~~~
Королева дала им трудное, несомненно опасное испытание, потому Леонард не удивился, когда силы природы обернулись против них. Ветер моментально поменял направление, поднимая облако колючего песка, который беспощадно жалил руки и лицо. Троице пришлось подставить порывам ветра спины, чтобы защитить глаза. — Что будем делать? — крикнул Леонард против ветра. Джим молча указал на границу песчаных дюн. Надо было как можно скорее убраться с пляжа. Как оказалось, это то, чего им абсолютно не стоило делать. На пляже поднялся настоящий ураган, норовящий сбить их с ног и похоронить под завалами песка. Ругаясь и отплёвываясь, Леонард вцепился в руку Спока. Другую руку держал в мертвой хватке Джим. Но чем ближе они подбирались к дюнам, тем сложнее было устоять на ногах. Понимая, что долго они так не продержатся, Леонард дёрнул своих спутников за рукава. — На землю! Ложись! — прокричал он. Стоило им упасть на колени, как яростный ветер моментально стих, превратившись в лёгкий бриз. Леонард закашлялся. Его лицо покрывал тонкий слой песка. Он хотел протереть глаза, но боялся, что сделает только хуже. Со стороны моря доносился мягкий шелест волн. Леонард не решился поднять голову и продолжал смотреть вниз, внимательно разглядывая оторванную клешню краба, торчащую из земли. Клешня была полой, её рассекала длинная трещина. Он решил её не трогать. — Мне кажется, нам стоит двигаться на юг, — услышал он голос Джима. — Я не полезу в воду, — отрезал Леонард, отряхивая рукава от песка. Они посмотрели на него так, словно он произнес нечто бессвязное. — Никто не полезет в воду, — заверил его Джим. Леонард устало потёр переносицу. Его взгляд упал на гребень волны, видневшийся позади Спока. — Мы-то может и не полезем, но кто-то определённо хочет вылезти. Втроем они увидели, как среди волн показалась чья-то гигантская голова. Черты лица сложно было разглядеть, оно было покрыто золотой и зелёной чешуей, сверкающей на солнце. С короткой морды свисали длинные усы из водорослей. О размере зубов можно было только догадываться. — На юг, — настойчиво произнес капитан, глядя на это нечто. — Мы пойдём на юг. Возражений не было. Никому не хотелось остаться здесь и встретиться лицом к лицу с монстром из глубин. Зная их везение, это будет не просто морское чудовище, а зверски голодное морское чудовище. Речная селки и так достаточно их потрепала. Какие жуткие создания водятся в океане иномирья им знать не хотелось. Если все другие пути для них закрыты, оставалось идти на юг.~~~
По дороге Маккой прислушивался к мерному шуму моря. Троица почти не разговаривала, пока среди песков не появился тёмный силуэт, подрагивающий в солнечном мареве. Леонард прикрыл глаза ладонью, всматриваясь вдаль. Небольшой дом, нет, даже хижина, слегка покосившаяся и утопающая в песке. По какой-то причине сердце Леонарда болезненно сжалось в груди. Его слова прозвучали почти что шепотом, будто его голос пропал от многолетнего молчания. — М-мы могли бы просто пройти мимо. Джим присмотрелся к покосившейся хижине. — Ты сказал, нужный путь сам нас найдёт, Боунс. Мы должны были увидеть это место ещё издалека, но до этого его здесь просто не было. Оно не просто так здесь появилось. — Нельзя прислушиваться ко всему, что я несу, Джим, — вяло возразил Леонард. — Может, я просто схожу с ума от обезвоживания. Может, я вообще мёртв. — Спок? — Кирк поинтересовался мнением первого помощника. — Хоть я и вижу смысл в словах доктора, вынужден согласиться с вами, капитан. Нам стоит подойти ближе и посмотреть. Леонард кисло глянул на Спока. — В каких именно моих словах ты находишь смысл, Спок? В предложении не нарываться на неприятности, или там где я сказал, что, вероятно, схожу с ума? Выражение лица Спока говорило само за себя: «А вы как думаете?» Игнорируя их обоих, Кирк резко свернул и направился к хижине. Ветер не стал ему препятствовать. Леонард негромко выругался. Хижина напоминала сучковатое дерево, растущее на песчаном пригорке. У входа покачивалась ветроловка из птичьих костей, перьев и ракушек. Дверь была приоткрыта. Джим слегка толкнул её ботинком. Внутри была лишь непроглядная тьма. — Никого нет дома, — заключил Леонард, всмотревшись в темноту. — Или же строение заброшено, — добавил Спок. Из угла хижины выскользнула маленькая серая мышка и, негодующе пискнув, скрылась в зарослях сухой травы на вершине дюны. Леонард поморщился. — Куда же без грызунов. Очаровательно. — Придержите дверь. Я поищу, чем можно подсветить, — Джим зашел в хижину. Спок проскользнул мимо Леонарда и молча последовал за капитаном. Маккой фыркнул. Всё как обычно. Ну уж нет, он не будет просто стоять столбом и ждать. Он распахнул дверь настежь. Та мягко стукнулась о стену и вроде бы закрываться не собиралась. На всякий случай Леонард подпёр её лежавшим неподалёку камнем. Довольный, он зашел в хижину, ожидая, что им втроём придётся толпиться в тесном помещении. Но внутри никого не оказалось. — Джим? Спок? — в ответ он услышал эхо. По спине Леонарда пробежали мурашки. Далеко в темноте загорелся огонёк, хотя хижина не могла быть такой большой изнутри. Огонёк вскоре породил и другие. Они постепенно удлинились, и в темноте проступили очертания предмета, явно металлического и раскалённого докрасна. Леонард подождал, пока глаза привыкнут к полутьме, а затем его осенило. Языки огня лизали днище котла, а котёл… Но остальное было сокрыто мраком. Даже котёл, казалось, висел в воздухе. — Здесь есть кто? Раздался звук, будто кто-то чиркал кремнем о камень. Полетели искры, зажигая свечи одну за другой. Завидев лицо при свете свечей, Леонард попятился к двери, туда, где ещё виднелся дневной свет. Он споткнулся обо что-то на полу, и это что-то издало недовольный звук. Леонард сорвался с места и побежал. Дверь в хижину моментально захлопнулась. Он потянулся к ручке, но та исчезла прямо у него на глазах. Кто-то тихонько захихикал. Голос был скрипучим, старческим. В нём слышались лёгкие нотки злорадства. — Уже уходишь? — спросил голос. — И даже не останешься на ужин? Леонард боялся обернуться, но ещё сильнее не хотел подставлять неизвестно кому спину, поэтому он решил узнать, кто находился с ним в хижине. Комнату освещали сотни свечей. Посередине над огнём висел большой котёл. Над ним завитками поднимался пар, однако варево внутри не издавало запаха. Леонард услышал кудахтанье и посмотрел вниз: у его ног расхаживала белая курица. — Красивая, правда? Голос принадлежал женщине. Она сидела в кресле-качалке, сделанном из костей какого-то большого животного. На первый взгляд она выглядела слишком старой, чтобы представлять угрозу. Но чем внимательнее он присматривался, тем сильнее она напоминала извращённую пародию на жар-птицу. На её пальцах тускло поблёскивали золотые когти, которые она использовала как спицы для вязания. Вместо волос её голову венчали тёмно-красные перья. Её глаза сверкали чёрными бусинками. — Моя курочка… красавица, не правда ли? — даже её голос напоминал птичий крик. Курочка с любопытством клюнула ботинок Леонарда и невозмутимо прошествовала мимо. Маккой сложил руки на груди (чтобы скрыть, как они дрожали) и попытался придать себе устрашающий вид. — Где мои друзья? Она уставилась на него в недоумении. — Друзья? — старуха поджала губы. — Вас много? Кто дал вам право вламываться в мой дом! В любой другой день Маккой почувствовал бы себя виноватым, но сегодня он был сыт по горло этим миром и его трюками. — Мэм, я с радостью уйду, если вы вернёте ручку на дверь. Она ехидно усмехнулась. — Это не моих рук дело. Тебя привела сюда магия, только она тебя и выпустит, — она отложила вязание и подошла к котлу. — Полагаю, мне стоит спросить, зачем ты здесь. — За моими… Она отмахнулась, перебивая его. — Подойди сюда. Скажи, что ты видишь? Маккой не пошевелился, на что она раздраженно всплеснула руками. — Или стой там! Дверь будет оставаться закрытой, и вскоре мне наскучит с тобой пререкаться. Тогда ты окажешься в этом котле! — она пробубнила что-то невразумительное и добавила: — Косточки всегда вкуснее, когда в них есть немного магии. После этих слов Леонард чуть ли не подбежал к ней. Когда он заглянул в котёл, он увидел мутноватую жидкость и, как ни странно, своё отражение. Только оно было неправильным. Его выдавали глаза: зрачки были разного размера. Оба глаза были голубыми, но один — цвета дневного неба, а другой — цвета сумерек. — Я не понимаю. Это не я, — удивлённый возглас вырвался сам по себе. Варево в котле жадно его поглотило. Маккой испуганно отпрянул. — Что ты ищешь? — спросила старуха. «Ничего», — хотел было ответить он. Но вместо этого сказал: — Моих друзей. — Они тебя и не покидали, — с упрёком фыркнула старуха. Он обернулся, словно ожидая увидеть Джима и Спока за своей спиной. — Но… — Что ты ищешь? Начало? Многие приходили сюда в поисках своего начала, но понимали, что оно всегда будет вне досягаемости: всегда впереди, всегда ускользая назад. Леонард потёр виски. От её загадок начинала болеть голова. — Я знаю своё начало. Старуха расплылась в широкой острозубой улыбке. — Тебе повезло, — она перевела взгляд на котёл. На поверхности появился большой пузырь и лопнул с противным хлюпаньем. — Возможно, свой конец? Он долго не раздумывал. — Нет, спасибо. — Да говори уже! Я не буду тут стоять весь день, — раздражённо воскликнула она. — Что ты хочешь узнать? Или ладно. Сделаем проще: что тебе нужно? Леонард молча на неё уставился. — Заклинание? Меч, способный сразить дракона? Сказку? — последнее слово она произнесла с пренебрежением. — Да откуда я знаю, что мне нужно? — он схватился за голову в смятении. — Я даже не знаю, что я здесь делаю! Старуха подняла на него взгляд. — А, — пробормотала она понимающе, — данник. Значит, ты ищешь своё сердце. На мгновение, в её словах он услышал эхо другого голоса, того, что мог растопить горы своей пламенной песней. «Нет, — подумал он, — показалось». Он приложил руку к груди. Сердце? Бред какой. Он не мог потерять своё сердце. Вот оно, бьётся в груди. — У меня их полно, — старуха, шаркая, подошла к корзине в углу комнаты, — но я не помню, чтобы я забирала твоё, — она достала из корзины небольшой предмет и осмотрела его. — Нет, не это, — пробормотала она и швырнула сердце в огонь. Оно вспыхнуло красными искрами и быстро расплавилось, превратившись в чёрный камень. Вслед за ним в костёр полетело ещё одно сердце. Затем третье. — Мало кто возвращается за ними, — она опрокинула корзину на пол. — Их слишком много. Выбирай сам, какое тебе подходит, — с этими словами старуха вернулась в кресло, посадила курицу себе на колени и начала её гладить. Леонард присел на колени и принялся аккуратно собирать высыпавшиеся из корзины сердца. — Нельзя обращаться с ними так небрежно, — сказал он с упрёком. — Они не мои. — Неважно, что они не твои. Без сердца человек погибает. Это, — он показал ей одно из сердец, — чья-то жизнь. Старуха посадила курицу рядом с собой и взялась за вязание. Когти слегка позвякивали, пока она накидывала петельку за петелькой. — Ты говоришь как человек, который много знает о сердцах. — Я знаю их значимость для человеческого тела. Я доктор, в конце концов. — А-а. Так зачем ещё нужно сердце, если оно не гоняет кровь и не служит кому-то пищей? Леонард не сразу нашёлся с ответом. — Если говорить метафорически, то в моей жизни были люди, которых я любил — и до сих пор люблю — всем своим сердцем. — Но ты не любишь всех. — А ты? — отозвался он. Она довольно усмехнулась. — Думаю, я пока не буду бросать тебя в котёл, доктор, раз уж тебе хватает наглости спорить с ведьмой! — Я здесь надолго, да? — Леонард вздохнул. — Хм, посмотрим. Ответь на мой последний вопрос, и, возможно, ты сможешь уйти. От одного вопроса хуже не будет, подумал он. — Задавай. Старуха отложила вязание и покачнулась в кресле. — Чего стоит сердце? Леонард опустил взгляд. — Зависит от того, как его использовать. Но даже если им не пользоваться, — он вспомнил, как небрежно ведьма бросала сердца в огонь, — нельзя делать вид, что оно ничего не стоит. Пламя свечей дрогнуло, и одна за другой они стали гаснуть. — Мудрые слова. Запомни их, — сказала ему ведьма. Комната постепенно погружалась в темноту. — Иначе ты никогда не найдешь, где лежит твоё сердце. Ты забудешь, что оно у тебя есть. — Погоди, как мне отсюда выйти? — Через дверь, конечно, — усмехнулась она и исчезла. Хижина снова стала хижиной, тёмной и пустой, не считая Леонарда. Он протянул руки и, нашарив перед собой стену, на ощупь добрался до двери. Ручка легко повернулась в его руке. Леонард толкнул дверь… и тут же зажмурился от солнечного света. — Боунс! — Джим? Кирк взял его за плечи. — Слава Богу. Мы боялись, ты не вернешься. — Я не… — он обернулся и взглянул на хижину. — Я зашел вслед за тобой и Споком… — И оказался один, — закончил за него Кирк. — Да, я знаю. С нами случилось то же самое. — Чего?! Джим рассказал, как он зашёл в хижину и оказался заперт внутри. Из ниоткуда появился мужчина с рыжими волосами и короной на голове. В руке он держал фонарь. Юноша тут же поинтересовался у Джима, почему он блуждает в темноте, как дурак. — На секунду, мне показалось, что ты решил сыграть надо мной шутку, Боунс. — Кто это был? Джим пожал плечами. — Не знаю. Он протянул мне фонарь и предложил следовать за ним. Чем дальше мы шли, тем моложе он становился. Он назвался принцем, сказал, что давным давно он сделал неправильный выбор, за что был сослан в изгнание. Думаю, он хотел дать мне совет. Встреча была довольно странной, но в итоге он всё-таки вывел меня к двери. — И всё? — скептически переспросил Леонард. — Ты мило поболтал с коронованным принцем и всё? — Поразительно, — сказал Спок. — В темноте я встретил учёную. Она признала во мне искателя знаний и предложила обменяться историями. Я рассказал ей об учениях Сурака, и она записала их в точности так, как я их изложил. Она поведала мне легенду о жар-птице, — заметив вопросительный взгляд Джима, Спок мягко добавил: — Простите, капитан, мне сказали никому её не рассказывать. Леонард не выглядел впечатлённым. — Почему только мне досталась куриная дама, жаждущая мною перекусить? Увы, ни Джим, ни Спок не смогли ему ответить.~~~
Вернувшись на пляж, они стали размышлять, куда идти дальше. Солнце уже клонилось к горизонту, хотя они и часу не провели в хижине. Океан окрасился в цвет жидкого золота, вода ослепительно блестела в лучах заката. — Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали, — Леонард поёжился. Ветер определённо стал холоднее, и рубашка с оторванным рукавом его не спасала. Спок посмотрел в сторону пустыни. — Возможно, теперь наши передвижения ограничены не только пляжем. Если нам придется пережидать ночь, лучше не делать это у всех на виду. — Да, я тоже не вижу смысла здесь оставаться, — кивнул в ответ Леонард. — Нам нужно… Джим? — Джим напрягся. Он стоял, повернувшись к ним спиной, его эмоции сложно было угадать. — В чём дело? Спок и Маккой обернулись и моментально пожалели об этом. Пока они не смотрели, морское чудовище выбралось из воды и, пошатываясь, побрело в их сторону. Своим тяжёлым дыханием оно вздымало целые тучи песка. В воздухе запахло гнилыми водорослями. Джим подозрительно замер. — Джим? — окликнул его Леонард. Как подсказывал ему многолетний опыт, существа такого размера обычно интересуются такими, как они в сугубо гастрономических целях. Кирк медленно сжал руки в кулаки. Это не укрылось от Спока. — У нас нет оружия, — сказал он. — Джим ты слышал? — настаивал Леонард. — Мы безоружны. — Я слышал. Этот взгляд капитана Маккой знал слишком хорошо. В его душу закралось нехорошее предчувствие. — Наверное, это моё испытание, — сказал Кирк с видом человека, принявшего решение. Его голос не дрогнул, сам он не сводил взгляда с чудовища. К чёрту Джима Кирка и его безумие. Ну почему именно сейчас ему приспичило погеройствовать? С таким же успехом, он мог объявить всему миру — и Королеве, у которой наверняка повсюду шпионы, — что он хочет сразиться врукопашную с семиглавой гидрой. Леонард переглянулся со Споком. Похоже, их мысли совпадали. Маккой не мешкая схватил Джима за руку. Спок тут же взялся за вторую. Чудовище ускорило шаг, громогласно рыча и мотая головой, словно собираясь атаковать. — Бежим отсюда, — сказал Маккой. Каким-то образом это вывело Джима из оцепенения. — Что? Бежим? Будто услышав их, чудовище перешло с рыси на галоп. Земля под ногами задрожала. В итоге побежали все: Кирк, Спок, Маккой и монстр из глубин.