***
Поспевать за широкими шагами эльфа было крайне утомительно, а временами и просто невозможно. Он тащил её за собой, словно собачонку, нисколько не заботясь о её удобстве во время перемещения. Девушка чудом успела развернуться при очередном повороте и не напороться грудью на угол стены. Благо, он вёл её, как успела догадаться Аварит, в свою комнату, а не в подвал и не в лабораторию. Значит, хотя бы не собирался её пытать. И на этом спасибо. Карантир бесцеремонно швырнул демонессу на скользкий паркет, пристёгивая цепь к специальному креплению у стены, рядом с камином. Да, он в своё время озаботился небольшой доработкой комнаты, и, видно, не зря. Выбраться отсюда девушке без доступа к магии было невозможно. — Зачем? — тихо спросила она. — Ты не имеешь право на одиночество. Ты не будешь находиться одна, пока я того сам не захочу. Поняла?! — Карантир доставал из шкафчика моток хлопковой верёвки. — Поняла, господин, — девушка лишь усмехнулась, прикрывая змейками алых волос улыбку. Что же, пусть играется. «Я всё равно тебя не боюсь» «А следовало бы» «Не спорю» «Ты забыла своё место. Тебе нужно помочь его вспомнить. Твоё место у моих ног, рабыня» — Карантир обвязывал руки девушки за её спиной, в этот раз он не старался изобразить что-то красивое, бандаж имел для него лишь практическое значение. Эльф собрал волосы наложницы на затылке, вплёл верёвку и в них, чтобы Аварит не могла опустить голову, чтобы не могла скрывать свои эмоции и прятать за локонами лукавые ухмылки. «Что же будет дальше? Я вся в предвкушении» — она пыталась выдать своё волнение за похоть. Но Карантир в этот раз не поддавался на провокацию. Если он поддастся, если даст ей возможность себя соблазнить, то он проиграет демонице — он отложит свой старый план на потом, как обычно. Нет, не в этот раз, ведьма. «Наш общий недавний опыт лишь подтвердил мои мысли о том, что ты — всего лишь шлюха. Шлюха, охочая до внимания эльфов. О, я-то думал, что я — особенный, что именно я вызываю в тебе сильное желание. Но я ошибался. Ты течёшь от вида любого эльфийского члена. Хорошо, хоть от мужчин dhoine тебя тошнит. Иначе мы бы с тобой сейчас здесь не разговаривали». «Ты и есть особенный…» «О, нет! Не ври мне, Аварит. Тебе без разницы, кто тебя будет трахать. Пугать тебя сексом, всё равно, что угрожать коту сметаной. Я хочу и впредь помнить сей факт. И я знаю, что мне поможет освежить память в дальнейшем» — Карантир пошло оскалился, доставая из малахитового ларца, ставшими такими уже привычными, иголки. Только в этот раз он подобрал другие, более широкого диаметра, чем прежде. Аварит лишь улыбнулась, облизывая пересохшие от нервного напряжения губы: «Делай, что посчитаешь нужным, любимый». Лицо чародея побелело, уголки губ дрогнули, руки опустились. Она никогда так не называла его прежде. По правде говоря, никто никогда его так не называл. Даже Аман. Карантир отчаянно пытался доказать себе, что всё, что делает или говорит для него наложница — обман. Её речи — патока, заполняющая отчаявшийся от жажды признания и любви, разум. Её взгляд — мука похоти, вынуждающая брать её так часто и страстно, как она сама того хочет. Её улыбка — искусство иллюзии, дарующее надежду на тепло и душевный покой. Да, Карантир верил, что девушка любит его до того, как стёр ей память. Теперь же, когда он обнажил её дьявольскую суть, он с каждым днём только сильнее убеждался в неискренности её чувств. Демон не может любить. Демон может играть в любовь, дабы обмануть и ослепить свою жертву. Но как ни пытался, Карантир, не смог найти и нотки лжи в её разуме. «Не называй меня так» — его внутренний голос исказился болью. «Я люблю тебя, Карантир» — ответила она, смотря золотом глаз прямо, ничего не боясь и ничего не скрывая. Может быть, это и есть высшее счастье, знать, что любим? Знать, что в тебе нуждаются? Знать, что тебя принимают таким, какой ты есть? Он никогда не признается, что чувства взаимны. Никогда. Если он только посмеет дать Аварит хотя бы намёк на взаимность, искрящаяся Бездна в её глазах окончательно поглотит его, он не сможет больше контролировать ту пугающую тьму, что бежит по венам демоницы, что проникает с каждым поцелуем, с каждым интимным актом всё глубже в его суть, убивая чародея изнутри. Он любит жадно, порывисто, грубо, будто дикий зверь, он любит эгоистично и жестоко. Но он не умеет иначе… Карантир не удержался, приник к бархату её алых губ, требовательно проникнув языком в плен горячего рта. Она отвечала не менее страстно, насколько это позволяли путы, что с каждым движением болезненно впивались в нежную кожу, оставляя серьёзные отметины. Эльф с трудом совладал с собой, он смог воспротивиться жгучему желанию, что рождалось внизу живота. Нет, в этот раз он закончит начатое. Навигатор уже безо всякого воодушевления, срезал кинжалом мешающую для исполнения его задумки, одежду Аварит, без жажды мести или малейшего оттенка злости, он приступил к работе, пронзая тонкую розовую кожу наложницы широкой иглой. Сорока даже не закричала. Она просто закрыла глаза и терпела. Экзекуция закончилась так же быстро как и началась, когда Карантир продел наконец-то в соски рабыни украшения, переливающиеся в мерцании магических огоньков, неисчислимым множеством алмазных граней.***
— Ты можешь показать, как выглядят Всадники Дикой Охоты? Я хочу знать их лица, — требовательно заявила Цирилла, так, словно дело не требовало отлагательств. — Могу. Зачем тебе это, Zirael? — равнодушно спросил ведун, не отрывая взгляд аквамариновых глаз от книги. — Я должна понимать с кем мы ведём борьбу, — Цирилла старательно скрывала свои мысли, свои воспоминания о событиях развратного, безумного сна, образы которого не желали покидать голову ведьмачки. Это был всего лишь сон! Слишком пошлый сон, чтобы иметь какое-то отношение к магии или задумкам Эредина. Только Знающие знают секрет проникновения в чужие сновидения, а весь Институт всецело подчинён Кревану. Нет, никто не мог навести на Цириллу такой сон. Никто. — Разумно, — просто согласился с ней Креван, наконец-то девочка начала умнеть, интересоваться чем-то большим, чем собственное существование и обиды на весь мир. — Я тебе их нарисую, расскажу о них всё, что знаю сам. — Сегодня? — Ты как всегда нетерпелива, Дитя. Да, сегодня. — Авалак’х устало зевнул, заложил книгу на нужном месте и обратился ленивым взором к кипе чистых бумаг.***
Карантир подхватился с постели посреди ночи, вскочил, накидывая на плечи шёлковый халат. Ему не спалось. Не спалось от слова совсем, как он не пытался уютно устроиться в кровати, сны были короткими и совершенно глупыми, а временами и жутковатыми. Он не найдёт себе покоя, пока не Дикая Охота не настигнет Ласточку, не повяжет предателя Авалак’ха. Время утекало сквозь пальцы, будто песок. Эредин не спешил, тщательно планировал тактику и стратегию нападения, просчитывал все варианты развития событий. Авалак’x прятался вместе с Цири в пещере, в целом подземном комплексе, основой которого были заброшенные эльфийские развалины. В пещере роилось огромное количество диких, жутких тварей, которых каким-то чудом ведун умудрился присмирить и которые, в случае необходимости, будут сражаться за своего «друга». Наивные. Креван всех использует. Всех. В лисьем взгляде не промелькнёт и капли сожаления, когда Дикая Охота разобьёт полчища тварей. Удивительно, но Карантир научился чувствовать Цири, отмечать её присутствие тонким зрением даже сквозь завесу миров. Знал ли Креван об этом? Вряд ли, иначе бы постарался оборвать эту связь. Незнание Кревана сыграет злую шутку Ласточке. Карантир не сомневался, Дикой Охоте, быть может, и с огромными усилиями, удастся схватить сучку. Только вот схватка обещала быть тяжёлой. Креван наверняка установил множество ловушек в своей обители, туда не так просто будет прорваться. Путей прямого перемещения в пещеру Карантир не видел, он мог лишь создать портал к самому входу в неё, не более. Не все магические уловки бывшего учителя чародею удавалось обходить, это был как раз такой случай. Три дня. Через три дня Охота выдвинется в сторону мира Seidhe в полном составе и при полном вооружении. Военные дела не терпели спешки.***
Карантир прогуливался из одного угла комнаты в другой, потягиваясь, выпрямляя закостеневший позвоночник. Не помешают упражнения на гибкость и выносливость. Аварит крепко спала рядом с камином, лёжа на белой, мягкой шкуре единорога. Она была даже не укрыта. Волосы девушки находились в пугающей близости к потрескивающим уголькам пламени, вот отскочит искра, и прощайте волосы, а то и кожу лица заденет. Навигатор осторожно и тихо, чтобы не будить наложницу, отстегнул цепь от ошейника и поднял на руки девчонку. Лёгкая, как пушинка. Карантир положил стройненькое тельце рабыни на кровать, заботливо укрыв одеялом. В те моменты, когда она спала, его ничуть не смущало проявлять нежность, несвойственную, для жестокого эльфийского чародея. Спящей наложнице Карантир подкидывал по ночам подарки под подушку, словно боясь показаться добрым и щедрым в то время, когда она бодрствует. Когда она, пробудившись ото сна, находила его сюрпризы, то радостно вскакивала с постели и спрашивала, не он ли ей их оставил, на это чародей лишь отмахивался или делал вид, что слишком занят, чтобы разговаривать на эти темы. Надо будет найти браслет, если он оказался ей так дорог… возможно, действительно кто-то из эльфийских шлюх ворует… А Аварит лучше предоставить другую комнату, попросторнее и более соответствующую статусу наложницы, с более крепкими замками. Только это будет потом, после того как доставят Ласточку в Тир на Лиа. — Карантир! — девушка мягко улыбнулась, протягивая бледные руки к Навигатору. Сонная и прекрасная. В ней было сейчас больше искренности, чем обычно. Может, играла роль косметика, делая образ Аварит более хищным и опасным, без неё колдунья смотрелась проще, но куда милее. Навигатор подошёл к кровати, присел рядом, запутываясь пальцами в шикарных космах рыжих волос. — Не спится? — в голосе девушки промелькнули нотки сочувствия. — Угу. — Думаешь о предстоящей Охоте? — удивительно легко Аварит угадывала мысли чародея, даже не прибегая к магии. — Думаю, Аварит. — Всё будет хорошо. Всё получится, карты так говорят… — Карты могут врать, милая. — Карты не врут, врут лишь гадалки, — Сорока присела рядом, разминая плечи господина. В школе наложниц неплохо научили делать массаж, хоть и силы рук катастрофически ей не хватало. — И что же ещё ты увидела? — С тобой всё будет хорошо, никаких ранений. Как и с Эредином. Как и с Имлерихом, и с Нитралем. — А у тебя? — И у меня тоже всё будет хорошо, — соврала Аварит, акцентируя внимание Карантира на потрясающих ощущениях от массажа, скрывая тем самым собственные мысли. Расклад был действительно неплохим, если бы не «Тройка мечей», «Луна» и «Смерть».