Дистимия

      Утром Рид думает о том, что скажет Ричарду в участке. Скажет: извини, я погорячился. Скажет: ненавижу, когда мне указывают. Скажет что угодно в этом ключе. Ведь Ричард не заслужил такого дерьмового отношения к себе. — Эй, постой, — Гэвин пытается удержать напарника на месте. Хватает за локоть и не даёт уйти с бумагами к своему столу. — Я хотел тебе сказать, что… Гэвин думал, что это будет проще. Как делать вид, что всё в порядке вещей. Как не признавать скуку или вернее чувство нехватки кого-то определённого в своей жизни. Ричард всё равно остаётся тем ещё скотом, но тем, к которому привязываешься. Так или иначе. — Сказать что, детектив? — из уст андроида это звучит, как подначивание. Но Гэвин всё равно наступает на своё горло. Наступает и говорит: — Сказать, извини, — он вздыхает и отпускает чужую руку. В общем, она не такая уж и металлическая. Вполне сойдёт за живую и настоящую. — Ты знаешь, я не терплю, когда мне говорят что нужно делать, а что нет… Просто, извини и всё. — Хорошо, — андроид (как и полагается машине: вот, смотрите, он не девиант!) спокойно кивает и удаляется к рабочему месту. Гэвин не может понять одного: его простили или всё ещё держат зло?       Ответ выясняется много позже. Уже дома. Когда он с ноутбуком устраивается на диване и думает занять себя просмотром порно. Звонок обличающе раздаётся на всю квартиру: за дверью стоит Харрис и с недоумением смотрит на мешок. — Ну и вонь, — жалуется он, сощурив глаза. — Ты мусор раз в год выносишь? Гэвин усмехается, кивает — а как же иначе? — но самому жутко: что на этот раз внутри? Какому-то бродяжному псу, видимо, снова не повезло. — Пустишь к себе? — Харрис заглядывает через его плечо в квартиру. — Ты ведь один? Он так опасается встречи с андроидом, что всегда задаёт этот важный для себя вопрос. — Один, — Рид отходит от порога. Пока сосед сам хозяйничает на его кухне, разливая чай по кружкам, он берёт перчатки, всего на секунду заглядывает внутрь полиэтиленового мешка, чтобы в следующий момент завязать крепкий узел и больше не вспоминать о содержимом. — Ты ждёшь своего напарника? — С чего ты взял? — Он сидит в машине у подъезда, — Харрис выглядывает из кухонного проёма. — Это нормально? — Не бери в голову. Я сейчас вернусь.       На улице дышать становится проще. Гэвин тащит к незнакомой машине что-то отдалённо напоминающее человеческие останки. Он забрасывает их на заднее сидение и говорит: — Впервые твои сталкерские наклонности играют на руку. Кто заходил в подъезд с этим мешком? Ричард притупляет взгляд. Гэвин полагает, что так андроиды просматривают блок памяти, чтобы сообщить детали. Но Ричард с недоумением пожимает плечами. — Никто не заходил и не выходил из Вашего подъезда, детектив… — Тогда откуда у меня под дверью это? — он кивает в сторону мешка. Смердит так, будто это лежало у него под дверью очень и очень долго. Ричард хмурится и пожимает плечами. Его основная проблема заключается в том, что он не знает всех ответов, которые хотел бы знать. Это не смешно, говорит ему Рид, совсем-совсем не смешно. Ему хочется это обсудить. Хочется быть уверенным, что его никчёмная жизнь не закончится просто так — под присмотром жестяного кретина. Он говорит андроиду: какие тогда есть предположения? Но Ричард молчит. У него нет предположений, удовлетворяющих человеческое любопытство. У него есть одно: — Это мог сделать Харрис. — Ты, блять, смеёшься? У него даже мотива нет. — Мы не можем этого знать наверняка. — Мы вообще ничего, блять, не можем знать наверняка! Гэвин не хочет признавать: но он не доверяет напарнику. Он выходит из машины и слышит металлическое: «будьте осторожны, детектив». Рид показывает ему средний палец. Вообще-то, андроид ни в чём не виноват. Но — Гэвин никак не может сформулировать эту мысль целиком — злость и страх заставляют думать, что с Ричардом он в большей опасности, чем без него.