Дистимия

      Его утро снова начинается в обед. Самое поганое то, что оно начинается. Рид в спешке натягивает свою одежду, умывается и мчит в участок, потому что какой-то ублюдок забыл его разбудить. Или сделал это намеренно. Рид уже давно разучился понимать своего напарника. То он подставляет правую щеку (ну же, бей!), то не даёт вздохнуть, выворачивая ему руки, пока он не успокоится. В участке всё довольно мирно. Фаулер встречает его радостным рукопожатием и поздравлениями: — Наконец-таки мы его поймали! Гэвин ничего не понимает, но он догадывается, к чему ведёт капитан. — Я могу с ним поговорить? — Конечно. Ричард как раз в допросной комнате. Рид идёт в допросную. Рид видит там напарника. И видит, что у Денниса разбит нос. — Что-нибудь удалось выяснить? — он некомпетентно влезает в разговор. Ричард бросает на него короткий взгляд, а после сканирует глазами подозреваемого. — Он пока не раскололся. — Ну, раз так, то позволь мне с ним поговорить. Наедине, — Гэвин довольно добродушно указывает на дверь. Он не посылает его нахуй, не просит смыться с глаз. Он вежливо просит его уйти. Достаточно вежливо, чтобы Ричард его послушал. Изменения идут ему на пользу, так говорят в участке. А он едва понимает, о каких изменениях идёт речь. В данный момент он просто вежлив и просто разговаривает со своим несостоявшимся убийцей. — Зачем ты расправился с псом? — Рид складывает руки на столе. Рядом с ним лежит папка с делом Денниса. Он открывает её и показывает фотографии (Ричард успел их сделать хрен пойми как). Уорд молчит. Он проглатывает свою кровь. Риду начинает казаться: ещё секунда и он сам врежет этому ублюдку. — Я спрашиваю тебя, нахрена ты расправился с псом, ублюдок? — Этот пёс уже был мёртв. Я просто сделал свою работу. — Какую, нахрен, работу? Уорд пожимает плечами: — Я бы грохнул тебя, да вот не вышло. Может, повезёт кому-то другому. — Может, — Рид также равнодушно жмёт плечами. Разговор никак не складывается и он выходит злым и раздражённым. Ричард перехватывает его в тёмном коридоре. Перехватывает и получает по лицу. Только страдают от этого костяшки детектива, а не лицо андроида. — Чего тебе надо? — успокоившись, спрашивает Рид. Едва-едва мелькает мысль, что он совсем немного сходит с ума. Ему как-то не по себе. С людьми ведь так нельзя. Он вспоминает слова Тины про опасность. Про неумение сдерживать гнев. И злится на себя ещё больше. — Мне кажется, что это не он присылал письма, — Ричард стоит прямо. Его лицо медленно возвращает скин. И вскоре Ричарда становится сложно отличить от настоящего человека. — Осторожность не помешает. — Теперь я сам о себе позабочусь. Возвращайся к своей работе, — Рид смотрит на идеальный пиджак и вышитую надпись, и цедит сквозь зубы: — RK900. Ричард опускает взгляд. По его диоду распознаётся растерянность. Ей-богу, он сейчас как раскрытая книга! Неинтересная, ложная, фальшивая книга с металлическим переплётом. Рид бы на самом деле её даже в руки не взял. — Забыл свою модель? — Гэвин не может не усмехнуться. Потому что в какой-то степени (очень большой) это смешно. — Может, забыл и о том, что являешься андроидом? Не забыл ведь? Тогда за работу. И, — Рид указывает на щеку, — больше не попадайся под горячую руку. Гэвин уходит к рабочим столам (вместо извинений, на которые когда-нибудь будет готов, обязательно, но не сейчас), пока его напарник стоит в темноте коридора с мигающим красным диодом. Что это такое, думает он, анализирует, пока Гэвин Рид возвращается к (цитата: грёбаной) работе. Что с ним происходит?