Пересекая черту

      — Давай отведём тебя домой, ладно? — спросил Майк.       Эл медленно кивнула, по-прежнему всхлипывая в его руках.       Майк зарылся носом в её кудри, зажмуривая глаза, из-за чего больше слёз покатилось по его щекам.       Он желал, чтобы он смог забрать её боль.

~~~

      — Снято! — воскликнул Шон. — Отличная работа, детишки! Это было… Это было изумительно, серьёзно, — сказал он, загипнотизированный их работой.       На съёмочной площадке была тишина. Эта сцена была такой сильной, такой трогательной, что никто не знал, что сказать.       Финн посмотрел вниз, на Милли, которая всё ещё стискивала его футболку. Она не могла перестать плакать, а её спина дрожала с каждым прерывистым вздохом.       — Миллс? — тихо спросил он, успокаивающе поглаживая её по спине маленькими кругами.       Она отрицательно покачала головой, не говоря ничего. Она была выдохшейся после всех эти криков, после этой ссоры и плача…       Она просто хотела проплакать до тех пор, пока слёзы не закончатся. Но была одна вещь, которую она действительно хотела, — это остаться в руках Финна, просто слушая его сердцебиение, не заботясь ни о чём.       Она никогда в своей жизни не чувствовала себя в такой безопасности. И он, казалось, понимал это, потому что он обнял её покрепче.       — Милли? Ты в порядке? — Шон подошёл к ним, видя, что они всё ещё не встали с земли.       Она легко кивнула, её глаза были крепко зажмурены, а лицом она по-прежнему зарывалась Финну в грудь.       — Я позабочусь о ней, — сказал Финн, утирая свои слёзы тыльной стороной руки и осторожно поднимаясь.       — Ты уверен? Мы…       — Да, — твёрдо сказал он, вытягивая Милли за руки, помогая ей подняться.       Они пошли по направлению к своему трейлеру, а его рука обхватывала её, пока они поднимались по лестнице и заходили внутрь.       Он провёл её к дивану. Они оба сели рядом друг с другом, и он немедленно стиснул её в своих руках. Она перекинула свою руку ему поперёк живота, укладываясь головой ему на грудь.       — Миллс… Может быть, я мог бы позвонить Пейдж или… — начал он, но она перебила его, качая головой.       Ещё несколько слёз скатилось по её щекам.       Он потянулся и стёр их своим большим пальцем.       Правда была в том, что она ощущала себя глупо. Она просто плакала из-за своего вымышленного героя.       Это случалось и прежде, во время второго сезона, когда она плакала после сцены с Кали и Бреннером. Она также плакала после одной из сцен, пока снимался третий сезон. Но глубоко внутри она знала, что не только эти эмоциональные сцены были причиной её слёз.       Сейчас они заканчивали съёмки последнего эпизода последнего сезона. Она была гораздо старше, и, может быть, было глупо плакать, как ребёнок, но она не могла не плакать. Это было слишком.       — Миллс… — прошептал он, целуя её в голову. — Хэй, всё в порядке.       Если честно, он не ожидал, что она скажет что-либо, но…       — Нет, — тихо произнесла она, а её голос дрожал.       — Что?       — Не в порядке, — сказала она, не давая ему никакого объяснения.       — Почему? — спросил он, легко хмурясь.       Она только крепче обняла его, не зная, что на неё нашло, почему она была вот такой. Может быть, потому что внезапно она осознала всё происходящее вокруг.       Знакомый аромат его одеколона в её носу, его губы на её лбу, его руки, кругами поглаживающие её по спине. Он был везде.       И это был один из последних разов, когда они были вот так, просто без слов удерживающие друг друга. После премьеры последнего сезона он уйдёт, снимаясь в каких-то фильмах на другом конце страны или что-то в этом роде. Он будет где-то очень далеко.       Она потеряет его.       Он был её лучшим другом. Пару лет назад их взгляды встретились в коридоре перед прослушиванием, и это было так, будто мир прекратил вертеться. Внезапно там были только они вдвоём, и это казалось так, будто они знали друг друга вечность. Или как если бы они встречались прежде в другой жизни.       Они даже не знали, как это объяснить. Они понятия не имели, как назвать их чувства. Это было больше, чем дружба. Это было больше, чем связь…       Для них это было просто абсолютно необъяснимо.       Она не могла выдержать мысли, что всё это заканчивается. Что после всех этих лет всё это действительно заканчивается. Она знала, что однажды этот день придёт, но она была не готова, она была действительно не готова.       Этой мысли было достаточно, чтобы заставить её снова заплакать, пока она сжимала губы вместе, пытаясь сдержать всхлип, зарывшись лицом в изгиб его шеи.       Это было щекотно, когда её мягкие губы касались его кожи.       — Миллс?       Он подумал, что она успокоилась, но это выглядело так, будто из ниоткуда её накрыла следующая волна печали. Он не знал, что делать.       Он отклонился назад насколько, чтобы посмотреть на неё, заставляя её отпрянуть от его груди. Она медленно посмотрела вверх, и их взгляды встретились. И неожиданно он забыл, как дышать, но… Этот взгляд в её глазах был таким подавляющим, что он не мог посметь посмотреть в сторону.       Она смотрела на него так пристально, что, казалось, она гипнотизирует его.       — Финн… — прошептала она.       И, может быть, это была правда. Потому что одному только Богу известно, когда у неё будет шанс быть снова вот так рядом с ним, быть способной просто смотреть в его тёмные глаза, считать его веснушки, иметь шанс обнять его, как если бы ничего больше не было вокруг них.       Просто… Он не мог избавиться от чувства, что это Элевен смотрит на Майка, особенно, когда они всё ещё были в своих костюмах. Она смотрела на него с такой привязанностью, с такой сильной… любовью.       Как Элевен, когда бы она ни видела Майка.       Её взгляд метался между его глазами и его губами. Он мог почувствовать её тёплое дыхание на своей щеке. Их носы легонько столкнулись, когда она склонила голову набок.       И он автоматически сделал то же самое. Без раздумий.       Она медленно потянулась к нему, всё ещё оставляя некоторую дистанцию между ними, их дыхание смешивалось с каждым выдохом.       И он сделал то же самое, потянувшись к ней, а их глаза медленно прикрылись.       Её дыхание сбилось, её сердце тяжело колотилось в груди, и не было никаких вариантов, что он не услышал этого. Он был так близко, что она почти чувствовала его губы на своих.       Они были близки к тому, чтобы пересечь черту между их дружбой и чем-то… чем-то большим.       Или, может быть, это что-то большее всегда было между ними. Может быть, они были просто слишком напуганы, чтобы признать это.       Он боялся прижать свои губы к её, сократить эту маленькую дистанцию.       Это могло сделать всё между ними слишком сложным. У них было много чего терять.       Кто бы не был в ужасе?