Служанка из Зазеркалья

Все совершают ошибки. Все. Карантир не был исключением из правил. Он ошибся. И за его ошибку придётся платить, нет, не ему, другому существу, — служанке, женщине, рабыне. Но и она совершила ошибку, непоправимую, фатальную. Она пошла на поводу у собственной гордыни, она решила обмануть всех вокруг, но обманула лишь саму себя. Не все вольны подняться над хитросплетениями собственной участи, собственной судьбы. Рождённый ползать — летать не сможет. Карантир совершил ошибку, позволив служанке проскользнуть в минуты отчаяния и душевной боли в его постель. Служанка совершила ошибку, выбрав любовный интерес выше собственных возможностей. Их связь была обречена с самого начала. Дальнейшие ошибки служанки только отчетливее выстилали путь к краху невольницы. И ситуация достигла своего апогея. Тревожный момент настал, прозвучал не тихим звоночком, и даже не стуком барабанов, он отгремел набатом над головой Карантира. У Короля должна быть только одна Королева, если он не хочет потерять её по прихоти завистливых пешек. Во дворце должна быть лишь одна наложница, лишь одна госпожа. Карантир в тот день нежился в руках Аварит, сидя в просторной ванне. Ведьма часто шутила, смеялась, развлекая хозяина во время купания. Ладони её непрестанно скользили в тёмных волосах, распределяя шампунь, и взбивая пушистую пену. Если бы Карантир не был бы чародеем, то попросту не услышал бы, не заметил бы тихую поступь шагов в своей комнате, что граничила с ванной. Аварит тоже замерла, вглядываясь расфокусированным янтарём взгляда сквозь стену. В комнату Навигатора пробралась служанка, девушка максимально осторожно, почти невесомо приоткрыла потайной ящичек над камином и что-то вложила в него, а затем также незаметно покинула комнату. «Посмотри, что там» — велел Аварит чародей, хотя он и сам догадывался о содержимом. Но проверить догадки следовало. Аварит улыбнувшись, окатила голову мужчины тёплой водой из ковша, смывая остатки шампуня, и уверенно направилась в спальню. «Здесь ключ от моей комнаты. Твой запасной ключ», — ответила Сорока даже слишком спокойно. «Не возвращайся туда, живи пока здесь. Я прикажу слугам проверить комнату на наличие ядов и прочих вредоносных элементов». «Не думаю, что что-то найдётся. Скорее, это — ниточка, тянущаяся к пропаже браслета». «Я тоже к этому склоняюсь. Но лучше всё перепроверить» — Карантир нахмурился, да, он с самого начала догадывался, что связь с другой служанкой однажды выйдет ему боком. Жаль, девушка сама вынесла себе приговор. Бедная, глупая Риа.

***

Аварит часто в последнее время курила. Табачный дым позволял расслабиться, взглянуть на многие вещи немного под другим углом. Вот и сейчас, затягиваясь новой порцией ароматного дыма, ведьма в своём раскладе увидела не «Смерть», а «Девятку мечей». Неплохо, по крайней мере, лучше, чем то, что было раньше. Предательство. Кто-то предаст её, однозначно. Но карты не указывали на предателя, видно, будущее само расставит всё по своим местам. «Что с ней делать?» — спрашивала Аварит господина, после того как девчонка раскололась и призналась в том, кто заплатил за право доступа в комнату наложницы. Тридцать монет. В такую сумму Рией была оценена безопасность и спокойствие Сороки. Тридцать монет могли стоить её жизни, если бы злоумышленник захотел не обворовать её, а убить. Служанке ведь не было до этого дела. «То, что посчитаешь нужным, на твоё усмотрение», — холодно ответил чародей тогда, не желая вновь возвращаться к этому вопросу. Да, Аварит прекрасно знала, что девчонка пыталась избавиться от неё чужими руками, рассчитывая на убийство. Да, Аварит знала, что девчонка метила на её место с тех пор, как Навигатор имел неосторожность поддаться на сексуальную провокацию прислужницы. Он дал ей глупую надежду и был отчасти и сам виноват в произошедшем. Только вот он не станет извиняться. Не станет показывать слабость. Мёртвая тишина — вот оттенок его грусти о случившемся. — Здравствуй, милая, — тепло поприветствовала Рию ведьма. — Ты знаешь, я очень даже рада тому, что обстоятельства сложились именно так. Ты — мой величайший дар. Подарок Дьявола. Девушка вздрагивает, сутулится, пятится спиной к двери. Но дверь заперта снаружи, вывернуться из цепких лап демонессы не так просто. Что за чушь она несёт? Что за дары, подарки? И верно, сумасшедшая… Не сразу Риа замечает, что ведьма в каком-то странном порядке зажигает широкие свечи, стоящие прямо на полу. И что на полу нарисован круг и множество непонятных знаков. Аварит не злится, Аварит немного грустно. Но она сама просила у Люцифера шанс, и шанс сам упал ей в руки. Возможно, сама Бездна даровала Рие искушение пойти на поводу у собственной гордыни, забыть своё место. Возможно. Но выбор делала девушка сама. Ни один демон, ни один чёрт или бес никогда не сделает выбор за свою жертву. А поддаться искушению так просто… — Иди сюда, — нежно просит её наложница, застывая посреди нарисованного круга, — не бойся, всё будет хорошо. «Всё закончится быстро» — мысленно поправляет себя Аварит. Риа мечется из стороны в сторону, но она, будучи обычной служанкой, не может отвергнуть приказ наложницы. Такова иерархия, такова система Народа Ольх. Без чёткой структуры подчинения, мир эльфов давно бы раскололся, захлебнулся в крови революций и народных волнений. — Посмотри сюда, — Аварит жестом указывает на отражение в чёрном обсидиане зеркала, — Ты бы хотела оказаться на моём месте? Быть такой как я? Девушка молчит, вглядываясь в глянцевую поверхность. Жаль, она не видит ничего, что должна была бы заметить. Но Аварит видит. Видит, как отражение подрагивает, меняется, изменяет свою суть. И вот перед взором ведьмы стоит на коленях не Риа, а сама Сорока. Те же рыжие волосы по пояс, те же янтарные глаза, та же мертвенно-бледная кожа. Это — иллюзия, что даёт обсидиан и это — иллюзия, более реальная, чем материальные оболочки, в которых заключены тела служанок. За всё надо платить. На всё есть своя цена. Энергия не берётся из ниоткуда и не уходит в никуда — вот основной закон Вселенной, вот и основной закон магии. Карантир берёт свою силу, опустошая заснеженные миры, Аварит берёт свою силу прямиком из Бездны. Карантир может создавать множество вещей, — может лечить, может снимать боль, может прокладывать путь сквозь хитросплетения миров, может управлять льдом и снегом. Аварит же может только разрушать, она не умеет создавать, но она может творить иллюзии, проекции в воспалённом разуме своих жертв. Но кто сказал, что её иллюзии менее реальны, чем искусство подчинять себе снежную бурю или призывать ледяных элементалей? Реальность в глазах смотрящего, не более того. Реальность быстротечна, изменчива, податлива. Порой иллюзии и рождают реальность. В этот раз иллюзии заменят собой реальность, дабы изменить судьбу, судьбу Аварит. За сохранение жизни платят смертью. Аварит это знала. Она не искала жертву, она лишь просила Люцифера дать шанс на продление земного срока пребывания, и он дал, подарил ей его — ввергнув в искушение предательства Рию. Кто такая Аварит, чтобы отвергать подарки Отца? Разве смеет? Руки наложницы тепло очерчивают линию скул и подбородка служанки, Аварит убивает нежно, не причиняя сильных мук. Её удар порой нежнее поцелуя. И из процесса разрушения можно сотворить искусство. — Ты сожалеешь, милая? — Простите, госпожа… — взгляд Рии только подтверждает догадки Аварит о том, что служанка ни о чём не жалеет, что презирает её, ненавидит, желает даже убить своими руками. — На шахматной доске должна остаться лишь одна Королева, милая. Ты бы никогда не справилась с этой ношей, она слишком тяжела для тебя. — Аварит вскидывает рукоятью, распарывая горло слева направо. Девица хрипит, прижимая бледные руки к ране. Ей ничего не поможет, Аварит шустро подставляет под сонную артерию серебряную чашу. Кровь слишком сильно бьёт сплошным потоком, руки и одеяние Сороки пачкаются в жидкости, но это — мелочи. Кровавая дань собрана. Аварит осторожно обводит грани сигиллы, вырезанной на дереве, кисточкой, стараясь не нарушить границ. — In nomine dei nostri Satanas Luciferi excelsi! — громко и зловеще звучат слова латыни в гулком воздухе. И пространство отвечает ей, вздрагивает, принимая жертву. Мгновение — и лишь серый пепел кружит на месте, где лежало тело девушки. Печать потухла, растворилась. Дело сделано. Аварит задумчиво вглядывается в чёрное зеркало, когда слышит в голове мягкий голос «Всего один день, Дочь Моя. Не дольше суток», — Аварит кивает и завершает ритуал, прикасаясь губами к краю кубка, разделив с Высшим напиток жизни — алую тёплую кровь. Зеркало не отражает больше Аварит. Не будет отражать целые сутки. Она должна успеть. Охота должна успеть, иначе тиски смерти сомкнутся и на шее Аварит. Карантир с ужасом наблюдает за происходящим. Его возлюбленная — монстр во плоти. Но и он сам — монстр. Два Чудовища нашли друг друга на перепутье миров…