Служанка из Зазеркалья

Прошло две недели с тех пор, как Катерина оказалась в мире Aen Elle. Она пыталась привыкнуть к этому миру. Она должна была привыкнуть, вернее, приспособиться, чтобы выжить. Она словно открывала жизнь заново, видя новые горизонты и планы бытия. Кто мог подумать, что она однажды окажется рабыней эльфийского чародея? Это предсказание, услышь его Екатерина раньше, показалось бы ей бредом. Но вот сейчас… Сейчас она была ни в чём уже не уверена. Время в мире эльфов текло медленно, лениво. Изо дня в день Катя погружалась в свою новую роль, словно надев чужую кожу. То и дело она думала о том, что же ей теперь делать. Когда ты оказываешься в плену или в заложниках в мире людей, всегда есть надежда выбраться, — сбежать из стен места заточения, покинуть страну, континент. Но как сбежать из отдельного мира, мира, который враждебно настроен в отношении людей, Катерина не знала. На одно она только уповала, — когда-нибудь на неё могут забыть надеть ошейник, и, тогда она сможет вызвать Гюнтера, дабы поговорить с ним. Глядишь, он поможет ей выбраться, если ведьма предложит новую выгодную сделку. К сожалению, у Карантира не было проблем с памятью, и он всегда исправно надевал на неё двимерит после окончания тренировок. А значит, чтобы добиться большей свободы, Катерине нужно сделать всё возможное, чтобы эльф ей доверял. Карантир. Эльфийский колдун. От звука его имени сердце Кати нервно сжималось в узелок, словно поддаваясь холоду, который чародей источал. И как он сам не мёрзнет? Чувства Катерины к своему Господину были крайне противоречивы: она его боялась, она его глубоко ненавидела, она его презирала. Но… помимо этого, в те моменты, когда ей удавалось его внимательно рассмотреть, она не могла отвести взгляда, будучи зачарованной красотой Навигатора. Правду говорят: «Красив как Дьявол». Он был её персональным Дьяволом, персональным Адом, персональными муками. Невольно ей могли прийти в голову фантазии о том, каково чувствовать его губы на своих устах, каково ласкать его, каково слиться в сексуальном экстазе с ним? Но сразу же она отгоняла эти дурные мысли подальше от себя. «Главное, не поддаваться Стокгольмскому синдрому, главное, не поддаваться Стокгольмскому синдрому» — повторяла она себе снова и снова. Однажды Карантир уловил в её голове образ того, как она доставляет удовольствие ему своим ртом. В тот день он был взвинчен, язвителен и чрезвычайно груб и Катя подумала о том, что минет его смог бы успокоить. По крайней мере, с мужем эта методика исправно работала. А там уже воображение само смогло красочно проиллюстрировать её мысли. Карантир тогда как-то странно на неё посмотрел, а потом нагло, самодовольно улыбнулся и потрепал девушку по щеке, прошептав еле слышно: «Хорошая сучка». Лицо Кати залилось пунцовой краской, словно она была девственницей. К своему глубокому неудовольствию, ведьма замечала, что ей не противны его прикосновения. Куда проще ненавидеть того, кто вызывает у тебя физиологическое отвращение! Вот и сейчас, делая массаж его длинных бледных ног, она не чувствовала никакого отторжения. Карантир удобно развалился в любимом кресле, его ноги совсем одеревенели после тренировки в казармах Дикой Охоты, икры стали твёрдыми как камень. Нужно было расслабить мышцы. Раньше для этой задачи он погружался в горячую ванную, там молочная кислота быстрее расходится. Но сегодня у него не было сил даже на это, поэтому он поручил задачу рабыне, и, к своему удовольствию, обнаружил, что у неё недурно получается справляться с этой задачей. — Да-да, вот здесь. Сильнее нажимай, ещё сильнее! Вот теперь хорошооо, — Навигатор чуть ли не мурлыкал от удовольствия, девчонка оказалась полезнее, чем ему представлялось на первый взгляд — Что ещё ты умеешь, дикарка? — Я умею готовить, прибираться в доме, немного умею рисовать, Господин. Когда-то неплохо играла на гитаре и пела, даже выступала на студенческих концертах. — На гитаре? — Аналог лютни, более современный и удобный, Господин, — Катя прижала крепче к груди ногу эльфа, так удобнее было разминать его ступню. — Да, вот так вот лучше! Умница! — он не смог сдержать слова похвалы, да и не видел в этом смысла. В конце концов, она действительно старается, надо это поощрять. Так советовали делать в руководстве по воспитанию Dhoine, — Тебе пора дать имя. — Не нужно. У меня уже есть имя, Господин. — Карантир мгновенно сменил выражение лица с умиротворённого на гневное. Он ногой резко оттолкнул девушку, повалив на пол. А потом резко ухватил за цепь поводка, притянув вплотную к себе. Его холодное дыхание обожгло лицо девушки. — Что?! Как ты смеешь диктовать свои условия?! Мне! Запомни, мне безразлично то, каким было твоё имя, твоя прошлая жизнь. Этого уже нет! Тебя прежней нет. Если до этой мысли ты сама не можешь дойти, я напою тебя зельем, которое дают всем рабам, чтобы на корню обрубить их память о прошлом. Ты этого хочешь?! — Нет, Господин! — Карантир прижал её к себе ещё ближе, наматывая рыжие волосы на кулак резко, до боли. — То, что я решил дать тебе имя, это большая честь. Не все рабы удостаиваются такой чести. Ты поняла?! — Да, Господин, — она выдохнула ответ в его шею. Карантир придирчиво рассматривал девушку; её фарфоровую кожу, еле заметные веснушки, большие карие глаза, полные кукольные губы, густые тёмные брови и ресницы. В ней ничего не было эльфийского, ни одной черты лица, хотя бы отдалённо напоминающей Aen Elle. Уродство. Смазливое уродство. Миловидное уродство, точнее и не скажешь. Её можно было бы прозвать Скеэль, что в переводе с языка единорогов означает «белка». Но это создавало бы нелепую аналогию со скоя’таэлями. Внезапно решение о том, как назвать рабыню пришло чётко и ясно. Если смотреть не на внешность, а на её характер и способности, то девушка ему напоминала одну птицу. — Я буду звать тебя Аварит. Простое и понятное имя. А, главное, непопулярное в наших кругах. Оно означает «Сорока». — Почему оно не популярно, Господин? — Потому что мало кто любит сорок. Это — колдовская птица. Символ чёрной магии.

***

— Закрывай! В руках Кати, ныне названной Аварит, формируется сгусток угольно-чёрной, дребезжащей энергии. Мгновение сосредоточения и сгусток принимает форму шара. Небольшого, размером не больше мандарина, но и этого достаточно для того, чтобы продемонстрировать результат. Девушка выбирает цель и направляет в неё шар, а тот со звенящим неприятным звуком быстро долетает до портала, разрушая его. Карантир создаёт новый портал, но и в этот раз его постигает подобная участь. Порталы расходуют очень много энергии, куда больше, чем магические шары, но Навигатор без труда работает на опережение так, что ведьма едва успевает за ним. Вдруг Карантир создаёт одновременно два портала, Катя ускоряется и успевает закрыть их оба. — Неплохо, неплохо, — отметил Нитраль на ellilone, сидевший на скамейке тренировочной комнаты в замке Навигатора. — Думаешь? — озадаченно спросил у друга Карантир, ему постоянно казалось, что рабыня не дорабатывает. Можно было бы сильнее, мощнее, быстрее! — Уверен. Я понимаю конечно, что ты «Золотое дитя» и тебе всё даётся проще, чем остальным. Только и ты помни об этом. Не ровняй Dhoine по себе, для их убогой чувствительности к магии это — хорошие результаты. Сколько ты обучал? — Две с половиной недели. — Тем более. Очень даже неплохо. Я бы на твоём месте даже опасался. Это как обучать бойцовского пса сложным трюкам, никогда не знаешь наверняка, если сорвётся он с цепи, бросится ли на тебя? Карантир рассмеялся, подобная мысль казалась ему абсурдной. Во-первых, он не сомневался в собственной магической силе. Да он только одним заклинанием, если захочет, может размазать Аварит по стене! Во-вторых, он был физически сильнее, в рукопашном бою у ведьмы вообще не было ни единого шанса, даже если бы Карантир был при смерти, то смог бы её победить. В-третьих, рабыня ему казалась очень даже послушной, неспособной к проявлению агрессии в его сторону. Да, однажды ему донесли слуги о том, как она чуть не прибила наглого поварёнка. Слуга полез к ней под юбку, а Сорока была так этим возмущена, что разбила его нос всмятку о кухонный стол. Карантир не стал её за это наказывать, его такая реакция Аварит только позабавила, а вот мальчишке чародей назначил в довесок десяток плетей. Но то дело Dhoine. С ним же, с благородным эльфом, она всегда была мягка и податлива. — Не выдумывай, Нитраль. Она всецело мне подчинена. — Всецело? — Блондин пошло ухмыльнулся. Карантир нахмурился, застёгивая ошейник на Сороке. Катерина скрыла улыбку, опустив голову, дабы не показывать виду, что она примерно понимает о чём идёт речь. Девушка тайком таскала из библиотеки словари cо Всеобщего на Ellilon. Всё равно никто не проверял, никто больше из немногочисленных слуг в замке не интересовался библиотекой чародея, поэтому некому было докладывать. А Карантир вряд ли даже думал о том, что Dhoine могут интересоваться книгами авторства Aen Elle. — Ты — идиот?! Я бы никогда не опустился до такого! — Не кипятись. Ты делаешь громогласные заявления, я соответственно на них реагирую. Хорошо, когда ты собираешься предложить свой план Эредину? — Думаю, завтра. — Он будет не в восторге. — Он сказал, что я могу делать всё, что угодно, чтобы достичь успеха в поимке Zirael. — Смотри сам. Не боишься, что Имлерих попросит одолжить игрушку на ночь? — Катя незаметно для присутствующих рядом эльфов нахмурилась. — Пусть только попробует. — Тебе жалко? — Дело в другом. Я терпеть не могу, когда кто-то трогает мои вещи, — Карантир злобно рассмеялся, рывком притягивая Аварит за цепь, демонстрируя тем самым свою власть над ней. Ведьма уткнулась головой в плечо Навигатора, чтобы не показывать своё торжество. У цепи два конца, и стоит помнить, что один из них привязывает хозяина не менее крепко, чем раба.