Тайна в его глазах. Книга II.

Внимание! Глава содержит большую сцену эротического характера, более детальную по описанию, чем обычно. В твоих глазах я вижу калейдоскоп цветов, Я вижу нас друг в друге. Я чувствую, как мое бессознательное сливается с твоим И слышу голос, который говорит: «Все, принадлежащее ему, принадлежит ей». Я боялась впустить тебя в душу, Но теперь я поняла: Любовь не рождается в страхе, Когда ты падаешь И не видишь даже землю. Поймай меня и не дай уйти! Люби меня и не прекращай любить! Закрой глаза и дай поцеловать тебя, А пока ты спишь — я буду скучать. Это такое приятное чувство — Растворяться в тебе. Falling into you. — Celine Dion *** Майкл дал своей возлюбленной некоторое время, чтобы прийти в себя после полученного оргазма. Он бережно, почти невесомо гладил женское тело, так как знал, что более страстные и грубые прикосновения к сверхчувствительным зонам могут сейчас быть для нее неприятными и даже болезненными. И он также прекрасно знал, насколько сексуальна его девочка, и что для нее определенно мало того, что уже успело случиться между ними. Поэтому Майкл терпеливо ждал, когда Наташа подаст ему любой вербальный или невербальный знак о том, что готова ко «второму раунду». Продолжая сидеть на диване, они нежно ласкались словно кошка с котом, не спеша целовались и едва уловимо касались разгоряченных тел друг друга. Майкл до сих пор был в брюках, и такой расклад теперь ее совершенно не устраивал. Наташа, продолжая покрывать мужские губы сладкими поцелуями, взялась руками за кожаный ремень. Ловко расправившись с ним, она расстегнула молнию на ширинке и потянула брюки вниз вместе с нижним бельем. Майкл приподнял бедра, чтобы помочь ей справиться с жалкими остатками своей одежды, и через несколько мгновений сидел рядом абсолютно обнаженный, тихо постанывая от ее умелых ласк. Женская рука с волнующим нажимом скользила вверх-вниз по его внушительных размеров мужскому достоинству; сама она покрывала легкими поцелуями его грудь, переодически игриво покусывая маленькие твердые соски и вычерчивая кончиком языка влажные узоры на его коже. — Нааатааа… — сдавленно застонал Майкл и, еще сильнее сжав в кулаке ее длинные волосы, обессиленно откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, когда движения женской руки стали быстрее, а поцелуй оставил едва уловимый красноватый след на его бледной коже. — Мм… В страстном порыве он рванул девушку к себе и нашел губами ее губы. Беспорядочными поцелуями он спускался к женской груди, затем вновь возвращался к губам, пока ее рука продолжала свою сладкую пытку. — Детка…это невыносимо… я хочу тебя… — Так чего ты ждешь? Майкл аккуратно убрал женскую руку со своего тела и опустился на пол. Встав на колени перед диваном, он подхватил девушку под бедра и одним плавным рывком подтянул к себе. Но вместо того, чтобы незамедлительно овладеть ею, он начал медленно двигать бедрами по ее промежности, задевая и массируя почти всей длиной своего члена вновь набухший клитор. Девушка тихо застонала и запрокинула голову чуть назад в ответ на его ласки. Ее пальцы запутались в его мягких смоляных кудрях, и она потянула его на себя, сладко накрывая мужские губы своими. Мужчина чуть сильнее стиснул руками женскую талию, охотно отвечая на ее поцелуй. — Майкл… — простонала Наташа в его губы и нетерпеливо поерзала бедрами.— Ну же… — Смотри на меня… Смотри мне прямо в глаза, когда я буду брать тебя… Наташа с тихим стоном распахнула свой взгляд, мгновенно встречаясь с его почерневшими глазами, в которых любовь и похоть смешались в яркий огонь неукротимого желания обладать любимой женщиной. Майкл начал медленно отстраняться от нее, и она, не без доли сожаления, отпустила его от себя, бессильно скользнув руками по сильным мужским плечам. Устроившись поудобнее между ее ног, мужчина с протяжным стоном наслаждения бережно вошел в нее, все это время пытливо вглядываясь в ее красивое лицо, впитывая каждую эмоцию, каждый взмах ресниц, каждое замирание или, напротив, бешеный ритм ее дыхания. Замерев в ней на несколько мгновений, он провел пальцами по женскому лбу, плавно очертил скулы, провел по полуоткрытым губам. Наташа поймала его пальцы зубами и чуть болезненно прикусила, почти умирая от ощущения его жаркой пульсации внутри и побуждая наконец двигаться. Майкл стонал от наслаждения, плавно двигая бедрами и продолжая зачарованно смотреть в искрящиеся неземным блаженством изумрудные глаза. Ее взгляд был таким страстным, таким чувственным и вместе с тем таким по-девичьи нежным и почти невинным, что он первым не выдержал их прямого зрительного контакта и, закрыв глаза, застонал еще сильнее. Мужчина отклонился слегка в бок и продолжая не спеша погружаться в ее теплое, истекающее соками лоно, начал подбираться рукой к валявшимся на полу брюкам. — Где… Где ты это взял? — удивилась Наташа, едва заметив в его руках шелковый пояс от своего платья. — Валялся в одной из комнат твоего особняка. Ты же знаешь, Романова, беспорядок до добра не доводит… Дерзко и даже с неким вызовом глядя прямо в ее глаза, Майкл зажал в зубах пояс и, подхватив девушку под бедра, совершил резкий рывок бедрами вперед, после чего плавно вернулся назад, почти покидая ее тело. — Ааах, — сладострастно выдохнула Наташа, когда он вновь толкнулся в нее сразу на всю длину и тут же начал медленное движение обратно. Майкл совершил еще несколько таких движений, заставляя ее вскрикивать от почти болезненного наслаждения, и вдруг полностью покинул женское тело, чем вызвал Наташин недоуменный взгляд. Мужчина довольно ухмыльнулся на ее реакцию и начал покрывать нежными поцелуями внутреннюю поверхность женского бедра. Все поцелуи и прикосновения мужчины были плавными и неспешными; Наташа буквально плавилась от его нежной страсти, наблюдая за его действиями и неосознанно перебирая пальцами кудрявые прядки черных мужских волос. Пробежавшись руками вверх по ее телу, Майкл бережно сжал ладонями ее часто вздымающуюся грудь, после чего взялся за обе ее руки чуть выше локтя и аккуратно, но настойчиво потянул девушку на себя, заставляя принять сидячее положение. Майкл аккуратно убрал волосы от ее лица и приложил пояс к глазам. Девушка эротично закусила нижнюю губу и слегка запрокинула голову назад, тем самым помогая ему завязать пояс на своем затылке. Мокрый от его рта участок атласной ткани оказался как раз напротив ее глаз, и это ощущение казалось таким волнующим, словно это были влажные следы от его поцелуев. — Не слишком туго?.. — прошептал Майкл, заботясь о ее комфорте. — В самый раз… — выдохнула Наташа и облизала пересохшие губы. — Хорошо… Краем уха она уловила как тихо скрипнул диван рядом, и Майкл плавно потянул ее на себя. — Я хочу тебя сверху, детка… Девушка осторожно перебралась к нему на колени и слегка прогнувшись в спине медленно опустилась на него. Майкл, продолжая бережно удерживать девушку за локти, наблюдал, как ее бедра в медленном ритме поднимаются и опускаются над его пахом, то обнажая, то вновь полностью вбирая в себя его член. Как только Наташа, забывшись от чувственных ощущений, начинала двигаться быстрее и агрессивнее, Майкл чуть сильнее сдавливал ее локти, тем самым давая понять, чтобы она двигалась медленнее. Мужчина, задыхаясь от невероятного наслаждения, скользил взглядом по ее гладкой как бархат спине, затем ниже, до упругих женских ягодиц, наблюдая за тем, как любимая принимает его в себя до самого основания. Их чувственные стоны смешались в одну гармоничную мелодию, их обнаженные, покрытые любовной испариной тела двигались в идеальном ритме, их близость была похожа на завораживающий по своей красоте танец, в котором мотивы эротичной, чувственной румбы смешивались с сочными нотами страсти аргентинского танго. Через некоторое время Майкл уже сам рвался бедрами ей навстречу, полностью отдавшись во власть древнему как мир ритму. Он крепко удерживал девушку за локти, почти не позволяя ей двигаться на нем, и с наслаждением вслушивался в ее стоны, которые становились все громче и громче с каждым новым движением его бедер. Вдоволь насытившись позой «Наездницы» Майкл бережно поднял Наташа с себя и, развернув лицом, крепко прижал к своему обнаженному телу. Наташа обвила руками его шею, он еще сильнее обнял ее одной рукой чуть ниже талии, прижимая женский живот к своему раскаленному органу. Другая его рука запуталась в ее длинных волосах, а губы принялись настойчиво терзать губы любимой. Поглощенные любовной страстью, они медленно передвигались по гостиной, пока Майкл не усадил ее на винтажный деревянный стол, который служил исключительно как украшение комнаты. Майкл чуть отклонился назад и, слегка согнув ноги в коленях, помахал рукой перед Наташиными глазами — никакой реакции с ее стороны. — Скажи мне, каково это, заниматься сексом с закрытыми глазами? — Мм… Сложно объяснить, Майкл… В следующий раз я завяжу тебе глаза, и ты сам поймешь, что это за ощущения. — Договорились, — довольно улыбнулся Майкл: именно такого ответа он и добивался от нее. Он еще раз поцеловал ее губы, после чего бережно уложил спиной на стол. Солнечный свет, проникая из высокого и узкого витражного окна, разноцветными бликами лег на идеальное обнаженное тело девушки, и Майкл задохнулся от восхищения, наблюдая нереальную по красоте картину. — Ты прекрасна, Наташа… — чувственно прошептал он, и его руки волнующе пробежались по ее телу, от пупка до груди и обратно. Наташа по-прежнему ничего не видела, но ощущала его нежные прикосновения и слышала его шумное, рваное дыхание. Майкл вновь не спешил взять ее, томно потираясь набухшей головкой о ее изнывающий от сексуального напряжения клитор. Она кусала пересохшие губы, чтобы страстные мольбы о большем случайно не сорвались с них. Ее пальцы до белых костяшек впились в края дубовой столешницы, и Майкл жадно наблюдал за всеми реакциями ее тела, за покусыванием губ, за прядкой темных волос, которая прилипла к белой шелковой повязке на ее глазах и трепетала от женского дыхания, которое шумными толчками вырывалось из ее груди. Мужские пальцы продолжали плавно очерчивать все изгибы ее гибкого, невероятно женственного тела, пока Майкл не положил одну ее ногу себе на плечо, оставив на ней страстный поцелуй. — Ааах… — женское тело чувственно выгнулось ему навстречу, когда мужчина наконец медленно погрузился в нее, непрерывно вглядываясь в раскрасневшееся женское лицо. Он вновь двигался невыносимо медленно, почти полностью покидая ее тело, и со стоном погружаясь вновь во влажное, обволакивающее тепло женского лона. Его пальцы скользили по ее ногам, иногда перемещаясь к внутренней поверхности бедер, к животу и груди. Затем он наклонился ближе к ней и запечатлел на женских губах страстный, с легкими покусываниями поцелуй. — Мне нравится смотреть, как ты ласкаешь себя… — прошептал он сквозь свое учащенное дыхание и вмиг отстранился от нее. Наташа провела руками вдоль шеи вниз, затем принялась одной рукой сжимать и поглаживать свою грудь, другой ласкать клитор, выполняя просьбу любимого. Майкл не мог долго наблюдать за этим слишком возбуждающим его зрелищем. — Я кончаю… — простонал он, и спустя пару глубоких и быстрых движений своих бедер, с гортанным рыком обильно излился на женский живот. Девушка игриво пробежалась ладонью по своему телу вниз и макнула указательный палец в теплую вязкую жидкость, медленно растекающуся в области ее пупка. — Мм… — промычала она, положив палец в рот и с наслаждением его посасывая. Она довольно улыбнулась, когда услышала еще один мужской утробный рык. Майкл рванул ее на себя, запечатывая рот жарким поцелуем. — Вот что ты творишь, милая? — прошептал он, погружая пальцы в плен ее густых, шелковистых волос и касаясь своим лбом ее лба. — Всего лишь пробую тебя на вкус, — игриво отозвалась девушка. Он сдернул повязку с ее глаз и вновь припал к женским губам жадным поцелуем. *** Марго стояла перед дверями спальни, которая на некоторое время по доброй воле хозяина дома стала ее пристанищем, никак не решаясь войти. Что за посылку прислал ей Зафар? Первое и единственное, что приходило ей на ум — конверт с деньгами, которые вполне ожидаемо являлись вознаграждением за ее интимные и не только услуги. Зафар никогда не отдавал ей деньги за секс прямо в руки, предпочитая оставлять их в конверте на видном месте, и так было проще для них обоих: Марго не чувствовала себя такой уж и дрянью, а у мужчины создавалась некая иллюзия, что он не покупает за деньги ее любовь. Все выглядело почти пристойно, как некая деловая сделка. Кроме того, Зафар никогда не озвучивал сумму, которую собирался ей заплатить, но Марго еще ни разу не была разочарована количеством оставленных им зеленых. Хариф был щедр, даже слишком. Помаявшись еще какое-то время, Марго наконец взялась за ручку, и дверь с жалобным скрипом отворилась. Женщина поморщилась от неприятного звука, который резанул по ушам словно предвестник дурных вестей, и пытаясь унять дрожь в руках и бешенное биение сердца, шагнула внутрь помещения. Коробку она увидела сразу: большая, из плотного бежевого картона, торжественно перевязанная алой лентой, она стояла на самом краю королевских размеров кровати. Марго удивленно распахнула глаза — это были точно не деньги. Женщина подошла к кровати и, присев рядом с коробкой, аккуратно потянула за атласный бант. Откинув ленту в сторону, Марго провела руками по поверхности коробки, пытаясь угадать, а что там? В таких коробках обычно присылают одежду из дорогих бутиков на дом, но никаких опознавательных знаков в виде логотипа какого-нибудь известного Модного Дома или чего-то подобного она так и не обнаружила. Женщина сняла картонную крышку и отложила в сторону: сквозь слой тонкой белой бумаги просвечивало что-то красное. Марго раскрыла бумагу, взяла вещь в руки и ахнула. Она просто не могла поверить своим глазам: это было вечернее платье, но какое! Помимо платья в коробке также обнаружились туфли-лодочки на высокой шпильке, пара кипенно-белых театральных перчаток и записка. «Привет, Золушка! Надень все это и жди меня на крыльце дома без десяти двенадцать ночи.» — Зафар… — Марго поднесла записку к лицу, вдыхая прияный древесный аромат мужского парфюма, который тонким шлейфом исходил от лощеной бумаги, и упала спиной на кровать, раскидывая руки широко в стороны и не в силах сдержать своей мечтательной улыбки. Она снова чувствовала себя счастливой влюбленной девочкой. *** После позднего делового ужина в Le Bernardin и подписания очередного многомиллионного контракта Зафар Хариф вернулся к себе в офис. И не то, чтобы у мужчины остались незаконченные дела на сегодня, просто ему надо было выждать определенное количество времени, чтобы эффектно появиться у себя в особняке в строго обозначенный час. В том, что его задумка произведет на Марго сильное впечатление, Зафар даже не сомневался. Он чувствовал определенную вину перед ней и нашел оригинальный, как ему казалось, способ эту самую вину загладить. Марго была интеллектуалкой до мозга костей, обожала мировую оперу и русский балет, и ей просто обязан был понравиться его сюрприз в духе Эдварда Льюиса. Зафар улыбнулся и задумчиво провел пальцем по лощеному конверту, в котором лежали два пригласительных билета на премьеру оперы Чайковского «Пиковая дама». Расслабленно откинувшись на кожаную спинку высокого офисного кресла, Зафар маленькими глотками отпивал из бокала дорогой коньяк и думал о том, что действительно дорожит их с Марго отношениями и никоим образом не хотел ее обидеть своим внезапным откровением. За долгие годы шальной загульной жизни очень многие побывали в его постели, и лишь единицы — в сердце. И Марго была одной из них. Зафар знал, что Марго обожает фильм «Красотка», засмотрела эту голливудскую киноисторию любви «до дыр» и, казалось, выучила наизусть главные реплики всех героев. Зафар не был поклонником данной мелодрамы, но даже ему пришлось посмотреть ее пару раз после горячего секса, когда спать совсем не хотелось, а Марго не могла оторвать восхищенных глаз от сопливого сюжета и насквозь сказочной истории отношений финансового магната и уличной проститутки. Зафар в подобные отношения не верил, и печальный финал, который киношники решили оставить за кадром, был для него очевиден. И тем не менее, обладая феноменальной памятью, Зафар почти наизусть запомнил сюжет фильма, сразу же понял, какие сцены из фильма у Марго самые любимые, и эти знания сегодня сыграло ему на руку. Правда, на премьеру «Пиковой дамы» им с Марго придется лететь немного дальше, чем героям Ричарда Гира и Джулии Робертс — ни много, ни мало в Вену — но оно стоило того, Хариф был абсолютно в этом уверен! Чтобы успеть, им надо было вылетать сегодня ночью, но в его личном самолете с комфортом поспать во время перелета было совершенно не проблемой. Зафар еще утром заказал для Марго красное вечернее платье, точь-в-точь как у главной героини фильма, купил в ювелирном бутике шикарное колье с кроваво-красными рубинами в обрамлении белых бриллиантов, и под предлогом сильной загруженности и поздней деловой встречи на Манхэттене, улизнул из дома вплоть до назначенного часа. Роскошный ужин в одном из лучших венских ресторанов, черный «Кадиллак», который быстро домчит их к самому трапу его частного бизнес-джета и огромный букет из голландских роз благородного цвета бордо — еще несколько приятных дополнений к путешествию в мир классической музыки. Разве найдется на планете хотя бы одна женщина, которая способна устоять перед всем этим? Конечно же найдется. Зафар даже знал ее имя. Хариф печально ухмыльнулся: и дернуло же его рассказать о ней Марго. С годами он становился все более сентиментальным, что называется, терял былую хватку и трезвый, холодный взгляд на вещи, и его самого это сильно раздражало. Он и сам порою уже не понимал, где он настоящий, а где всего лишь маска, так хорошо «приклеившаяся» к нему за столько лет. Зафар прикрыл глаза, смакуя очередной глоток потрясающего своим благородным вкусом напитка. У его поездки в Вену была еще одна цель: зеленоглазая русская бестия. Наташа была заядлой театралкой, и Зафар был уверен, что она не пропустит такого яркого события в музыкальной сфере, если, конечно, ей позволит работа. Таким образом он убьет сразу двух зайцев —как бы случайно встретиться с Наташей и сделает сюрприз для Марго в качестве своих глубочайших извинений. *** Она обожала запах его кожи после секса. И без того мужской, мускусный, он становился насыщенно-терпким, и она со временем научилась даже различать степень сексуального удовлетворения по одному лишь запаху его тела. По горьковатым ноткам его природного запаха. Если горечи на коже ее возлюбленного было мало, значит обязательно жди продолжения. Но сейчас приятной, головокружительной горечи было более чем достаточно, а это означало, что ее любимый мужчина насытился в сексуальном плане. Наташа, трогательно нежась к нему, провела кончиком носа вдоль мужского плеча, бережно вдыхая терпкий аромат слегка влажной кожи, и прикрыла глаза, понимая, что тоже полностью удовлетворена их занятиями любовью. Девушка положила голову на часто вздымающуюся мужскую грудь и замерла, прислушиваясь к быстрому и гулкому стуку его сердца. Некоторое время они лежали неподвижно, просто обнимаясь, совершенно не имея сил даже на то, чтобы перекинуться парой слов друг с другом. Спустя несколько минут Майкл пошевелился, словно желая хорошенько потянуться всем телом, после чего судорожно вздохнул, и все это заставило девушку оторвать голову от мужской груди и вопросительно посмотреть на него. — Тебе понравилось? — робко поинтересовался он, заглядывая в ее искрящиеся томной негой глаза. — Мне не понравилось, Майкл, — с полной серьезностью произнесла она и, увидев глубокую тень замешательства на его лице, добавила с нежной улыбкой: — Мне не понравилось, потому что я в диком восторге. Ты потрясающий, удивительный, восхитительный любовник. — Ну, просто рядом с такой необыкновенной женщиной невозможно быть серой посредственностью. Они оба замолчали, нежно переплетая пальцы рук, и девушка вновь опустила голову ему на грудь. — Я давно хотела спросить, ты все-таки решился снимать мини-фильм на песню Dangerous или все еще в раздумьях? — Нет, я не буду снимать видео. Ведь эта песня о тебе, сама ты сниматься вряд ли согласишься, а другую девушку на главную роль найти просто нереально. Никто в мире не способен сравниться с тобой по своей дерзости и красоте. — Прости, Майкл, но я лишь недавно прочитала твое февральское интервью для американского Ebony*. И оно потрясающее. Меня поразило, с какой удивительной теплотой ты говоришь об Африке и ее народе. И мне очень понравилось сравнение твоего альбома Dangerous с творчеством Чайковского. — А ведь всё довольно просто. Чайковский — великий русский композитор, а свой Dangerous я посвятил одной прекрасной русской женщине. К тому же я до сих пор помню твой потрясающий танец под мелодию из Щелкунчика во время нашей первой встречи в поместье. Ты знаешь, я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но меня сильно зацепило тогда. Так сильно, что не отпускает до сих пор. — И музыка тоже не отпускает. То, как ты описываешь свое творчество, свое видение того, как рождается песня… это просто до слез, Майкл, правда. — Я много думал и наконец понял, что испытываю лишь две истинные страсти в этой жизни — страсть к музыке и страсть к прекрасной женщине. — А разве этого мало? Многие люди не испытывают и одной. Майкл многозначительно хмыкнул, устремляя свой задумчивый взгляд в потолок. — И знаешь, вот еще что… Меня, как и многих, волнует вопрос, каково это — быть настоящим королем? — В целом прикольно, — легкая улыбка коснулась мужских губ. — Хотя саму церемонию я помню весьма смутно. В самый ее разгар мне стало ужасно плохо, и я списал свое состояние на сильный удушающий дым от местных благовоний. Но теперь я понимаю, что благовония были ни при чем. Я уже тогда был под воздействием наркотической дряни, которую мне заботливо подсунули неизвестные мне недоброжелатели. — И это все из-за меня… — Почему ты решила, что это из-за тебя, а не кто-то из моих завистников в шоу-бизнесе? — Майкл перевел на нее свой глубокий, проницательный взгляд. — Подозреваешь кого-то конкретного? — Наркоту легко могли тебе подсунуть и спецслужбы, — весьма уклончиво ответила Наташа, и мужчине отчетливо показалось, что она что-то не договаривает. — Майкл, а это правда, что когда-то тебя пытались завербовать, но ты отказался? — Да. Это правда, — вздохнул он и вновь устремил взгляд в потолок. — Смелое решение… — И глупое, наверное… Они замолчали на несколько мгновений, прежде чем Наташа произнесла: — А у меня для тебя еще один сюрприз. — Еще один сюрприз? — по реакции Майкла было понятно, что он сильно удивлен и обрадован одновременно. — Ты балуешь меня, родная. И где же он? — На тумбочке лежит конверт. Сюрприз внутри. Майкл в волнительном предвкушении поддел пальцами край лощеной бумаги и с еще большим удивлением уставился на его содержимое. — Билеты? В Венскую оперу? На премьеру «Пиковой дамы» Чайковского? — Полагаю, ты должен быть в восторге, ведь Чайковский один из твоих любимых композиторов, — улыбнулась девушка, с удовольствием наблюдая за выражением немого восторга на его лице. — Да. Но… — Майкл вдруг нахмурился, и в его глазах мелькнула тревога. — Как мы попадем в театр незамеченными? Тебя не смущает сегодняшний случай в парке? — В Венской опере есть так называемые королевские ложи, у каждой из которых отдельный вход. Мы можем слегка опоздать к началу и пройти на свои места абсолютно никем не замеченными. — Это потрясающий сюрприз, Наташа, — вновь просиял мужчина, успокоенный ее словами. — Спасибо. Девушка задумчиво провела кончиками пальцев по его плоскому животу и забравшись под простыню устроилась сверху на нем — она любила эту позу, а он не возражал. Майкл обхватил ногами женские бедра и зарылся пальцами в ее взъерошенные и все еще влажные после долгого секса волосы. Он с нежностью смотрел в Наташины глаза и с наслаждением купался в их лучистом изумрудном сиянии. Бедра девушки были плотно прижаты к мужскому паху, и она почувствовала, как там, внизу его живота все вновь наливается сексуальным желанием. Подушечкой большого пальца Майкл провел по ее нижней губе, слегка надавив в центре. Затем его пальцы скользнули по ее подбородку, и его губы припали к губам, оставляя на них короткий, сладкий поцелуй. Наташа без слов поняла то, о чем он просил ее сейчас. — Ваше Величество… — игриво произнесла Наташа, и прежде, чем он успел что-то ответить, с головой нырнула под простыню. Она слышала, как тяжело дышит Майкл, почувствовала телом, как нетерпеливо дернулся его член в предвкушении ее ласк. — Я хочу смотреть, — прошипел Майкл и, сдернув простыню прочь, встретился глазами с дерзким зеленоглазым взглядом. — Конечно, как пожелаете, мой король… Наташа сексуально ухмыльнулась и, не разрывая их зрительного контакта, демонстративно прошлась языком по всей длине, прежде чем глубоко вобрать его в рот. *** Наташа наблюдала в огромное зеркало на стене, как Майкл берет ее — очень медленно и нежно. Неспешный, четкий ритм его стройных бедер сводил ее с ума. Она была в покорной позе на четвереньках, а мужчина вторгался в нее сзади, придерживая руками за талию и плечи и уткнувшись лбом в ее влажную от пота спину. Той рукой, которая была выше на ее теле, он периодически сжимал ее грудь в такт движениям своих бедер, другая рука время от времени ласкала возбужденный клитор, еще быстрее приближая ее разрядку. Наташа смотрела, как его большой красивый член, весь блестящий от ее соков, плавно входит в нее. Она любовалась Майклом, его лицом, его красивым телом. Девушка прикрыла глаза и застонала еще громче, когда мужчина начал легонько покусывать ее плечо — верный признак того, что он приближается к финалу. Но вместо того, чтобы ускориться и довести их обоих до оргазма, Майкл вышел из нее и бережно уложил на спину. Он навис над ней так, что их тела соприкасались только бедрами и посмотрел в ее изумрудные глаза. Затем наклонился и нежно поцеловал в самый уголок полураскрытых губ. — Я люблю тебя, Наташа, — прошептал он и снова поцеловал женские губы. — Ты нужна мне. Он обессиленно уткнулся лбом в ее плечо и, закрыв глаза, возобновил волнующие движения своих стройных бедер. — Я люблю тебя, малыш, — вновь прошептал он через пару мгновений, задыхаясь от полученного наслаждения и перекатился на бок рядом с ней. — Майкл, ты великолепен, — ее пальцы запутались в его взмокших кудрях и начали нежно массировать кожу головы, погружая его в блаженный сон. — Ты совершенный любовник для меня. Майкл улыбнулся одними уголками губ и закрыл глаза. *** Марго вот уже который час крутилась перед огромным зеркалом, восторженно разглядывая свое отражение. — Шикарная… Совсем не годишься для Голливудского бульвара… И никогда не годилась… Марго не зря процитировала свою любимую «Красотку» — сейчас на ней было красное вечернее платье, точь-в-точь как у Вивьен. Где Зафар сумел раздобыть его точную копию, женщина не знала, да и знать не хотела. Над классическим и в меру торжественным образом Марго три с лишним часа колдовали стилисты, и она осталась очень довольна результатом: вечерний, но не слишком броский макияж, длинные волосы, убранные в классическую «ракушку», аккуратный короткий маникюр и шлейф дорогих французских духов — все в ней было безупречно сегодняшней ночью. Марго нырнула ногами в лакированные лодочки на высоком каблуке и принялась по очереди надевать длинные белые перчатки. Еще раз крутанувшись перед зеркалом, она мельком взглянула на часы — без двадцати двенадцать. У сказочной Золушки с двенадцатым ударом часов все пошло прахом. С Марго должна была случиться совершенно другая история: с наступлением полуночи ее сказка только начиналась… Не в состоянии больше находиться в комнате, Марго вышла на крыльцо раньше назначенного времени, и полной грудью вдохнула прохладный ночной воздух. Внутри нее все трепетало от предвкушения чего-то необычного, щеки лихорадочно горели, а сердце замирало в ожидании Зафара. Наконец в темноте аллеи послышался тихий шорох гравия, и на площадку перед домом буквально вплыл роскошный черный «Кадиллак». Женское сердце забилось в два раза быстрее, когда Николас почтительно распахнул заднюю дверь перед кем-то, пока еще невидимым для ее глаз. Марго показалось, что ее дыхание остановилось, когда она увидела мужчину, элегантно возникшего из темных недр респектабельного салона авто. Зафар был безупречен. Зафар был идеален. Зафар был красив, словно мифический Бог, спустившийся с небесного Олимпа к простым смертным. Она смотрела на него во все глаза и ей было плевать, как наверное глупо она выглядит сейчас со стороны. Классический черный смокинг, явно пошитый на заказ, идеально сидел на его высокой спортивной фигуре. Дорогая рубашка безупречного белого цвета так и притягивала ее взгляд своей девственной белизной. Черный галстук-бабочка, темные как ночь, идеально уложенные волосы, смуглая кожа и проницательные карие глаза, — у Марго подкосились ноги, пока она, затаив дыхание, смотрела на этого «древнегреческого Бога». Основные элементы престижа на все времена — это часы и обувь мужчины. Глаз Марго был давно наметан на подобные вещи, чтобы сразу определить стоимость и того и другого — не просто дорого, а вызывающе дорого. Женщина, пытаясь унять сильное внутреннее волнение от увиденного, смущенно улыбнулась и медленно повернулась вокруг своей оси, демонстрируя платье. — Ну, что скажешь? — Хм… — мужчина задумчиво приложил палец к своим губам. — Хм.? — ее бровь удивленно взметнулась вверх, и она бережно разгладила платье на своей талии. — Ну даже не знаю, что еще нужно к это платью… — То, что в коробке. Женщина даже не заметила, каким образом коробка оказалась у него в руках — словно материализовалась из ночного воздуха. Зафар аккуратно потянул крышку вверх, и Марго, движимая диким любопытством, подошла ближе. На белоснежной шелковой подкладке лежало невероятное по своей красоте драгоценное колье. Крупные кроваво-красные рубины таинственно поблескивали в свете уличных фонарей, искры мелких бриллиантов радужными бликами танцевали вокруг них и на их лицах. Марго обхватила себя за плечи, чтобы унять желание потрогать драгоценные камни. — Мне не стоит радоваться, это взято напрокат? — спросила она, продолжая с восхищением смотреть на колье. — Можешь радоваться, это взято для тебя, Марго, — идеальные мужские губы тронула едва заметная улыбка. — И сколько это стоит? — она никогда не интересовалась подобными вещами, но получилось как-то само собой. — Четверть миллиона долларов, все как в том самом фильме, — подмигнул ей Зафар, когда поймал на себе женский изумленный взгляд. — Позволь, я помогу надеть. Когда они сели в автомобиль, Марго все-таки не удержалась и украдкой провела рукой по россыпи драгоценных камней: ей просто хотелось удостовериться, что все это не сон, и колье действительно на ней. — Так куда мы едем? — спросила она как можно более беззаботно, хотя внутри у нее все буквально переворачивалось от любопытства. — Скорее, летим. Открой, — с этим словами Зафар протянул Марго белый лощеный конверт и принялся наблюдать, как она достает его содержимое. — Мы летим в Вену?! — Мы летим в Вену, Марго, — подтвердил Зафар, и его губы тронула едва заметная улыбка. — Тогда, позволь узнать, какого черта я почти четыре часа наводила всю эту красоту, или прикажешь мне спать в самолете стоя, чтобы не испортить прическу и макияж? — наигранно возмутилась Марго, пряча от него свою счастливую улыбку. — Ты так смешно злишься, Марго. Как будто бы в Вене нет ни одного стоящего стилиста или парикмахера. Кроме того, по дороге в аэропорт нам надо будет заехать в одно место, так что твои прическа и макияж будут там весьма кстати. *** Обнаженный мужчина практически лежал на обнаженной женщине и мирно сопел ей в самое ухо. Наташа попробовала пошевелиться, но в ответ Майкл лишь сильнее сжал рукой ее талию. После нескольких аккуратных попыток девушке все-таки удалось переместить его голову со своего плеча на рядом лежащую подушку, на что певец что-то недовольно проворчал сквозь сон. Наташа улыбнулась и поцеловала его в висок. Мужские руки мгновенно нашли в постели ее теплое и такое родное тело и с силой прижали к себе. — Нет, — лениво проворчал мужчина во сне. — Майкл… Ну Майкл… Мне надо выйти ненадолго, а ты спи, — Наташа еще раз нежно поцеловала его в висок, на что Майкл шумно выдохнул носом, а после уткнулся в подушку лицом. Больше сопротивляться ее уходу у певца не было сил: сказывалась огромная усталость в связи с бесконечными перелетами, физическими нагрузками на концертах и их страстными занятиями любовью пару часов назад. Наташа нашарила в постели легкое одеяло и бережно укутала им Майкла. — Спи, мой дикий ангел, — девушка провела рукой по черным мужским кудрям. — Я люблю тебя… Лишь спустя мгновение Наташа осознала, что произнесла эти слова вслух. Она перевернулась на спину и, тяжело вздохнув, уставилась в потолок. В изумрудных женских глазах застыли слезы. Давным-давно, когда она была еще совсем юной, старая цыганка обронила ей вслед на одной из улиц Будапешта: «Не говори им, что любишь. Скажешь — сказочке конец». Поначалу она лишь посмеялась, не поверив словам старой сумасшедшей, и благополучно забыла о зловещем предсказании. Но потом. Зафар, Макс… Стоило ей признаться в своих чувствах, как через некоторое время происходило нечто, что трагично и безвозвратно обрывало их отношения: Зафар оказался монстром, Макс погиб. — Может, на этот раз обойдется?.. — еле слышно прошептала Наташа, пытаясь успокоить саму себя. Она лишь надеялась, что Майкл ее все-таки не услышал. Едва различимый звук вибрации раздался в тишине спальни. «Черт…» — тихо выругалась Наташа, пытаясь нашарить под кроватью надрывно пиликающий телефон и попутно прислушиваясь к недовольному ворчанию сонного Майкла. — Да, я слушаю тебя, — девушка села на край кровати и, крепко прижимая трубку плечом к уху, внимательно слушала собеседника. — К чему такая срочность? Наташа обернулась на своего знаменитого любовника — тот спал сном младенца. — Окей, я уже еду.