Благотворительность

Лара сидела в отцовском кресле, сжавшись в комок. Вот бы уснуть здесь, а проснуться в другом месте: там, где нет боли, горя и опухших от слез глаз. Там, где отец жив. Где живым людям не нужно страдать каждую секунду своей жизни. Желудок скрутило голодным спазмом. Буфет был пуст. Вчера голод выгнал ее из дома — Лара постаралась привести себя в порядок: нашла чистое, отглаженное платье, причесалась и долго, безнадежно умывалась, пытаясь прогнать красноту с заплаканного лица. Махнула рукой и пошла так. Кому какое дело до нее? Оказалось, дело было всем. На улице на нее косились. Двое мужчин проводили недобрыми взглядами. А в бакалейной лавке, в очереди, отставной солдат и патрульный принялись громко рассуждать о дезертирах, которых не стрелять надо, а вешать. Вместе с семьями, чтобы не смели предавать страну и сбегать с поля боя. Лара стояла ни жива ни мертва. Хотелось только купить еды и не появляться здесь еще неделю, а то и две. Еды ей не продали. Она вышла молча, с опущенной головой и зашагала в другую лавку, в Хребтовке. Оттуда уходила, вытирая слезы, а из лавки в Жерле уже бежала, захлебываясь рыданиями, на глазах у всего города. Репутация семьи Равель была уничтожена. Дочь дезертира отказывались обслуживать, презирая за проступок отца. Еще немного — и ее будут бить на улицах. Если раньше она не умрет от голода. И с этим ничего нельзя сделать. Таков закон: один человек не может бороться против общества, это бесполезно. Отец попытался не подчиниться закону — и вот к чему это привело. Но как так вышло?! Почему? Отец не мог струсить, он ведь отправился добровольцем на эту страшную войну, чтобы защитить ее, Лару! Стук в дверь раздался до того неожиданно и громко, что она вздрогнула. — Кто там? — Влад Ольгимский. Есть разговор. Судя по голосу, это был младший Влад: молодой человек, приехавший в город вместе с матерью-Хозяйкой. Пока была жива Виктория Ольгимская, их семья привечала Равелей, но после ее смерти общение сошло на нет. — Зазнались, — говорил отец. — Мы им столько добра сделали, а теперь бесполезными стали. Тяжелый Влад без выгоды для себя и улыбки не выдавит. А сын у него — себе на уме. К степнякам бегает, подлизывается, да только смотрит на них, как на быков. По хребту похлопать не побрезгует, а потом в Бойни отправит. Гнилая порода. Все, что говорил отец, Лара принимала за истину и сейчас заколебалась. Зачем Влад пришел? Какие у них могут быть дела? Она в денежных делах не смыслит, вечно с носом остается. Обдурить ее решил? Он-то хитрый, это точно. Попробует дом отнять? Или ей что сделать? Лара сглотнула. Затем открыла дверь. И пусть. Если Равелям суждено сгинуть — не все ли равно, как? — Привет. Можно войти? — Заходи. Влад прошел в зал. Огляделся и принялся выкладывать на стол хлеб, мясо, пачки крупы и овощи. Лара только глазами захлопала. — Ты зачем это принес? — Говорят, тебя больше не обслуживают в городе. — Влад взглянул на нее с сочувствием. — Люди здесь как звери. Дикие нравы. Я договорился: в Жильниках тебе будут продавать еду. Лара молчала, будто немая. Он о ней позаботиться решил? А в чем подвох? Ведь не может же быть без подвоха, Ольгимские — гнилая порода, и не друзья они с Владом — так, знакомые. Говорили всего несколько раз. Влад склонил голову набок: — Ты когда последний раз ела? — Вчера. — Ясно. Я тебя разбудил? Давай ты себя в порядок приведешь, а я пока тебе что-нибудь приготовлю. — А ты умеешь? — вырвалось у Лары. Влад неожиданно усмехнулся: — А чего там уметь? Бутерброды сделаю. Ей стало стыдно. Как можно было огульно обвинять человека, который пришел помочь? Когда она вернулась, Влад уже все приготовил и налил чай. — Спасибо, — с трудом сказала Лара. — Не за что. Ты ешь. И позволь мне выразить соболезнования по поводу смерти твоего отца. Понимаю, насколько тебе сейчас тяжело. Да еще горожане как с цепи посрывались. — А ты зачем мне помогаешь? — тихо спросила она, принимаясь за еду. — Тебе репутацию тоже испортят. Он фыркнул. — Ничего, со своей я как-нибудь разберусь. Я не самый лучший человек, но даже мне ясно, что сироту обижать дурно. Послушай, здесь тебя затравят. Не лучше ли уехать? — Мне некуда. — Мы с матерью жили на юге, и у нас там остались друзья. Я могу написать им письмо, чтобы тебя приняли и устроили на работу. Там хорошо, Лара. Абрикосы на деревьях растут, море теплое, и никто тебя не знает. Будешь жить спокойно. Продашь дом и... Лара вспыхнула и выпрямилась. Вот оно! Вот зачем пришел! — Тебе продать. За бесценок. — Почему это? Я хорошую цену дам, хватит на прожитье в... — Нет. Не уеду. — Но глупо же! Тебе здесь жизни не дадут! С твоей репутацией... — Мир не без добрых людей, — твердо сказала Лара, — а репутацию я поправлю. — И как же? — Буду помогать тем, кому нужна помощь. И еду твою им раздам. А хочешь — забирай вложение. Дом я тебе не продам. Лара всерьез рассердилась. Боль отступила, притихла на время. Ну как так можно: приходить якобы с помощью, а самому выгоду искать? Нет, не ждать ей от него добра, да только сама она реветь больше не станет. Будет людям помогать, без корысти и обмана. Пусть в спину плюют, она вытерпит. Пока у нее есть дом отца, она, Лара Равель, сможет приносить пользу обществу. И ее примут назад. Влад встал. — Ты меня совсем-то сволочью не считай, — бросил он, — только зря ты так. Сломают они тебя. — Не сломают. Справлюсь. Влад пожал плечами и ушел. Поначалу было тяжело, но Лара выдержала всё: осуждающие взгляды, насмешки, недоверие к ее «Приюту». Людям всегда была нужна помощь, и она ее оказывала, не требуя ничего взамен. Кротко сносила невзгоды. Репутация Равелей понемногу исправлялась. В Жильниках ее обслуживали нормально. Похоже, мстительным Влад не был. — Интересная ты барышня, Лара, — заметил он при случайной встрече. — Я бы на твоем месте уехал, а ты осталась. И весь город заставила с собой считаться. Впечатляет. — Городу нужны хорошие люди. — Это точно. Слышал, ты благотворительность затеяла? Примешь от меня взнос? Лара сощурилась: — А какая тебе с этого выгода? — Хочу побыть хорошим человеком. — Влад подмигнул ей и улыбнулся. Лара смягчилась и кивнула. Любой заслуживал шанса. Хорошим человеком Влад Ольгимский не был. Но и плохим — тоже. О том, что Влад создавал себе репутацию в ее глазах, Лара узнала гораздо позже.