Пересекая черту

      Они знали о том, что должно произойти, прежде, чем это произойдёт. А затем это действительно произошло.       И… Это было неизбежно ещё с того момента, как их взгляды встретились — она посмотрела на него, и у него возникло чувство, будто она смотрит прямо сквозь него. Или, может быть, это было неизбежно ещё с самого начала — с тех пор, как их взгляды встретились прямо перед прослушиванием несколько лет назад.       Они как будто оба осознавали тот факт, что это, может быть, был последний шанс узнать, каково это — целоваться не как экранные персонажи.       Получилось так, что это было больше — гораздо больше, — чем они оба могли себе представить.       Он не был уверен, когда именно поднял свою руку и обхватил её щёку, наклоняя её лицо к своему, поглаживая её кожу кончиками пальцев. Она понятия не имела, когда её руки сжались в кулаки, стискивая его футболку и притягивая его ближе к себе. В конце концов, они оба не поняли, кто именно сократил это небольшое расстояние, что оставалось между ними. Они не знали, был ли это Финн или это была Милли. Или, может быть, они сделали это одновременно?       Их губы встретились, и… Ощущение было таким знакомым и между тем таким чуждым.       Оно было знакомым, потому что до этого они уже много раз целовались на съёмках.       Оно было чуждым, потому что впервые это было реально.       Впервые они поцеловались за пределами камер, без всех этих людей вокруг них. Это выглядело, на самом деле, как прекрасная концовка сцены, где Элевен ищет комфорта в объятиях Майка, как она всегда это делала. Хотя для Финна это было опасно похоже на Милевен. Этот влюблённый взгляд её глаз прямо перед поцелуем и её руки, сжатые в кулаки, стискивающие его футболку…       Прямо как Элевен, когда она плакала в объятиях Майка.       Только если исключить, что здесь не было никаких Майка, Элевен, микрофонов и камер.       Были просто они вдвоём, целующиеся в их трейлере.       Очевидно, что он хотел, чтобы это произошло, но, может быть, только не так. Не сейчас, не когда она была расстроена, растерянна и ранима. Не когда их щёки всё ещё были мокрыми после слёз, не когда они были уставшими после съёмок одной из самых эмоциональных и сложных сцен последнего сезона. Он не хотел воспользоваться ею, когда она была вся заплаканная. Он хотел этого, он хотел продолжать целовать её так долго, как это физически возможно; он действительно мечтал о том моменте, когда они поцелуются не на камеру, когда они поцелуются потому, что это покажется единственным, что они смогли бы сделать.       Он мечтал о том, что они поцелуются, потому что они захотят этого. Не сейчас, не тогда, когда она плакала как Элевен и не могла остановиться как Милли.       Их губы едва задели друг друга, сначала легко касаясь. Это было так деликатно, что она подумала, что это её воображение играет с ней злую шутку. Он оставлял на её губах такие легчайшие, нежные и заботливые поцелуи, как будто она бы разбилась, поцелуй он её сильнее.       И он был первым, кто прекратил это.       Несколько секунд спустя он отстранился от неё с последним мягким поцелуем. Их глаза медленно открылись. Он прижался своим лбом к её.       Он не мог поверить, что он был тем, кто разорвал этот контакт, но… Это было для её же блага. На краю его сознания была мысль, интересовавшая его… Что только что произошло? Что это было?       Ведь между ними не было ничего, кроме дружбы, вот уже лет… семь? Восемь? Что только что, собственно, произошло?       Правда была в том, что он никогда не ожидал этого. И… он знал, что им не следовало этого делать.       Это ничего не значило. Она просто была уставшей и расстроенной, вот и всё. Если честно, он боялся, что она может пожалеть об этом в ту секунду, когда успокоится, в тот момент, когда вернётся к своему обычному Я.       Он не знал, что делать.       — Миллс, мы не можем, — со вздохом сказал он.       Её рука поднялась вверх, и он почувствовал её кончики пальцев на своей щеке.       — Почему? — тихо спросила она, не задетая его словами — она пробегалась пальцем вверх по его скуле, а затем вниз по линии челюсти.       Не говоря ничего больше, она молча наблюдала за тем, как её пальцы прослеживают узоры на его коже. Это было так нежно и мягко, что он почти поддался её прикосновению.       — Потому что ты не чувствуешь этого, — произнёс он, зажмурив глаза и прерывисто выдохнув.       Но он был неправ. Правда была в том, что он заставлял её чувствовать себя так… Она даже не знала, как это назвать. Она никогда не чувствовала ничего подобного в своей жизни. Ни с кем.       Он ощутил её теплое дыхание на своей щеке. Это заставило его открыть глаза.       Она была так близко.       — Откуда ты знаешь, что я чувствую? — тихо спросила она, пристально глядя на него, позволяя своим глазам говорить за неё.       Они всегда понимали друг друга без слов. Никто не знал её так, как он. Никто не мог заставить её чувствовать себя такой… любимой. И никто никогда не сможет.       Сейчас она знала это наверняка.       — Но… — начал он, пытаясь быть голосом разума.       — Финн… — сказала она, склоняясь и прижимая свои губы к его, затыкая его лёгким поцелуем. — Я нуждаюсь в тебе, — прошептала она напротив его рта.       Она нуждалась в нём. Вот так просто. Потому что… Он всегда знал, как заставить её почувствовать себя лучше. И, может быть, они не знали, что это означало, ведь они были лучшими друзьями все эти годы, но… Они также были друзьями и с остальными из каста: с Ноа, или с Калебом, или с Сэди, или с Гейтеном. А Финн и Милли…       Их дружба всегда была другой. Здесь всегда было что-то… большее.       Ей было интересно, почему это ощущалось иначе только с ним? Почему он имел над ней такую огромную власть? Почему у них была эта невероятно сильная связь? Почему они понимали друг друга, не говоря ни слова? Почему она чувствовала себя в безопасности где угодно, пока была с ним?       Всё с ним было иначе с самого первого дня.       И через пару месяцев они будут разделены навсегда. Всё закончится.       Как она могла думать о том, что у них есть всё время в мире? Как она могла быть такой глупой, думая, что у них есть время? У них были разные круги общения. Они жили в разных городах. В один прекрасный день промоушен последнего сезона закончится. Больше не будет никаких новых сезонов «Stranger Things». Больше не будет никаких Майка и Элевен.       И больше не будет никаких Финна и Милли вместе.       Ей повезёт, если она случайно встретится с ним на какой-нибудь церемонии или каком-либо мероприятии. Ей повезёт, если он проговорит с ней хотя бы пять минут.       И снова — как она могла думать, что у них есть время? Как долго она могла скрывать свои чувства?       Она ждала слишком долго. Она хотела… Она нуждалась в том, чтобы почувствовать его губы на своих. Снова.       — Пожалуйста, — прошептала она.       Он ощутил, как его дыхание на мгновение сбилось в горле.       Это выглядело так, будто он искал что-то, глядя ей прямо в глаза. Ему нужно было быть уверенным, что она действительно этого хотела.       Взгляд его глаз был таким пристальным, что это заставило её покрыться мурашками.       И, когда они не смогли больше удерживать это напряжение… он сдался. И, может быть, он знал, что им не следует, но… Его сердце не хотело слушать его разум.       Кроме того… Как он мог сказать ей когда-либо «нет»?       Он склонился и прижался своими губами к её в самом нежном прикосновении. Затем он сделал это снова, прижимаясь чуть сильнее. Их губы нерешительно двигались друг напротив друга, как будто Финн и Милли не были уверены, что делать, как будто они не знали, как далеко они могут зайти. Он почувствовал её тихий вздох своим ртом. Её губы легко приоткрылись, что заставило его углубить поцелуй, пока он притянул её ещё ближе.       Прошло какое-то время, и… Ну, они не знали, кто именно начал это, но их поцелуи становились более страстными, горячими и нуждающимися с каждой прошедшей секундой. Её руки были крепко обёрнуты вокруг него, и она держала его так близко к себе, как будто никогда не собиралась его отпускать.       И, может быть, она в самом деле не хотела когда-либо отпускать его, потому что одна мысль о том, что он уходит, была невыносима, из-за чего её сердце почти болело.       Они целовались так, будто завтра не было, будто они не могли насытиться друг другом или будто… Будто они никогда не смогут сделать этого вновь. Это ощущалось как последний кусочек пазла, наконец-то вставший на место, как будто вся Вселенная ждала этого момента. Это ощущалось так, будто это было что-то, что им следовало сделать уже очень давно.       Это казалось правильным, вот просто правильным, и они не хотели останавливаться, но необходимость воздуха стала такой болезненной, что им пришлось. Они медленно отстранились. Он прижался своим лбом к её, и они оба пытались восстановить своё дыхание.       Какое-то время спустя он склонил свою голову и поцеловал её в висок — его губы задержались на её коже на мгновение, прежде что он сгрёб её своими руками. Она уютно устроилась в его объятиях и положила голову ему на плечо, обнимая его крепче.       Прошла пара минут тишины. Он держал её близко к себе, упёршись подбородком в её макушку. Её пальцы касались его груди, пока она играла с верёвочкой от его худи.       И это было прекрасно. Прямо сейчас им не нужны были слова. Им были нужны только они сами.       Вскоре она услышала его голос.       — Миллс, я должен рассказать Шону, что ты в порядке, — произнёс он, прижимаясь своими губами к её макушке.       — Я… Я не хочу, чтобы ты уходил, — тихо сказала она, обнимая его ещё крепче, чем это возможно.       — Но… Я вернусь.       Он попытался встать, но она схватила его руку, заставляя его остаться рядом с ней.       — Не оставляй меня, — отчаянно произнесла она.       — Что? — сконфуженно спросил он.       Казалось, что за её словами было что-то большее.       — Ты… ты вернёшься обратно в Ванкувер или куда-то в США, где ты собираешься сниматься в своём новом фильме, и… — она затихла, а её голос немного дрожал.       — Так вот почему ты плачешь? Потому что…       — Финн, подумай об этом… — перебила она его. — Больше не будет Комик-Конов, панелей, фотосессий, интервью… Ничего. Я потеряю тебя в ту минуту, когда мы покончим с промоушеном последнего сезона, и я… — сказала она, и прерывистое дыхание сорвалось с её губ. — Я просто не готова к этому.       — О чём ты говоришь? Ты не потеряешь меня.       — Ты только говоришь это. Но мы никогда не виделись во время перерывов между сезонами. Только если… Если были какие-то церемонии, вот и всё. И…       — И? — поддержал её он.       — И я… — она остановилась, делая глубокий вздох, чтобы подготовиться. — Я не могу представить своей жизни без тебя, — продолжила она, глядя на свои колени.       Он наблюдал за ней мгновение, прежде чем обхватить её щёки своими руками. Затем он поднял её подбородок, встречаясь с ней взглядом.       — Не нужно представлять ничего подобного. Я всегда буду в твоей жизни, — уверенно сказал он.       Она улыбнулась, но это выглядело натянуто, как будто она не поверила ему.       — Откуда ты знаешь? — слабо спросила она.       — Я просто знаю это, — произнёс он, отпуская её лицо.       Она покачала головой, всё ещё сомневаясь в его словах. Она желала быть такой же оптимистичной. Потому что правда была в том, что они не знают, какое будущее для них уготовлено. Может быть, они будут набирать дистанцию между друг другом до тех пор, пока не останется ничего между ними. Что, если их расписания или расстояние разлучат их?       — Я не хочу потерять тебя, — тихо сказала она.       — Ты не потеряешь, — произнёс он. — Мы как-нибудь разберёмся.       — Ты говоришь это так, будто это так просто, — горько сказала она, вздыхая.       — Потому что это просто, — произнёс он. — Ты не потеряешь меня. Никогда. Я не позволю этому случиться. И знаешь почему? — поинтересовался он, пристально глядя на неё. — Потому что я люблю тебя. Пообещай мне, что всегда будешь помнить об этом, ладно? — спросил он, пытаясь показать ей, что он имеет в виду каждое сказанное им слово.       И, может быть, она слышала от него эти слова тысячу раз, но в этот раз это ощущалось иначе. Это ощущалось более серьёзно и реально.       Она легко кивнула.       — Я обещаю, — сказала она с улыбкой. — Я тоже тебя люблю. Очень сильно.       Она любила его больше, чем друга. Она любила его почти с самого начала, хотя никто бы не поверил в это, возмущаясь, что это невозможно — знать, что такое настоящая любовь, в двенадцать лет. Но сейчас они заканчивали последний сезон, и она была старше, а её чувства совсем не изменились.       Было невозможно не любить его.       Уголок его губ легко приподнялся вверх. Он покачал головой, выпуская короткий смешок, как будто он не мог удержать своего счастья, как будто внезапно его сердце было слишком маленьким, чтобы вместить все те чувства, что он испытывает к ней.       Видеть его счастливые глаза и эту милую, небольшую улыбку… Она была уверена, что он чувствует то же самое.       Он медленно — очень медленно — склонился, не разрывая с ней зрительного контакта ни на секунду. Она почувствовала его дыхание в уголке своего рта, и затем…       Их губы снова встретились, и она знала, она просто знала, что он любит её так же сильно, как она любит его. Потому что… этот поцелуй отличался от тех, что они разделили раньше. Он был преисполнен любовью, теплом и счастьем.       Он был преисполнен обещаниями о том, что это навсегда.       И они знали, что это обещание было чем-то, что они никогда не нарушат. Это было обещание, которое они хотят сдержать, несмотря ни на что.       Он отстранился и ткнулся своим носом в её, заставляя её хихикнуть. Её улыбка была такой заразной, что Финн не мог не улыбнуться в ответ.       — Миллс… Я действительно должен идти к Шону, — сказал он, целуя её в лоб.       — Я пойду с тобой.       — Ты уверена? — спросил он, отстраняясь и глядя на неё.       — Да. — Она кивнула.       Она действительно не хотела, чтобы он оставлял её. Даже если только на пять минут.       Он поднялся, протягивая руку, чтобы помочь ей встать. Она приняла её и последовала за ним, когда они оба вышли из трейлера, спускаясь вниз по лестнице. Он двинул своей рукой в её захвате, чтобы переплести их пальцы, пока они шли к Шону, который разговаривал с одним из членов съёмочной команды.       Он оборвал себя на середине предложения, когда заметил их.       — Э-э-эм… Поговорим позже, — сказал Шон мужчине. — Ребята… Всё в порядке? — спросил он, а его голос был полон волнения.       Милли быстро глянула на Финна. Он посмотрел вниз и ободряюще улыбнулся, немного сжимая её руку, чтобы сказать ей — он с ней. Без слов.       Ты не потеряешь меня.       Я здесь.       Я люблю тебя.       И она сжала его руку в ответ.       Я тоже тебя люблю.       Им не нужны были слова. И никогда не были.       Взгляд Шона метался между их руками и их лицами. Он тепло улыбнулся им, осознавая, что произошло.       И она тоже не могла не улыбнуться. Это ощущалось так, как если бы её сердце взорвалось от переполняющих её чувств.       — Да. — Она кивнула. — Всё в порядке.       И это не было ложью, потому что до тех пор, пока она с Финном…       Она более, чем в порядке.