Тайна в его глазах. Книга II.

Звезды, когда вы светите, Вы знаете, как я себя чувствую. Запах хвои, Ты знаешь, как я себя чувствую. Свобода принадлежит мне И я знаю, как я себя чувствую. Это новый рассвет, Это новый день, Этот старый мир так нов и ярок для меня. И я чувствую себя хорошо. Feeling good. — Michael Buble. *** — Наташа, ты поедешь в таком виде?! В городской парк?! Его карие глаза метали стальные молнии, но девушка в ответ лишь безразлично пожала плечами. — Да. А что-то не так? — Наташа изобразила фальшивое удивление, пряча ехидную ухмылку: конечно же она знала, чем так недоволен ее любимый. — Мне не идет этот цвет? Или, быть может, ты не большой поклонник tour de France? — Наташа, дело здесь не в цвете, да ты и сама прекрасно все понимаешь! —   Майкл с возмущением ткнул указательным пальцем в сторону ее высокой груди, соблазнительно обтянутой сине-красным спортивным джерси. — Это слишком…слишком… —  мужчина лихорадочно облизал пересохшие губы. — Это просто слишком! — Зато как удобно! И аэродинамика потрясающая! — девушка по-прежнему сохраняла спартанское спокойствие, в то время как Майкл быстро закипал словно чайник. — К черту аэродинамику, когда в этом костюме ты выглядишь словно какая-нибудь Мисс Август! — Я так и знала, Джексон, — сокрушенно покачала головой Наташа и, поймав на себе его вопросительный взгляд, добавила: — Ты все-таки почитываешь Playboy. Мужское лицо, которое до этого выражало праведное возмущение, мгновенно залилось стыдливой краской, что вызвало у девушки снисходительную улыбку. — Да, почитываю, а что тебя, собственно, смущает? — пойманный врасплох Джексон по обыкновению перешел в наступление. — Меня не смущает ровным счетом ничего, — многозначительно хмыкнула Наташа. — Ты уже взрослый мальчик и пялиться на красивых, обнаженных тетенек, это вполне нормально в твоем возрасте. — Романова, ты та еще зараза… — Милые бранятся — только тешатся? Что не поделили на этот раз? Ух ты, Романова, выглядишь просто великолепно! — от восторга Билл Брей даже слегка присвистнул. — Великолепно? Билл, ты сейчас это серьезно? — Майкл мгновенно перенаправил все свое недовольство на бодигарда. — Она же одним своим видом разжигает бурные мужские фантазии! — Сказал мужчина, который еще вчера хватал себя за разные интересные места на глазах у целого стадиона, и перед целой армией фанаток в том числе. Представляю, о чем все они потом фантазировали дома, под одеялом, после концерта, — с сарказмом произнесла Наташа и, издав громкое фальцетистое «Ау!», весьма похоже изобразила джексоновский фирменный захват промежности. — Интересное место у меня всего одно в отличии от тебя! А фантазии моих фанаток меня совершенно не интересуют! — выпалил Майкл, наблюдая за тем, как она продолжает паясничать, вполне прилично изображая лунную походку. — Да вы уже поедете, в конце концов, или так и будете продолжать?! —  вмешался наконец Брей, пытаясь привлечь к себе внимание обоих, и это у него получилось. — Ну как дети малые, ей-Богу! Все, дуйте давайте на прогулку, пока я добрый и вообще вас куда-то отпускаю за пределы Наташиного особняка! — Майкл, ну если тебе так сильно не нравится мой наряд, то у меня на такой случай еще припасен спортивный купальник аля Джейн Фонда. Кстати, поговаривают, что у тебя с ней был мимолетный роман когда-то. Что-то там про купание нагишом в озере во время съемок фильма… —  девушка лучезарно улыбнулась, довольная очередной отпущенной «шпилькой» в его адрес. — Всёёё! Поехали уже! — взвыл певец и театрально закатил глаза. — Эта женщина когда-нибудь сведет меня с ума! — Так уже, Джокер! — Что значит «уже», Билл? — Говорю, что уже свела! Чтобы ты сразу же после своего концерта несся в другую страну на свидание — ну точно, чокнутый! *** Майкл взялся за руль велосипеда и медленно покатил его по гравийной садовой дорожке в сторону Наташи, которая вот уже несколько минут возилась возле своего серебристого ситибайка. — Билл прав, шикарно выглядишь, — покорно вздохнул Майкл, когда оказался совсем рядом с девушкой. — А я знала, что тебе понравится, — Наташа оторвалась от приготовлений и, быстро развернувшись, чмокнула Джексона в щечку. От такой невинной ласки мужчина мгновенно растаял и мечтательно заулыбался. — Мм… Мне не нравится лишь одно, что вся эта красота не только для меня, — Майкл бережно прижал к себе девушку одной рукой, второй попутно убирая непослушную прядь волос от ее лица. — Джексон, ты ужасно жадный и до ужаса ревнивый, знаешь? — Наташа приподняла бровь, и ее игривый взгляд заставил мужчину улыбнуться еще шире. — Так куда мы едем? — Не скажу, это же сюрприз. — Можешь не волноваться насчет сюрприза: я совершенно не ориентируюсь в этом городе, и название парка мне ни о чем не скажет. — Сэтагая. — Ну, окей, Сэтагая так Сэтагая, — задумчиво протянул Майкл, словно пытаясь запомнить название и вдруг, резко засуетившись, начал хлопать руками по нагрудным карманам легкой хлопковой рубашки. — Постой, кажется я кое-что забыл… Нечто очень важное… Сейчас вернусь, я быстро! «И ужасно рассеянный, впрочем, как и всегда», — улыбнулась Наташа, наблюдая за тем, как Майкл забегает обратно в дом. *** — Просто великолепно, — с неким подобием благоговения выдохнул Майкл, останавливая велосипед возле высокого каменного монумента, который расположился возле главного входа в парк. Тонкие пальцы музыканта коснулись холодных горизонтальных плит и ласково пробежались по их неровной, шершавой поверхности. — Furomon, — прочитала Наташа надпись на монументе, выгравированную на японском языке. — Рай, — моментально отозвался Майкл и посмотрел на девушку. — Furomon на японском означает «Рай». — Все верно, Майкл, мы входим в рай, именно так посчитали создатели Сэтагая, и ты скоро убедишься в том, что они были правы: здесь потрясающе красиво, — произнесла девушка и, повернувшись к нему лицом, добавила: — Мистер Джексон, разрешите провести для вас персональную экскурсию по венскому парку Сэтагая. — С превеликим удовольствием, мэм, — широко улыбнулся мужчина в ответ, и они, вновь оседлав свои ситибайки, медленно покатили на звук льющейся где-то по камням воды. Пока они колесили по мощеным крупными валунами дорожкам парка, любуясь местными довольно колоритными пейзажами, Наташа, как и обещала, рассказывала историю создания этого удивительного места, кем и когда он был построен, в чем заключается уникальность парка и многое другое. Во время велопрогулки они посетили все самые вдохновляющие своей красотой уголки Сэтагая — побывали возле большого искусственного водоема с небольшими, но очень зрелищными и шумными водопадами, посмотрели на обитающих в нем шустрых красно-белых карпов кои, несколько раз проехали по традиционному японскому деревянному мостику через широкий «сухой ручей», берега которого поросли бамбуком и мелким кустарником, полюбовались большой композицией из горных сосен, которая в японской культуре символизирует долголетие и силу характера, проехали мимо классического чайного домика, так и не заглянув при этом внутрь, но пообещав себе, что обязательно сделают это на обратном пути. — Удивительное место! Просто потрясающее! Даже не верится, что находишься в самом центре Европы! Я обожаю Японию! И здесь, в Сэтагая, буквально все дышит многовековыми традициями и культурой этой великой страны! —  восторженно тараторил Майкл, взахлеб вдыхая свежий воздух, наполненный целебным запахом смолистой хвои. — И я, прекрасно зная о твоей большой любви к этой стране, выбрала парк Сэтагая неслучайно. Я была уверена, что тебе понравится здесь, — улыбнулась Наташа, при этом вспоминая, как ей хорошо было с Майклом в Японии во времена его грандиозного Bad tour. Все это было так давно, и вместе с тем совсем недавно. — Спасибо тебе, — мужчина нежно сжал ее ладонь, возвращая в реальность из мира прекрасных воспоминаний. —  Спасибо за то, что так хорошо знаешь меня, за то, что так чутко улавливаешь все мои желания и предпочтения. Я просто не могу выразить словами, насколько я тебе благодарен на самом деле. — Не надо ничего говорить, Майкл. Твое восторженное лицо красноречивее тысячи слов… — Помнишь, как нам было хорошо в Японии? Как мы были счастливы тогда? — он посмотрел на нее таким взглядом, что ее сердце приятно защемило от трепетных чувств к нему. — Я как раз думала об этом буквально только что, — тихо произнесла она, при этом понимая, насколько она счастлива с ним: не только тогда, но и сейчас, и всегда. — Мы были так молоды и так бесшабашны в те времена. И все уже кажется далеким, волнующим сном. — Сном? Быть может… — мечтательно произнес он. — Тогда я не хочу просыпаться. Хочу спать и видеть чудесный сон, в котором ты всегда рядом и любишь меня. — Майкл, японская культура определенно положительным образом влияет на тебя. Ты становишься таким восторженным романтиком, и мне это нравится, — девушка нежно улыбнулась ему и получила такую же нежную улыбку в ответ. — Предлагаю доехать до вон той огромной сакуры и устроить небольшой отдых, ты как? — Я не против, Радуга. — Тогда, наперегонки, кто первый, Бэмби! — весело выкрикнула девушка и рванула на велосипеде в сторону дерева, оставляя Майкла далеко позади. — Эй! Так нечестно! — крикнул мужчина ей вслед, тщетно пытаясь поймать педали дрожащими от смеха ногами. —  А где же традиционное «на старт, внимание, марш»?! *** Марго, монотонно раскачиваясь в ротанговом кресле-качалке, смотрела на ярко-оранжевую головку оросителя, который с задорным свистом разбрызгивал воду по изумрудному газону. Она чувствовала себя никому не нужной дряхлой старухой. Что она имела в этой жизни кроме иллюзий относительно Зафара? Мужа, семью, детей, достойную работу, репутацию примерной жены и образцовой матери? Ничего. Абсолютно ничего из всего вышеперечисленного. Почему-то именно сейчас, после откровенного разговора с Зафаром, она поняла всю ничтожность своего существования, поняла, что ее время неумолимо утекает, словно песок сквозь пальцы, а она так и не встретила мужчину, который был бы способен ее полюбить. Но сама она любила. Любила покорно. Любила беззаветно. Любила всем сердцем мужчину, который давно стал центром ее Вселенной и смыслом ее жизни. Она мучительно ждала каждой новой встречи с ним, ощущала себя на седьмом небе от счастья, когда он просто звонил. Она и сама не заметила, как привязалась к нему, а когда поняла, что по уши влюблена, еще долго отрицала свои чувства к Зафару Харифу. Как можно любить такого холодного, эгоистичного красавца? Как можно лить слезы о том, кто не знает, что такое сострадание к влюбленной в него женщине? Как можно страдать и сохнуть по любовнику, который покидая твою постель, сразу же отправляется в объятия другой? Так думала Марго примерно через год после их знакомства. Но, будучи тонким психологом мужских душ, она смутно ощущала, что есть что-то еще под ледяной маской бесчувственного, самовлюбленного плейбоя. И Марго, словно опытный реставратор, начала аккуратно, слой за слоем, снимать тусклые, мрачные мазки верхней краски с его загадочной личности в попытке дойти до самой сути. На протяжении нескольких месяцев результат был нулевым, но потом начали происходить удивительные перемены в нем. С каждой новой встречей Зафар добровольно снимал с себя очередной слой «театрального грима», все больше обнажая себя настоящего, и постепенно перед Марго оказался совершенно другой человек. Человек, который способен сочувствовать; человек, который умеет ценить дружбу; человек, который как и все может испытывать боль, страх и… любовь. И их вчерашний разговор стал еще одним тому подтверждением. Зафар был влюблен. Влюблен в женщину, которая бросила его когда-то. Раньше Марго казалось, что такое просто невозможно, что это исключительно его прерогатива — уходить, оставляя за собой шлейф из безжалостно разбитых женских сердец. Марго была уверена, что от таких мужчин не уходят по собственной воле, что таких мужчин любят до последнего вздоха, до последнего удара сердца. Любят всю жизнь… И, пожалуй, самое главное: Зафар всегда был честен с ней. Он ничего и никогда ей не обещал и не давал никаких надежд на совместное будущее с ним. Но влюбленное женское сердце устроенное удивительным образом — мы сами рисуем себе романтические иллюзии, которые, разбиваясь, больно ранят своими осколками. Но к Зафару с ее стороны сейчас не было никаких претензий: она сама начала вчерашний разговор и получила все ответы на интересовавшие ее вопросы. С одной стороны, Марго испытывала чудовищную душевную боль, но с другой, была бесконечно благодарна Зафару за честность. И теперь ей предстояло сделать выбор — навсегда уйти от него или остаться, зная то, что она знает о Харифе и той зеленоглазой девушке. И сделать выбор было ужасно трудной, практически непосильной задачей для нее. Покачиваясь в кресле-качалке, Марго отпустила все тяжелые, гнетущие ее мысли и чутко прислушивалась лишь к своим внутренним ощущениям. Марго была очень красивой, ухоженной, прекрасно образованной, умной, начитанной женщиной, но сути ее главной личной трагедии это не меняло: в первую очередь она была высокооплачеваемой элитной шлюхой. А шлюхи, как известно, не должны влюбляться в своих клиентов. — Только не это… — Что? — Я знаю твой взгляд. — Ой, брось! Глупости! — Ты в него влюбилась. — Нет, Кит, прошу. — Ты с ним целовалась? Целовала его, целовала в губы? — Да и не раз. И это было классно! Вот и Марго, как и киношная Вивьен из «Красотки», не удержалась и только лишь с одним Зафаром нарушила главное табу всех экскортниц — не целовать клиента в губы. Она до сих пор помнила «вкус» их первого поцелуя, о котором ни разу не пожалела: Зафар знал толк в поцелуях, впрочем, как и в искусстве любви в целом. — Ну что ж, он богатый и такой классный. — И разобьет мне сердце, да? — Ну зачем так, это еще неизвестно. Может быть у вас там будет шикарный дом. Еще сапфиры, лошадь. Ну не знаю… Такое бывает. — С кем бывает, Кит? Когда это бывает? У кого это получилось? Приведи хоть один пример? — Ты хочешь имя? — Да, назови мне хоть одно имя! — Да черт, как его… чертова Золушка! — Добрый день, мисс, — приятный мужской голос заставил ее вздрогнуть от неожиданности и стыдливо смахнуть слезы с ресниц. — Доброе, Николас. Тебя прислал Зафар? Мне уже пора? — Меня прислал хозяин, и у меня для вас посылка от него, — лицо Николаса оставалось непроницаемым, но в голосе слышались некие нотки почтения. — Она находится у вас в спальне. — Посылка? — искренне удивилась Марго. — Для меня? А что в ней? — Не могу знать, мисс. Не мое это дело. С этими словами мужчина развернулся и быстро пошел прочь в сторону центральных ворот. Марго некоторое время отрешенно смотрела прямо перед собой, не решаясь сначала пройти в дом, а затем к себе в спальню. Но в конце концов любопытство пересилило страх. «И будь что будет! Перед смертью не надышишься…» С этой мыслью Марго решительно поднялась со своего места. *** — Как же хорошоооо… — нараспев произнес Майкл, вытягиваясь в полный рост на газоне под высоким деревом сакуры и закидывая руки себе под голову. — Как же хорошо иногда побыть простым человеком и не бояться, что тебя разорвут на куски от большой любви фанаты. — А сейчас, в эту минуту, что ты чувствуешь, Майкл? — услышал он сбоку от себя тихий женский голос. — Я счастлив… — выдохнул мужчина, блаженно жмурясь от ярких лучей, которые проникали сквозь ажурную крону дерева. — Да, я счастлив, определенно. — И при этом ты остаешься все тем же Майклом Джексоном — звездой мирового масштаба и королем поп-музыки. Значит, все возможно, и даже для тебя, — Наташа села на газон рядом с ним. — Спасибо, — Майкл приподнялся на локтях, любуясь точеным женским профилем. — Я никогда не устану тебя благодарить за то, что позволяешь мне переживать подобные моменты и чувствовать себя самым обычным влюбленным мужчиной. Наташа молча посмотрела на него, затем ласково провела рукой по стволу дерева. — Знаешь, почему именно сакура? — Нет. — В японской культуре все наилучшие качества человека, такие как любовь, дружба, преданность и готовность к самопожертвованию, символизирует цветок сакуры. А для меня все эти качества ассоциируются с тобой, Майкл, — Наташа подняла голову вверх, пытаясь сдержать свои эмоции и не заплакать. — Для меня ты — цветок сакуры, такой же красивый, как внешне так и внутренне, и невероятно сильный духом… Мужчина поднялся с травы и, присев рядом с девушкой, положил голову к ней на плечо. — Японская культура и на тебя действует благотворно, — нежно улыбнулся он, вычерчивая пальцем узоры на ее ладони. — Романтичное настроение коснулось и тебя… Дальше они сидели молча, слушали чарующие звуки природы и наслаждались покоем и красотой вокруг. Утром буднего дня посетителей в парке Сэтагая было крайне мало: многочисленные туристы еще не начали традиционный обход достопримечательностей, а местные жители в большинстве своем спешили на работу. И Майклу с Наташей это было только на руку, так было проще остаться незамеченными и неузнанными. Все, кого они повстречали во время прогулки, это парочка юных влюбленных, несколько мамочек с колясками, да двое парней, которым на вид было не больше тридцати. Но именно эти двое и показались Наташе крайне подозрительными, то ли из-за того, что смотрели в их сторону слишком частно, то ли из-за того, что почти всегда оказывались в одних и тех же местах с ними, хотя и держались на довольно приличном расстоянии. Она заметила их присутствие еще минут двадцать назад, у каменистых водопадов. С виду парни как парни, но что-то в них настораживало девушку и заставляло чувствовать себя крайне беспокойно и неуютно. Неужели папарацци каким-то чудом все-таки прознали об их местонахождении? Надо бы проверить… Наташа без лишней суеты поднялась с газона и подошла к красивоцветущему кустарнику. — Фред, дорогой, ты только посмотри, какая красота! — восхитилась она достаточно громко для того, чтобы быть уверенной — парни ее услышали. Краем глаза девушка заметила, как те недоуменно переглянулись между собой. Неужели они действительно что-то знают? Майкл беспечной походкой подошел к Наташе и встал рядом с ней. — Ты абсолютно права, дорогая, эти цветы просто восхитительны, — достаточно громко произнес певец и шепотом добавил: — Нам что-то угрожает? Майкл прекрасно знал свое кодовое имя «Фред», которое Наташа использовала, чтобы предупредить об опасности. — Мне кажется, что вон те двое парней — журналисты, — тихим шепотом сказала девушка, при этом делая вид, что с наслаждением вдыхает аромат большого белого цветка. — И даже если это не так… Все равно «сматываем удочки» и по-быстрому, Фредди. Они одновременно выпрямились и, делая вид, что непринужденно беседуют друг с другом, направились в сторону оставленных под тенью высокого веерного клена велосипедов. Двое мужчин прогулочным шагом немедленно двинулись следом за ними. — Милый, мы еще не были внутри чайного домика, поверь, он стоит того, чтобы заглянуть, — Наташа сказала с необходимой громкостью, чтобы те двое ее вновь услышали. — Берем велосипеды и едем к домику? — Конечно, милая, как скажешь. Они сели на велосипеды и не сговариваясь резко рванули с места в противоположном от чайного домика направлении. Наташа чутко уловила возню за их спинами и еще больше прибавила ходу. — Майкл! Джексон! Стойте! Майкл! —  неслись громкие крики за их спинами. Наташа не ошиблась — это действительно были журналисты. Но как они узнали о том, что Джексон будет в парке?! Думать об этом было некогда — парочка, крутя педали в полную силу, улепетывала от папарацци, которые продолжали что-то громко кричать где-то позади и, судя по всему, не оставляли попыток их догнать. Пару раз даже щелкнули затворы фотоаппаратов — это охотники за сенсациями пытались поймать в кадр уезжающую от них парочку. Майкл с Наташей на всех парах вылетели за пределы парка, причем певец пару раз чудом избежал падения с ситибайка. В ушах шумело от накатившего адреналина, лица покрылись испариной от повышенной физической нагрузки, руки дрожали от азарта и страха погони. Немного попетляв по улочкам тихого спального района Дёблинг и, убедившись, что никто больше не гонится за ними, парочка направилась обратно домой. *** Веселые и сильно запыхавшиеся, они ввалились в дом, в шутку пихая друг друга и задорно смеясь. — Уфффф… Джексон, а прогулочка-то получилась с изюминкой. — Да уж, концовка вышла что надо, хотя мне не привыкать уходить от назойливых папарацци. Наташа прислонилась спиной к стене и с улыбкой посмотрела на Джексона. Его лицо было покрыто мелкой испариной от быстрой езды, влажные черные кудри в беспорядке налипли на лоб, крепкая грудь под простой клетчатой рубашкой часто вздымалась от тяжелого дыхания. И все вместе это выглядело чертовски сексуально. Женский взгляд неосознанно скользнул ниже по его подтянутой фигуре, затем вновь вернулся к лицу и замер. По всему ее телу прошла острая, покалывающая волна возбуждения, как только она окунулась в темный омут его магических карих глаз. Наташа слишком хорошо знала этот пронзительный, с поволокой взгляд и характерное закусывание нижней губы. Контрольный выстрел — призрачная тень хищной, сексуальной ухмылки на мужских губах. Да, она знала и была абсолютно не против того, что должно произойти дальше. К чему корчить из себя недотрогу, если любимый мужчина сгорает от желания, и она, собственно говоря, тоже? К тому же, небольшое приключение в парке подбросило дополнительных «дров» в костер их всепоглощающей страсти. Подгоняемые кипящим в венах после неожиданной погони адреналином, они почти одновременно рванули в жаркие объятия друг друга. Их губы сомкнулись в глубоком, жадном поцелуе, а тела прижались с такой невероятной силой, словно эти двое стремились стать единым целым. — Я так сильно скучал по тебе, девочка моя… — Я тоже, Майкл… От разрывающего изнутри желания ей хотелось кричать: «Возьми меня, любимый! Возьми прямо сейчас!», но все ее слова тонули в их глубоких, жадных поцелуях. Мужчина нетерпеливо дернул молнию на ее велосипедном костюме, и та с тихим звуком поехала вниз, являя его затуманенному страстью взору трикотажный спортивный топ. Майкл рванул эластичную ткань с женских плеч, но не тут то было: джерси, которое и без того облегало женское тело словно вторая кожа, безнадежно липло к влажному после быстрой езды телу, что просто выводило Майкла из себя. — Чееерт, как все это снимается? Девушка издала тихий смешок сквозь их страстные поцелуи: его нетерпеливость ее умиляла и возбуждала одновременно. — Ну наконец-то, — выдохнул он в ее губы, высвобождая из плена ткани женские руки, и рванул вверх короткий спортивный топ. Вещь улетела в дальний угол комнаты, и тотчас широкие мужские ладони с силой сжали упругую женскую грудь, а его язык начал настойчиво исследовать ее нёбо, заставляя задыхаться от головокружительных ласк. Женские руки хаотично блуждали по мужской спине, сминая в кулаках мягкую хлопковую ткань. Не разрывая поцелуя, Наташа слегка отстранилась от горячего мужского тела и на ощупь принялась искать пуговицы на его рубашке. Женские пальцы подрагивали от нетерпения, она жаждала как можно быстрее испытать невероятное по силе ощущение «кожа к коже». Когда последняя пуговица была расстегнута, Наташа раздвинула полочки мужской рубашки в стороны и крепко прижалась грудью к его обнаженному торсу. Мужчина со всей страстью обнял ее в ответ, продолжая целовать глубоко и жадно. Внезапно Майкл остановился и, взяв женское лицо в свои ладони, заглянул в Наташины сияющие глаза. Он не просто смотрел на нее, он любовался ею, в его взгляде было все — нежность, любовь, тоска, страсть, желание. Все его движения стали более медленными и плавными, он определенно решил сменить дикую страсть на жгучую нежность. В следующее мгновение мужские губы трепетно и нежно коснулись пульсирующей жилки на ее шее, постепенно спускаясь ниже, к женской груди. Вобрав сосок в рот, он принялся нежно посасывать его, пока тот не стал твердым от ласк. Продолжая ласкать ее грудь уже руками, Майкл поднял на Наташу затуманенный взгляд. — Майкл?.. — Я люблю тебя, — прошептал он, продолжая смотреть ей прямо в глаза. — Ты даже представить себе не можешь, как же сильно я люблю тебя… Майкл крепко прижал девушку к себе и, увлекая в очередной страстный поцелуй, начал осторожно пятиться вместе с ней в сторону дивана. Когда мужчина почувствовал, что его ноги коснулись мягкой мебельной обивки, он начал медленно садиться, скользя ладонями по обнаженному женскому телу и оставляя дорожку из влажных поцелуев на ее пылающей коже. Когда сухие мужские губы коснулись ее живота чуть выше пупка, Наташа инстинктивно дернулась от пронзившей ее молнии. Сколько лет они уже вместе, а она до сих пор умирала от наслаждения, ощущая его поцелуи на своем теле. Майкл подцепил пальцами край велокомбинезона, который теперь висел в районе ее бедер, и начал медленно, сантиметр за сантиметром, опускать одежду вниз, покрывая тягучими поцелуями отвоеванные у гладкой ткани участки кожи. — Я просто схожу с ума… Я обожаю целовать тебя… везде… Я хочу целовать тебя бесконечно… — шептал Майкл между поцелуями, продолжая аккуратно тянуть ткань вниз. Наташа зарылась пальцами одной руки в его мягких кудряшках и закрыла глаза от блаженства, чувственно лаская другой рукой свою грудь: она так сильно истосковалась по нему, по его ласкам, его телу, что терпеть эту сладкую пытку не было никакой возможности. Внезапно горячие мужские губы исчезли с ее тела, и она почувствовала на себе изучающий взгляд. Наташа распахнула глаза и посмотрела вниз, на Майкла: тот был увлечен разглядыванием маленькой татуировки чуть выше женского лобка. — Семь? — наконец с удивлением выдохнул он и следом добавил: — Мое любимое число. — Теперь и мое тоже… Майкл бережно повторил языком контур выбитого на коже рисунка и поднялся губами выше, к женскому пупку. Его руки нежно заскользили по женским стройным бедрам вверх-вниз, одновременно он целовал ее живот, иногда слегка покусывая кожу. Он облизал область ее пупка, после чего потерся о нее щекой. Его руки плавно скользнули еще выше, к женской груди и бережно сжали две округлости. Ее тело мгновенно задрожало в его руках, а кожа покрылась крупными мурашками. Он поднял на нее свой томный с поволокой взгляд и увидел, что она все еще внимательно наблюдает за ним. Мужчина медленно сполз с дивана на пол, попутно продолжая покрывать легкими поцелуями ее кожу и, добравшись до внутренней поверхности женского бедра, приподнял ее ногу вверх, побуждая поставить стопу на диван. — Майк… — ее тихий стон чувственным эхом прокатился по тишине комнаты, когда он как бы невзначай коснулся пальцами набухшего клитора. Майкл сексуально ухмыльнулся и, не разрывая их зрительного контакта, медленно провел языком по женской промежности. Наташа издала еще один тихий стон и чуть сильнее сжала в кулаке его кудрявые волосы. Выдержав небольшую паузу, Майкл повторил движение языком и неглубоко вошел в ее влажное лоно одним пальцем. Затем к первому пальцу присоединился еще один, и Наташа закрыла глаза от нереального блаженства. Она уже была близка к оргазму, когда он внезапно убрал руку, вальяжно поднялся с пола и, сексуально облизнувшись, обхватил ладонями женские ягодицы, крепко прижимая девушку к своему телу. Он слегка согнул ноги в коленях и томно потерся о ее промежность своей выпирающей за тканью брюк эрекцией. Наташа слегка запрокинула голову назад и тихо застонала в ответ на его движения. Широкая мужская ладонь легка на ее плоский живот и плавно заскользила ниже. Девушка затаила дыхание в предвкушении, но когда до эпицентра ее желания оставались считанные сантиметры, мужская рука сменила направление и, быстро пробежавшись вверх по ее телу, слегка болезненно сжала ее правую грудь. Его горячее дыхание опалило ее кожу, когда он начал играть пальцами с возбужденным женским соском, одновременно рисуя влажные узоры языком на ее шее. — Майкл, — умоляюще простонала она, вновь закатывая глаза от наслаждения. — Еще не время, детка. Я еще не наигрался с твоим телом, — волнующее произнес мужчина, сопровождая свои слова смачным шлепком по женской ягодице. — Твое роскошное тело — моя любимая игрушка. Самая любимая из всех, что у меня когда-либо были. Он подхватил ее ладонями под ягодицы, вынуждая обвить ногами бедра, и страстно прижал спиной к стене. — Ты так сладко пахнешь, детка. У тебя новый парфюм? — Да… — Мм… Чарующий аромат соблазна… Новейшая разработка ФБР? — Хм… Он оторвал ее от стены и, с легкостью удерживая обеими руками на себе, вновь начал пятиться в сторону дивана. Ее руки крепко ухватились за мужские тренированные плечи, а нежный язычок во всю хозяйничал у него во рту. Она целовала его протяжно, сладко, страстно, изредка покусывая мужские губы и игриво лаская языком его нёбо. Возле самого дивана Майкл поставил ее на пол, и его пальцы незамедлительно оказались у женской промежности. Наташа громко застонала и запрокинула голову назад, ощутив, как два его пальца медленно вошли в нее и начали свое ритмичное движение. Она еще сильнее ухватилась за его плечи, чувствуя легкое головокружение и теряя связь с реальностью: только движения его пальцев, его шумное поверхностное дыхание, его мускусный запах и ее собственные стоны. В следующее мгновение ее тело чувственно выгнулось и задрожало в мужских руках в очередном предвкушении разрядки, и его пальцы начали двигаться ритмичнее и глубже в желании подарить ей скорейшее освобождение. Яркий оргазм разлился по женскому телу пульсирующими волнами, ноги сильно задрожали и предательски подкосились, но он бережно подхватил ее и опустил на диван, пристраиваясь рядом. Мужчина по-хозяйски закинул свою ногу поверх ее бедер и принялся с упоением слизывать блестящие капельки влаги с ее кожи. Наташа расслабленно прикрыла глаза и начала ласкать мужской член сквозь тонкую ткань брюк. Майкл утробно зарычал и болезненно прикусил кожу на женской шее в ответ на волнующие движения ее руки.