***
После того, как Вика ушла, а время для посещения закончилось, Антон сам того не замечая, пару раз ударил кулаками в стену, разбивая их до крови, стараясь таким образом выместить свою злость. Ему было плевать на то, что его состояние может ухудшиться — он так выражал свою агрессию, хотя, с большим удовольствием переломал бы всем тем подонкам, которые посмели касаться его девочки, кости, все до одной. На шум прибежала медсестра. Она обеспокоенно осмотрела пятна крови на стене, но злой взгляд парня не дал ей возможности тут же позвать врача или тех же санитаров, чтобы усмирить слишком буйного пациента. — У вас все в порядке? — тихо спросила девушка, хоть и прекрасно видела, что с Миранчуком явно что-то не то. — Все нормально, — рявкнул Антон, показательно укладываясь на кровать, во избежание лишних вопросов. Медсестра недоверчиво на него посмотрела, но спорить не стала, быстро ретировавшись, как говорится, от греха подальше. Злость понемногу начала спадать, а на ее место приходил здравый смысл, который мог помочь в решении проблемы. Вика не заявляла в полицию из-за чувства страха, ведь эти подонки неоднократно ей угрожали расправой, если она хотя бы шаг сделает в сторону отделения полиции. Они измывались над ней, причиняли боль, топтались и плевали ей в душу, никак не заботясь о ее чувствах. Это было сродни сравнению с животными, которые способны только на то, чтобы усмирить свои инстинкты под давлением похоти и некого извращения. Больше всего парня поразил тот факт, что отец девушки относился к такому насилию абсолютно спокойно, а в некоторых случаях практически толкал дочь в постель к очередному подонку. Одно Миранчук знал твердо — он больше не позволит девушке жить в этой квартире. Он сделает все, чтобы Вика больше никогда не чувствовала себя такой униженной и раздавленной. Постепенно Антон окончательно успокоился и даже успел задремать, прежде чем его разбудили для вечерних процедур.***
После того случая с ранением Антона, дома воцарилась полнейшая тишина. Отец, казалось, вообще за три недели забыл, что такое спиртное, не употреблял, и, вроде бы, действительно устроился на какую-то работу. В доме начали появляться продукты, не только купленные Стасом или Викой, но и мужчиной. Он, кажется, осознавал свой, мягко сказано, косяк, отчего, конечно, было довольно забавно со стороны наблюдать, как отец пытается загладить вину перед дочерью и хоть немного наладить контакт. Вика же на примирение абсолютно не шла, пресекая все попытки отца на корню. Она по-прежнему относилась к нему с огромным презрением, а стоило только вспомнить, что из-за него Антон оказался в больнице, так в глазах девушки можно было совершенно отчетливо распознать ненависть. Стас практически также игнорировал отца, но какую-то связь поддерживал, иначе тот факт, что дети не желают общаться, мог снова стать поводом для бесконечных пьянок. — Прямо как когда-то, — парень сел около Вики на кровать, где она читала дополнительную литературу по истории педагогики. — Только мамы нет, — девушка закрыла глаза, пытаясь быстро преодолеть ту легкую грусть, которая время от времени накатывала, стоило вспомнить о маме. — Пять лет прошло уже, а будто бы вчера, — Стас приобнял сестру за плечи, прижимая к себе. — Прости меня. — За что? — Вика непонимающе посмотрела на брата. Слишком уж быстро он сменил тему разговора. — За то, что напомнил. — Это нормально, мы же всегда будем маму помнить, не переживай, — Вика доверительно прижалась к Стасу, обнимая его и целуя в висок, так его всегда успокаивала мама, и это всегда срабатывало. Вика навещала Антона, проводила с ним столько времени, сколько разрешали врачи и медсестры, которые частенько отвлекали их, напоминая, что парню необходимо больше отдыхать, на что Миранчук только закатывал глаза. Девушка привязывалась к нему с каждым днем сильнее и сильнее, а ее чувства, которые накрыли с головой, только усиливались. Она всё чаще начала замечать за собой, что залипает на его улыбку, засматривается в его глаза, ловит каждое слово. Ей сложно было сказать, что это любовь, ведь раньше никто, ни один парень не вызывал у нее таких эмоций, а Антон смог, напрочь перевернув ее жизнь с ног на голову и развеяв совсем не лестные мысли в отношении парней. Иногда, когда ночью было тяжело заснуть, Вика вспоминала их первую встречу в том супермаркете и задумывалась, что было бы, если бы Миранчук не оказался бы так, как говорится, в нужное время в нужном месте. Она, наверное, не была бы так счастлива, как сейчас, рядом с ним. Да и сам Антон, у которого времени на разного рода мысли было предостаточно, часто думал о том, что безумно благодарен высшим силам, которые однажды помогли ему встретить эту замечательную девушку. С ней он был бессовестно счастлив, ловил каждый момент, когда она находилась рядом, обнимал, целовал, да и просто растворялся в том чувстве, которого раньше не знал. Только Антону тяжело было смотреть на то, как почему-то отдаляется от него Лёша, и это жутко ранило. Кстати, о Лёше. Братик в последнее время стал себя как-то странно вести, будто бы что-то скрывал. Такого раньше никогда не было, и Антон заметил сразу же перемены в поведении старшего. Лёша стал избегать определенных разговоров, переводил темы, а на все вопросы о Соне просто отводил взгляд, что казалось еще более подозрительным. Несколько раз Антон пытался выпытать у него, что произошло, но тот ловко выкручивался, убегал на тренировку или просто делал вид, что не расслышал вопрос, только бы не отвечать, только бы не косячить еще сильнее. Хотя, куда уж сильнее, когда начинаешь что-то чувствовать к девушке родного брата?! А ведь Лёша действительно что-то чувствовал. Он не мог толком объяснить, что это — симпатия, привязанность или простой интерес к Вике, как к девушке Антона. С одной стороны, это же нормально, что он так присматривается к Новиковой, на кону же счастье самого родного человека, но с другой… Что-то совсем не в том ключе он к ней присматривается. Да еще и вечные сравнения с Соней, которые еще сильнее добивают и увеличивают количество вопросов, на которые парень совершенно не находит вразумительных ответов. Он по-прежнему любит Соню, но всё чаще сравнивает ее с Викой, которой любимая девушка начинает заметно проигрывать. Лёша ни черта не понимает, он мечется, словно лев в клетке, стараясь понять самого себя, хотя бы немного усмирить свои странные и пугающие мысли, но получается плохо, даже отвратительно. С каждым днем становится всё сложнее и сложнее непринужденно смотреть Антону в глаза, даже несмотря на то, что Миранчук пока ничего предосудительного не сделал, да, в принципе, и не собирался. Он очень хотел, чтобы всё быстрее прошло, и его глупая привязанность куда-то растворилась. Когда Вика сама позвонила Лёше и предложила встретиться, чтобы обсудить один важный момент, касающийся Антона, парень вообще на некоторое время выпал из реальности. Такие вот встречи вообще оставляли странный осадок в его душе, но он, естественно, согласился, ведь брат всегда на первом месте, чтобы не произошло. Они встретились в том же самом кафе, где и обычно виделись после похода в больницу. Вика выглядела довольно одухотворенной и очень хотела поделиться с парнем одной мыслью, которую очень ей хотелось воплотить в жизнь. Лёша заказал по чашке горячего шоколада, уже в который раз пресекая на корню поползновения девушки в сторону оплаты ней заказа. — Лёш, у меня появилась идея, как значительно поднять Антону настроение. Думаю, ты заметил, что он уже готов на стену лезть в больнице, — Лёша кивнул, ведь братик действительно уже видеть не мог эти белые стены, которые с каждым днем все сильнее на него давили. — Так вот. Как-то раз, когда я с Антоном была еще мало знакома, я встретила его в парке неподалеку от моего университета с маленькой крестницей. Лёша помнил этот момент из рассказов младшего и не смог сдержать улыбки. Очень уж момент получился милым и домашним что ли. — Я, конечно же, не знакома с родителями Миланы, но, может у тебя получится уговорить их, чтобы мы с тобой взяли малышку в больницу, я уверена, что Антон будет только рад. Идея действительно была очень интересной, да и братик сто процентов отвлечется от своих самобичеваний, связанных с тем, что команда продолжает тренировки, пока он валяется в палате, даже несмотря на то, что ранение его уже не беспокоит. — Отличная идея. Я поговорю с Димой и Настей, думаю, они не будут против порадовать крестного любимой доченьки. Лёша не был до конца уверен, что Тарасовы согласятся, но попробовать с ними поговорить стоило. Почти сразу же после встречи с Викой у Миранчука была назначена тренировка, на которой он и рассчитывал уболтать Димку. В Баковку Лёша приехал в приподнятом настроение, а его улыбка заразила даже охранника на входе, который то и дело подумывал о том, а не сменить ли работу, ведь видеть каждый день футболистов ему немного поднадоело. Но Миранчук чересчур открыто улыбался, и мужчина, кажется, передумал. Сёмин гонял их до седьмого пота, ведь впереди был очередной важный матч с «Уфой», которая, по идее, никакого опасения не вызывала, но это же не повод, чтобы не работать. За три часа тренировки Юрий Палыч ни на секунду не дал им передохнуть, постоянно меняя вводные и напрочь лишая возможности отвлечься на разговоры. Уже в раздевалке, натягивая любимые джинсы и футболку, Лёша все же обратился к Тарасову, который вещал о чем-то важном Баринову. — Димыч, заканчивай уже втирать какой-то бред, у меня к тебе важный разговор, — подал голос Миранчук, привлекая к себе внимание друга. Тарасов резко закончил свою речь и, хлопнув Баринова по плечу, направился к Лёше. — Чё случилось, Лёх? Как там Антон? — Как раз о нем я и хотел поговорить, — Лёша уже зашнуровывал кроссовки, а шестеренки в его мозгу работали слишком плодотворно, что он мог быстрее сообразить, как бы озвучить нужную ему просьбу. — Я весь во внимании, — Тарасов всегда отличался таким качеством, как желание помочь лучшим друзьям всегда и везде. Лёша сделал глубокий вдох и серьезно посмотрел на Диму. — Ты только никому, хорошо? — Тарасов кивнул, и Миранчук немного успокоился, ведь тот никогда не распускал никаких слухов, да и сплетни не собирал. Ему вполне можно было доверять. — У Антона девушка появилась, не на одну ночь, — тихо, чтобы никто посторонний не услышал, даже несмотря на то, что всем, собственно, было параллельно на их секреты и то, что команда чуть ли не вторая семья. — Ничего себе, неужели?! — удивлению Тарасова не было предела, ведь он так долго ждал момента, когда уже и Антон перестанет везти себя как полный мудак по отношению к девушкам и менять их каждые три дня, ведь на больше того не хватало. — Да, это случилось. Ты, скорее всего эту девушку видел, когда Антон гулял с Миланкой в парке около педагогического университета, помнишь? Дима задумался на некоторое время, прокручивая в голове все похожие моменты и лица, которые мог встретить. Лёша в это время быстро собирал вещи в спортивную сумку, чтобы зря времени не терять. Тарасов продолжал усиленно вспоминать, когда в его сознание буквально ворвался образ Новиковой, скромно стоявшей за спиной Антона в момент, когда Дима забирал ребенка. Уже тогда он очень хотел узнать, кто эта прекрасная незнакомка, но не решился прерывать некую идиллию между ними, поэтому отложив разговор до лучших времен, парень благополучно о нем забыл. — Да, я помню её. Красивая девушка. Так в чем просьба? Лёша судорожно придумал хоть что-то, что можно было бы сказать, но вообще не мог и пары слов в голове связать. Да что с ним вообще такое?! — Можно мы с Викой возьмем Миланку, когда к Антону пойдем в больницу? — на одном дыхании выпалил Миранчук, ожидая ответа Димки, который переваривал услышанное. Молчал Тарасов слишком долго, а Лёша уже практически предвидел, как далеко его сейчас пошлют, но друг только широко улыбнулся. — Я не против, но нужно обязательно у Насти спросить, иначе она нас всех четвертует за самоуправство, — хохотнул Дима, словно представляя, что с ним и Миранчуками сделает любимая жена. Уже двигаясь к автомобилю Тарасов позвонил Насте, и девушка без колебаний разрешила взять Лёше ребенка, чтобы навестить любимого крестного.***
Антон даже не смог описать своей радости, когда на следующий день на пороге его палаты появилась Вика с маленькой Миланой на руках. Малышка узнала Новикову и с удовольствием прижималась к девушке. — А кто у нас здесь? — ласково произнесла Вика, проходя вглубь палаты. — У нас здесь любимый крестный. Миранчук уже хотел было подорваться на ноги, но вовремя вспомнил, что ему категорически запрещено поднимать какие-либо тяжести, особенно если учесть, что ребенок рос просто не по дням, а по часам. Вика присела на край кровати парня, поцеловав его в щеку. Довольно ловко расправившись с курточкой и шапочкой ребенка, Новикова усадила Милану поближе к Антону, который светился просто как начищенный пятак. Лёша прошел в палату следом, обнимая брата, и присел в кресло, наблюдая за той своеобразной идиллией между Антоном и Викой. Они выглядели сейчас как абсолютно счастливые молодые родители, которые не только души не чают в маленькой доченьке, но и очень любят друг друга. Именно то самое чувство между ними Лёша отчетливо видел. Каждое движение, жест, улыбка, взгляд — всё было с такой всепоглощающей нежностью, отчего парню даже стало не по себе. Он казался здесь таким лишним, словно попал случайно, но Антон уделял внимание всем — и девушке, и брату, и ребенку, успевая разговаривать и смеяться, веселя не только крестницу, которая улыбалась ему беззубым ротиком, но и Вику, которая действительно расцветала рядом с Миранчуком. — Вы так мило смотритесь вместе, — Вика улыбнулась, ловя своими руками маленькую ладошку ребенка и невесомо ее целуя. — Мне кажется, мы все втроем смотримся замечательно, — Антон глянул на девушку настолько проницательным взглядом, отчего у той, словно мурашки по телу пробежали. Опустив голову и стараясь скрыть пылающие щеки от таких откровений парня, Новикова глянула на Лёшу, который смотрел, будто бы сквозь нее, а его глаза слишком уж потемнели, девушке даже страшно стало, что ли. Единственное, что напрягало Антона в такой почти семейной обстановке, так это какая-то странная отстраненность брата, который то и дело, казалось, уходил в себя и о чем-то задумывался. Такое поведение Лёши было для младшего в новинку, поэтому он, во что бы то ни стало, решил докопаться до правды. Время в такой чудесной компании пролетело незаметно, и когда позвонил Дима, желая забрать ребенка, Лёша даже, казалось бы, выдохнул. Вика заметила странные взгляды Антона в сторону брата, поэтому так же ловко одев Милану, взяла ее на руки и вызвалась передать родителям, с которыми благополучно познакомилась часом ранее. Лёша же остался в палате, судорожно придумывая вполне себе правдивую легенду своей отрешенности и не очень хорошего настроения, ведь не заметить, как проницательно на него смотрел брат, было просто невозможно. Стоило только Вике покинуть палату, как младший перешел в наступление. — Лёх, что случилось? — вроде бы, обычная фраза, но Лёше сразу захотелось раствориться, провалиться сквозь землю и вообще не отвечать ни на какие вопросы. — Всё в порядке, — лгал он, конечно, так себе, что впрочем, сразу же отметил про себя Антон, но принял его правила игры, ведь очень хорошо знал, что рано или поздно брат всё равно всё расскажет, нужно только подождать. — Ну, допустим. Мне уже сказали, что скоро выпишут, еще два-три дня, и можно собирать вещи, — Антон просто мастерски перевел тему, желая разговорить Лёшу, потому что его унылое лицо слишком уж действовало на нервы. Фокус удался, потому что через мгновение Лёша буквально расплылся в улыбке. Он в мгновение ока оказался около больничной койки, заключая Антона в объятия, конечно же, помня о том, что слишком стискивать его пока нельзя. Вика, вошедшая в палату, даже немного растерялась от такого проявления братской любви и нежности, но Антон ее заметил, поэтому убегать было бы как-то глупо.***
Через три дня Антона действительно выписали, но строго-настрого запретили неделю делать любые физические упражнения, после чего обязательно проконсультироваться не только с лечащим врачом, но и с клубным, чтобы правильно приступить к восстановительным тренировкам. Радости парня не было предела, ведь белые стены настолько осточертели ему за все время пребывания в больнице. В честь выписки Антона из больницы ребята придумали что-то наподобие семейного ужина, на который пригласили Соню и Вику со Стасом. Чтобы Антон как можно меньше напрягался, Лёша полностью взял на себя обязанность приготовиться к ужину, убрать квартиру и хоть немного, но сообразить праздничные блюда, ведь заказывать еду из ресторана ребята не хотели. Стаса долго уговаривать не пришлось, он с удовольствием согласился провести время в гостях, а не дома, где отец уже начинал немного напрягать своей показушной вежливостью и доброжелательностью. Почему-то парню казалось, что это обычное затишье перед огромной бурей, да и некий жизненный опыт не давал спокойно доверять мужчине. Вика очень хотела порадовать Антона каким-нибудь подарком, но придумать ничего существенного так и не смогла, ведь довольно сложно представить, что преподнести парню, который может купить себе практически все, что угодно. Выбор девушки остановился на приготовлении фирменного маминого торта, который женщина пекла на дни рождения детей. Правда, уже как пять лет Новиковы не видели такой радости, отчего каждый раз в свой день рождения и день рождения Стаса, на ребят накатывала такая грусть и тоска, что ничем развеять ее было невозможно. В назначенное время ребята позвонили в знакомую дверь квартиры близнецов, которую через пару минут открыл Антон, выглядевший, словно сошедший с подиума. Брюки и черная рубашка сидели на нем как влитые, подчеркивая все, что только можно и притягивали к себе взгляды. Вика так и залипла, стоя в дверях. Она сверлила Миранчука взглядом, а парень так же смотрел на нее, отчего медленно, но верно земля начинала уходить из-под ног девушки. Такие проникновенные взгляды всегда лишали Новикову дара речи, ведь сложно что-то говорить, когда ты тонешь в таких красивых глазах. Впрочем, Антон и сам барахтался где-то на дне зеленых омутов, затягивающих его сильнее и сильнее, напрочь лишая возможности двигаться. Они бы, наверное, так и стояли, как вкопанные в прихожей, если бы Стас вовремя не обратил на себя внимание. — Да отомрите вы уже, — хохотнул парень. Его довольно забавляла картина происходящего, но из глубины квартиры доносились сумасшедшие ароматы приготовленного ужина, а Новиков с утра ничего не ел, и его желудок среагировал практически мгновенно. Антон и Вика почти синхронно вздрогнули, разрывая зрительный контакт и поворачиваясь в сторону Стаса, который улыбался во все тридцать два. Быстро сняв верхнюю одежду и переобувшись в тапочки, ребята прошли в гостиную вслед за хозяином квартиры. — Антош, это от нас со Стасом тебе такой сладкий сюрприз, надеюсь, получилось вкусно, — Вика вручила Миранчуку коробку, в которую ранее упаковала испеченный шоколадный торт с ягодами. Парень принял подарок, улыбаясь, ведь ничего такого не ожидал. В знак благодарности Антон легко прикоснулся губами к щеке девушки, шепнув ей на ухо: «Спасибо, малыш!» От его шепота по телу побежали приятные мурашки, и Новикова в который раз отметила про себя, что ей чертовски приятно его близость, что, конечно, нельзя было сказать обо всех тех подонках, которые врывались в ее личное пространство, даже банально не спросив разрешения. Далее вечер проходил в очень приятной и теплой обстановке. Ребята шутили, смеялись, не забывая пробовать приготовленные блюда и даже расхваливать кулинарные способности Лёши, который сегодня и был в роли шеф-повара. Для фона был включен телевизор, где мелькали новинки клипов на MTV. Когда зазвучала медленная композиция, девчонки не сговариваясь, потащили своих парней танцевать в центр гостиной. Антон обнял Вику, прижимая ее ближе к себе, растворяясь в тех ощущениях, которые сейчас наполняли его сердце и душу. Ему было настолько хорошо, отчего в его голове промелькнуло осознание, что он готов всю жизнь провести рядом с Новиковой. Мелодии сменялись одна за другой, а пара, словно потеряла счет времени. Они медленно двигались, даже, порой, не попадая в такт музыки, что их, собственно, совершенно не смущало. — Малыш, я понимаю, что-то, что я сейчас скажу, будет выглядеть странно, но я просто не могу не предложить. Вика даже потерялась от таких слов. Она и подумать не могла, что Антон может придумать для нее какой-то сюрприз. — Я очень хочу тебя хотя бы немного обезопасить от того, что временами происходит в твоей квартире. Я понимаю, что это, наверное, звучит очень глупо и самонадеянно, но, если захочешь — переезжай ко мне, ну, ко мне с Лёшей. Хотя, Лёша дома редко бывает, он у Сони много времени проводит, поэтому, можно сказать, что ко мне, — Вика вытаращила глаза, сверля взглядом парня, а Антон готовился к тому, что его сейчас пошлют подальше и вообще больше никогда не подпустят ближе, чем на километр. Впрочем, это было бы вполне оправданно, если учесть, что девушке пришлось пережить в столь юном возрасте. Вика застыла на месте. Такого предложения она уж точно не ожидала. Несмотря на то, что девушка уже не боялась Антона, доверяла, кажется больше, чем самой себе, хотя такого никогда не случалось ранее, слова парня ввели ее практически в ступор. И снова перед глазами весь тот ужас, который происходил последний год. Миранчук терпеливо ждал хотя бы какого-то ответа, замечая каждую эмоцию, проскальзывающую на лице девушки. Новикова боролась с чувством страха, медленно расползавшемся по телу, хотя поводов для этого совершенно не было. За время знакомства с Антоном, Вика успела понять и увидеть, что парень настроен на что-то более серьезное, чем одна встреча, да еще и сведенная к постели, да еще и в такой извращенной форме, которую чаще всего использовали горенасильники. Новикова молчала, думая о том, как бы сказать Антону о том, что она не готова еще к таким переменам в жизни. Слишком все быстро, что ли. Она не хотела его обидеть, не хотела отталкивать, но и переехать к нему не могла. Очень уж сильны еще были воспоминания, очень уж они по-прежнему ранили, хоть и не и настолько глубоко, как раньше. Наконец, собравшись с духом, Вика посмотрела в глаза Миранчука. — Антош, спасибо за предложение, но я не готова к переезду, пока не готова, — тихо, словно боясь, что ее услышат, произнесла девушка. А у Антона, казалось, с плеч упал тяжеленный камень. Его не послали, не ударили — это уже хорошо. Отказ, правда, его расстроил, но ведь чего-то другого ожидать было действительно слишком уж глупо и наивно. Заключив Вику в объятия, парень вдохнул запах ее волос, смешавшийся с ароматов духов, и прошептал: — Всё в порядке. Я всё понимаю.***
Покидать такую прекрасную компанию ребятам не хотелось, но время неумолимо летело вперед, и было уже далеко за полночь. Антон предложил остаться ночевать, ведь место позволяло, но Вика и Стас вежливо отказались. Девушка уже успела сказать брату, что у нее к нему серьезный разговор, поэтому парня теперь просто распирал интерес. В квартиру они вошли тихо, чтобы не накликать на себя в случае чего беду, но из гостиной только слышалось размеренное дыхание мирно спящего отца. Разойдясь по спальням, ребята договорились быстро приготовиться ко сну и все же поговорить. Вика прокручивала в голове различные варианты того, как брат может отреагировать на предложение Антона, стараясь придумать ответные реплики, но мозг уже слабо работал. — Что-то случилось? — Стас появился в спальне, как черт из табакерки, тем самым немного напугав девушку, которая очень уж сильно погрузилась в свои мысли. Вика вздрогнула, сразу же потеряв нить раздумий, быстро решив, что импровизация всегда может прийти на помощь. Стас удобно устроился на кровати, укрываясь пледом и готовясь превратиться в слух. — Антон предложил мне переехать к нему, чтобы я была в случае чего в безопасности, — дрожавшим от волнения голосом произнесла Новикова, отводя взгляд. Стас на некоторое время, словно выпал из реальности, переваривая и обдумывая услышанное. Предложение Миранчука было более чем неожиданным, но, кажется, вполне закономерным в свете того, как Антон относился к Вике. И, если честно, то временами Новиков очень боялся, что всё происходящее с сестрой связанное с Миранчуком однажды просто превратится в сон, и девушка снова ощутить тот ужас, который и так слишком часто её настигает. Вика ожидала его ответа, машинально отсчитывая удары сердца, которое стучало, как сумасшедшее. Стас усиленно обдумывал сказанные сестрой слова, только никаких подводных камней и изъянов в них не находил. Только вопрос финансов волновал его, ведь не будет же Антон за них еще и платить. Это будет чересчур странно. — Я сейчас, наверное, буду выглядеть мерзко в твоих глазах, — начал парень, а Вика немного напряглась, — но, пока есть возможность свалить отсюда, нужно ей пользоваться. Я не думаю, что отец так уж сильно изменился, и рано или поздно он вернется к бутылке, а это, как ты знаешь, может привести к уж никак не радостным последствиям. Единственное, что в данном случае меня волнует, так это твое спокойствие, а там тебе точно не будет угрожать кучка ублюдков. Стас говорил чистую правду, ведь то, что отец после ранения Антона перестал устраивать свои пьянки, не имело ровным счетом никаких гарантий, и сорваться он мог в любой момент. — Знаешь, малышка, мне кажется, что парень очень серьезно настроен, если ради тебя способен на такие поступки. Вика улыбнулась, понимая, что такой жест со стороны Миранчука действительно говорит о многом. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты этого заслужила. А он точно сделает все, чтобы тебе было хорошо. Вот честно, никогда бы не подумал, что ты сможешь влюбить в себя, да еще и так нешуточно, одного из перспективных футболистов, — парень не мог этого не сказать, ведь до последнего немного сомневался в серьезности намерений Миранчука, но сегодняшний день до конца изменил его мнение об Антоне. Причем исключительно в лучшую сторону.***
Помаявшись дома целую неделю, которая тянулась чересчур долго, Антон, наконец-то смог выбраться в Баковку. Лёша за всё это время вообще не отходил от него ни на шаг, естественно, за исключением каждодневных тренировок и матчей в рамках Российской Премьер-Лиги. Родная тренировочная база встретила парней взрывом эмоций со стороны одноклубников, которые толпой набросились на Антона, стискивая того в объятиях. Они скучали не только по задорным шуткам и веселому смеху Миранчука, но и по тому, как том максимально отдается на поле, стараясь принести команде как можно больше пользы. Последним его обнял Юрий Палыч, которого больше всего интересовало сейчас здоровье полузащитника. После таких своеобразных нежностей Семин отправил команду тренироваться, Антону же нужно было посетить одного из клубных реабилитологов — Сергея Алексеевича Сюмакова. Мужчина прекрасно знал свое дело, поэтому много времени осмотр не занял. Дав нужные рекомендации и на всякий случай записав их листе бумаге, чтобы контролировать Миранчука, который уже просто рвался на поле, Сергей Алексеевич отправил Антона к тренеру-реабилитологу, с которым ему предстояло тесно общаться около трех недель. Получив всю нужную информацию, Миранчук вышел на поле, где команду уже разыгрывала тренировочную игру, и опустился на одно из сидений. Почему-то сейчас он чувствовал себя как после той травмы стопы, в результате которой он много пропустил и каждый день практически закапывал себя негативными мыслями о том, что он бесполезен и никчемен. Благо, тогда рядом был Лёша, который поддерживал и старался вдохнуть в него жизнь. Стоило Сёмину объявить об окончании тренировки, как все ребята бросились к Антону, заваливая его различными вопросами. Парень отвечал быстро, стараясь охватить всех и никого не обидеть, проигнорировав чью-то фразу. Он чувствовал себя живым, нужным, именно таким, каким его всегда делал футбол. Поле, мяч и команда — это все делало его существование только лучше, интереснее и захватывающе. Эмоции, которые парень получал с этими ребятами, были бесценны, будь то победа или обидное поражение — с ними все чувствовалось по-особенному. Пообщавшись с ребятами около получаса, Антон отвлекся на входящий вызов от Вики, которая, если у него не получилось прийти к нему в гости, всегда звонила и интересовалась его самочувствием. Миранчук вообще таял от такого внимания и растекался лужицей по паркету в гостиной их с братом квартиры. — Привет, малыш, — как же Антон обожал так называть девушку. Это было чем-то таким нереально теплым и светлым, как и в целом, вся девушка, появившаяся в его жизни и превратившая ее практически в райское наслаждение. — Привет, Антош, — Вика, кажется, улыбалась, парень это точно чувствовал. — Как ты? Как самочувствие? Что доктор сказал? — Да все нормально. Сказал, что около трех недель на восстановительные тренировки уйдет и, скорее всего можно будет вернуться в общую группу. — Ты только не расстраивайся, пожалуйста, что приходится долго ждать возвращения в строй, — улыбки уже не было на лице девушки, а ее голос стал очень серьезным. — Малыш, все в порядке, я справлюсь, обещаю. Какие у тебя планы на вечер? Сходим в кино? — Антон поспешил перевести разговор в более приятное русло, ведь Вика могла в любой момент снова начать перед ним извиняться, что всё это исключительно из-за неё. — Сходим, я не против, — Новиковой, конечно, не очень понравилось, как он сменил тему, но приставать с расспросами она не стала, ведь в конце же концов. Антон не обязан перед ней отчитываться за каждый свой шаг. — Отлично. Тогда я заеду за тобой в семь, хорошо? — Хорошо. — Тогда до встречи, малыш, — Миранчук резко замолчал, словно что-то судорожно обдумывая. — Целую. — И я тебя целую, — Вика снова задумалась о том, что молчание парня ей почему-то не очень пришлось по душе, будто он в действительности думал, как бы ему правильно с ней попрощаться. Убрав телефон в карман, Антон закрыл глаза и перевел дыхание. Он корил себя за странное молчание, понимая, что возможно дал Вике лишнюю почву для каких-то опасений. Миранчук прекрасно осознавал, что признание в любви по телефону было очень плохой идеей, поэтому в его голове уже начал разрабатываться план, как рассказать девушке о своих уж очень не шуточных чувствах.***
Антон был около подъезда Вики уже без пятнадцати семь. Ожидая девушку на лавочке с букетом персиковых роз, Миранчук продолжал планировать у себя в голове шикарный план касательно признания, когда его мысли были бесцеремонно прерваны пищанием домофона. Подняв голову, парень увидел Вику, которая еще его не заметила, разглаживая несуществующие складки на пальто. — Привет, — Антон поднялся на ноги и сделал шаг в сторону девушки, которая, казалось, вздрогнула от звука его голоса. Посмотрев на парня, Вика нежно ему улыбнулась. — Привет. Давно ждешь? — Вечность, — Миранчук не смог промолчать. — Прекрасно выглядишь. Это тебе, — он протянул ей букет, который с таким трепетом выбирал. — Спасибо, — смущенно ответила девушка, ощущая аромат цветов. Антон же просто не мог отвести от нее взгляд — Новикова сейчас была особенно красивой. Три главных слова так и просились наружу, но Миранчук сдерживался, не хотел шокировать девушку. Коснувшись ладошки девушки губами, как и всегда при приветствии, Антон переплел их пальцы и повел Вику к машине. — Антош, подожди, я занесу цветы домой. Они же завянут, пока мы будем гулять, — парень нехотя отпустил ее руку. Почему-то Миранчук боялся того, что с девушкой может что-то случиться в квартире за эти несколько минут, хоть она и заверила его, что дома все спокойно. — Я быстро. Легко поцеловав парня в щеку, Новикова скрылась в подъезде, заставляя Антона почему-то нервничать. Прошло всего несколько минут, и Вика вышла, улыбаясь. — Стас сказал, что ты меня так разбалуешь, — девушка взяла Миранчука за руку, а он удивленно на нее посмотрел, стараясь въехать в сказанные ею слова. Заметив замешательство парня, Новикова смущенно улыбнулась и произнесла: — Это он о цветах. Антон же только притянул ее ближе к себе, обнимая и целуя в макушку. — Это только разминка, — прошептал парень, прижимая Вику еще крепче, хотя, по сути, крепче уже было некуда. — Антош, задушишь, — засмеялась Новикова немного отстраняясь от Миранчука, но тот только загадочно улыбнулся, увлекая девушку в поцелуй, от которого даже, кажется, у обоих едва ли не подкосились ноги.***
Время, проведенное в кинозале, пролетело почти незаметно, только вот Антон даже не мог толком рассказать, о чем фильм и какие герои, ведь он глаз не сводил с Вики, которая очень увлеченно вникала в действие на большом экране. — Перекусим что-нибудь вредное? — Антон крутил головой, выискивая кафешку, в которой можно было бы испробовать какого-нибудь фаст-фуда, который вообще ему был полностью противопоказан, но сейчас думать о правильном питании и диете он не хотел. Ему было слишком хорошо рядом с Викой, чтобы думать о чем-то другом, менее приятном. — Тебе же нельзя, — улыбнулась Новикова. — Ты, оказывается, бунтарь. Миранчук только улыбнулся ей в ответ и повел к вывеске McDonalds. Усадив девушку за столик, Антон быстро прошел заказывать что-нибудь легкое, при этом не переставая загадочно улыбаться — он придумал, как еще сильнее развеселить Вику. — Добрый вечер, — Миранчук поздоровался с девушкой на кассе, которая сразу уже улыбнулась ему, соблюдая этические нормы общения с клиентами. — Добрый вечер! Что желаете? — Марина, — Антон разглядел имя на бейдже. — Мне, пожалуйста, чикенбургер, картошку по-деревенски и сок какой-нибудь, на ваше усмотрение, а также, пожалуйста, Хэппи-мил и Макфлурри шоколадно-клубничное. — А вы с ребенком? — задорно спросила Марина, стреляя в парня глазами, который непонимающе на нее таращился. — Нет, с девушкой. А какое это имеет значение? — Никакого. Просто обычно Хэппи-мил для детей заказывают. Извините. С вас шестьсот рублей, — девушка протянула Антону чек. — Как вас зовут? — Антон, — ошарашенно произнес Миранчук. Неужели есть девушки, которые о нем не слышали?! Нет, у него не было мании величия, просто порой он совсем не знал, куда деваться от огромного количества фанатов. — Ожидайте, пожалуйста, за столиком. Как будет готов заказ, я вас позову, — Марина одарила его еще одной вежливой улыбкой, нисколько не показывая, что узнала парня или что-то в этом роде. Убрав сдачу с тысячной купюры в задний карман джинсов, Антон вернулся к Вике, которая с интересом наблюдала за маленьким мальчиком, который во всю уминал мороженое. — Что заказал? — девушка перевела взгляд на подошедшего парня, который улыбался, как какой-то сумасшедший. — Сейчас узнаешь, — Миранчук говорил, как конспиратор, который боится, что его подслушают. — Антон, ваш заказ готов! — Секунду, — Антон подскочил на ноги и, забрав заказ, при этом не забыв подмигнуть Марине, вернулся к Вике, желая как можно скорее увидеть ее реакцию. Ждать долго не пришлось. Новикова вытаращила глаза, увидев упаковку, которую чаще всего покупают маленьким детям. — Хэппи-мил? — она засмеялась, стараясь понять, прикол это или Антон действительно считает ее ребенком. — А почему бы и нет?! Я обожал, когда младше был, — Миранчук вообще не испытывал никакого дискомфорта, успевая и разговаривать и ловко макать картошку в соус и откусывать от нее небольшие кусочки. — Да ты, мне кажется, и сейчас не такой уж и взрослый, — Вика ласково потрепала парня по волосам и, последовав его примеру, принялась открывать упаковку с чизбургером и картошкой-фри. Миранчук же вообще не смог сдержать улыбки. Он уже в который раз замечал за собой, что с Викой он всегда улыбается, она дарит ему только хорошие, светлые и добрые эмоции.***
Домой ехали, когда на улице, уже, казалось, была глубокая ночь. На самом же деле часы показывали всего двадцать два ноль ноль. По радио шла какая-то передача о новинках музыки, и Антон даже сделал немного громче, что мимоходом не упустить какой-нибудь хит.Или я псих, или не грех, Так любить твой веселый смех. Я хочу с тобой гулять До первого 31-го февраля.
Антон прислушался, стараясь не только вникнуть в голос Мари, но хоть немного запомнить слова, которые, кажется, пробирали его до глубины души.Я навсегда запомню вчерашний ливень, Открыл глаза, спросонья врубил мобильник. Так мило! Я думал мне это приснилось, До вечера! Я тоже тебя очень сильно!
Вика и сама вслушивалась в текст, даже несмотря на то, что раньше никогда не слушала такое направление в музыке как рэп, хип-хоп или R’n’B. Куплеты сменялись припевом, а Антон сосредоточенно вел машину, только что-то шепча.Или я псих, или не грех, Так любить твой веселый смех. Я хочу с тобой гулять До первого 31-го февраля.
— Или я псих, или не грех, так любить твой веселый смех… — Антон аккуратно взял Вику за руку, останавливаясь на светофоре, переплетая их пальцы и подпевая Мари. Девушка вздрагивает от звука его голоса и не может никак совладать с эмоциями, которые едва ли не захлестывают их обоих с головой. Так хорошо, так спокойно и тепло ей не было давно.***
Три недели восстановительных тренировок пролетели слишком быстро, что, в целом, очень нравилось Антону, которого нереально тянуло ко всей команде. Правда, к первому матчу после восстановления, Миранчука не допустили, и парень расстроился. Ответная игра с Шальке, которая была чертовски важной проходила мимо него, и было жутко обидно. Но делать было нечего, приходилось смотреть матч по телевизору или если очень сильно повезет, то в Гельзенкирхене на скамейке запасных. С Викой парень стал видеться немного реже в силу того, что ужасно уставал. Вообще, за эти три недели, казалось, что между ними что-то изменилось. Новикова была прежняя, никаких изменений в поведении, но резкие проблемы с самочувствием сильно беспокоили Антона. Вика, конечно же, ни на что не жаловалась, но некоторые изменения в предпочтении еды ее начинали изрядно пугать. Пару раз ее тошнило, благо, дома она была одна. Поэтому не было никаких свидетелей, не пришлось оправдываться. Частое головокружение заставляло девушку нервничать еще сильнее, а задержка менструального цикла вообще загоняла ее в тупик, превращая в параноика. Когда Антон уехал в Германию всего на пару дней, Вика как раз получила стипендию и решилась на отчаянный шаг. Отсидев все пары, девушка идет в аптеку только с одной целью — убедится в своих догадках, которые приводят ее в полный ужас. Ей страшно, страшно осознавать, что она снова может погрузить в тот кошмар, который в последнее время стал понемногу ее покидать и уходить на второй план. В аптеки совершенно нет народа, только скучающий фармацевт за стеклянной перегородкой. — Здравствуйте! — Новикова едва выговаривает слова приветствия, но берет себя в руки. Ей плевать, что о ней подумают, ей сейчас главное решить свою проблему. — Будьте добры тест на беременность. — Здравствуйте! — фармацевт — девушка, чуть старше самой Вики понимающе кивает и достает из ящика три разных теста и выкладывает их перед Новиковой. — Значит, есть струйный, электронный, он самый дорогой, и самый распространенный тест-полоска. В упаковке есть подробная инструкция, которую необходимо соблюсти в малейших подробностях, чтобы тест показал самый достоверный результат. — Давайте этот, который полоской, — Вика не особо, вернее, вообще в них не разбиралась, а спрашивать у девушки совета как-то не решилась, поэтому указала на тот, который ей почему-то приглянулся больше всего. — С вас двести рублей. Расплатившись с фармацевтом, Новикова убрала упаковку в сумку и почти бегом отправилась домой. Она хотела как можно скорее узнать причину ее странного состояния, чтобы, как говорится, убедится в своей никчемности. Страшно было до ужаса, но назад пути не было, либо сейчас, либо никогда. Войдя в квартиру, сняв верхнюю одежду и убедившись, что она дома одна, Вика закрылась в ванной и распечатала тест. Слова фармацевта об обязательном изучении инструкции были благополучно забыты, и девушка, едва сдерживая дрожь не только в руках, но и во всем теле, совершила то, что в данном случае было, по ее мнению, самым правильным решением.***
Стас по пути домой заскочил в магазин, желаю купить чего-нибудь вкусного, чтобы порадовать не только свой желудок, но и сестринский, ведь Вика в последнее время как-то пугала его своим состоянием здоровья. Закрыв входную дверь и заметив на вешалке Викино пальто, Стас пару раз позвал ее, но ответа не последовало. Быстро разувшись и скинув куртку, парень ломанулся вглубь квартиры, но сестры нигде не было. От какого-то отчаяния он побежал в ванную и остановился в дверном проеме как вкопанный. Вика сидела на краю ванной, держа в руках положительный тест на беременность, и захлебывалась слезами.