***
Стоило Ласточке попасть в руки к Эредину, как тот сразу забыл обо всём на свете. Обещанная власть вскружила ему голову, не оставив там места для других вещей. Даже жгучая ненависть к Авалак’ху отошла на второй план, важными были другие дела, которые Глас про себя называл «государственными». Конечно, все они были связаны с Цири. Правда, у Эредина также имелись дела «не государственные». Ему стоило сразу на них обратить внимание, ведь война за Ласточку повлекла собой необратимые последствия. Слишком дорого ему обошлась эта компания. Самыми ощутимыми были потери живых ресурсов. Ощутимыми, но не столь важными на фоне того, какие изменения произошли с его главным приближенным эльфом. Если бы Глас не позволил триумфу ослепить себя, он внимательнее отнесся бы к Карантиру. Иногда даже сильные личности поддаются своим слабостям, даже могущественные чародеи становятся заложниками эмоций, которые перебороть не так просто. Время, исчисляемое парой-тройкой дней, вовсе не лечит, а лишь позволяет вдоволь накупаться в чане собственной боли, а то и утопится в нём. Быть может, стоило сразу прекратить возиться с Zireael и обратить свой взор к тем, кто действительно нуждался в помощи. Да, стоило сразу. Эредин явился во дворец Навигатора на второй день после визита Аварит. Конечно, сначала он позаботился о том, чтобы защита Цири отвечала максимальным ожиданиям, и только потом отправился заниматься «не государственными» делами. Король пользовался исключительной вседозволенностью, именно таким образом он и очутился в легендарной Ледяной зале, куда не было хода никому. Судя по напряженной позе Карантира, тот ожидал гостя. Обошлись без соблюдения этикета — наедине они никогда не занимались подобной ерундой. С Навигатором у него были особенные отношения, которые с недавних пор упростились и усложнились одновременно. Эредин неспешно обвел взглядом залу, оценил воображение и мастерство хозяина, и только потом сосредоточился на нем самом. Карантир был красивым эльфом — это то, что мог подтвердить кто угодно при взгляде на чародея. Только сейчас картина портилась тенями, что залегли под глазами Навигатора. Кроме того, черты его лица слишком заострились, а тело не впечатляло обычно крепкой осанкой. Как правило, так выглядели больные эльфы, отказывающиеся по объективным причинам от пищи и сна. Но Эредин не видел чародея нездоровым и не собирался с ним говорить соответствующе. — Паршиво выглядишь, Карантир, — произнес он без тени насмешки. — Чего не скажешь о тебе, — ответил ему чародей, только не сухо и безразлично, как это делал обычно на такие замечания, а немного нервно и с несвойственной ему задержкой. Эредин улыбнулся, обрадованный хотя бы сарказму в его голосе. Это похоже на Карантира, которого он знал. Облачко пара, что появилось в воздухе от дыхания короля, быстро растаяло на глазах. Тут невыносимо холодно. Зато Карантир, считай, раздет. Босыми ногами он ступает к креслу, усаживается в него, дерганным движением поправляет полы шелкового синего халата. — Как дела с Zireael? Уже пожинаете плоды сотрудничества? — с излишней резкостью нарушил он затянувшуюся тишину. — С ней трудно что-либо пожинать, учитывая то, что её периодически рвет после сотрясения мозга, — стал рассказывать гость, избегая прямого упоминания об Авалак’хе. — Я даже подумал, что её могли обрюхатить. Карантир почувствовал, что чуть не прозвучало имя Кревана. Он сразу напрягся, лицо исказила ненависть, быстро сменившаяся бессильной обидой. Или Эредин только думал, что видел это всё. Скорее просто ощутил эмоции Карантира. Между ними иногда такое происходило. — Что творится при Дворе? — чародей сменил тему, попытался говорить обыденным тоном, будто это вызывает в нем легкий учтивый интерес. Король оценил его старания, но неискренности терпеть не мог, поэтому бросил ему с демонстративным равнодушием: — Выйди и глянь. Карантир печально улыбнулся, затем как-то рассеяно посмотрел в сторону, напоминая безумца, только спокойного и уставшего. — Обязательно выйду и посмотрю, только сначала… Сначала приведу мысли в порядок, нужно обдумать некоторые вещи, отдохнуть… Карантир еще чем-то хотел оправдать своё поведение, но Глас его бесцеремонно перебил: — Отдыхая, пропустишь всё самое интересное. Например, государственный переворот. Услышав это, чародей перевел взгляд на короля. Эредин увидел, как его глаза блестят от недавней дозы фисштеха. Но, кажется, его слова возымели отрезвляющий эффект на Карантира. — Значит, ты уже виделся с Аварит, — констатировал он. — Хорошо, что она тебя предупредила. Этого нельзя допустить. — Согласен, нельзя, — слегка съязвил король и сел в другое кресло. — Но это произойдет, если мой самый сильный соратник будет бесконечно прятаться здесь и зализывать обиды. — Я не прячусь. — Аварит рассказывает обратное. — Это она попросила тебя прийти сюда? — догадался Карантир. — Я сразу так и подумал. Умная девчонка — знает, к кому обращаться. Король ведь может всё: и семейные проблемы решить, и согреть долгой холодной ночью. Горечь, словно яд, сочилась в его голосе, несмотря на показное равнодушие Навигатора. — Я с ней не спал, — спокойно возразил Эредин, прекрасно понимая, как много теперь думает чародей о той ночи. Он и сам о ней думает постоянно. — Я бы никогда так не поступил у тебя за спиной. Странно, что ты в этом сомневаешься. И будь уверен, Аварит пришла ко мне лишь за тем, чтобы я тебя вытащил отсюда. Она нуждается только в тебе. Ты обзавелся удивительной наложницей, Карантир. — Женой, — поправил его чародей и спокойней добавил: — нас обвенчали боги, забыл? Надо же, как пошутила судьба. Я женился на демоне. Сказанное кое-что напомнило Эредину. А ведь проклятый Креван сделал то же самое с Цири. Оставалось лишь надеяться, что подобный обряд не станет причиной будущих неудач Гласа. — Я не хочу, чтобы она видела меня таким, — вдруг сознался Карантир, отвлекая короля от собственных мрачных дум. — Я не должен быть слабым, я обязан быть её опорой, защитником. Такой разбитый я ей не нужен. Навигатору всё же хватило храбрости честно заговорить о своём состоянии. Для этого тоже нужна определенная смелость. Эредин слушал, больше не перебивая. — Знаешь, я просто не понимаю, что сделал не так, — горячо прошептал Карантир, снова возвращаясь к своему самому тяжелому душевному увечью. — Я всегда оправдывал его ожидания. Всегда. И даже делал больше. И, черт подери, относился к нему, как к отцу! При этом даже не догадываясь о том, что имею право на соответствующее отношение к себе! Он избавился от меня словно от надоедливой обузы, хотя не побрезговал стать покровителем для dh'oine! Эредин предполагал, каким теперь будет отношение Навигатора к Zireael. Нехотя, он признался себе, что это может вылиться в некоторые сложности. — Креван — трус, — пренебрежительно сказал ему король. — Он предпочитает иметь дело только с тем материалом, который можно подчинить. Глупую Zireael подчинить проще простого, если хорошенько и нежно отыметь её, рассказывая при этом сказки. Другое дело — ты. Даже утопцу ясно, что Лис уступает тебе в способностях. Без надежных инструментов влияния он побоялся оставлять тебя подле себя. В этом весь Креван: для него имеют значение только инструмент и материал. Тебя выносила эльфка, которую Лис никогда не любил. Уверен, её оплодотворили в лаборатории. И заслуга этого подонка лишь в том, что он предоставил семя для эксперимента. Обыкновенная схема, разработанная ведунами и удачно сработавшая в этот раз. Что тебе дает тот факт, что именно Креван стал донором для твоего рождения? Да ничего. Это мог быть кто угодно, — он замолчал, мгновение подумал и всё же решил быть откровенным. — Когда я забрал тебя в Охоту, ты был идеальным Навигатором для нас. О лучшем я и помечтать не мог. Но еще больше ты удивил другими качествами — верностью, готовностью всегда прийти на помощь и поразительной смелостью. Именно о таком наследнике я стал думать с тех пор, как достиг зрелости. Но судьба подарила мне воспитанника раньше, чем я предполагал. Рядом со мной ты взрослел, оттачивал важные умения, крепнул характером. И я рад, что смог вложить в тебя нечто большее, чем это сделал Авалак’х. Карантир смотрел на него, не отрывая глаз. Его дыхание участилось, а сам он выглядел необыкновенно взволнованным. Эредин еще раз подумал о том, как они похожи. Даже внешне: телосложением, манерой держаться, чертами лица. Разница лишь в том, что чародей совсем молод, а Эредин недавно обзавелся первыми морщинками в уголках зеленых, а не синих глаз. Чародей взрослел и становился похожим на Гласа — более сдержанным, способным контролировать свою вспыльчивую натуру. И, да, они оба не сильно любили сантименты. — Я сейчас расплачусь, — Навигатор возвел глаза в потолок, презрительно скривил губы, пряча напрашивающуюся улыбку. — Одевайся, поплачешь по дороге. Я придумал тебе занятие.***
До последнего момента Эредин не признавался, куда лежит их путь, а Карантир до последнего момента демонстрировал скептическое отношение к задумке короля. Но хитрость была в том, что чародей, будучи подданным повелителя, не мог воспротивиться прямому приказу. Поэтому ему пришлось покинуть своё убежище и последовать за Эредином. Портал привел их в подземелье, в место, где король уже бывал несколько раз, а Навигатор — ещё ни разу. Гласу было интересно, какова будет его реакция. Он сам не так давно узнал о том, что под столицей существовала разветвленная сеть переходов, тоннелей и залов. И, наверное, еще долго не знал бы, если бы не стал королем. Оказывается, Знающие готовились к Белому Хладу очень давно и построили эти подземные помещения, чтобы эльфы имели возможность пережить холод. Однако сейчас ценность подземелья заключалась в другом. Представители Института держали это место в тайне, превратив его в хранилище невероятных магических артефактов и секретных разработок на то время, пока угроза Хлада еще не была критичной. — Что это такое? — Карантир спросил восторженно и удивленно, прохаживаясь между стеллажей с книгами и разными диковинными предметами. — Я думаю, ты лучше меня разбираешься в этом всём, — ответил Эредин, внимательно наблюдая за чародеем. К своему большому удовольствию он заметил, как горели глаза Карантира, а походка обретала прежнюю твердость. — Но откуда это всё? — Это наследие Института, — пояснил Эредин, — всё их имущество, конфискованное после предательства. Пока идут разбирательства насчет причастности выживших ведунов к заговору, это добро будет храниться здесь. Кроме того, стоит вопрос о назначении главы Института. Король говорил неспешно, позволяя взволнованному Карантиру уловить суть его слов. Чародей молча слушал. Его тонкие пальцы исследовали древние фолианты, осторожно прикасались к стеклянным пыльным сосудам. Король продолжил: — Я не стану разрушать Орден. Наша раса должна идти рука об руку с научным прогрессом. Кто-то должен возглавить это направление после Авалак’ха. Карантир, наконец-то, понял, к чему ведет повелитель, убрал руку от странного артефакта, источающего бледное едва уловимое свечение и проговорил, не глядя на Эредина: — Я не хочу идти по его пути. — А я тебя и не прошу. Ты будешь наделен необходимой властью, будешь волен делать с этим что угодно. Кто, если не ты, заслужил это? Король видел, что Навигатор в душе согласен с ним. Сначала это проявилось неясным сомнением в его глазах, дальше лицо его светлело, а потом уже демонстрировало явную решительность. — Спасибо, — проговорил он ровно и четко, глядя на Эредина. — Не за что. Это твое вознаграждение за преданную службу и защиту государственных интересов, — король перешел к официальному тону — пора было заканчивать с лирическими отступлениями и приступать к делу. — Обдумай всё хорошенько. Но сейчас я хочу от тебя другого. Возвращайся к Аварит. При упоминании о наложнице Навигатор снова поник, но больше не проявлял признаков очевидной слабости. — Что тебе до неё? — спросил он с горечью, если не с резкостью. — Мне спокойней, когда она при тебе. Нам нельзя держаться порознь. Чувствую, есть немало желающих этим воспользоваться. Еще не время расслабляться. Навигатор постоял молча, подумал и всё же согласно кивнул головой. Его ум всегда был холоден, и в час душевной слабости чародей сумел услышать голос разума. И пусть Карантиру плохо, пусть сердце его ноет тупой болью, но это не вынуждает забыть чародея о своей важности, о своих обязанностях. Будь по-другому, Навигатор не стал бы тем, кем он является сейчас — сильнейшим соратником короля и величайшим магом. И тогда Карантир печально вздохнул, но ступил к Эредину уверенно. Путь домой открылся перед ними, и холодные блики, источаемые порталом, коснулись его ожесточившегося бледного лица.