Время перемен

«Сейчас направо, или налево?» — раздумывал Гарри, вспоминая наставления Люциуса о том, как нужно добираться до директорского кабинета. «Вроде налево» — решил мальчик и зашагал в указанном направлении. Как только Снейп узнал о том, что Гарри к себе вызывает директор, он заявил, что если из-за Поттера сорвётся вся операция с заклинанием, перекрашивающим волосы — пусть ничего хорошего не ждёт, когда вернётся. Слизеринец считал, что его могли вызвать из-за гриффиндурков, которые не давали им спокойно жить всю неделю, выдумывая что-то новое. И думал, что они могли наплести Дамблдору такое, что он решил Гарри к себе вызвать. Сам Гарри считал, что это из-за его неуспеваемости на уроках. Ну, а Люциус, с которым они успели более-менее сойтись за неделю, сказал, что не стоит накручивать себя и париться. Поттер был склонен прислушаться к нему, так как трёпка нервов в его планы не входила. И вот, наконец, издалека стала виднеться горгулья, охраняющая вход в директорский кабинет. Малфой говорил, что именно ей нужно сказать пароль и тогда она отпрыгнет, пропуская внутрь. Так Гарри и поступил, подойдя к статуе. — Лимонные дольки, — одна фраза, и существо уже в стороне, а проход в директорский кабинет теперь открыт для мальчика. Как только Гарри встал на винтовую лестницу и занёс ногу для подъема, как она стала вращаться, поднимаясь вверх вместе с самим Поттером. «Действительно, магия…» — он уже в какой раз удивлялся всем чудесам, которые происходили в Хогвартсе и надеялся, что вскоре он узнает об этом мире намного больше этих пресловутых пяти процентов. — О-о, Гарри! Проходи, мой мальчик, — директор Хогвартса, Альбус Дамблдор, встретил слизеринца с добродушной улыбкой на лице, которая совершенно не успокаивала Гарри, так как он считал, что это слишком подозрительно. — Здравствуйте, профессор, — Поттер замялся на пороге, боясь пройти дальше без приглашения. — Ну что же ты? Проходи, присаживайся. Я как раз хотел с тобой поговорить. Мальчик сел в кресло, стоящее напротив рабочего стола директора, и стал ожидать оглашения причины, по которой он находился здесь. Но Дамблдор вовсе не торопился, не понимая, что доводит своей медлительностью Гарри до белого каления. — Не желаешь выпить чашечку чая? — не дожидаясь ответа, директор взмахнул рукой, и на кофейном столике перед мальчиком появилась чашка ароматного чая, но тот на это лишь отрицательно качнул головой. — Нет, спасибо. Профессор, извините, но мне интересна причина, по которой вы меня вызвали, — он непроизвольно сжал ткань мантии в руках, выдавая свое нервозное состояние.  — Ну раз так: то я скажу. Не думаю, мой мальчик, что ты мне сможешь поверить. Директор опять нагонял интригу, лишь больше заставляя Гарри нервничать. Но через несколько секунд он продолжил: — Ты оказался совсем не там, где ты должен быть. Это не твое время и место, — и, видя недоумение в глазах Поттера, добавил. — Какой, по-твоему, сейчас год? — Как какой? — Гарри на некоторое время впал в ступор от такого нелепого вопроса. — Сейчас 1991 год. — Так я и думал… Гарри, мальчик мой, не хочу тебя огорчать, но сейчас совсем не 1991, а 1971 год, — мальчик на это лишь нервно засмеялся. Быть такого не может. Или может?.. — Н-но как? — ему хотелось сейчас зажмуриться и закрыть уши руками, притворяясь, что это все не взаправду. — Сделай глоток, Гарри, — директор кивнул на нетронутую чашку. — Этот чай с мятой — он поможет тебе успокоиться. Поттер послушно отхлебнул, глядя в одну точку. Он прямо сейчас хотел заявить, что Дамблдор лишь глупо пошутил и его розыгрыш уже раскрыт, чтобы увидеть его реакцию, а после этого из-за угла выскочил бы Хагрид, хлопнув его своей огромной рукой по плечу. Но этого не происходило. Сначала он решил, что директор действительно врёт, но что-то внутри подсказывало, что это совершенно не так. Зачем ему обманывать собственного студента-первокурсника? Какая у него от этого может быть выгода? Ответов не было. — Я тоже сначала решил, что это лишь ошибка в документах Хогвартса, так как такого никогда не происходило. Но когда я, вернувшись в свой кабинет, перепроверил списки первокурсников, которые должны были в этом году поступить Хогвартс, то увидел там лишь одного Поттера. Джеймса Поттера, — Дамблдор устало потер переносицу. — Мальчик мой, происходило ли что-то странное, пока ты садился на Хогвартс-экспресс или до этого? — Ничего такого. Подождите! — он аж подпрыгнул от осознания. — А здесь разве не учатся Уизли? — Нет, не учатся. Но учились. Сейчас вспомню. Да, точно! Артур Уизли, выпустился несколько лет назад, — директор с выжиданием уставился на Гарри. Даже постоянная улыбка сползла с его лица. Непредвиденный случай все-таки. — Я встретил семейство Уизли, когда направлялся на платформу 9¾. Но в Хогвартсе не увидел ни одного из них. А ещё я случайно налетел на мужчину и запутался в какой-то цепочке: именно после этого всё и пошло как-то не так. Голова закружилась сильно, — начал рассказывать взахлеб мальчик, не понимая, как директор может выловить из его речи хоть что-то полезное. — А та цепочка была похожа на вот эту? — Дамблдор, вытащив из ящика стола странную подвеску с песочными часами посередине, вытянул руку, чтобы мальчик смог получше её разглядеть. — Да, очень похожа, — Гарри сам не знал как, но он действительно был уверен, что эта цепочка похожа на ту, в которой запуталась его мантия на платформе. Видимо, снова интуиция. На несколько минут в кабинете директора повисло напряженное молчание. Дамблдор лишь задумчиво перебирал золотую цепочку странного амулета, а Гарри, чтобы немного отвлечься, вновь отхлебнул чаю, до сих пор не веря до конца в эту невероятную историю. Казалось, что он попал в какой-то приключенческий роман. Другого объяснения Поттер не находил, разве что магия. — Думаю, тебе стоит вернуться в свою гостиную. Я постараюсь разобраться в произошедшем как можно скорее, и могу тебя заверить, что к Рождеству ты уже будешь в своем времени, — директор вновь потер переносицу и убрал тот странный кулон обратно. — Гарри, поищи в библиотеке информацию о Маховиках Времени. Тогда ты поймешь, как ты попал сюда. — Но… — Я прекрасно понимаю, что это всё слишком для тебя. Но я не мог молчать. Я и так скрывал это слишком долго, пытаясь понять всё и разобраться в этом как можно быстрей. И да, — директор остановил Гарри жестом, когда тот уже был на пороге кабинета. — Я очень прошу тебя, не надо говорить об этом своим друзьям. Ничем хорошим это для них не обернется. — Хорошо, — послушно сказал мальчик и выскочил за дверь, сбегая вниз по лестнице. Это действительно было слишком. В это не хотелось верить, но все факты говорили об обратном. Он осел на пол рядом с уродливой горгульей, пытаясь прийти в себя. Он. Переместился. Во времени. На двадцать лет назад! Почему это произошло именно с Гарри Поттером? Ему сейчас как никогда хотелось разрыдаться от осознания того, что в этом времени нет даже Дурслей, которые хоть и были неприятными и даже противными людьми, но дали ему крышу над головой. Гарри не хотелось, чтобы Северус и Люциус видели его с красными от слез глазами. Да и слизеринцы не оставили бы такое без внимания. Что уж говорить о самом Снейпе. Поднявшись с пола, он встал на ноги и, немного пошатываясь, направился прямиком в подземелья. А ведь ещё следовало придумать правдивую историю о том, зачем Гарри вызвал директор. Это будет непросто.

***

— Ну и что тебе сказал директор? — Снейп поднял на него взгляд от учебника, как только Гарри вошёл в комнату. Он сразу не ответил, подойдя к своей кровати и с наслаждением завалившись на нее. — Ничего серьёзного, директор вызвал меня к себе из-за проблем с какими-то бумагами, — Гарри решил, что лучше сказать частичную правду, так как не был уверен в том, что у него получится придумать что-нибудь правдоподобное, особенно за такой короткий срок. — Мол, должен был быть один Поттер, а оказалось два. Ничего страшного, оказалось, что это просто ошибка. — Понятно, — Северус тут же потерял интерес к этой ситуации. — Тебе бы зельеварение повторить. Завтра должна быть проверочная. Как раз по твоим любимым растениям и ингредиентам, — «радостно» сообщил слизеринец. — Черт! — Гарри уткнулся лицом в подушку, при этом тяжко простонав. — Да-да. Повторяй иди, если не хочешь получить завтра «тролль». Давай-ка я тебя быстренько прогоню по первой главе, — он пихнул лежащего на его кровати Поттера, побуждая того к действиям. Через десять минут Снейп захлопнул книгу с громким треском и выдохнул сквозь сжатые зубы, пытаясь успокоиться. — Поттер, я же тебе говорил, что эта гребаная ромашка не используется в этом зелье, — Снейп, казалось, с трудом удерживался, чтобы не треснуть Гарри по голове учебником. — Я тебя зачем взялся подтягивать по предметам? Правильно, чтобы ты учился. А ты, — он лишь обреченно махнул рукой. — Я стараюсь! Я действительно пытаюсь выучить все эти термины и растения! Но не у всех такая хорошая память, как у тебя. — Ладно, я погорячился, — это, конечно, прозвучало как извинение, но Гарри был практически уверен, что Снейп извинился только для того, чтобы прекратить спор с ним. — Если у тебя плохая зрительная память, то, возможно, на слух ты будешь воспринимать лучше. Давай я буду тебе читать перед сном, возможно, станет получаться получше, а то уже полторы недели с тобой бьюсь. Мне ведь тоже готовиться надо. — Уверен, что ты был бы замечательным учителем, — Гарри улыбнулся и слез с кровати Северуса, перебираясь на свою. Уже прошло полторы недели с того момента, когда Снейп взялся его подтягивать, и несмотря на то, что его «репетитор» так безнадежно отзывался, — результаты были. Он действительно стал хоть что-то понимать. И с чего это Северус сегодня был таким терпимым? Обычно он действительно просто брал учебник по зельям (а он, к вашему сведению, был самым толстым) и «легонько задевал» им голову Гарри. Завтра должно было произойти то, чего они оба так долго ждали: наконец они увидят Джеймса и Сириуса с тем цветом волос, который подходит им больше всего. Они даже потратили полчаса для того, чтобы выбрать подходящие цвета — это было то ещё шоу. Гарри остановил свой выбор на кислотно-розовом. А Северус, в свою очередь, настаивал на «классическом», по его словам, цвете — голубом. В итоге удалось добиться компромисса, и они остановились на том, что Джеймс будет голубым, а Сириус розовым. Снейп даже голос сорвать умудрился. Теперь хотя бы можно было объяснить сегодняшнее замечательное расположение Снейпа. Завтра уж точно будет весело… Гарри был в этом уверен, как и Северус, засыпающий на соседней кровати.

***

Поттер вскочил на кровати, с трудом сдержав крик. Снова этот чертов сон. Уже вторую ночь, с того момента, как директор рассказал ему обо всем, Гарри мучает один и тот же кошмар. Его содержание в точности произвести он не мог, но был уверен на все сто, что просыпается в поту он точно не от приятных ощущений. Да и страх, преследующий мальчика на протяжении часа после сна, о чем-то да говорил. Северус ещё спал, как и их соседи по комнате, и Гарри надеялся, что не потревожил их своей возней. Если бы это было так, то Северус уже давно запустил бы в его бедную голову своей подушкой. А если бы совсем не повезло, и Снейп встал не с той ноги, то в этой подушке «случайно» оказалась бы книжка, которую тот на досуге читал. Мальчик встал с кровати, подходя к задернутому пологу Снейпа и тихонько приподнимая ткань, чтобы убедиться, что он спит. Так и было, слизеринец дрых без задних ног, прижимая очередную бесценную книгу к своей груди. Книги ему стал давать Люциус совсем недавно, и, по мнению Гарри, сделал это очень даже зря… Северус совсем не спал, предпочитая сну чтение. Решив, что не стоит беспокоить и так не высыпающегося Снейпа, Гарри аккуратно задёрнул полог и, наскоро переодевшись в школьную форму, спустился в гостиную. Умыться он решил позже: не хотелось будить соседей по комнате. Было тихо. Действительно, ведь не все слизеринцы вскакивают ни свет, ни заря от кошмаров. Камин все еще потрескивал и совсем немного отдавал теплом. Гарри сел в кресло, дожидаясь, когда появятся первые студенты. Когда это произойдёт, то можно уже делать попытки будить Северуса, без риска получить по голове. Мальчику казалось, что тот сам вскочит рано, чтобы поскорее насладиться отмщением двум гриффиндуркам. Из своих комнат примерно через полчаса (за которые Гарри успел задремать) потихоньку стали выползать студенты. Лохматые и сонные они спускались с лестниц, больше походя на зомби. Кто бы подумал, что все эти аристократы — самые обычные люди, которые не просыпаются с уже готовой укладкой, ведь магия тоже не всесильна. Вот только показывали свою «обычность» совершенно не все. Начиная примерно с третьего курса, слизеринцы умудрялись скрывать это даже от своих сокурсников, выходя из комнат с той самой «сверхъестественной» укладкой. Эта история была действительно интересной. Ее им с Северусом рассказал Люциус, которому, видимо, было очень скучно, если он решил связаться с первокурсниками. Гарри тихонько приоткрыл дверь в общую комнату, но, как оказалось, осторожничал он зря. Северус уже встал, как и их сокурсники, которые уже умудрились смыться, проскользнув мимо Поттера. Несмотря на то, что слизеринец спал часа четыре от силы, — выглядел он отлично. Даже в школьную форму переодеться успел. — Чего это ты так рано вскочил? — спросил Поттер, следуя за Северусом в ванную, чтобы умыться. — Сегодня ведь такой замечательный день, почему бы не встать пораньше? Гарри скептически глянул на него. Ясно ведь было, что встал он из-за запланированного на сегодня события. — Действительно. Пошли тогда, скоро уже завтрак начнется, — Северус на этих словах лишь ухмыльнулся.

***

Редкие студенты сидели за столами, чуть ли не падая лицом в свой завтрак от недосыпа. И Северус от этих студентов отличался лишь тем, что держался в реальности благодаря предвкушению и волнению, которые гуляли у него в крови. — Начинаем, когда они сядут? — спросил Гарри, как только Поттер и Блэк появились в Большом зале. — Ага, когда сядут. Группа гриффиндорцев задержалась около входа, но буквально через минуту они прошли на свои обычные места, вновь начиная галдеть. — Поехали, — тихо сообщил слизеринец и сделал взмах палочкой, вкладывая в заклинание все свои силы, отдавая все до капли, и стал наблюдать за гриффиндорским столом. Несколько секунд спустя, в Большом зале произошел цветной взрыв, вгоняя всех в ступор. Но всё встало на свои места, как только дым развеялся. Джеймс Поттер и Сириус Блэк продолжали сидеть за гриффиндорским столом, и все бы было замечательно, если бы не их специфический цвет волос, который появился после взрыва. — Всегда знал, что ты, Поттер, голубой! — хохотнул кто-то со стороны когтевранского стола. Разноцветные жертвы сидели красные от смущения и гнева, пытаясь понять, кто виноват во всем этом. А сами виновники происшествия преспокойно сидели за своим столом, пытаясь подавить рвущийся наружу смех. Кислотно-розовый Сириус и ярко-голубой Джеймс действительно были великолепны. Профессора и даже директор хихикали, надеясь, что это не сильно заметно. Смеялись абсолютно все за исключением Эванс. Она прекрасно знала, кто мог такое сотворить и даже попыталась с укором посмотреть на Снейпа, чтобы урезонить его. Но этот номер не прошёл, и она лишь поражённо выдохнула, глядя за этой парочкой. Гарри смотрел за всем этим с улыбкой, радуясь, что всё прошло по плану, и Северус теперь, наконец, сможет расслабиться, перестав продумывать всевозможные планы мести. Он даже улыбнулся. Искренне. Такую улыбку Гарри у него не видел никогда. Он, конечно, улыбался Эванс, но не так. Совсем не так. Это всё действительно того стоило. Но тут улыбка сошла с лица Северуса, и он схватился за голову. — Гарри, у меня голова кружится. Сильно, мне нужно в больничное крыло, — слизеринец стал подниматься со своего места, несмотря на попытки Поттера удержать его. — Мне кажется, что это, — Северус словно не мог выговорить слово, — истощ… — но он не успел закончить фразу, ничком свалившись на пол. Смех со стороны слизеринского стола мигом затих, через несколько секунд прекратили смеяться и другие столы, пытаясь понять, что произошло. Дамблдор практически сразу вскочил со своего места, подбегая к бессознательному Северусу, и доставая палочку. Проведя над ним пару раз ей и покачав головой, директор подозвал к себе других профессоров. — Ему нужно в больничное крыло. Зовите Помфри, — дал он указания, — мне кажется, что это магическое истощение. А тебе, Гарри, стоит посидеть рядом с Северусом, пока он не придёт в себя, — обратился к взволнованному Поттеру директор. Тот от таких слов встал в ступор. По идее его должны были отправить на занятия. А тут такое. — А вы разве не должны отправить меня на урок? — Конечно должен, но ты ведь всё равно не будешь проявлять должного труда на занятиях, переживая за Северуса, — он незаметно подмигнул. — А как же Джеймс и Сириус? — спросила подбежавшая Эванс. — Думаю, что это заклинание всё равно не получится снять. Но если вы хотите, то я по пути в больничное крыло не препятствую, — было заметно, что глаза Дамблдора смеялись. Сегодня многое стряслось, и даже сейчас, несмотря на то, что Гарри сильно переживал за Северуса, он не мог выкинуть из головы то, что он так долго упускал из виду. И понял лишь тогда, когда взглянул в глаза Лили. Многие, даже тетя Петуния, говорили, что у него глаза матери, но сейчас он смог в этом убедиться, посмотрев в эти ярко-зеленые омуты. Лили и Джеймс — его родители. В это было трудно поверить, но всё сходилось. Не может же быть такого совпадения, что даже посторонний человек (в лице Блэка) заметил их сходство. Гарри и Джеймс были практически двойниками, за исключением глаз, которые были у Джеймса карими. Сходства с Лили тоже можно было заметить, но только если хорошенько приглядеться. Но был в этом всем один нюанс: Хагрид ведь говорил, что его отец был замечательным и храбрым человеком. Гарри резко остановился посреди коридора, останавливая мадам Помфри, которая левитировала бессознательного Северуса. — Мистер Поттер, с вами все в порядке? — Да, ничего страшного, — ответил он, возобновляя шаг. Ему хотелось поделиться своими проблемами, излить душу. Но Дамблдор строго запретил кому-то рассказывать об этом. Гарри прямо сейчас горел желанием остановиться и, схватившись за волосы, выплеснуть все эмоции, крикнув о том, что он обо всем этом думает. Что же ему теперь делать?