Вместо проклятия

      – Это… разве это могло случиться, пока мы не в своем мире? Боже, – рука Эммы скользнула ко лбу.       – Теоретически, – предположил Мерлин, прищурившись, – могло. Да и практически – тоже, – он пожал плечами, переводя взгляд на Киллиана, который стоял, уставившись в одну точку. На его лице отражались тысячи эмоций, необъяснимых и пугающих.       – Киллиан? – позвала его Эмма. – Ты...       – Счастлив, – успокоил он жену, наконец мягко улыбнувшись. – Я счастлив, Свон! – проговорил он так, что все внутри девушки сжалось от облегчения и невообразимой радости. Ей хотелось заплакать в ту же секунду, но одновременно кричать от счастья, переполнявшего ее и сочащегося по венам невообразимым каскадом.       Подойдя к ней вплотную, мужчина поднял ее над собой и покружил, сцепив руки у нее за спиной. Эмма вскрикнула от неожиданности, но тут же засияла от счастья, обняв мужа за шею. Мерлин в это время смущенно поджал губы, отвернувшись и внимательно изучая широкий ствол сосны.       – Значит, эта новость обрадовала тебя? – спросила Эмма, задержав взгляд на Джонсе и непроизвольно проведя рукой по его волосам.       – Ты, должно быть, шутишь, любимая? – его брови сдвинулись, а руки не выпускали принцессу. – Еще недавно я и мечтать об этом не смел, а теперь обнимаю любимую женщину, которая ждет мое дитя.       Он хотел опустить ее, расцепив руки, но Эмма осталась в воздухе, зависнув над землей. Округлив глаза, она осмотрелась под удивленными взглядами мужа и мага.       – Возможно, ребенок тоже обладает магией и рад папочке, – заключил Мерлин, хмыкнув.       – Конечно же, он рад папочке, – принцесса опустила взгляд на живот, поглаживая его. – Только не надо так пугать мамочку, хорошо? – ласково проговорила она, паря над землей.       – Эмма, – Джонс протянул к ней руку, – иди ко мне.       Крепко вцепившись в его ладонь, Эмма медленно опустилась. Она все еще была поражена своим растущим силам, но все ее мысли были устремлены лишь к ее будущему ребенку.       – Все хорошо, – коротко улыбнулась она, пошатнувшись. – Мерлин, много ли магов ты встречал?       – Мне довелось встретить много волшебников, как добрых, так и злых, Эмма. В этих землях они не редки, но самые черные души были побеждены Артуром. Я же живу вечно и вынужден был искать пристанища в разных землях, пока не осел в Каменном Лесу. Знаю точно – то, что затевает Реджина в Зачарованном, далеко от сил Морганы, но столь же разрушительно, – поведал колдун. – Поэтому я открыл Белоснежке тайну меча. Экскалибур возвращается после победы над злом. Всегда возвращался, какой бы герой ни воспользовался им...       Они направлялись к жилищу Мерлина, чтобы обдумать план дальнейших действий. Он рассказывал про жизнь короля Артура, про их приключения, про то, как тот не поверил в силы Мерлина, когда парень признался в них. Он до последнего хранил этот секрет и сознался в нем другу только на его смертном одре. В тот день Экскалибур с опустевшим навершием вновь оказался в камне на лесной опушке. Мерлин как его хранитель вынужден был покинуть замок. Зло было побеждено, а потому детям Пендрагона было незачем обращаться к магии, и меч ожидал нового героя десятки лет. Таким героем стала Белоснежка.       – А ты... чувствуешь, когда чье-то сердце оказывается в мече? – продолжала осыпать вопросами колдуна Эмма, когда они сели ужинать за накрытый одним взмахом руки Мерлина стол.       Джонс все еще не мог привыкнуть ко всем магическим штукам, и это порядком раздражало, но особенно его задевал восхищенный взгляд Эммы на волшебника и его трюки. Она заметила это и коснулась локтя мужа, снисходительно глянув на него. Он был похож на волка, что охраняет свою стаю. Он бы никому не позволил навредить его семье, и Эмма каждый день благодарила богов за их встречу.       Просыпаться с ним каждое утро, быть с ним каждый день и засыпать каждую ночь – значили для нее проживать свою жизнь сполна и наслаждаться каждым ее мгновением. Все эти волшебные перемещения, непрекращающиеся путешествия, мечи, колдуны не занимали и сотую часть ее мыслей: они были заняты им. Всецело и бескрайне. С их первой встречи и навсегда. Это и есть истинная любовь, открывшаяся Эмме и подаренная Киллиану.       – Я знал всех героев меча, – отвечал Мерлин. – Радость их побед и горечь утрат. Первые мысли и последние слова… – задумался он. – И хотел бы остановить все это, да не могу.       От его слов по спине девушки пробежали мурашки. Она и представить себе не могла, каково это – жить вечно, ощущать то, что чувствуют другие, и ничего не суметь сделать, чтобы изменить их жизни. Чтобы изменить свою…       – Ну, не будем о грустном, – уголки его губ подскочили вместе с бровями, пусть в глазах была вселенская печаль, нажитая веками. – Белоснежка собирается нанести Злой Королеве непрошенный визит, мои дорогие друзья, – Мерлин потер ладони. – Вы этому помешаете или так и будете пользоваться моим гостеприимством?       Он хотел показаться забавнее, чем есть на самом деле, представая перед их взором наивным юнцом, а не мудрым стариком, которым являлся по сути. Но Киллиан, познавший потери, понимал его, а Эмма, словно внезапно брошенная в котел с магией, навалившейся на нее, чувствовала, что они помогли друг другу.       – Это будет… – начал Джонс.       – В будущем замке Прекрасных, – спокойно пожал плечами Мерлин. – Вы, должно быть, там каждый уголок знаете! – отмахнулся он, и двое переглянулись. – Не беспокойтесь, вас никто не узнает. Там будет бал-маскарад, так что советую поторопиться. Скоро выходим, – заключил он, встав с места и подойдя к столику с травами и склянками под оторопевшими взорами влюбленных.       – Мы неделю сюда добирались, – прыснул Джонс.       – У тебя в руках Экскалибур, который разрезает пространство, а ты неделю куда-то добирался? – искренне удивился колдун, лицо которого изменилось в гримасе.       – Значит, Белоснежка воспользовалась им, чтобы попасть в Зачарованный Лес? – предположила Эмма.       – К счастью, она не такая решительная, как ее будущий избранник, и отплыла на корабле. Однако в Зачарованном Лесу она точно использует его, потому что у нее есть знакомые волшебники, что могут обеспечить меч сердцем, – предсказал Мерлин.       – Ты… отказался? – поразилась принцесса.       – Я увидел ваше появление.       – Ты увидел наше будущее, – догадался Джонс.       – Ты пойдешь с нами? – задала вопрос Эмма.       – Думаю, мне лучше проследить, что могут натворить два Экскалибура, не находите? – произнес Мерлин, перед тем как отправиться с ними в Зачарованный Лес.       С помощью магии они переместились на торговый галеон, что через двое суток прибыл в порт государства, которым правила Злая Королева. Они не стали рисковать, потому что любой отголосок колдовства Реджина могла заметить, наложив на Зачарованный Лес специальное заклятие. Вскоре, переодевшись в подходящие наряды и скрыв лица под масками, трое пересекли ворота крепости. Даже Мерлин выглядел, точно принц, в черном камзоле и длинных сапогах.       – Ты не будешь сильно выделяться? – беспокоился Джонс, прошептав вопрос на ухо жене.       Она была, словно королева, в блестящем струящемся платье нежно-розового цвета и маской в тон. Мерлин изумленно раскрыл рот, увидев ее. Чего говорить о Джонсе, который не отрывал от нее взгляда ни на миг. Ему волшебник помог облачиться в темно-синий бархатный костюм.       – Не беспокойся, милый, нам всего лишь нужно найти Белоснежку. Разделимся? – сказала Эмма, вскинув бровь.       – Ты не хочешь подарить мне танец, Свон? – игриво поинтересовался Джонс, выставив локоть вперед, когда они прошли в тронный зал, украшенный розами.       – Может быть, вы напляшетесь в своем времени? – напомнил Мерлин, закатив глаза и скрестив руки на груди, отчего Эмма усмехнулась.       – Да, Киллиан, отыщем маму и станцуем на балу в честь нашего возвращения, – поцеловав его в щеку, произнесла Эмма и направилась в глубину зала.       – Эта женщина так и будет сбегать от меня, – выдохнул Джонс, закусив губу и смотря ей вслед.       Стоя возле входа, Киллиан осматривал зал. Ему уже не казалось, что Белоснежка заявится на торжество. Нет, она будет действовать тоньше. Скрытно. Тихо. Без свидетелей. И тут до него дошло: она нападет в покоях Реджины! Джонс силился найти жену в разноцветном параде пышных платьев, но быстро потерял ее и Мерлина из виду. Покачав головой, он решил действовать самостоятельно.       Эмма пробиралась по залу, подобрав подол платья, и остановилась всего на секунду.       – Привет, красавица, – знакомый голос прошелестел у нее над ухом. – Потанцуем?       – Я же сказала – позже, милый, – мельком глянув на Джонса в маске, Эмма вытянула шею, чтобы видеть всех в зале. – Ты переоделся?       – Сочту за согласие твою учтивость, лапочка, – хмыкнул мужчина, обходя ее.       – О, Боже! – пролепетала Эмма, медленно повернувшись к мужчине.       – На меня и не так реагировали, – ухмыльнулся он, вглядываясь в ее лицо, скрытое под украшенной маской.       – Киллиан…       – Репутация опережает меня, – оскалился он, – но я предпочитаю «капитан Крюк», – его глаза сверкнули, когда он без спроса коснулся руки принцессы, выводя ее перед собой на танец.       – Я не… – она потеряла дар речи: перед ней был Джонс из прошлого, ничем не отличающийся внешне от ее мужа: с той же обворожительно-наглой ухмылкой, светящимися глазами-омутами и непослушными прядями угольных волос.       – Не переживай, я поведу, – он приблизился к ее лицу, выдохнув эти слова едва ли не в губы.       Тот же тембр. Тот же холод, проникающий под кожу от его прежнего голоса. Тот же опасный взгляд, не позволяющий мыслям собраться воедино...       – Простите, я… обозналась, – она попыталась высвободиться, но он не дал ей этого сделать, властно прижав к себе.       – А я вот – нет, – улыбнулся он самой пиратской улыбкой на свете, такой, которой он улыбался Эмме в первые дни на «Веселом Роджере».       – Ты добрее, чем хочешь казаться, – она решила пойти другим путем и не прогадала. Его взгляд переменился.       – Ты не можешь знать меня, детка, – его руки скользили по ее спине, пробуждая под ними электрические разряды. На долю секунды Эмме даже показалось, что в зале они были только вдвоем, но она быстро прогнала это наваждение.       – Я знаю, что ты пират, но и человек чести, Киллиан, поэтому не причинишь мне вреда, – честно проговорила Эмма, смотря в любимые глаза. – Как и своему ребенку, – прошептала она.       – Откуда ты...       – Мы встретимся вновь, и я все расскажу тебе, обещаю, – не удержавшись, она провела кончиками пальцев по его щетине, вселяя в него свою нежность, но одновременно заставляя забыть себя, как тому обучил Мерлин.       Он так и остался зачарованно стоять среди танцующих пар, когда Эмма растворилась в толпе, ища выход и сметая с глаз бриллианты слезинок. Это был не ее Киллиан, но со временем он найдет путь к ней. Тот путь будет долгим и полным опасностей, но он приведет к чему-то хорошему. К первой любви. К первым переживаниям. К первым потерям. К первому прикосновению губ. К первым искрам из глаз от давящей нежности. К первому танцу. К первой песне. К пламени костра, отражающегося во влюбленных глазах. К каплям дождя, остужающим пыл сердец. К запаху моря, въевшемуся под кожу и будоражащему разум... К маленькому сердцу, бьющемуся под большим, храбрым и смелым.       Первым Эмма обнаружила Мерлина, который разговаривал с молодой служанкой. Увидев принцессу, он покачал головой, давая понять, что не узнал, где сейчас Белоснежка. Прикусив губу, Свон ринулась в коридор, потому что ей стало катастрофически не хватать воздуха. Прижавшись к холодной стене, она крепко зажмурила глаза и глубоко вздохнула несколько раз. Эмма не знала, что беспокоило ее больше: нахождение в прошлом, встреча с родителями, новость о беременности, развитие магии или прелесть замужества. Пожалуй, все и сразу. Это навалилось на девушку огромной волной новых ощущений и эмоций. Опуская руку на живот, Эмма знала о самых главных из них.       Робко улыбнувшись самой себе, она отстранилась от стены и оглянулась: вокруг никого не было, а Реджину она видела внутри. Эмма не чувствовала того же, что окружающие люди, – страх перед мощью королевы, которым был пронизан весь Зачарованный Лес, поэтому могла мыслить здраво. Белоснежка могла быть, где угодно, но Эмма сама бы начала с покоев Реджины, поэтому отправилась туда. Она не успела подойти к дверям, как они распахнулись, и из комнаты вышел Джонс.       – Киллиан! Это ты? – вздрогнув, произнесла принцесса, замерев в паре футов от мужчины.       – Конечно, я, любимая. Кто же еще? – встревоженно пробормотал он, осторожно захлопывая за собой дверь и срывая маску.       – Ну, не знаю, – Эмма нервно всплеснула руками. – Например, твоя копия из прошлого! – она остервенело сняла свою маску и бросила ее на пол.       – Я... то есть Крюк... то есть я... тоже здесь? – опешил Джонс.       – На танцы потянуло? – полуобиженно поинтересовалась Эмма, вызвав улыбку мужа. – Что?       – Опять ревнуешь, Свон? – усмехнулся он. – И с кем же я танцевал? Если, конечно, ты следила не за Белоснежкой, – добавил Джонс.       – Я... – Эмма закусила губу, скривив брови. – Следила за Белоснежкой, – быстро ответила она, развернувшись, чтобы идти дальше.       – Эмма? – не отставал Киллиан, догадавшись, что принцесса темнит.       – Со мной, – она зажмурила один глаз в извиняющейся гримасе. – Ты танцевал со мной!       Брови мужчины поползли на лоб от услышанного, но, вопреки опасениям девушки, в следующую секунду он громко рассмеялся, словно не боялся быть замеченным.       – Ну и ну, Свон! – его звонкий смех отражался от стен замка. – И кому из нас прикажешь ревновать? Постой, я не помню этого бала. Совсем, – он наклонил голову в ожидании ответа.       – Возможно, ты позабыл его из-за меня, – как можно равнодушнее девушка пожала плечами, отвернувшись.       – Эмма, – позвал ее Киллиан. – Возможно, ты и здесь спасла мою жизнь.       Едва он развернул жену к себе за локоть, как впился в ее губы, своей страстью передавая ей, как сильно он любит ее. Как она дорога ему, в каком бы времени и месте они ни оказались. Как эта хрупкая принцесса открыла ему свою душу, чтобы он излечил свою. Как каждый его вдох посвящен ей. Как он переполнен любовью к ней до кончиков пальцев, что зарываются в волосы цвета солнца. Как он искупит каждую слезинку, пророненную ею по его вине...       – Я уже говорил... как люблю... тебя? – прошептал он, обволакивая шею девушки теплом своих губ.       – Тысячу раз, – выдохнула Эмма, самозабвенно подчиняясь ему.       – Я люблю тебя, моя Эмма, – улыбнулся он, и эта улыбка отозвалась в душе принцессы миллионами искр незыблемого счастья.       Она отвечала ему поцелуем, наполненным нежностью и трепетом, какой она всегда испытывала к нему. С каждым прикосновением Киллиан словно дарил ей частичку себя, запечатлевая на ее коже свое присутствие в ее жизни.       – Ах, вот вы где! – закатил глаза Мерлин, обнаружив их и заставив прерваться. – Идем, Экскалибур где-то рядом, я его чувствую, – бесцеремонно заявил он, направившись во двор. Переглянувшись, парочка нехотя отправилась за ним.       Оказавшись на улице, Мерлин предупредительно поднял руку, возвещая о скором приближении Белоснежки. Она показалась из-за ровно подстриженных кустарников незамедлительно. По всей видимости, она собиралась с силами, чтобы привести меч в действие. Это Эмма поняла по мешочку в ее руках, в котором сквозь тонкую ткань алым цветом сияло ее сердце.       – Пора, – скомандовал Мерлин, кивнув Эмме.       В тот момент, когда принцесса показалась Белоснежке, та держала свое сердце в руках. Нужно было, чтобы она добровольно отдала Экскалибур, иначе ничего не сработает.       – Не делай этого! – проговорила Эмма, подходя ближе.       – Снова ты? Да кто ты такая? – недоумевала разбойница, опустив руки.       – Тебе не победить ее в одиночку, – продолжала Свон.       – Я все делаю в одиночку. С чего ты взяла, что в этот раз не справлюсь? – прошипела Белоснежка.       – С того, что я знаю тебя. Ты победишь Реджину, твоя истинная любовь поможет тебе в этом, но не Экскалибур.       – Правда? Что-то я сомневаюсь в этом, – грустно бросила девушка. – Мой любимый женится на другой в этот час.       – Не будь я уверена в обратном, подумала бы, что ты сдалась, – провоцировала Эмма.       – Я никогда не сдамся.       – Тогда докажи это. Докажи, что твоя сила не в мече! – настаивала дочь Белоснежки.       – Но Дэвид...       – Найдет тебя! Он всегда тебя найдет, мама! – слеза скатилась по щеке Эммы, когда она увидела, как переменилась Белоснежка.       – Мама? Ты моя... дочь? – поразилась Белоснежка.       – Это все очень-очень сложно, но да, и ты должна уйти отсюда, как можно скорее, а я помогу тебе.       Белоснежка не двигалась с места, боясь картинки, что ей подсовывали собственные глаза. В следующую минуту из-за кустов показался пират.       – Крюк?! – воскликнула она, и Эмма обернулась на внезапный шелест.       – Любимая, надо спешить, Реджина скоро будет здесь, – Джонс обращался к Эмме, а потом перевел взгляд на Белоснежку. – Здравствуй... мам!       – Что все это значит? Это какой-то розыгрыш? – недоуменно бросила та.       – Вы так скажете и через двадцать лет, – Джонс закатил глаза от похожей реакции матери Эммы.       – Ты... Ее муж? – кажется, это удивило ее больше всего.       – Да, и мы хотим спасти Вас, – кивнул он, давая знак Эмме.       – Ты не взял меня на корабль, чтобы отвезти в Каменный Лес!       – Я знаю, Вы не злопамятны, Ваше Величество, – уголки его губ изогнулись в гримасе.       Эмма, тем временем, подошла ближе.       – Я могу это сделать, – она опустила взгляд на мешочек. – Я волшебница.       – Почему я хочу верить тебе? – выдохнула Белоснежка, беспрекословно протянув руку с сердцем Эмме.       – Потому что это правда, – улыбнулась она, возвращая сердце матери на место.       Белоснежка шумно вздохнула, с благодарностью смотря на дочь и не веря своим глазам. Эмма была так на нее похожа. Но и на Дэвида тоже. Не успела она озвучить это, как почувствовала ладонь Эммы на своей щеке.       – Ты победишь Злую Королеву вместе с Дэвидом, но для этого должна сдаться ей, когда придет время, – проговорила Эмма, не сдерживая слез.       Услышав эти слова и моргнув, Белоснежка развернулась и направилась в сторону леса, словно и не намеревалась вторгнуться в замок часом ранее.       – Прости, мам, я не могу позволить тебе это сделать, – уверенно пробормотала Эмма, с сожалением глядя ей вслед.       Экскалибур, выпав из рук Белоснежки, оказался на земле рядом с Эммой. Она опустилась за мечом, но была остановлена Джонсом в последний момент.       – Эмма, я сделаю это, – надрывно произнес он, хмуря брови, – ради тебя, ради нас, – одна его ладонь лежала на ее предплечье, осторожно сдерживая принцессу, а вторая – на ее животе.       – Киллиан, – она прикрыла глаза, из которых текли слезы, крупинка за крупинкой выдавая ее состояние, – это мое решение. Я справлюсь. Ведь у меня теперь два сердца. Магия поможет мне, – ее взгляд был устремлен на подол собственного платья, а руки сжались в кулаки. Вытянутой струной она дрожала в руках мужа, делая осознанный выбор.       – Но ты ведь не оставляешь мне выбора! – горестно воскликнул он, всплеснув руками и запустив их в волосы.       – Прошу тебя… – послышался в ответ ее шепот.       И он отступил. Он всегда так делал и всегда выполнит любую ее просьбу, какой бы она ни была. Выдохнув, Эмма наклонилась и подняла меч, крепко обхватив его руками.       Магическая волна алого цвета озарила лес, растворившись меж раскидистых ветвей…       Эмма открыла глаза, видя перед собой обеспокоенного мужа и настороженного Мерлина.       – Как ты себя чувствуешь? – приблизившись, спросил Джонс.       – Хорошо, – выдохнула Эмма. – А теперь сделаем это, – решительно произнесла она, переведя взгляд на Мерлина.       Волшебник поджал губы и бросил взгляд на Джонса, который молчаливо согласился с женой, спорить с которой было бесполезно, особенно в ее положении. Тогда Мерлин подошел к Эмме и, даже не касаясь ее, а лишь протянув руку вперед, обнажил ее сердце, пульсирующее красным отблеском. В следующий момент он поместил его в эфес Экскалибура, который Эмма держала в руках. Теперь оба меча были готовы. Джонс не выпускал из рук меча из будущего, а Эмма – меча из прошлого.       – Должно сработать, – кивая сам себе, заключил Мерлин.       – Ты позаботишься о ней? – справилась Эмма о Белоснежке.       – Да, она ведь ничего не вспомнит, и история пойдет своим чередом: Реджина отравит ее, а Дэвид – спасет, – ответил Мерлин.       – Спасибо тебе.       – Для меня было честью познакомиться со светлой волшебницей, – проговорил колдун, улыбнувшись и учтиво кивнув.       – Для меня это было полной неожиданностью, но мои надежды увидеть тебя оправдались, и я благодарна тебе, Мерлин, – отвечала Эмма. – За наставления и за помощь, – они пожали друг другу руки под зорким взглядом Киллиана, который поблагодарил его вслед за женой.       – Кто знает, может, еще свидимся, – Мерлин неопределенно дернул плечами, отходя на достаточное расстояние, чтобы не быть втянутым в портал, когда тот откроется.       Джонс вытянул меч перед собой, то же самое сделала и Эмма. Перед ними, сверкая, открылся портал, обрамленный желтыми искрами. Задержав взгляд на жене, Джонс схватил ее за руку и рванул вперед…       Почувствовав под ногами твердый пол, Эмма открыла глаза. Оглядевшись, она поняла, что находится в своих покоях, но, переместив взгляд на свой большой живот, поняла, что они вернулись в намного позднее время, чем исчезали.       – Свон? – она заметила Джонса, направляющегося к ней, но удивленного не меньше. – Это ж… сколько нас не было? – он почесал затылок, нахмурившись. – Стой здесь, а я проверю замок, хорошо?       Эмма кивнула, чувствуя, что если сейчас не присядет, то встретится лицом с полом. Джонс помог ей добраться до постели и скрылся за дверью. В замке было тихо. Слишком тихо. Ее внимание немедленно привлек портрет, висящий на стене. На нем возле сидящей в мягком кресле Эммы, улыбаясь, стояли Киллиан и… незнакомый маленький темноволосый мальчик с зелеными глазами, столь похожими на ее…       – Мама! – с громким возгласом тот же мальчик вбежал в комнату, тут же запрыгнув на кровать и начав прыгать по ней.       Эмма взглянула в окно: солнце светило ярко, озаряя комнату утренним светом. По всей видимости, этот малыш делал так каждое утро. Принцесса не могла не улыбнуться сквозь выступившие слезы.       – Мне показалось, что отец не узнал меня, – со всей серьезностью заявил мальчик, усаживаясь рядом.       – А где… твои бабушка с дедушкой? – с опаской спросила Эмма, потрепав его по макушке и поражаясь его сходству с Киллианом.       – Мам, – протянул он, глядя на нее исподлобья, – бабуска узэ котолый день сделзывает волота клепости от влагов. А дедуски давно нет, – он приложил маленькую ладошку к ее лбу, видимо, проверяя, не больна ли она. Эмму захлестнуло чувство невероятной любви к своему ребенку.       – От… врагов? – Эмма попыталась встать, но почувствовала резкую боль в животе. – Сынок, позови, пожалуйста, папу ко мне, хорошо? – держась за живот, Эмма легла обратно, часто дыша. – Или еще… кого-нибудь, – еле сдерживаясь, чтобы не закричать при мальчике, выдохнула женщина.       – Холосо, – мальчик спрыгнул с кровати и побежал в коридор.       Эмма не хотела верить собственным глазам. Мало того что они переместились на несколько лет вперед, так она еще и рожает. Второй раз. Совсем не помня первый. И смерть Дэвида. Слезы вырывались из нее вместе с криками.       – Эмма? О, Боже! – Джонс подбежал к ней, схватив за руку и целуя ее. – Там… Белоснежка одна и…       – Я знаю, Киллиан, – прокричав имя мужа, Эмма вновь расслабилась между схватками. – Ты видел нашего сына? – она вцепилась в его рубашку, не отпуская ее.       – Да, он чудо, как и ты, – попытался отвлечь жену Джонс, снова целуя ее.       – Что происходит? Кто напал на королевство?       – Реджина… и она наслала новое проклятие, – он поник, прикрыв глаза.       – Экскалибур. Он поможет? – от упоминания заклятого врага Эмму передернуло.       – Боюсь, что слишком поздно, – заключил Джонс, но Эмма видела в его глазах, что он знал выход.       – Киллиан?       – Волшебный боб, – грустно улыбнулся он. – Он может помочь нашим детям.       Эти слова, которые колкой иглой вонзились в грудь женщины, дались ему настолько не просто, что вместе со слезами, скопившимися в его глазах, Эмма увидела его боль. Та боль не сравнится ни с одной другой. Боль разлуки с собственным ребенком. Ради его блага. Ради его жизни.       – Ты хранил его все это время? – со слезами на глазах спросила Эмма.       – Как же я мог отправиться куда-то без тебя, любимая? – он ласково дотронулся до ее щеки, оставив на дрожащих губах невесомый поцелуй.       – Это для их блага.       Сцепив их руки в замок, Джонс помог Эмме справиться и скоро держал на руках новорожденную малышку. От одного ее взгляда щемило сердце. Слезы продолжали литься из его глаз, но он не мог позволить этому ангелу страдать от темной магии. Придет время, и они увидятся. Дети обязательно найдут их и снимут проклятие, в чем бы оно ни заключалось.       Эмма держала дочь на руках, пока Джонс мужественно собирал сына. Затем он смотрел на боб в его ладони, в котором отражалась зеленая буря проклятия, уже показавшаяся за окном и окутывающая Зачарованный Лес.       – Запомни, сын, – обратился он к малышу, наклонившись к нему и присев на одно колено, – что бы ни случилось, защищай сестру. Мы с мамой очень скоро найдем вас, но вы должны оказаться, как можно дальше отсюда, – Джонс обнял его и, как бы ни хотел отпускать, отстранился, чтобы взять на руки дочь.       – Пап, мне стласно, – заплакал мальчик.       – Не бойся, мой милый, ничего не бойся! – Джонс смахивал непрекращающиеся слезы, стараясь запомнить собственных детей в этот злосчастный миг.       Он хотел бы забрать себе и страдания Эммы, которая рыдала, глядя на свою семью, но не мог. Этот момент, пронизанный болью, навсегда застрянет в его сердце, в каком бы мире он ни находился. Он верил в это. Верил в то, что найдет Эмму и детей в любой жизни. В любом времени...       Когда серебристый портал закрылся, Джонс крепко обнял принцессу, чтобы встретить неизбежное проклятие. Вместе и навсегда.       – Я люблю тебя, моя Лебедь, – произнес он, поцеловав ее в золотистые волосы.       – Я люблю тебя, мой Капитан, – прошептала она, исчезая в зеленой дымке…