Несмотря на то, что планы захвата Ласточки держались в секрете настолько, насколько это возможно, большинство жителей Tir na Lia уже знали, что кампания закончилась успехом. В размеренном праздном бытии Ольх редко происходили события, способные взбудоражить бесстрастных эльфов. Прибытие Zireael во дворец Ястреба мгновенно обросло слухами и домыслами. Что делает с ней новый король? Цири готовят к той участи, что уготовило ей Предназначение? Или Эредин решил следовать по тому пути, что избирал Ауберон? Что станет приоритетом для монарха — спасение от снежного катаклизма или продолжение древнего генетического эксперимента с Aen Hen Ichaer?
Но ни простым эльфам, ни знати не удалось добиться ясности. Все ждали, что вскоре будет озвучена официальная позиция властителя, но этого не случилось ни в первый, ни во второй день пребывания Ласточки во дворце Ястреба. Никто не видел её собственными глазами, сам король показался перед Двором лишь мельком. Поговаривали, всё случилось не так гладко, как должно было быть. Но всей правды так никто и не узнал — стража не подпускала к дворцу любопытных ни на шаг.
Zireael держали в самой неприступной части дворца, защищенной особо хитрой магией. Эредин самостоятельно доставил туда Ласточку и не покидал её с момента прибытия. Её силой привели в чувство стимулирующими препаратами, и, придя в сознание, Цири демонстрировала неутешительные симптомы. Когда король попытался усадить её на кровати, девчонку вырвало.
Эльф поморщился, отряхнул рукав, но продолжал удерживать Цири. До чего же она слабая… Лицо белое, взгляд не сфокусированный, тело вялое.
— Мне… — начала она и запнулась, словно забыла, что хотела сказать. — Мне плохо.
— Я вижу, — с раздражением заметил Эредин и осторожно вернул Цири на подушки.
С этим нужно было разобраться. Больная девчонка ему ни к чему. Судя по внешним признакам, её состояние напоминало отравление. Эльф не был силен в людской физиологии, но подозревал, что рвоту спровоцировало нечто другое, а не питание испорченными продуктами. Креван глядел за ней или нет?
Меньше всего ему хотелось посвящать посторонних в эту проблему, поэтому Эредин попытался самостоятельно определить причину её недомогания. Он всё же вспомнил кое-что и наклонил голову Цири в сторону. Она тут же застонала, чуть не плача, желая, чтобы её не трогали. Но король увидел то, что нужно было — на затылке виднелась гематома и небольшая рана с запекшейся кровью.
— Посмотри на меня, — скомандовал он мягче, чем это делал обычно.
Ласточка подчинилась, повернув голову очень медленно и осторожно. Её взгляд всё никак не мог сосредоточиться на усталом бледном лице короля. Она сощурилась, ухватилась за голову и сдалась, закрыв глаза.
— Я плохо… плохо вижу.
Эредин недовольно скривил губы.
— Потому что ты ударилась затылком. Очень похоже на то, что у тебя сотрясение мозга. Лежи и не шевелись.
Кажется, Цири пришелся по душе такой приказ. Должно быть, ей действительно очень плохо, если она даже не брыкается, позволяет прикасаться к себе и при этом не пытается выцарапать Эредину глаза. Отступив от кровати, эльф задумался, как дальше быть с пленницей. Она нужна ему здоровой и крепкой, учитывая то, для чего он охотился за ней. Кроме того, короля поджимало время. Существовали проблемы, которые нужно решать прямо сейчас.
Насколько знал Эредин, лечение сотрясения мозга может быть только симптоматическим. Всё, на что были способны зелья и настойки в этом случае, это лишь снятие головной боли. Должны пройти дни, а может и целая неделя прежде, чем Zireael твердо станет на ноги. Король с опозданием и сожалением подумал, что нужно было обходиться с ней осторожней. Но в момент жестокой схватки никто не предугадывал последствия. Сам эльф думал лишь о том, как стереть в прах сукиного сына Авалак’ха.
Устало потерев переносицу, всё еще грязный и мокрый король Народа Ольх вышел из комнаты Цири и спустя некоторое время вернулся с охапкой влажных полотенец. Он мог бы поручить это прислуге, но маниакальное нежелание пускать кого-либо к Ключу заставило Эредина отказаться от этой идеи. Это не было необходимостью и не помогло бы Ласточке быстрее выздороветь, но эльф считал, что в крови и грязи её поправление уж явно не ускорится.
Девушка никак не отреагировала на появление короля — она снова провалилась в бессознательный сон. Ей пойдет это на пользу, отдых прибавит сил. Поэтому кинжалом он разрезал рубаху Цири и не встретил никакого сопротивления, затем спешно снял с неё убогие лохмотья вместе с мягкими кожаными штанами и сапогами.
Zireael не была привлекательной, её маленькая, почти детская грудь не будила в Эредине тех чувств, что испытывает мужчина при виде обнаженной женщины. В ней мало осталось от эльфийки, изящество фигуры было утрачено предками и сменилось на нескладную угловатость плеч, бедер и коленок. Цири могла гордиться лишь узкой талией, вымученной месяцами голода и изматывающими погонями. Совершенно без эмоций король смахнул песок с её шеи, убрал с волос клочки мха, отер ключицы и плечи, покрыты редкими неглубокими порезами. Мягким влажным полотенцем прошелся по животу и бедрам, хмыкнул, оценив татуировку в виде алого цветка возле причинного места.
Закончив работу, Эредин проверил двимеритовый ошейник, укрыл девчонку теплым шерстяным одеялом и ушел прочь. За дверью комнаты наложил магическую печать — никто, кроме него самого в покои Ласточки не войдет и не выйдет.
Он сам нуждался во сне, но пока не мог позволить себе такой роскоши. Его ждали государственные дела, любезно отсортированные Ге’эльсом по признаку важности. За время его отсутствия обострился вопрос, что касался огромного ущерба, нанесенного засеянным полям на западе страны. Помещики, владевшие землей по договору государственной службы, требовали компенсации или перераспределения угодий.
Советник ждал повелителя в приемных покоях, Эредин явился к нему сразу после того, как слуги привели его в порядок. Однако от пытливого взгляда Ге’эльса не скрылось то, как неважно выглядит король с темными кругами под глазами. Советник поклонился с неким опозданием, задержавшись взглядом на Эредине чуть дольше, чем полагается по правилам этикета.
— Что там срочного? — грубо спросил король, плотнее запахивая расшитый серебряной нитью халат и усаживаясь в удобное кресло. Присесть Ге’эльсу он не предложил.
Тот покорно сложил руки за спиной и завел монотонную речь о дурацкой проблеме, что так волновала эльфов, привыкших жить сыто, не зная проблем.
— Они хотят непомерно большую сумму, — подытожил советник, внимательно поглядывая на короля, который до сих пор даже не удостоил его взглядом.
— Казна на тебе, Ге’эльс, — король раздраженно махнул рукой. На его пальцах не красовались крупные перстни, как это было обычно. От внимательного эльфа не могло скрыться ничего, что могло выдавать странное состояние повелителя. — Оцени нашу платежеспособность и предоставь им ответ.
Советник прочистил горло и произнес преувеличенно уважительно:
— Наступило крайне нестабильное время, и дать здравую оценку размерам казны мы не можем. Тем более, такие важные решения должен принимать именно король, то есть Вы, Ваше Величество.
— Спасибо, — съязвил Эредин, — но я и без тебя помню, что я король.
Ге’эльс виновато склонил голову, но повелитель знал, что в этом жесте нет ни капли искренности. Советник не упускал возможности ненавязчиво, но колко упрекнуть Эредина в том, что он уделяет недостаточно внимания королевским обязанностям. Если бы не исключительная полезность этого старого мудрого эльфа, то новый монарх уже давно бы избавился от него. Чтобы страна не погрязла в хаосе и беспорядках, нужна твердая рука правителя даже тогда, когда истинный король отсутствует в долгих походах. Пока Эредин не видел лучшей кандидатуры для выполнения этой задачи.
— Выплачивайте, — уже спокойней произнес он.
— Уверены в этом? Zireael теперь в наших в руках, вскоре мы сможем освободить земли, скованные Хладом, и заново их перераспределить между помещиками. Мы грамотно решим конфликт, избежав лишних расходов.
Ах, вот оно что. Ге’эльс не пытался перенести ответственность за принятие решения на короля. Он пришел сюда, чтобы склонить Эредина к быстрым радикальным шагам по отношению к Ласточке. Как хитро — прикрываться общественным мнением, изображая свою личную точку зрения объективной и независимой.
— Выплачивайте, — по слогам повторил Эредин, уперев взгляд холодных зеленых глаз в наместника. Этот разговор уже порядком начал раздражать его.
— Как скажете, — эльф больше не позволил себе пререканий, поклонился и покинул комнату.
Король еще некоторое время глядел на то место, где тот стоял. Неутешительные мысли назойливым роем заползали в его голову, отчего Эредин ощутил боль в висках. Глупо было полагать, что в честолюбивые планы Гласа никто не пожелает вмешаться. Поимка Цири не была сугубо личным приоритетом короля, магические возможности Ласточки считались общим достоянием Aen Elle, а не дорогим подарком для нового монарха.
Эредин устало прикрыл глаза, сидел в одиночестве, долго думая о вариантах будущего его народа. Он искреннее желал величия Aen Elle, желал величия собственного, неоспоримого и безграничного. Больше всего ему хотелось увековечить свое имя не как великого победителя над страшным пророчеством, а как властелина стихий, миров и времени. Кто, если не он, достоин этого? Лживый, слепой Креван, погрязший в оживших воспоминаниях былой любви?
За окном мерцали не то серые сумерки, не то холодный рассвет. Среди безопасных дворцовых стен время бежало иначе, чем на поле боя. Эредин неспешно поднялся и направился в сторону спален. Ноги привели его к покоям Ласточки, он вошел туда, тихо отворив дверь. Укрытая одеялом почти по макушку, девчонка спала, повернувшись на бок. Король ступил ближе, посмотрел на свой хрупкий трофей, на сосуд пугающей силы, на легендарный Ключ, отворяющий перед хозяином врата Вселенной. И она принадлежит только ему одному. Эредин ни за что не потеряет её, не поменяет на свой устойчивый трон. Иногда стоит пожертвовать одной пешкой, чтобы выиграть партию. Стоит разрушить один мир, чтобы заполучить другие.
***
Король хоть и был очень уставшим, но в последние дни спал очень плохо. Ночью сон подолгу не хотел идти к нему, а на рассвете ускользал, стоило первым лучам пробиться в спальню Эредина. На второе утро после прибытия во дворец его посетила неприятная мысль: а что, если недомогание Zireael связано не только с сотрясением? Они владели неоспоримым фактом того, что у Ласточки и Лиса была связь. Если эта связь возымела последствия, то их нужно немедленно определить и устранить. Окрыленный промежуточными победами, Эредин сразу и не подумал об этом.
Это означало, что королю всё же придется подпустить к Zireael постороннего, хотя бы придворного лекаря. Он убеждал себя, что излишние волнения насчет безопасности девчонки приведет к плачевному результату. Поэтому еще до завтрака он вызвал к себе Маглора — эльфа, служившего у Эредина личным лекарем. Задача, которую собирался поручить ему король, не была для Маглора новинкой. Ему не раз приходилось проводить подобные тесты после очередной связи повелителя с какой-нибудь придворной дамой.
Когда лекарь в сопровождении короля вошел в покои Цири, та уже не спала, но выглядела растерянной и слабой. Нужно её хорошенько покормить после процедуры, подумал Эредин. А сейчас им нужно узнать правду, и это не потерпит отлагательств. Ласточка, увидев иглу в руках незнакомого эльфа, дернулась и попыталась отползти подальше, но тут же болезненно поморщилась, ухватилась за голову.
— Шшш, — король обошел кровать и успокаивающе положил прохладную ладонь девчонке на лоб.
— Что вы собираетесь делать? — слабо произнесла она, подтягивая повыше одеяло после того, как оно сползло, оголив её худенькое тельце.
— Авалак’х мог оставить тебе сюрприз перед тем, как я вырвал тебя из его лап.
— Что? — недоуменно взглянула она на него.
— Кувыркаться в постели — это тебе не шутки, Zireael, — неприятным холодным тоном заметил Эредин и цепко ухватил её за руку.
Маглор безучастно наблюдал за попытками девчонки вырваться прочь. По долгу службы он не должен проявлять излишнего интереса к тому, что происходит в замке короля. С большим сожалением Эредин подумал о том, что Маглора придется устранить, если ему станет известен печальный результат теста. Глупость Ласточки может стоить жизни эльфу, что преданно и верно служил монарху. Если Цири окажется беременна от Лиса, то никто не должен об этом знать. У короля были свои планы на Zireael, различные слухи не должны ему помешать. Для Народа Ольх девчонка должна быть чистой и неиспорченной чужим семенем. Эредин силой прижал её ладонь к постели, пока лекарь обвязывал тонкое предплечье жгутом.
Вскоре у Маглора был образец крови из голубой венки Ласточки, и сердце повелителя забилось быстрее — вот-вот они узнают правду. Лекарь достал пузырек с реагентом и капнул туда немного крови. Перестала дергаться даже Цири. Три пары глаз прикипели к маленькому стеклянному сосуду, содержимое которого сейчас либо поменяет цвет, либо останется прозрачным.
— Отрицательный, — констатировал Маглор, когда изменения так и не произошли.
Облегчение разлилось жаром в сердце короля. Авалак’ху не удалось испоганить девчонку. Помех для удовлетворения амбиций Эредина не возникнет.
— Гостье необходимо обезболивающее и покой. А также обильное питание, — лекарь оставался равнодушным к ситуации и говорил лишь о том, что было в его компетенции.
— Я распоряжусь, — улыбнулся король, погладив Цири по щеке, вдруг окрасившейся бледным румянцем.
***
Настроение Эредина заметно улучшилось, и когда управляющий пришел сообщить ему, что в дворец прибыла гостья, он даже не разгневался на него.
— Кто? — спокойно спросил король, покидая обеденный стол.
— Госпожа Ар-Фейниэль, — ответил управляющий и приготовился к тому гневу, что проявлял повелитель в последние дни по любому поводу.
— Пусть явится, — сказал Эредин, чем очень удивил своего подданного. — Сам можешь уходить. Прислуга мне не понадобится в ближайший час.
Аварит вошла в приемные покои короля, учтиво поклонилась. Эредин спокойно досмотрел обязательную вступительную часть, которую должна отыграть девушка прежде, чем заговорит с королем. Улыбнулся, потому что действительно рад был видеть ведьму. Она была одной из немногих, чье присутствие не означало для Гласа беспокойство и проблемы. После всего, что им пришлось вместе пережить, наложница Карантира могла пользоваться доверием повелителя.
«Чем обязан твоему неожиданному появлению?» — обратился он к ней телепатически, дав понять, что и отвечать ему нужно таким же способом.
«Я пришла к Вам с просьбой и с новостями».
Эредин поманил её к себе пальцем, усадил рядом на подушки. От него не скрылся тот факт, что Аварит выглядела хорошо, не учитывая перебинтованную руку. Короткие, уже ровно остриженные волосы, были элегантно уложены на одну сторону, кожа светилась притягательной белизной. Выносливая чертовка.
«Что за новости?» — поинтересовался он, стараясь не отвлекаться на привлекательный вид Сороки. Страсти после захвата Ласточки улеглись, и Эредин стал чувствовать привычные потребности.
«За Вами шпионят» — сообщила Аварит. — «Ге’эльс подослал ко мне Веллу, чтобы выпытать о Вас и Zireael».
«Как ты догадалась об Ге’эльсе?» — с сомнением поинтересовался король.
Зрачки демоницы вдруг спрятались за глянцевой черной поволокой, а потом снова засветились горячим янтарем. Аварит многозначительно улыбнулась.
Эредин отвернулся от неё, задумался. Уставший, измотанный битвой со Знающими, опьяненный собственным триумфом, повелитель был слеп к тому, что происходило в его дворце. Наместник приходил к нему не за указаниями. Он затеял хитрую игру, которая не закончится ничем хорошим, если Эредин не будет крайне бдительным со своим советником. Знакомое чувство ярости возродилось в душе Гласа, но голосок разума говорил о том, что не стоит преждевременно выдавать свою осведомленность. Пусть Ге’эльс думает, что король остается несведущим в его интригах.
«Ваше Величество, вы говорили, что за труды положено вознаграждение?» — осторожно напомнила Аварит, заставив Эредина невнимательно посмотреть на неё. — «Я вынуждена просить Вас о помощи, потому как больше никому не под силу сделать это».
Глас забыл на миг о своих проблемах и выжидающе пригляделся к девушке.
«Меня беспокоит Карантир» — созналась она. — «После того, как он узнал правду о Креване, он ни с кем не разговаривает, не выходит из Ледяной залы. Он блокирует нашу телепатическую связь. Я очень волнуюсь за него, Ваше Величество. Только Вы можете повлиять на него».
Аварит знала, как нужно льстить господам. Хотя Эредин и без этого её умения не мог отказать ведьме. Мольба застыла в её необычных прекрасных глазах, король сразу знал, что сдастся под её мягким напором.
«Хорошо» — наконец-то, согласился он, запечатлев короткий поцелуй на губах демоницы.
