Дистимия

      Из того самого дня Гэвин помнит немного. Спустя годы ему и вовсе кажется, что ничего не было. Какие-то дурные сны, печальные истории — и всё мимо, всё не о нём. Он может сказать: в меня стреляли, стрелял и я сам, но в моей работе главное не это. А главное то, что в попытках отыскать справедливость, важно не потерять суть. А она теряется. Размывается в напряжённых буднях и слишком унылых выходных. В конечном счёте, начинаешь привыкать, что и в напарниках не человек — машина, и что жизнь далеко не сказка. В тот день, спустя месяц пребывания в страшной заперти собственного дома и походов к врачам, когда он переступает порог департамента, он думает только об одном: ЭТО скоро случится. Это самое, из-за чего он не мог отыскать спокойствие. Это самое, заставляющее сердце пропускать удары. Это самое. Оно стоит у противоположной стороны его рабочего стола и сканирует данные. — Эй, ты, — Гэвин подходит и с усмешкой протягивает руку, его уверенность порой удивляет даже его самого, — я Гэвин, твой напарник. — Детектив Рид, — понимает андроид, он кивает и пожимает протянутую руку. — Моё имя Коннор, модель RK900. Прислан из Киберлайф… — Знаю, знаю. Значит так, это теперь твой стол, твой компьютер, я буду находиться за стеклом, обращайся, — Рид кивает на исписанную прозрачную доску, за которой кипа бумаг грозится повалиться на пол. Ну, конечно. Гэвин морщится: как же чертовски ему не хочется разгребать этот завал. — И, — но он обращает внимание на главное. На своего напарника. — И да, с этого момента твоё имя Ричард. Я тебе на почту отправил кое-какую информацию, ознакомься. Покладистый RK900 кивает. Он загружает себе на жесткий диск зашифрованную резервную копию каких-то воспоминаний. И пока Рид заваривает себе в буфете кофе, новый напарник занимается работой. Он — прилежный детектив. Гэвин Рид — тот ещё засранец.       Тина подходит к нему в тот момент, когда он уже собирается возвращаться к своему столу. Она улыбается и говорит: я так рада тебя видеть. Говорит: ты выглядишь уже лучше. Знала бы она, каких трудов ему это стоит — сразу бы заткнулась. Но она улыбается. И он улыбается ей в ответ. — Я тоже рад тебя видеть. — В холодильнике для тебя обед. Я сегодня ухожу пораньше, так что оставляю его тебе. — Спасибо, — Гэвин вообще-то очень искренне благодарен за эту работу и за примерную записку «оторву руки», которую он ещё не видел, но обязательно увидит потом. У рабочего стола, подвиснув, всё также стоит Ричард. У него диод мелькает жёлтым, снова голубым и снова жёлтым. Были времена, когда Гэвина это вводило в беспокойство. Были времена, когда это его раздражало. Теперь же он просто смотрит на диод и спрашивает: — Рич? Он ставит кофе на свой стол, неаккуратно, несколько капель скатываются по кружке вниз. Пачкается бумага. Засоряется память. Ричард — сраный андроид. Но этот андроид отличный напарник и для него — человек. — Всё в порядке, — констатирует он. Гэвин, конечно же, ему не верит. — Ты загрузил данные? — Полностью. — И что скажешь? — осторожничает Рид. Он так сильно хочет услышать ответ и так сильно его боится. В тот день, конкретно в тот момент, Рид помнит только серые глаза и металлический голос, говорящий ему «нам нужно работать». Время спустя он может только смеяться над этой глупостью, но тогда…       Гэвин возвращается домой. Время ещё не успевает перевалить за полночь, когда он открывает дверь своей квартиры и наступает на конверт. В прихожей темно. Он не может разобрать — какого хрена происходит. Но он видит блядский конверт, наводящий ужас на всё его существо. Внутренности сжимаются, пока он берёт его в руки. Внутри ни записки. Лишь копия чека из зоомагазина. С несколько секунд он не может понять, что это, чёрт возьми, значит, а потом — он слышит шаги на кухне. Слышит, как кто-то включает чайник. Он точно знает, кого увидит у собственной плиты. — Это совсем не смешно, — говорит он в темноту. Темнота ему отвечает голосом Ричарда: разве? — Да, — Гэвин включает на кухне свет. Его напарник, его друг и любовник (в одном лице), стоит с живым и маленьким котёнком в руках и улыбается ему неестественной белозубой улыбкой.