Судьбы нет

      — Zankoku na tenshi no te-ze~, — напевал я, подходя к стоящим неподалеку от станции таксофонам. Я прекрасно знал, что они не работают из-за приближающейся к городу страхолюдины, запах которой уже витал в воздухе. Со стороны моря порывы ветра приносили неповторимую смесь йода и прогорклого масла. Но надо было уважить правила нового мира, особенно если это не сложно. Прослушав уведомление о чрезвычайном положении в центральном Канто, я повесил трубку и присел на ступеньки у тротуара, попутно доставая из кармана рубашки фото с фиолетоволосой красавицей. Вот-вот должен был показаться мой противник и VTOLы с ракетами. Но пока у меня было время на то, чтобы обдумать ситуацию. Уставившись на прелестнейшее декольте фиолетоволосой красавицы я задумался о ситуации. О том, почему именно я и как мне теперь выжить. Как и в большинстве произведений с попаданцами в обоих мирах, попадали чаще всего абсолютно случайные, но обычные люди. Неприметные. Незаметные. Таким была моя Иная половина — а именно так я решил называть свою попавшую часть. Я был тем еще эскапистом по сути своей. Немного книголюб, немного лабатель на бас-гитаре. Что, кстати, не особо отличало меня от Икари. Только у него была виолончель. Ну и что я был чуть более социализирован и имел больше друзей. Ага, аж на целых одного.       Особой странностью было полное отсутствие рефлексии по потерянному старому миру. Я даже не помнил своего имени. Имен друзей, коллег. Кто бы меня не засунул в это ответвление мира Евангелиона (а я не верил, что такое случается само по себе), он либо искусственно притупил мои эмоции направленные в ту сторону, либо… Либо все было куда проще и мне действительно было плевать на старый мир. Эскаписты такие эскаписты. Вот и принял я правила игры без вопросов и истерик. Зачем вспоминать и сожалеть о скучном и сером былом, если перед тобой раскрыт дивный новый мир? И где ты сидишь на главной роли ни много ни мало, а целого Спасителя человечества! Ну или не менее пафосного Всадника Апокалипсиса. Зависит от того, переживу ли я около четырнадцати-пятнадцати смертельных поединков на уровне сложности «Превозмогатель». Впрочем, какой там пятнадцать. Мне хотя бы первый пережить, и то хлеб.       Сидим, ждём. Дергаться мне было некуда. Сногсшибательная во многих смыслах Кацураги Мисато должна забрать меня отсюда, и усложнять себе и ей жизнь я не собирался. Тихо. Слишком тихо и воняет всё сильней.       Размышления прервал гул двигателей откуда-то из-за спины и внезапный толчок земли. Началось. Мрачная фигура темно-болотного цвета показалась из-за небоскреба в паре сотен метров и тут же получила в костяную маску залп крылатых ракет. На результат я смотреть не стал, примерно представляя, что произошло за моей спиной, и, сунув фото Кацураги в нагрудный карман рубашки, рванул на всех парах по улице в противоположную от Сакиила сторону, прикидывая, что товарищ «пока-еще-капитан» должна появиться откуда-то с той стороны. Попутно отметил, что бежится довольно легко и не напряжно — Синдзи был довольно спортивным парнем. Это несказанно радовало. За спиной раздался треск и краем глаза я углядел всполох голубого цвета. По спине пробежали мурашки, а волосы слегка вздыбились, как-будто воздух был перенасыщен озоном. Я приготовился к взрыву и слегка вжал голову в плечи. Но взрыва не последовало. Я оглянулся через плечо, продолжая бежать. Один из VTOL в моем поле зрения начал крениться и падать. Так, вот щас не понял. Это он сейчас направлено ЭМИ саданул, что-ли? А где лучемет? А где бабах?..       Ракетоноситель долетел до земли и сдетонировал. И сдетонировал неслабо. Взрывной волной меня ударило в спину и протащило вперед метров на пять, а по асфальту забарабанили осколки. В мою тушку они не попали только произволом Тзинча, не иначе.       «Тзинча, серьезно? Вы, батенька, поосторожней с именами, даже в мыслях. Помните, где оказались.»       Преодолевая звон в ушах и возмущение вестибулярного аппарата я вскочил на ноги как раз вовремя чтобы увидеть как из-за поворота в дрифте вылетает синяя Рено. Хвала богам! Я рванул навстречу, чувствуя, как в ноги бьет вибрация от шагов Ангела и взрывов падающих VTOLов. Машина, выполнив красивейший разворот, остановилась в десяти метрах передо мной, и водитель распахнула свою дверь.        — Прыгай, Синдзи-кун! И прости за задержку! — воскликнула Кацураги.       Я не стал раздумывать и тратить время на оббегание машины, прыгнув рыбкой прямо в нутро Реношки через колени капитана. Как только я полностью оказался внутри, Мисато захлопнула дверь и рванула в обратном направлении.       Я устроился на пассажирском сидении, пристегнулся, и наконец-то перевел дыхание. Бросил оценивающий взгляд на своего будущего непосредственного начальника, которая как раз сняла темные очки и кинула их в бардачок. Красивая девушка в облегающем черном платье, тонкие черты лица, легкий макияж, темные волосы с отливом в фиолетовый. Они действительно были фиолетовыми, и это не казалось краской! Помнится, читал я теорию, что такой цвет — мутация, полученная после получения дозы излучения Второго Удара…        — Мисато Кацураги, капитан NERV, — представилась девушка, заметив мой взгляд. Я кивнул.        — Икари Синдзи.       Сзади донесся особо сильный взрыв. Я вывернул голову, пытаясь разглядеть обстановку. Оставшиеся целыми VTOLы отступали, а по Ангелу начала утюжить артиллерия откуда-то из-за холма. Разрывы снарядов происходили в нескольких метрах от склизкого на вид тела Ангела. Вот оно, мой основной противник и главное оружие. Поле Абсолютного Ужаса. Сакиил медленно повернул туловище в сторону артиллерии. Глаза костяной маски засветились и сверкнули белым огнем. За холм протянулся луч и взметнулся огромный шар пламени.        — Артиллерийское отделение уничтожено, авиация потеряла почти половину бортов, а ему хоть бы хны… — пробормотала Мисато, глядя в зеркало заднего вида.        — А что это вообще? — поддержал беседу я.       — Знаешь, а ты поразительно спокоен в такой ситуации, — покосилась на меня капитан. — Это даже немного раздражает.        — У меня шок, Кацураги-сан, — отмахнулся я. — Погодите чуток, приду в себя и закачу истерику.        — Нет уж, давай-ка без этого, — мрачно усмехнулась та, выезжая из города на эстакаду. — Истерику подростка я не переживу. Отвечая на твой вопрос — это Ангел.        — Что-то не особо похож, — тихо сказал я, — Где крылья, нимб там?..       Я смотрел налево, где на окраине города стояла мрачная фигура, оперевшаяся одной когтистой лапой на небоскреб и возвышающаяся над обычными зданиями. Ее торс повернулся в нашу сторону, будто почувствовав мой взгляд и глаза маски снова засветились. Эй-эй, а вот без этого точно не обойтись?        — Мисато-сан!..       Но мой крик оборвался на полуслове, так как из-за спины монстра вынырнула внушительная темная фигура, обрушивая удар сцепленных в замок рук на спину противника, заставляя того погасить белый огонь в глазах, грозивший нам полной аннигиляцией.       «А вот и Аянами.»       Но развить успех у раненой девушки не получилось. Сакиил развернулся почти мгновенно, с удивительной для такой туши скоростью и схватив левой лапой голову Ноль-первого впечатал его в небоскреб. Не дав Рей прийти в себя, монстр схватил Еву обеими лапами и метнул многотонное тело в город, скрывая его от наших глаз. Лицо Кацураги помрачнело, и она утопила педаль газа в пол, стараясь максимально разорвать дистанцию между нами и смертью. И если я правильно помню, что должно произойти дальше…       Я прижался к стеклу, пытаясь заглянуть максимально вверх. И, да, я как раз успел увидеть, как от пролетающего над нами самолета отделилась темная капелька N2 бомбы.        — Мисато-сан, кажется нас бомбят, — проговорил я.        — Какого… — Кацураги резко затормозила и вытащила откуда-то из-под сиденья футуристически выглядящий бинокль и навела его в небо над Ангелом. И увиденное ей явно не понравилось.        — Вот психи! Это же N2!!! — воскликнула она, отбрасывая бинокль на заднее сиденье и накрывая меня своим телом. — Голову между ног и держи рот открытым! Сейчас нас тряхнет!       И нас тряхнуло. И еще как тряхнуло. Где-то вдалеке грохнуло, несколько мгновений стояла полная тишина и машину как пушинку подхватила волна Non-Nuclear взрыва. По ушам ударила волна сжатого воздуха. Мисато крепко вцепилась в меня и не давала разогнуться, пока машина скрежетала по асфальту. Пару раз кувыркнувшись, мы замерли вверх тормашками. Кацураги отпустила меня, выпрямившись со скорбным выражением на лице.        — Кацураги-сан, с вами все в порядке? — спросил я, пытаясь отстегнуться и не сломать себе шею.        — Да как тебе сказать, Синдзи-кун, — не менее скорбным голосом ответила капитан, уже отстегнувшись и выползая через выбитое стекло своей двери, заодно открывая мне прекрасный вид на свою весьма аппетитную пятую точку. — Мне еще тридцать три выплаты вносить за эту красавицу, а она уже всмятку. И ведь из наших казначеев деньги хрен выбьешь, я по собственной инициативе свою машину взяла вместо служебной!       Я тоже вылез из Рено, заодно отметив что Кацураги явно отвлекает предположительно нестабильного психически подростка от творящегося вокруг сюра. Монстр, ОБЧР, боевые действия, взрывы и смерть — канонный Син на этом моменте уже пребывал в средне-легкой панике. А Мисато причитает по поводу испачканного платья и покоцанной машины. И ведь и правда переживает! Но эмоций выдает явно больше, чем испытывает на самом деле — глаза оставались спокойными и цепкими, периодически оценивая мое состояние. Послушно вывожу на лицо испуганно-растерянную гримасу — не будем резко ломать психопрофиль. Хотя на самом деле я был уверен — тот, кто затянул меня сюда, щедро сыпанув мне в голову память Икари, не даст мне умереть не доехав до Геофронта.       Мисато отвлекла меня от рассуждений, позвав на помощь с машиной. Девушка вытащила откуда-то из недр машины домкрат, и, повозившись минут пять, мы перевернули грохнувшую Рено обратно на колеса. Мисато скривилась от скрипа трансмиссии, но скомандовала посадку.        — Давай, Синдзи-кун, надо убираться отсюда.        — Не имею ничего против, Кацураги-сан.       До лифта в каверну мы добрались без приключений. Мисато периодически бросала на меня взгляды, ожидая вопросов, но я молчал, переваривая события последних пятнадцати минут. Оказалось, ровно столько прошло с момента как я подошел к таксофонам. Меня начинало потряхивать… Первый этап окончен.        — Где мы, Кацураги-сан? — подрагивающим голосом нарушил я тишину, когда женский голос объявил о спуске лифта 23-L. Позади нас закрылась гермодверь с красно-черным гербом — половина кленового листа и надпись на английском «God’s in his heavens, all’s right with the world».        — Я уж думала не спросишь, — усмехнулась та, доставая из бардачка и протягивая мне брошюру с надписью «NERV» и печатью секретности. — Главная база специального института NERV под патронажем ООН. Здесь я и работаю. Как и твой отец, Икари Гендо.        — Зная отца, можно предположить что он тут главный, — усмехнулся я, открывая книжку дрожащими руками.       «Адреналиновый отходняк догнал, похоже» — отметило мимоходом сознание.       Брошюра вкратце описывала что такое «специальные институты под патронажем ООН», что такое NERV, и так же кратко описывала цели оного. А именно — «Защита Земли от угроз внеземного происхождения». Также, авторы упоминали проект Е. Попутно все дело перемежалось легкой пропагандой и патриотическим духом. Ну понятно, для японских новобранцев писалось. Я даже проникся.        — Так и есть, Синдзи-кун, так и есть, — улыбнулась Мисато, поправляя макияж. Ну да, в штабе наверняка сидят наблюдатели. Глава оперативного отдела должна соответствовать своему званию и статусу.        — «Великие и ужасные защитники человечества»? — вспомнил я фразу, мелькавшую по телевизору, когда в новостях заходила речь о NERV. Как правило она шла в саркастичном ключе — никто не понимал, почему на защиту от «несуществующей» угрозы тратились такие средства. Кто же знал.        — Эй, что за сарказм? — пихнула меня локтем в бок девушка.        — Да так… — на меня вдруг нахлынула меланхолия. Похоже, пока я носился под взрывами и несся в машине с капитаном, во мне активно шел процесс слияния личностей. Если раньше превалировала моя Иная личность, то теперь в дело активно включилась память Икари и я проводил действия через обе личностные призмы. Иной остался главенствующим, но теперь становилось сложнее отделять себя от Синдзи. Видимо, рано или поздно я приму себя цельным. — Кацураги-сан?..        — Да что ты заладил, Кацураги да Кацураги. Зови меня Мисато, — махнула рукой та.        — Мисато-сан. Зачем я вдруг понадобился отцу? — я вспомнил эмоции Икари-младшего, когда он получил письмо от Гендо. Радость, надежда, грусть, злость перетекающая в ярость — дикий коктейль. Как бы ни пытался Синдзи дистанцироваться от мыслей об отце — тот был его родителем и уйти от этого полностью не получалось. Иному было не с чем сравнивать — никаких знаний о родителях у него не осталось. Возможно их и не было.        — Ну… Может правильней будет спросить его об этом, как думаешь? — Мисато закончила наводить марафет.        — Спрошу. И спрошу не только об этом, — усмехнулся я, прогоняя нахлынувшую тоску. Впереди забрезжил свет, обозначая выезд из тоннеля. Кацураги подобралась и я прямо кожей почувствовал ее предвкушение. Ну да, ну да. Ждет мою реакцию на Геофронт. Посмотрим что там…       Свет заполонил все вокруг. Проморгавшись, я увидел огромную подземную каверну. Стены ее излучали мягкий свет, создавая ощущение позднего рассвета. Мы быстро спускались со стены на высоте около двухсот метров, а под нами расстилался вековой лес. Откуда-то из противоположной стены бил водопад, создавая реку, впадающую в мерцающее по центру Геофронта озеро. Мы опустились ниже и я увидел, что лифт ведет к вздымающейся на берегу озера черной пирамиде. Всем своим естеством я ощущал витающую и идущую из глубины пещеры Силу. Силу, что так жаждут Ангелы, и что я должен защитить. Во имя существования человечества.        — Добро пожаловать, Икари Синдзи! — торжественно произнесла Мисато, глядя на онемевшего меня. — В японский Геофронт, штаб-квартиру института NERV. Ключ к спасению мира и последний оплот Человечества!       Я молчал. Мы спустились к основанию пирамиды и заехали внутрь.        — Это было воистину величественно, — наконец прошептал я.       Мисато ухмыльнулась. Выражение ее лица становилось все серьезнее. Второй этап начался.