Аваллак’х переминался с ноги на ногу. Время поджимало как никогда. Карантир на пути к Сумеречной Башне, в этом Креван ни капли не сомневался. Горько. Горько, что учителю приходится играть против своего ученика, горько, что он в очередной раз его предает. Но цена предательства: мир во всём Тир на Лиа, мир без тирании Эредина, мир без Белого Хлада. Спокойствие, тишина, бесконечная праздность — вот что может выиграть мир Aen Elle, в случае, если Знающие победят. Иногда цель оправдывает средства, пусть и самые грязные средства. Без поддержки Карантира, без его способностей Навигатора, Эредин потеряет очень многое. Фактически всё. Он больше не сможет перемещаться свободно между мирами, не сможет завоёвывать другие миры. Этими вопросами должен заниматься исключительно Институт. Пусть Красные Всадники продолжат своё существование, пусть защищают земли эльфов от единорогов и прочих угроз, но эта военная организация должна быть подчинена Знающим, иначе ничего хорошего из этого не выйдет. Пусть хоть Имлерих становится во главе Дикой Охоты, кто же против. Имлерих — воин, он будет выполнять то, что ему скажут новые правители. Вот и всё, что от него потребуется.
Девчонка молчит. Девчонку напоили уже не одним литром Танцующего Зелья. «Танцующим» его назвали потому, что все содержимое желудка, все внутренние органы и кровеносные сосуды с ужасающей скоростью стремятся вырваться наружу, из плоти существа, которому довелось испытать это воздействие. Ещё неизвестно что страшнее: дыба или это зелье. Аварит рвёт, тошнит, её мучают судороги. В последнее время её тошнит исключительно чёрными сгустками крови… да и выделения из носа и глаз соответствующие… кровавые. Только вот сердце может не выдержать и тогда будет всё напрасно. Пришло время вступить Лису в игру. Пусть думает, что он ей хочет помочь, пусть думает, что он — друг. Она — всего лишь рабыня, всего лишь игрушка и подстилка Карантира, а что нужно каждому подневольному? Лишь неисполнимые обещания о свободе и возвращении домой, в родной мир. Если поверит и расколется, — её действительно освободят. Только через смерть. Креван всё равно не смог бы её освободить, даже если бы захотел, действие клейма необратимо…
— Здравствуй, Сорока…
— Креван… — девушка смотрит на него исподлобья, словно загнанный зверёк, а потом снова начинает харкать кровью. Всё-таки Карантир ей рассказал о нём. Это даже льстит.
— Ради чего ты так мучаешься, дитя? — с нежной фальшивой улыбкой на лице на неё смотрит Знающий. Так тепло. Так обнадёживающее ещё никто на неё не смотрел. Никогда. — Ради своего господина страдаешь? Для него ты — всего лишь вещь, пташка.
«В нашем мире это называлось игрой в доброго и злого полицейского. Удивительно, как всё одинаково, как всё предсказуемо, » — думает Екатерина. Ведьма тянет время. Улыбается грустно в ответ.
— Я не могу его предать.
— Можешь… дитя, можешь. Расскажи, как всё было, и я освобожу тебя от клейма. Мы отправим тебя домой, обратно в твой мир. Расскажи и всё закончится.
«Всё закончится, я не сомневаюсь. Только иначе» — добавляет про себя Катя и снова заходится в кашле, ей кажется, что она вот-вот выплюнет лёгкие. Невыносимо. Невыносимо такое терпеть.
— Мне больно…
Креван хмурится. Девочка пытается выпросить подачку. Не дура. Теперь уцепилась за слова о том, что он может помочь и просит это продемонстрировать. Он не стал бы поддаваться, если бы не время. Времени катастрофически мало. Креван проводит рукой над головой рабыни, шепчет заклинание, и боль Катерины отступает. Надолго ли?
— Тебе лучше? Вижу, что лучше. Я жду, Сорока. Жду твоего ответа.
Девушка отрывает от подола выпачканного платья лоскут ткани и вытирает кровь с лица, медленно, нарочито медленно.
— Откуда мне знать, что вы не обманете меня, Креван? Каковы гарантии? — спрашивает она осипшим от криков голосом.
— Так ты готова сотрудничать? — отвечает вопросом на вопрос Лис, не снимая с лица маску милой улыбки, смотрит на неё с оттенком грусти в глазах. Театр двух актёров, иначе и не скажешь.
— Мне нужны гарантии, Креван, — не уступает она ни на шаг. Чертовка.
— Чтобы давать гарантии, я должен быть уверен в ценности информации, что ты мне можешь дать.
— Хорошо, — быстро соглашается она. Слишком быстро. Лис уверен, что девчонка блефует, — Карантир любил развлекаться… очень извращённо развлекаться… очень…
Лис кивает головой, из его аквамариновых глаз льётся сплошным потоком напускное сочувствие.
— Мне так жаль тебя. Очень жаль, дитя.
— Ему нравилось наблюдать… наблюдать за тем, как меня… — девушка продолжает тянуть время, она плачет, вытирая лживые слёзы окровавленным лоскутом, тем самым только сильнее размазывая кровь по щекам. Легко плакать, когда ты устала терпеть боль.
— Говори, тебе нечего стесняться.
— Он всегда приводил новых… чтобы наблюдать. Он приводил и Мирита… он наблюдал за тем, как меня… — губы Аварит расплываются в смущенной усмешке. Она краснеет. Лис не верит ей, но он должен выслушать, чтобы и дальше казаться «хорошим», — Ему нравилось смотреть за тем, как меня имеют… во все отверстия… его это очень заводило…
Аваллак’х прикладывает огромное усилие, чтобы не поднять глаза к потолку. Чтобы вот так эльфы развлекались с dhoine? Бред сумасшедшего. Имлерих, да, мог бы. Мог бы и Карантир. Этим он, конечно, удивил Кревана. Но весь Двор давно знал, что он трахает рабыню, да и чародей в последнее время перестал это скрывать. Но Мирит? Как?! Мирит всегда относился к dhoine как к мусору, как к уродливому мусору. Креван бы ни за что не поверил в это, если бы не узнал, что его бывший ученик, воспитанник Института, позвал девчонку на танец и целовал её, будто умалишённый. Это в одном случае только возможно… только в том, если перед ним вовсе не dhoine. Не dhoine. Иногда стоит проверить невозможное, чтобы поверить в невероятное.
Креван осторожным, лисьим шагом, подступает ближе к рабыне и шепчет заклинание, вырисовывая на её лбу кровью руны. И ответ на все вопросы об извращенном увлечении Карантира является ему сам собой. В жутком, но манящем облике демона. В истинном облике девчонки. Эту партию можно разыграть иначе. Навигатор пока не знает того, что сам себе вынес приговор, оставив демоницу в живых.
***
Тук. Тук. Тяжелая поступь шагов Навигатора Дикой Охоты. Тяжелое дыхание Карантира. Двери Сумеречную Башню открыты. Значит, его уже ждут. Значит, они уже готовы. Это ловушка, без сомнений.
Карантир входит в главную залу, обходит несколько комнат. Пусто. Никого нет. Всхлип, тихий женский стон. Навигатор, кажется, теперь знает, где её держат. Эльф спускается в подземелье, находит нужную камеру. Девчонка лежит на полу, вся в крови, её тело дрожит, судороги то и дело охватывают её мышцы. Слабая. Слишком слабая. Идти она точно не сможет. Сердце Карантира сжимается от нахлынувшей жалости, жалости о том, что где-то он просчитался, где-то он сам допустил ошибку и обрёк рабыню на муки. Она такая беспомощная, такая уставшая.
— Я не сдалась, господин, — звук её голоса почти неразличим, он не сразу понимает того, что она хочет ему сказать, так как голос давно уже сорван.
Карантир видит, что на ней теперь нет оков. Их кто-то заботливо снял. Интересно, зачем? Чтобы замести следы преступления? Мол, девчонка сама всё придумала, сама забралась в Башню и сама наглоталась зелий? Странно. Очень странно. Навигатор быстро подхватывает её на руки, закидывает на плечо, словно мешок с мукой. Аварит повисает на нём, будто кукла, тело её не слушается. Совсем. Надо уходить, быстрее уходить. Наверняка Знающие устроили засаду.
Когда Карантир возвращается в главную залу, то понимает, что догадки его были верны. Он окружён. Здесь, благодаря руническим фрескам, его порталы не работают. Печально. Около пятидесяти ведунов. Справится ли? Они пока что не атакуют, молчат, смотрят на него из-под серебристых масок. Как всегда анонимны.
— Здравствуй, ученик, — говорит тихим голосом Аваллак’х.
— Может, хватит устраивать долбанный маскарад? Смотреть на вас смешно. Я прекрасно знаю, что ты — Креван. Я тебя узнаю из тысячи твоих ебучих марионеток, — Лис не снимает маску, под металлом невозможно разглядеть его эмоций, глаза-то с трудом просматриваются.
— Я хотел бы предложить тебе присоединиться к Нам. Стать воспитанником Института. Нам нужен такой блестящий чародей, как ты. Это моё последнее приглашение в наши ряды, тебе, Золотое Дитя. Согласись и всё закончится миром. Помни, я всегда ценил тебя.
— А хуй тебе не пососать, Креван? — рычит Карантир, он очень зол. Какая наглость! Сначала ворваться в его дворец, стащить его самую ценную вещь, подкупить некоторых Воинов Дикой Охоты, устроить покушение, а потом предлагать дружбу и мир? На такое, действительно, способны только Знающие. Долбанные ведуны. Не в стиле Карантира было материться, но сейчас ситуация была прямо говоря подходящая. Лис не достоин никаких слов, кроме мата.
— Жаль, ты всегда был так упрям, Дитя… Однажды ты поймёшь, что я был прав. Ты напрасно злишься на меня за то, что я отпустил тебя, когда тебе было шестнадцать. Это очень важно: отпускать ученика, когда тот превосходит в силе своего учителя. Это мудро. Жалко, что ты этого до сих пор не понял. Боюсь, твоя неосторожность может оказаться фатальной ошибкой для тебя, Карантир.
— О чём ты, Лис?
— Однажды твоя послушная собачка превзойдёт тебя, и ты не сможешь её больше контролировать. Она убьёт тебя, Дитя.
Карантир смеётся, разрезая утробным гласом тишину. Смех проносится эхом по стенам башни. Лис всегда будет поддевать новые ниточки, чтобы запугать свою жертву. Он — мастер подобных игр. Но Навигатор на это не купится.
— Хватит пустой болтовни. Хочешь сражаться — вперёд. Выйдем на честный поединок, как мужчина с мужчиной. Или ты слишком труслив для этого, Креван?
— Если хочешь называть мудрость трусостью, это — твоё право, Дитя. Мне очень жаль. Жаль, что я так и не смог тебя научить всему, что знаю сам. Прощай, — Креван молча уходит из стен Сумеречной Башни, оставляя Навигатора наедине с толпой своих марионеток. Как всегда уходит. Крайне предсказуемо. Сердце эльфа наполняется старой болью. Чёрт возьми, он снова чувствует себя тем ребёнком, которого бросил наставник! Креван знает по какому месту бить.
***
Пятьдесят Знающих на одного чародея? Легко! Институт никогда не гнушался совершать бесчестные поступки, ступая по пути стремления к власти. К безграничной власти. Карантир знает, что если он будет честно сражаться, то вряд ли выстоит. Даже его силы на это не хватит. Но ещё по пути в башню Карантир имел запасной план, как раз на подобный случай.
Он создаёт мощный барьер, который пока что не даёт пробиться ни одному заклинанию, по кромкам барьера зачаровывает ледяную стену, чтобы никто не смог войти внутрь. Но барьер не бесконечен, он итак расходует слишком много сил. Слишком. Карантир чувствует слабость, слышит, как вокруг Знающие десятками заклинаний бьют по щиту. Он выстоит. Пока. Надо создать портал, такой портал, который не смогут разрушить защитные руны по периметру Башни. Есть только один способ его создать.
Карантир опускает Аварит на землю, держит её на весу, подхватив за волосы. Девушка пытается встать на ноги, цепляется пальчиками ног за замёрзшую поверхность пола, подскальзывается и Навигатор чудом её удерживает.
— Давай, куколка. Держись. Иначе мы оба сейчас сдохнем. Отдай мне свою силу, сколько сможешь, — просит он. Она припадает на колени и смотрит на него своим странным демоническим взглядом, подернутым, словно мазутной плёнкой. Вздох, и она отдаёт последнее, что у неё осталось. Последние магические силы. Зачерпнуть новую энергию в таком состоянии у неё точно не получится. И Карантир берёт эти крохи, создавая из энергетики Бездны портал, искрящийся чёрный портал. Портал в покои Эредина. Возвращаться во дворец сейчас смысла нет, нужно действовать быстро, кто знает, возможно, Знающие зашли настолько далеко, что устроили облаву и на Гласа. Карантир подхватывает рабыню снова на руки и шагает вперёд, навстречу звенящей Чёрной Дыре.
Он должен был предвидеть, что портал не перенесёт их во дворец Эредина. Должен был. Вернее, он предвидел. Портал мог занести их куда угодно, ведь энергию Хаоса невозможно точно направить в нужную точку в пространстве. Он догадывался. Но он не знал, что портал перенесёт их прямо в Преисподнюю.
