Ты видишь меня?

— А, может, это все-таки какая-то ошибка? Верить в услышанное не было никакого желания. Может, и правда ошибка? Ну, не могли же его на самом деле приставить к этому вредному и до квинтища о себе думающему сикеру! Они же… передерутся раньше, чем успеют поздороваться. Да и зачем это ему вообще нужна охрана? Тропса уже сколько орн нет, его подручный три дня, как переведен из больницы в тюрьму, все ветви власти и управления перешли в руки Оптимуса — от чего его защищать и для чего за ним таскаться? К тому же, как ни как, Старскрим — бывший заместитель Мегатрона, на кой болт защищать того, кто и сам может постоять за себя? Не стал бы Мегз настолько приближать к себе того, кто не способен сам себя защищать, не так ли?  — Нет, Смоукскрин. Нет никакой ошибки. Это личная просьба Оптимуса, — спокойно произнес Ультра Магнус, даже не отрывая фокуса оптики от своих датападов. Ему, судя по всему, вообще по болту, что и как. Просто приказы выполняет, да и все тут.  — Но зачем вообще? Истеричке ничего не угрожает, зачем я должен за ним таскаться? Чтобы я ему начал угрожать?! Сине-красный тягач наконец оторвался от документов, поднимая бесстрастный и… какой-то совсем уж «неживой» взгляд на элитгарда. Все, встрял…  — Солдат, тебе должно быть известно, что приказы вышестоящих не подлежат обсуждению. Даже если Оптимус изложил свой приказ в форме личной просьбы, это не меняет сути дела. Или мне стоит доложить ему о твоем отказе, чтобы просьба стала официальным приказом? Ох, уж это выражение лицевой пластины из серии «сейчас либо на три дежурства подряд оставлю, либо убью на месте». Лучше всего, конечно, это выражение фейса Магнуса было известно Уилджеку, но после того, как последний перестал быть разрушителем и перешел к более востребованной на данный момент профессии и своему «хобби» в одном, чаще всего так Ультра Магнус смотрел именно на Смоукскрина. Поначалу юный мех начинал отворачиваться, признавать свою неправоту и молча подчиняться, но с течением времени начал смелеть и продолжать бесстыдно смотреть в оптику старшего по званию с вызовом и откровенным «ну, что ты еще можешь мне сделать, кроме как поселить на работе? Этого ты и так добился, больше мне ничего не страшно!». Вот и сейчас сине-желтый колесник лишь отклонил шлем в сторону ровно на десять градусов — выжидал «угроз» в фирменном стиле командующего расформированного отряда разрушителей. Что в этот раз? Дополнительное дежурство? Или же отправит полировать палубы «Немезиды»? О, а, может, посадит за какую-нибудь муторную писанину? Прямо-таки даже интересно, в самом деле.  — Хорошо, Смоукскрин, — после напряженного молчания заговорил сине-красный механоид, тяжелым взглядом сверля фейсплейт совершенно потерявшего страх юнца. Ему совершенно точно не хватает твердой руки Прайма — у Ультра Магнуса ни квинта с ним не получается. Точнее, перестало получаться. Первые несколько астроциклов после событий с Юникроном и его армией нежити, Смоукскрин был паинькой и лапочкой — послушнее и прилежнее подчиненного просто не найти! А потом элитгард осмелел, перестал подчиняться, начал оспаривать приказы, однажды даже вздумал дерзить (совсем недавно, буквально перед самым возвращением Оптимуса). Сам Ультра Магнус считал, что это было результатом прихода Тропса. Точнее, того факта, что этот самый Тропс смог приватизировать то, что было доверено именно ему, Магнусу, а именно — управление Кибертроном. Да, что уж тут скажешь? Сам виноват, потерял уважение по собственной же безвольности и внутреннему желанию подчиняться.  — Если ты так хочешь, значит, так мы и поступим, — договорил механоид, активируя коммлинк: — Оптимус Прайм, сэр, у Вас есть брийм свободного времени? — судя по выражению лицевой Магнуса, он внимательно слушал ответ лидера. — Проблема в нежелании Смоукскрина принимать участие в Вашей просьбе о временном сопровождении Старскрима без официального приказа. Я хотел бы попросить Вас составить документ и подтвердить его личной подписью для предоставления упомянутому солдату. Сине-желтый мех поджал нижнюю губу, вдруг почувствовав странное чувство стыда. Ему было стыдно то ли за самого себя и за то, что его выставили не в лучшем свете перед Праймом, то ли стыдно было из-за самого Магнуса… Еще тогда, на Земле, когда Джек рассказывал ему о местных правилах и порядках, мальчик рассказал ему еще о таком понятии, как «испанский стыд» — это когда стыдно за кого-то другого, как за самого себя. Вот и сейчас, судя по всему, элитгарду было стыдно за Ультра Магнуса, как за себя. Он сейчас снова подтвердил свою несостоятельность, как лидер. Насколько знал сам Смоук, во время войны на Кибертроне, Магнус никогда не ошибался так сильно, и никогда у него не было проблем с подчинёнными, которые начались на Земле. И никогда не было проблем с его авторитетом, окончательно подорванным появлением Тропса. Но по непонятной причине, юный мех всей Искрой на самом-то деле желал, чтобы командующий наконец-то оправился после случившегося, пришёл в себя и начал с удвоенным рвением наверстывать упущенное, а именно — поднимать свой авторитет со дна, при этом, не прибегая к помощи с самого верха.  — Смоукскрин, — вновь обратился грузовик, привлекая к себе внимание подчинённого, — Оптимус велел отправить тебя к нему, он хочет переговорить лично. Элитгард лишь шумно охнул вентиляцией, выпрямившись и прижав манипуляторы по обеим сторонам своего корпуса — хоть исполнением протокола порадовать старика с пунктиком.  — Разрешите идти? И правда, даже блеклый огонек удовлетворения мелькнул в голубой оптике крупного механоида.  — Разрешаю, — сухо произнес Ультра Магнус, кивнув бойцу и вернувшись к своей работе. Хоть Смоук и был основным смутьяном, он время от времени все же вспоминал о субординации и правилах, что безмерно радовало сине-красного меха. Мелочь, а, все же, и правда приятно. Зачем же нужно охранять бампер крылатого недоразумения? Какая ему вообще опасность может угрожать? Если дело в Мегатроне, то… Смоук — совсем не тот, кто сможет противостоять бывшему лидеру Десептиконов и спасти от него бампер Старскрима. Тропс вряд ли рискнет снова к нему приближаться. А кому еще нужно вредить Скриму? Многие даже не знают о том, что он на планете и что он вообще жив. Кто и что может угрожать ему? Глупо как-то. Но, должно быть, Оптимус прояснит ситуацию и объяснит свою просьбу. Наверняка есть какая-нибудь настоящая и обоснованная причина такому решению.  — Сейчас и спросим, — тихо выдохнул прямо перед самой дверью в кабинет Прайма элитгард. После короткого стука послышалось приглашение войти и сами двери разошлись в стороны. Оптимус стоял возле стола, читая какой-то датапад. Шлак. Все кругом ходят с датападами, что-то читают, что-то пишут… вообще Юникрон знает, на кой болт столько датападов и столько документов. Вот кому они нужны? Будто бы хоть кто-то, кроме Магнуса, всерьез читает все эти бесконечные отчеты и пишет их же. Прямо культ отчетов какой-то, Праймас милостивый!  — Здравствуй, Смоукскрин, — с легкой тенью улыбки на губах обратился красно-синий механоид, глядя точно на молодого Автобота. — Мне нужно кое-что обсудить с тобой. Не зайдешь?  — Добрый день, — самую малую малость неуверенно поприветствовал элитгард, послушно входя в кабинет, в то время как за его спиной зашуршала гидравлика дверей. Хранитель Матрицы Лидерства молча кивнул, откладывая датапад на стол и указывая развернутой ладонью на кресло напротив. И Смоук вновь повиновался приказу… но тут скорее вовсе не приказ, а приглашение, что ли.  — Смоукскрин…  — Оптимус Прайм, сэр, на самом деле, я не отказываюсь выполнять Вашу просьбу, просто… — мех поспешил буквально сразу же оправдаться, расставить все по своим местам. Правда, наверняка Прайму это и не нужно, но так будет правильней для собственного спокойствия. — Просто я хочу знать, к чему вообще нужно таскаться с этим истеричным… то есть, к чему Старскриму нужна защита? Я просто хочу понять, зачем, а вовсе не отказываюсь… Красно-синий механоид тихо хмыкнул. Кажется, он совсем не был удивлен и совершенно точно ожидал подобного вопроса.  — Смоукскрин, не стоит волноваться. Я понимаю, — кивнул колесник, опустившись в кресло. — Но тебе не нужно защищать Старскрима, твоя задача будет несколько иной, — тягач выдержал паузу в пару секунд, как раз до того момента, когда Смоукскрин был готов задать резонный вопрос: — Тебе нужно лишь приглядывать за ним, чтобы не допустить его возможных проступков, что приведут к неприятным последствиям. Мы с Мегатроном долго обсуждали дальнейшую судьбу Старскрима и вероятность его полного освобождения от наблюдения. Пока что это единственный вариант, который мы можем осуществить без вреда для окружающих, а ты — единственный, кому я могу доверить столь важную задачу. Доверие Оптимуса — честь. Но то, как проявляется это доверие… Безусловно, Смоук готов был ради Прайма на что угодно, но не хотелось бы находиться подле второго по неприятности для самого элитгарда механоида. Пойти против самого себя ради блага всех остальных? Это было слишком. Но… разве не так всегда поступает сам Оптимус? Шлак…  — Я понял, Оптимус. Но что мне делать, если он, все-таки, будет что-то… что-то замышлять? Докладывать Ультра Магнусу или Вам?  — Будет лучше, если ты будешь сообщать обо всем мне лично. Если я не смогу принять твой отчет — обращайся к Мегатрону, он осведомлен в этом вопросе лучше всех. Полный и беспросветный шлак — этот и еще миллион синонимов к слову «Мегатрон» всплыли в процессоре юнца. *** Арси смотрела на Прайма уже долгих три джоора, сидя точно перед ним в кресле. За это время солнце успело опуститься к линии горизонта, грозясь вот-вот начать исчезать за ней; из коридора перестали доноситься чужие торопливые шаги, лишь изредка слышались шаги вехиконов-охранников; сама фембот за это время успела настрочить два отчета, теперь же расслабленно закинув ноги на подлокотник кресла. Она внимательно вглядывалась в лицевую пластину возлюбленного, пронзительным взглядом стараясь привлечь к себе его внимание, но тот, очевидно, не собирался отрываться от «увлекательного» изучения «наиинтереснейших» информационных рамок с отчетами всех мастей и форм. Фем специально вглядывалась в полупрозрачные носители, читая «наименования» и авторов этих высокохудожественных произведений. На самом деле, Арси за все то время, что «помогала» Оптимусу заниматься его работой, успела выбрать для себя любимчика среди всех, кто отчитывался напрямую перед Праймом. Как ни парадоксально и ни странно это осознавать, но наиболее приятным слогом отличались документы от Мегатрона. Он не скупился на различные фразеологизмы и эпитеты, находя ту самую тончайшую грань между… Шоквейвом с его «только по делу и только по протоколу» и Смоукскрином, что писал очень много лишней и ненужной информации. На самом деле, скрепя Искру, разведчица могла с уверенностью сказать: худший механоид во вселенной по мнению всех разумных живых существ писал не отчеты, а приятные рассказы о происходящем в подчиненном ему ведомстве. Кто бы, на самом деле, мог поверить, что это чудовище способно на что-то, что может вызывать приятные эмоции даже во время скучнейшего занятия?  — Оптимус. Тишина. Механоид ни на миг не изменился, совершенно никак не отреагировав. Вдруг даже сложилось ощущение, что он ушел оффлайн с активированной оптикой, но нет, он, точно находясь в каком-то трансе, автоматическим движением листнул очередной датапад дальше, читая его содержание. Арси приподнялась в кресле, упираясь о стол и заглядывая в голубые линзы, фокус которых не двигался. Кажется, красно-синий механоид настолько погрузился в какие-то свои мысли и рассуждения, что даже не читал отчет, продолжая бездумно смотреть в одну точку и листая несчастный датапад.  — Оптимус? — фем вовсе встала на пол, обходя стол и мягко оглаживая щеку крупного колесника. Механоид сильно вздрогнул, начав перезапускать оптику, через несколько нанокликов фокусируясь на лазурной фигурке рядом с собой. — Ты видишь меня?  — Я… — Прайм выглядел растерянным, он будто потерял счет времени, забыл, где он вовсе находится, что делает и сколько. Его широкая ладонь легла поверх крошечной ручонки фембот. — Кажется, я слегка забылся. Ты давно здесь? Арси не смогла сдержать тихой усмешки. Ситуация совсем не веселая, но это была единственная реакция, которая сейчас была так или иначе уместна. Фем наклонилась вперед, касаясь чужих губ своими.  — Достаточно давно, — разведчица шутливо щелкнула по синей антеннке лидера, а тот, как и всегда, смешно поежился, смущенно улыбаясь. — Тебе пора отдохнуть, не думаешь?  — Возможно, — Прайм тяжело вздохнул, осторожно увлекая колесницу к себе на колено и обнимая ее одним манипулятором. Теперь она была похожа на спарка, сидящего на коленах создателя, а не на взрослую и самостоятельную фем. — Но ещеё столько всего нужно сделать. Я планировал сегодня весь орн посвятить документам и этим… шлаковым отчетам, но, по всей видимости, у меня это не особенно хорошо получается. Оптимус задумчиво потер затылок, как будто отчаянно пытался что-то вспомнить или придумать.  — Тогда нужно просто сделать паузу и немного… Двери кабинета буквально разлетелись в стороны, уходя в пазы — двое Автоботов в помещении даже не предполагали, что гидравлические двери могут так быстро открыться «своим ходом». Ладно бы если их вынесло сильным взрывом, но просто так… В кабинет ворвался Мегатрон с… как его в шутку называли некоторые Автоботы, «довеском» в виде белокрылого сикера, которого бывший лидер Десептиконов не оставлял без личного присмотра после некоторых событий. Летун, коего, кажется, всю дорогу тащили за предплечье, приподняв в воздух для «ускорения», был брошен на небольшой диван (этот самый диван сам «гость» не столь давно покрыл миллионами насмешек, считая, что это абсолютно бесполезное приобретение и что он портит всю обстановку), а сам Мегатрон без лишних приветствий и прочего этикетного шлака, упер свои громадные руки в стол, заговорив:  — Нам нужно вернуть Саундвейва из «зоны тени». Присутствующие алозначные переглянулись, Арси даже невольно метнула взгляд в сторону смазливого мальчишки, необоснованно раздражавшего ее, но тот лишь сочувственно выпустил перегретый воздух из систем, подпирая лицевую рукой.  — Мегатрон, ты не думаешь, что этот вопрос должны обсуждать мы двое, без…  — Нет. Твоя разведчица и Кастор — потенциальные цели Тропса, они должны быть в курсе того, что мы предпринимаем для их защиты. Что странно — серебристо-пепельный механоид так и продолжал называть сторонников своего «начальника» их ролями в законченной войне. В подавляющем большинстве случаев, конечно же, он так обращался к членам команды Прайма, хотя были и исключения: некоторые «статусы» были слишком длинными для лаконичного обращения, поэтому кто-то удостаивался чести — обращения по имени. Так, к примеру, командующий отрядом «Разрушители» мог похвастаться тем, что Мегатрон знает его имя, в то время как «маленький разведчик» мог и не надеяться на то, что его когда-нибудь назовут по имени. Собственно, всем было плевать, что и как говорит Мегатрон — он был начальником в своей маленькой «компашке», полностью абстрагируясь от остальных учреждений и инстанций.  — Я не думаю, что о моей защите ты тоже беспокоишься, Мегатрон.  — Правильно думаешь, — спешно огрызнулся пепельный. Он был похож на сумасшедшего, узнавшего то, чего ему не хотелось бы знать. — Ты — не моя проблема, но к твоему счастью вышло так, что безопасность моей проблемы связана с тобой. Бывший гладиатор перевёл фокус горящей алым пламенем оптики на Прайма, чуть ли не вгрызаясь в него взглядом и требуя от него согласия.  — У меня есть сеть шпионов во всех заселенных участках планеты, но этого мало. Мне нужен Саундвейв, только его навыки смогут помочь найти этого оплавка, цвета человеческих экскрементов. Красно-синий механоид подавился ротовой смазкой, понимая, что настолько грубых выражений со стороны бывшего любовника не слышал в своей жизни никогда. Это могло означать только одно: Мегатрон был в крайней мере напряжен и просто не выдерживал, его проводка начинала сдавать. Где была грубость, там совсем скоро будут и настоящие вспышки гнева, которые крайне тяжело контролировать и сдерживать.  — Все же, я считаю, мы с тобой должны сами все обсудить, — Оптимус серьезно сдвинул надбровные дуги, убирая ладонь с талии Арси, что послужило для разведчицы немой просьбой встать и покинуть помещение, оставляя двух механоидов решать важные вопросы наедине. И Кастор, до этого молча сидевший на диване и никоим образом не мешавший бурному диалогу, поспешил встать, двигаясь следом за Арси в коридор, но его крайне резко и грубо схватили у основания крыльев, теперь же снова почти бросая в кресло перед рабочим столом Прайма. Сикер не успел даже пискнуть — так быстро все было сделано.  — Я уже понял, что тебе плевать на безопасность твоих «товарищей» и сторонников, но мне — нет, и Кастор останется здесь, под моим личным надзором до тех самых пор, пока мы не придем к какому-либо решению, — сжимая узкую плечевую накладку белого цвета, говорил Мегатрон, не отрывая взгляда от хранителя Матрицы Лидерства. Оптимус, правду сказать, вовсе растерялся после таких действий со стороны Десептикона, взглянув на замершую в дверях фембот. — Так что, Оптимус, ты готов серьезные вещи обсуждать или тебе еще пару сказок вместо отчетов написать? Тяжелое молчание. От пепельного буквально веяло непонятной угрозой, и никто не был готов к таким резким и непонятным выпадам с его стороны, тем более — никто не знал, как должно было реагировать на каждое его заявление. Тонкие белые коготки скользнули по крепкой ладони Мегатрона, сжимавшей такую же белую накладку. Экс-гладиатор, точно просыпаясь ото сна, опустил фокус оптики вниз, встречаясь с гетерохромными линзами. Он вдруг отключил окуляры на полклика, успокаиваясь, в то время как его пальцы медленно переплелись с чужими. И совсем скоро он зажег оптику, глядя на бывшего смертельного врага абсолютно спокойно.  — Оптимус, это очень важно. У меня есть данные о том, что Тропс все еще на планете и что он готовится нанести нам удар за унижение, нанесенное ему. Мы с тобой стопроцентно сможем защитить себя в любом из возможных смыслов. Но Тропс знает о наших слабостях, и нам нужно обеспечить им безопасность. Лучший для этого способ — найти и схватить ублюдка. Но мы не можем сделать этого, с имеющимися в распоряжении ресурсами. Нам нужен Саундвейв.  — Без обид, Мегатрон, но Саундвейв был твоим самым верным последователем, — возразила Арси, стоя рядом с дверным проемом. — Вряд ли он примет переход своего лидера на другую сторону и отречение от былых идей. Бывший гладиатор очень тяжело прогнал по системам воздух, он подал голосовую команду на закрытие дверей (об этой особенности Прайм не был в курсе, так как совсем не успел ещё толком обжиться в новом кабинете в новом, недавно отстроенном здании), дождался, пока фем опустится на диван, а после повернул кресло с сикером в нем так, как ему хотелось, после легким и достаточно… грубым движением подтолкнув молодого меха вперед, вынудив его подняться и встать рядом с ним, опустившимся в кресло.  — Начнем с того, что Саундвейв верен лично мне, и его приверженность Делу Десептиконов — менее значимая проблема. Арси хотела снова возразить, но Мегатрон не дал ей даже приемника раскрыть.  — А это значит, что он примет любое мое решение и поддержит любой курс политики, который выбран мной. В этом и заключается личная преданность, Арси, я думал, ты знакома с этим понятием и его значением. Фембот всполошилась, сжала аккуратные кулачки, собираясь вступить с ненавистным механоидом в спор, но до ее аудио-сенсоров донёсся голос самого младшего участника их «совещания».  — Твое понимание личной преданности похоже скорей на личную зависимость, — мех закинул ногу на ногу, с вызовом глядя на Мегатрона. А Мегатрон оскалился, в его оптике до безумного четко заблестел странный азарт, как будто только этого возражения со стороны сикера он и ждал.  — О, нет, дорогой Кастор, зависимость подразумевает под собой отсутствие права выбора и личной свободы.  — И что тогда может служить гарантией того, что Саундвейв не примет свое собственное решение, которым он откажется поддерживать твои взгляды? Как ты можешь обещать то, что он не обернется против тебя и твоих приказов? — Арси напряженно смотрела на огромного механоида, воинственно встопорщив небольшие «крылышки» на спине. Своей репликой она явно испортила ту тонкую и странную идиллию, которую почти что успел установить Кастор вмешательством в чужой спор. Но это было и неважно: существует проблема и существует необходимость ее решить, и нет никакой разницы, как именно решать эту проблему.  — Если руководствоваться твоей логикой, то, выходит, ни один бывший Десептикон, включая меня, не может иметь шанс на прощение и свободную жизнь в мирное время, — настолько отсутствующего выражения фейсплейта, как сейчас у бывшего лидера Десептиконов, фембот никогда не видела, а настолько сухого и безэмоционального голоса со стороны все того же Десолидера, должно быть, не слышало ни одно живое (или уже мертвое) существо. — Но даже если и так, то что? Это значит, что надо отловить всех носителей фиолетового знака и загнать их в клетки? Или же всех дружным скопом засунуть в четвертое измерение?  — Я не это…  — Но звучит именно так. И именно такая позиция властей, тотальное недоверие и дискриминация привели к войне.  — Значит, мы должны с улыбкой и распростертыми объятиями принять и простить всех военных преступников, убивавших всех на своем пути столько тысяч лет?!  — Да какое к Юникрону на болт прощение?! — прикрикнул пепельный, ударив по столу ладонью. — Я говорю о втором шансе и возможности искупить былые ошибки!  — Как вообще…  — Довольно! В этот раз по поверхности несчастного стола ударили две ладони Прайма, до этого момента спокойно надеявшегося, что двое взрослых кибертронцев все-таки смогут найти общий язык и успокоятся без вмешательства со стороны. Но нет, им явно не хватало помощи извне. И теперь три пары окуляров смотрели на красно-синего грузовика, нависшего над столом и оглядывающего спорщиков тяжелым и суровым взглядом. Оптимус крайне редко повышал голос, и Арси, и Мегатрон знали об этом лучше, чем вообще кто-либо в этом мире. А, значит, раз уж даже Прайм прикрикнул, пора обеим сторонам закругляться в своем конфликте на пустом месте и искать мирное решение вставшей проблемы.  — Арси, у тебя вызывает недоверие факт освобождения Саундвейва из зоны тени или возобновления его работы под началом Мегатрона? Разведчица хмуро поджала губу, но все-таки ответила, выбрав второй из предложенных вариантов.  — Мегатрон, тебе принципиально необходимо непосредственное подчинение Саундвейва тебе?  — Нет, но будет ли он ответственно относиться к работе и поставленным перед ним задачам, если кто-то другой будет его начальником — это уже совершенно другой вопрос. Оптимус рухнул в кресло, закрыв на мгновение лицевую пластину ладонью. Раньше, когда под его началом служили такие разные, но объединенные общей целью и общей идеологией боты, было намного проще. Настолько проще, что он за всю войну повышал голос только ближе к ее концу, на Земле. А что сейчас? Каждое столкновение Автобота и бывшего Десептикона заканчивается либо боем на кулаках, либо тем, что Прайм ходит и кричит на всех, как какая-то истеричная фемочка.  — Мегатрон, мы освободим Саундвейва, но, поскольку этот вопрос может вызвать возмущения не только у Арси, ты не будешь его непосредственным начальством. Он будет работать с Ультра Магнусом, как с официальным командующим вооруженных сил и сил безопасности. Вы можете поддерживать все необходимые связи и вести совместные дела, включая проблему в виде Тропса, — хранитель Матрицы Лидерства сделал паузу. А после обратился к Арси: — А ты, Арси, будешь работать в паре с Саундвейвом и следить за его деятельностью и в целом помогать ему освоиться в непривычной для него обстановке, — еще одна пауза, обозначающая подведение итога. — Все довольны?  — Меня все устраивает, — хмыкнул бывший гладиатор, тут же поднимаясь с кресла и собственнически взяв белого летуна на предплечье. Снова. А сикер уже давно привык, не обращая на это внимания и забив на то, что выглядит безвольной куклой в руках бывшего Десептикона.  — Мегатрон, постой, куда ты? — Оптимус напрягся. — Ты не считаешь нужным обсудить то, как нам вернуть Саундвейва? Десолидер усмехнулся, полуобернувшись у выхода из кабинета.  — Я знал, что ты внемлешь голосу разума и решишь вопрос так, как должно. И я уже подготовил все необходимое, так что остается только скомандовать и принять Саундвейва «с улыбкой и распростертыми объятиями». Красно-синий колесник только и мог, что покачать шлемом вслед выходящим механоидам, глядя на Арси. Все же, Мегатрон был неисправим и он знал своего бывшего врага слишком хорошо, чтобы не предугадать заранее его решение. А Оптимус слишком хорошо знал Арси и уже сейчас предполагал, о чем та завяжет беседу.  — Мне кажется, или Мегатрону слишком много позволено, Оптимус? Я не хочу тебя обидеть или говорить о несправедливости такого отношения к тому, кто более всех виновен в войне и прочем, но… не опасно ли это?  — Нет, Арси, если ограничивать таких, как Мегатрон, в итоге станет только хуже. И как будто бы в ответ на слова Прайма из коридора донесся громкий и такой… пугающий смех, пусть ничего злобного в нем и не было. В процессоре фембот невольно мелькнула мысль: «а чего еще ожидать от прирожденного злодея?».

***

Они смотрели друг на друга уже слишком долго, при этом не отводя взгляда ни на миг. В голубых линзах — обвинение во всех тяжелейших преступлениях, в алых — откровенные неприязнь и презрение. У стоявшего рядом с ними Нокаута уже возникало раз… сорок ощущение, что как только он отвернется на долю наноклика, двое взрослых механоидов (по крайней мере, взрослыми они казались) просто кинутся друг на друга, и вместо того, чтобы избавиться от одного пациента, он приобретет еще одного. И старого в придачу, конечно же. Куда же теперь без Старскрима и связанных с ним проблем? Смоукскрин тоже хорош, нет бы начать разговор с чего-то более-менее нейтрального, там… «привет, Старскрим, я буду твоим временным сопровождающим, чтобы исключить возможность твоего повторного похищения». Он, естественно, сразу же влетел в палату со словами «истеричка, ты готов? Меня приставили к тебе в качестве няньки». Чем только думали те, кто назначил взрослого, но морально еще не зрелого элитгарда в конвоиры бывшего заместителя Мегатрона? Ну, если рассуждать, учитывая подготовку молодого бота и его устоявшийся образ взбалмошного юнца, то лучше кандидата на такую важную роль просто не найти. Но если рассуждать логически… можно было хотя бы проинструктировать Смоука об особенностях характера и восприятия всего вокруг небезызвестного командира. А так его отправили «на поле боя», даже не сказав, что его враг (и подопечный в одном лице) — крайне чувствительная и еще более взбалмошная персона, чем он сам. Но что забавно: Смоукскрин был эмоционален в виду возраста, а Старскрим… сам по себе был таким. Нокаут и дальше мог бы продолжать свои странные размышления, уже давно ушедшие от изначальной мысли, но все равно волшебным образом связные и последовательные, да вот только со стороны главных объектов его рассуждений появились те или иные признаки активности: к злобному сверканию окуляров, скрежету дентопластин и сжиманию кулаков добавился небезызвестный цокот каблуков-дожигателей Старскрима. Он стремительно приближался к сине-желтому колеснику с явным намерением напасть, последний даже встал в боевую стойку, но сикер лишь фыркнул, проходя мимо него и выходя из палаты.  — Кто тут еще будет чьей «нянькой», мальчишка, — недовольно прошипел летун. Оба колесника переглянулись, как будто бы оба хотели узнать, что только что произошло и как это понимать, но ответа не было ни у экс-десептикона, ни у Автобота. А Старскрим лишь продолжил двигаться за пределы отсека, совсем не обращая внимания ни на что и ни на кого. Смоукскрин вовремя опомнился, выбегая из больничной палаты и с какими-то возмущениями нагоняя сикера в коридоре.  — Начать принимать ставки на то, кто кого убьет или это будет слишком неправильно? — сам с собой заговорил Нокаут, глядя вслед покинувшим отсек механоидом с таким видом, точно только что случилось самое страшное в этом дурацком мире, что только могло…