***
Аварит снова глотнула немного вина из высокого бокала и нырнула, пытаясь уперевшись руками в плитку, подняться вертикально, и опять ничего из этого не вышло, вода вытолкнула девушку, прежде чем та коснулась дна глубокой широкой ванны. — Не надоело? — скептически заметил Карантир, лениво наблюдая за тем, как гибкая чертовка выныривает прямо перед ним, практически коснувшись лицом его бёдер. — Мне хочется понять, почему не получается. — Потому что у тебя задница как поплавок, разве нет? — Карантир усмехнулся, прижимая ведьму к себе. Ему определённо становилось лучше, девчонка забавными выходками отлично умела переключать внимание на свою персону, вызывая то лёгкую иронию, то громкий смех. Ей и самой, видно, нравилось дурачиться. — Нормальная у меня задница… — демоница скривила губы, тщетно изображая обиду. — Нормальная, просто водоупорная. Что в этом плохого? — эльф обхватил бледными ладонями ягодицы рабыни, норовя оставить розовые следы на коже. — Главное, чтобы тебе нравилось, милый, — девушка прикрыла глаза, то ли привыкая к лёгкой боли, то ли нежась от удовольствия. Одно чувство, как правило, во время игр с Карантиром, шло рука об руку с другим. — Мне нравится. — Карантир быстро почувствовал, что готов взять её прямо здесь, в ванной. Удивительно быстро близость ведьмы вызывала в нём желание, даже теперь, когда он провалялся трое суток практически без сна и еды. Демонические чары, не иначе. — Карантир, меня завтра ждут на вечеринке Веллы… — вмиг лицо девушки стало серьёзным, сосредоточенным. Но лоно ведьмы жило, будто своей жизнью, она чуть приподнялась об бортики ванны и сама направила член внутрь. Навигатор застонал, подался бёдрами вперёд и замер, обдумывая слова девушки. — Я не смогу тебя контролировать завтра. Мне нужно на Охоту. — Будете охотиться на Белок? — Аварит зубками осторожно прикусила кончик уха эльфа. — Угу. Эредин говорит, что мне надо развеяться. — Это правильно… — Аварит отталкиваясь ладонями от бортиков, сделала пару пружинящих движений, лукаво ухмыляясь в губы Карантира. — Будь осторожна, Сорока. — И ты будь осторожен… — ведьма уткнулась носом в плечо эльфа, с наслаждением ощущая, как он по-прежнему властно и нетерпеливо ею овладевает. В этом был весь Карантир. И ведьма была рада, что он смог побороть себя и вернуться в прежнее русло.***
Аварит спокойно рассматривала замысловатый антураж огромной залы. Вроде бы и площадь поражает размерами, но из-за немыслимого количества подушек, пуфиков, кресел, диванов, столиков, пространство казалось узким, тесным, душным. Атмосферу утяжелял и густой дым ароматических палочек, что заполонил весь воздух в зале. Комната должна была расслаблять, дурманить, усыплять бдительность и голос здравого рассудка прекрасных наложниц господ. Неудивительно, что именно здесь, под сводом широких ажурных арок из чёрного дерева раскрываются самые опасные тайны, выдаются самые пугающие подробности жизни аристократов. Велла очаровательно улыбалась, то и дело, обмениваясь недвусмысленными фразочками с подневольными эльфийками, то норовя, будто случайно задеть их самолюбие, то возвышая их до небес непринуждённой лестью. «Удивительное представление» — подумала ведьма. Всё происходящее ей казалось лишь театральной игрой, где каждая девица была как актрисой, так и зрительницей. За внешней мишурой праздности скрывались весьма расчётливые ходы в дворцовых интригах. Интересно, благородные, свободные эльфийки тоже играют в подобные игры? Вероятно, да. — Милая, ты просто обязана это попробовать! Лучший марципан из Тир на Виэлл, мой индивидуальный заказ, — Велла изящным жестом указала Аварит на позолоченное блюдо, полное причудливых угощений в форме алых и фиалковых розочек. Такую красоту и есть было жалко. Сколько сил приложили кондитеры, чтобы создать хотя бы одну подобную розочку? Ведьма старалась не задумываться над этим, аккуратно обхватывая зубками сладость. Кричащая, порой совершенно неуместная роскошь была отличительным признаком причастности к сливкам общества. Наложницы, несмотря на невидимые оковы, что связывали их свободу по рукам и ногам, причислялись к элите в мире Aen Elle. Выше стоять в социальной иерархии женщин мира Ольх могли только жёны, сёстры и дочери аристократических родов. Эти дамы обладали практически неограниченной властью. Парадоксально, но чистокровные влиятельные эльфы всеми силами избегали брачных союзов. Иметь наложницу было куда удобнее и надежнее. Аварит старалась балансировать на тонкой грани между откровенной глупостью и остроумными шутками. Удивительно, но шуточки ниже пояса пользовались большим успехом у девушек, чем интеллектуальный юмор. Всем они были понятны, для многих, так и вовсе, актуальны. — Решил как-то благородный эльф в своё имение привести любовницу. Но наказал ей не приходить, пока не уснёт ревнивая жена. Уснула жена, эльф, как и договаривался, дал любовнице знак, скинул монетку с балкона. Проходит час, проходит второй, а любовницы всё нет. Не выдержал эльф, спустился вниз и видит, что его подруга лежит в кустах, обхватив голову руками. Как дева пришла в себя, спросила: «Зачем же ты целый мешок монет скинул?», а он ей отвечает «Не был бы я благородным эльфом, если бы любовнице одну монетку подарил»… Зала наполнилась заразительным смехом девушек. Наложница Имлериха ловко подметила: — Да, о щедрости наших мужчин легенды ходят… — Безусловно, не сыщешь среди всех миров более щедрых существ, чем эльфы Ольх. Но ведь за это мы их и любим? — подмигнула наложницам Велла, непринуждённо поблескивая изумрудным колье, что волшебно обрамляло её тонкую бледную шею. Аварит мягко улыбнулась, легонько повернув голову в сторону молчаливой, чрезвычайно равнодушной ко всему происходящему вокруг, смуглокожей эльфийке. Анекдот не заставил и тени улыбки проявиться на её бесстрастном, сухом лице. Да, женщина была красива, очень красива, но в озёрах голубых глаз плескались сотни лет прожитой жизни. Казалось, жизнь утомляла Илларию. Казалось, не было ничего на свете, что могло бы её порадовать или восхитить. Цепкий взгляд Илларии то и дело касался Аварит, словно буравя, прорезая насквозь. Ведьма чувствовала из-за этого гнетущее напряжение, даже мягкие улыбки не позволяли Сороке смягчить лёд колючего взгляда. Наложница Карантира не выдержала, тихонько поднялась на носочках, вышла подышать в сад свежим воздухом, чтобы быстрее отогнать неприятное чувство в груди. Даже Карантир смотрел на неё в минуты бешеной ярости и злости куда приветливее, чем эта смуглянка. — Прекрасный вечер, не правда ли? — Иллария будто преследовала колдунью. — Воистину, — Аварит взволнованно поправила новую причёску. Короткие волосы ей были не по душе, поэтому совсем недавно ведьма воспользовалась услугами мастеров, и теперь, обрезанные пряди алых волос венчали косички, сплетённые из гривы единорога. Волнение наложницы Карантира не укрылось от внимательного взора Илларии. — Прогуляемся по саду? — Пожалуй, — пожала плечами Аварит, напряжённо ощущая, как эльфийка обхватывает её под локоть и ведёт дальше, под покровительство высоких розовых кустов. — Знаешь, из-за тебя я проиграла внушительную сумму денег. Мы с девочками Веллы ставили ставки, сколько же ты продержишься в плену у Навигатора. Были варианты: неделю, месяц, тройку месяцев. Я ставила на полгода, но и я, как видишь, ошиблась. — Прости… — Не стоит. — Иллария резко оборвала попытку Аварит изящно выстроить общение, будто её и вовсе не волновало всё то, что девушка пыталась ей сказать. Главное, колдунья не поддалась на провокацию, и даже призрак гнева или обиды не тронул её лицо. Всего лишь проверка. Проверка на эмоциональность. — Карантир, чуть повзрослев, стал знаменит своим равнодушием к женщинам. Никаких отношений, никаких привязанностей, только магия, только наука. А ведь, сколько пыталось… стать чуть больше, чем подругой одной-единственной ночи. Не расскажешь свой секрет? Нет, молчи. Вопрос был риторическим, — Иллария холодно ухмыльнулась. — У Навигатора слабость к магическим артефактам, должно быть, ты венчаешь его коллекцию. Магия, облечённая в бренную плоть dhoine, что может быть любопытнее для Карантира? Бедная моя девочка, — эльфийка наконец-то приветливо улыбнулась, но только самыми крайними уголками губ. — Глупо возражать. — Правильно. Ты достаточно смекалиста, чтобы хотя бы передо мной не надевать маску полной дуры, коей ты хотела бы казаться. Велла такой тебя и видит. И видит только то, что я ей позволяю видеть, — заметила лукавая наложница Ге’эльса. Самая опасная, самая влиятельная женщина Aen Elle. — Весь этот кружок, все эти наложницы. Все — мои люди. Велла — фикция. — Стоило догадаться. — Стоило. Поэтому, ради Богов, не пытайся дурманить мой разум. Это чувствуется. Смотри лучше туда, вдаль, например, на фонтан. Я слишком устала, чтобы общаться намёками. Кстати, забери, твоя вещь, — Иллария вложила в ладонь ведьмы браслет. Аварит не могла не удивиться — то самое украшение, что безуспешно искала она в своей прежней комнате. Белое золото и рубины. — Но как?! — Я должна была выяснить, кто ты, Аварит. Пешка Навигатора или его Королева? Тем более, было любопытно понаблюдать за тем, как ты поступишь с Рией. Её тело ведь так и не нашли? Какое совпадение. Наложница Ге’эльса не пыталась обмениваться изящными фразами, говорила прямо, жёстко, коротко. Казалось, что каждое слово ей даётся с превеликим трудом. — Он поставил на тебя весомые ставки. Карантир — хороший покровитель. Но без прочих влиятельных друзей, ты быстро падёшь. И даже Эредин не сможет тебя защитить от всех напастей. Ты и это понимаешь? — Понимаю, — Аварит нахмурилась, ей очень не нравилась нить разговора с Илларией, но Игра предписывала определённые правила. — Я тебе не нравлюсь. Я всем не нравлюсь. Но моя помощь куда полезнее, чем может показаться на первый взгляд. Когда наши мужчины махают мечами, повергают своих врагов, нам, женщинам, предстоит не менее грязная работа. Мы, словно лисицы, заметаем за ними следы. У Беллиара была наложница, Миндрэд. Её светлые деньки сочтены, она знает это, мне ли тебе рассказывать о судьбе наложниц после смерти их господ? — Аварит кивнула. Она понимала, что наложница по законам Народа Ольх остаётся без недвижимости, без титула, без слуг. Наложнице выделяют лишь на год небольшой домик в удалённых предместьях Тир на Лиа и небольшие суммы на пропитание, а потом — живи сама, как знаешь. Мало кто оправляется. Большинство дев, привыкших к роскоши и богатству, не мыслят свою жизнь без комфорта. Многие накладывают на себя руки. — Девочка одержима жаждой мести. У девочки ничтожно мало осведомителей, ведь она, в своё время, отказалась от дружбы с весьма полезными фигурами. Но слухи в Тир на Лиа разносятся быстрее, чем ветер гонит мусор во время бури. — Что ты хочешь взамен? — Аварит зачерпнула ладонью прозрачную воду в фонтане. Прохлада влаги приятно охлаждала её взволнованный разум. — Сотрудничества. Нет, не тешь себя идеями о том, что представляешь высокую ценность. Но так уж сложился расклад, что ты заняла в нём серьёзные позиции. Тебя Его Величество рад видеть даже в минуты, когда не принимает прочих гостей. Уверена, ты приходила не продекламировать стихи собственного сочинения. — Допустим, — ведьма лихорадочно прокручивала в ладони рубины браслета. Она была настигнута врасплох. Какая забавная деталь, что Карантира сейчас не было в Тир на Лиа, что он был далеко, на Охоте. Аварит не могла пока присоединиться к Всадникам из-за травмы руки. — Да или нет? — Мне нужно подумать… — Ответ нужен сейчас. — Мне нужно знать цену вопроса, — не сдавала позиции ведьма. Иллария тихо засмеялась, а девочка, определённо, не была дурой. Выжить в цепких когтях Ворона, да ещё и подняться над участью обыкновенной рабыни — вот показатель холодного разума, показатель интеллекта. — Сущая мелочь, не бойся, тебе это ничего не стоит. Ты умеешь пугать особо впечатлительных. Zireael имеет все основания тебя опасаться, как впрочем, и Карантира. Разве не забавно, что непобедимому, совершенно уникальному и умудрённому опыту многолетних исследований магического искусства, эльфу, может представлять угрозу какая-то уродливая девчонка без рода и племени? — Не представляет угрозы. — Пока что. Но Эредин любит женщин, в особенности, непокорных, недоступных женщин. Его протекция может возвести Ласточку до небес. И кто знает, так ли уж станет востребован Карантир? — Он всегда будет востребован… — Для тебя, милая, да. Ты его любишь, я вижу. В глазах влюблённой женщины её мужчина всегда самый лучший, даже если по ночам стегает её нагайкой. Но в глазах других, всё не так стабильно. Милость короля изменчива, Сорока. — Иллария присела на высокий бортик фонтана, будто случайно, пытаясь ухватить смуглыми пальцами золотую рыбку. Золотая рыбка — символ переменчивой фортуны. — Я не имею ни малейшего права причинять вред Цирилле. Ни малейшего. — Верно. Но ты ей можешь доставлять неудобства, вполне незримые обычному взгляду. Девчонка должна понимать, что здесь ей не рады. Пусть решит проблему Белого Хлада, пусть всеми фибрами души мечтает сбежать отсюда. Пусть выполнит Предназначение, пусть уйдёт, а мы останемся. Да и кому, как не тебе, отвлекать внимание Эредина на свою похотливую персону? — Карантир узнает. Он узнает и об этом разговоре, хочу я этого или нет… — Пусть знает. Ему выгоден подобный расклад. Кому, как не Навигатору, ненавидеть Ласточку, что пытается, сама не ведая того, занять его место? Уникальное место, единственное в своём роде. — Я хочу посоветоваться с господином. — Советуйся. Но помни, от дружбы со мной никто не отказывается. Никто из тех, кто хочет и дальше почивать на лаврах вершин Тир на Лиа. Иллария вдруг замерла, без стеснения поднялась на самый высокий борт фонтана. А затем бесстрастно заметила: — Посмотри на небо, Аварит. Зарево. Горят башни Знающих. Заклинание «Мёртвая рука». Креван либо мёртв, либо в шаге от смерти. Он сжигает за собой все мосты… поразительно. Поразительно, что Авалак’х — сильнейшая фигура на шахматной доске пал… — Пал жертвой собственных амбиций? — взволнованно переспросила Сорока, с ужасом наблюдая за тем, как вдалеке горит Сумеречная Башня, а вместе с ней и все архивы, все артефакты, все тайны Института. — Нет. Пал жертвой призрака Лары Доррен. Двигают фигуры мужчины, но задают им направление женщины. Глупые женщины повергают своих мужчин в прах, мудрые — возвышают. Так кто ты, Аварит? Возвысишь ли Карантира или дашь ему пасть? Подумай, милая. Просто подумай.