Вместо проклятия

      – Разве мы не должны были причалить недели через две? – Эмма с Киллианом переглянулись, не сводя взгляда с крепости, что окружала земли Зачарованного Леса.       Джонс приобнял ее со спины в защитном жесте, бросив взгляд на меч в руках короля. Дэвид часто дышал, опустив меч, камень в котором постепенно затухал. Наткнувшись глазами на Джонса, король коротко кивнул ему и отдал приказ бросить якорь.       – Отец! – обратилась к нему Эмма. – Что случилось? Почему мы прибыли так быстро?       – На границе двух земель есть портал, который перемещает из одной в другую. Его знают только короли, Эмма, – ответил он. – Поспешим!       В глазах принцессы выступили слезы, когда она вновь ступила на родную землю. Августу было поручено справиться о пиратах. Киллиан также отправился на «Веселый Роджер», а потому Эмма помчалась во дворец. Придворные встречали ее с широкой улыбкой, которая быстро пропадала в следующую секунду. Но девушка не придала этому значения, стремясь, как можно скорее встретить мать. Руби, ее служанка, передала, что та находится в своих покоях, в которые скоро ворвалась Эмма.       – Мама! – с порога прокричала принцесса, но быстро сникла, когда нашла Белоснежку лежащей в постели и не откликающейся на возглас дочери. – Мамочка?       Эмма подбежала к ней и схватила за горячую ладонь, осев на колени.       – Ваше Высочество, королеве давно не здоровится, но она будет рада провести с Вами эти минуты, – грустно проговорила вошедшая следом Руби.       – Нет, мама, я здесь! Я вернулась! Я с тобой, мамочка! – причитала Эмма, целуя руки Белоснежки, которая открыла глаза и тотчас слабо улыбнулась.       – Эмма... доченька! – прохрипела она. – Чутье не подвело меня, а вот сердце... да, – из ее глаз струились слезы радости.       – Теперь все будет хорошо! Ты поправишься! Ты обязательно поправишься! – Эмма поцеловала ее в лоб, который обжигал жаром.       – Белоснежка! – в комнату ворвался король, которому доложили о плачевном состоянии супруги.       – Дэвид, – слабым голосом поприветствовала его женщина.       – Прости меня, любимая, я должен был раньше вернуть нашу дочь, но...       – Не вини себя, – сказала она подошедшему ближе мужу. – Эмма, у тебя все в порядке? – Белоснежка медленно повернула голову, чтобы заглянуть в глаза дочери, которая со всхлипом закивала головой.       – Я не уберег ее от проклятия, – признался Дэвид. – Но отомстил Злой Королеве, заточив ту в зеркало!       – Ты влюбилась? – только и произнесла женщина, обращаясь к Эмме.       – Да, – утирая слезы, проговорила принцесса. – Он спас меня от проклятия, что наложила ведьма...       – Пират, что похитил ее, – уточнил Дэвид, отчего брови его жены вспорхнули на лоб, – спас ее поцелуем истинной любви!       Эти двое не понаслышке знали про силу истинной любви, которая помогла им перебороть не одно зло в мире. Эмма слегка удивленно смотрела на родителей. А ведь она думала, что они никогда не примут Киллиана...       – О, Эмма, – Белоснежка скривила губы от горечи, – мы чуть не погубили тебя! Но судьба сама нашла тебя!       – Не то чтобы «судьба» хотела найти именно меня, – сквозь слезы улыбнулась принцесса, сжимая руку матери в своей.       – Я поймал твою мать в ловушку, – произнес Дэвид.       – А я ударила его камнем по голове, – усмехнулась Белоснежка, вспоминая историю их знакомства.       – А ваша дочь мою голову не пожалела, – произнес Киллиан, показавшийся в дверном проеме. – Ваше Величество, – он поклонился Белоснежке, которая встретила его теплой улыбкой, вопреки его ожиданиям.       – У тебя хватило наглости... – закипал Дэвид.       – Папа! – осадила его Эмма.       – Не ругайтесь, прошу. Вы не виноваты ни в чем, – произнесла Белоснежка всем троим.       – Благодарю, Ваше Величество, но можно я украду Его Величество на пару слов? – уверенно спросил Джонс. Эмме показалось, что его уверенность была основана на чем-то.       Белоснежка кивнула мужу, который с неохотой отдалился от нее, уходя с Джонсом в соседний зал. Она посмотрела на дочь, которая сияла от счастья из-за Джонса, но винила себя в плохом самочувствии матери.       – Расскажешь мне, что произошло?       Тем временем, король наводил круги по комнате, размышляя над предложением пирата. Дэвид держал руку на эфесе меча и просчитывал следующий шаг.       – Вернем Эмме ее магию, и она вылечит королеву! – настаивал Джонс.       – Я не могу так рисковать! – противился король, повысив голос.       – Эмма никогда не простит ни Вас, ни себя, не говоря уже обо мне, если вы рискнете своей жизнью, вместо того чтобы довериться ее магии! – парировал Джонс.       – Я хочу дать им лучшую жизнь!       – Вы хотите лишить Эмму выбора!       – Вот будет у тебя дочь, и ты узнаешь, каково это – решать за нее!       – Простите, Ваше Величество, но это не геройство, а какой-то идиотизм! – всплеснул руками Киллиан. – Дайте ей решить самой! – он несколько секунд смотрел на короля, а затем направился к двери.       – Ты не сделаешь этого! – Дэвид хотел одернуть его за рукав, но Джонс увернулся.       – Еще «спасибо» скажете! – бросил пират, но, открыв двери, наткнулся на стоящую возле них Эмму, руки которой были сжаты в кулаки.       Она исподлобья смотрела на обоих мужчин, сжав губы в тонкую полоску. Джонс сглотнул от ее обиженного взгляда, осознавая, сколько из их разговора она могла слышать.       – Эмма, – отозвался король. – Как долго...       – Достаточно, Ваше Величество! – с обидой в голосе произнесла она.       – Свон, послушай... – вмешался Киллиан.       – И ты с ним заодно! – ее голос скрипнул.       – Если ты все слышала, то знаешь, что нет, – мирно высказался мужчина.       – Я хочу назад мою магию! – не раздумывая, ответила принцесса.       – Даже если ты можешь погибнуть? – отчаянно спросил Дэвид, озвучив и вопрос Джонса тоже.       – Мне ничего не угрожает, пока Киллиан рядом, – выдохнула Эмма, отчего пират смягчил свой взгляд.       – Реджина так сказала? – нахмурился король, на что Эмма кивнула.       – Я верну свою магию и помогу маме! – если бы она слышала начало разговора, то непременно добавила бы, что так отец останется жив.       – Семейка героев, – Джонс закатил глаза, отведя взгляд.       – Как... мне это сделать? – непринужденно спросила принцесса, догадываясь, что мужчины знали способ.       Тогда Джонс достал из внутреннего кармана жилета тот самый бриллиант из ее диадемы, который впитал светлую магию. Однако по его взгляду можно было понять, что он не знал, что делать дальше, как и король. Но когда Эмма взяла камень в руки, то он засиял больше прежнего, и свет этот слился с ладонью принцессы, растекаясь по венам. Все закончилось вместе с отблеском в зеленых глазах, и Эмма шумно выдохнула, пошатнувшись. Киллиан придержал ее за локоть, обеспокоенно глядя на нее.       – Как ты себя чувствуешь, любимая?       – ...дорогая? – одновременно с Джонсом спросил Дэвид.       На сей раз Эмма ощущала всю полноту своей магической мощи. Она любила всем сердцем и от этого светилась изнутри.       – Все хорошо, – улыбнулась девушка. – Идем, нужно помочь маме!       Вопреки всем опасениям Прекрасного его дочь справилась с магией, и вылечила Белоснежку, переплетя их ладони. Королева лишь с удивлением наблюдала за этим, а затем встала с постели и крепко обняла дочь. К ним присоединился и отец семейства. Киллиан же смущенно отвел взгляд и покинул покои королевы.       Он осматривался в замке с непокидающим чувством, что в любую минуту его могут поймать и повесить, но стража только провожала его взглядом. Теперь в Зачарованном Лесу он был гостем, а не преступником. А завтра и вовсе предстанет рыцарем, если король не передумает...       Король не передумал. На торжественном ужине в честь возвращения принцессы он объявил о турнире, весть о котором должна была разлететься во все земли. Ближайшая неделя обещала быть богатой на события, но Джонс ничего не опасался, ведь ему было за что сражаться. Провожая вечером Эмму до ее покоев, он еще раз напомнил ей об этом, когда она сказала, что будет переживать за него.       – Тебе не стоит думать об этом, лапочка, ведь я хорош в выживании, – дернув бровями, он проникновенно посмотрел на принцессу, сожалея лишь о том, что не может ее поцеловать при страже.       – Я не поблагодарила тебя за маму, Киллиан, – она опустила взгляд на его губы, и он понял: она подумала о том же, что и он.       – Ложь слишком дорого стоит, Свон. Я не собирался от тебя ничего утаивать, – он имел в виду ее магию. Еще на корабле Дэвид велел отсрочить эту новость для Эммы.       – Спасибо, Киллиан, – Эмма держала его за руку под косым взглядом стражника.       – Ты просто должна знать: что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне.       – И за магию от меня полагается благодарность? – до Джонса дошло, что Эмма затеяла какую-то мучительную для него игру, но попалась на свой же крючок, когда ладонь мужчины скользнула вверх по девичьей руке, медленно достигая плеча.       – Еще какая! – подмигнул он Эмме, чьи щеки запылали.       – Где ты будешь ночевать? – попыталась отвлечься она.       – Совпадение ли: в самой дальней от твоей башне, – усмехнулся Джонс.       – Не совпадение, – они оба рассмеялись.       – Поэтому советую попрактиковаться в магическом перемещении, Свон, – шепнул он ей на ухо, вызвав мурашки по спине.       – Помнится, кто-то из нас двоих пират, – шепнула она в ответ. – И ему не нужна практика – только действия, – напомнила она низким голосом, и Джонс уловил намек, пропустив удар сердца.       Кокетливо улыбнувшись ему, Эмма скрылась в своих покоях, оставив Джонса наедине с вихрем мыслей. Покачав головой, он отправился к себе. Он заметил около двух десятков стражей возле башни принцессы, поэтому не хотел нарваться на них в первый же день перемирия с ее отцом, как бы страстно ни желал оказаться рядом с Эммой.       Перемирие технически закончилось для Джонса на третий день его пребывания в замке, когда он после нескончаемых тренировок увидел список прибывших «гостей», пожелавших драться за сердце принцессы. Его реакция сильно напоминала реакцию короля, когда тот впервые увидел свиток с именами.       – Двадцать семь? – глаза пирата распахнулись от удивления. – Откуда они взялись?!       Вопрос не требовал ответа, но мистер Сми, пожелавший стать его оруженосцем, чтобы быть ближе к кухарке короля, высказал свое предположение.       – Быть может, они наслышаны о подвигах королевской семьи, поэтому хотят быть причастны к ней.       – Блестящий ответ, старпом, – съязвил Джонс, обескураженный от того, сколько времени у него теперь займут бессмысленные бои с двадцатью шестью болванами.       Первый день соревнований был назначен на завтра, а потому за сегодняшний необходимо было научиться стрельбе из лука, чтобы набрать первые очки. Будучи морским офицером, Киллиан Джонс и лук в руках не держал, а потому делал весьма неприглядные попытки наверстать упущенное. Пока его не нашла королева, для которой лук всегда был верным другом.       К счастью Джонса, мать Эммы сразу отнеслась к нему уважительно, пусть он и натворил не мало дел, но не ожидал увидеть ее с натянутой тетивой, даже направленной не в его сторону. Она ни разу не промахнулась, попадая стрелой точно в центр мишеней. Джонс впитывал каждое движение, но едва ли мог все повторить. Так они провели полдня, пока их не застала Эмма, прокравшаяся в сад, где они тренировались.       – Эмма? – Белоснежка, как знатная охотница, первой заметила светлые волосы в кустах, которыми принцесса зацепилась за ветку, когда пыталась скрыться.       Джонс прыснул от ее невезучести.       – Какая приятная неожиданность! – нелепо произнесла Эмма, судорожно подбирая варианты, почему она здесь оказалась.       – Неожиданность? – королева повела бровью, подозрительно глядя на дочь.       – Я искала тебя, чтобы... показать свою новую картину, мама! – придумала девушка, которая, как подумал пират, точно использует магические способности для этого.       Закусив губу из-за провалившегося плана, Эмма бросила последний взгляд на Джонса и была уведена под руку матери.       Остаток вечера мужчина не мог сосредоточиться на стрельбе, потому что из его головы не шел образ принцессы в струящемся светлом платье. Плюнув, он решил дать стрелам другое применение.       Эмма расчесывала волосы после принятия ванны, выгнав навязчивых служанок. После долгого путешествия она привыкла все делать сама, и теперь желала остаться в одиночестве, вместо того чтобы слушать причитания ее помощниц. Она сожалела о том, что не могла приблизиться к Джонсу уже второй день и успела соскучиться по нему.       Отложив расческу, Эмма посмотрела на себя в зеркало. Она не могла не замечать перемены в себе: сияющие глаза, непрошенная улыбка, алый румянец на щеках. Любовь меняла ее так же, как и магия. Только она подумала о том, чтобы попробовать отыскать в библиотеке какую-нибудь книгу о волшебстве, как услышала посторонний шорох на балконе. Насторожившись, Эмма встряхнула руками, чтобы в худшем случае применить магию, и подошла ближе. Когда она заметила промелькнувшую тень, то немедленно вскинула искрящиеся руки и резко дернула штору.       – Свон?! – Джонс отшатнулся, как от огня, увидев ее ладони.       – Я чуть не оглушила тебя! – ее голос скрипнул от негодования. – Что ты здесь делаешь?       Она заглянула ему за плечо и заметила стрелу, застрявшую между каменными перилами, и веревку, привязанную к ней на морской узел.       – Серьезно? А где же стража? – Эмма нашла двор под балконом пустым.       – Я сказал, что король всех собирает, чтобы проинструктировать насчет завтрашних боев, – он подошел ближе.       – Ты чертовски меня напугал, Джонс! – пропуская в комнату, она ткнула его пальцем в грудь.       – А я думал, что чертовски очаровал!       Эмма растаяла от его переменившегося тона, но поспешила потуже перевязать шелковый халат, полы которого растекались длинным шлейфом. Словно в тон ей, мужчина был в светлых брюках и белоснежной рубашке.       – Помнится, Вы что-то говорили насчет благодарности, Ваше Высочество, – короткими движениями он дважды коснулся указательным пальцем своих губ, заставив девушку залиться краской.       – Я сказала "спасибо", – смутилась Эмма, расплываясь в скромной улыбке и пятясь назад.       – Как-то слабовато звучит, не находите? – он продолжал обращаться к ней по титулу, заманивая в ловушку лазурных глаз.       – Вы выдержите что-то большее, мой рыцарь? – она резко осеклась, когда наткнулась ногами на застеленную кровать.       – Я привык рисковать, миледи, – он наклонил голову, бросая на принцессу хищный взгляд.       От этого взгляда она плавилась изнутри. Мужчина пренебрег ванной после тренировок, а потому его волосы тоже были мокры, но не от воды, а от пота. Он уверенно завладевал девичьим разумом до того момента, как Эмма, ловко взмахнув рукой, заставила дверной замок щелкнуть с внутренней стороны, не отводя взгляда от пирата.       – Не стоило этого делать, лапочка, ведь теперь мы остались наедине, – он перешел на шепот, потому что дюймы расстояния между их лицами не требовали большего, в отличие от клокочущих сердец.       – Я могу... если хочешь... – она угрожающе вскинула руку, чтобы отменить последнее действие.       – Невозможная принцесса!       Она слегка вскрикнула, когда он заключил ее в крепкие объятия, с тем чтобы немедленно поцеловать в следующее мгновение. Его ладонь, скользящая по спине, дарила спасительную прохладу, а губы утоляли жажду лучше любого источника. Эмма была прижата к колоннам балдахина, но не собиралась отступать, запуская дрожащие от волнения руки в волосы Киллиана.       Втянув ноздрями воздух, мужчина продолжил терзать нежные губы девушки, покалывая ее щетиной. Они улыбались друг другу сквозь поцелуй, который был преисполнен их любви. Они не нуждались в спасении от русалок. Они не нуждались в возможности выбраться из снежного плена. Они не нуждались в способности преодолеть темные волшебные силы. Они нуждались только друг в друге, и получали это сполна.       – Я... выиграю чертов турнир, и ты будешь моей, Эмма, – выдохнул Джонс, невесомо проведя пальцами дорожку от ее щеки до места, где бешено стучало сердце.       Ловя его губы вновь, она выразила молчаливое согласие, прижимаясь к нему еще теснее.       – Я уже твоя, Джонс, – непроизвольно оттянув его нижнюю губу, Эмма втолкнула в него свой шепот.       – Моя лучшая добыча, – ухмыльнулся он, проведя рукой по светлым волосам.       Эмма хотела ответить ему, как в дверь постучали, тщетно дернув ее при этом. Оторвавшись от Джонса, она соображала, что делать дальше, как и он.       – Залезай в шкаф! – прошептала она, окинув взглядом комнату.       – Ну, уж нет, лапочка! – вторил ей пират.       – Эмма, милая, все в порядке? – послышался голос ее матери по ту сторону двери. – Почему ты заперлась?       – Я... я переодеваюсь, мама, – пробормотала Эмма, с сожалением наблюдая, как пират отходит к окну, чтобы вернуться восвояси.       Взглядом она дала ему понять, что если Белоснежка затеяла к ней явиться, то это надолго. К тому же, они не виделись три месяца, и ей необходимо было общение с матерью.       – До завтра, миледи! – его брови взметнулись вверх, и Эмма не выдержала, поцеловав его на прощание, пока его голова еще виднелась над перилами балкона.       – До завтра, Киллиан! – полушепотом произнесла она, закусив губу.       Как только он коснулся земли, Эмма подошла к двери и отперла ее вручную, увидев обеспокоенную мать на пороге. Та, проходя в комнату, бегло осмотрела ее, видимо, на наличие "лишних" предметов или людей, и, не найдя ничего подозрительного, продолжила разговор с дочерью, начатый еще за ужином.       Они до первых звезд разговаривали о случившемся с Эммой, о Киллиане, о Реджине, о Питере Пэне, о Неверленде и землях, где Эмма побывала за это время. Белоснежка дивилась тому, сколько ее дочь пережила, и со слезами на глазах слушала ее рассказ.       – Я думала, что не справлюсь, мам. Что я не достойна короны Зачарованного Леса. Что люди меня не полюбят. А когда открылось, что я обладаю магией... – Эмма почти всхлипывала, расстрогавшись и прижавшись к матери. – Я испугалась сначала... очень испугалась, но Киллиан... он помог мне справиться с этим.       – Если бы не он... – начала Белоснежка.       – Я бы никогда не узнала, что такое любовь, мама! Зачем только отец устроил этот турнир? Ведь он и сам знает, что я хочу быть женой Киллиана!       – Эмма! Он пират...       – Он достоин короны больше, чем кто-либо другой на этом свете! Поступившись со своими принципами, он решил участвовать во всем этом, лишь бы не расстраивать вас! Потому что я была готова сбежать с ним! Снова! – повысив голос, девушка запустила руки в волосы, вставая с кровати, на которой только что сидела. Свечи потухли в одном из канделябров, но Эмма не обратила внимания на отблеск своей магии.       – Доченька, – Белоснежка встала вслед за принцессой. – Мы примем любой твой выбор, потому что любим тебя! Но ты должна понимать, что не все способны понять это! Дэвид хотел, как лучше! Для тебя! Для вас! – она понимала это, как никто другой, потому что испытала на себе все тяготы предрассудков.       – Значит, он... принял Киллиана? – прошептала Эмма, нахмурившись.       – Дэвид – моя истинная любовь, а если Киллиан – твоя, то как мы можем противостоять этому, Эмма?       Белоснежка заключила дочь в крепкие объятия, погладив по волосам. Эмма уткнулась ей в шею, молча вздыхая и радуясь каждому ее слову.       – Значит, он победит, и мы поженимся?! – воскликнула она.       – Мы дадим вам свое благословение, Эмма, – выдохнула Белоснежка.       Следующее утро Эмма встретила с улыбкой. Был первый день соревнований, на котором должна была отсеяться половина соперников, что приближало ее к заветному дню победы Джонса. Она нисколько не сомневалась в нем, как и в себе, потому что твердо вознамерилась оказать ему волшебную помощь.       Увидев его среди приветствующих короля участников турнира, она замерла от того, как хорошо на нем смотрелись кованые доспехи и кольчуга. Он словно был рожден быть рыцарем, и теперь это стало реальностью. Эмма зарделась, когда он подмигнул ей, уверенный в себе. Как и ей, ему турнир тоже казался смехопредставлением.       После торжественной речи короля воины всех земель отправились на поле боя – стрельбище королевы. Эмма наблюдала за происходящим с высокой трибуны, с замиранием сердца следя за движениями Джонса и его противников. Он не стал победителем дня, но стрелы его не вылетали за пределы восьмерки.       Вечером, когда королевская семья вернулась во дворец, а рыцари отправились в свои палатки, чтобы готовиться к завтрашним поединкам на мечах, Эмма хотела встретиться с Джонсом возле его башни. Но когда она узнала, что он выбрал ночь в палатке вместо теплой постели, то была крайне поражена этим фактом. За день они не обмолвились и словом, поэтому, не медля, Свон направилась в лес.       Палаток на опушке было несметное количество, но Эмма не растерялась. Она лишь надеялась, что если будет думать о Джонсе, его амулет засияет, и она увидит его свет издалека. Так и произошло. В дальней палатке она увидела сияние и услышала пиратскую ругань. Усмехнувшись, она подошла ближе и прислушалась.       – Свон, я знаю, что это ты, – обратился к ней Джонс, отчего она вздрогнула, потому что не слышала в его голосе прежней нежности.       – Киллиан, я... – глаза ее округлились, когда она застала его без рубашки.       – Чего-то хотела, милая? – скорее, съязвил, чем поинтересовался мужчина, продолжив разбирать вещи.       – Да... – Эмма нахмурилась: что-то было не так. – Хотела поздравить тебя.       – С чем? – он повернулся к ней. – С тем, что я не справился бы без твоей магии?       – О чем ты говоришь? – тихо спросила она, не понимая его обиды.       – Свон, я знаю, что без тебя не обошлось, и не хотел бы такой помощи впредь, – спокойно проговорил Джонс, не глядя на принцессу.       – Я не...       – Да я несколько раз целился в воздух, а попадал все равно в девятку! – рыкнул он, заставив Эмму попятиться к выходу.       Он заметил ее напряжение, поэтому смягчил тон.       – Эмма, мне не нужна магия, чтобы победить!       – Для чего она вообще нужна? – пробормотав это, принцесса хотела скрыться, но пират перехватил ее локоть.       – Пойми же – я завоюю твое сердце без всяких уловок!       – И без меня, – выдернув руку, Эмма вышла из палатки.