Дочурка проказника

Хвойные леса вызывают у многих людей чувство умиротворения и лёгкости. Там всегда особенный прохладный воздух, что так приятно вдыхать полной грудью. Наш же лес скорее отталкивал всех местных жителей поблизости. Постоянный туман клубился здесь, заслоняя собой почти все. Порой пройти вглубь становилось невозможным, да и мало кто в здравом уме воплощал в жизнь эту затею. Конечно, находились и те любители приключений и острых ощущений, что считали своим долгом проникнуться в мир тайн, скрывающихся за лесной кроной. Однако мало кто мог провести среди кривых пней, злобных шорохов и странных откликов достаточное количество времени, чтобы развеять древние сказки о ведьмах и том, что этот лес является местом первого прихода дьявола. «Туристы», напротив, подогревали интерес и ужас в сердцах особо суеверных, рассказывая о невероятных вещах, в которые зачастую верили и сами. В действительности все истории были самыми настоящими небылицами, а присутствие призраков и сатанистов объяснялось работой лесника, хотя, стоит признать, что лес, как свои пять пальцев, старик не знал. Но, если кто-нибудь когда-нибудь поставит состояние в споре на то, что хотя бы раз в жизни здесь оставило свой след нечто сверхъестественное, он обязательно выиграет. В самой глубине леса и его туманной части когда-то находилась военная база. Далеко не лучший вариант расположения, за что потом ответили коррумпированные чиновники, однако, несмотря на то, что все работы были прекращены ещё во времена Первой Мировой войны, такой плацдарм оказался полезным в сороковые годы двадцатого века. Упоминаний о этих событиях давно не осталось, сложно уловить нить даже в потёртых архивных отчётах (некоторые из них и вовсе сгорели), однако одно все же есть: заброшенный склад, о существовании которого помнил разве что ветер среди могучих елей. Внутри противно пахло гниющим железом. Особо чувствительные сказали бы, что от этого запаха и горького привкуса на языке сводило кишки, и, пожалуй, каждый второй с ними бы согласился. Кап-кап-кап… Постепенно этот звук начинал сводить с ума. Кап-кап-кап… Протяжно, надоедливо, будто вкрапляясь в мозг и пробивая черепную коробку. Наверное, именно это чувствовал Люцифер в клетке. Кап-кап-кап-кап… Габриэль с трудом соображал сколько времени прошло. В его голове начинала эхом пролетать каждая упавшая на грязный пол капля. Архангел убрал измазанную кровью руку от рубашки. Со стороны могло показаться, что он просто недоволен потерей дорогостоящей вещицы. Лицо его выражало не гримасу боли, а негодование, странным образом смешанное с самоиронией. Как минимум, это было глубочайшим заблуждением. План должен был сработать. Он и сработал. Сработал самым, что ни на есть, прекрасным образом. Амара не заметила подвоха и легко попалась на крючок. Проблема заключалась в другом: Тьма была в разы сильнее. Хотя Габриэль считал свою работу выполненной с успехом, ведь он остался жив. Этому тоже было свое объяснение, однако в виде предположения и шанса, что в следующий раз дело закончится таким же образом, картина выглядела крайне рискованно и самонадеянно, в чем-то даже фантастично. Но всё-таки было в этом существе свои понятия чести, добра и справедливости, что не позволило закончить семейную встречу одной единственно возможной смертью. Стиснув зубы, Габриэль попытался привстать. Новая волна боли сковала тело, горящее адским пламенем. Контраст добавляла некая железная конструкция, на которую спиной опирался архангел, единственная причина почему мужчины на лежал полу. — Воу, — присвистнула появившаяся девушка. В полумраке ее лица не было видно. — Ну и вид у тебя! Омерзительный. — И тебе не хворать, — с поддельной улыбкой выдавил Гейб. Сил отшучиваться не хватало, собственно, как и не было желания. Эннаэль с непринужденным видом рассматривала побитого мужчину. Честно говоря, подобного она не ожидала. Уж совсем плохо он выглядел, но и помогать ему ангел не собиралась. Рыжая осмотрелась по сторонам, ещё раз ища место, куда можно было пристроиться, но лишь брезгливо поморщилась от сырости и гнили. — Моя дочь, — Гейб затих, прокручивая не лучший варианты событий и подбирая слова, которые не так тяжело было произносить вслух. — Он успел? — послышался лаконичный сухой вопрос, за которым скрывалось переживание, несравнимое с чем-либо. Габриэль поклялся себе, что Джессике ничего более не будет угрожать, и, если выбирать между двух зол, ответ был очевиден. — Да. Но есть проблема, — Эннаэль немного помедлила, давая мужчине время снова придти в себе. — Ты говорил, она может быть неустойчива. Что ж… Я и не думала, что речь о нефилиме с провалами памяти и раздвоением личности! Габриэль тяжело вздохнул, запрокинув голову назад. — Под стать твоему поехавшему братцу, — между слов кинула ангел. — Куда ты переместила ее? — игнорируя сказанное девушкой, спросил Габриэль. Переносить ранения становилось все невыносимее, поэтому обсуждать отношения Дьявола и его ревнивой подружки никак не вписывалось в планы. — Что прости? — Эннаэль без капли сарказма вскинула брови. Да, она согласилась помочь трикстеру, хотя и решилась на это из своих личных умозаключений и выгод. Избавиться от Джессики для нее стало куда важнее разбора полетов с Дьяволом. Это, можно сказать, личные счеты. А уже затем в списке был сам Люцифер, и, если честно, ему не стоило так близко подпускать Эннаэль к своим делам, потому что теперь у нее были козыри. Вопрос заключался лишь в том, когда их использование станет наилучшим ударом. Пригревши себе место рядом с Падшим, Эннаэль обзавелась отличными связями и влиянием как на небесах, так и в аду. Стоило ей теперь рассказать правду о том, что Люцифер ни разу не собирался давать ангелам крылья, а простым демонам новую силу, и шоу разразилось бы небывалых масштабов. К счастью, даже в самом удручающем для Энн раскладе архангел не успел бы создать свое превосходное воинство. Дело оставалось бы за малыми манипуляциями. Тем не менее ангел согласилась временно присмотреть за неопытным нефилимом, а не за не отдающим себе отчёта мощнейшим созданием на земле с желанием выпустить кому-нибудь кишки. — Сладкая, где Джессика? — несмотря на удручающий вид, глаза архангела недобро сверкнули.

~*~

Джессика очнулась посреди черного кожаного дивана. Попытка подняться далась ей с трудом. Все тело ломило и изнывало от боли, будто по ней безжалостно проехался грузовик. Олдридж до сих пор чувствовала странную пустоту внутри себя, от которой сводило что-то неосязаемое, что-то неприметное, летучее, но девушка точно знала, что-то крайне важное. У нее болела душа. Болела в самом прямом смысле, как если бы упасть на колени, скатившись на роликах с горки без защиты. Разница была лишь в том, что эту рану она не могла залечить. Устало вздохнув, Джессика попыталась отвлечься от навалившейся на нее слабости. Первые несколько секунд или даже минуты она никак не могла избавиться от мутной пелены в глазах и разглядеть окружающий ее интерьер. Это было что-то мрачное, от чего Ордридж опять стало не по себе. Девушка начала складывать обрывистые воспоминания в целостную картинку. Вот они с Дином и Сэмом попали под адский ураган, вот они оказались в проклятом Тьмой городе, недозомби, охотники, Диего, при упоминании которого у Джессики еле заметно приподнялись уголки губ, а дальше… А дальше все, как всегда летит под откос. Казалось бы, куда уж хуже? Ордридж всю лихорадочно затрясло. Ее крохотную малышку растерзали, не оставив ни следа, ни упоминания о существовании веснушчатого ни в чем не повинного ребенка. Она должна была пойти в школу, завести друзей, прочитать первую книгу, от которой перевернется ее мир, влюбиться. Прожить жизнь счастливо. Джессика сжала с силой руки. Она ненавидела Бога за это. — Очнулась? Я уж думал, из-за тебя придется сдвигать планы, — знакомый голос с хрипотцой отвлёк девушку. Люцифер стоял у большого дубового красного стола, переливая из бутылки в стакан какую-то золотистую жидкость. — Будешь? — опять поинтересовался он, угощая ослабевшую гостью. — Где я? Джессика хотела бы всем видом показать свое каменное спокойствие, но невольно вжалась в спинку кресла. Достаточно огромный и богатый на вещи в готическом стиле кабинет, но ужасающий. Почему-то Ордридж думала, что если бы здесь было яркое освещение и если внимательнее приглядеться, то окажется, что пол и стены измазаны кровью, а где-то за стенами звучат вопли умирающих. В последнем она была права. — Ты дома, — ответил Люцифер, обходя стол и делая глоток виски, предварительно поиграв с житкостью в стакане. — Где я? — голос девушку прозвучал гордо и вызывающе, что явно не понравилось архангелу. Ордридж отвела взгляд в сторону. Она ненавидела тонуть в льдинистой глубине глаз падшего. В них было что-то завлекающее и манящее, и это что-то звалось яростью. Сейчас, после долгого расставания, Джессика видела Люцифера иначе. Он был куда опаснее, куда холоднее. Он был другим, точнее настоящим. И к сожалению, для девушки это означало верную погибель. Таким архангел нравился ей ещё больше. — Ты в аду, малыш, — ответил Люцифер, внимательно наблюдая за ее реакцией. В глазах Джессика отчётливо читался ужас от осознания того, что она умерла, и от того, что будет с ней дальше, когда Люциферу надоест ее компания. — Нет же, ты ещё жива. Пока, — отпивая и забавляясь, продолжал мужчина. — Что ты со мной сделал? — неуверенно спросила Джессика. — Куда интереснее, что я с тобой сделаю, — спокойно, без малейшего проявления эмоций ответил архангел. Джессика заметила, что изменилось нечто ещё, чего точно не было и не могло быть раньше. Она была наслышана от Эннаэль, что демоны чувствуют влияние своего создателя постоянно, и чем он ближе, тем сильнее их страх перед его лицом. Сейчас Джессика могла поклясться, что чувствует тоже самое, будто бы его черная аура заполняла все вокруг, вдавливая девушку на месте, а крылья не умещались в стенах просторного кабинета. — Я говорил, что ты нужна мне. — Тьма? — Временно ликвидирована, — Люцифер подошёл к девушке совсем близко, приподнимая голову за подбородок. Сердце забилось в разы быстрее от одного лишь касания. — Со мной тебя не стоит ничего бояться, конфетное недоразумение. — Дин и Сэм? — нервно спросила девушка, понимая, как ей мало лёгких прикосновений. — Я отдал приказ убить их, — лениво отвечал падший. Его внимание привлекал драгоценный камень на шее Джессики. — Полагаться на согласие Сэма давно стало бесполезным. — Ты, блять, что? — злобно полыхнула девушка, когда руки архангела медленно скользили вниз с шеи. Ордридж подскочила в гневе, однако ее прилива энергии не хватило, чтобы удержаться на ногах. Жуткая слабость давала о себе знать. Люцифер ловко схватил ее за руку, не давая упасть на пол. — Тебе напомнить с кем ты разговариваешь? — он сильнее сжал руку девушки. — Отпусти, — простонала Джессика. Сейчас она напоминала дьяволу беззащитного котенка, промокшего и озябшего, на которого нельзя было смотреть без сожаления и которого невольно хотелось согреть и защитить от всех невзгод. — Мне больно, — взвыла она. — Как скажешь, — архангел хитро и довольно улыбнулся. Через мгновение Джессика вновь падала, потеряв поддержку со стороны. На мгновение она подумала о том, как ей все в общем-то надоело, и решила, что перспектива отключиться ещё на пару часов не была такой уж плохой. Однако Люцифер был иного мнения на этот счёт. Он крепко прижал к себе ещё более хрупкое, чем обычно, тельце, обжигая кожу своим дыханием. Ордридж вконец размякла, как ватный лист. Ее интересовало лишь то, какое наслаждение могут принести сильные руки, что способны доставлять адскую боль другим. — Запомни, пока ты здесь — ты моя, пока ты нужна мне — ты моя, пока я не отпущу тебя — ты моя, пока этот ошейник на тебе — ты моя. Тебе не убежать и не скрыться. — Ты мог прийти. Все это время, — не отстраняясь, прошептала Джессика. — Я сделал это лишь единожды, — архангел заправил вылетевшую прядь волос девушки за ушко. — Мне так надоело, что ты вечно пытаешься спрятать свои мысли, — он бережно очертил пальцами скулы Джессики. — Там все очень запущено, — прерывисто выдыхая, произнесла Ордридж. Где-то внизу живота сводило от нетерпения и нахлынувшего желания. — Я знаю, — нагло усмехнулся архангел, прижимая девушку ещё сильнее. — Я все знаю, — он склонился над Джессикой, и его губы накрыли ее. Тая в крепких объятиях, она до последнего не хотела разрывать поцелуй, такой нежный и ненавязчивый, что Джессике не верилось. Девушка представляла его иначе, и от этого только больше бабочек порхало внутри нее. Голова шла кругом. Мысли вновь путались. Но ничто не вечно. — Это был первый и последний раз, — Люцифер с упоением наблюдал за сметение эмоций на бледном лице Джессики. И ему это безумно нравилось. — С днём рождения, мой ангел.