Холод во тьме

— Если бы Бог не сотворил забывчивость, то от печалей треснулась бы грудная клетка у человека…

      Удар и тяжелое дыхание. Удар и слегка отлетающая в сторону чуть ли не порванная груша. Удар и мокрая серая футболка. Удар и лютый холод. Удар и мрачное помещение. Удар и три часа ночи. Удар и миллиарды сжирающих воспоминаний.       Безостановочный удар за ударом.       Очередной безжалостный удар. Столкновение разодранных костяшек с потрёпанной поверхностью боксёрской груши.       Фуллбастер резко с размаху ударил ногой по груше, которая по инерции отлетела в сторону, и тут же ещё добавил пару ударов кулаками. В его движениях отчётливо читалась агрессия, желание заткнуть все те мысли, которые поедали его рассудок, заставляя голову невыносимо больно раскалываться на части. Мрачное выражение лица по-прежнему оставалось неприступно холодным, несмотря на всё то, что происходило внутри, где-то в закоулках груди, в самых недрах, там, где никому ещё не доводилось побывать.       Хотя…       Ещё один агрессивный удар и тяжёлый вздох. Удар ногой и лязг цепей, на которых держалась массивная тяжёлая груша. Удар правой рукой, левой, ногой, тяжкий рык. Он ощущал боль.       Но боль для него стала привычным явлением, потому и не обращал особого внимания, продолжая вот уже как полтора часа безостановочно вымещать все свои негативные эмоции на несчастной груше в огромном спортивном пустом зале в три часа ночи. Просто для того чтобы остановить весь этот стихийный смерч из сотни тысяч отвратительных мыслей.       — Грей? — по мрачному помещению зала эхом раздался женский твёрдый голос. Но Фуллбастер совершенно не обратил внимания на подошедшую к нему Эльзу, которая вопросительно уставилась на него, в то время как сам продолжал безостановочно бить грушу, лишь ощущая неимоверную боль и накрывшую его с головы усталость. — Грей! — Резко и умело перехватит очередной кулак, который летел в адрес снаряда, Скарлет проницательно взглянула на бледное запотевшее лицо парня, который выглядел так, будто мог вот-вот упасть в обморок. — Приди в себя. Что с тобой? Плохо выглядишь совсем.       — Всё нормально, — вырвав свою руку из стального хвата девушки, недовольно отмахнулся Фуллбастер и почесал мокрую от слишком интенсивной нагрузки голову. Отчего-то перед глазами жутко двоилось, а боль в голове никак не отступала. Эти таблетки уже никак не выручают…       — Присядь, — спокойно попросила Скарлет, поняв, что тут всё же что-то не так, ведь этого человека она прекрасно знала: сюда он приходил только для того, чтобы избавиться от лишних мыслей. Тем более, ночью. Терпеливо проследив за тем, как он в мокрой от пота серой футболке медленно направился к скамьям, она сочувствующе оглядела его с головы до ног, и вдруг её взгляд зацепился за багровые пятна на бежевом полу. — Грей, стой… — тут же окликнула она парня и, присев на корточки, провела пальцем по одной из капелек. Это была кровь. — Вот чёрт…       Эльза стремглав оказалась вблизи опешившего парня и тут же задрала его футболку вверх, заметив окровавленные бинты в области живота и плеча, которые безустанно истекали кровью.       — Грей, у тебя швы разошлись! — напряжённо сказала девушка и, тут же взглянув в его рассеянное бледное лицо, поняла, что уже поздно. Мужское тело с шумом рухнуло на пол, и лишь в самый последний момент она успела предотвратить удар его головы об тяжелые диски штанги.

***

      Характерный спиртовой запах стал чем-то нормальным, вполне себе обычным явлением. Джувия горько усмехнулась от собственного же положения, ощущая себя чем-то на подобии поломойной тряпки, потерявшей всякий смысл слова «гордость». Почему она стремглав прибежала к этой больничной палате в особняке, как только узнала о случившемся? Зачем ей это? Почему она вот уже как полчаса стоит здесь и ничего не может с собой поделать: ни зайти, ни уйти? Почему она стоит прямо напротив его палаты, где он всего меньше двух недель назад лежал с тяжёлыми пулевыми ранениями, а сейчас уже с разошедшимися швами от тех же ран и с огромной кровопотерей? Чего она добивается? Чего хочет?       Почему она не может ни ступить на глотку своей гордости, войдя к нему в палату, ни взять себя и эту чёртову гордость в руки, уйдя отсюда прочь? Локсар просто не знала, куда себя деть. Как разорваться на части. Она старалась игнорировать все те мысли, которые окружили её со всех сторон и атаковали. Но она знала…       Можно игнорировать кого угодно и что угодно, но только не себя.       Она старалась выкинуть из головы это безумное желание увидеть его. Хотя бы на мгновение. Убедиться собственными же глазами, что с ним всё хорошо. Но и с другой стороны она вспоминала весь тот кошмар, который произошёл этой ночью. Все те слова, которые они наговорили друг другу…       Как они могли довести друг друга до такого состояния?       Как она могла хоть слово вымолвить ему про ту девушку?       Зачем? Зачем она это сказала?! Ей какое дело, куда и когда он уходит?       И самое странное, её тешила мысль, что этой ночью он не уходил к той девушке…       Локсар недовольно нервно почесала шею, которую раздражала водолазка с высоким воротником. Она еле как откопала из недр своего шкафа что-нибудь подходящее, дабы скрыть этот чёртов засос на белоснежной шее. Пытаясь выкинуть из кипящей головы весь этот происходящий бред, девушка тяжело вздохнула, ощущая спиной ледяной холод стены. Сейчас в палате Грея, который сразу же к обеду очнулся после небольшой двухчасовой операции, находились Леви, Нацу и Кана. Все были на нервах и крайне недовольны тем, что случилось, ведь «неоднократно говорили ему, чтобы хоть немного следил за собой, а то ведёт себя так, будто у него девять жизней», как все до единого выражались в этом особняке. А стояла она здесь с самого утра, как только об этом сообщила ей Эльза, заверив, что с ним всё хорошо, поскольку врачи сразу же оказали ему помощь. Но даже этих слов ей не хватило, чтобы угомонить своё расшатавшееся сердце, и ей пришлось самой лично явиться. И зачем? Чтобы просто так стоять здесь?       Какая же всё-таки глупая…       Таков уж человеческий разум: когда не понимаем собственных же эмоций и чувств, совершаем самые глупые, не поддающиеся какому-либо логическому объяснению поступки.       — Джувия, — по пустому белоснежному коридору, который всего полторы недели назад был обугленным до самых оснований, спокойным шёпотом разнёсся мужской голос. Локсар дёрнулась и тут же посмотрела направо, где, закрыв за собой дверь, к ней шёл Жерар. Многотонные мешки под его покрасневшими глазами говорили о явном недосыпе. Впрочем, ничего удивительного. С тех пор как Грей слёг в постель с такими ранами, все дела рухнули на его плечи, а также на Нацу и Эльзу. — Ты чего здесь стоишь?       — Да просто… — замешкалась девушка, оттолкнувшись от холодной стены.       — Не зайдёшь? — на минуту остановившись перед ней и заметив её замешательство, Фернандес лишь понимающе усмехнулся и подошёл к двери палаты Грея, нажав на кнопку. Уж он-то прекрасно понимал этих двоих. — Пошли, а то он уже заждался тебя.       Джувия удивлённо засмущалась, отчего бледное лицо наконец приобрело хоть какие-никакие живые краски, и обеспокоенно посмотрела на открывающуюся прямо перед ней дверь палаты. Сердце отчего-то начало судорожно колотиться, а кончики пальцев волнительно дрожать. Да что это с ней? Почему ей кажется, будто кто-то бессовестно отрезал те самые нити, которые держали её всё это время в здравом рассудке? Почему из-под ног так предательски уходила земля? Локсар сжала дрожащие пальцы в кулак, когда Жерар спокойно вошёл в палату, со всеми обыденно поздоровавшись. Чёрт, если она сейчас же не зайдёт следом за ним, то иного шанса у неё не будет. Тем более в такой толпе ей будет гораздо легче, ведь Грей не будет испытывать её взглядом и уж тем более не посмеет заговорить с ней. Хотя… будь они даже наедине, сделал бы он это?       Локсар поправила синие волосы, которые волнами падали на её хрупкие плечи, сделала максимально непринуждённый вид, будто пришла она сюда исключительно по просьбе Жерара, — ничего более! — и вошла в помещение.       В палате веяло напряжением. Ничего удивительного — рядом с этим Фуллбастером ничего более и невозможно. Нацу выглядел крайне хорошо, будто с утра пораньше его разбудила женщина всех его мечтаний и накормила самой что ни есть вкусной едой. Кстати, почему Люси с утра звонила раза так двадцать? Ладно уж, потом ей перезвонит. Кана и Леви были расстроены, но старались не подавать виду, продолжая читать нотации больному по поводу того, какого чёрта он делал в три часа ночи в спортзале с ещё не затянувшимися ранами. Жерар, как только явился, начал предательски поддакивать им. Сам Грей изображал вид, будто все эти слова надоели ему и с самого утра слышал всё такое однотипное сотни тысяч раз, и просто втыкал в потолок, лишь изредка отбиваясь «Да со мной всё хорошо!». Он просто спокойно лежал в постели, но к его телу не были прикреплены десятки различных аппаратов, как это было при первой операции. Лишь стоял штатив с капельницей, каплями идущая по системе в его вены на локтевом изгибе, и монитор, где показывало его состояние. Сама она стояла прямо у порога, так и не посмев подойти ближе. Фуллбастер даже и не торопился обратить на неё своё царское внимание.       Никто даже и не взглянул на неё. И тогда она ощутила себя каким-то лишним человеком. Но это было уже чем-то привычным.       Джувия поймала себя на мысли, что смотрит на него слишком уж пристально и долго. И тогда, словно каким-то магическим образом прочитав её мысли, он, будто бы в замедленной съёмке, слегка повернул голову налево и взглянул на неё тёмными, пробивающими до самых костей холодными глазами. Локсар спешно опустила голову вниз, на свою обувь, словно там было что-то особо интересное, а после как ни в чём не бывало начала озаряться по сторонам, хотя боковым зрением прекрасно замечала его прищуренный взгляд на себе.       — Ладно уж, мы пойдём. — Переглянувшись со всеми остальными и кивнув головой, Леви встала с места и поправила складки на юбке.       — И только посмей, Грей, дёрнуться с койки. — Пригрозив указательным пальцем парню, который только облегчённо вздохнул, Кана недовольно уставилась на него. — Сама лично тебя привяжу.       Фуллбастер лишь покивал головой, лишь бы они наконец ушли и перестали капать ему на мозги, бесконечно повторяя одно и тоже. Нацу и Жерар тоже решили особо не сидеть и уйти вместе с девочками по своим делам, потому Локсар, которая поняла, что и ей стоит удалиться отсюда, пропустила первыми Леви, Кану, Нацу и Жерара выйти, а после уже хотела сама. Ей удалось хотя бы на пару минут увидеть его — этого уже достаточно. Конечно, ей хотелось большего, но одновременно с тем ей было не под силу более находиться здесь под его пристальным непонятным взглядом, как наяву вспоминая всё то, что они вчера наговорили друг другу.       — Постой. — Джувия чисто по рефлексу резко посмотрела назад и заметила на себе многозначительный взгляд Грея, такой спокойный и… искренний. Она тут же машинально остановилась, а ребята спереди, поняв, что их нужно оставить наедине, закрыли дверь и ушли прочь по своим делам. Сердце вновь начало биться гулко, а неловкая тишина начала давить и мутить её разум. — Подойди ко мне.       Локсар напряжённо сжалась, пытаясь придать своему образу некую уверенность в собственных действиях и чувствах, и медленно сделала пару шагов в его сторону.       — Что? — выдавила она из себя какое-то несчастное хриплое слово.       — Подай салфетку и мой телефон. — Кивнув в сторону тумбочки, где лежали спиртовые салфетки в упаковках и телефон, Грей спокойно уставился на неё так, будто вчера ночью она поссорилась не с ним, а со стеной.       Джувия, конечно, решила не обращать на это внимания, но всё же такое поведение было странным. Задаваясь в голове вопросом, что же он задумал на сей раз, и пытаясь каким-то образом прочесть его мысли, Локсар, сохраняя гробовое спокойствие и стараясь унять дрожь в кончиках пальцев, взяла со стола маленькую салфетку, освободив от упаковки, и телефон.       Фуллбастер лишь молча убрал иглу системы капельницы из вен и, взяв с её рук салфетку, прижал место инъекции ею, после согнув затёкшую руку. Джувия не стала что-либо говорить о его своеволии. Да и к тому же жидкость в резервуаре почти что закончилась.       — Сядь… — Взяв с её рук телефон, спокойно махнул на свободное место на постели Грей, тут же уткнувшись в свой гаджет в поисках чего-то нужного. Но Локсар вдруг так незаметно вздрогнула, ведь до сих пор прекрасно помнила его вчерашнее «Сядь». От этого она попросту застыла на месте, боясь, что сейчас, возможно, вновь повторится та ситуация. И спустя пару секунд её замешательство заметил парень, поняв причину её ступора, потому максимально мягко добавил: — Пожалуйста.       Джувия удивлённо вновь вздрогнула и посмотрела на него изумлённо. Это кто? Грей? Точно? Он что, ударился где-то головой? Что с ним? «Пожалуйста»? Пусть он ещё для пущего эффекта скажет: «Умоляю тебя, Джувия». И тогда она точно в обморок упадёт. Хотя, такое ей ни в жизнь не услышать…       Локсар взглянула на свободное место у края постели и, недолго думая, присела. Всё же, ей было интересно услышать, что он хочет ей сказать. Фуллбастер длительное время просто так смотрел на экран смартфона, а после всё же и ей показал то, на что сам внимательно смотрел не моргая.       Это была девушка. Молодая красивая девушка. Пробежавшись взглядом по снимку, отчего-то к сердцу начал подкрадываться маленький червячок. Только вот, что это за червячок именно?       — Эту девушку зовут Ур. Ты её знаешь как Уртир, вероятнее всего, — заметив явную растерянность в этих сапфировых глазах, спокойно сказал Грей.       Джувия не отрывала взгляда от экрана. Так вот значит, кто эта девушка… Её лицо так отдалённо напоминало чьё-то, будто ей где-то ранее доводилось столкнуться с этим человеком. Где? Но сейчас куда более важнее было то, почему этот парень ни с того ни с сего решил познакомить её с нею? Зачем? Неужели…       — Грей… — тихо пробурчала Локсар, украдкой взглянув на него, и отчего-то ощутила некую теплоту в районе груди от собственной догадки, но в тоже время чувство стыда навалилось на неё с невероятной тягостью и мощью. — Грей, ты не обязан передо мной отчитываться…       — Обязан, — настойчиво перебил её Грей, будто был железно убеждён в собственных поступках.       — Это твоя личная жизнь. — Слегка помотав головой, Джувия вновь поняла, какая же всё-таки глупая. Он перед ней отчитывается так, будто они в действительности муж и жена. — Я тогда от злости случайно всё то сказала.       — Ты моя жена. Должна знать.       Локсар вновь взглянула на его твёрдо убеждённое лицо. Жена? Как странно. Он это говорит настолько легко и просто, а она… до сих пор этого не хочет признавать. Или…       — Это Ур Милкович. Я с ней познакомился четыре года назад. — Расценив её молчание как согласие, Фуллбастер перелистнул другую фотку. — А это моя родная сестра Уртир… Уртир Фуллбастер.       Сказать, что Джувия была в шоке, это как ничего не сказать. На втором снимке, где была запечатлена молодая девушка лет так пятнадцати, которую этот парень выдал за свою родную сестру, будто бы была эта же Ур Милкович в более юном возрасте. Локсар поражённо взяла с его рук телефон и перелистнула фотку, внимательно остановившись на лице Милкович, а после вернулась обратно к покойной Уртир. Они были невероятно как похожи друг на друга, словно один и тот же человек.       — Они как две капли воды, — пытаясь найти хоть какое-никакое различие между двумя этими разными людьми, удивлённо прошептала девушка.       Это было действительно удивительно. Ей неоднократно доводилось сталкиваться с фотографиями этой юной Фуллбастер, расставленные по всему особняку и в частности в комнате Мики, но не думала, что у неё может быть такой двойник. Нет, безусловно, Локсар знала, что у каждого человека есть свой двойник, но с таким она сталкивалась впервые. Помнилось, как-то раз она реально увидела одну девушку, которая сильно была похожа на Люси. Но не настолько же.       — Мою сестру изнасиловали и убили пять лет назад, — спокойно констатировал Фуллбастер так, будто говорил о чём-то обыденном. Только вот то, что было для него вполне нормальным, для Джувии стало самым что ни есть настоящим шоком. Казалось, понимание всего услышанного терялось по пути с уст парня до её мозга, поскольку всё казалось ей крайне непонятным и ужасающим. Настолько что рука, в которой она держала смартфон, потяжелела так, словно не телефон держала, а целый булыжник. Настолько, что тёмно-синие глаза отчего-то начали гореть и слезиться.       Фуллбастер опустил взгляд на экран смартфона, лежащий на краю постели. В этих глазах Джувия увидела тяжесть пережитого, то, что заставило весь его мир содрогнуться. В этих глазах, которые внешне выражали абсолютное спокойствие, Джувия явственно увидела нестерпимую прожитую боль.       — Через год я случайно встретился с Ур. Знаешь, я никогда ничего не путаю, не забываю, не пропускаю. Но когда увидел эту девушку, я побежал за ней и долго смотрел на неё так, будто увидел собственную же сестру. У них даже голоса одинаковые, характер немного, имена похожи — Ур и Уртир, — усмешка. Но за этой усмешкой были скрыты тяжёлый ком в горле и многотонная боль. — Но я её называю Уртир, да и самой ей это нравится. Она мне как сестра. Она мне стала той покойной сестрой. Я хожу к ней довольно часто и остаюсь у неё.       Тишина, ускользающая сквозь пальцы как вода. Эти секунды не вернутся больше никогда.       Грей взглянул на неё уверенно и несколько даже мягко.       — То есть… между нами нет ничего такого, — вкрадчиво донёс Фуллбастер свою основную мысль. — Я в ней просто вижу свою сестру.       Джувия посмотрела на свои руки — они дрожали. В голове всё смешалось в сумбурную кашу и во главе всего этого стояло лишь одно — ощущение крайней неловкости. Ей хотелось ударить себя по голове и причём так, чтобы больше никогда не смела делать выводы, не узнав всей правды. Более того, она чувствовала себя невероятно омерзительно и виновато, ведь этот парень был вынужден вспомнить свои худшие дни, да и ещё рассказать о них ей, чтобы прояснить всю истину и устранить всякого рода недопонимания.       — Мне очень жаль… — единственное, что она смогла выдавить из себя. Потому что даже если бы она собрала все существующие слова со всего мира, ей не хватило бы этих слов, чтобы выразить все свои чувства. Показать, насколько же ей стыдно за свои слова и действия. Насколько же ей жаль. Как же ей хотелось хоть немного облегчить его участь. Стереть из его памяти все эти скверные ужасы.       Воспоминания убивают. Они приводят к уничтожению личности.       — Я вчера наговорил много чего лишнего… Я не должен был так с тобой разговаривать. — Фуллбастер решил, что раз уж он открыл эту тему, которую совсем уж не хотелось открывать, то нужно довести всё до конца, высказав всё то, что крутилось вокруг да около. А Джувия смогла только лишь в недоумении уставиться на него. — Я верю тебе. Доверяю.       Так странно. Он с лёгкостью смог признать свою ошибку. Почему она этому так удивляется? Локсар всегда считала, что этот человек не из тех, которые признают свои ошибки, а из тех, что напролом идут к своей цели. И неважно — прав он или нет. Но сейчас, глядя на такое спокойное опечалившееся лицо, она из раза в раз убеждалась, что он далеко совсем не такой, каким казался ей в первые дни знакомства.       Он ей доверился. Открывался.       Давал дотронуться до тех самых закоулков души, которых ещё никому не удавалось коснуться.       И от этого так стало хорошо. От этого также захотелось распахнуть всю свою душу и показать всё то, что скрывалось от посторонних глаз.       — Спасибо, Грей…

***

      Тонкие хрупкие пальцы беспрерывно стучали по стеклянному столу, отчего по всей просторной кухне особняка тихим эхом распространялись мелодичные удары. Вокруг не было ни одной живой души. Но для Локсар это не было проблемой, поскольку сейчас её голова целиком и полностью была занята словами Грея, полученной информацией. Взгляд её застыл на экране собственного смартфона, где было изображение молодой покойной Уртир. Что за проклятие было на этой семье? Почему их всех до единого один за другим убивают самым что ни есть жесточайшим образом? Почему Грей проходит через всё это? Это никак не месть за чью-то жизнь, нет. Ведь всё это началось приблизительно за год до того, как Грей начал отнимать жизни. Так в чём же проблема?..       Она не понимала. И от этого непонимания её голова в очередной раз начала разрываться. Имея хороший опыт адвоката, она начала собирать все пазлы в одну большую полноценную картину. И поняла, как же много недостающих деталей, которые нужно будет раздобыть, чтобы ответить на все те вопросы, возникающие в голове.       Локсар устало вздохнула и заблокировала экран смартфона, убрав его в сторону. Нужно копать глубже, с самого начала, с тех самых пор, когда все в этой семье были совсем ещё детьми. Как появилась эта семья? Они ведь никак не кровные родственники…       В просторную огромную кухню тихими шагами зашла Кинана.       — Как там Грей? — с лёгким беспокойством спросила Кинана и, достав из холодильника графин со свежевыжатым гранатовым соком и два бокала, присела напротив неё за стол.       — С ним всё хорошо, — заверила Джувия, рассеянным взглядом следя за тем, как собеседница разливает сок по бокалам. Одну она оставила себе, а другую подала ей. — Правда, жалуется, что совсем уж там зачахнет, пока выздоровеет.       — Он всегда такой, — тепло улыбнувшись, усмехнулась девушка и выпила немного багровой жидкости. — Совсем не любит где-то просто так лежать, отдыхать. Вечно куда-то рвётся, пытается что-то сделать, уследить.       Локсар в ответ на её слова также слегка улыбнулась, но было заметно, что лишь телом она здесь, а вот разум совершенно в другом месте. Она уставилась на своё расплывчатое отражение в соке, прокручивая в голове бессчётное количество вопросов и с огромным успехом целиком и полностью игнорируя слова Кинаны о том, как Грея как-то раз пырнули ножом и он отказывался от лечения, заверив, что всё хорошо и рана само собой восстановится.       — Кинана, расскажи мне о сестре Грея, пожалуйста, — будто бы находясь в прострации, твёрдым голосом попросила Локсар, не отрывая всего своего внимания от своего кольца на безымянном пальце левой руки. Кинана резко замолчала, будто бы ей кто-то дал слишком сильную, неожиданную пощёчину, и изменилась в лице, резко вспомнив все ужасы пережитого. Она побледнела так, словно увидела мертвеца. И Джувии от этого стало только хуже. Стоит ли ей об этом знать в таких подробностях? Стоит ли ей совать свой нос в эту запутанную историю? Стоит ли ей вмешиваться в это дело? Определённо. Чтобы разобраться, что за «проклятие» рухнуло на эту семью, ей нужно знать всё. Адвокату нужно знать всё. Всё до единого. — Ну… Какой она была?.. Как умерла?..       Кинана была очень хрупкой и ранимой девушкой. Она среди всей этой семьи как никто другой тяжело пережила смерть Аски и Биски, днями напролёт проливая горькие слёзы то в своей комнате, прижимая к груди вещи покойных, то у их могил на сырой земле. Она могла с лёгкостью растрогаться от какого-нибудь милого пушистого котика, залиться слезами от даже самой малой грубости, обидеться от еле заметного холода в отношении к себе. А потому, заметив, насколько её лицо побледнело, а взгляд стал опустошённым и краснеющим, Джувия поняла, что эта девушка не лучший вариант, чтобы уяснить всю данную ситуацию.       — Уртир… Ей было всего пятнадцать… — осевшим, бесстрастным голосом тихо начала Кинана, отчего у Джувии по телу пробежался холодок. Она внутренне сжалась, внимательно вслушиваясь в каждое её слово. — Знаешь… она была всегда забавной, хитрой девочкой. Весёлой, экстравагантной, ранимой, никогда никого не слушалась, имела много друзей… Несмотря на бешеное богатство своих родителей, она никогда не была заносчивой, относилась ко всем одинаково: что богатый, что бедный — все для неё были равны. Мечтательная девушка. Ждала своего принца на белом коне.       Джувия заметила, как дрожали руки собеседницы, лежащие на столе. Как её голос с каждой произнесённой буквой предательски дрожал и становился всё тише и тише. Как она часто моргала, пытаясь не допустить глазам прослезиться. И Локсар как никогда раньше захотелось вернуть время вспять и предотвратить то, что случилось. То, о чём она вот-вот должна была ей поведать.       — Она всегда любила одеваться максимально открыто. Всегда короткие шорты, юбки, топы и прочее. Грею это не нравилось, но он оставлял право выбора за ней, — Кинана замолчала на некоторое время, сглотнув тяжелый ком в горле. Она прошлась холодными руками по разгорячённой шее, стараясь таким образом смахнуть с себя всё навалившееся напряжение и боль пережитого. — Однажды она влюбилась в одного парня. Он был гораздо старше неё. Грей был категорически против этого человека, потому они встречались тайком, — её голос изменился. В неё просочилась ненависть, что было крайне не свойственно этому человеку. И Джувия поняла, что главный герой сей трагедии — именно этот таинственный парень. — В один день она сбежала к нему на день рождение. И пропала на двое суток. Грей весь мир перевернул, чтобы найти её… И нашёл.       Обречённость в голосе пробила её насквозь. И в этот момент Локсар захотела резко заткнуть её рот похолодевшими ладонями, чтобы не слышать весь последующий кошмар. Но Кинана сама замолчала. И тишину в просторной кухне нарушали лишь горестные женские всхлипы и рыдания.       — Я до сих пор как наяву помню её тело… — заплаканным невнятным голосом с трудом выдавила из себя девушка, смахивая с лица капли слёз. Тёмно-синие глаза резко покраснели и тут же наполнились влагой. Грудная клетка начала сжиматься и разрываться на части. — Чем её только ни насиловали, какими приборами и инструментами ни уродовали её, сколько подонков её поимели, какие ужасы она пережила за те двое суток — от её тела ничего не осталось.       Ещё минуту-две тишину в кухне заполняли горестные рыдания. А Джувия так и сидела на месте. Она ничего не могла с собой поделать: ни помочь успокоиться собеседнице, ни даже просто элементарно шевельнуть пальцем. Ей даже было страшно просто чуть громче задышать.       — Грей нашёл её в одном бункере…

Flashback

      По пустому тёмному коридору эхом распространялись звуки соприкосновения тяжёлых ботинок с сырым полом. Из-под ног уходила земля, создавая некую иллюзию корабля посреди неспокойного океана — всё плыло и раскачивалось. Но даже это не останавливало его бежать к намеченной цели сломя голову. Он должен успеть. Он должен защитить. Он должен спасти.       Он должен, но так и ничего не смог сделать.       Ни успеть.       Ни защитить.       Ни спасти.       Фуллбастер ещё плотнее сжал пистолеты в своих руках, поморщившись. Эхом летящие в голове слова никак не оставляли его рассудок в здравом спокойствии.

— Чёрт, Грей, не указывай мне! Я его люблю! — Приди в себя, Уртир! Ты ещё малолетка незрелая. Какого чёрта ошиваешься рядом с тем, кто старше тебя на пятнадцать лет?! — Хватит лезть в мою жизнь! Тебя совершенно всё это не должно касаться! Я буду любить и встречаться с тем, с кем хочу я! А ты иди и дальше размахивайся этим проклятьем! Отнимай дальше у невинных людей жизни! Но не смей лезть в мою, иначе никогда больше меня не увидишь! Понял?! Всё, что происходит в этом доме с нами — всё из-за тебя! Ты бросил нас всех и ушёл именно тогда, когда мы больше всего в тебе нуждались! Отец уже третий год в коме из-за тебя! Если бы ты был рядом, то всего этого не произошло! Но ты оставил всех нас! Маму, отца, меня, всех-всех! И ушёл за этим чёртовым Диором! Ушёл, убил нашего Грея и пришёл непонятно будучи кем! Поэтому не смей с меня что-либо требовать, понятно?!

      Если бы он тогда поступил иначе… Если бы после её слов нормально поговорил с ней, а не запер в комнате… Если бы проявил хоть какую-никакую братскую любовь, а не игнорировал её чувства… Если бы… Если бы…       Если бы он тогда хоть немного подумал о ней сердцем, а не только глупым разумом, то сейчас его сестра, единственная маленькая пятнадцатилетняя сестра, была бы в особняке рядом со своей матерью в целости и сохранности, а непонятно в каком-то холодном мрачном бункере, где он нашёл её спустя более чем двое суток безостановочных поисков. И что толку от его поисков? Он прекрасно знал, что сейчас увидит за этой железной дверью, напротив которой медленно остановился…       Холодные руки дрожали, а пистолеты так и наровились упасть на сырой пол. Фуллбастер в безысходности опустил голову, поморщившись от невыносимого давления в области груди и глотки. Он не может и её потерять…       Только не это…       Грей медленно дёрнул за ручку двери и силой толкнул её дулом пистолета. В нос тут же ударил запах крови и сырости. Ему захотелось убежать обратно домой. Чтобы всё это было лишь кошмарным сном. Каким-то недопониманием. Но тёмный отчаянный взгляд явственно зацепился за окровавленное голое тело, бездыханно лежащее на холодном полу огромного мрачного помещения.       Пистолеты с шумом выпали с рук, разбившись об пол, точно так же, как и все желания этого парня об реальность.       Фуллбастер медленными шагами приблизился к трупу. Его глаза в ужасе были распахнуты, а руки дрожали как у наркомана с огромным стажем.       Её длинные прекрасные волосы были небрежно отрезаны в разных местах и окровавлены. На некогда прекрасном, а сейчас бледно-синем лице бессчётное количество порезов и ссадин. Нижняя губа порвана. Шея вся красная, как и всё остальное тело. Глубокие порезы на груди. У него сил не хватило посмотреть ниже, но он всё равно заметил, как там всё было в крови. И гораздо хуже.       В ушах зазвенело мерзким ультразвуком, и он с огромным шумом упал на колени рядом со своей сестрой, тело которой из-за бессчётных порезов и ссадин было невероятно сложно распознать.       — Уртир… — онемевшими губами тихо прошептал он охрипшим голосом.       Весь мир рассыпался в прах.       Он потерял свою родную. Свою частичку. Свою веселую забавную сестру. И сейчас стоял на коленях рядом с безжизненным испорченным телом.       Грей стянул с себя чёрную рубашку, оставшись в одной лишь майке, и аккуратно окутал ею труп. Ткань тут же пропиталась кровью.       Холодные дрожащие руки аккуратно взяли девушку за затылок и спину.       — Сестрёнка… — голос, граничащий с абсолютным отчаянием и опустошением.       Он ничего не смог сделать.       Ни успеть.       Ни защитить.       Ни спасти.       Он лишь прижал к разрывающейся груди остывшее тело и смотрел в потолок совершенно сухими глазами. Почему они, а не он?..       За какой грех он расплачивается?       Кажется, он так просидел больше двух часов, совершенно ничего не понимая. Кто он? Что он? Где он? Кто это в его руках? Почему это тело настолько окровавлено и испорчено? Он совершенно ничего не понимал даже тогда, когда у дверей появился Нацу, Жерар и Эльза. Драгнил почему-то тут же подбежал к нему, разглядывая его и труп обезумевшими глазами, из которых мгновенно покатились слёзы. Жерар скатился вниз по стенке, зарывшись в синие волосы пальцами. А Эльза, в ужасе закричав, громко зарыдала.       Её крик отпечатался в его воспоминаниях, запомнившись ему навсегда.       Он перевёл опустошенный взгляд на свою сестру и искренне не понимал, почему все вокруг плачут. Не понимал, почему её тело такое холодное. Почему внутри рёбра ломаются на части. И что за записка лежит рядом — тоже не понимал.

The end of flashback

      — И рядом с ней была записка… — заикаясь на каждом слоге, с огромной тяжестью выдавливала из себя Кинана приносящие невероятную боль слова. — «Нечего своей одеждой провоцировать, у нас же инстинкты… Дыхание перехватывает, как у Астматика».       Джувия сидела просто никакая. Её воображение рисовало десятки картин и каждая из них была настолько ужасающей и пугающей, что ей хотелось забиться где-нибудь в углу и спрятаться от них, ото всех на свете. Она только сейчас осознала, насколько же этот мир может быть жестоким…       И она попала в этот жестокий мир.       Как эти люди всё ещё держатся? Как они ещё не сошли с ума после подобных смертей своих близких? Как они ещё сами на себя не положили руки? Как? Чёрт побери, как?       — С тех пор Грей терпеть не может, когда мы одеваемся как-то не так…       Просторную кухню, которая вдруг так стала мрачной и давящей, заполняли подавляемые горькие рыдания. Локсар сжала в тонкую полосу задрожавшие губы и, тут же встав с места и обогнув стол, нежно прижала к груди плачущую девушку. Искренне желая хоть как-то им помочь. Но как?

***

      Джувия оторвала взгляд от телефона, где листала ленту новостей в одном из своих социальных сетей, и незаметно посмотрела на лежащего в своей койке тяжело вздыхающего Грея. Она слегка усмехнулась, прекрасно понимая, что служит поводом этих бесконечных воздыханий и вида, будто он вот-вот помрёт здесь от скуки. Возможно, так оно и было. Трое суток подряд не отходя ни на шаг от этого парня, Локсар убедилась, что он совершенно не любит находиться где-либо ещё, кроме как в своих мрачных стенах. Фуллбастер спал очень плохо: он довольно часто вздрагивал, просыпался и подолгу смотрел в белоснежный потолок. Как выяснилось от Миры, он всегда так ужасно спит — частые кошмары, которые не дают даже и на мгновение спокойно поспать. Оно и неудивительно после всего того, что он пережил…       Девушка убрала телефон в сторону и в очередной раз пала в глубокие раздумья. Она и раньше замечала, как он по ночам вздрагивал, просыпался, ходил по дому и возвращался обратно. Странно, но она особо не придавала этому значения. А сейчас каждая мелочь в нём её волновало… Странно.       Восстановление проходило довольно хорошо. Все показатели были в норме, оставалось только дождаться, когда же рана затянется, чтобы он уже мог полноценно встать на ноги и вернуться к прежней жизни.       Джувия прикусила нижнюю губу. К прежней жизни? К этим бесконечным заказам? Убийствам? Холоду? Тьме? Она едва заметно покачала головой, совершенно не желая всего этого, и посмотрела на профиль парня. Нельзя позволить ему вернуться обратно к этому хаосу. Нельзя. Она не хотела видеть «того» Грея. Холодного, безразличного, расчётливого, кровожадного. Того, в кого превратил его этот Диор Фуллбастер. Находясь здесь, в этих светлых стенах больницы, она хорошо так познакомилась с другой стороной этого парня. Он был разговорчивым, шутил, хорошо питался, занимался некоторыми офисными делами в силу своих возможностей, довольно часто улыбался. И Локсар так нравилось, когда он улыбался ей. Именно ей. Голову сносило от его небезразличного взгляда. От интереса в его глазах по отношению к ней.       Именно поэтому она была готова сделать всё, чтобы не допустить его к той жизни. К той самой, к которой тянул его Диор. Этот мужчина довольно часто заглядывал к ним. Его все в данной семье почему-то недолюбливали. Как позднее выяснилось от Каны, никто его видеть не хотел только потому, что он активно пытался заменить им Сильвера. Да и к тому же Грей стал убийцей именно из-за этого человека. Однако сам парень всё отрицает, изо дня в день повторяя, что Диор — родной брат его отца, — и что его нужно слушаться и уважать. За столько лет не удалось переубедить его в этом, потому каждый уже смирился и делает то, что прикажет старший Фуллбастер, тайно ненавидя его всем сердцем. Но лично Джувия не собиралась потакать его прихотям. Да, он пытался неоднократно отнять её жизнь, думая, что она на весь свет выставит их истинную сущность. Однако она также прекрасно знала, что он ничего не сможет ей сделать до тех пор, пока рядом находится Грей.       Диор очень любил своего племянника. Прямо как родного сына. К сожалению, и Грей также. Но также к счастью, что этот парень далеко не все хотелки дяди исполняет, что очень даже радовало Джувию.       Чаще всего Диор заходил к ним рано утром и ближе к вечеру. И каждый раз ей приходилось оставлять их наедине, что не очень-то и нравилось, поскольку после каждого их разговора Грей становился задумчивым и несколько даже мрачным. Локсар боялась влияния этого мужчины. Он мог сделать всё, чего только хотел. И она опасалась того, что если попытается хоть как-то вытащить из этого дна Грея, он всё равно будет безукоризненно слушаться своего дяди во всём, падая всё глубже и глубже в эту бездну тьмы и холода. Как глупо. Кто она и кто Диор Фуллбастер. С какой это стати Грей пойдёт против дяди и перестанет его слушаться только потому, что она так захотела? Да кто она вообще такая?..       Кто она?..       Джувия отчего-то поникла и даже не заметила, как в палату вошли Мира, Эльфман и Венди.       — Венди, я не хочу здесь… — не успели они даже поздороваться друг с другом, как тут же во всё горло заладил старую песенку Грей про то, как же ему здесь надоело и что он хочет домой.       — Даже не пытайся! — однако все его жалобы успешно пропускала мимо ушей Венди, каждый раз припоминая ему то, чем всё обернулось в предыдущий раз.       — Грей, Венди права, — более мягко сказала Мира, присев на край постели и положив тёплую ладонь поверх его холодной руки. — Она тебя отсюда отпустила только при том условии, что ты будешь хорошо лечиться. И вот итог.       — Я не хочу и не могу здесь оставаться, — поднимаясь слегка с лежачего положения, чтобы Марвелл могла нормально сделать инъекцию в вену на локтевом изгибе, недовольно бубнил Грей.       Эльфман в стороне шептал что-то про «Уйти отсюда не по-мужски!», Венди выглядела максимально неприступно, ясно давая понять, что ничто не сможет её переубедить, а Мире оставалось, как всегда, только тяжело вздыхать и соболезнующе пожимать плечами. А Джувия лишь сидела на диване и с забавой наблюдала за ними. Грей становился таким открытым, искренним рядом со своими близкими. И ей хотелось бесконечно наблюдать за ним «таким».       По правде говоря, Локсар и самой надоело каждый день приходить из дома в эту мини-больницу к Грею и уходить обратно. Готовить еду три-четыре раза в день, приносить сюда и уносить очень много времени занимает. Она сама прекрасно понимала этого парня: свои стены роднее. Да и как-то раз Люси сказала ей, что необходимые условия местонахождения и психологический комфорт благоприятно влияют на нервную систему, а также общую регенерацию. А это означало, что если человек находится там, где ему совсем не нравится, то выздоровление идёт не так хорошо, как шло бы в нужном месте.       — Венди, если есть хоть какая-то возможность, то отпусти его, — максимально уверенно и спокойно попросила Джувия, всем своим внешним видом давая понять, что берёт полную ответственность за больного. Все ребята дружно перевели своё внимание на неё. — Я сама лично за ним прослежу. Не дам даже и с постели встать без крайней нужды. Врачи и ты будете приходить и навещать его там.       — Уж моя жёнушка сдержит своё слово, — согласно закивал во все стороны Фуллбастер, радостно улыбаясь своему из ниоткуда взявшемуся спасению.       — Джувия, я его отпущу. Не проблема, — немного подумав, крайне твёрдым голосом сказала Марвелл. Она хоть и была милой девушкой, но в нужные моменты становилась крайне ответственной и суровой. Особенно на работе. — Но если он опять втянется во что-то? — Уже на грани радости Грей вновь поник и тут же открыл рот, чтобы возразить и заверить, что это был первый и последний раз, но та не позволила ему это сделать, продолжив: — Это для вас шутки? Хочу — в тюрьму сяду. Хочу — пойду бить грушу. Вы издеваетесь?       Но Джувия была более чем серьёзна. Она понимала всю опасность ситуации. Понимала её переживания. Но также понимала и Грея. Однако теперь всё совсем иначе. Фуллбастер чуть более-менее хорошо начал к ней относиться и в некоторых моментах даже соглашался с её мнением и просьбами, делая так, как велит она. Ради своего же блага, конечно. Локсар чувствовала всем своим нутром, как их отношения изменились в более тёплую сторону. А потому была более чем уверена, что всё будет хорошо. Она будет стараться сохранить в их отношениях это тепло и доверие.       Уговаривать пришлось долго. Венди наотрез не соглашалась выпускать больного из данного помещения, ссылаясь на то, что «Этого парня никто и ничто не сможет удержать, если ему что-то в очередной раз приспичит». Грей возмущённо отнекивался. Джувия убеждала, что привяжет его к кровати в случае чего. А Мира и Эльфман решили принять позицию зрителей во избежание косых взглядов в свою сторону. Нейтралитет спасает. В конечном итоге Марвелл пришлось отступить, но при целом ряде условий. Например, о каждом вздохе и выдохе Грея буду сообщать ей, врачи будут приходить постоянно и никаких возражений не должно быть, все медицинские обследования он всё равно будет приходить и проходить здесь, в их скромной больнице, оснащённой всеми нужными оборудованиями, и прочее. Фуллбастер на секунду подумал возразить, но решил лучше уж умолкнуть.       Вскоре они ушли, пожелав скорейшего выздоровления, а на их замену пришёл Нацу, которому Локсар вкратце рассказала, как они эпично уговаривали Венди выпустить их отсюда. В это время Грей активно подготавливался к выходу из этой «тюрьмы».       — Но Венди всё-таки права, — выслушав всю историю от А до Я, изложил своё мнение Драгнил, плюхнувшись на диван. — Я знаю тебя… Ты на месте просто так не будешь сидеть.       — Здесь есть запасная футболка? — Полностью пропустив мимо ушей мнение Нацу, Грей аккуратно снял с себя футболку, обратившись к Локсар, пока та собирала вместе с подошедшей медсестрой необходимые вещи в пакеты. — А то эта вся испачкалась в какой-то жидкости.       — Грей, запасная футболка есть, но ведь тебя у нас запасного нет.

***

      Собрать все необходимые вещи Джувия смогла всего за пятнадцать минут, но за это короткое время Грей и Нацу успели сцепиться, как кошка с собакой. Последнего пришлось выгнать, а то, казалось, их словесной перепалке не было ни конца, ни края. Конечно, было забавно за ними наблюдать. Локсар всегда нравилось смотреть на братские отношения двух противоположностей: холодный, безэмоциональный, всё запоминающий Грей и беззаботный, огненный, всё подряд забывающий Нацу. Ничего общего, казалось бы. Но они будто бы дополняли друг друга и вместе становились одним целым. Удивительно.       Джувия взяла в руки два средних пакета. Хорошо, хоть не нужны были никакие медицинские оборудования. Как сказала медсестра, врачи будут лишь приходить, проводить общий осмотр состояния, делать инъекции и перебинтовывать раны, что очень даже радовало.       — Чёрт… — тихо выругался Фуллбастер, слегка поморщившись. Локсар посмотрела назад и заметила, как Грей активно пытался самостоятельно встать с постели, придерживаясь одной рукой за живот в области печени. Она тут же оставила все пакеты на диване и стремительно подошла к нему, дабы помочь встать. — Всё нормально.       Однако парень не собирался принимать помощь, встав полностью на ноги самостоятельно.       — Подожди. Иди сюда. — Но Джувия упрямо взяла его за локоть, пытаясь хоть как-то удержать его в равновесии. — Держись за меня.       — Адвокат, не надо…       — У меня есть имя, — смотря себе под ноги и не отпуская локоть парня из своих рук, сконфуженно пробурчала Джувия и смахнула мешающую чёлку с лица, которая тут же вновь вернулась в исходное положение. И почему он никогда не называет её по имени?       — Мало ли что у тебя есть…       Грей остановился. Следом это заставило и девушку остановиться, взглянув удивлённо на него. А он уже смотрел на неё, в эти тёмно-синие, подобные бушующему океану глаза. Задумчиво смотрел. Будто бы хотел что-то ей сказать, что-то сделать, что-то такое, в чём он был совсем не уверен. От этого простого, до глубины души максимально спокойного взгляда, где не было ни капли холода и опасности, ей хотелось провалиться куда-нибудь. Сердце отчего-то забилось настолько сильно, что она испугалась того, что он может услышать этот стук. Словно это чёртово сердце хотело предательски выпрыгнуть из груди и убежать восвояси, лишь бы не находиться здесь, так близко, на расстоянии пару сантиметров друг от друга.       Она смотрела в эти ледяные глаза, совершенно не понимая, что происходит с ней. Почему из-под ног уходила земля? Почему всё вокруг перестало существовать? Почему она ничего не видит, кроме этих притягивающих глаз? Заставляющих окунуться в эту бездну тьмы. Она смотрела и просто не понимала, что за мысли атакуют её голову. Чего они от неё хотят.       Взгляд дрогнул и упал ниже, на его губы. Длинная чёлка скрыла её одурманивающие глаза. Перед рассеянным взглядом пробежались десятки картин их первого поцелуя. Как она тогда была сломлена предательством некогда любимого человека, как алкоголь игрался в её крови и как впервые этот человек показался ей настолько притягательным. Вспомнился также их второй поцелуй. Этот страх, с которым она прибежала к нему. Израненному, беспомощному. Как она просто сошла с ума от вида крови. Его крови. Как она тогда испугалась за его жизнь. Как же она боялась потерять его. И каким холодным, с металлическим привкусом крови был этот неожиданный поцелуй.       Насколько же всё изменилось с тех пор. А ведь прошло всего ничего, но, казалось, весь мир поделился на две части. В одной части она старалась убежать от него. А в другой не понимала, что ей делать. И это было куда страшнее, чем в первой. Ведь если тогда она конкретно знала, как ей быть и что делать дальше, то теперь ума приложить не могла, в какую сторону ей идти: назад или вперёд.       Всё только потому, что она не понимала, почему её сердце пытается пробить рёбра.       — А у меня вот есть шоколадка. — Неожиданно достав из кармана брюк батончик, Грей, будто проведя ладонью по запотевшему стеклу, развеял весь её мыслительный процесс. — Будешь?       Джувия удивлённо вскинула бровь и перевела взбудораженный взгляд на протягиваемую ей шоколадку. Губы невольно растянулись в нежной улыбке.       И, казалось, лёд в тёмных глазах содрогнулся.       Фуллбастер сжал батончик между ладонью и большим пальцем и неожиданно прошёлся кончиками холодных пальцев по её щеке, убрав за ухо столь мешающую чёлку. В глубинах сапфировых глаз сверкнул кратковременный испуг, сменившись удивлением, а после нежностью и ярким розовым румянцем на щеках. Сердце на секунду остановилось, а после резко забилось с невероятной мощью. Так, будто хотело наплевать на все её предосторожности, выпрыгнуть из груди и закричать во весь голос о том, что с ним происходит.       От этого совершенно безобидного действа Джувия едва сдержалась, чтобы не задышать глубоко и не выдать ту самую волну, захлестнувшую её по самую макушку. Она растерянным взглядом проследила за его рукой, которая медленно, будто бы в замедленной съёмке, отдалилась от её заалевшего лица, а после посмотрела в эти глаза. В эти спокойные, но вместе с тем растерянные глаза, в которых явственно читалась неуверенность: «Правильно ли я поступил? Можно ли мне было до неё дотрагиваться?». Да и в её лице ярко выражалось удивление от данного совершенно неожиданного поступка.       — Ты не думала состричь чёлку? — растерянность и неловкость слышались даже в голосе. — Мешает ведь.       — Ну… это… — оторопело запиналась Локсар, пару раз быстро моргнув. — Я хочу отрастить.       Молчание.       — Так возьмёшь? — парень вновь притянул ей батончик.       Джувия посмотрела на шоколадку в его руке и мысленно посчитала до пяти, пытаясь привести свой хаос в голове в порядок, дабы не выдать дрожь в горле. Почему её так трясёт? Почему ей трудно дышать? Почему она не может соединить воедино свои мысли? Почему, чёрт побери, это сердце так предательски бьётся?       — Спасибо. — Осторожно взяв с его раскрытой ладони сладость, она медленно, придерживая его всё также за локоть, направилась к выходу из палаты, пытаясь подавить рвущуюся наружу улыбку. Мысли хоть и атаковали её уже слабее, но никуда не исчезли.       Выйдя в просторный светлый коридор, Джувия на секунду посмотрела назад, где на диване лежали пакеты с необходимыми вещами. Нужно будет сказать кому-нибудь из охранников на выходе пронести их в дом. Вдруг Фуллбастер замедлился, а вскоре и полностью остановился.       — Подожди.       — Что там? — Взглянув туда же, куда смотрел и парень, Локсар мгновенно поняла, чего он хочет.       Он смотрел на дверь палаты, которая находилась в самом конце коридора. Та палата, от которой веяло смертью. Та самая палата, к которой Джувия совсем не приближалась, считая его границы святыми и недозволенными ей.       — Я… — тихим голосом прошептал Фуллбастер, словно думая, говорить ли то, что крутилось вокруг языка или нет. Он выглядел таким… беззащитным и одиноким. Будто за той дверью находился самый ценнейший человек в его жизни. Оно так и было. — Я хочу к отцу.       Локсар посмотрела на него, потом в сторону палаты, и обратно на него.       — А, конечно, хорошо, — согласно закивав, неукоснительно сделала шаг вперёд девушка. Уж она-то, возможно, как никто другой понимала его чувства. То, что сейчас заставляло его голову разрываться на части. — Давай, пойдем.       — Нет. — Но Грей даже и не двинулся с места, заставив её вернуться обратно в исходное положение. Он аккуратно убрал её руки со своего локтя и, убеждённым взглядом дав понять, что всё хорошо, хромыми шагами направился в самый конец коридора. — Я сам. Иди ты домой.       Джувия, подобно истукану, стояла на месте и растерянно смотрела ему в спину. На то, как он медленно, осторожными движениями делал короткие шаги к намеченной цели. Как остановился напротив двери и длительное время никак не мог нажать на кнопку, которая открыла бы перед ним дверь. Она смотрела на то, как он старался скрыть от неё ту боль безнадёжности, которую скрывал ото всех. Локсар понимала — это очень тяжело, когда дорогой сердцу человек телом находится здесь, а сознанием на том свете. Её отец также пролежал в коме неделю, после чего всё-таки скончался. Те семь дней были подобны для неё самым что ни есть настоящим моральным пыткам.       Очнётся или нет?       Оставит или нет?       Вернётся или нет?       Выживет или нет?       Эти вопросы разрывали её на части ровно до тех пор, пока врач не сообщил ей о его кончине. Тогда все вопросы исчезли. Стало пусто.       Ужасно пусто.       Но после в ней медленно возродилось небывалое разочарование. Концом крепкой надежды всегда является разочарование, граничащее с пустотой.       Она пролежала у койки отца семь дней, чуть ли не сойдя с ума. Всего семь дней превратились для неё в семь кругов ада. А что уж говорить про этого парня, который ждёт уже столько лет? Каково ему, помня всё до самых мелочей, заходить в эту палату и смотреть на «живого мертвеца»? Каково жить и с каждым днём понимать, что не будет уже никогда того отца Сильвера, который был рядом с ними и поддерживал их всегда?       Джувия неподвижно стояла на месте даже тогда, когда парень скрылся за дверью палаты. Каково это касаться тела родного человека, но не иметь возможности увидеть улыбку, услышать смех, почувствовать взаимные касания?       — Мне сказали, что его отпустили. — Локсар испуганно дёрнулась, когда рядом неожиданно прозвучал чей-то женский голос, а по телу пробежал табун мурашек. Посмотрев направо, где стояла Леви, она облегченно вздохнула и прошлась холодной ладонью по напряжённому лицу.       — Да… еле как уговорили Венди.       Леви из-за навалившейся неожиданно работы в последнее время выглядела крайне потрёпанно и устало. За те три дня, пока Грей находился в пределах этих стен, эта девушка смогла всего один раз на пять минут заглянуть к ним и после вновь убежать по своим делам. Потому тяжёлые синеватые мешки под её глазами особо не удивили Локсар. Они обе посмотрели в сторону палаты, находящейся в самом конце коридора.       В этой воцарившейся тишине Джувия учуяла печаль.       — Ты не представляешь, как он любит своего отца… как он скучает по нему… — усталым голосом тихо прошептала МакГарден и с тяжёлым вздохом присела на рядом находящийся диван. Локсар с трудом оторвала взгляд от дальней двери и сочувствующе взглянула на девушку, на хрупкие плечи которой словно весь мир обрушивался. В её таком же хрупком голосе она явственно услышала раздробленное на мелкие куски сердце. — Знаешь, никто из нас уже и не верит в его пробуждение…       В её голосе слышалась небывалая моральная усталость.       Джувия вновь посмотрела на дверь. Что же это за боль поразила её грудную клетку? Почему там всё охватило бушующим пламенем? Почему было ощущение, будто что-то очень острое и горячее встало поперёк горла, сдавливая его в своих тисках?       Почему ей захотелось хоть немного его боли забрать себе?       — Но вот он до сих пор надеется…

***

      — Адвокат, вставай.       Чтобы просто разлепить веки и оторваться от подушки, которая так и манила положить многотонную голову обратно, пришлось приложить немало усилий. Но когда Джувия вдруг спросонья услышала торопливые шаги в сторону спальни, резко очнулась, но было уже поздно вставать.       — Йо, Грей!       — Нацу, стучаться надо! Куда ты лезешь?       В спальню беспардонно шумно ввалился Драгнил так, будто зашёл в свою комнату, а следом за ним зашла недовольная поведением парня Кана, всё причитая что-то про то, что он никогда не научится вести себя по-человечески, ведь нельзя так без предупреждения вламываться в супружескую спальню. Тот на её слова лишь фыркал и делал лицо «бла-бла-бла».       Локсар торопливо поднялась с дивана, скинув с себя одеяло в сторону и смахнув с лица остатки сна, и попыталась понять, что вообще происходит. На часах показывало восемь утра, Грей лежал у себя в постели, а она спала как обычно на диване. Чёрт… Ладно-то Нацу: он был в курсе их положения, то есть фиктивного брака, потому от него и незачем было скрывать факт того, что они спят отдельно. Но вот Кана, которая, судя по её подозрительному взгляду, немного не поняла, почему это она спит на диване, а Грей у себя в постели.       — Доброе утро, — растерянно поприветствовала Локсар нежданных гостей и, стараясь делать вид, будто ничего странного нет в том, что она спала на диване, начала приводить своё место сна в порядок.       — Доброе утро, — прижавшись спиной к стене и явно ощущая атмосферу неловкости, ответила Альберона, пока до Нацу только-только начало всё доходить. — Прошу прощения, этот оболтус никак манерам не научится.       — Да всё нормально, — избегая зрительного контакта и стараясь придать голосу непринуждённость, спокойно отмахнулась Джувия и посмотрела на Грея, которому, видать, вообще было на всё глубоко всё равно. Ну конечно, не ему же оправдываться в случае, если возникнут вопросы. Как всегда всё скинет на неё, и ей потом отдуваться за двоих.       — Вы… не спите вместе? — вполне ожидаемый вопрос всё равно застал врасплох.       Локсар на секунду застыла на месте, прикусив нижнюю губу и ощутив лёгкий холодок по всему телу. Плохо это. Как бы там ни было, ей всё равно не хотелось, чтобы кто-либо из этой семьи узнал о том, как и на чём был основан данный брак. Не хотелось расстраивать девочек, которые явно будут недовольны поступком Грея. Не хотелось ставить его в трудное положение. Да и себя тоже.       — Да нет… — Она абсолютно растерянно посмотрела сначала на Грея, который слегка приподнялся с места и прижался спиной к спинке постели, всем своим внешним видом давая понять, что его здесь нет, а после на Нацу, который также замолчал и потерял всякую беспечность во внешнем виде. Кана лишь требовала ответа на свой вопрос. Но что сказать? Всё это время им успешно удавалось скрывать свои фиктивные отношения, но итак было понятно, что это лишь до поры до времени. — Просто…       — Просто моя жёнушка очень плохо спит по ночам — всё время пинается и занимает три четверти всей постели, — неожиданно заговорил Грей, совершенно не выдавая хоть как-то растерянности в голосе и во внешнем виде. Он по-прежнему был спокоен и лишь просто делал вид, будто всё хорошо и так оно и есть на самом деле. — Поэтому, чтобы ненароком не задеть во сне мои раны и не навредить мне, временно спит на диване.       Джувия не стала что-либо добавлять от себя. Пусть он и сказал какую-то глупость, зато вполне убедительную глупость.       — А, ну правильно-правильно, — согласно закивала Кана, сменив подозрение на одобрение. — Лучше не стоит в лишний раз рисковать.       Неловкость и лёгкое напряжение как рукой сняло. Уж Грею верили абсолютно все и не ставили его слово под сомнение.       — Так зачем вы пришли с утра пораньше? — не дав молчанию устояться в комнате, Фуллбастер задал вполне интересующий вопрос. Прежде никогда рано утром к ним не заглядывали из особняка. Исключительно только если по срочным вопросам, не терпящих отлагательств.       — Да это… — тяжело вздохнув, Нацу задумчиво присел на свободное кресло, как бы думая, стоит ли перед всеми здесь находящимися говорить то, что должен был сказать. Локсар убрала в шкаф пару своих вещей и делала вид, будто ей совершенно всё равно, почему к ним так рано заглянули, хотя на самом деле это её более чем волновало. — Диор сейчас придёт. У него важное дело.       Многозначительность в его словах зашкаливал. Джувия не выдала то, как по её телу пробежался табун мурашек, но явственно заметила, как что-то изменилось во взгляде Грея. Кана на их слова лишь демонстративно фыркнула, ясно давая понять, как она недовольна данным фактом.       — Я просто проведать тебя пришла, — с явным негодованием перебила Альберона их многозначительные мужские взгляды, оттолкнувшись от стены и присев на край его постели. — Сегодня улетаю по делам в Стеллу.       Локсар не менее чем Кана была недовольна визитом Диора, который вот с минуты на минуту должен был явиться сюда. Она терпеть не могла этого мужчину, каждый раз вспоминая, как он направил на неё дуло пистолета в этой самой комнате. Если бы тогда не Грей, который вовремя подоспел, её сейчас здесь не было. Она его боялась, тайно ненавидела и видеть не хотела в пределах этих стен. Но чёрт…       Девушка недовольно вздохнула и вышла в балкон, ощущая, как её грудную клетку что-то мерзкое и тёмное медленно обволакивало. Этот мужчина тянет Грея на дно! Получает всякие заказы на убийства и бежит к Грею! Почему этот парень из раза в раз его слушается? Почему он не замечает, что уже по самую макушку в крови? Почему не оставляет эту дорогу, концом которой только смерть и мрак?       Локсар напряжённо потерла затёкшую из-за плохого сна шею и, поёжившись от пробирающего до самых костей холода, вернулась обратно в спальню, где Кана объясняла Грею, по каким делам ей нужно уехать на пару дней. Тот в свою очередь внимательно её слушал и каждый раз повторял что-то о том, чтобы она не отходила от охраны и позвонила сразу, как самолёт доберётся до назначенной точки. Нацу как всегда залипал в телефоне и лишь между делом вставлял свои пять копеек.       Всё было более-менее хорошо, пока не послышались тяжёлые шаги по ту сторону двери, а вскоре и громкие стуки.       — Доброе утро, — поздоровался со всеми максимально тяжёлым голосом Диор, даже не дождавшись разрешения войти (видать, это у них в норме дел), и встал мрачной тучей над их душами прямо посреди комнаты.       Кана не стала даже оборачиваться на него, слегка похлопав Грея по плечу и натянуто улыбнувшись, сразу ушла прочь. Джувия, поняв, что ей здесь совсем не рады и ждут, когда же она возьмёт пример с Альбероны, тоже последовала за ней, прекрасно зная, о чём у них сейчас пойдёт разговор. Чью душу они будут забирать на сей раз.       — Ненавижу этого мерзавца. Будь он проклят. Ненавижу его… — спускаясь по лестницам вниз, тихо и злобно процедила сквозь зубы Кана. — Даже в таком состоянии не оставляет его в покое. Вечно со своими заказами… подонок.       Локсар рассеянно шла следом за девушкой, которая красочно выражала всё своё мнение о данном человеке и параллельно пыталась собрать волнистые волосы в хвост. В отличие от всех остальных членов семьи, делающих вид, что всё хорошо и замечательно, именно Альберона была единственной, которая явственно давала понять своё отношение к Диору.       — Почему Грей его так слушается? — остановившись у прихожей, где Кана раздражённо пыталась обуться, тихо спросила девушка и смахнула в сторону мешающую чёлку.       — Старший брат отца же! — выпрямившись, возмущённо пропыхтела она и раскинула в разные стороны руками, в одной из которых держала свой кроссовок. — Что за брат, который появился из ниоткуда и пытается занять место Сильвера?..       Риторический вопрос.       — Он уничтожает в Грее человечность.

***

      Семейному адвокату никак не удалось договориться с прокурором решить вопрос с заявлением Леона без суда. Да даже если с судом, то хотя бы без личной явки подсудимого в судебный процесс. Хоть и Бастия безоговорочно забрал своё заявление обратно, объяснив это тем, что случилось большое недоразумение и что провокатором выступил именно он сам, а потому никаких претензий не имеет, это никак не спасло их от суда. Подключать свои связи Грей не захотел, ссылаясь на то, что после этого могут возникнуть проблемы у Локсар с братом, а также с этим скользким белобрысым типом. Хотя, проблемы личного характера у неё и без того возникнут. Удалось лишь отсрочить судебный процесс на десять дней, дабы Фуллбастер более-менее нормально встал на ноги и перестал хромать. Нельзя было выдавать свои пулевые ранения, иначе им несдобровать.       Радовало хотя бы то, что Джувия примерно знала, какое ему наказание вынесут. С огромной вероятностью очередной штраф и частичное ограничение свободы: будет запрещено полгода-год выезжать за пределы страны. Добиться условного срока было запросто, ссылаясь на то, что заявитель не имеет каких-либо претензий. Это было гораздо лучше, чем сесть в тюрьму на три года.       Локсар очень волновалась. Не потому, что её беспокоил именно суд. Её настораживал Гажил, который обязательно будет там находиться, и Леон, с которым ей совсем не хотелось сталкиваться. Явиться в суд вместе с остальными она была вынуждена, ведь была одним единственным свидетелем, находившимся в момент преступления в самом центре событий. И сейчас она стояла прямо посреди судебного зала, где суд вынес именно тот самый вердикт, который она и предположила: штраф в размере десяти тысяч долларов, изъятие всяких лицензий на владение оружием, а также запрет на выезд за пределы региона в течение пяти месяцев.       Джувия испуганно вздрогнула, когда судья ударил деревянным молотком по подставке, и мельком взглянула на брата, который смотрел на неё далеко не добрым взглядом. Он зол на неё. Невероятно как зол и обижен. Но даже так девушка за толстым слоем негодования явственно видела в нём мягкость и то, как он винил себя в её положении. Винил за то, что никак не может вытащить свою сестру из этого пекла. И Локсар так хотела, чтобы он наконец успокоился и перестал гнаться за ней. Хотя, будь она на его месте, то поступала бы точно также.       Как можно оставить ту, которая доверена покойным отцом? Ту самую, которая находится не рядом, а в логове самого опасного серийного убийцы?       Джувия всё это прекрасно понимала, но ничего с собой не могла поделать. Как ему объяснить, что всё уже не так, как было месяцами ранее? Как успокоить его душу, которая днём и ночью горела из-за неё? Что она могла поделать?       Ничего.       Девушка прошлась погрустневшим взглядом по всему залу и случайно остановилась на Леоне. Он уже смотрел на неё. Смотрел не менее грустно и отчаянно. Локсар не хотелось его даже и видеть. После того, что он сделал. После того, что выставил всем на обозрение ложную новость. После того спектакля у него дома. После его грязного предложения. После ложных обвинений в свой адрес, опорочивших её честь и достоинство. После всего ужаса, который раз и навсегда заставил её разочароваться в этом человеке, ей не хотелось больше о нём что-либо слышать. Не хотелось видеть. Думать. Одна только мысль о том, что этот человек, которого она любила всем сердцем и душой, поступил с ней подобным унизительным образом, заставляла её задыхаться от боли и разочарования. Потому Джувия опустила голову и смыла с лица всякие эмоции, оставив лишь следы спокойствия. Как можно было так с ней обойтись?       Локсар, теребя кольцо с бриллиантом каплевидной формы на безымянном пальце левой руки, вышла вместе со всеми из зала суда и встала рядом с Греем, который разговаривал с адвокатом. Фуллбастер как обычно был в чёрной рубашке, галстук небрежно ослаблен, а пиджак полностью расстёгнут. А ведь только утром она полчаса потратила, чтобы уговорить его надеть что-нибудь чуть светлее чёрного цвета, но этот человек неумолим. Совсем не изменяет своим традициям и принципам. Но, чего уж греха таить, чёрный ему идеально подходил, придавая невероятную притягательность и шарма. Будто этот цвет был создан специально именно для него.       Джувия постаралась прислушаться к словам адвоката, который максимально на понятном языке пытался объяснить, что да как будет дальше, но ничего у неё не выходило, поскольку прямо напротив стоял Гажил и сверлил их явно не добрым взглядом. От одного только его крайне негодующего вида ей хотелось провалиться сквозь землю, каким-нибудь магическим образом попросту исчезнуть, по волшебству воздвигнуть между ними стену, сделать что угодно, но просто не находиться рядом с ним и не испытывать на себе такой разочарованный взгляд. На Леона, который не стал задерживаться среди них и тут же удалился прочь, она даже и не взглянула.       И все её страхи оправдались, когда адвокат, пожав им руки, удалился прочь, и Рэдфокс без замедления оказался тут как тут. Ей было стыдно взглянуть ему в глаза. Она чувствовала себя предателем, чувствовала себя виноватой, чувствовала себя просто паршиво. Невероятно как. Мужчина просто встал напротив них с запущенными в карманы брюк руками, вколовшись острым взглядом, и просто молчал. Она опустила голову и внутренне сжалась в комочек. Что она за сестра, которая разрушает собственного же брата? Которого разочаровывает из раза в раз. Которого оставила совершенно одного. Это ведь было его мечтой: наконец поймать Фуллбастер и упечь его за решётку. Но… он ведь был не виноват конкретно в этом случае.       Чёрт.       Гажил не смотрел на рядом стоящего Грея, на которого, видать, совершенно не влиял его острый взгляд. Совсем. Он упрямо и прямо смотрел только на неё одну, будто исчезли все на свете и остались только они одни. И Джувия прекрасно понимала, что крутилось в его мыслях. Что он хотел сказать ей.       «Что же ты делаешь, Джувия?»       «В какое дно опускаешься, Джувия?»       «Разве не дала клятву, что никогда не будешь защищать убийцу, Джувия?»       «Как можешь так со мной обходиться, Джувия?»       Но в этот момент Джувия почувствовала холодное касание чьих-то пальцев её ладони. В сознании опасно помутнело, а по телу пробежавшийся холодок отдался импульсами. Девушка осторожно посмотрела на свою руку, которую уверенно сжал Грей, прямо смотря на Рэдфокса. Тот, в свою очередь, также посмотрел на их руки. На её руку, которая также сжалась в ответ. Крепко. Доверительно.       — Я докопаюсь до истины, — содрогнувшимся подавленным взглядом процедил Гажил, с трудом оторвавшись от их рук. Локсар видела в нём лишь желание спасти свою сестру. Единственную, доверенную ему отцом сестру. И от этого было так паршиво на душе. — И тогда… я тебя ни на секунду не оставлю рядом с ним…

***

      Вкус ароматного горячего зелёного чая был как никогда раньше успокаивающим, заставляющим расслабиться и освободить голову от посторонних мыслей. А сладкий батончик придавал хоть какую-никакую радость этой жизни. Джувия слегка улыбнулась, запив кусочек шоколада горячим чаем, и невольно вспомнила тот день, когда Грей дал ей эту сладость. С тех пор она всё никак не могла найти свободное время в тишине, спокойствии и одиночества, дабы в полной мере насладиться чаепитием. Постоянно была занята Фуллбастером, который был вынужден сидеть в этих четырёх стенах и проходить реабилитацию. Сегодня Венди с утра заглянула к ним и в последний раз обследовала его раны: они практически полностью затянулись, а потому можно было и снять швы. Марвелл даже и не стала слушать просьбы Грея сделать все свои медицинские мероприятия прямо здесь: собрала его и насильно увезла вместе с собой в свою собственную клинику, дабы там сделать все завершающие этапы.       И теперь Локсар наконец удалось побыть дома наедине. Не то чтобы она об этом только и мечтала, но всё же небольшой отдых был ей необходим. Хотя, какой может быть отдых? Вскоре ей наскучило валяться на диване без дел, и она решила до прихода Грей немного хоть прибраться. Этого она довольно давно не делала. Можно было, конечно, воспользоваться услугами уборщицы, но Фуллбастер терпеть не мог, когда кто-то из посторонних бывает в его доме. Потому, засучив рукава и собрав волосы в пучок вместе с мешающей чёлкой, отыскала все необходимые уборочные вещи и принялась убираться. Самое главное, надо было привести гардероб в порядок, где творился просто хаос из её вещей. Вытащив абсолютно всю свою одежду наружу, она принялась их всех заново раскладывать. И делала она всё это ровно до тех пор, пока не наткнулась на растянутую мужскую серую футболку.       Спокойствие и лёгкую радость как рукой сняло. Джувия медленно наклонилась и подняла футболку, которую в последний раз видела и надевала месяца так три назад. После предательства того человека, кому принадлежала эта вещь, она больше не посмела надеть её. В груди ужасно помрачнело, а поперёк горла встал болезненный ком. Как Леон, её некогда любимый человек, которого она считала самим идеалом, мог превратиться в такого подлого человека? Как он мог так с ней поступить? Она не понимала. Это было просто немыслимо и несправедливо.       А несправедливость она не прощает.       Никогда.       Локсар вытерла этой футболкой накатившиеся слёзы и глубоко вдохнула её запах. От него ничем и не пахло. От её любви уже ничем и не пахло. Лишь глубочайшее разочарование.       Девушка всхлипнула и уверенно выбросила в мусорный пакет вещь. Его больше не будет в её жизни. Ничто и ничего не будет.       Также она заметила в углу шкафа подушку, которую взяла из некогда своего дома, когда она с Греем пошли туда собирать её вещи. Джувия усмехнулась. Она днём и ночью плакала в эту подушку, проливая бессчётное количество слёз.       Локсар отправила к футболке и подушку. Не будет у неё больше в жизни ненужного хлама. Не будет того, кто из раза в раз не перестаёт её разочаровывать и причинять боль.       Откинув в сторону все лишние мысли, Джувия принялась раскладывать все остальные вещи и проводить влажную уборку, а то с момента ухода Грея прошло свыше трёх-четырёх часов. Значит, он должен был с минуты на минуту вернуться обратно. Может, ещё ужин приготовить? Точно ведь голодным вернётся.

***

      Локсар стремительными шагами подошла к порогу, вытирая руки сухим полотенцем, и открыла дверь, в которую секундами ранее уныло стучали.       — Добро пожаловать, — с лёгкой улыбкой поприветствовала она устало выглядящего Грея, над которым, видать, Венди хорошенько поиздевалась.       — Наконец-то я свободен, — уныло вошёл в дом парень, стягивая с себя куртку и обувь. На улице было жутко холодно. — Она изверг, клянусь.       Осень вышла крайне переменчивой. То иногда ярко светило солнце и было невероятно так тепло, то иногда лютый холод вперемешку с дождями напрочь отбивали желание куда-либо вообще выходить.       — Как всё прошло? — Поёжившись от холода, Джувия тут же закрыла за ним дверь.       — Почти отлично, если бы не двухчасовые лекции Венди.       Это было странно и непонятно.       — Ты голоден?       — Как зверь, — учуяв аппетитный запах еды, доносящийся из кухни, согласно закивал Грей и повесил свою куртку на крючок. — Венди меня даже не накормила.       — Пошли, я тебя накормлю, — коротко рассмеялась Локсар и, махнув в свою сторону, направилась в кухню, где их поджидала приготовленная горячая еда.       — О, вот одна моя жёнушка обо мне только и заботится, — усмехнулся Фуллбастер и направился в сторону лестниц, в спальню. — Я умоюсь и спущусь.       Это было крайне странно и непонятно. В последнее время всё было слишком хорошо и гармонично. Она с радостью готовит ему еду, беззаботно с ним болтает, убирается, идёт, куда только душа пожелает. Не было больше ссор, скандалов, каких-либо недопониманий, прежних ограничений. Фуллбастер с удовольствием кушает всё то, что она готовит, не брезжит (хотя Мира как-то раз поделилась с ней по секрету, что Грей очень привередлив к приготовленной еде). Они спокойно могут немного поговорить на разные темы, не чувствуя себя как-то неловко, постыдно и гордо. Локсар было хорошо. Было хорошо от его присутствия, от его усмешек, от его взаимоотношений с семьёй.       Чёрт, да она просто привыкла к нему. Она больше не искала способов и поводов, как бы не находиться длительное время с ним под одной крышей. Ей не было неловко от постоянной тишины между ними. Она могла спокойно позвать его покушать.       Это ли то самое доверие, которого не было между ними столь длительное время? Это ли то самое взаимопонимание, которого им так сильно не хватало?       Джувия едва заметно улыбнулась, налив себе в чашку горячий зелёный чай, а Грею в прозрачный бокал воду из графина, где плыли зелёные листики мяты, дольки лимона и лайма. Он не любил горячие напитки.       Определённо. Именно на доверии и взаимопонимании строится абсолютно всё. Каждая мелочь. Каждая деталь.       — Держи.       Фуллбастер вошёл в помещение как обычно тихо и незаметно. В руках он держал какую-то маленькую упаковку, и девушке стало интересно, что же там находится. Она с охотой и любопытством в сапфировых глазах оставила на столе графин и, взяв пакетик, тут же принялась доставать содержимое. Грей же внимательно наблюдал за её тёплым выражением лица.       — Что это? — Джувия удивлённо вскинула брови, вынув из упаковки маленькие заколочки-невидимки с сине-голубыми цветами канзаши и подвесками в виде маленьких лепестков. Такие красивые. Вроде, и в детстве когда-то у неё были такие.       — Заколочки какие-то для твоей чёлочки, — пожал плечами парень, пристально следя за тем, как она, улыбаясь настоящей милой улыбкой, разглядывала две одинаковые невидимки вдоль и поперёк. — Мешает ведь.       Хотя, кому ведь больше мешало — ей или ему. Ей каждый раз приходилось лишь смахивать с лица прядь волос. А ему каждый раз негодовать на то, что эта чёлка скрывает сапфировые глаза, тем самым, подобно огромной массивной стене, преграждая ему путь увидеть то, что происходит у неё внутри. И как же его бесила эта чёлка. Как же он каждый раз сдерживался, чтобы самому лично не смахнуть её с этого лица.       — И что мне с ними делать?       Фуллбастер осторожно взял с её тёплых рук одну заколку и, взглянув на неё так, будто просил разрешения, сделал шаг вперёд, встав на непростительно близком расстоянии. Дыхательный процесс в очередной раз прекратился, а где-то в районе груди разлилось что-то крайне приятное, но в тоже время непонятное. Тёмно-синий взгляд дрогнул и опустился ниже, на его шею, а лицо и уши вновь предательски заалели. Парень аккуратно убрал половину отросшей чёлки и закрепил её с одной стороны головы невидимкой. С другой заколкой он поступил также, зафиксировав оставшуюся часть чёлки с другой стороны. Мужские грубые руки аккуратно прошлись по женскому лицу, убирая в разные стороны прядки волос со лба, щёк и шеи.       Грей едва заметно улыбнулся. Уж теперь эта чёлка никак не сможет ему мешать видеть то, что происходит в этих сапфировых глазах. И это было очень ему важно.       — Так, что у нас здесь покушать?       Тёмный холодный мир становился таким светлым.

***

      — Абонент временно недоступен. Перезвоните позже.       Джувия досадливо нажала на красный кружочек на экране смартфона и тяжело вздохнула, задумчиво прикусив нижнюю губу. Что происходит — не понимала. С утра пораньше она проснулась и заметила, что Грея нет. Обычно, он просыпался позднее её, а даже если и просыпался, то не поднимался с постели до тех пор, пока не просыпалась она. По крайней мере, так было последние 2-3 недели. Поначалу Локсар подумала, что, скорее всего, пошёл в особняк или по делам. На звонки он не отвечал, что было также странно, ведь Фуллбастер отвечал ей, даже если находился под дулом пистолета. Но тревогу всё же бить не стала. Она приняла душ, позавтракала и отправилась к девочкам. Но и там совершенно никого не оказалось. Ни одной живой души. И вот это уже показалось странным.       Локсар обзвонила всех. Всех до единого. Нацу, Эльзу, Жерара, Эльфмана, Миру, Венди, Леви, Кану, Кинану, Мику. Но никто не удосужился ей ответить. Она осмотрелась по всему особняку, продолжая названивать всем подряд. Понятно, если пару человек пропадёт так, но не все до единого же! Тем более уж Грей! Он в последнее время всегда говорил, куда идёт и что планирует. А тут вот так…       И сейчас она стояла с телефоном в руках посреди гостиного зала и думала, у кого бы спросить. А ведь можно спросить у горничных… которых не видать вообще. Может, у них сегодня отдых? Тогда у охраны. Они уж точно должны знать, что да как. Только девушка подошла к выходу, как поняла, что осмотрела каждый угол особняка, но только не больницу, где находился Сильвер. Может, хоть кто-то есть рядом с ним? Обычно все минимум раз в день приходили к нему и сидели рядом, рассказывая всякую всячину.       Призрачная надежда всё же была. Джувия тут же направилась к выходу из особняка, искренне надеясь, что хоть кто-то находится там. Подойдя к дверям больницы, Локсар ввела пароль на панели, который знали только члены данного семейства. Тут же оказавшись в просторном коридоре, она прямо направилась в самый конец и через толстое окно заметила, что там реально кто-то сидит рядом с Сильвером. И, славу всем небесным силам, дверь палаты была открыта. Обычно, туда строго запрещено посторонним и нужно пройти трёхэтапную аутентификацию, чтобы просто войти внутрь. Это самое охраняемое место во всём особняке.       Девушка осторожно постучала по дверному косяку и медленно вошла в палату, заметив рядом с кроватью Мику, которая держала мужа за руку и что-то ему тихо шептала.       — Здравствуйте, — шёпотом поздоровалась Локсар, боясь нарушить тишину. Будто от её голоса этот мужчина мог каким-то образом проснуться. Мика никак не отреагировала на её слова, потому она подумала, что, видать, её здесь в данный момент не хотят видеть. Нужно непосредственно сразу перейти к волнующему её вопросу. — А вы не видели Грея?       Тишина была неловкой и заставляющей понять, что ей совсем уж не рады здесь. К сердцу медленно начал подкрадываться маленький червячок осознания, который пытался донести до неё некую суть. И когда Мика, которая молчала некоторое время и что-то едва слышно шептала себе под нос, обернулась к ней лицом, Джувия обеспокоенно поняла, что здесь что-то не так. Женщина сидела вся в слезах, покрасневшая, убитая, сонная.       — Сегодня ровно пять лет со дня смерти Уртир, — дрожащими губами хрипло прошептала она и вновь повернулась к мужу, сжимая его бледную руку. — Грей… он обычно в дни смерти всех наших близких посещает их могилы… а после приходит домой и никого к себе не подпускает…       Джувия сжала пальцы в кулак до побеления костяшек и просто застыла на месте, как вкопанная, ощущая, словно всё её нутро заливается раскалённой лавой. В голове тут же заиграли различные голоса. В частности, голос Кинаны, которая рассказала ей в подробностях о том дне. И от этих непрошенных воспоминаний её сердце начало сжиматься в болезненных конвульсиях, а на глазах отчего-то наворачиваться слёзы. Он всё помнит.       Всё до единого.       Каждую мельчайшую деталь.       Каково ему сейчас?       Как он ещё не разорвался на части?       Как ещё не сошёл с ума?       — Если бы Бог не сотворил забывчивость, то от печалей треснулась бы грудная клетка у человека… — всхлипнув, тихо прошептала Мика. Локсар явственно видела, как её беспомощное материнское сердце горело за своих детей. — Мы стольких потерли и не сошли с ума только потому, что забываем и привыкаем к этой боли… Но каково же моему сыночку?.. — голос надломился окончательно, и она неконтролируемо зарыдала. — Почему он родился таким? Почему именно с нами всё это происходит? Что за жизнь такая?..       Женщина опустила голову и измученно тихо заплакала. Её плечи, на которые навалился весь груз мира, неконтролируемо тряслись, а горячие капли слёз падали на сжимаемую мужскую руку.       Локсар подняла голову вверх, пытаясь «затолкать» рвущиеся наружу слёзы обратно или хотя бы предотвратить их нашествие. Но все её попытки были тщетны, пока она слышала эти горькие рыдания, стоя на одном месте, будто приросшее дерево. Она всхлипнула и тут же смахнула первые покатившиеся слёзы. Это было невыносимо. Она чувствовала невероятную тяжесть и сочувствие по отношению ко всем этим людям. Ей, будучи практически никем всем тем усопшим, было настолько больно, что дышать невозможно. Каково же тогда им, выросшим под одной крышей, делящим один хлеб, чувства, эмоции, жизнь? Каково Грею, который помнил все их смерти так, будто всё то произошло только вчера?       Джувия была не в силах более стоять на одном месте. Будучи совершенно неуверенной, она медленно подошла к плачущей женщине и положила руку на её трясущиеся плечи. Сильвер по-прежнему не подавал каких-либо признаков жизни.       — Джувия, спасибо за то, что ты рядом с Греем, — подняв голову, Мика с огромной благодарностью покрасневшими глазами взглянула на едва сдерживающуюся, чтобы не заплакать, девушку и взяла её за руку. — Ты для него многое значишь. Поверь. Не оставляй его, пожалуйста. Никогда не оставляй одного. Это будет уже слишком для него…       И как она могла сказать всем этим людям, что их брак — ничто?       Как она могла оставить их всех и уйти?       Они стали частью её жизни.       Он стал частью этой жизни.

***

      Неуверенность в собственных желаниях и убеждениях заставляла топтаться на месте и чувствовать себя крайне неприятно, разливаясь чем-то тяжёлым и мрачным в грудной клетке. Джувия посмотрела на экран смартфона, где время показывало почти одиннадцать ночи, а процент зарядки всего три. Она не знала, как быть. Грей вернулся обратно домой лишь под вечер: чёрный спорткар стоял во дворе, а на крючке небрежно была повешена его куртка. Ребята из особняка вернулись раньше, но контактировать с кем-либо не стали — все сразу разошлись по своим комнатам или вовсе по делам. А она просто стояла у лестницы, ведущей на второй этаж в спальню, и понятия не имела, что вообще делать. Ей хотелось спать. Дико.       В палате с Микой она просидела почти два часа. Та рассказала ей всякие довольно позитивные события из детства Грея, до того, как весь этот ужас начался. Локсар с неподдельным интересом слушала то, как Нацу с Греем вечно цеплялись, как Эльза потом влезала в их детские драки и каждому взвешивала пару кулаков по голове, как она же краснела при виде Жерара, который опасливо убегал от неё каждый раз, когда она была зла. Она рассказала и про покойную Лисанну, младшую родную сестру Миры и Эльфмана, которая была втайне влюблена в Нацу и каждый раз бежала к тому, когда прилетало пару пощёчин от «Изверга в юбке», как они окрестили Скарлет. Миссис Фуллбастер рассказала много разных историй из их жизни, даже о своём детстве, что у неё довольно рано умерли родители, и выросла она в приюте. А родители Сильвера и Диора погибли от рук конкурентов незадолго до рождения Грея: Диор исчез сразу, оставив всё наследство младшему брату.       После их довольно приятной беседы Джувия пришла обратно домой и подумала, чем бы заняться. Она поговорила немного с Люси, которая на эмоциях рассказала ей про то, что Нацу выкупил её квартиру и теперь каждую ночь сидит у её окна. Хартфилия с радостью бы поменяла место жительства, но, увы, там были для неё самые удобные условия и относительно невысокая цена аренды жилья. Потому и приходилось терпеть эту «розововолосую дубину», как она выражалась о нём. Потом они немного обсудили произошедшую ситуацию с Леоном и судом Грея. Локсар рассказала всю правду, пока Люси пребывала в шоке от поступка Леона. Также блондинка поделилась с ней, что Гажил увлёкся слишком уж сильно каким-то делом, что даже с ней общается через раз.       Так Джувия и проболтала ещё два часа, а после всё же отправилась в спортивный зал, где позанималась себе на удовольствие с громкой музыкой. Но даже эта музыка не была в силах перебить все те звуки, что не оставляли её голову в покое.       Приняв душ, она заметила горящий свет по всему особняку и поняла, что, видать, все вернулись. Но, побежав в особняк, она никого не заметила в округе: все были в своих комнатах и не выходили. Им нужно время, дабы прийти в себе. И Локсар этого понимала, потом и вернулась обратно домой, заметив рядом на парковке машину Грея и его куртку, висящую в прихожей. Значит, и он вернулся.       Поначалу она просто пролежала длительное время на диване в гостиной, потом решила порыться в телефоне, окончательно закончив всю его зарядку, а после зачем-то включила телевизор, который вскоре также приелся. Мысленно она находилась там, в той спальне, сидела на своём диване и смотрела на Грея.       И ей это надоело. Она хотела его увидеть. Хотя бы разок. Просто увидеть и убедиться, что с ним всё в порядке, дабы успокоить тревожное сердце. Девушка искренне не понимала, зачем ей это. Да просто так!       Просто так ничего не бывает…       И стояла она на одной ступеньке лестницы минут десять точно. Да будь что будет! Зайдёт, возьмёт зарядку и одеяло и спустится обратно. Будет спать в гостиной.       Джувия тяжко вздохнула, вселяя в себя уверенность, и шумными шагами направилась в спальню. И он был там. Просто лежал в позе звёздочки поперёк кровати с прикрытым локтем лицом.       Локсар на секунду застыла у порога, сжимая ручку двери и внимательно разглядывая его. Всё хорошо. Он здесь. Просто лежит. Завтра оправится и всё будет так же, как и вчера. Он будет усмехаться над ней, называть «жёнушкой» и кушать то, что она будет готовить. Всё так и будет, верно?       Девушка почесала затылок и оглянулась по сторонам, заметив у тумбочки своё зарядное устройство и одеяло на диване. Не говоря и слова, она взяла все необходимые ей вещи и направила обратно к выходу. Грей за всё время даже и не шелохнулся.       — Ты куда? — мужской тихий голос заставил её резко остановиться и тут же обернуться назад. Он смотрел на неё, слегка приподнявшись на локтях.       — Я… Это… — растерявшись от его пристального спокойного взгляда, в полумраке комнаты Джувия оглянулась по сторонам в надежде найти что-нибудь такое, что ей поможет угомонить быстро забившееся сердце. Но правда всегда лучше любой лжи. — Мне сказали, что ты обычно хочешь быть один в «такие» дни…       — Да… — немного промолчав, тихо кивнул Фуллбастер.       А Джувия ждала. Стояла на месте и внимательно смотрела на него. Чего она ждала? Чего она хотела от него? Почему она стоит и так сжимает в кулак несчастное одеяло? Почему не уходит? Её будто пытались разорвать на части. Одна часть никак не могла её отпустить, а другая тянула назад, заставляя чувствовать себя никем. Ничем.       — Можешь остаться? — Неуверенные тихие слова, которые как раскатистый гром разнеслись по всему помещению. Локсар почувствовала, будто с её плеч убрали целые булыжники, отчего стало невероятно легко и тепло. — Если хочешь…       Тёмно-синие глаза тепло изумились, и она, скрывая лёгкую радость и тревогу, закрыла дверь и оставила на столе одеяло и телефон с зарядным устройством. Грей, весь бледный и на вид болезненный, присел на диван и уставился на паркет рассеянным взглядом.       — Что с тобой? — обеспокоенно спросила девушка, так и не решившись подойти к нему ближе, чем на два метра. — Ты очень плохо выглядишь.       — Голова болит.       — Опять эти боли? Где твои таблетки?       — Я выпил. Полтора часа назад ещё — не действуют, — махнув взглядом в сторону тумбочки, где лежал красный флакон с оставшимися на дне пару таблетками, Фуллбастер болезненно поморщился от боли и схватился за пряди волос, сжав их сильно в кулак. — Скорее всего, привыкание вызвало уже. Такое бывает, когда длительное время один и тот же препарат употребляю.       Джувия прикусила нижнюю губу и присела на край дивана, вспомнив первый случай, когда она столкнулась с его подобной головной болью.

— Я так больше не могу, у меня дыхание перехватывает, как у астматика! — Заткнись! Заткнись! Не говори!

      В прошлый раз Фуллбастер просто в крайне плохом состоянии ввалился в помещение и начал искать этот флакон. Иногда боли у него были не слишком сильные, как, например, сейчас, судя по тому, как он более-менее спокойно сидел и молча глядел вниз, а иногда боли были настолько импульсивными и сильными, что он не мог держать себя в руках. И Локсар так захотелось сделать хоть что-то, дабы облегчить его участь. Она не знала, что обычно становится причиной этих болей. Венди как-то раз поделилась, что иногда эти боли появляются от переизбытка информации, которую он запоминает. Иногда зависит от погоды. Но чаще всего тогда, когда объявляется этот Астматик… Тогда он чуть ли не сошёл с ума, когда увидел то присланное от этого типа видео…       Но не суть. Сейчас нужно ему просто помочь.       — Давай я позвоню Венди? — Вдруг пришло ей в голову. Обычно Марвелл и назначает ему эти препараты, значит, точно знает, как можно справиться с этим недугом. — Она что-нибудь точно придумает.       — Ну… можно.       Девушка тут же взяла со стола телефон и вышла на балкон, набрав нужный номер.       — Ало, привет, Венди.       — Привет.       — Тут такое дело…       — Что-то случилось? С Греем всё в порядке?       — Да всё нормально. Слушай… У него болит голова, таблетки не действуют. Что делать?       — Так быстро?.. Я сейчас в клинике, посмотрю здесь некоторые препараты. Если найду подходящие, сама лично привезу или передам через Нацу в край. Он как раз ко мне едет.       — Хорошо, спасибо.       Сразу после того, как Венди отключилась, телефон окончательно сел. Поёжившись от холодного порыва ветра, Джувия вернулась обратно в комнату, где Грей, облокотившись о колени, сжимал до побеления костяшек пряди волос, будто желая их вырвать с корнем. Она даже представить не могла, какие сильные боли сейчас его мучали. И отчего-то желала хоть как-то облегчить его мучения… даже если была бы такая возможность, чтобы забрать его боль себе, она бы это сделала…       — Грей, может мне тебе сделать ромашковый чай? — медленно приблизившись к нему, сочувствующе спросила Локсар. — Помогает, говорят.       — Ничто не поможет мне, — хриплым голосом тихо прошептал парень. — Хотя…       В полумраке комнаты Фуллбастер медленно убрал руки с головы и посмотрел на неё покрасневшим взглядом. Все капилляры в его глазах были полопаны, отчего казалось, будто он действительно плакал кровью. Джувия насторожилась. Он так внимательно и в тоже время неуверенно посмотрел на неё, будто не знал, стоит ли говорить то, что крутилось вокруг да около или нет. Но она доверяла ему. А потому была готова на что угодно.       Парень осторожно протянул ей руку, и Локсар, особо долго не мешкая, уверенно подала ему свою. Он потянул её на себя, и она аккуратно присела на кровать, подобрав под себя ноги и прижавшись спиной к изголовью кровати. Где-то такое уже происходило…       Грей молча прилёг обратно на постель, приняв удобную позу эмбриона, и положил голову на её колено. Он, как и в первый раз, когда такое произошло, прошёлся холодной рукой по её бедру, вызвав неконтролируемую приятную дрожь, и просто уснул.       Джувия не чувствовала дискомфорта, как в первый раз. Ей не хотелось уйти, не хотелось убежать, оттолкнуть его, спросить, что он себе вообще позволяет. Не было всего этого. Наоборот. Чувствуя невероятную теплоту от того, что этот человек позволяет ей быть рядом в столь тяжёлый для него момент, нежно положила руку ему на голову и принялась теребить и перебирать его мягкие иссиня-тёмные волосы. Она молча наслаждалась этим моментом, этой возможностью быть так близко. И просто не могла понять, почему от каждого прикосновения так обжигалась. Так хотела ещё и ещё. Хотела, чтобы они застыли на этом моменте, и не наступало завтра.       Фуллбастер поначалу был напряжён, а после, по мере отступления боли, расслабился и вскоре вовсе уснул. Но Джувия даже так продолжала перебирать пряди его волос, зачем-то прокручивая в голове все события. Все эти месяцы. Она прошла через семь кругов ада, возненавидев этого человека, как никого другого, а сейчас сидит у него на кровати и нежно перебирает его волосы, позабыв обо всём том, что произошло. Как странно.       Это просто немыслимо.       Если бы у неё была такая же феноменальная память, как и у него, смогла бы она его простить? Смогла бы сейчас так спокойно и с удовольствием сидеть?       Непонятно.       Но Локсар знала одно: то, что она сейчас рядом с ним, гораздо лучше того, что было в первые месяцы.       И этого ей было достаточно.       Потому она с приятной теплотой даже и не заметила, как уснула. Но тут же проснулась от ощущения, будто падает в какую-то бездну. Слегка шелохнувшись, девушка вновь выпрямилась и слегка поморщилась от затёкшей ноги. Было просто невыносимо сидеть в таком положении, а потому, убедившись, что Грей уже крепко спит, медленно убрала его голову на подушку и максимально аккуратно встала на ноги, потянувшись.       Но тут же позади она почувствовала подозрительное шевеление.       Опасливо обернувшись и искренне надеясь, что он не проснулся, Джувия просто не поняла, что произошло в следующую секунду. Она испуганно охнула, когда холодные руки схватили её за запястье и притянули к себе, отчего она с шумом повалилась на постель.       Перед глазами жутко потемнело, а сердце забилось с такой силой, что стало даже просто элементарно трудно дышать. Но она чувствовала чужое дыхание. Совсем рядом. Очень близко. Непростительно близко. Сфокусировав испуганный взгляд на произошедшем и развеяв резко накативший туман в голове, Локсар подавила тяжёлое дыхание и в полумраке комнаты заметила тёмные глаза, находящиеся слишком близко. Грей просто лежал на боку, смотрел на неё и молчал, аккуратно сжимая её запястье. И она так и не решилась, что-либо сказать, опустив взгляд ниже, куда-то на его шею. Нашла в себе лишь силы удобно также расположиться на боку, чувствуя, как её сердце желало разорваться на части. И тихое дыхание совсем рядом. Очень рядом.       Фуллбастер медленно прошёлся по её руке вверх-вниз, очертил круг вокруг её кольца с бриллиантом каплевидной формы и переплёлся своими пальцами с её, вызывая неконтролируемую дрожь и холодок по всему женскому телу. Джувия просто старалась не дышать, сжавшись в комочек. Что он делает?..       — Что в твоих руках? — тихий шёпот совсем рядом.       Сердце пыталось пробить рёбра. И холодные пальцы соскользнули и прошлись вверх, по всей длине руки и медленно дошли до ключицы и шеи, остановившись на щеке и убрав в сторону прядь волос.       — Что в твоих глазах?       Джувия сглотнула и посмотрела на него. В эту огромную бездну, куда она и падала. В эти тёмные глаза, за которыми скрывалось много неизведанного. А он смотрел в глубины огромного океана. Бескрайнего, насыщенно-синего, притягательного, манящего нырнуть.       Они смотрели друг на друга и понимали, что хотят одного и того же.       — Джувия… — холодный шёпот почти что в губы.       Сердце окончательно рухнуло куда-то вниз, скрутившись в приятный узел где-то в области солнечного сплетения.       Он впервые назвал её по имени…       Назвал? Или это воображение с ней играется от переизбытка резко нахлынувших на неё чувств? Но ей даже не удалось обдумать произошедшее, поскольку абсолютно всё из головы выбилось, когда её онемевших губ медленно и осторожно дотронулись холодные губы. Дыхание улетело к чертям, понимание происходящего туда же, следом и всякого рода стеснение. Она просто поддалась вперёд, позволив холодным рукам и губам овладеть ею.       Плевать на то, что это неправильно. Плевать, что ей будет стыдно, как только всё это закончится. Она просто хотела позволить случиться тому, чего ей так сильно захотелось.       Фуллбастер аккуратно убрал её пряди волос назад, за затылок, и углубил поцелуй, плавно перетекающий в некую страстную игру. Жаркую. Заставляющую задыхаться. Желающую ещё и ещё. Куда больше, чем просто поцелуи.       Джувия уверенно сжала в кулак пряди его волос и притянула его ближе, перекатившись на спину, отчего парень слегка приподнялся, нависнув над ней. Поцелуй стал ещё требовательнее и страстнее. Холодные руки исследовали каждый участок хрупкого женского тела, нежно и в то же время требовательно проходя по щекам, шее и ключице. А вскоре и вовсе ловко пробрались под короткую футболку, оставляя после себя обжигающие следы от пальцев на талии и животе.       Локсар обвила его шею руками и сжала в кулак пряди иссиня-тёмных волос, бесконечно желая, чтобы именно этот момент раз и навсегда остановился, чтобы в полной мере насладиться его касаниями, такими обжигающими, несмотря на то, что руки были как лёд холодные. Ей просто нравилось, до жути, до дрожи в груди, как он гладил её талию, живот и бёдра, ни на секунду не отрывая умопомрачительный поцелуй.       Чтобы не наступало потом. Не наступало завтра. Никогда. Чтобы время застыло здесь и сейчас. Чтобы этот момент раз и навсегда отпечатался на сетчатке её глаз.       Чтобы он продолжал её целовать. Так страстно, нежно и в тоже время грубо. Чтобы он также блуждал руками по её телу, сжимая и гладя бёдра. Чтобы он оставлял дорожку из бессчётных засосов на шее и ключице. Чтобы он заставлял её гореть и желать большего. Чтобы всё внутри сжималось, а внизу живота всё пылало.       Она хотела его. Чёрт побери, она его так сильно хотела. Настолько, что была готова наплевать на всё и вся и отдаться ему целиком и полностью прямо здесь и сейчас.       — Йо! Грей!       Но тут же в затуманенное диким желание сознание стукнула реальность, и она услышала чьи-то стремительные шаги по лестнице в их сторону. Это Нацу.       Резко оттолкнув от себя парня, которого, видать, и вовсе не волновало, кому там приспичило явиться так поздно, Джувия, как ошпаренная, резко поднялась с постели и в этот же момент в спальню, всего пару раз постучав, беспардонно ввалился Нацу с красным флаконом в руках.       — Можно? — запоздало спросил он, явно даже ничего не заподозрив.       — Д-да-да! Конечно! — стараясь подавить тяжёлое дыхание и неконтролируемо бьющееся сердце, согласно закивала Локсар и, на секунду посмотрев на Грея, который как-то хитро и с едва заметной улыбкой смотрел прямо на неё, тут же на ватных ногах направилась к выходу. — Т-ты проходи… Я… я сейчас вернусь.       Джувия тут же прошмыгнула мимо совершенно ничего непонимающего Драгнила, услышав следом за собой от него «Что с ней?», и как ненормальная спустилась вниз, на первый этаж, тут же застыв на месте напротив зеркала. Её лицо было красное, тело во всю дрожало, а на шее и ключицах благодаря хорошему освещению были видны алые пятна. Что это сейчас было?       Девушка медленно дотронулась до опухших покрасневших губ. Непонятно, что это было, но… это было просто восхитительно. Настолько, что её руки дрожали как у параноика, а на лице красовалась сумасшедшая улыбка. Настолько, что грудная клетка была готова разорваться на части от переизбытка теплоты и чего-то ещё.       Что с ней происходит?