Служанка из Зазеркалья

Прежняя система власти, построенная еще старым королем Аубероном, мало нравилась Гласу, однако он все же признавал её действенной. После прихода к власти Эредин еще не вносил никаких изменений в систему управления государством. Он оставил это дело на потом — до тех времен, когда уже будут решены более важные вопросы. А пока король терпеливо выполнял те вещи, которые считались у эльфов «обязательными», «традиционными» и «очень важными». Сюда причислялось и участие в ежемесячном Малом совете Aen Elle. В этот раз было решено провести собрание в Лунном дворце, который принадлежал семье наместника Ге’эльса. Одной из главных причин, почему так захотел правитель, было нежелание пускать на свою территорию посторонних лиц. Zireael больше не сидела в темнице, она могла перемещаться по дворцу, а, значит, могла и подвергнуться некоторым рискам. Мало кто разделял точку зрения Эредина насчет применения способностей Ключа. Он знал, что в совете были такие личности, которые склонялись к радикальным методам борьбы с Белым Хладом, к методам, совершенно беспощадным для Ласточки. Настроение ухудшалось, когда Эредин спешно шагал по галерее к залу заседаний. Солнечные лучи легко проникали через витиеватое остекление галереи, падали под ноги королю, но не способны были развеять мрачные мысли. Когда король повернул за угол, то увидел, что в коридоре уже кто-то есть. Малиэль стояла у окна и безучастно смотрела на улицу. Услышав шаги, она быстро подняла голову и застыла, словно неживая. Эльф замедлился, чтобы поздороваться с очаровательной дочерью Ге’эльса. Правда, тогда она не выглядела столь очаровательной, как в последнюю их встречу. Ни нежного полупрозрачного платьица на смуглых плечах, ни шикарных локонов, ни блеска в глазах. Мали дернулась назад, но быстро поняла, что деваться некуда — король уже заметил её. — Здравствуй, — Эредин заговорил первым, когда поравнялся с девчонкой, и та вместо того, чтобы покраснеть по обыкновению при виде короля, вдруг побелела, словно полотно. — Ваше Величество, — Малиэль опустила голову в поклоне и так держала её, глядя исключительно себе под ноги. Эльф подошел к ней вплотную, остановился на короткое мгновение, хмыкнул себе под нос. Она услышала это и опустила голову еще ниже. — Советники уже на месте? — равнодушно спросил правитель, оглядывая эльфку. Из-за встречи с Эредином её настолько захлестнули эмоции, что она не смогла сказать больше ни слова. Только кивнула в знак подтверждения. — Что с голосом, Малиэль? — строго, хоть и наигранно, поинтересовался правитель, и девушке все же пришлось поднять глаза. — Ничего. Эредин улыбнулся, и его улыбка заставила сердце Мали замереть. Но не восторженно, как раньше, а как-то болезненно, бессмысленно и тяжко. Она позволяла читать себя, словно открытую книгу, и даже Глас, не особо искусный в эмпатии, с легкостью считал её эмоции. Но Эредин не мог чем-либо помочь ей. — Тогда до встречи, — попрощался он и снисходительно щелкнул пальцем по носу девчонки прежде, чем пойти дальше по коридору. Она глядела ему в спину, но эльф не думал об этом. С едва заметной ухмылкой он вошел в зал, и все присутствующие поднялись со своих мест. Эредин обвел их всех взглядом и молча сел в кресло во главе стола. Советники поприветствовали короля и, наконец-то, смогли последовать его примеру и занять свои места. Старый эльф по имени Арманд, который, кажется уже сразу и родился седовласым советником, заговорил тягучим глубоким голосом: — И так, тысяча сто тридцать седьмое заседание Совета, при участии Его Величества Эредина Бреакк… — Пропускаем эту часть, — бесцеремонно перебил его Эредин. — Я и так прекрасно вижу, кто здесь участвует. Давайте по существу. Арманд многозначительно умолк, но не позволил себе проявить недовольство. Остальные эльфы переглянулись между собой: иронично или же недовольно — все, кроме Карантира и Имлериха. Воины Дикой Охоты уже давно привыкли к прямолинейности правителя, и столь резкий переход к сути дела не вызвал в них и доли удивления. Король вальяжно лег на спинку кресла, и только ему можно было занять такую удобную позицию. Остальные были вынуждены держать спину ровно и хотя бы изображать интерес к предстоящему собранию. Король повернулся к мастеру над монетой — к эльфу по имени Тиэл, который уже продолжительное время занимал эту должность: — Начнем с тебя. Медноволосый эльф иронично усмехнулся кончиками губ, стряхнул невидимую пылинку с чёрно-золотого камзола и тихо проговорил: — Боюсь, не смогу вас порадовать своими новостями, Ваше Величество. Король почему-то даже не сомневался в этом. В последнее время у него складывалось впечатление, что Совет только ради этого и собирается — чтобы расстраивать его новостями. Но в первую очередь стоило начинать с проблемных вопросов, поэтому Эредин приготовился терпеливо слушать: — Ну? — У нас слабеют притоки в казну, Ваше Величество. Приходная часть не дотягивает до установленного плана, а расходная — превышает, — Тиэл сделал паузу и осторожно посмотрел на правителя. Ему приходилось говорить о неприятных вещах, но эльф выполнял свою задачу с достоинством. Когда его слова обладали откровенно негативным смыслом, Тиэл всё равно умудрялся одобрительно улыбаться. Убедившись, что правитель еще не закипает от злости, он продолжил: — по расходам, я думаю, Вы в курсе. Выплата компенсации помещикам не была предусмотрена бюджетом. Вместе с тем, мы недополучаем часть налогов. Самый проблемный регион — западный. Из-за похолодания сельское хозяйство в упадке. Культуры вымерзают, фермеры несут убытки. На этих словах Тиэл протянул королю небольшую стопку бумаг, исписанных мелким почерком казначея. Эредин взглянул на отчеты лишь краем ока. Зато заметил кое-что другое — Ге’эльс, сидящий напротив Гласа, презрительно скривил губы в едва заметной ухмылке. — Есть, что добавить, Ге’эльс? — холодно осведомился Эредин. — Нет, Ваше Величество. Глас некоторое время испытывающе смотрел на советника, а затем снова обратился к Тиэлу: — Что мы можем сделать? — Откорректировать расходную часть, — беззаботно ответил казначей. — На четвертой странице вы увидите сравнение плановых и фактических показателей бюджета. Некоторые запланированные позиции можно исключить из расходной части. Тиэл заботливо перелистал отчет до нужной страницы и явил королю длинную запутанную таблицу. Эредин хотел бы тоскливо вздохнуть, потому что сейчас придется вчитываться в густое кружево из цифр. Но внешне он не проявил смятения, а на скорую руку отметил те суммы, которые показались ему лишними и не столь важными, а затем взял гусиное перо и несколькими жирными линиями повычеркивал их. — А теперь картина выглядит лучше? — Эредин толкнул лист бумаги казначею. — Ваше Величество, может ли Совет для начала ознакомиться с предложенными правками? — голос подала Кайра — советница по вопросам культуры и массовым мероприятиям. Эредин посмотрел на неё холодно. Что она вообще делает в Совете? Глас никогда не понимал, зачем Ауберон пригласил её сюда. К сожалению, новый король еще не успел на законодательном уровне уменьшить количество мест в Совете, а, значит, пока придется слушать Кайру. Эредин небрежно махнул рукой, и Тиэл передал ей лист. Эльфка взяла его изящными пальчиками, отбросила на спину густые русые волосы и принялась изучать. Очень скоро глаза её округлились с возмущением, а тоненький голосок задрожал от негодования: — Но здесь же вычеркнуты все культурные мероприятия! А как же День города?! А выставки?! — Обойдемся без них, — отчеканил Эредин. — Но так ведь нельзя! Прежний король всегда уделял достаточно внимания культурному развитию эльфов! — Кайра повернулась к Ге’эльсу в поисках поддержки, но тот держался подчеркнуто спокойно. — Прежний король умер, — жестко осадил её Эредин и, не дожидаясь последующих возмущений, спросил у Тиэла: — ну, так что? Теперь можем избежать дефицита? — Не совсем, Ваше Величество. Все же нужно искать способы перекрыть брешь в казне, — учтиво возразил тот. — Я прошу прощения, — прокашлялся Арманд, — но согласно сорок седьмой статье Процессуального кодекса, Совет должен проголосовать и подтвердить предложенные правки в бюджет. — Ну, так подтверждайте! — король уже терял терпение. На кой-черт ему нужны советники, которые только вставляют палки в колеса?! Арманд был недоволен, это было видно по морщинам, что образовались у него на переносице. Он хмурился, готовя протокол для голосования, лист с правками переходил от одного участника к другому. Имлерих схватил его и некоторое время изучал с важным видом, Карантир только сделал вид, что прочитал его. Чародея утомлял этот фарс, как и короля. — Кто поддерживает правки? — Арманд приготовился фиксировать результат. Мгновенно поднял руку Имлерих, после него одновременно подняли руки Карантир и Эредин, и, к удовольствию последнего, также проголосовал «за» Тиэл. Медовые глаза Кайры вспыхнули недобрыми огоньками. Ладно еще Карантир с Имлерихом — они были и остаются прихвостнями короля, но Тиэл! Уж Кайра думала, что он — разумный эльф. Пусть у них раньше случались разногласия, но поддержать Гласа — глупый, отвратительный поступок казначея, с которым советница просто не могла смириться. Её сознание кричало об этом на весь зал. — Большинство, — констатировал Арманд. — Правки утверждены. Король довольно улыбнулся и сделал глоток летнего вина из бокала. Но заседание ещё нельзя было считать оконченным. Эредин продолжил дискуссию: — Брешь в казне предлагаю перекрыть за счет увеличения налогов в некоторых отраслях экономики. Поправь меня, Тиэл, если я ошибаюсь… Лучше всего у нас обстоят дела с производством шелка? Легкая улыбка на лице казначея куда-то пропала. Он сложил руки в замок и положил их на стол перед собой, но заговорил как всегда — тихо и учтиво: — Я пока не готов утверждать это, Ваше Величество. Конечно же, не готов. И никогда не будет готов. Фабрики Тиэла по производству шелка работали на безумных оборотах, принося ему несметную прибыль. Чего нельзя было отрицать, так это умения эльфа вкладывать деньги и зарабатывать. Тиэл стал монополистом в этой отрасли и чувствовал себя прекрасно, отдавая государству умеренный налог. Тихо наращивать свое состояние — вот, чем предпочитал заниматься Тиэл, уповая на то, что на его коммерческую деятельность и дальше не будут обращать внимания. — Я думаю, если мы поднимем книги статистического учета, то с легкостью убедимся в этом, — спокойно возразил правитель. — Так что предлагаю ввести специфическую ставку налогообложения на прибыль «шелковых» мануфактур — треть от дохода. Тут же вклинился Арманд: — Согласно статье сто двадцать… —…совет должен проголосовать, — раздраженно закончил за него Эредин. — Готовь протокол, Арманд. Старец еле заметно покачал головой, но все же склонился над новым листом бумаги. — Кто поддерживает Его Величество? Само собой, кроме короля, руки подняли Карантир и Имлерих. А еще Кайра — порывисто, со злобным чувством самодовольства, высоко подняв руку. «Идиотка» — Карантир с едва заметной ухмылкой возвел глаза в потолок. Эредин держался спокойно, хотя ему очень хотелось засмеяться. Он постарался сделать максимально серьезное лицо, когда Арманд озвучивал результат. — Большинство. Предложение принято. Соответствующий указ будет передан в канцелярию. Тиэл в печальной улыбке приподнял уголок губ и опустил глаза так, чтобы никто не видел разочарования, плескающегося в них. Эредин знал, что только что нажил себе серьезного врага, но другого выбора у него не было. Хотя король и так слишком долго притворялся слепым и невнимательным к успехам казначея. До сих пор Глас не инициировал разработку антимонопольного законодательства только ради того, чтобы иметь лишнего союзника в совете. Он не стал заострять на этом внимания и перешел к другим вопросам: — Какая ситуация на границах, Имлерих? Самый широкоплечий, самый внушительный из присутствующих, эльф проговорил громким, возможно даже на взгляд культурного общества слишком громким, басом: — Как и ожидалось, наблюдаем скопление единорогов у границ. Они проявляют активность, норовят подойти все ближе и ближе. Но мы справляемся, вчера даже удалось убить двух особей из табуна. Данный отчет, скорее, предназначался для Совета, а не для короля. Он и так знал, что появление Zireael взволнует единорогов, вынудит их наступать на земли Aen Elle. Им претила одна лишь мысль о том, что эльфы, с помощью Ключа, смогут получить контроль над временем и пространством — то есть, над теми понятиями, что долгое время были подвластны только единорогам. А еще Эредин знал, что доклад приукрашен, что Имлериху не хватает живых ресурсов, чтобы эффективно защищать границы. И открытая стычка с единорогами говорила лишь о том, что те стали беспрецедентно агрессивными и настойчивыми. Бесспорно, потери Красных Всадников после поимки Ласточки сейчас чувствовались как никогда остро. Но в словах Имлериха хотя бы прослеживалась видимость контроля, и то хорошо. Оставалось еще обсудить успехи Карантира, и это обещало стать самой щекотливой темой из тех, что сегодня поднимутся за этим столом. По теням, что залегли под яркими глазами чародея, Эредин сделал вывод, что дела у того шли не слишком хорошо. И если зону ответственности Имлериха, то есть дальние границы государства, никто не проверял, то результаты работы Карантира были у всех на виду. Если раньше зону Белого Хлада от разрастания сдерживали Знающие, то теперь этим занимался Навигатор, считай, в одиночку. Он так и не смог восстановить хотя бы наполовину численность Института, потому что все кандидатуры так или иначе были связаны с Авалак’хом. А Карантир не хотел видеть рядом кого-либо из тех, кто мог о нем напоминать. «Расскажи им какую-нибудь сказку, и будем заканчивать» — устало подумал король, но произнес другое: — Теперь слушаем тебя, Карантир. Весь вид чародея говорил о том, что его чертовски раздражает этот цирк. Меньше всего ему хотелось обсуждать магические нюансы борьбы против Стихии, и с предельной осторожностью он процедил сквозь зубы: — Мы держим Хлад в четко обозначенных границах. — Я вижу, — саркастично заметила Кайра, взмахнув листом с правками, что до сих пор держала в руке. — Именно поэтому из бюджета исключили мероприятия, которые я так долго и тщательно планировала! Когда советница по вопросам культуры изъяснила свое мнение, в висках у Эредина начинало стучать и пульсировать. У Навигатора тоже. Нужно было её угомонить, пока дело не стало совсем худо. И король заговорил с ней контрастно низким, тихим голосом: — Довольно тебе, Кайра. Никто не останется без развлечений. Эльфка обратила внимание на Эредина и немного успокоилась. Изящным жестом она поправила золотистые локоны, что выбились из-под весьма своеобразно спроектированной ювелирами тиары. Очевидно, мастера стремились изобразить из полевых цветов то ли венок, то ли корону, то ли обруч. Окончательная задумка была, вероятно, только им ясна. — Уж извините меня, Ваше Величество, но я не считаю вечеринки Дикой Охоты достойным развлечением. Эредин наклонил голову на бок и с интересом пригляделся к советнице. Его посетила очень занятная идея. — Предлагаю тебе и твоим студенткам из Университета искусств заглянуть к нам на огонек и пересмотреть свое мнение. Кайра захлопала ресницами, застигнутая врасплох предложением Гласа. Видно было, что рот её уже открылся, чтобы громко озвучить отказ, но этого так и не произошло. Румянец немного окрасил её щеки, и это показалось непристойным Арманду, который вдруг решил неловко отвернуться. И тут заговорил Ге’эльс, который молчал на протяжении всего собрания. — Ваше Величество, позвольте мне подвести итоги сегодняшнего заседания. Эредин еще немного задержал взгляд на смущенной эльфке, а затем обратил внимание на наместника. Глупо было полагать, что тот останется безучастным ко всему, что происходит в этом зале. Поэтому король вздохнул и устало произнес: — Давай, Ге’эльс. Подытожь. Наместник вдруг подчеркнуто свободно оперся о спинку кресла — так, как доселе позволял себе делать на собраниях только Эредин. — Сегодня Совет принял спорные, непопулярные решения, которые так и не получили среди нас единогласную поддержку. Мы отняли у жителей Тир на Лиа традиционную возможность насладиться великим праздником, которые имеет для нас исторический, духовный смысл. Кроме того, мы приняли меры, которые есть ничто другое, как прямое, грубое вмешательство в естественную рыночную среду Aen Elle. Неравенство экономических условий — первый шаг к уничтожению здравой конкуренции, а в будущем — рынка как такового, — Ге’эльс делал паузы, чтобы насладиться эффектом, говорил, презрительно кривя губы. — Мы ошибочно называем эти решения «необходимыми», «экстренными», хотя, на самом деле, располагаем эффективным безболезненным инструментом для решения проблемы. Как там, кстати, Zireael? Её давно не видели в замке. — Можешь не беспокоиться, она в добром здравии. — Рад это слышать. Наверное, уже понесла? Иронично улыбнувшись, король пожал плечами: — Пока неизвестно. Узнаем к концу цикла. Ге’эльс понимающе кивнул головой и заговорил с наигранной, неприятной интонацией: — Я истинно восторгаюсь Вашим спокойствием, мой король. Так рьяно придерживаться своих амбиций, несмотря на колоссальные жертвы… — Да ладно тебе, Ге’эльс. Ты и сам хорошо знаешь, что такое жертвовать ради амбиций, — правитель лениво поправил бронзовые наручи, схватывающие на запястьях богато расшитые рукава. — Кстати, как там дела у Малиэль? Лицо советника скривилось словно от пощечины. Все собравшиеся за столом переглянулись между собой — никто не понимал, о чем идет речь. Пожалуй, догадывался только Карантир. Он многозначительно ухмыльнулся, бросив короткий взгляд на короля, и это не скрылось от внимания разозленного наместника. — У Малиэль всё прекрасно, — прошипел Ге’эльс, одним только тоном опровергая собственные слова. — Я рад, — дружелюбно ответил правитель. — А то я грешным делом подумал, что в тебе говорит отцовская обида. Наместнику было нелегко сдерживать себя — Эредин перешел все грани дозволенного, публично намекая на позор его дочери. Но Ге’эльс приложил титанические усилия и не потерял контроль над собой. Прежде, чем сложить губы в тонкую жесткую линию, он тихо произнес: — Будьте уверены, Ваше Величество, во мне может говорить только беспокойство о государстве и народе Aen Elle. Это и есть наибольшая ценность для меня и самая ужасная жертва, что может принесена в угоду чьим-то амбициям. Король изучающе глядел на советника, отмечая про себя все мелкие проявления сжигающей, безумной ненависти, которую тот испытывал к Эредину. Это было именно то, на что рассчитывал правитель. Недалек тот час, когда чаша терпения Ге’эльса наполнится до краев, и тогда наместник неосторожно проявит себя во всей красе. Не скрывая издевки в голосе, Эредин произнес: — Поверь, я разделяю твои чувства. Ге’эльс ничего не ответил. И правильно — продолжать беседу в таком настроении стало бы ошибкой для него. — Что же, предлагаю считать собрание оконченным, — король бодро хлопнул в ладони. — Все свободны. Карантир, задержись на минуту. Советники покидали стол с дежурным поклоном, и когда последним из зала вышел Арманд, закрыв за собой дверь, король мысленно обратился к чародею. Пора решать проблемы по-настоящему. «Нужна твоя помощь. Как по твоему, Zireael может сейчас приостановить мерзлоту? Хотя бы частично или временно?» «Откуда мне знать? Вероятно, Креван учил её чему-то» — даже мысленно Навигатор отвечал агрессивно и холодно. «Мы не узнаем, пока не проверим. Я хочу, чтобы она попробовала под твоим присмотром. Я могу положиться на тебя?» Навигатор медлил с ответом. Он не смотрел на Эредина, его взгляд казался пустым, словно сознанием он был далеко отсюда. Спустя некоторое время Карантир спросил: «Если я когда-нибудь спрошу тебя о том же, что ты ответишь?» «Отвечу, что можешь, конечно» — незамедлительно убедил его Эредин. Карантир согласно кивнул. «Тогда и ты можешь». Эльфы покидали зал, еще не зная, скольким испытаниям подвергнутся их обещания, данные друг другу.