— Настоятельно рекомендую, прежде чем что-то один раз отрезать, отмерь восемь, а не семь раз.
Когда психологическое здоровье человека ухудшается, первым страдает именно восприятие времени. Если закрыть глаза и мысленно посчитать до тридцати секунд, то получится далеко не полминуты, а гораздо больше либо меньше. Таково устройство человеческого мозга: время для нас начинает течь совершенно иначе, чем у психологически здоровых людей. И Локсар в данный момент как никогда раньше убедилась в этом факте. Стоя совершенно неподвижно около высокого окна, будто кто-то насильно приковал её к этому месту, она думала, что прошло уже несколько минут с тех пор, как она попалась, но даже так она где-то глубоко в изрядно пострадавшем подсознании понимала, что прошло не более двадцати секунд. Ощущение, словно кто-то нажал на красную кнопку «Стоп» в её голове и остановил все мыслительные процессы, оставив лишь жуткий страх, никак не покидало её голову. Она хотела пошевелить рукой, обернуться, свободно задышать, но не выходило ровным счётом ничего. Сердце билось до того бешено и рвано, что, казалось, ещё немного — и оно пробьёт грудную клетку. Стало больно. Дыхание спёрло, а рука, сжимающая мокрую футболку, ослабла. Застывший до этого серый мир вновь пришёл в движение. И жуткий шум оглушил её. — Преступник рано или поздно возвращается на место преступления, не так ли, адвокат? — Джувия внутренне сжалась. Она каким-то шестым чувством ощущала, как он, до этого прислонившийся к дверному косяку, оттолкнулся и медленными шагами, как пантера, получившая свою желанную жертву, начал подходить к ней. Грациозно. Опасно. Холодно. — Тебе ли не знать? — Его голос был настолько спокоен и холоден, что она до сих пор удивлялась, как ему это удаётся. — Я думал, ты умная девочка, но, кажется, ты ушиблась не только нижними полушариями, но и верхними. Локсар поморщилась. Коленную чашечку поразила острая боль. Джувия едва нашла в себе силы обернуться к нему всем телом и тяжело вздохнула. Захотелось схватиться за ногу, сесть куда-нибудь, но её взгляд безжалостно столкнулся с темнотой Фуллбастера. С опасностью и холодом. И перед глазами потемнело, а ноги всё же подкосились. Джувия уже думала, что её больная пятая точка вновь встретится с холодным полом, но эти мысли тут же улетучились, как только Грей крепко схватил девушку за талию и зажал её между собой и окном. Сердце болезненно сжалось внутри, и ей на секунду показалось, будто она вот-вот задохнётся от лавиной обрушившихся на неё возмущения и холода. Даже сквозь футболку она явственно ощутила холод его рук, которые приковали её и не давали пошевелить даже пальцем. По всему телу разлилось непонятное мерзкое чувство, отчего она хотела тут же опрометью побежать под душ. Будто она стала грязной. Будто эти холодные руки запачкали её чистое тело кровью. Девушка тут же вернула себе ясность мышления, которая до этого покинула её вместе с остатками кислорода в лёгких, и по рефлексу, выронив из рук мокрую футболку, схватилась за его плечи. Его ледяное дыхание у виска возрождало внутри смешанное непонятное чувство, будто… будто она изменяет Леону. Вплотную прижавшись макушкой к окну, она, поморщившись, руками постаралась отодвинуть его от себя, но, судя по тому, что он не сдвинулся с места ни на миллиметр, с таким же успехом она могла попробовать отодвинуть стену. — Думаю, я имею право знать, что ты тут со своей подружкой потеряла. — Спокойно наблюдая за её тщетными попытками отодвинуть его от себя, Фуллбастер лишь бесстрастно, будто она всего лишь маленькая Дюймовочка, убрал одну руку с её талии и полез в карман чёрных джинсов, вытащив какую-то вещь. — Эту вещичку искали, что ли? Джувия застыла, заметив на уровне своих глаз заколочку в виде вишенки. Она прикрыла веки и про себя прокляла свое везение. Это же та самая заколка, которая украшала волосы Люси! — Мы искали то, что сможет отправить тебя в ад. — Позабыв о чувстве самосохранения и обо всём остальном на свете, Локсар нагло вперилась взглядом в лицо парня, слегка приподняв голову. — Я и так в аду, — едва заметно улыбнулся Грей краем губы, опаляя её лицо холодом. Рука, что до этого сжимала заколочку, вновь вернулась на её талию. — Ты так сильно хочешь, чтобы я сел в тюрьму, жёнушка? — Очень, — в такт ему с лёгкой улыбкой на лице протянула девушка, на секунду поморщившись от его «жёнушки», которую он выговорил с особой интонацией. — Даже не представляешь как. — Если бы это случилось, ты бы навещала меня? — Каждую неделю… Я бы ни за что не упустила такую возможность — поглядеть на твой жалкий вид за решёткой. — М-да уж… как же, оказывается, ты меня любишь, аж глаза слезятся… — с наигранной улыбкой продолжил Фуллбастер, но вдруг в его взгляде блеснуло что-то недоброе. От этого нездорового блеска что-то в районе груди жалобно сжалось. — Я-то сяду в тюрьму, но что будет с этой блондинкой? — Тёмно-синие глаза широко распахнулись, а с лица спала наглая улыбка, будто ей дали слишком сильную пощёчину. — Ты об этом не думала? Люси… — Я тебя собственными же руками убью, если с ней хоть что-нибудь случится! — гневно прошипела Локсар, приблизившись к его лицу на непростительно близкое расстояние. Уже даже внимательно всматриваться в эти тёмные глаза не было подобно тяжёлому испытанию. — Плевать, что я стану убийцей. На одного мерзавца меньше. — В следующий раз эта девушка не отделается простыми царапинами. — С его лица также резко исчезла всякая улыбка, и тон голоса вновь приобрёл холодные и опасные нотки. — Настоятельно рекомендую, прежде чем что-то один раз отрезать, отмерь восемь, а не семь раз.***
Мир постепенно возвращался на круги своя. Люси, конечно, длительное время была против того, чтобы всё оставлять так, как есть, и яростно выступала за то, чтобы она не боялась его угроз, но Джувия была непоколебима. Она была уверена в сохранности своей жизни и в том, что Фуллбастер не причинит ей вреда, но совсем никак не могла рисковать жизнью подруги. Ей не нужно было повторять по сто раз — она прекрасно понимала с первого. Раз уж этот тип сказал, что в следующий раз не будет любезничать, — значит, не будет. И нечего проверять это на практике. На данный момент её всё это мало заботило. Единственное, что ей хотелось… — Я хочу к брату, — сходу спокойным тоном сказала она только что зашедшему Фуллбастеру. Тот, как по традиции, сделав вид, будто совсем ничего не понимает и вообще он здесь всего лишь ходячий призрак, безмолвно снял через голову черную футболку и бросил её куда-то в кучку таких же футболок-собратьев, которые гордо ожидали своей участи оказаться в стиральной машине. Локсар невероятно бесило, когда он вот так сходу залетал в комнату и тут же начинал раздеваться. А ничего, что в этой комнате, помимо него, ещё кто-то находится? Нет, безусловно, её особо не смущал его оголённый торс, и взгляд она сразу опускала не потому, что было неловко. Ей просто было противно смотреть на чужое тело, возрождая в груди ощущение, будто таким образом она изменяет своему любимому. — С чего такой бешеный порыв любви, адвокат? — холодно бросил через плечо Грей, разгребая беспорядок в гардеробе. — Я всегда к нему хотела, — скрестив руки на груди и выпрямившись в кресле, упрямо ответила Локсар. — Ты на ногах пять минут не можешь устоять. — Я смогу. — Если бы твой любимый брат хотел тебя видеть, — он резко развернулся к ней всем телом и остро впился в неё тёмными глазами, так что Джувия недовольно поджала губы и пробежалась взглядом по его татуировкам-звёздочкам на левой руке, — то уже давно бы сам на своих ногах пришёл. — Ты как будто не знаешь, почему он сюда не приходит, — высказала она своё мнение, осторожно поднимаясь с места. Фуллбастер, перекидывая одежду с одной руки на другую, внимательно следил за ней, словно ожидая, что она вот-вот не сможет удержать равновесие и с позором рухнет на пол. — Статья №23 «Незаконное ограничение свободы». Всё, ничего больше не хочу слышать! Я пошла одеваться!***
Джувия аккуратно расчесала короткие волосы, которые отросли уже чуть ниже плеч, и поправила длинную мешающую чёлку, разглядывая свой внешний вид в отражении зеркала. Выглядела она, несомненно, намного лучше тех дней, когда синие круги под глазами ярко выделялись на фоне бледного, как чистое белоснежное полотно, лица, а тёмно-синие глаза были потускневшими и без признаков жизни. Сейчас ей на помощь поспешили косметические средства, благодаря которым она явно смогла скрыть дефекты. Нога по-прежнему вызывала тянущиеся боли, стоило ей простоять в вертикальном положении чуть дольше десять минут. Но это никак не останавливало на пути к заветному желанию наконец выбраться за пределы этого особняка. В последний раз она свободно и спокойно выходила в общество месяц назад, и теперь очередная «вылазка» была волнительной, будто она провела в рабстве несколько лет. По крайней мере, ей просто хотелось к брату, который почему-то грызёт себя за произошедшее с ней. Локсар тяжко вздохнула и вновь прошлась взглядом по своему внешнему виду. Плиссированная юбка до середины голеней и короткий топ на бретельках, открывающий плечи и живот. Такое ей действительно нравилось. Положив все свои вещи на угол столика, девушка, бросив на себя в зеркало короткий взгляд, двинулась на выход из ванной комнаты. Ей никак не терпелось наконец встретиться с Гажилом. И пусть он будет хмуро оглядываться на Фуллбастера, который ни на секунду не будет от неё отходить, всё равно. Зато она его увидит. — Пойдём? — недовольно пробурчала девушка, уставившись на распластавшегося поперёк кровати с прикрытыми веками Грея. Тот первое время даже не дёрнулся, словно медитируя, а после резко поднялся с места, на секунду взглянув на неё. Хотя так думала только она. Едва он отвёл взор чуть в сторону, как тут же вернулся обратно, и что-то в его взгляде изменилось. И от этого взгляда стало неимоверно неуютно. Будто он разорвал её грудную клетку и увидел что-то сокровенное, то, что никто никогда не должен был увидеть. Джувия еле как совладала с собой, чтобы не прикрыть чем-нибудь свою грудь и не спросить, что не так. Ведь на её памяти это было впервые, когда он смотрел на неё с такой повышенной внимательностью, сканируя её насквозь. Обычно он бросал на неё короткие взгляды, а так долго вглядывался только в глаза. А теперь… словно увидел в ней что-то новое, то, что он никогда не замечал до этого. Фуллбастер сделал шаг к ней навстречу. И ей захотелось отступить также. Он сделал ещё один шаг. А она едва сдержалась, чтобы не вернуться обратно в санузел. Он сделал ещё один шаг. И она уже не могла сдвинуться с места, даже если так сильно хотела. И ещё один шаг — и вот он стоит почти вплотную. Кажется, ей стало плохо от этой темноты и холода в спокойных глазах. Конечности жутко похолодели, а сердце забилось в волнении. Почему он так смотрит? Грей склонил голову чуть вбок, остановившись на её ключицах. Он медленно, совсем невесомо коснулся выпирающейся ключицы, вызвав волну мурашек на женском теле от холода на кончиках пальцев, зацепил узкую бретельку топика и потянул её вверх. Ресницы затрепыхались, а взгляд остановился на его шее. Потянув несчастную бретельку максимально вверх, он резко её отпустил, и лямка шумно вернулась обратно на плечо, вызвав щекочущую боль от «удара». — Это… — тихо прошептал он у её виска, переведя такой необычный взгляд с её плеча на лицо. — Это что за тряпка на тебе? Джувия сглотнула и прикрыла глаза. Да что на неё нашло? — Не трогай меня, — недовольно пробурчала она, сделав два шага назад. Было совсем невыносимо находится так близко к нему, ощущая небывалую мощную ауру. — Одежда. Что же ещё… Грей вновь прошёлся по ней холодным взглядом. — Ты не то что за пределы особняка в таком виде, да даже за пределы этой комнаты не выйдешь в этой… «одежде». Локсар возмущённо вскинула брови, скинув с себя остатки некого наваждения. С чего это он зациклился на её внешнем виде? — Твоё какое дело, как я одеваюсь? — возмущённо пропыхтела она, уставившись прямо на него. — В смысле «твоё какое дело»? А чьё же дело, если не моё? Ты моя жена, — беспечно пожал он плечами так, будто этот факт так многое значил. — Да не жена я тебе! — Хорошо, жёнушка, тогда в мечтах сходи к своему брату. Грей развёл руками и вновь рухнул в позе звёздочки поперёк кровати, прекрасно давая ей понять, чего хочет. Джувия яростно открыла рот, чтобы ещё что-то сказать, но благоразумно тут же закрыла. Да была бы на то её воля, то она бы ни на секунду не задержалась и сама бы поскакала к выходу. Но, «спасибо» ему, благодаря его стараниям охранники у ворот не дают ей даже приблизиться к нему, объясняя это тем, что таков приказ. И ведь не поссоришься с ними! Они всего лишь-то выполняют свои обязанности, и в случае ослушания могут потерять такую высокооплачиваемую работу. Потому единственный способ для неё увидеться с братом — это ОН! И ей бы хотелось вырвать все его волосы на голове, чтобы не раздражал её, но, к сожалению, такова цена встречи с Гажилом, потому Джувия потопала к своему так и не разобранному чемодану искать какую-нибудь рубашку. Достав из недр своих вещей белую шелковую блузку, она накинула её прямо поверх топа и с осуждающим взглядом посмотрела на распластавшегося парня. — Пошли. Она поплелась на первый этаж под одобряющий взгляд Фуллбастера, который так и говорил: «Вот это другое дело», и уже у порога поняла, что на горизонте замаячила очередная проблема. Для того чтобы сильно не нагружать больную ногу, она решила обуться в летние кроссовки, но из-за болей никак не могла наклониться, чтобы завязать шнурки. Пять минут тщетных попыток просунуть немного опухшую ногу не дало никаких результатов. А за это время сам Грей успел спуститься со второго этажа, сходить на кухню, открыть высокое окно в гостиной, обуться и выйти за пределы дома. А Джувия, пыхтя и ругаясь на свою больную ногу, никак не могла нагнуться и завязать шнурок, потому что когда она завязывала его заранее, ступня просто-напросто не просовывалась. Так, все её страдания продолжались до тех пор, пока Грей не вернулся и не выхватил из её рук несчастную обувь. Он молча присел у её ног и начал расшнуровывать кроссовок. — Я сама… — недовольно пробурчала девушка, никак не решаясь отдать ему на растерзание свою ногу. — Дай сюда. Кажется, её мнение никого особо не волновало. Парень без лишних действий аккуратно просунул её опухшую ногу и завязал шнурки.***
Десятки взглядов были устремлены на неё. Джувия поморщилась. Как будто что-то мерзкое и скользкое прилипло к её телу: как муха, попавшая в паутину. Как она могла докатиться до такого состояния? Как люди, которые всегда улыбались ей и здоровались, теперь косо бросают на неё осуждающие взгляды и отворачиваются? Это было гораздо хуже унижения. Почему она сейчас с опущенной головой проходит по центральному залу отделения полиции и никому даже и в глаза не может взглянуть? Может, всё это из-за того, кто вышагивает рядом, держа её за болтающуюся руку? Она не сжимала его руку в ответ. Потому что не доверяла. Ненавидела. Не хотела. Локсар неоднократно пыталась высвободиться из его рук. Она всячески старалась отойти от него, но Фуллбастер, как пиявка, прилип к ней и никак не отлипал, сколько бы она ни старалась. И это ей удалось только на третьем этаже, где вход строго охранялся, так что чужакам проходить туда было запрещено. Это касалось именно его. Охранник, которого она знала как доброго дядю Бена, недовольно взглянул на неё, а после объяснил, что дальше она может пройти только в одиночку. — Без своего мужа давай, — осуждающе проговорил охранник, указав на табличку, где огромными буквами была напечатана информация о том, что чужакам вход строго запрещен. И только ей было это разрешено в связи с тем, что она сестра лейтенанта, адвокат и, само собой, уже неоднократно приходила сюда. Слава всем небесным силам, Грей не стал препираться и отпустил её руку, предупредив про десять минут времени, а сам, как будто на зло, уселся на скамейке рядом с недовольным охранником. Локсар свободно вздохнула и тут же открыла дверь, выйдя на длинный коридор третьего этажа. Предвкушение встречи с братом грело сердце и заставляло руки трястись от лёгкого волнения. На губах была заметная улыбка. Такая, будто она сто лет не виделась с Гажилом. — О боже, кого я вижу?! Джувия резко замерла и посмотрела направо. И тут же мысленно пожалела, что остановилась. Там, в паре метров от неё, стояла высокая брюнетка на шпильках. Сторми, бывшая девушка Гажила, которую тот бросил из-за её измены с каким-то богачом. Насколько она знала, эта напыщенная мегера, которую она совсем не выносила и была лишь рада, когда они расстались, до сих пор бегает за Рэдфоксом. Но безрезультатно. — Мис-с-сис Джувия Локсар, — слащавым голосом, противно чавкая жвачкой во рту, весело проговорила девушка и, постукивая каблуками по кафелю, отчего шаги эхом разносились по пустому коридору, приблизилась к ней. — А, ой, прошу прощения, мис-с-сис Джувия Локсар-Фуллбастер, верно? Джувия недовольно поджала губы и полностью развернулась к ней. Уж перед этой стервой она ни за что не посмеет опустить голову. Только не перед ней. Не настолько она же унизилась и провинилась, чтобы стоять на одном уровне с этой… — Как говорится, счастье любит тишину. — Заправив прядь чёрных волос за ухо, она подошла чуть ближе и остановилась, делая вид, будто безумно рада их встрече. — Ты же так неожиданно вышла замуж. Тем более за такого завидного жениха — самый богатый наследник Фиора! — И тебе привет, Сторми, — совсем невесело улыбнулась Локсар, скрестив руки на груди. — А ты что, вспомнила про брата? Ну конечно, богатая жизнь ослепляет. Люди перестают видеть, причиной чего становятся. Джувия недовольно поджала губы и нахмурилась. — Ты на что намекаешь? Я как бы и до этого жила вполне себе обеспеченно и ни в чём не нуждалась. И никогда не бегала за богатством… — Она нагло улыбнулась. — В отличие от некоторых. Намёк был ясен, как белый день. Брюнетка на секунду скривилась, а после вновь вернула себе лицо «стервы», будто зная, что в этой «перепалке» она уже однозначно победительница. — А ничего, что твой брат из-за твоего эгоистичного желания быть замужем за миллиардером потерял свою желанную должность, нет? С лица вновь пропала улыбка. А в груди зародилось тревожное чувство. Не может же быть такое?.. — Что? — Как бы твой — не только богач, но и преступник, многократно подозревавшийся в убийствах. А ты знаешь, насколько жестоки органы власти по отношению к родству между представителями закона и преступниками. Локсар яростно нахмурила брови и поджала губы. Она поняла, о чём говорила эта мегера, но совсем не хотела верить. — Ты что несешь? — гневно прошипела девушка, на секунду взглянув на кабинет брата позади себя. — Хочу сказать, что комиссия отстранила Гажила на некоторое время от должности только из-за того, что его любимая сестрёнка вышла замуж за человека, чьё дело он вёл. Перестань делать вид, будто ты не знала, к чему это приведёт. — Нахальная улыбка и победоносный взгляд. — Ты же как бы адвокат. Рот непроизвольно открылся. Джувия растерянно опустила голову, до сих пор не до конца осознав всю суть её слов, и тут же развернулась и ушла. Сторми вновь нагло улыбнулась, доставая из заднего кармана брюк телефон, и набрала номер на клавиатуре. — Здравствуйте, хочу вам сообщить одну новость. Сейчас в отделении полиции на Приморском находятся самая «обсуждаемая» пара Фиора… Да, они. И ещё кое-что…***
— Гажил! Джувия не помнила, как оказалась в просторном кабинете. В глазах стояла до жути непроглядная темнота, словно уровень её гемоглобина резко опустился чуть ли не до нуля, а в ушах звенел ультразвук. Она тяжело вздохнула, надеясь, что кто-то подаст ей руку, но этой руки не было. Девушка лишь беспомощно поджала губы от слабой боли в ноге и задохнулась от резкого осознания своего жалкого существования. — О, Джувия! — Рэдфокс вмиг стёр с лица задумчивость и грусть, подняв голову и положив в коробку рамку с фотографией своей семьи, и тут же спешно подбежал к явно плохо выглядящей сестре. — Добро пожаловать. Он заботливо обхватил руками её трясущиеся плечи и несколько обеспокоенно взглянул на её бледное лицо, аккуратно усадив на кресло у стола. — Тебе же нельзя утомляться, — недовольно покачал мужчина головой, выглядя слишком напряженно. — Ты чего пришла-то сюда с такой ногой? — Это правда? — подавленно, будто вот-вот расплачется, прошептала Локсар и подняла голову. Она до последнего надеялась, что брат заверит её в обратном и что слова той стервы окажутся лишь пустым звуком, благодаря которому она могла бы побесить её, но всего этого не произошло. Гажил, изменившись в лице, тактично вернулся обратно за стол и продолжил собирать все свои вещи в коробку. Джувия помнила. Она помнила, насколько сильно он мечтал об этой должности, как с самого детства каждый день трещал ей, что однажды станет лейтенантом и будет защищать её. Как он был рад, когда оповестил её об этом в тот злополучный день. А сейчас… Сейчас из-за неё, из-за её поступков ему приходится расставаться со своими мечтами, ходить с опущенной головой среди своих коллег и терпеть их осуждающие взгляды. Та, из-за кого он всегда держал голову высоко поднятой и уничтожал всех одним лишь взглядом, теперь стала причиной его унижения. Почему всё с каждым разом всё хуже и хуже? Она ведь думала, что дальше будет только лучше, ведь хуже уже не могло быть. Но что сейчас? Что происходит? Почему все эти беды один за другим наваливаются на них? — Это несправедливо! — не в силах больше смотреть на такой жалкий вид брата, что всегда был для неё опорой, возмущенно воскликнула Локсар звенящим голосом. — Ты же собственным потом и кровью добрался до этой должности! Почему тебя отстраняют? — Потому что ты, моя кровь и плоть, вышла замуж за преступника, — раздражённо пробурчал Рэдфокс, бросив на дно второй коробки на столе две тонкие папки. Джувия дёрнулась так, будто ей даль сильную пощёчину, а после облили ледяной водой. Что-то в районе груди защемило гораздо сильнее, чем прежде, и ей захотелось разреветься от своего жалкого состояния. Но она лишь опустила голову, прекрасно понимая, что он прав во всём, и чувствуя себя до безобразия униженной. Всё это из-за неё. Из-за него. — Прости, Джувия, — тяжело вздохнув и поняв, что наговорил лишнего, Гажил сожалеюще опустился на кресло. — Я просто очень сильно устал. Ты не переживай, я сам со всем разберусь. Но Локсар прекрасно сама всё понимала. Из-за неё. Из-за того, что этот подонок вынудил её выйти за него замуж. Из-за него она больше не могла поднять голову и взглянуть родным в глаза. Из-за него это мерзкое чувство отвращения к самой себе сжирало её душу. Как ей отмыться от всей этой грязи, унижения и позора? — Ты прав. — Она резко поднялась с места, едва не рухнув обратно от боли в ноге. — Я пойду. Гажил ещё что-то говорил ей вдогонку, но она лишь отмахнулась тем, что ей пора. Она уже не могла выносить всё это. Ей казалось, будто непомерный груз — почти в три-четыре раза больше среднего человеческого веса — обрушился на неё, придавливая к земле и ломая все кости. До того ей было мерзко и противно от самой себя. До того хотелось шагнуть в пропасть, чтобы забыть. Чтобы перестать чувствовать. Она уже не была в силах выносить такое унижение. Видеть эти осуждающие взгляды, слышать эти мерзкие тихие сплетни за своей спиной. Сколько можно ещё? Она ни на секунду не остановилась рядом с терпеливо ожидающим её Фуллбастером. С бесконечным отвращением во взгляде посмотрев на него, она как можно быстрее шагала в сторону выхода, чтобы перестать видеть и слышать всё «это». Казалось, если она сейчас же не выберется из этого здания, то задохнётся и утонет в болоте унижения и отвращения к самой себе. Но едва ей всё-таки удалось с хромой ногой выбраться наружу, как тут же она поняла, что готова отдать всё, лишь бы вернуть время вспять и не выходить за пределы этого здания. У самых дверей стояли по меньшей мере десять-пятнадцать журналистов, которые, завидев её, сразу же подбежали к ней со своими аппаратами. — Миссис Локсар! Джувия явственно почувствовала, как кто-то выбил из её лёгких весь воздух, остановив сердцебиение, и сделала шаг назад, столкнувшись с чьим-то телом. Это был он. Фуллбастер схватил её руку своей ледяной рукой и завёл девушку за свою спину, будто эти люди могли причинить ей вред. Впрочем, от этих людей больше пользы, чем от него… — Мистер Фуллбастер, поздравляем! Вы так неожиданно женились! — Скажете пару слов о своем браке? — Миссис Локсар! — Вернётесь ли вы обратно к своей работе? — В сети массово ходят слухи о том, что вы как адвокат, до этого яростно выступающая против преступного мира, вышли замуж за человека, который подозревался в убийствах. Что вы скажете об этом? — Правда, что из-за этого вашего брата, лейтенанта Гажила Рэдфокса, отстранили от должности? — Мистер Фуллбастер! Чувство бесконечного отвращения надавило на неё как никогда раньше. Невообразимо захотелось разреветься от своего жалкого положения и накричать на всех этих людей, чтобы они перестали сыпать с каждых сторон вопросами, убрали свои камеры, вспышки, диктофоны и фотоаппараты. Чего они от неё хотят? Добить? Убить? И вообще, откуда они взялись? Ведь никто не знал об их везите. И когда они пришли сюда, у дверей никого не было, а сейчас… Ах да, Сторми, она бы ни за что не упустила такую возможность насолить ей ещё сильнее. Ну что ж, смогла, молодец. Даже эта стерва в глазах других людей гораздо выше, чем она… Грей молчал, сжимая её болтающуюся руку. Она не сжимала его руку. Эта рука уничтожила всю её жизнь. Как она сможет сжать её? Судя по тому, что журналисты их оккупировали со всех сторон, они не собирались так просто отступать. И не странно. А ведь они правы. Грей Фуллбастер является наследником самой крупной автомобильной компании мира, и он постоянно находится в центре внимания. А она, конечно, не настолько знаменита и богата, как он, но всё же общеизвестна своими победами в суде и «громкими» словами. И никто никогда в жизни бы не подумал (как и сама Локсар), что их пути когда-нибудь хоть как-то пересекутся. Однако у судьбы были свои планы. Вот сейчас они, держась за руки, стояли в кругу журналистов и понятия не имели, как из всего этого выкрутиться. Джувия панически сжалась. Сердце отбивало глухие удары, а нога вновь начала ныть, заставляя морщиться и желать присесть где-нибудь. Глядя на всех этих журналистов, что так рьяно пытались перекричать друг друга и задать интересующие вопросы, она на секунду почувствовала себя медийной личностью. Зачем им такие подробности о её жизни? Фуллбастер красноречивым взглядом посмотрел на девушку, и она поняла — отвечать придётся. Как бы ни хотелось отмолчаться. Придётся соврать. Опять и опять. И, видимо, эта участь падает на неё, поскольку, чтобы избавиться от них, нужно сделать так, чтобы они сами отстали. Да и к тому же чтобы потом, в дальнейшем, не возникли проблемы, связанные с выпуском неверной информации в СМИ. — Кхм, — Джувия выступила вперед и прокашлялась, но явственно ощутила, как горло сдавливал камень пережитых чуть ранее эмоций. — Дамы и господа, давайте по очереди! — на повышенных тонах проговорила она, стараясь придать лицу более дружелюбное выражение. — Когда и как вы познакомились? — тут же задал один из журналистов интересующий каждого вопрос. — Мы… — Девушка улыбнулась, ощутив, как руку, которую сжимал Фуллбастер, он сжал чуть крепче. — Мы познакомились год назад в тюрьме. В тот самый день, когда я успешно выиграла свое первое дело, связанное с Руфусом Лором. Я оказывала своему будущему мужу, — она на секунду поморщилась и вновь улыбнулась, — профессиональную юридическую помощь. Так мы и познакомились. А дальше уже как у всех. — Что вы скажите о слухах в сети? — Вы сами прекрасно знаете, что в нашей стране есть право свободы слова и каждый может говорить, что хочет. Мой муж никак не может являться тем, кем его считают, иначе, сами подумайте, вышла бы я замуж за такого? — Тёмно-синие глаза плавно взглянули в темноту. Фуллбастер с неподдельным интересом смотрел на неё и совсем незаметно улыбался краем губ. И прямо глядя ему в глаза, она многозначительно ответила на свой же вопрос: — Конечно же нет. — Правда, что из-за этих слухов вашего брата, лейтенанта Гажила Рэдфокса, отстранили от должности? Джувия поморщилась, что не укрылось от Грея, и опустила голову. Грудь вновь начала рвано подниматься и опускаться, а рядом с душой сгущалась мерзость от всей этой лжи. — Нет, друзья, случилось маленькое недоразумение, — подал совсем холодный и спокойный голос Фуллбастер, притянув к себе девушку ещё ближе, почти вплотную, отчего вспышек стало в три раза больше. — Моего шурина никто не отстранял от должности. Он честно выполняет свой долг перед государством. Теперь извольте нам удалиться. Не говоря больше ни слова, он уверенно зашагал в сторону чёрного спорткара, расчищая дорогу идущей позади него Локсар, и не обращал внимания на журналистов, которые продолжали засыпать их вопросами. Сев в салон автомобиля, парень резко надавил на газ и выехал на дорогу. Казалось, ему всё это было нипочём. Как будто каждый его день проходил среди всей этой лжи, мерзости и слухов. Может, оно так и было. Но это совсем было непривычно для Локсар. Глядя стремительно краснеющими глазами в лобовое тонированное стекло машины, она чувствовала, как её сердце сжимается и ноет от боли, как ком в горле давит и не даёт спокойно дышать. Как можно так жить? Врать всем направо и налево, с таким унижением, когда все тыкают пальцами, осуждающе отворачиваются, говорят такие мерзости. Она ещё никогда в жизни не ощущала себя настолько униженной. Будто её прилюдно обесчестили и выбросили на улицу абсолютно нагой. Она понимала и видела, как тонет в этом болоте. Видела, как Фуллбастер спокойно стоит и холодно наблюдает за её плачевным состоянием. Во что превратилась её жизнь? Как она докатилась до подобного состояния? Почему она не может никак поднять голову? Почему на неё вылили всю эту грязь и мерзость? За что её так жизнь унижает? — Будь проклят тот день, когда я тебя встретила… — с ненавистью в глазах и голосе прошипела она, не отрывая взгляда от лобового стекла. Плечи тряслись, а из уст то и дело вырывались рваные всхлипы. — Жёнушка, что тебя на сей раз не устраивает? — безразлично бросил Грей, на секунду взглянув на неё. — Что меня не устраивает? — надломлено прошипела она и агрессивно смахнула с лица мешающую чёлку, задыхаясь от тесноты в груди и борясь с желанием выпрыгнуть прямо сейчас из машины. — Да всё! Мне надоело всё это, понимаешь? Надоело всё! Надоело! Меня тошнит от всей этой мерзости и лжи! — Она всхлипнула, а салон автомобиля заполнил её сорвавшийся голос. — Я устала от этой жизни рядом с тобой! Я ненавижу себя за то, что терплю тебя! За то, что уступила твоим угрозам! Я каждый раз унижаюсь перед своими близкими из-за тебя! Я уже больше не могу им даже в лицо посмотреть, поднять голову! — С ресниц сорвались первые крупные капли слёз, а плечи продолжали неконтролируемо трястись. — Ты уничтожил всю мою сущность! Отобрал всё, что у меня было! И так бессовестно спрашиваешь, что же меня не устраивает?! Но Фуллбастер продолжал сохранять спокойствие и хладнокровие. Ему будто были нипочём все её крики, каждая пролитая слеза, положение. А Джувия совсем не имела понятия, как начать дышать. Она склонилась и закрыла покрасневшее лицо ладонями, пытаясь подавить свои всхлипы. Но боль не заткнуть. Так себе можно только хуже сделать. И она это прекрасно понимала, но не могла себе позволить разрыдаться в голос перед этим чёрствым чудовищем. Для неё всё это было слишком. — Но это рано или поздно закончится — я знаю. — В последний раз всхлипнув и по-детски вытерев тыльной стороной ладони мокрые дорожки на щеках, она твёрдо подняла голову и устремила покрасневший взгляд в лобовое стекло. Фуллбастер плавно завернул руль влево, и перед ними предстала длинная ровная дорога, где совсем не виднелись чужие машины. По обе стороны простирались высокие хвойные леса, а впереди — горы. Это была единственная дорога, ведущая в особняк. Машина резко ускорилась, а стрелки на спидометре перевалили за норму. — Рано или поздно я от тебя избавлюсь и вернусь к Леону, — с ненавистью шипела она, слегка нахмурившись от подобной скорости. — Мы начнём с того момента, на котором остановились. Поженимся и будем жить долго и счастливо… Миг. Чёрный спорткар остановился настолько неожиданно и резко, оставляя на трассе чёрные следы от шин и оглушив всех звуком тормоза, что у Локсар дыхание перехватило окончательно. И если бы не ремень безопасности, то она уже давно вылетела бы из машины через лобовое окно. — Оставь свои мечты в своей прошлой жизни, адвокат! — с нотками раздражения проговорил Фуллбастер, которому, казалось, такие «остановки» были привычны. А Джувию просто трясло от страха. — В мире, в который ты попала, нет такого понятия, как «мечты», «счастье» и «закончится». Поэтому чем быстрее ты спустишься с небес к реальности, тем лучше для тебя же… Машина вновь плавно сдвинулась с места. — И да, не проклинай тот день, когда мы встретились… Всё же это был твой самый счастливый день. И сейчас, именно в этот момент, они оба подумали о двух совершенно разных датах.***
Джувия чувствовала странность. Она старательно пыталась не думать об этом, но никак не получалось. Из раза в раз мысли возвращались к её выкидышу, образовывая где-то в районе груди мерзкое чувство неполноценности. В ушах звенели сотни тысяч голосов, которые она старательно пыталась не слышать, игнорировать. Но не получалось. С одной стороны, она ненавидела саму себя за неосторожность. Ведь как она не смогла заметить свою беременность? Тошнота присутствовала, усталость, эмоциональные выбросы, отсутствие менструаций — она всё это замечала, но не придавала значения. Ведь думала, что всё это происходило с ней из-за резкой смены жизни. Но нет. С другой стороны, она ненавидела Фуллбастера. Ведь если бы не он, если бы не его непонятное желание на ней жениться, то всего этого бы и не произошло. С третьей стороны, она понимала, что лишь пытается найти виновника в данной трагедии, ведь лучше обвинить кого-то, чем признать свою оплошность. И она не знала, что думать. Не знала, кого винить. Локсар провела ладонью по лицу. С четвёртой стороны, её изнуряла мысль о том, что Леон даже не спрашивал про неё. Она понимала, что никак не имеет право обвинять его в чём-то, осуждать, но… Каждый из её близких знал, что этот ребёнок был именно от него. Люси этого не скрывала и говорила прямо ей в глаза, а Гажил старался не придавать этому значение, поскольку всё равно понимал, что к чему, и не хотел в лишний раз разразить скандал. И Леон — она была уверена в том, что он в курсе этой трагедии, — даже и не соизволил через Люси узнать о её состоянии. Это было эгоистично. Эгоистичны были её мысли, обиды, желания. Но она никак не могла себя остановить. Как Леон смог с такой лёгкостью забыть её? Как он смог вычеркнуть восемь лет их совместной жизни? Как он мог… даже про ребёнка не спросить? А ведь впервые, когда она сделала аборт по собственному желанию в двадцать лет, Бастия до того взбесился и отчаялся, что чуть было не разорвал их отношения из-за подобного поступка. Тогда ей стоило многих усилий, чтобы вернуть всё на круги своя. А сейчас… Джувия тяжко вздохнула и прикрыла глаза. Сейчас она уже не знала, что думать. Может, это даже к лучшему? Она уже полностью потеряла надежду на спасение, ведь Фуллбастер из раза в раз прекрасно давал ей понять, что нет спасения из этой паутины. Но мысль о том, что её любимый человек уже позабыл её, вычеркнул из жизни, нашёл себе другую… — Нет-нет… — тихо прошептала себе под нос Локсар, не в силах принимать подобный факт. Она тут же, поморщившись от боли в ноге, взяла со стола пульт и включила телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься. Она больше не хотела делать себе больно.«…Пантеры очень грациозные животные, но за внешней красотой и изяществом скрывается настоящий безжалостный хищник, способный легко напасть на человека».
Джувия моргнула и перевела взгляд на большой плазменный телевизор, откуда на неё пронзительными опасными глазами смотрел хищник. Его узкие зрачки выражали небывалую опасность, заставив на секунду сердце замереть. Казалось, вот-вот это животное примет материальную форму и выпрыгнет из телевизора прямо на неё. Стало до жути страшно. Но интересно. Будто в этом хищнике она увидела его. Грациозного. Что уж греха таить, поистине красивого. Опасного. Холодного. Спокойного.«Свою жертву эти хищники обычно высматривают и подкарауливают, выжидая удобного момента. Когда дичь подойдет ближе, пантера в несколько прыжков может настичь ее, и, если нужно, может броситься догонять, развивая при этом скорость до 60 км/ч. От этого хищника тяжело убежать или вырваться из его цепких лап».
Локсар сделала громкость чуть больше, завороженно глядя на то, как чёрная кошка с бешеной скоростью бросилась за антилопой и вскоре настигла её, вцепившись острыми клыками в её плоть. От Фуллбастера также невозможно было убежать.«Этот хищник не живет в стае, а бродит сам по себе. Предпочитает охотиться на крупных животных. В его рационе преобладают в основном копытные млекопитающие. Любопытно то, что дикая кошка убивает только тогда, когда испытывает чувство голода, если хищник сыт, то даже если пред его носом окажется маленький козленок — пантера не тронет его. Но когда хищник голоден, то может напасть даже на человека».
Джувия моргнула и покачала головой, чтобы перестать так пристально глядеть на «главного героя». Она сейчас точно смотрит документальную короткометражку про пантеру? Или ей рассказывают о жизни Фуллбастера? Поскольку на секунду ей показалось, что как раз таки речи именно о нём.«В отличие от других представителей этого вида, пантеры тяжело поддаются дрессировке, имеют своенравный характер. Они очень смелые животные и не испытывают ни малейшего страха перед человеком. Это территориальный хищник, который не терпит на своем участке чужаков. В дикой природе этот хищник практически не имеет врагов. Пантера может вступить в драку за добычу с другим крупным хищником, но она всегда может трезво оценить свои возможности и отойти в сторону, уступив свой трофей другому зверю».
Пусть она и знала Грея всего-навсего чуть больше месяца, всё равно смогла немного изучить манеру его поведения и прочее. Да, Фуллбастер не любил, когда кто-то входил в его дом и менял расположение его вещей. Он иногда даже недовольно поглядывал на неё, стоило ей что-то переставить в кухне или дотронуться до его личных предметов. Она так и не смогла понять, почему его это так задевало, да и ей самой это было неинтересно. Про своенравный характер — самое то. Локсар ещё никогда за все свои двадцать пять лет жизни не доводилось видеть подобного человека. Без эмоций, холодного и опасного.«Пантеры самоотверженно бросаются на защиту своего потомства и готовы пожертвовать своей жизнью ради него без раздумий. Они заботливые родители, поэтому матери остаются рядом с детенышами даже после того, как у них откроются глаза. Первые десять дней жизни мать не отходит от своего потомства, на практике существуют даже случаи голодного истощения самки в этот период».
Как бы ей ни хотелось этого признавать, но факт остаётся фактом: Фуллбастер очень любил и ценил свою семью. Это можно было понять по его резко меняющемуся характеру в окружении семьи. Он становился более открытым, от него не источалась аура холода и опасности. Безоговорочно выполнял любые капризы Аски, даже если она просила его принести что-нибудь с другого конца города. Эльзе он никогда не смел перечить, хоть и та по пустякам никогда не пользовалась своим «авторитетом». Каждый раз, стараясь особо не подавать виду, интересовался состоянием девушек, не нужно ли им что-нибудь, может, их что-то тревожит. Да, свою семью он, несомненно, любил. Но «чужаков» не терпел. Стоило ему выйти за пределы того особняка, стоило ему оказаться в кругу чужих, и он менялся. Становился безжалостным убийцей. Холодным. Опасным. Джувия, недовольно вздохнув, отключила телевизор и поднялась с места, направившись в спальню. Ей до жути захотелось переодеться в более лёгкую одежду, а после отправиться к девочкам в особняк, иначе точно помрёт от скуки. Вдруг, совсем неожиданно, она услышала звук открывающейся двери дома. Это был явно не Грей, поскольку тот всегда парковал свою шумную машину у дома, что яростно кричало о его приходе. Может, это девочки? Бросив обратно в неразобранный чемодан выбранные вещи, Локсар поднялась с места, чтобы поприветствовать пришедшего, но замерла на месте, как только дверь распахнулась и в спальню вошёл… Это были не девушки. Да и не Нацу, Жерар или Эльфман. Это был совсем другой человек. Тот, кого она не видела ранее, но про кого слышала неоднократно. Напротив нее, у порога, стоял статный мужчина средних лет в чёрных очках и с выделяющимися сединами в иссиня-тёмных волосах. Его изображение она видела на холстах в особняке. Диор Леор. Родной дядя Грея по отцовской линии. Кончики пальцев похолодели, а взгляд невольно опустился на его пояс, где покоился пистолет. Сердце загрохотало в груди, когда она вспомнила недавно сказанные ей слова Нацу:— Джувия, послушай. Я понимаю, что ты ненавидишь меня, Грея, да и всех вообще. Всё же мы разрушили твою жизнь, и ты права. Но… будь, пожалуйста, осторожна… Совсем скоро должен приехать дядя Диор… Приказ убить тебя поступил Грею именно от него. Он был категорически против этого брака и перед отъездом пообещал самолично разобраться с этим делом, сделав то, что не смог сделать Грей. Ни в коем случае не оставайся одна в его присутствии.
Впервые Локсар неистово захотелось, чтобы Грей был рядом. Чтобы он сделал то, что пообещал там кому-то. — Здравствуйте, милая леди. — Грубый голос мужчины вырвал её из подсознания, вернув в реальность. — Думаю, вам хватило месяца, чтобы в полной мере насладиться своими последними мгновениями жизни…