Дистимия

      Страшное случается спустя пару дней. Гэвин просыпается от звонка и взволнованного голоса Тины. Она говорит: — Приезжай. Ничего не говори, просто приезжай ко мне, — и бросает трубку. Ему хочется ещё валяться в последний выходной, но он одевается и едет к единственному человеку, который может его терпеть. Который может его понимать. Он заходит в её дом и ожидает хоть каких-то приветствий. — Смотри, — вот, что она говорит. — Смотри. И протягивает ему небрежно открытый конверт. Внутри записка. Всего одно слово — «ты» — выведенное красным. Ты. — Что это может значить? — Гэвин забирает письмо себе и смотрит на взволнованную Чэнь. — Успокойся, — советует, и сам делает вид, будто не переживает, — это может быть чья-то шутка. — Кого ты пытаешься этим обмануть? — Прости. Я понимаю, как это выглядит, — Гэвин вздыхает, и откровенно говорит: — я не дам кому-то тебе навредить. — Ну уж нет, — Тина складывает руки в замок и прижимает к губам. Она очень тщательно всё обдумывает. Гэвин даже завидует её собранности. Пытается соответствовать, но при мысли, что она может пострадать — то и дело сжимает руки. — Ну уж нет, — повторяет она и качает головой. — Это может быть ловушка. Специально для тебя. Я пока никому не говорила, может и к лучшему. Тот, кто это делает, так или иначе знает тебя. Знает, что я твой друг. — А если это рандомный выбор? — Вероятность этого меньше. Рид вынужден согласиться, ему честно не хочется этого делать, но очевидные вещи обычно смердят под носом. А ещё смердит его чувство вины. Он возвращается домой, когда Тина убеждает его молчать. Убеждает его — всё в порядке. С этой мыслью он ложится спать и возвращается на работу. С этой мыслью он сторонится Ричарда — будто это в порядке вещей, — уезжает домой и снова проводит бессмысленный день. Тина пишет ему отчёты каждый день. Пишет, что с ней всё хорошо и никого подозрительного она не видела поблизости. Всегда с оружием и всегда наготове. Если бы не годы, проведённые в полиции, он бы переживал за неё сильнее.       В один из напряжённых дней, Тина ему не пишет. Они сидят с Харрисом вечером в гостиной и смотрят телек. Гэвин то и дело берёт в руки телефон. — Ты куда-то торопишься? — сосед не выдерживает долго этой нервности и отставляет пиво. — Или в чём дело? — Мне написать должна напарница. — Напарница? Тина? — Харрис усмехается и качает головой. — Так у тебя служебный роман? Я думал, это запрещено. — Не говори глупостей, — Гэвин не со зла легко толкает его в плечо и грозит ему язык завязать в узел. Харрис лишь смеётся и приподнимает руки, мол, чувак, это всё шутки, но было бы неплохо, если бы всё было так. — Ты извини, но я поеду к ней. — Конечно, я же понимаю, — он подмигивает Риду и показывает большой палец, конечно же, понимая превратно его волнение. Одно только вертится в голове, всего на секунду: когда он успел рассказать Харрису о Тине? Память подводит.       Подъезжая к дому Чэнь, Рид замечает машину напарника. Он достаёт пистолет из бардачка своей машины и идёт к Тине в дом. Он оказывается открыт — всё так просто, будто приглашение для любого прохожего. Он, конечно, не любой и совсем не прохожий, — но дверь ведь открыта и для него. В коридоре темно. Он замечает лишь полосу размазанной крови, — и идёт по следу в спальню. Тина оказывается на полу. Полоса крови тянется к её телу, над которым внимательно склонился андроид. — Не двигайся, — Гэвин направляет пистолет на напарника. Ричард медленно на него оборачивается, поднимая руки. — Детектив, я объясню. — Конечно, мать твою, ты объяснишь. Но сначала я проверю Тину, отойди, — Ричард медленно отступает к противоположной стене, пока Рид идёт к Чэнь и проверяет её пульс. Жива. Облегчение — первое, что улавливает мозг. Потом он улавливает уже начинающий испаряться тириум. А потом и телефон рядом с ней. Он берёт его в руки, снимает блокировку — последняя вкладка быстрый набор. Тина хотела ему позвонить. — Говори, — Гэвин поворачивает голову к андроиду. Его диод снова горит красным. Как же это, блять, раздражает и пугает. — Вы должны мне поверить, детектив. Я пришёл, когда она уже была ранена. — Провёл диагностику? Чей тириум на полу? — В этом и есть проблема, — Ричард замолкает, а Гэвин из-за этого злится больше. Он хмуро смотрит на андроида. И, ей-богу, если он не начнёт говорить, он пришьёт его прямо сейчас. — Это мой тириум.