Служанка из Зазеркалья

У купца было странное имя, что никак не подходило для такой мерзкой мрази, как он. Его звали Эргос. Порой имена дают в назидание детям, дабы они избрали нужный путь. Но не имя определяет судьбу, а лишь желание существа соответствовать сути своего имени. Миром правят слова, и слова же ввергают в заблуждение. Иногда, чтобы видеть, нужно не слышать. Аварит задумчивым взглядом исследовала полуразрушенное поместье. Вещи могут рассказать больше об их владельце, чем он сам. Чтобы найти ниточки, за которые будет эффективно дёргать марионетку, надо поискать то, что соединяет куклу с реалиями жизни. Чем живёт Эргос? Что движет им? В подвале, как Сорока с Карантиром и предполагали, обнаружились человеческие освежёванные туши, да ещё и огромная мясорубка. Такой вот подпольный бизнес: производство мяса на продажу в голодные, обнищалые из-за Северной войны районы. Кто будет задумываться о происхождении еды, когда та стоит дешево и может прокормить погибающие от истощения семьи? Война диктует новые правила жизни, вне понятий Добра и Зла, вне замшелых понятий человечности. Хотя и слово «человечность» на языке эльфов было сродни ругательству, сродни обозначению чего-то крайне низкого, животного и подлого. Видимо, на убой шли те дети, подростки, что не годились для работорговли: не выносили тягот пути, имели непрезентабельный вид, те, что бунтовали и пытались нанести урон похитителям. Печальный исход. Но кто в эти времена в мире Seidhe умирал достойно? Говорят, смерть не может быть красивой. Любая смерть. Комнату, выбранную для допроса, покинули все, кроме короля Дикой Охоты, Карантира и Аварит. Эргос был накрепко привязан к стулу, мужчина не мог пошевелить даже суставом, так крепко его зафиксировали. Перфекционизма эльфам было не занимать. Взгляд ведьмы зацепился за обилие восковых свеч, за перчатки, выпачканные кровью и рисунок с перевёрнутой пентаграммой на стене. А вот это уже было действительно неожиданно. Дьяволопоклонник? Но вот демонического присутствия, чего-то помимо некротики, Аварит не чувствовала в особняке, а уж у неё было чутьё на такие вещи. «Arbitrium est in lege» — подпись аккуратным почерком была выгравирована над тем углом помещения, где особенно явно ощущался запах крови, где царила энергетика ужаса и отчаяния. «Воля и есть закон» — перевод Аварит знала, не могла не знать. Всё-таки купец совершал свои деяния, основываясь на определённой идеологии. Хотел поставить себя на одну ступень с Высшими? Больше ничего интересного ведьма не смогла заметить, это было и не нужно, ниточек вполне хватало для манипуляций. Колдунья присела у противоположной стороны обеденного стола от купца, всё ещё втягивая через ноздри тяжёлый, пропахший железом, воздух. Справа сидел Эредин, скрестив руки на груди. Аварит чувствовала его неподдельный интерес, король впервые за всё время наблюдал за методиками работы девушки. В прошлый раз Карантиру удалось уговорить монарха дождаться результата допроса в другом помещении. Но не сейчас. Навигатор сидел слева, он то и дело постукивал пальцами по старому дереву, он волновался. Чего же? Боялся, что его наложница не сможет добиться правды? Аварит горько усмехнулась. Должно быть, Карантир всегда в ней будет видеть ту глупую, напуганную девчонку, что предстала пред ним в первый день их встречи. Тогда она стояла на коленях, боясь даже взглянуть в лицо эльфу. Забавно. Время шло, жизнь менялась, а в Карантире так и сохранилась неуверенность за действия подопечной. Это было и плюсом и минусом. Плюсом, потому что он стремился её защищать, оберегать, словно дитя, минусом, потому что он боялся утратить контроль над ситуацией и всё время норовил помочь советами, что временами утомляло.

***

Аварит наконец-то сняла шлем, аккуратно расположив черепоподобный ощур, выгравированный на жёстком металле, на столе, поправила волосы. Эргос тихо рассмеялся, то ли радостно, то ли недоумённо. Ему наверняка было непонятно, почему столь крупные, сильные и устрашающие воины решили полагаться на помощь мелкой девчонки. Аварит достала длинную изысканную трубку для курения, неспешно заправила её табаком, подожгла лучиной смесь, игнорируя смешки купца. Затянулась дымом, словно ничего и не собиралась делать, а потом внезапно подхватилась, встала из-за стола, пододвинула стул поближе к жертве и очаровательно улыбнулась, сквозь струящийся изо рта и носа белый пар. Эргос снова засмеялся, только уже как-то неуверенно. — Удивляешься тому, что я такая маленькая? М? — ведьма ухмыльнулась, выводя мужчину на новые эмоции. — Удивляюсь. Удивляюсь тому, что мужчины поручают грязную работёнку девчонке вроде тебя. У такой шлюхи, как ты ничего тяжелее в члена в руке лежать априори не должно! — купец захохотал. — Прекрасная мысль! Вот поэтому мне и поручили эту задачу… — Аварит заговорчески подмигнула. — Задача оскопления, как я справедливо полагаю, исключительно прерогатива женщин, когда мужчина мужчину держит там… это попросту выглядит недостойно! Ну, не правда ли? Гротеск! Как приятно встретить человека, который сам подсказывает столь интересные идеи для совместного времяпрепровождения. Но-но-но, не переживай, самое сладкое на потом. Начнём с прелюдии, не сразу же так заходить далеко… мы едва знакомы… Аварит растягивала слова, покачивая ножкой из стороны в сторону. Купец за тщетной улыбкой скрывал неприятные ассоциации. Тяжело же мужчины переносят все идеи, касаемо целостности своего достоинства. — Я ничего не расскажу, сука. — Я и не спрашиваю. Ох, как некультурно! Мы только начали знакомство, а ты, милый человек, обвиняешь меня в каких-то странных попытках допроса. Расслабься, дыши глубже, подумай над сложившейся ситуацией. Думать так полезно! Хорошо, я заложу маленький фундамент нашего взаимодействия, так скажем. Белый танец. В достойном обществе стоит начать тему с непринуждённой беседы. Найти точки соприкосновения интересов, так сказать… — Сотрудничество? — Эргос чуть оживился, обдумывая пути освобождения. — Конечно сотрудничество! Я разве похожа на злую бестию, что готова терзать на части, вырывать зубы, калечить конечности, отрезать члены? Нет. Конечно, нет! — Аварит затянулась новой порцией дыма, приветливо улыбаясь бандиту. Определённо, актерская игра у неё не вызывала неудобств. Карантир ухмыльнулся под забралом шлема. Когда ведьма пытается изобразить дружелюбие, воздух охватывает невидимая угроза. Он давно заметил такую особенность за ней. — Здесь есть те, у кого куда лучше получается рубить конечности. Но пока я говорю с тобой, можешь быть уверен: твои дела идут хорошо. Очень даже хорошо. — Аварит лгала уверенно, искренно. Эредин мялся, пока что он, видно, не понимал в этих методах дознания ровно ничего. — Меня заинтересовали твои увлечения, милый человек. Дьяволопоклонничество? Демонолатрия? Демонология? М-м? — Демонолатрия. — купец горделиво оскалился, желая показать свою осведомлённость нерадивой дурочке, коей он считал Аварит. — Как интересно! Должно быть, увлекательно. Всё-таки я всё больше убеждаюсь, что пути Предназначения неисповедимы. Как здорово, что мы все здесь сегодня собрались! — Аварит взволнованно хлопала ресницами, с неподдельным любопытством ожидая новых подробностей маленького хобби торговца. — И как? Я столько всего слышала, но всё мимо. Может ты, милый человек, расскажешь о том, как всё это делается? Жертвоприношения? Кровавые ритуалы? Ритуальный каннибализм? — Я бы рассказал, но ты никогда не поймёшь, девочка. Никто из смертных не поймёт. Это особый путь. Путь избранных. — глаза Эргоса взволнованно блестели, лицо вытянулось, оживилось. Аварит не могла не заметить, как ярость по отношению к ней сменилась на умилительное пренебрежение. Купец глядел на неё свысока, но уже не так агрессивно, как прежде. — Почему же? Быть может, только я и смогу понять? — Аварит мечтательно возвела глаза к потолку, будто вдохновляясь. — Знаешь, девочка, как сложно жить среди обычных людей? Жить, зная, что достоин большего? Зная, что избран? — Кем? — Дьяволом, конечно! — Эргос захохотал, в очередной раз, убедившись в наивности слушательницы. — Ты — сын Сатаны?! — И его верный последователь. Я убиваю, чтобы насытиться плотью слабых, чтобы избавиться от недостойных. И все свои жертвы я посвящаю Ему… Отцу Аварит не выдержала, злобно рассмеялась. Эргос отвернулся, момент истины был так некрасиво девкой испорчен. Вот идиотка! А ведь могла бы прислушаться! Могла бы встать на ступень выше! На ступень ближе к нему. Ведьма всё продолжала смеяться, будто в её маленьких лёгких был неограниченный запас кислорода. Как забавно, что Люцифер и знать не знает о каком-то Эргосе. Как забавно, что в имении не было доселе и в помине демонической энергетики. Как забавно, что всё, что удалось призвать купцу — она сама. И как прозаично. Нотки смеха из звонкого, заразились непонятной, совершенно необъяснимой громогласностью, смех теперь напоминал гогот какого-то неимоверно опасного, ужасного существа, а не хрупкой девушки. Эргос впервые за всё время разговора с Аварит перестал улыбаться. Уголки губ мужчины поползли вниз. Он был растерян, а самое странное — напуган. Вдруг ведьма умолкла, так же неожиданно, как и прежде засмеялась. Слишком дикая, слишком непредсказуемая, слишком нестабильная, оттого ещё более непонятная. Эргос отрывисто вскрикнул, когда глаза Аварит затянула чёрная глянцевая поволока. Это обман зрения! Или нет?! — Что же ты кричишь? Ты ведь ночью не святую деву звал! — голос колдуньи звучал утробно, нечеловечески. Он и отдалённо не напоминал то прежнее, звонкое, милое звучание, которым Аварит изначально очаровывала. — Как… как ты ЭТО делаешь?! — не свершившийся сынок Дьявола до сих пор не верил своим глазам. Нет, не может быть! — Как я прикидываюсь человеком? Я и сама не знаю! Очень сложно истинную суть контролировать… — звук перешёл на шипение. Ведьма выкинула вперёд руку и в то же мгновение все источники света в комнате заволновались, задребезжали, неустанно мерцая. В сполохах нестабильного свечения возникал то человеческий, то демонический облик. Купец вряд ли сам догадывался о том, как может истошно кричать. Во тьме раздался хохот, за ним протяжный крик и свечи вдруг снова пришли в обычное состояние, мерно освещая комнату. По лбу Эргоса стекали струйки липкого пота, на висках обозначилась кровь, которая хлынула сплошным потоком, заливая шею, подбородок, уши. Карантир лишь улыбнулся — старый, но крайне эффективный трюк. А вот Эредин дышал тяжело, под забралом маски мрачный звук казался ещё более пугающим. Эргос сразу же поверил, что Дикая Охота, как и говорилось в легендах — ватага демонов, что пускаются в ночь Саовинны в жуткие пляски, собирая кровавую жатву на землях смертных. — Я… я всё расскажу! Во имя Дьявола! Во имя всех демонов! — мужчина находится на грани безумия, его глаза бегали, беспрестанно цепляясь за окружение, словно ища точку опоры в повседневной рутине. Вот так те, что ищут объятий Тьмы, теряют рассудок, чуть встретившись с нею. — Ну… — Аварит задумалась, снова прикусывая полными губками мундштук. — Нет! Мы только начали игру. Ты разве не читал в своих книжках о том, как демоны любят поиграть? Я знаю увлекательную игру. Куда интереснее Гвинта… — Не надо… — Как, не надо? Не разочаровывай меня, милый человек. У нас выдалась такая замечательная возможность получше узнать друг друга… Ты, должно быть, давно мечтал встретить такую милую даму, как я. В конце-то концов, неприлично так нагло прерывать мою тактичную инициативу общения. — Аварит обиженно надула губки. — Ты, милый человек, верно, хочешь стать на одну ступень с демонами. Правда? Молчи, знаю, что правда. Но прежде надо доказать, что достоин, что способен вынести все тяготы ада. Тебе выдалась уникальная возможность это продемонстрировать! Мы сыграем в игру! — ведьма потирала ладони, удерживая в зубах трубку. — Если перенесёшь с достоинством все мучения, которыми награждал своих жертв, все акты похоти, каннибализма, все акты пыток и садизма, я отпущу тебя. Правда-правда! Даже дам практические советы по демонологии. Клянусь! Но если не выдержишь, прекратишь испытание, то… отведаешь собственной плоти. Разве не здорово? — Нет! — Ну что же такое, я же говорю — не пе-ре-би-вай! Мои друзья загадали такое желание, такую вот игру. А что за демон, что не исполняет желания? Ух, неправильно это. Придётся выполнять. Карантир, ты ведь этого хотел? Чародей кивнул, продолжая рассматривать увлекательнейшее представление. Быстро же мужчина струхнул, он-то делал ставки хотя бы на час. Аварит ещё раз очаровательно улыбнулась, закрыла глаза и сосредоточилась, направляя тёмную энергетику к окровавленным ранкам на голове купца, в этот раз ей не понадобилось касаться их. Игра начиналась. И в момент, когда Эргос провалился в глубочайший транс, стул, на котором он сидел, покачнулся, отклонился назад, завис в воздухе под невероятным углом. Всё для того, чтобы не упустить момент смещения сознания из транса. Как только Эргос осознает себя в теле, как только вернётся в реальность, стул, вместе с ним с грохотом шмякнется об пол. А пока можно действительно заняться чем-то более достойным светского общества благородных эльфов. Аварит снова присела за стол к Всадникам, нежно прикоснулась к руке Карантира: — Раздавай! — Гвинт? — Конечно Гвинт. — И только тогда, когда Карантир перемешивал и раздавал карты, дыхание короля снова стало чуть более размеренным.