Со вкусом перца и граната

Аромат наваристого супа из корня лотоса витал в главном зале, и обеденный стол был уже накрыт к обеду. Госпожа Юй заняла своё место и, взяв в руки палочки, окинула взглядом пустующее место мужа. Нахмурив брови, она принялась за еду, как вдруг услышала мягкую поступь Фэнмяня. Он неторопливо направлялся к своему столу, держа тарелку с супом так аккуратно, будто в его руках драгоценное сокровище. Слуги всегда накрывали обед до прихода господ, но сегодня глава Ордена лично нёс себе еду. Госпожа Юй сощурилась, но промолчала, продолжая вкушать еду. Мужчина так же аккуратно опустился на колени, поставив тарелку перед собой и шумно вдыхая запах; острый аромат перца обжог ноздри. Фэньмян вкусил лишь ложку супа, как щеки стремительно поалели, а глаза беспощадно увлажнялись. Он не понимал излишней остроты в еде, но так — щедро приправив специями блюда, ел Вэй Ин. И мужчина хотел вновь хоть на мгновение создать иллюзию присутствия любимого человека рядом. Крепкого чая, запах которого так походил на запах его юноши, уже катастрофически не хватало — казалось, он утратил остроту и сладость своего неповторимого вкуса. С каждой ложкой супа Фэнмянь словил себя на мысли, что окончательно и бесповоротно сходит без Вэй Ина с ума. Как долго ему быть без возможности увидеть его? Как долго не слышать его переливающегося голоса наяву? Как долго слышать преследующий всюду запах без возможности вдохнуть этот аромат от самого обладателя? Обычные дни тянулись дольше вечности, пустота в груди мужчины разрасталась, и ничто не могло вытащить его из этой вязкой пучины одиночества. По щекам текли слёзы, но были ли они вызваны остротой еды или же его размышлениями о разлуке с любимым, Фэньмян понять не мог. Супруги по обыкновению ели молча, соблюдая полную, порой баюкающую тишину, как вдруг раздавшийся за деревьями шум привлёк внимание обоих. — Глава клана! Прошу прощение за беспокойство, — молодой адепт поклонился и возбужденно продолжил, — поступила новость из клана Гусу Лань. — Продолжай, — с настороженностью произнёс Фэнмянь, отложив приборы в сторону. — Сегодня утром… старший ученик клана Юнмэнь Цзян был замечен в драке с молодым господином Цзинь Цисюанем из клана Ланьлин Цзинь. — Вэй Ин… — беззвучно произнёс Фэнмянь. Адепт спешно продолжал: — Учитель Лань Цижэнь просит навестить Облачные Глубины, как только у Вас будет возможность… Юноша не успел закончить фразу, как мимо него фиолетовой молнией пронёсся Цзян Фэнмянь, уже не слышащий и не видящий ничего вокруг будто в бреду. Он покинул обеденный зал и стремительно направился к пристани, попутно отдавая приказ снарядить его в Гусу. Госпожа Юй впервые видела мужа в подобном состоянии и даже не успела проронить ни слова, лишь распахнув широко глаза от неподдельного удивления. Кажется, даже смысл сказанных слов начал доходить до неё только сейчас. «Вэй Ин… Всё ли с ним в порядке? Вэй Ин, мой… Вэй Ин», — словно мантру вновь и вновь повторял мужчина, собираясь в путь. Почти обезумевший он метался по покоям от вещей к сёдзе, не в силах усмирить в теле дрожь до тех пор, пока не раздался голос адепта, оповестивший о готовности отплыть. Мужчина, на секунду больно закусив кулак и глубоко вздохнув, принял невозмутимый вид и вышел из комнаты, хоть в голове все плыло до сих пор и эхом отдавалось одно единственное имя. Дорогу до Гусу он не помнил: все было как в тумане. Беспокойно метался от одного края лодки к другому и размышлял лишь о том, все ли в порядке с Вэй Ином. Причалив к пристани, он не стал дожидаться, пока подадут трап, широким шагом спрыгнув с лодки, направился к воротам. Лань Цижэнь уже ждал его и, заметив состояние всегда спокойного Главы клана Юнмэнь Цзян, слегка прищурил глаза. — Вы прибыли так скоро, — приветственно поклонившись, произнёс Цижэнь, — не ожидал что Вы отправитесь сразу же, узнав новость. — Учитель Лань, — кланяясь в ответ, — Что с Вэй Ином? — затаив дыхание, ожидал ответа Фэнмянь. Ци Жэнь вздохнул и направился вперед. — Взгляните сами. Глава клана Юньмэн Цзян не обращал ни малейшего внимания на красоты, почти хищно вглядываясь в мелькающие вокруг лица. — Он там, — Лань Цижэнь указал на небольшой сквер. Фэнмянь хотел поблагодарить его, но до его слуха донёсся звенящий смех, который он не спутает ни с каким другим; сердце ухнуло вниз и весь воздух отступил от его легких. Привычное тепло, вместе с необъяснимой горечью, расплескалось внутри. Ноги сами повели его к источнику звука. Фэнмянь остановился в нескольких метрах от юношей и, страшась, что Вэй Ин очень сильно пострадал в драке, посмотрел на него. Взору предстали лучезарная улыбка, красивое и, казалось, что чуть повзрослевшее лицо. Вэй Ин сидел на земле, немного испачканный пылью, но прекрасный. Взгляд мужчины упал на сочные, словно вишня, губы и от воспоминаний о их легком прикосновении к щеке его затрясло в мелкой дрожи. Как в бреду он сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание, и наконец поймал на себе взгляд обожаемых глаз. Он бы упал на колени и прополз весь этот путь до него лишь за возможность признаться в любви и тоске по Вэй Ину. Право, он спятил, подумав об этом, и глаза стремительно наполнились слезами от осознания того, что происходящее сейчас не иллюзия. Фэньмян приближался не спеша, всё ещё боясь проснуться и спугнуть желанный мираж, но всё естество его рвалось к юноше, дабы наконец заключить в крепкие объятия и больше не отпускать. Подойдя почти вплотную, он практически не обратил внимания на родного сына, которого не видел так же долго. Не сказав ни слова Цзян Чэну, он сглотнул подступивший к горлу комок и, чувствуя, как тонет в океанах его глаз, мягко проронил: — А-Сянь… — Дядя, — еле слышный юношеский голос. — Поднимайся, нам пора домой, — и тяжёлый камень упал с его души, стоило только произнести эти слова. Вэй Ин подчинился, оказываясь в паре сантиметров от мужчины, который с неведомым по силе обожанием наконец испил его запах острый, словно душистый перец, и сладкий, подобно гранату, плавясь от этого гармоничного контраста. Но вдруг в привычном духе почудились нотки сандала. Невесомым флёром они окутывали Вэй Ина, и с каждой секундой Фэнмянь чувствовал их все отчетливее. Острой, ноющей мысли, тонкой иглой ощутимо кольнувшей сознание, не дал разжиться Цзян Чэн: — Отец. — А-Чэн, — Фэнмянь улыбнулся и обнял сына. Фэнмяню не нравилось дарить крепкие объятия не тому, кому предназначались, и не нравилось собственное лукавство к сыну, но против своих эмоций, которые необходимо выплеснуть, он ничего не мог. — Твои мать и сестра очень волнуются за тебя, — произнёс, практически пряча лицо в тёмных волосах сына. Спустя пару часов лодка уже отплывала от пристани, покидая завораживающие Облачные Глубины. Слуги приготовили чай и вежливо покинули палубу, оставляя двух мужчин наедине. Вэй Ин стоял на краю судна, вцепившись руками в борт и в наблюдая за отдаляющимися горами. День подошел к концу, сменяясь прохладным вечером, и звезды уже рассыпались по небосводу, самые яркие из которых отражались в тёмной и таинственной глади воды. Вэй Ин поежился от влажного ветра, и на плечи тут же опустилось что-то мягкое. Оказалось, Фэнмянь накрыл его тёплым одеялом. Не в силах отступить назад, он так и оставил руки на плечах Вэй Ина. И ловил губами случайные прикосновения алой ленты. Вновь захмелевший от близости, он приник к стройному телу юноши, плавно опуская руки ниже. — Я так скучал по тебе, — шепот. Вэй Ин чуть отпрянул и смущенно улыбнулся, не зная как расценивать сей жест. Фэнмянь, очнувшись, вернулся к столу и налил себе чай, предлагая его и Вэй Ину. Но он сослался на усталость и пошёл к лестнице, намереваясь отдохнуть в трюме. — Я тоже, — почти на грани слышимости произнёс Вэй Ин. — Тоже скучал по Вам, дядя… — и одарил мужчину мягкой улыбкой. Цзян Фэнмянь впервые не допил этот чай. * Госпожа Юй не смогла сдержать свой гнев при виде Вэй Ина и вновь отчитала его за недостойное поведение, рассорившись с вставшим на защиту юноши мужем. — Пора научится нести ответственность за свои действия и слова. — швырнула она и покинула тренировочное поле. Никто не мог и предположить, что сказанное ей напоследок было настоящей угрозой. Лето неумолимо двигалось к концу, пока Вэй Ин охотился на фазанов и бездельничал с шиди днями напролёт. Глава клана всюду за ним присматривал, тенью следуя за ним. Жизнь Фэнмяня играла новыми красками рядом с Вэй Ином, и ничто не могло нарушить его покой. Каждый день был полон созерцания: мужчина наблюдал за любимыми чертами лица, ловил его голос поблизости и растворялся в его запахе, нотки сандала в котором полностью иссякли; душа Фэнмяня пребывала в непередаваемом покое. В один из дней до клана дошло известие о том, что в Юньмэн прибудет ученик клана Гусу Лань, и все слуги хлопотали над приемом гостя. И вскоре Фэньмян понял, что из покоев Вэй Ина не льётся радостный смех, и желая выяснить причину, обнаружил, что все обитатели дома вышли на пристань встречать делегацию. Вэй Ин нашёлся быстро: как только толпа зевак пропустила Главу клана вперёд. Он подобно пчеле над цветком кружил возле молодого и крайне привлекательного юноши, облаченного в традиционные белые одежды своего клана, искусно расписанные узором плывущих облаков. Видимо, это и есть тот гость, которого все ждали, сам Фэнмянь не придавал этому визиту особого значения. Прибывший, наверно, учился вместе с Вэй Ином, раз тот так радостно его встречает. К тому же, Цзян Чен всё ещё находится в Гусу, и без него Вэй Ин совсем затосковал. Как подобает Главе клана, он подошёл ближе к адепту из Гусу и, поприветствовав его, пригласил в их дом. И только шагая вровень с гостем, с лёгкостью поспевавшим за его широкой ходьбой, мужчина услышал знакомый запах. Сандал. Тот самый, который пеленой окружал Вэй Ина тогда. И он исходил от этого мальчишки из Гусу! Мужчина нахмурил брови, но тут же отогнал от себя неприятные мысли, не давая подозрениям острой иглой проникнуть глубже в сознание. В большом зале для приёма гостей завершались последние приготовления, Госпожа Юй и А-Ли встретили своеобразную делегацию у сёдзе и тоже поприветствовали юношу, после чего все сели на места. Однако несколько столов остались не занятыми, и все терялись в догадках, кто же еще присоединится к ужину. Вэй Ин же занял место в конце зала и веселил шидзе, не замечая двух пристальных взглядов. В середине трапезы и светской беседы служанка Госпожи Юй сообщила ей нечто, и Госпожа поднялась, привлекая к себе внимание. Непринужденные разговоры прекратились. — Как вы могли заметить, не все смогли присоединиться к нашей встрече в её начале, однако, еще одни гости, наконец, прибыли, — в обеденный зал прошёл статный красавец, подле него была до нежной хрупкости стройная девушка с яркими глазами цвета яшмы. — Мой давний знакомый Мао Шэнли и его дочь Юйлань. Их род был старинный и чуть менее богатый, чем род Юй. К тому же о красоте Юйлань знали не понаслышке, и многие юноши безуспешно к ней сватались, все как один получая отказ ее отца. Её мягкую улыбку и нежный взгляд Вэй Ину было сложно не заметить, и неожиданно оробевший от внимания красавицы Вэй Ин одарил её улыбкой в ответ. Девушка сразу же подарила Вэй Ину нежный взгляд и мягко улыбнулась. Двое задержавшихся по неведомым обстоятельствам поприветствовали Главу клана и Госпожу Юй, а затем и остальных присутствующих, наконец заняв отведенные для них места. В этот момент Вэй Ин ощутил что позади него кто-то стоит и обернулся. Вторая служанка Госпожи протягивала ему букет розовых лотосов. Слугам было не положено дарить цветы почтенным гостям господ, а идеальный Цзян Чен отсутствовал. Вэй Ин взял в руки мягкие стебли, понимая, что более здесь и впрямь нет никого, кто мог мы сделать то, что ему одним лишь суровым взглядом приказала Госпожа Юй. Вэй Ин уже протягивал прекрасные лотосы осчастливленной вниманием Юйлань, когда Фэньмян тихо спросил у жены: — Моя Госпожа, что это значит? — в их клане не было в обычаях дарить цветы, не имея на то особой причины. — Вне всяких сомнений, Вэй Ин дарит цветы своей невесте, — чётко ответила она. Сомнений в том, что это было произнесено громко намеренно, не было никаких.