Пересекая черту

      Она просто стояла там, глядя на дверь, не зная, что делать. Он определённо не хотел видеть её прямо сейчас. Прошло несколько секунд, и она осознала, что должна сделать что-нибудь. Просто… хоть что-нибудь.       Она быстро последовала за ним, направляясь к выходу и захлопывая за собой дверь. Он шёл вдоль парковки. К счастью для неё, он не ушёл слишком далеко.       — Финн! — закричала она, бросаясь за ним.       Он не замедлил темп ходьбы.       — Финн… — Она наконец-то догнала его и схватила за руку.       — Не смей, — злобно сказал он, высвобождаясь из её захвата, поворачиваясь к ней лицом.       — Пожалуйста… Я не могу потерять тебя, — произнесла она, сжимая губы, чтобы остановить себя от плача.       — Слишком поздно, — сказал он с негодованием. — И… Я не знаю. Что бы ни было между нами… Это больше неважно.       — Ты не можешь этого делать, — нерешительно произнесла она, качая своей головой. — Мы всё ещё можем поговорить о… нас.       — Нет, Милли, мы не можем, — строго сказал он. — Это не сработает, как ты не можешь этого увидеть? Так что прекрати использовать меня как кого-то, кто всегда будет здесь ради тебя несмотря ни на что. Прекрати воспринимать меня как должное. Прекрати вести себя, как будто бы ты не поступила неверно. Я устал от этого.       — Ты не можешь решать за нас обоих, — произнесла она, моля.       Слёзы начали наворачиваться у неё на глазах, грозясь политься в любой момент. Она сделала глубокий, прерывистый вздох и медленно выдохнула, чтобы успокоиться.       — Ты решила за нас обоих когда ты выбрала Джейкоба, помнишь? — злобно спросил он.       Она посмотрела в сторону. Ей нечем было защищаться.       — Ты сбежала, — продолжил он.       Это был не вопрос.       — Что? — придушенно спросила она.       — Ты слышала меня. Ты сбежала от… от чего бы там ни было, что ты чувствовала ко мне. И ты убежала прямо в его руки, потому что ты боялась того, что ты чувствовала, — продолжил он, не заботясь о том, что причинял ей боль.       Он хотел заставить её понять то, что она сделала с ним. Он хотел показать ей, что она совершила ошибку.       Может быть, настало время платить по счетам.       — Я хотела быть с тобой… И… Я боялась, потому что… Никогда в своей жизни я не хотела ничего больше, понятно? И я была в ужасе, — сказала она, а её голос надломился на последних словах. — Я знаю, как это звучит, но это правда.       — Ага, так ты говоришь мне, что ты выбрала его, потому что он был более безопасным вариантом? — спросил он, изгибая брови. — Просто… Ты когда-либо думала обо мне, Миллс? Ты когда-либо думала о том, как я себя чувствовал? Или ты была так слепа, что всё, что ты могла, — это видеть только себя и своего нового парня? — холодно поинтересовался он.       — Я просто не хотела вступать с тобой в отношения, зная, что, если у нас ничего не получится, нам бы по-прежнему нужно было продолжать сниматься в сериале, — тихо сказала она, покусывая свою губу.       — Что, если бы у нас всё получилось, — просто сказал он.       — А что, если бы нет, — с упрямством произнесла она.       — Наверное, мы никогда не узнаем, — саркастично сказал он.       Она действительно хотела убедить его, помочь ему понять её, но казалось, будто она разговаривает со стеной. У них действительно было много чего терять, почему он не может увидеть этого?       Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но он заговорил прежде, чем она что-либо выдала:       — Знаешь что? Я просто… Я понятия не имел, что ты будешь такой упрямой, чтобы броситься в руки первому парню, который посмотрит на тебя. Ты хотя бы любила его? — горько спросил он.       Иногда он был уверен, что она может любить только себя одну.       — Финн… Прости, — начала она, а её голос дрожал. — Прости, ладно? Я была глупой, и…       — Да, Миллс, — перебил он её. — И я рад, что ты осознала это, но это ничего не меняет между нами. На самом деле, я действительно не знаю, зачем я всё ещё разговариваю с тобой. Ты можешь делать всё, что ты только захочешь, меня не волнует.       — Финн, я обещаю, что…       — Даже не смей, — злобно прервал он её прежде, чем у неё был шанс закончить предложение.       — Что? — спросила она.       Её рот был немного приоткрыт от удивления.       — Не смей использовать это слово, когда ты уже знаешь, что не сможешь сдержать обещание. Ты не слишком хороша в этом, и мы оба это знаем, — холодно сказал он. — Ты обещала, что ничего не смогло бы встать между нами, что ничего не разрушит нашу дружбу… И посмотри на нас.       — Финн… Пожалуйста…       — Ты изменилась, — продолжил он. — Я знаю, мы выросли, я знаю, мы не дети… Но ты слишком сильно изменилась, Милли, иногда я даже больше не могу узнать тебя.       — Ты тоже изменился, Финн, — горько сказала она, а её глаза были полны слёз.       — О, да? — Он выпустил маленький смешок.       — Да. Старый Финн никогда бы не накричал на меня. Старый Финн никогда бы не сдался, — произнесла она, пытаясь окончательно не сломаться перед ним, но слёзы предали её, падая одна за одной. — Ты можешь ненавидеть меня настолько сильно, насколько хочешь, но…       Он посмотрел на неё с удивлённым выражением лица.       — Миллс, о чём ты говоришь? Я не ненавижу тебя. Я никогда не смогу ненавидеть тебя, — сказал он, хмурясь.       Она просто покачала головой. Она не поверила ему.       — Тогда что… что это? — сумела выдавить из себя она сквозь придушенный всхлип, махая рукой между ними.       Она зажмурила глаза, и ещё несколько слёз покатилось по её щекам.       Ему было больно видеть её такой.       Злость, которую он чувствовал ранее, исчезла. Он притянул её ближе к себе и обхватил своими руками, зарываясь лицом в её шею, вдыхая её аромат.       — Я никогда не смогу ненавидеть тебя, Миллс, — тихо повторил он, а его губы касались её волос.       Она всхлипнула, утыкаясь лицом ему в грудь. Он почувствовал, как она подрагивает с каждым прерывистым вздохом.       Он понятия не имел, как долго они простояли так, крепко удерживая друг друга.       — Прости, что накричал, — сказал он, прижимаясь губами к её голове.       — Ты тоже меня прости. За всё, — произнесла она, а её голос был приглушён его футболкой.       Он кивнул в ответ, пока она ещё крепче обняла его. Больше не было никаких вариантов, чтобы он мог быть ещё ближе. Она стала медленно успокаиваться, а её дыхание — выравниваться. Только хлюпанье было слышно время от времени.       Он покусывал свою губу, чтобы остановиться и не уступить. Он мог просто сдаться. Он мог сказать ей, что всё в порядке, что они могут попробовать, что ещё не слишком поздно.       И, может быть, он бы уступил. Может быть, он мог бы сцеловать каждую слезинку с её щёк, и всё действительно было бы в порядке. Но… Он должен отпустить её. Он просто должен.       Они потеряли друг друга. Они были слишком сломлены.       — We're a mess¹, — просто сказал он, нарушая тишину.       И это была правда, это было идеальное слово, чтобы описать их. Они всегда были такими. Они ругались, затем они мирились, затем они снова ругались.       — Я знаю. Мы ненормальные, — согласилась она, чувствуя, как он мягко и коротко смеётся в её волосы.       Она достаточно отстранилась, чтобы она могла посмотреть на него. И казалось, что она решилась на что-то, когда она привстала на носочки и притянула его к себе ниже.       И он не сопротивлялся. Он не сделал шага назад. Он не высвободился из её захвата.       — Может быть, мы и ненормальные… — прошептала она, глядя на него, и до его губ было всего несколько дюймов, — но мы будем в порядке, — продолжила она, а её голос был ещё тише, чем прежде.       Она пыталась показать ему, что она всё ещё та же Милли, какой она всегда была, что для него она могла бы быть лучшей версий самой себя.       Если бы он только захотел этого. Если бы он только ей позволил.       Она потянулась немного вперёд, осторожно, неспешно целуя его самым любящим образом, почти так, будто она хотела извиниться, сказав «Прости» каждым движением своих губ.       Прости, что сбежала.       Прости, что нарушила своё обещание.       Прости, что сделала тебе больно.       Её руки приподнялись, когда она стиснула его футболку, удерживая его так отчаянно, будто он был всей её жизнью.       Может быть, в какой-то мере он и был.       Некоторое время спустя он поднял руки, обхватывая её щёки. Дыхание покинуло её, когда он наконец-то ответил на поцелуй, сильнее и глубже, и его губы прижимались к её. И неожиданно показалось, будто всё вокруг них исчезло. Не было ничего, кроме них двоих, целующихся в центре парковки.       Её губы на вкус были, как соль.       Единственная проблема была в том, что его поцелуй не был наполнен теми чувствами, что он испытывал к ней все эти годы. Он был наполнен разочарованием и болью, которые копились в нём эти месяцы. Правда в том, что Финн научился жить без неё.       Никакого раздражения. Никаких разочарований.       Люди не причинят тебе боль, если ты не допустишь их до своего сердца, верно? И она пыталась разрушить это, пробираясь сквозь эти маленькие щели в стене, которую он с такими усилиями возвёл.       Он позволил своим губам задержаться на её ещё мгновение, прежде чем отстраниться. Их глаза медленно приоткрылись. Она всё ещё стискивала его футболку в крепком хвате, не готовая отпустить его.       Они действительно были a mess, подумал он. Кто ещё бы ругался в одну минуту, а пять секунд спустя целовался?       — Ты по-прежнему… злишься на меня? — нерешительно спросила она, глядя на него.       — Нет. Нет, я не злюсь. — Он покачал головой. — Мне не следовало кричать на тебя. Я просто… устал, — добавил он, прислоняясь своим лбом к её.       — Можем мы… — начала она, затем остановилась на мгновение, сделав глубокий вздох. — Можем мы снова быть друзьями?       — Друзья так не целуются, — сказал он, приподняв брови.       — Я тебе говорила, что мы ненормальные, — произнесла она с печальной улыбкой.       — Я просто… — он вздохнул. — Миллс, ты же знаешь, что один поцелуй ничего не исправит, верно?       — Я знаю. — Она кивнула, высвобождаясь из его рук.       — Ты не можешь просто целовать меня и ожидать, что всё будет в порядке, — продолжил он.       — Я знаю, — повторила она. — Но я хочу, чтобы мы были в порядке. И мы будем в порядке. Я обещаю, — добавила она так искренне, как только смогла, и посмотрела прямо ему в глаза, желая, чтобы он поверил ей.       — Милли, я думал, мы оба согласились, что твои обещания… — начал он, но она перебила его:       — Ладно, я дважды обещаю, — сказала она, покусывая свою губу, пытаясь сдержать смех.       Он ошарашенно посмотрел на неё, нахмурившись.       — Двойных обещаний не существует.       — Ох, всё-то ты знаешь, — поддразнивая, ответила она.       Он посмотрел на неё, подмечая её опухшие глаза, розовые щёки и широкую, головокружительную улыбку. Он не мог поверить, что она не смогла сдержаться, чтобы не поддразнить его, даже в такой ситуации, как эта. Может быть, она не слишком сильно и изменилась.       Он пару раз моргнул, беря себя в руки.       — Я ненавижу тебя. — Он покачал головой, пытаясь сдержать улыбку.       — Финн, я думала, мы оба согласились, что ты никогда не сможешь ненавидеть… — игриво начала она, но он её перебил:       — Ладно, теперь я ненавижу тебя ещё больше.       — Что, если я снова тебя поцелую? — поинтересовалась она, наклонив голову.       — Что? — удивлённо спросил он.       — Ты сказал, что один поцелуй ничего не изменит. Что насчёт двух, — невинно сказала она.       — Ты ходишь по очень тонкому льду, Миллс. Богом клянусь, — произнёс он с широкой улыбкой, заставляя её рассмеяться.       Когда она смотрела на него таким тёплым взглядом, он начинал думать, что, может быть, та старая Милли всё ещё была там. Проблема в том, что он перестал верить в это очень давно, в тот день, когда узнал о её отношениях с Джейкобом.       Что, если она ведёт себя так, потому что прямо сейчас они были одни? Что, если она снова станет отстранённой, отдаляясь всё больше и больше с каждым прошедшим днём? Как он мог верить ей после всех этих смешанных знаков, что она постоянно оказывала ему?       Он понятия не имел, будут ли они когда-либо снова в порядке.       Но… Она всегда была его слабым местом. Он всё ещё помнил, как постоянно говорил глупые вещи, когда просто видел её и слышал её смех.       И когда он увидел её, счастливую и радостную, улыбающуюся ему… Неожиданно он почувствовал необъяснимую потребность снова её обнять. Несмотря на всё то, что он сказал ей сегодня… Он действительно скучал по ней. Он действительно скучал по этой смешливой Милли, которая имела тенденцию смеяться в ситуациях, когда ей определённо не следует смеяться, он скучал по этой беззаботной девочке, которая не могла быть тихой, даже если её жизнь зависит от этого.       Без слов он взял её за руки и притянул её ближе. Она подняла руки и обхватила его за шею, удобно устраиваясь в его объятиях. Она чувствовала кончики его пальцев, рисующие узоры на её спине, когда он зарылся лицом ей в шею.       Некоторое время спустя он решился нарушить тишину.       — Прости, Милли, — прошептал он. — Я просто… Я не знаю, что теперь чувствую.       — Всё в порядке, — просто сказала она.       — Просто… Мне… мне нужно время. Это всё.       Он почувствовал её кивок напротив своей груди.       — Мы… Мы будем в порядке, Финн. Может быть, не сегодня и не завтра… Но мы будем в порядке, — тихо произнесла она.       — Как ты можешь быть такой уверенной? — спросил он, качая головой.       Он желал, чтобы он мог бы быть таким же оптимистичным, как и она.       — Потому что это мы, — просто сказала она, глядя на него. — И в этот раз… Я не сдамся. Я обещаю, — произнесла она, обнимая его крепче, пытаясь показать ему, что именно она подразумевает под каждым сказанным словом.       И… Он не должен был сейчас ничего решать. Только время покажет, какое будущее уготовлено для них. Так что…       — Ты обещаешь дважды? — игриво спросил он.       Её губы изогнулись в улыбке.       — Двойных обещаний не существует, — повторила она его слова таким же игривым тоном.       Он прижался губами к её макушке.       — Ох, всё-то ты знаешь.

*~*~*

      Примечание переводчика:       We're a mess¹ — это непереводимое выражение (как минимум, я так считаю), которое нужно просто понять. «Mess» с английского переводится как «бардак», «хаос» и всё тому подобное.