***
«Всё не так просто. Всё не так просто…» — ураганом проносятся тревожные, на первый взгляд, бессмысленные мысли в голове наложницы чародея. В мире эльфов ничего не бывает простым, даже если кажется таковым. Странное сочетание красок картины событий минувшего дня, сегодня обрело новые, пугающие оттенки. Десятки искореженных, разорванных почти в клочья, тел слуг с застывшими масками полного ужаса на лицах, растянувшихся в безмолвном крике. Глаза жертв пустые, совершенно пустые. Их убил не мороз. Их убили не дикие гончие из ледяных миров. Их изуродовало нечто иное. «Что чувствуешь?» — голос Карантира отдаёт металлом. Нет, он не злится. Он устал и раздосадован неприятным открытием, что заставило его подхватиться с постели спустя не более чем трёх часов сна. «Энергетика Хаоса. Демоническое присутствие», — Аварит судорожно сглатывает приторно-сладковатую слюну. К горлу подступает лёгкая тошнота. Если бы не выучка в стане Дикой Охоты, содержимое её желудка давно бы вышло наружу… наверное. Но помимо тошноты девушка ощущает абсолютно дикое, алогичное ощущение голода. Сильного голода. И Сорока сглатывает сладкую слюну снова. Шумно. Отворачивается от придирчивого взгляда синих глаз. Переводит взгляд на небо. «Это было… пиршество?» — мысли Карантира в голове ведьмы звучат удивительно грубо, кажутся поверхностными, но смысл произошедшего передан жутчайше верно. «Да» — отвечает наложница на выдохе. Прикрывает тонкими пальцами губы. Её истинная, демоническая суть сейчас рвётся наружу. Образы прошедшего всплывают ярко: гигантский, сильный, адский зверь разрывает магические оковы мужчины, одетого в мантию знающего. Тварь нападает на неудавшегося пленителя, вгрызается острыми клыками в его сладкую, горячую, податливую плоть… плоть, трепещущую страхом и жизнью, в плоть с драгоценной начинкой внутри: аппетитной, дорогой, мерцающей ярким светом, душой. И челюсти Аварит сжимаются до боли в скулах. Так вкусно… она чувствует этот манящий привкус на языке, смакует его. И дыхание девушки становится тяжёлым. Вот зверь пожирает плоть слуг, оказавшихся поблизости, чуть насытившись, начинает играться с жертвами: разрывает их на части, выгрызает только сердце и печень, высасывает нежный мозг. Метель не мешает чудищу: ему не холодно, ему комфортно, — ледяной ветер не может сбить его плотную, высоченную фигуру с пути, помешать его кровавой охоте. Демон пылает злостью, пылает жаждой мести, жаждой проучить наглых смертных, что посмели его принудить разрушить купола. Он впитал всю магическую силу конструкций и её с лихвой хватило, чтобы смять энергетические оковы жалкого колдуна. Аварит кусает пухлую нижнюю губу до крови, смотрит на покрытую скользкой грязью, поникшую к земле пшеницу. Пир демона длился до рассвета: и пока Навигатор решал проблемы с одним куполом, зверь охотился в пределах другого. Как близко Карантир был к гибели… менее, чем километре от смертельной опасности. У него бы не хватило сил противостоять. Но что-то отвернуло сущность от соблазна угоститься плотью и душою этого эльфа. Демон увидел какой-то знак на груди Навигатора, знак, пылающий тёмным пламенем, знак, похожий на сигиллу. Аварит никогда такого не видела, но почему-то символ ей кажется до боли знакомым. Карантир… уже принадлежит кому-то? Но кому? И откуда, почему? Как ни силится ведьма увидеть собственным тонким зрением знак на теле господина, ей не удаётся. Но как тогда увидел его тот демон? Загадок с каждым мгновением всё больше. Коленки ведьмы подкашиваются отчего-то сами собой, и девушка стремится упасть в грязь. Карантир судорожно обхватывает её за талию, прижимает к себе, удерживает. — Не подходи! — молит она, старается вырваться. Но Навигатору нет дела до её просьб. Длинные пальцы сжимают её виски, шустро считывая образы. Аварит старается дышать ртом, старается сосредоточиться, лишь бы отринуть — Всё-таки тебе стоило сначала позавтракать, — шутка звучит нелепо, неуместно ситуации, но Аварит улыбается, подрагивая кончиками губ. — Я… не думала, что могу ощущать подобное. — Знаю. Поэтому не вини себя. Скоро всё пройдёт, — портал вспыхивает мягким голубым светом, и ведьма с чародеем оказываются дома, во дворце.***
Аварит с аппетитом заключила в плен остреньких зубов маленький, сочный кусочек почти, что сырой говядины. Непревзойдённый вкус. Вкус, резко притупляющий мистический голод. — Это был дух чревоугодия, — Сорока запивает мясо красным вином. Ей стало определённо легче. — Демон чревоугодия, вернее… — И он разрушил в считанные секунды мою работу, — Карантир скривил бледные губы. Его, видимо, вся эта ситуация крайне удручала. Неприятно было признавать неожиданную беспомощность. Он-то думал, что защита была выстроена просто великолепно. Никто не должен был её обойти! — Такова его основная специализация. — А твоя? — Ты же знаешь, какая, — Сорока проглотила, даже не прожевав, очередной кусочек пищи. Она — демон желания, и речь идёт не только о похоти, её ключевая сфера влияния — иллюзии, дающие мнимую, кратковременную реализацию фантазий. И как только жертва поймана на крючок близости сладостной мечты, иллюзии могут обратиться в жутчайший из кошмаров воспалённого сознания смертного существа. — Забавно всё складывается. Допустим, я смогу доказать Эредину, что к разрушению купола был причастен демон, призванный одним из бывших дружков Авалак’ха. Допустим, смогу убедить его в том, что защита куполов не была рассчитана на подобные инциденты. Допустим, он даже примет тот факт, что зверь, насытившись, вернулся восвояси. Но ему нужен заказчик… нужен виновный… — Карантир говорил задумчиво, будто сам с собой. Он перебирал в пальцах свои длинные волосы, рассматривал переливающиеся серебром тонкие седые прядки, закравшиеся меж тёмных прядей. — Будет очередное расследование. И новые допросы, — Аварит грустно пожала плечами, принимая неизбежное. В конце концов, как ни старался Карантир удержать расположение повелителя, новые происшествия только возводили выше стену недоверия между королём и его верным подданным. — Угу. И снова мы в числе главных подозреваемых. В наших же интересах быстрее найти реального заказчика, а не выбивать промежуточные звенья из цепи. — Иного выхода нет. Кто-то намеренно хочет тебя с Его Величеством рассорить. «Или устранить одного руками другого…» — голос Карантира в голове Сороки прозвучал набатом. Навигатор был прав. Как всегда, прав.***
Цирилла сидела на широком, мягком кресле, придерживая рукой округлившийся животик. Ей было и грустно, и радостно одновременно. Срок оказался слишком серьёзным, Звёздочка сказала, что знающий отказался убирать плод, ведь это могло убить её, Ласточку. И тяжкий груз ответственности свалился наконец-то с её плеч. Она не сделала ничего непоправимого. Но она сделала всё возможное, чтобы впредь не винить себя за слабоволие. Беременность на этих сроках уже невозможно устранить без жутких последствий. Ей остаётся с этим смириться. Ей больше не придётся мучиться, метаться между двух судьбоносных решений; фортуна решила всё за неё сама. И от этого становилось отчего-то очень легко. Её же ведёт Предназначение? Это говорил Креван. Значит, так оно и есть. Только вот низ живота крайне неприятно тянуло. И мелкая тревога бороздила юное сердце ведьмачки.