Служанка из Зазеркалья

Карантир и Аварит стояли вдвоем на носу Нагльфара. Его рука покоилась у неё на щеке, Навигатор прикрыл глаза и считывал в мыслях ведьмы маршрут, по которому должны пройти корабли с рабами. Ветер трепал её прекрасные алые волосы, что успели отрасти почти до талии и теперь изящно змеились вокруг хрупкого стана. Эредин некоторое время наблюдал за ней с палубы, а затем отвернулся. За спиной он услышал её шаги. Длинный плащ, наброшенный поверх нового доспеха из драконьей кожи, мягко зашелестел совсем рядом. Аварит подошла к королю и учтиво доложила: — Мы можем перемещаться. Эредин кивнул головой и подал знак одобрения Навигатору. Палуба под их ногами задрожала, мачты заскрипели, а со дна океана — прямо под килем Нагльфара — поднимался страшный гул. Солдаты Дикой Охоты подняли взор к небу, что чернело прямо на глазах. На лицах у некоторых появилась предвкушающая улыбка. Ухмыльнулся и Эредин — момент, когда Карантир переносил Нагльфар, всегда был окутан ощущением силы, таинственности и невероятного могущества. Король посмотрел на Аварит, но её взгляд был сосредоточен лишь на Господине. В её янтарных глазах красочно сверкнуло синее пламя, отражая вспышку света, что окутала сначала нос корабля, а потом и весь его корпус. Кровь ударила в виски, из груди выбился весь воздух — симптомы компрессии, что всегда сопровождают перемещение столь крупного объекта, как Нагльфар. Но неприятные ощущения исчезли вместе с оглушающим всплеском воды — их корабль очутился в водах другого океана, над которым горел кровавый рассвет. Обещанные корабли работорговцев шли прямым курсом на корабль Дикой Охоты, которого не было здесь еще секунду назад. — Гарпун по моей команде, — под опущенным забралом голос эльфского короля походил на утробное рычание. Солдаты заняли свои места, Аварит подошла чуть ближе к Эредину и как-то мечтательно вздохнула. Его слух безошибочно уловил этот звук, что удивительно гармонично сочетался с воем ветра и хлопаньем черных парусов над их головами. Ведьма ликовала. Три корабля шли клиновидным строем. В этом была определенная логика, если думать о защите груза. Но на деле тяжелые, перегруженные каракки не имели шансов на быстрый маневр. Кроме того, офирцам пришлось пожертвовать частью вооружения, чтобы поместиться в нормы грузоподъемности. Поэтому работорговцы не смогут ни сбежать, ни отбиться от быстрого, непотопляемого Нагльфара. Они сближались очень быстро. Эредин наблюдал суматоху на палубе ближайшей каракки. Глупцы разворачивали мачты, тяжелый корабль начал менять курс, подставляя уязвимый бок. Это стало роковой ошибкой — идущие сзади корабли разворачивались медленнее, их несло вперед. Король выждал удобный момент и дал знак выпустить гарпун. Тяжелый крюк на длинной толстой цепи выстрелил из-под острого носа Нагльфара и угодил в борт офирского корабля. Раздался жуткий треск, в стороны разлетелись щепки — гарпун пробил каракку насквозь, цепко вцепился в её внутренности. Корабль Дикой Охоты не сбавлял хода, быстро обходил пойманную каракку, чтобы выстрелить в следующую. Второй гарпун пробил офирцев в корму. Корабли разворачивало на месте по крутой траектории, третье судно врезалось в них, потому что правильного курса в этой суматохе попросту не было. Естественно, офирцы не ожидали атаки, не зарядили пушки, вовсе не подготовились к тому ужасу, что ждал их на водах океана. Кровавое утреннее солнце заливало светом прекрасную картину — опутанные гарпунами, накрененные корабли, что скрипели мачтами над замерзающими водами. Карантир находился на носу Нагльфара, в руках у него горел посох. Поверхность океана стремительно белела, смыкалась широким ледяным кольцом вокруг офирцев. Это был конец. Эредин приказал скинуть гарпуны, потому что необходимости удерживать судна уже не было — они стали пленниками ледяных глыб, что вырастали прямо из воды. Одну из каракк стихия подняла на дыбы так, что её нос засверкал в лучах восходящего солнца. Это стало красноречивым знаком для офирцев принять свое поражение. Но стоило отдать должное их смелости. Они не стали ждать, пока демоны с борта Нагльфара придут по их души. Их мнимое превосходство было разве что в количестве, и работорговцы рискнули воспользоваться им. Они спускались на лед, чтобы принять бой. Король чувствовал, как по его телу, скованному в доспехе, пробежала дрожь. Это даже лучше, чем-то, на что она рассчитывал. Трофей обретет большую ценность, когда омоется кровью противника. Эредин телепортировался на лед первым, вызвав тем самым недоумение в офирцев. В руке у короля был огромный двуручный меч, он держал его отведенным в сторону и спокойно шел на противников. Те не могли похвастаться такой броней, как у эльфа. Легкие шелковые одежды не могли защитить их от острого лезвия, а кривые короткие сабли — отбить замах тяжелого меча. Но офирцев было много, а король — один. Этот факт воодушевил нескольких безумцев, что бросились на Эредина. Он только и ждал этого. Когда первый противник замахнулся саблей, чтобы распороть эльфу низ живота, не прикрытый металлическим элементом доспеха, Эредин сделал широкий шаг в сторону. Офирец не достиг цели и потерял драгоценную секунду, чтобы вновь стать в правильное положение. Эредин ударил сбоку, клинок легко разрезал тело офирца под ребрами. Король почувствовал незначительное сопротивление лишь тогда, когда лезвие достигло позвонков, но его силы хватило, чтобы без труда перерубить их. В следующее мгновение туловище офирца отделилось от таза, после чего рухнуло на лед. Двое других противников, что мчали к эльфу, застыли на полпути, не в силах оторвать взгляд от окровавленного меча. Их товарищ лежал под ногами у эльфа, его конечности все еще подрагивали, отрабатывая последние нервные импульсы, посланные мозгом. Лед стремительно чернел там, где очутились потроха dh'oine. Эредин спокойно стряхнул несколько кровавых сгустков с клинка, осторожно вдохнул приторный смрад, поднимающийся над телом. Запах был отвратительным, но имел настолько приятные ассоциации, что лицо Эредина под забралом начало меняться. Его верхняя губа дернулась вверх, обнажив аккуратный ряд зубов. В этот миг он был похож на зверя, и если бы маска не скрывала его лица, то зрелище заставило бы офирцев развернуться и бежать наутек. Но врагов по-прежнему было больше, а смерть товарища лишь всколыхнула ярость в их никчемных телах. К двум офирцам присоединились другие, они бежали вперед с поднятыми саблями, подбадривая себя криками и угрозами. Но за спиной у короля воздух начал дрожать, мерцать множеством белых вспышек — солдаты Дикой Охоты перемещались с корабля на поле боя. Перевес офирцев уже не был таким очевидным, но это не могло их остановить. Король плохо разбирался в народах dh'oine, но слышал их южные племена, вроде офирцев, обладали поистине безумным вспыльчивым темпераментом. Они продолжали бежать, едва не сбивая друг друга с ног. Эредин чувствовал их благоговейный страх перед демонами в доспехах, но отчаянного безумия было не меньше. И это оказалось лишь на руку эльфам. Около Нагльфара работорговцев ожидала смерть с распростертыми руками. Король понял это тогда, когда увидел Карантира, что вышел вперед строя. Чародей взмахнул посохом, и лед под их ногами задрожал, покрываясь тоненькой паутинкой трещинок. В следующее мгновение под ногами у противников лед начал крошиться, а из океанских глубин вырвались острые ледяные колья. Ближайший к Навигатору офирец замер на месте — толстая белая спица вонзилась ему между ног и вышла через глотку. С десяток его товарищей ожидала похожая участь. Работорговцев одного за другим пронизывали колья, они бежали назад, стараясь уйти от страшной силы, что умерщвляла их на месте. Но Карантир нарочно оставлял их в живых, чтобы клинки эльфов могли сполна насытиться их кровью. Когда чародей пошел вперед, а за ним по льду заскользила и Аварит. Она забавно расставляла руки в стороны после того, как разбегалась по гладкой поверхности. Её звонкий смех стелился над замерзшим океаном всякий раз, когда ведьме удавалось сохранить равновесие и избежать столкновения с трупами, что продолжали стоять на льду, пронизанные ледяными копьями. Эредин пошел за ней. Его манил её голос. Манил даже сильнее, чем кровь противников. За Эредином шла ватага воинов, их шаги напоминали барабанную дробь. Или это кровь так громко бьется в его висках? Аварит продолжала смеяться — так заразительно и мягко, что король и сам невольно улыбнулся. Только как-то болезненно, словно вид радостной Аварит доставлял ему удовольствие и мучение одновременно. Особенно в тот момент, когда девчонка ухватилась за талию Карантира, нырнула ему под руку и прижалась к нему спиной. Их охватила яркая вспышка, и крупный энергетический шар Навигатора вдруг окрасился черными всполохами, прежде чем устремился в самое скопление офирцев. Смех Аварит потонул в предсмертных хрипах и криках боли. Эредин с трудом телепортировался вперед — чуждые ему эмоции мешали сконцентрироваться на перемещении. Он едва удержал равновесие, когда замахнулся мечом на противника, что оказался у него под рукой. Ударил неаккуратно — срубил ему руку вдоль, и лишь за вторым разом добил его полностью. Его меч настигал каждого, кто имел неосторожность оказаться в зоне досягаемости короля. Эредин разил одного dh'oine за другим, неосторожно наступал на обрубки их тел. Но крики умирающих так и не могли до конца заглушить смех Аварит в его голове. Смех бился в его черепной коробке эхом, он видел девчонку через лес сражающихся эльфов. Последние враги вот-вот будут повержены, и Глас даже не знал, что будет делать, когда не останется тех, на ком можно выместить свое безумие. И вот, среди живых остался один последний враг. Колдун. Он продолжал отбиваться от булавы Имлериха, выставляя энергетические щиты. Эльф всё никак не успевал ударить до того, как перед ним возникнет очередной полупрозрачный купол. Когда Имлерих замешкался на одну лишнюю долю секунды, рядом образовался вихрь, что сбил его с ног. От смертельного удара его уберег другой всадник Охоты, который появился невесть откуда. Но маг отбил и его атаку, и атаку еще двоих эльфов. Одного даже успел ранить, расплавив сгустком энергии его нагрудник. Солдат упал на колени, придерживая ладонью кровоточащую рану. — Постойте! — выкрикнул маг, отступая назад. — Это не мой бой, я всего лишь наемник! Дайте мне уйти, и больше никто не пострадает! Эльфы окружили офирца, поглядывая на Эредина и ожидая его решения. Но тот был слишком рассеян, что оказалось совершенно неожиданным для его воинов и для его самого. Но тут нашелся Карантир. Он подступил к офирцу ближе, и его низкий, искаженный забралом голос разлетелся на окровавленным льдом: — Давай на поединок, колдун! Победишь — уйдешь. Проиграешь мне — сгинешь с остальными собаками. Навигатор небрежно пнул сапогом расчлененный труп одного из работорговцев и подступил ближе. Аварит осторожно шла за ним, поглядывая на офирца с интересом. Предложение не понравилось колдуну, оно было лишь отсрочкой перед более мучительной смертью. Все это понимали. Понимал и Карантир, оттого и улыбался под забралом коварно и ехидно. Но офирец до последнего цеплялся за жизнь и отчаянно искал лазейки, чтобы избежать гибели. — Давай поединок, — всё же согласился он. — Но противника я выберу сам! Вы же, демоны проклятые, все одинаково сильные да умелые! Отрицать слова колдуна означало признать тот факт, что большинство солдат Дикой Охоты не стоят и мизинца Навигатора. Король половину своей жизни посвятил тому, что взращивал репутацию Красных Всадников, как непобедимых воинов. Так пусть же хоть один из них оправдает её. — Выбирай, — прорычал Эредин, подойдя вплотную к офирцу. Тот отшатнулся назад — Король был самым высоким и самым угрожающим среди всех демонов. Но колдун не растерялся и ткнул пальцем куда-то за спину эльфа. — Я выбираю её! Пусть выходит девка! — Нет, — сразу прошипел Карантир, заступая собой ведьму. — Не такие вы уже и страшные демоны, какими кажетесь издалека, — офирец мерзко скривил губы в ухмылке. — За бабу свою трясетесь, ибо не место ей на поле сражения! — Я выйду, — вдруг прошипела Аварит и выскочила вперед, сбросив с плеча тяжелую руку Навигатора. Эредин, как король, мог вмешаться. Мог запретить ей. Мог заставить спрятаться назад за спину Карантира. Аварит посмотрела на него не то с вызовом, не то с мольбой. И Глас понял, что не может ей отказать, хоть и все его естество против того, чтобы ведьма подвергала себя опасности. Но Эредин все же сдался — коротко кивнул головой. Потому что так хотела ведьма. Довольная Аварит одарила его горячей улыбкой и переключила внимания на колдуна. Она стала перед ним на некотором расстоянии и медленно сняла шлем, освобождая копну огненных волос. Изученным движением она приняла боевую стойку и приготовилась к дуэли. Колдун атаковал первым. Невесть откуда появился белый смерч, острые ледяные осколки закружились в безумном вихре и понеслись прямо на Аварит. Эредин ощутил, как в страхе замирает его сердце, но ведьма в последний момент еле успела уклониться. Карантир ощутимо нервничал — король различал его волнение, хоть внешне чародей и оставался спокойным. Его рука в стальной перчатке лишь сильнее сжала древко посоха. Эредин искреннее надеялся, что Навигатор успеет среагировать, вмешается, когда ситуация выйдет из-под контроля. Главная ошибка офирца была в том, что он самонадеянно полагался на отсутствие какого-либо оружия в руках Аварит. Он просто забавлялся с ней, колдуя кривым посохом ледяные вихри. Ведьма уворачивалась всё изощренней и быстрее, и это только веселило его. — Вот так, танцуй, шлюха! — гадко улыбался офирец. — А то, видать, привыкла плясать только на члене у папочки! Аварит смолчала, лихо увернулась от очередного смерча. Казалось, подстрекательство колдуна никак не задело ведьму, и она не подарила врагу своей оплошности, на которую тот рассчитывал. Но от следующей атаки Аварит не убежала, а встретила её, выставив перед собой щит. Осколки ударились о него со звоном и осыпались на лед, но ударная волна отбросила девчонку вместе со щитом далеко назад. Но, вопреки ожиданиям, она не рухнула на лед, а осторожно приземлилась на ноги и сохранила равновесие на скользкой поверхности благодаря точному балансированию руками. — Сдавайся, кошечка, — работорговец противно растягивал слова, ступая ближе к Аварит. — Я подарю тебе жизнь и возьму с тебя недорого — только твое хорошенькое тельце. За такую горячую плясунью мне заплатят хорошо… Кроме мыслей о выторге, в голове в ублюдка роилось множество фантазий о том, как он отдерет девчонку во все отверстия перед тем, как выставит её на рынке. Эредину даже не нужно было прилагать усилия, чтобы вытянуть из его сознания всю это мерзость. И самым сложным в этой ситуации была необходимость держать себя в руках и не выпустить кишки офирцу преждевременно. Меч Эредина и рука по локоть были покрыты кровью, но жажда к умерщвлению dh'oine всё еще скребла его горло. Аварит вдруг пригнулась, опустила щит и со всей скоростью побежала на колдуна. Это выглядело глупо, безумно глупо. Безоружная девчонка, что добровольно мчится навстречу собственной смерти. Именно так и подумал колдун, когда наставил посох на Аварит. Он был немного разочарован, ибо понимал — его грязным мечтам не суждено сбыться. — Нет! — Эредин бросился вперед, потому что успел прочесть в мыслях колдуна то непоправимое, что он собирался сделать. Смертельное заклинание, предназначенное для ведьмы, воспламенило вершину посоха, что был направлен аккурат в её сердце. Аварит упала на лед, и ни Эредин, ни Карантир не успели ей помочь. В глазах короля всё потемнело, он перестал чувствовать собственное тело. Это конец. То же самое подумал Карантир. Они оба оказались пригвожденные к месту единственной ужасающей мыслью — девчонка погибла. Эредин оглох, ослеп, словно провалился к черным холодным глубинам океана. И эту тьму вдруг прорезал душераздирающий вой. Кричал колдун. Аварит, упав на лед, проскользнула под посохом офирца, и смертельное заклинание так и не достигло её груди. Однако нечто ужасающее произошло с самим колдуном. Посох упал наземь, а вместе с ним и окровавленная кисть мужчины. Он рухнул на колени, прижал к себе кровоточащий обрубок и повернул искаженное от боли лицо к ведьме. Она молча подняла посох, хладнокровно посмотрела на своего несостоявшегося обидчика, а потом и на Красных Всадников, что до последнего момента сомневались в способностях ведьмы. Эредин пошатнулся на месте — слабость с опозданием пленила его тело. Рукоять меча немного выскользнула из его онемевшей, скользкой от крови ладони, и только потом король целиком осознал, что произошло. Гибель Аварит была лишь плодом его воображения, эхом его глубинного страха. Реальность же заключалась в мягкой улыбке, что красиво легла на алые губы демоницы, в живом искрящемся взгляде янтарных глаз, в пьянящем облегчении, что чувствовал Эредин в тот миг. Вой колдуна превратился в тихий скулеж. Он приложил дрожащие пальцы к окровавленной культе, тратя последние магические силы, чтобы прижечь рану. Только сейчас ему стало ясно — ведьма обхитрила его. Каждый из мужчин, что глядел на Аварит с ненавистью, с восхищением, с удивлением, осознал — она обхитрила их всех. Колдун на краткий волнующий миг поверил в свою победу, а Эредин — в гибель самой ценной частицы своей души. Разыграть собственное поражение и хитростью обезвредить противника — весьма умно. Карантир тратил время правильно, обучая девчонку мастерству боя, а не просто трахая её днями и ночами. Он привил ей любовь к жестоким играм, что нашло свое отображение в поведении Аварит. Она не спешила убивать изувеченного врага, хотя могла это сделать сразу после гениального обманного маневра. Вместо быстрой расправы она предпочла затеять новую игру. Аварит изящно взмахнула рукой, очерчивая надо льдом воображаемый круг. Тонкие пальчики потемнели, источая энергию разрушения, и лед треснул. Ведьма и колдун оказались на круглой платформе, по ободу которой зажигалось черное пламя. Вокруг них образовалось кольцо черной энергии, и островок льда начал медленное вращение. Аварит стояла на самом краю, тьма сгущалась вокруг её ног, не позволяя ведьме потерять равновесие. Равнодушно поглядывая на жертву, она стала шагать по кромке, тем самым разгоняя обороты льдины. Ведьма выглядела совершенно спокойной. Она демонстрировала идеальное равновесие — как физическое, так и эмоциональное. Её не будоражила чужая кровь, не пьянила власть над чужой жизнью. Вместо того, чтобы упиваться моментом, она заговорила с колдуном серьезно, больше обращаясь к себе, чем к нему: — Сила в бою не главное, главное — умение ею управлять. Ускоряя шаг, она продолжала свою продуманную тонкую игру. Смуглый офирец бледнел на глазах, его время было на исходе. Он либо выберется из круга, либо мучительно медленно погибнет в аккуратных коготках ведьмы. И тогда он предпринимает отчаянную попытку переместиться за границы ужасной карусели, но энергия вокруг льдины — плотная, тягучая. Обойти её невозможно, пока демоница жива. Поняв это, колдун схватился за свою саблю и все же создал портал по кромке круга — в той стороне, где стояла Аварит. Но еще до того, как офирец переместился, Эредин уже знал, что это лишь приблизит смерть работорговца. Он предчувствовал это и не ошибся. Противник девчонки подскользнулся на вращающемся льду, и рука с саблей волею жестокой случайности угодила прямо в черное пламя. Король, неотрывно следя за происходящим, замер в ожидании увидеть, что произойдет с плотью dh'oine при контакте с темной энергией. И картина безумно впечатлила его, заставила дышать часто и порывисто. Эредин восхищался, благоговел перед неимоверной разрушающей энергией. Он видел, как прожгло офирцу руку, как его плоть развеяло пеплом на глазах в ошеломленных воинов. Прежде эльф не видел ничего подобного, и это захватывало его до глубины души. Каждый, наблюдающий за этим действом, знал — это конец. Не понимал этого только колдун, ибо шок вытеснил из его сущности абсолютно всё: злобу, желание убивать, желание жить. Аварит остановила круг, подошла к своей беззащитной жертве. Её голос звучал мягко, но слова были жестоки и злорадны: — Ты хорошо держался, даже не кричал от боли, но сейчас будешь визжать, как девчонка. Колдун безумно усмехнулся. Он не подарит ей этого. Смерть заберет его в свои объятия раньше, лишит проклятую девчонку этого удовольствия. И тут глаза Аварит зажглись тьмой, и он осознал, что это вовсе не девчонка, а демон. Офирец стал беззвучно шевелить губами, иногда срываясь в шепот. Эредин услышал заклинание изгнания на латыни, и его охватил неподдельный интерес. Что же выйдет из этого? Была ли возможность обезвредить Аварит? Но та лишь рассмеялась в ответ. — Это всё не работает, — сочувствующее призналась она колдуну. — Меня нельзя изгнать, я заключена в этом теле, как в сосуде. Но то, что она сделала в следующий миг, не смог предугадать никто. Демоница вонзила пальцы ему в глазницы. Кровь полилась по смуглым щекам, воздух разорвал леденящий душу крик. Эредин вздрогнул, застыл на месте. Он не смотрел на колдуна, его взгляд был прикован к ведьме. Потоки темной энергии тянулись к её хрупкому телу, нежно обхватывали талию, просачивались под плащ, и королю больше всего на свете захотелось оказаться рядом. Дотронуться до нее и получить хотя бы крошечное, хотя бы самое жалкое представление о том, что чувствует Аварит в этот момент. Такой прекрасной, такой манящей в своей темной сущности он никогда еще не видел её. Безумие, но чувства Эредина в этот миг отчетливо напоминали обыкновенное возбуждение. Оно было неуместным, диким, но король испытывал все его первобытные грани, глядя, как Аварит отнимает, поглощает чью-то жизнь. — Добро пожаловать в Ад, — наконец-то, произносит она, и голова офирца развеивается пеплом. Словно и не убила никого, Аварит спокойно покинула энергетический круг, черное пламя медленно угасало вокруг мертвого колдуна. Девчонка даже не оглянулась на него, зато остановилась взглядом на короле. Несмотря на то, что забрало Эредина было опущено, у него даже не оставалось сомнений в том, что она видела его глаза в этот момент. Он просто знал это. Как и знал то, что Аварит правильно растолковала его настроение. Она шла в сторону Нагльфара, Глас шел за ней. Навигатор проводил их взглядом, но оставался на месте — кто-то ведь должен довести дело до конца и переместить рабов в трюмы корабля. Но Карантир был плохо сосредоточен на своей задаче, вокруг воцарился хаос. Пока рабы не доставлены в Тир на Лиа, каждый воин Дикой Охоты стремится урвать свой кусок от общего трофея. Офирцы везли отличный товар: юных миловидных людских дев, крепких юношей. Теперь все они — общее достояние Красных Всадников, и никто, особенно Эредин, сгорающий от собственной похоти, не мог запретить им трогать рабов. Аварит шла по палубе Нагльфара, то и дело оглядываясь на короля через плечо. Он знал наверняка — ведьма целенаправленно ведет его за собой. Аварит дошла до королевской каюты, остановилась, снова посмотрела на него украдкой и толкнула спиной дверь. Эредин не сбавил шага, быстро зашел за ней в каюту и с грохотом захлопнул за собой дверь.