— Она станет твоим концом!
— Он уже приехал, что ли? — недовольно цокнув и подняв возмущенный взгляд к потолку, проворчала Биска. — А ведь всё так хорошо складывалось, — поддержала её недовольное состояние Кана, спускаясь по лестнице. — Куда он только вернулся… — Эй, девочки, — окликнул спускающихся по ступенькам в гостиную девушек Нацу, увлечённо играя на телефоне, — кто вернулся-то? Альберона, всем своим видом выражая глубокое недовольство, рухнула на диван и скрестила руки на груди. — Дядя только что вернулся, — ответила Биска и присела рядом. Драгнил резко побледнел. С его лица спал весь напускной азарт, а пальцы перестали тыкать в экран гаджета. — Где? — настороженно спросил он, подняв встревоженный взгляд на девушек. — Так он уже приехал, — не заметив резкую смену настроения в парне, отозвалась Кана. — Сразу отправился домой к Грею, — подхватила Биска, взяв с тумбочки пульт от кондиционера, чтобы включить его. — Наверное, хочет его увидеть. — Так Грей же вышел. — Ну, наверное, тогда к Джувии пошёл познакомиться. Мгновение, и Нацу резко сорвался с места, даже не заметив рухнувший на пол телефон, и что есть силы бросился к выходу из особняка, где заметил у ворот подъезжающий чёрный спорткар. — Грей… — тяжело дыша, тихо прошептал он, а после и вовсе закричал, подбегая к машине: — Грей! Грей! Чуть со всей силы не влетев в машину, Драгнил как ошпаренный подскочил к открытому окну со стороны водителя и встревоженно взглянул в удивлённое лицо Фуллбастера. — Ты чего? — Дядя! — Он указал пальцем на его дом, и, судя по едва исказившемуся недовольством лицу Грея, тот сразу понял, о чем речь. — Беги, чёрт побери! Беги! Резко надавив со всей дури на педаль газа, отчего Нацу оглушил звук двигателя и визг шин, чёрный спорткар с бешеной скоростью сорвался с места и как смертоносная пуля уже через пару секунд оказался на месте назначения. Парень вышел из машины, едва та успела остановиться, и тут же ворвался в дом, целенаправленно поднимаясь наверх и переступая разом по две-три ступеньки, чтобы скорее оказаться в спальне. — Дядя, ты бы хоть предупредил о своём визите, — без толики каких-либо эмоций, кроме спокойствия, холодно проговорил Фуллбастер и переступил порог комнаты. Окинув быстрым взглядом помещение и заметив бледную девушку, чьё лицо тут же немного смягчилось при виде него, он схватил её за дрожащие ледяные пальцы и, особо не подавая виду, завёл за свою широкую спину. — Мы бы хоть подготовились. Если однажды человеку доводилось столкнуться лицом к лицу со смертью и каким-то необъяснимым образом выжить, то он получает огромный опыт в свой «чемодан жизни» и обретает необъяснимый дар «чувствовать». Чувствовать опасность, ауру, холодное дыхание смерти на затылке. Это как холодок по спине, как трясущиеся ледяные пальцы, как бешеный стук сердца. Джувия получила этот «дар» в тот злополучный день. Когда она, никакая, стояла посреди мрачного кабинета с дулом пистолета, направленным прямо ей в лоб, и выбирала между жизнью и смертью. Она чувствовала тогда от своего «палача» эту ауру. Жуткую, опасную, пробежавшуюся холодом по её спине. Она ощущала на себе его холодное дыхание, которое не оставляло ей ни капельки надежды на жизнь. Чувствовала эти ледяные дрожащие пальцы. Бешеный стук сердца. Но тогда именно этот же «палач» в лице Грея Фуллбастера вдохнул в неё жизнь. Он позволил её сердцу продолжить так же рвано биться, пальцам дрожать, а надежде на жизнь теплиться в груди. И сейчас он сделал то же самое. Резко вырос прямо напротив неё, преградив путь очередному «палачу», который покусился на её невинную жизнь, и завёл за свою спину. И она позволила ему защитить себя. Позволила сдержать обещание. Позволила, потому что иного выхода у неё уже не было. Позволила, но не доверилась. — Я уже и не могу просто так заглянуть к своему племяннику? — стальным голосом многозначительно проговорил Диор, стукнув по паркету бордовой тростью, будучи явно недовольным появлению третьей персоны. — К сожалению, твой племянник теперь женатый человек, — таким же нетерпящим возражения голосом ответил Фуллбастер, крепче сжав её ладонь. Она чувствовала исходящие от него холод, опасность и спокойствие. Но это уже не так сильно пугало, как раньше. — Тебе ли не знать, что не стоит заходить без разрешения в супружескую спальню? — Отойди, Грей! — сквозь зубы процедил мужчина. — Мы об этом уже говорили. Напряжение росло в геометрической прогрессии. Ощущение, будто они вот-вот вцепятся друг другу в горло, никак не покидало. Джувия, не переставая заметно дрожать и пытаться успокоить своё рваное дыхание, спрятала испуганный взгляд за спиной Фуллбастера. Она боялась, что Грей мог сдаться под таким напором и отказаться от неё, ведь Леви неоднократно говорила, что этот парень никогда не ослушивался своего дядю. А что, если и сейчас не ослушается? Что будет, если он не будет противиться и даже сам примет участие? Может ли она на него положиться? — Она станет твоим концом! — злобно прорычал Леор, сделав шаг к ним навстречу. И Джувия тут же по рефлексу дёрнулась в сторону, перестав чувствовать свои конечности, но не смогла сделать ни шагу, поскольку Грей сжал её пальцы гораздо сильнее. И ещё нога жутко затекла и начала ныть. — Кто станет моим концом — решать мне, и только мне! — Его голос стал стальным, холодным и опасным. Таким, каким она ещё его ни разу не слышала. Это было утробное рычание, как у самой настоящей пантеры, не терпящей возражений. Это было что-то поистине устрашающее, и если бы эти слова были адресованы ей, то она… сбежала бы, спряталась, замолчала и сдалась. — ОНА. МОЯ. ЖЕНА. Один из членов нашей семьи. Чтобы до неё дотронуться, тебе надо сначала ступить на мой труп. До тех пор, пока я жив, никто и взглядом её не коснётся. Диор озлобленно свёл брови к переносице и сжал губы в тонкую полосу, всем своим видом источая недовольство. Локсар было страшно даже краем глаза взглянуть ему в глаза, а Грей так героически вынес на себе этот многотонный груз, ни на секунду не сводя с него взгляда. Ну конечно, два сапога пара. — Ты пожалеешь, парень, — напряжённо проговорил Диор. И отступил. — Не переживай, — уже менее «опасным» голосом ответил Фуллбастер, слегка расслабив руку, которая сжимала её ладонь, — я обязательно дам тебе знать, когда начну жалеть. И вскоре она услышала звук закрывающейся стеклянной двери, которая чудом от такого удара не разлетелась на осколки. Джувия тут же высвободила свою руку из его ледяной ладони и, поморщившись от боли, рухнула на кресло. Тяжело дыша и схватившись за колено, она простонала от боли и страха. Сколько раз ещё будут покушаться на её жизнь? Почему всё это происходит? Как ей жить постоянно под таким прицелом? Да, сегодня Фуллбастер подоспел вовремя и спас её. А в следующий раз? Кто её спасёт, когда его не будет рядом? Почему она вынуждена жить такой жизнью?***
Джувия всегда ходила на шоппинг с подругами. В основном это были Юкино, Люси и несколько девушек, знакомство с которыми пришлось еще на студенческий период. Как-то раз ей довелось походить по магазинам с Гажилом, который, не вытерпев и двух минут, начал сетовать на то, как вообще можно так долго выбирать и ходить туда-сюда. С тех пор тот поклялся, что даже шага не ступит вместе с ней в какие-либо торговые центры. С Леоном была абсолютно та же ситуация, после которой он весь день ходил с недовольным лицо и жаловался на то, что они, девушки, всегда как тормозы. И Локсар была уверена на все сто процентов, выпрашивая у Фуллбастера поход в торговый центр, чтобы купить более мягкую обувь со щадящей подошвой и какую-нибудь домашнюю одежду, что тот ни за что в жизни не пойдёт с ней, а отпустит её с девочками и телохранителями. Но до чего же велико было её разочарование, когда Грей, выслушав её аргументы, почему она должна сходить на шоппинг сама, приказал — именно приказал! — быть готовой уже через пять минут. Конечно, за пять минут она никак не успела подготовиться, и ей, с глубоким разочарованием и нежеланием уже куда-либо идти, пришлось выйти в общество в штанах и растянутой футболке. Но в последнее время Локсар начала замечать за собой, что ей вообще всё равно, в каком она виде выходит на улицу. Сначала зайдя в несколько модных бутиков, девушка не нашла ничего нормального для себя. Да и цены просто поражали! Конечно, Джувия всегда жила обеспеченной жизнью и могла себе позволить многое, но… подобное было даже для неё шоком. Потом ей после долгих попыток удалось уговорить Фуллбастера сходить в один крупный ТЦ, где она обычно всегда закупалась всеми необходимыми вещами. Но и здесь ей пришлось в сотый раз пожалеть о «вылазке» с ним. — Я беру это, — недовольно пробурчала Локсар, взяв с вешалки-штанги укороченную футболку салатового цвета с разрезами по бокам и отдав её консультантке. — Нет, мы это не берём, — тут же спокойно запротестовал идущий прямо по её стопам Фуллбастер, заставив работника магазина растерянно замереть на месте. Именно поэтому Джувия и бесилась. Что бы она ни выбрала, к чему бы она ни притронулась — всё ему не нравилось. Шорты слишком короткие, юбки как у проститутки, на брюках слишком много дырок, блузка слишком тонкая и просвечивает — на всё у него имелись отговорки! — Почему? — уже на грани истерики прошипела она, упрямо уставившись прямо на него. — Мне цвет не понравился. — А мне понравился, поэтому берём! — Хорошо, бери, всё равно ты это не будешь носить. И у неё не оставалось ни малейшего шанса. Тратить в лишний раз его деньги на то, что она «не будет носить», не хотелось. Да и вообще, была бы её воля, она бы воспользовалась своими средствами на банковской карте, но Фуллбастер упрямо отказывался отдавать ей телефон и кошелёк, которые ещё месяц назад она потеряла. Потому ей приходилось лишь поджимать губы и шептать на его грешную душу проклятия. — Тогда это беру. — Схватив с ещё одной вешалки-штанги рандомную вещь, коей оказалась водолазка с глубоким вырезом на груди, она протянула её уже уставшей от их перепалок и несогласованности консультантке. — Нет, — тут же услышала она вновь этот холодный спокойный голос за своей спиной. — Да что тебе надо, а? — злостно прошипела она, обернувшись к нему. Ей уже просто надоело всё это: едва она хватается за какую-нибудь вещь, так сразу же «Нет». У неё опять начала болеть левая нога. — Мне что, монашескую одежду пойти купить? — Можно. — Ты издеваешься? — Нет, если ты всё ещё не уяснила для себя, то ты моя жена. — И что? — И то, что у тебя время истекает, — абсолютно спокойно пожал плечами Грей и показал ей экран своего смартфона, где по времени оставалось несколько минут до шести вечера. — Осталось пять минут. Если ты не найдешь что-нибудь нормальное, то отправишься домой без ничего. Проклиная и его, и себя, и весь мир, Локсар схватила с полок два комплекта одежды из шелковой плотной ткани, скрывающей все части женского тела, и уже под «одобряющий» взгляд тёмных глаз отправилась на кассу. И, кажется, уже всё, они должны были выйти из этого торгового центра, но в самый последний момент ей вдруг захотелось в уборную. Долго ругаться из-за этого с этим «нелюдем» не пришлось. Они сразу же отправились на шестой этаж на лифте, миновав зону питания, и Локсар на секунду показалось, что он хочет даже сюда вместе с ней зайти. Но, слава всем небесным силам, он остановился прямо у входа, без лишних слов забрав из её рук пакеты с вещами. Вернувшись к нему через пять минут, теперь хоть немного довольная, но с дикой болью в левой ноге, Джувия уже хотела пойти обратно, как Грей вдруг выпалил: — Пойдём сюда. — Он спокойно указал на пожарную дверь. — Зачем? — вскинув бровь, совсем не поняла она. Зачем им запасной выход, которым пользуются крайне редко? — Так выйдем. — Ты с ума сошёл? Как я спущусь с такой ногой? — Возмущённо всплеснув руками и указав на свою левую ногу, Локсар упрямо посмотрела на его лицо в попытках найти хоть какое-то логическое обоснование, почему они не выходят тем же путём — через лифт, — каким пришли сюда. — Нам шесть этажей спускаться, ты в курсе?! Я сейчас-то еле как держусь! — Адвокат, я два раза не повторяюсь! — Я тоже! Воспользовавшись моментом, когда мимо них прошла компания из нескольких парней и девушек, Локсар удалось увильнуть от него, и она тут же направилась к лифту мимо фуд-корта. За множеством столиков сидели люди и весело беседовали, позабыв о мирских проблемах. За множеством столиков сидели подростки и весело хохотали, подшучивая друг над другом. За множеством столиков сидели пожилые люди, наблюдая за всеми со стороны. За единственным столиком, в самом углу, сидел он… В незаметном углу. На столе лежал различный фастфуд. А прямо вплотную к нему сидела какая-то девушка. Её любимый человек, отец её ребёнка, которого она потеряла, её Леон. Он отпил немного напитка через трубочку и, усмехнувшись, страстно поцеловал ту самую девушку. Всё это было как во сне. Как в нереальности. Как в параллельной вселенной. Ведь это невозможно. Так не должно было быть. Так не может быть. Ногу вдруг неожиданно поразила очередная волна острой боли, и девушка покачнулась, чуть не упав на колени и сделав два коротких шага назад. Но вдруг спиной столкнулась с кем-то. И тут же по всему телу пробежали мурашки, когда холодные руки легли на её талию. Перед глазами со скоростью света начали пролетать отрывки счастливого прошлого. Как они столкнулись друг с другом в университете. Долго болтали, позабыв обо всём на свете. А вот момент, когда она с волнением собиралась на первое свидание. Далее их первый неудачный поцелуй и признание в любви. Первая интимная близость и знакомство с родителями. Ссоры, примирения, обиды, злоба, страсть. Предложение руки и сердца. Переезд. Счастливые ночи. Весёлые пробуждения. Последний поцелуй в тот злополучный день. И тот день, когда она в последний раз пришла к тому дому и попыталась с ним заговорить. Перед глазами явственно застыла одна картина… Мелькнувший силуэт девушки в окне их спальни. Как она тогда не обратила внимание на это? Весь мир остановился перед глазами. Всё исчезло: шум, смех, приятный запах еды, резко вспыхнувшая боль в груди, даже сам довольный Леон, заставляющий хохочущую девушку доедать последние кусочки пиццы. И почему-то только этот холод по спине имел значение.***
Всё было до безобразия понятно. Так просто. Не было недопониманий, вопросов, каких-либо желаний. Всё предельно ясно и открыто, как белый день. Будто это самое правильное, самое верное. Так и должно было быть. Всё именно к этому и должно было привести. Действительно, к чему всё это ещё могло привести? Что ещё должно было вытечь из последних событий? То, что она увидела в торговом центре. Она не заплакала. И даже не загрустила. Не чувствовала внутри боль и обиду. Всё было как будто… ожидаемо. Как будто она уже знала, что однажды с этим столкнётся, но не знала, когда и где именно. И то, как она впала в ступор от той картины, это было скорее просто удивление. Нет, она честно где-то на подсознательном уровне понимала, что всё это происходит, но не думала, что так… быстро. Джувия думала, что Леон её любил. А разве любимым могут так быстро найти замену? Разве можно так быстро, всего за один месяц, вычеркнуть отношения длиною в восемь лет? Разве такое возможно было? На практике вышел положительный ответ. Весь её мир разбился на две части. Одна сторона придерживалась мнения, что Леон вполне себе правильно поступил. Не оставаться же ему теперь холостым до конца своих дней только из-за какой-то девушки! И правда. Она сама ведь виновата, оставив его на полпути и убежав к другому. Сама поплелась подписывать акт о заключении брака. Сама рассказывала всем о великой любви между ней и Фуллбастером. И что с того, что её вынуждали сделать это? А другая сторона яростно кричала о том, что его поступок был неправильным, подлым. Почему он не увидел в ней ту боль, которую увидели Люси и Гажил? Почему он не услышал голос мольбы вытащить её из этой пропасти? Почему вместо того, чтобы бороться и искать правду, он предпочёл закрыть глаза и пойти по самому лёгкому пути? Почему он оставил её, в то время как она до сих пор сгорает по нему? Любил ли он её так же сильно, как и она? Разочаровался ли он так же сильно, как и она? Больно ли ему так же сильно, как и ей? Едва ли. И она, совершенно одна, осталась между этими мирами, каждый из которых тянул её в свою сторону, разрывая в клочья. И ей хотелось поговорить с кем-нибудь. Поделиться голосами своих миров, чтобы всё же определиться, где истина, а где ложь. Но не с кем было поговорить. А, собственно, разве у неё до этого были те, кому она могла целиком и полностью рассказать обо всём? Разве что одна только Люси, которая разозлилась на неё после последнего разговора о том, чтобы та больше не пыталась вытащить её. Может, она даже и знала обо всём. Сейчас Локсар как никогда раньше нуждалась в ней. Ей хотелось выговориться, выдавить из себя эту мерзкую накопившуюся жидкость, чтобы вздохнуть. Но она даже не имела представления, как с ней связаться, поскольку в той последней их встрече она вернула подруге кнопочный телефон во избежание плохих последствий. Возможно, Фуллбастер сможет с ней связаться. Но после случившегося позволит ли он ей прийти сюда? Кстати, он. Только сейчас девушка задумалась над его странным поведением за минуту до того, как он столкнулась с тем, что разбило её мир на две части. Он хотел выйти другим путём, не через фуд-корт. Почему он приказным тоном говорил ей идти другой дорогой? Знал ли он, что они были там? А если да, то почему не хотел, чтобы она это увидела? Джувия провела ладонью по лицу, чтобы снять с себя напряжение, и попыталась вздохнуть. Но не вышло. Она явственно почувствовала, как задыхается. Как ей трудно дышать. И на секунду от этого стало страшно. Захотелось открыть окно, облиться ледяной водой, снять с себя всю одежду, лишь бы задышать. Но тут же распахнулась дверь, и в спальню буквально влетел Фуллбастер. Никогда ранее не было такого случая, чтобы он с подобной ошеломляющей скоростью заходил в комнату. Обычно всегда так спокойно, холодно, грациозно, стягивая с себя одежду. А теперь… будто опаздывал на какое-нибудь важное мероприятие. Но Джувия совсем не обратила внимания. Она даже не посмотрела в его сторону, низко опустив голову в попытках наконец задышать свободно. Но всё равно не выходило. Грей, как будто вспомнивший что-то очень важное, начал нервно рыться в ящиках прикроватной тумбочки. В каждом его движении отчётливо просачивалась нервозность. Пальцы его до жути тряслись, перебирая различные вещи, и то и дело хватались за иссиня-чёрные пряди, растягивая в разные стороны и сжимая так, будто он хотел вырвать их. — Позвони Люси. — Будто не замечая странности в поведении вечно спокойного парня, Локсар тяжело задышала и схватилась за горло. — Пусть придёт. Но он не услышал её, продолжая нервно греметь различными предметами и, как психически больной, бегать от одной тумбочки к другой, пытаясь что-то очень важное найти. — Эй, ты слышишь меня?! — злобно прошипела девушка, начиная кипеть от досады. Её почему-то вдруг так неожиданно всё начало раздражать и угнетать, заставлять задыхаться, устрашаться от надвигающихся на неё мрачных стен. Она резко поднялась с места и подошла ближе к нему. — Позови её! — раздраженно процедила она, глядя снизу-вверх на роющегося парня. — Я так больше не могу, у меня дыхание перехватывает, как у астматика! Миг. Она даже не заметила, как её тело с немыслимой мощью и скоростью пропечаталось к стене, а из лёгких с визгом окончательно вылетел весь кислород. Перед глазами жутко потемнело, а в ушах слышался лишь ультразвук и яростное шипение у виска: — Заткнись! Заткнись! Не говори! Из-за расплывающихся мыслей и боли в лопатках она не сразу смогла различить голос и понять, кому он принадлежит. Но зато до неё ясно дошла вся боль и опасность от этих слов. Будто израненный зверь пытался выбраться из лап хищников, хватаясь за последнюю нитку надежды. Скулил. Корчился. Падал и вновь вставал. Перед глазами всё постепенно приходило в норму, а боль медленно отступал на второй план. Локсар едва удалось проанализировать ситуацию и понять, что произошло. Вот она вплотную прижата спиной к стене, не дыша и не двигаясь, слегка подняла взгляд и столкнулась с глазами. Столь знакомыми и в то же время совсем неузнаваемыми. Это были его глаза. Но совсем другие. Фуллбастер, до боли сжимая хрупкие плечи и вдавливая их в стену, тяжело дышал и морщился от какой-то боли. Его глаза не были привычно спокойными и холодными. В них отчётливо просачивалась тревога, страх перед неизведанным и невероятно жуткая боль. Капилляры в глазах были полопаны, отчего казалось, словно он плакал кровью. До того его лицо было ей непривычно, что на минуту ей стало до жути страшно находиться рядом с ним и захотелось убежать. Броситься насколько можно дальше, поскольку от него исходила невероятная аура опасности. Что-то шептало ей на ухо «беги». Беги без оглядки. Как только можно дальше. Не останавливаясь ни на секунду. Но она продолжала стоять на месте и испуганно глядеть на него. На то, как он резко повалился на пол, скулил и хватался за голову. Джувия сделала пару шагов в сторону и схватилась за ручку двери, чувствуя бешеный стук сердца и страх перед неизведанным. Было страшно. Хотелось броситься отсюда подальше, оставив этого типа дальше мучиться от — судя по тому, как он хватался за голову и сжимал в кулаках волосы, — болей в голове, а самой убежать. Но это желание резко прервала проснувшаяся совесть, которая дала ей пару затрещин и приказала отправиться за помощью. Но помощь уже была здесь. — Эй, Грей! — С первого этажа донёсся бодрый голос Нацу. — Выходи, давай уже! — Нацу… — осипшим голосом прошептала она, глубоко и прерывисто задышав. — Нацу! — Она резко распахнула дверь и подбежала к лестнице в попытках дозваться до парня, надрывая горло. — Нацу! Иди сюда, пожалуйста! Не прошло и двух секунд, как Драгнил, слегка перепуганный и удивлённый, резко оказался прямо напротив неё. Пробежавшись взглядом по её внешнему виду для выявления каких-либо признаков повреждений, он встревоженно посмотрел за её спину. Болотного цвета глаза резко распахнулись, а лицо исказилось страхом. — Что случилось? — Молниеносно прошмыгнув мимо неё, Нацу оказался рядом с корчащимся от болей на полу Фуллбастером. — Грей! Что произошло? — Он с бешеным оскалом обернулся через плечо и уставился на неё. — Я не знаю… — растерянно прошептала Локсар, встав вдоль стены у выхода и почувствовав укол вины непонятно за что. Что она ему сделала? Ничего ведь. Он сам пришёл таким нервным. — Я ничего не сделала, правда! Он сам… сам зашёл в комнату таким. — Грей, где твои таблетки? Грей! Грей, приди в себя! — Парень несколько раз грубо шлёпнул его по щекам, оглядываясь по сторонам, и вновь обратился к девушке: — Что ты ему сказала? В последний раз что ты ему сказала? Коленки задрожали точно так же, как и губы. Да что такого она могла ему сказать? Как будто возможно помнить, что произошло за секунду до того, как её припечатали к стене. — Я… — Джувия опустила голову и взглянула на дрожащие пальцы. В голове промелькнул чей-то устрашающий механический голос. «Объявляем продолжение нашей весёлой игры открытой! С уважением, дыхание перехватывает, как у астматика». Девушка поморщилась, как от кислого лимона. Какой ещё астматик? Она ведь именно это и сказала ему в самый последний момент. Но как эти два случая могут быть связаны между собой? — Грей, пожалуйста, только не говори, что опять отправили видео… — шептал сам себе под нос встревоженный Драгнил, нервно разглядывая разбросанные по полу вещи. А Джувия нахмурилась — о каком видео речь? — Где твои таблетки, а?! Куда ты их положил? Ты не видела красный флакон с таблетками? Локсар не сразу поняла, что Нацу обращался именно к ней, и некоторое время пребывала в своих мыслях, пока тот вновь не окликнул её. Взгляд так и застыл на скорчившемся на полу Фуллбастере. Это было так странно: видеть до этого сильного и могущественного человека в таком состоянии. Джувия всегда думала, что этому парню не знаком весь тот спектр эмоций, что она переживала каждый день, думала, что ему нипочём боль, страх и отчаяние, думала, что ему всё равно на всё, но сейчас… Глядя прямо на парня, которого, казалось, мучила далеко не головная боль, а что-то иное, будто он потерял самого ценного человека в своей жизни, Локсар ясно осознала, что он далеко не тот, за кого себя до этого выдавал. Девушка судорожно дёрнулась, когда Драгнил окликнул её в очередной раз. Вроде она видела как-то раз красный флакончик с таблетками. — Да вроде там, в тумбочке где-то… В самом последнем ящике должно быть… Драгнил резко кинулся к той тумбочке, на которую она указала, и вытащил ящик, высыпав всё содержимое на пол. Среди всего барахла выкатился незаметный красный флакон. — Джувия, выйди, пожалуйста, — охрипшим голосом обратился к ней парень, высыпав на свою дрожащую ладонь две жёлтые таблетки и поднеся их ко рту друга. — Иди в особняк и никому ни о чём не говори. Я тебя прошу, пожалуйста, выйди! Локсар на деревянных ногах вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, пребывая в смятении. Что могло произойти такого, что тот, кто всегда был спокоен и холоден, рухнул на колени и морщился от боли?***
Фуллбастер ничего не говорил. Да и она сама не спешила затрагивать эту тему. А вообще, о какой теме речь? Джувия моргнула и украдкой взглянула на парня. Пятнадцать минут назад он бродил в саду, внимательно разглядывая всё так, будто хотел что-то там найти. Но что он искал — непонятно. А сейчас, вернувшись на вид усталым, молча сверлил взглядом потолок, распластавшись поперёк кровати в позе звёздочки, и был необычайно задумчивым. В каждом его действии больше не просачивался холод и опасность. Он действительно был спокоен и умиротворён. Будто задумался. Будто не знал, что делать. Будто ожидал чего-то… или даже кого-то. Подобное поведение не на шутку пугало её. Во всём особняке как будто был объявлен режим чрезвычайной ситуации: за пределы ворот не выходили и не входили даже муравьи, что уж говорить о проживающих. Даже Нацу с Жераром и одной ногой не ступали по ту сторону дома. Все выглядели необычайно встревоженными, не выходили из своих комнат, а охраны в каждом углу стало почти в десять раз больше. На каждом шагу стояли, по меньшей мере, человека два-три. И это уже не просто пугало, а приводило к жуткому страху и панике. Что происходит? Что могло означать то видео с механическим голосом? Им что-то угрожает? Она не знала. И от этого становилось только хуже. Хотелось сбежать из этого особняка, не быть частью этого дома, позвать брата, чтобы тот защитил её как раньше. Но всё, что она делала, — сидела в спальне, в четырех мрачных стенах, и читала книгу, принесённую Леви. Девушка отошла от окна и присела на кресло, поскольку левая нога как всегда напомнила о себе болью. И когда она уже перестанет болеть? Ведь прошло почти три недели с её выписки из больницы, но боли не прекращались до сих пор, несмотря на то, что ежедневно приходили медсестра и массажисты, которые были наняты Фуллбастером, чтобы те тщательно следили за ней. Конечно, их услуги были достаточно эффективны, но лишь на некоторое время — нога всё равно ныла. Джувия даже не успела заметить, как уснула. Свои сны она никогда не запоминала, но когда утром она проснулась от голоса Грея, разговаривающего с кем-то по телефону, перед глазами явственно застыло чьё-то лицо в маске. В белой маске. Тяжело дыша, она поднялась с места и отправилась в санузел, чтобы привести себя в порядок. Во дворе было всё так же оживлённо. Охранники сновали туда-сюда, будучи готовыми непонятно к чему. И вся эта атмосфера давила на неё немыслимой мощью. Ей было тяжело. Ей было душно. Будто кто-то прижимал её за горло к стене и заставлял задыхаться, синеть, умирать. Локсар спустилась на первый этаж, схватив со стола в кухне красное яблоко, и отправилась к выходу из дома, чтобы хоть немного подышать свежим воздухом. — Адвокат, ты куда? Джувия судорожно дёрнулась. Голос был спокойным с еле слышимыми нотками усталости. Совсем не такой, каким она его слышала в последний раз: болезненный, охрипший, испуганный. — Я во двор выйду. — Обернувшись через плечо, она заметила на себе упрямый тёмный взгляд, который на понятном языке ей говорил, что никуда она не выйдет. — Не смотри на меня так! Ты же вчера вечером выходил, и ничего. Я устала сидеть в четырёх стенах. Слава всем небесным силам, Фуллбастер не стал препираться и без лишних слов присел на кресло в гостиной, занявшись своими делами в телефоне. Локсар прикрыла за собой дверь, очутившись на улице, и проигнорировала десятки взглядов охранников. Летняя свежесть и пение птичек — лучшее, что может быть с утра пораньше. Медленно зашагав к заднему двору дома и вглядевшись в балкон, Джувия усмехнулась. Она вдруг вспомнила свой первый день в этом доме и то, как пыталась сбежать. Почему сейчас всё это кажется не столь значимым? Может ли быть такое, что она уже смирилась со всем и теперь ей реально наплевать, где, как и с кем она живет? Девушка прикусила нижнюю губу, шагая по пустому саду. Всё ей казалось столь привычным. Будто она сто лет уже живёт в этом доме, давно знает всех этих людей, эту местность. Уже не имело значение её положение, унижение, отстранение Гажила, измена Леона, злость Люси — будто всё это рано или поздно должно было случиться. И сейчас ей было всё равно, здесь ли она теперь будет жить или там, где была до всего этого. Ну по крайней мере теперь она уже привыкла ко всему этому, к этим людям в особняке, к этим мрачным стенам, только вот вряд ли она вообще когда-нибудь привыкнет к Фуллбастеру и простит его за всё то, что он заставил её пережить. Да, она привыкла к той боли, но не забыла. Никогда не простит. Не привыкнет. Не доверится. Джувия спокойно вздохнула, добравшись уже до середины сада. Было так… свободно. Словно если ей вдруг захочется, то она может собраться и уйти из этого места. Взмахнуть белоснежными крыльями, как птичка, и улететь в тёплые края. Только надо ли ей было это? — Адвокат! Локсар судорожно дёрнулась и тут же обернулась назад, к дому. Из высокого окна гостиной выпрыгнул встревоженный Фуллбастер, отбросив в сторону телефон, и как сумасшедший начал разглядывать землю, приближаясь к девушке и предостерегающе выставив руки вперёд, чтобы она не двигалась с места. — Стой на месте! — кричал он ей, а все охранники тут же застыли на месте. — Все стойте на месте! Не двигайтесь! — Что? — К сердцу подкралось что-то неприятное, тёмное, мерзкое. Джувия тяжело задышала и оглянулась по сторонам, как будто где-то поблизости находился снайпер и мог выстрелить в неё. Стало до жути страшно. Хотелось броситься со всех ног обратно в дом и запереться там. Но она, почувствовав тяжесть в больной левой ноге, лишь по рефлексу сделала шаг в сторону. И наступила на что-то. Как будто на какую-то большую кнопку. Всё в одночасье застыло перед глазами. Она лишь слышала собственное дыхание и бешеный стук сердца. Конечности похолодели и застыли. В ушах мерзко зазвенело, а желание сдвинуться с места напрочь отпало. Тёмно-синие глаза опустились вниз, на больную левую ногу, которой она наступила на что-то. И почему-то в с трудом соображающую голову лезла лишь одна мысль. Она наступила на мину, зарытую в землю. На мину, которая, в случае если она уберёт ногу, взорвётся.Тремя неделями ранее
— Я правда не понимаю, на что ты рассчитывал, когда доверил её мне… Ты ведь знал, кто я… знал, как она относится к таким, как я. И даже несмотря на это… Небо было затянуто пышными серыми тучами. Прохладный ветер нещадно трепал иссиня-чёрные волосы, наводя на голове беспорядок и унося запах печали и беспомощности. Грей осторожно взглянул на надгробный камень напротив себя так, будто тот, кто находился под этой холодной землёй, мог ожить и посмотреть на него в ответ. Будто хотел кое-что сказать, но боялся осуждения и гнева мертвеца. — Три часа назад я её нашёл в ванной. Она была вся в крови… — тихо прошептал он. — «Потеряла ребёнка» — так сказали мне врачи. Тёмный взгляд взметнулся к небу и вернулся обратно на могилу. — Я не знаю, как её защитить, не знаю, что делать, не знаю, чего ты хотел от меня. Этого? Того, что с ней сейчас происходит? — Фуллбастер слегка взмахнул руками. — Не думаю, что ты в восторге от происходящего. Но это всё, что было в моих силах. Я тебе пообещал, что защищу её любой ценой, значит защищу. По крайней мере, постараюсь. Он замолчал. На некоторое время. А после поднялся с сырой земли и, бросив напоследок ещё один короткий спокойный взгляд на надгробный камень и талисман в виде капельки дождя, ушёл. — Ты уж извиняй, если в один день она окажется рядом с тобой… Ветер раскачивал ветки огромного дерева с немыслимой мощью, срывая с них листья. Синоптики предупреждали о ливне и сильных грозах. На надгробном камне, на котором лежал талисман в виде капельки дождя, было аккуратно высечено «Джордж В. Локсар».