Прости, — мямлит Стив, отводя взгляд. Он не готов ни к чему подобному. Ему и без того сложно с Солдатом, а когда граница между ним и Баки окончательно стирается — становится и вовсе паршиво. Стив отступает, желая перевести дыхание и немного успокоиться, но Солдат шагает следом за ним. Уверенно и неотвратимо, как умеет передвигаться опытный боец. Как умеет только Зимний Солдат. Такая грация даже Баки не снилась. И Стив застывает, вопросительно глядя на приближающегося к нему. Тот буквально впечатывается в него и оттесняет к стене. Стив послушно пятится, полагая, что это тактический маневр: возможно, на них вышли гидровцы или Солдат заметил что-то подозрительное. Но все происходит совсем не так. Стива вжимают в стену, и горячее, столь желанное им тело — тело Баки — прижимается к нему. Глаза Солдата потемнели, зрачки чуть расширены, и Стив думает о том, выглядит ли Баки так же, когда он возбужден. Дыхание Стива сбивается, а навязчивый гул в голове отходит на задний план. Он тяжело дышит, чуть приоткрыв рот, и смотрит, смотрит, смотрит, позволяя себе эгоистично мечтать. Представлять, что сейчас рядом с ним — Баки, что он не просто зол, а скорее возбужден, что он хочет его, Стива, прямо в этом обшарпанном, полусгнившем здании. Сердце отбивает чечетку, а Солдат стоит совсем близко, но все еще слишком далеко, и не отрывает взгляда от лица Стива. Тот непроизвольно облизывается, и Солдат отслеживает это движение, а затем медленно и понимающе смотрит ему в глаза. Стив пылает от смущения, потому что Солдат догадался о его желаниях. Прочел его, поймал на недостойных мыслях. И Стиву хочется провалиться сквозь землю, хочется умереть на этом месте, хочется сбежать, но что-то внутри с какой-то болезненной надеждой ждет реакции Солдата. Он не Баки, но у него то же лицо, то же тело... Стив опускает глаза и задерживает дыхание, а Солдат отступает, унося с собой всякую надежду, окончательно разбивая сердце. Стив идиот! Его лицо пылает еще сильнее, а перед глазами темнеет (то ли последствия взрыва, то ли от переизбытка эмоций). Разумом он понимает — так лучше. Баки натурал и увлечен Наташей. Если бы за его спиной Стив завел шашни с Солдатом, то все было бы в разы хуже. Потому что Стив влюблен в Баки, а не в Солдата. Потому что его замучила бы совесть. Потому что ему уже давно стоит смириться. — Вот вы где! — доносится до него голос Наташи. — Вы в порядке? — У Роджерса сотрясение, — в своей привычной сухой манере говорит Солдат. Стив чувствует себя сносно, но прикидывается временно контуженным, чтобы его оставили в покое и дали пережить собственный позор в тишине. *** Когда Стив выходит из лазарета следующим утром, место Солдата уже занимает Баки, который встречает его у выхода из медблока. — Хей, мелкий, — улыбается он. — Как себя чувствуешь? — Все хорошо, Бак, спасибо. — Точно? — он кладет ладонь Стиву на плечо и с толикой беспокойства заглядывает в глаза. — Суперсолдат редко направляют в больницу без настоящего повода для беспокойства. — Солдат решил, что у меня сотрясение, но, даже если оно и было, доктор ничего не нашел. Было поздно, и я уснул в палате, — Стив медлит, прежде чем сказать: — а еще он спас мне жизнь. Баки болезненно улыбается. Ему не нравится соседство с Солдатом, но тот, по сути, выполняет за него всю грязную работу, поэтому он не возражает против его появлений. — Мне жаль, что это был не я, — признается Баки. — Это был ты. Часть тебя как минимум. Правда, Бак, не накручивай себя. Все ведь обошлось, да и Солдат ходит на миссии, чтобы опекать нас. Баки не особенно убеждают его слова, но он задумчиво кивает. — А у тебя что нового? — пытается сменить тему Стив, и это срабатывает. Баки расплывается в самодовольной улыбке и объявляет: — Не знаю, что произошло на миссии, но после нее Наташа впервые согласилась пойти со мной на свидание. Не просто совместный вечер на базе, не откровенный флирт, а самое настоящее свидание. Все по-взрослому, Стиви! И я жутко нервничаю. — Звучит здорово, Бак, — сдавленно отвечает Стив. Будь его воля — он перенес бы еще пару сотрясений и даже согласен на переломы, только чтоб не выслушивать откровений Баки. — Но нервничать тебе не стоит, вдруг Солдат возьмет верх. — Да, он явно не согласится пойти на свидание с Нат. — С чего ты взял? — осторожно спрашивает Стив. — Мы общаемся. Это идея нашего психолога. Каждый делает запись видеообращения друг для друга. Что-то вроде дневника, только Солдат всегда знает, когда придет его время переключаться, а для меня все происходит внезапно, поэтому я стараюсь создавать видео с определенным интервалом. Такая система позволяет мне не отставать от жизни. Ну и ему тоже. Стив молчит, потому что волна ужаса омывает его от пяток до самой макушки. — Он что-нибудь рассказал тебе о миссии? — осторожно интересуется Стив, опасаясь, что Солдат рассказал об их инциденте у стены того ангара. — Что ты полный идиот, который даже после сыворотки сует голову в петлю, — Баки весело тычет его в бок, а Стиву только и хочется, что спрятаться. Потому что он боится. Боится Солдата, его признаний, отвращения Баки, потери их дружбы. Для отважного героя в его жизни слишком много страхов. — Так что ты говорил про отношение Солдата к Наташе? — напоминает Стив, пытаясь оставаться здесь и сейчас, а не погружаться в пучину собственного отчаяния. — Она ему не нравится, вроде как Вдовам не стоит доверять и все такое, — отмахивается Баки. Опасений Солдата он не разделяет. — Поможешь мне подобрать наряд для свидания? Я безбожно отстал от времени и не хочу выглядеть нелепо. Мне нужно произвести впечатление. — Без проблем, — с улыбкой соглашается Стив. — Но я бы не полагался на мой вкус, я ведь и сам доисторическое ископаемое. — Точно, — Баки буквально лучится радостью и предвкушением. А сердце Стива сковывают тоска и искреннее восхищение улыбкой Баки. Он находит его слишком привлекательным. Несправедливо хорошеньким. А вместе с тем недоступным для Стива. — Уже решил, куда ее поведешь? *** Стив всегда спит чутко, но этой ночью ему не до сна. Он накручивает себя снова и снова, пытаясь спрогнозировать, чем закончится свидание Баки и Наташи. Стив измучен, и сил у него практически не осталось. Даже у суперсолдата и самого Капитана Америки есть лимиты. И его — на пределе. С каждым днем все больше и больше хочется исчезнуть. Оказаться как можно дальше. Да только это не поможет, не уничтожит искреннюю тягу к Баки. Стив смотрит на часы — три ночи. Он еще немного ворочается и прикрывает глаза в попытке заснуть. Но его дверь едва слышно открывается, вынуждая его рывком сесть в постели. Он смотрит на дверной проем и видит его. — Баки? — спрашивает Стив, мечтая, чтобы тот не стал делиться своими восторгами на тему прошедшего с Наташей свидания. Но тот молчит и делает несколько шагов по направлению к нему. В бледном отблески луны Стив видит его глаза и понимает, что перед ним не Баки. *** — Зачем ты пришел, Солдат? — спрашивает Стив. — И где Баки? — Он перенервничал, — отвечает тот. Стиву не нравится ракурс, с которого он смотрит на Солдата, — снизу вверх, поэтому он поднимается, но комфортнее не становится. Обстановка слишком нервирует: Стив спит только в пижамных штанах, поэтому он полуголый, рядом развороченная постель и столь желанный Баки, точнее, его тело. — Так что привело тебя сюда? — уточняет он. Солдат все так же молчит, но внимательно рассматривает Стива. Без сомнения, он подмечает его нервозность и скованность, но все же затягивает паузу, прежде чем приблизиться, вторгаясь в личное пространство. Стив инстинктивно отступает и хмурится. — Солдат? — зовет он, не уверенный в его намерениях. Им уже приходилось сражаться друг с другом, так что Стив не спешит доверять ему. — Чего ты хочешь? — Тебя, — со свойственной ему лаконичностью припечатывает Солдат, после чего кладет металлическую ладонь ему на поясницу и легонько тянет на себя. Он действует медленно и неспешно, давая Стиву возможность среагировать. Или просто не хочет, чтобы его действия были расценены в качестве атаки. Разум велит Стиву оттолкнуть Солдата, не поддаваться его чарам, потому что это неправильно и нечестно по отношению к лучшему другу, но сердце разрывается в клочья от надежды — надежды почувствовать вкус губ Баки, прикоснуться к нему, урвать все, что только сможет. Борьба между этими противоположностями ведется нешуточная, поэтому Стив просто замирает каменным изваянием, простым смертным, заглянувшим в глаза горгоны Медузы . Что там происходит в голове у Солдата — не ясно, но тот действует увереннее. Притягивает в объятия, скользит вниз лежащей на пояснице Стива ладонью и поглаживает его по заднице, а другую руку кладет ему на заднюю часть шеи, после чего целует. Солдат не закрывает глаз, внимательно разглядывая его, фиксируя реакции. У Стива зрачок почти во всю радужку и грудь быстро вздымается. Он начинает отмирать после своего заторможенного состояния и крепко вцепляется в плечи Баки — точнее, Солдата, — но Стив видит совсем не его. Со сладким стоном он приоткрывает губы и начинает целовать его. Плоть слаба, а человеческие страсти, как правило, всегда одерживают победу над благими намерениями. Вот и сейчас Стив сдается во власть своей любви, давно пылающей в сердце. Потому что он хотел этого еще с довоенных времен, и с годами желание не угасло. Поцелуи Солдата жесткие и колкие, как и он сам. Кусачие, яростные, полные огня, но Стиву нравится. Он вновь стонет, окончательно теряя себя, и делает шаг назад — ближе к кровати. Его крепкие руки уверенно тянут Солдата следом. Тот толкает Стива на постель и преувеличенно неторопливо начинает раздеваться, наслаждаясь тем, как Роджерс смотрит на него. Солдат скользит кончиками пальцев по своей груди, опуская их к ширинке. — Боже, — практически хнычет Стив и хватает себя за член прямо сквозь ткань штанов. Это все слишком для него, и возбуждение бьет через край. — Не торопись, куколка, — мурлычет Солдат, торопливо стаскивая с себя остатки одежды. Он нависает над Стивом и смотрит ему в глаза. — У тебя есть смазка? Тот краснеет и отводит взгляд, после чего невнятно бормочет: — Сейчас принесу. Он начинает подниматься, но Солдат кладет тяжелую металлическую ладонь ему на грудь и толкает обратно на постель. — Я сам, только скажи, где она лежит. Стив прикусывает губу, откровенно смущаясь, чем лишь подтверждает догадки Солдата: смазка там же, где и коллекция других интимных предметов непорочного Капитана Америка. — Ты задерживаешь нас, куколка, — торопит его Солдат. Стив зажмуривается, словно готовится нырнуть в ледяную воду, после чего дрожащим пальцем указывает на комод около входа в ванну. — Вторая полка, — бормочет он. — Там еще есть презервативы. — Они нам не понадобятся, — заявляет Солдат, чмокая его в кончик носа. Что ж... у Капитана оказалось много игрушек — пробки, вибраторы и дилдо самых разных размеров, несколько смазок, анальные шарики, презервативы и что-то еще, но Солдат не тратит время на изучение всего ассортимента. Ведь там, распластанный на простынях, его ждет Стив. — Господь всемогущий, — неверяще шепчет Стив, когда Солдат стаскивает с него пижамные штаны, оставляя полностью обнаженным. Он возбужденно подрагивает и напоминает себе оголенный нерв. — Расслабься, куколка, — произносит Солдат и широко разводит ноги Стива. Тот сглатывает и смотрит. Смотрит на тело Баки, на его руки, которые ласково поглаживают и подготавливают для себя, смотрит на член Баки — возбужденный, красивый, увитый венками. За всем этим Стив не видит Солдата и в этот самый момент даже не осознает, что собирается отдаться вовсе не тому, в кого влюблен долгие годы, а его двойнику. Но это все неважно. Совершенно незначительно. Даже если бы на Землю вновь напали Читаури или Танос — Стив не смог бы собрать мозги в кучку или подняться с кровати. Потому что вся его вселенная была сосредоточена на пальцах Баки и на ожидании его проникновения. — Хватит, просто возьми меня уже, — скулит он, шире раздвигая ноги. Солдат издает довольный смешок и вынимает из него пальцы, заменяя их членом. Стив с шумом выдыхает и протяжно стонет, вцепившись в его плечи. Солдат застывает, давая привыкнуть, но Роджерс слишком нетерпелив. Он легонько бьет его пяткой по заднице, понукая, как породистого жеребца, и командует: — Ну же! И Солдат начинает двигаться. Ему нравится быстрый и жесткий темп, но Стив принимает его с неменьшим восторгом. И просит еще и еще, он хочет больше, дольше и жарче. Стив суперсолдат и готов принимать часами напролет. Он как оголодавший пленник, добравшийся до шведского стола. И ему хорошо, как никогда в жизни. Стив ненасытен и жаден до ласки, но и Солдат не уступает ему ни в силе желания, ни в способностях тела. Солнце давно взошло и заглядывало в окно, освещая пространство и позволяя любоваться друг другом. Так, после очередного раунда, Солдат лениво валяется рядом. Его волосы взмокшие и слипшиеся, тело лоснится от пота, а взгляд сытый и довольный. Стив смотрит на него с откровенным обожанием и благоговением. Его затуманенный негой разум очень вяло соображает, поэтому он озвучивает вертевшуюся в голове мысль: — Я мечтал об этом столько лет, Бак. Солдат каменеет, и его лицо становится непроницаемым, но Стив этого не замечает — слишком счастлив сейчас. Окрыленный моментом, он совсем позабыл, что провел ночь с Солдатом, а не с Баки. — Расскажи мне об этом, — тихо просит Солдат. Его глаза, глаза цвета стали, темнеют от гнева и обиды. Он не был дураком и понимал, что Стив влюблен именно в Баки, но не ожидал, что тот поведет себя как свинья. Что Стив совершенно позабудет о Солдате, что нагло его проигнорирует и будет обращаться к нему, как к драгоценному Баки. У Солдата в жизни и так не было ничего своего, он буквально существовал благодаря другому и выходил на свет из глубин подсознания только чтобы терпеть боль, подвергаться пыткам, чтобы быть живым щитом. И вот, спустя долгие годы мрака, у него появился шанс урвать хотя бы что-то для себя. В отличие от Баки, Солдат предпочитает мужчин. И ему определенно нравится Стив. Добрый, ласковый, заботливый Стив, который в начале их реабилитации не делал разницы между другом детства и его второй личностью. Со временем это изменилось, но даже сейчас Стив ведет себя с ним так, как не вел никто и никогда. И Солдату нравится. Вот только боль, которую причиняет ему Стив, — она в разы хуже того, что делала с ним Гидра. И обида Солдата сродни атомному взрыву, сносящему все на своем пути. Потому что ему надоело. Надоело быть бледной тенью, надоело, что от него все хотят избавиться, что его вечно используют в своих целях. Даже Стив. Даже чертов праведный Капитан Америка. И Солдат принимает злорадное решение уйти. Пусть Баки решает свои проблемы сам, пусть он выслушает признание своего друга, пусть знает, что они занимались сексом. — Я понял, что влюблен в тебя, когда мы были детьми, — произносит тем временем Стив. Это признание должно облегчить ему жизнь, потому что скрывать чувства к Баки — самое тяжелое испытание, самая неподъемная ноша. К тому же тот сам задал этот вопрос. Стив прикрывает глаза и продолжает: — в наше время это считалось каким-то извращением, да и ты менял девушек как перчатки. А я боялся, что это оттолкнет тебя. Ты мог назвать меня неправильным или извращенцем. Но жить с этой любовью и молчать о ней... мне казалось, что я ломаюсь, Бак. Словно меня перемалывает жерновами. Мне было так больно... Стив чувствует, как слеза скатывается по щеке, и промаргивается, чтобы скрыть это. Признание скомканное, неполноценное и не передает всего спектра его эмоций, но его уже хватает, чтобы Стиву стало легче. Он поворачивает голову, чтобы взглянуть на Солдата, потому что тот притих, но видит на его месте Баки. Застывшего, с ужасом и отвращением на лице, растерянного и испуганного Баки. Стив спешит прикрыться и мысленно ругает себя, не представляя, что сказать, как объясниться... И где-то в глубинах подсознания Солдат чувствует тревогу и страх Баки. Тот зовет его и просит принять удар на себя, но Солдат только ухмыляется, не двигаясь с места. Потому что с него хватит.