***
Два месяца назад. Дэйв по привычке рассматривал уже давно знакомую комнату. В последнее время он просыпался утром именно здесь, а не в их общей с Джуниором квартире, и просыпался он обычно в одиночку, — Джеймс уже уходил на работу. Он это делал максимально тихо, чтобы не разбудить рыжего. Однако сейчас Мастейн проснулся так рано сам, поэтому мог слышать, как Хэтфилд сушит волосы феном, включив электроприбор на минимальную мощность, чтобы он не шумел так сильно. Опять, наверное, делает свою дурацкую причёску... Да, вот теперь закрепил лаком, чтобы это убожество лучше держалось. Каждый раз, когда Дэйв видел тщательно прилизанные светлые волосы Джеймса, ему хотелось их взлохматить руками, чтобы они выглядели хоть немного естественно, а ещё чтобы посмотреть, как Хэтфилд сначала пытается защитить свою причёску, закрыв голову руками и даже, казалось бы, сердится на рыжего за это, а потом, смирившись со своей участью, позволяет свершиться неизбежному. Мастейну ведь позволено всё; один раз Джеймсу пришлось пойти на работу с розовыми заколками в волосах, — всё потому, что Дэйв так захотел и сказал, что вечером проверит, чтобы они были на месте. В общем, развлекался он как мог. Это он и вспоминал, лёжа в кровати. И сейчас нужно что-то придумать; надо же начать день с чего-то хорошего — потешить своё самолюбие с утра пораньше, например... Это хоть уже и становится привычным, но всё ещё приносит радость. Дэйв посмотрел на наручные часы и удивился: они показывали лишь семь утра. Обычно Джеймс опаздывал: планировал он выйти в половину восьмого, но в это время только искал среди беспорядка соответствующую дресс-коду одежду или стоял у гладильной доски, торопливо пытаясь придать рубашке приличный вид, то и дело обжигая пальцы. В это время Дэйв мирно спал, а иногда только притворялся спящим и слушал, как Хэтфилд в спешке собирался на работу. Либо копам можно опаздывать, либо Джеймс занимал такую должность, при которой хоть ты приди вовремя, хоть в конце дня — никто ничего не заметит. Однако сегодня он явно намеревался прийти туда вовремя. Но этому не бывать — Дэйв уже решил, что Джеймс на работу опоздает и в этот раз. Оставалось только придумать, каким образом это сделать. В голову приходил только один способ... Правда, стоит ли оно того — переспать с человеком, чтобы обломать его планы? Сам Дэйв не особо горел желанием заняться этим прямо сейчас, но и сильно против тоже не был. Наверное, всё дело в трезвости, — она пресекала подобное, будила давно приказавшие долго жить инстинкт самосохранения и рассудительность, а при таком раскладе даже поездка на автобусе «зайцем» начинается считаться за неоправданный риск. Поэтому Мастейн и сомневался в правильности того, что собирался сделать. Впрочем, смысл сейчас лежать и думать? Надо встать и на ходу уже определиться, всё равно Джеймс пока о плане Дэйва ничего не знает. Пораздумав ещё пару минут, он направился в ванную. На этот раз удалось не перепутать её с туалетом; Дэйв так и не запомнил, где что находится. Дверь была открыта. Джеймс зачем-то пошёл на кухню, но рыжий знал, что тот точно вернётся; многие люди, перед тем как уйти по делам, обязательно заходят в ванную и тратят там время на всякую ерунду — поправляют причёску или воротник, просто торчат у зеркала... А потом опаздывают, да. Вот и Хэтфилд из числа этих людей, — уже стучится в дверь. — Дэйв, можешь открыть? Я забыл зубы почистить. Видимо, Джеймс очень торопится на работу. Так, чёрт с этой трезвостью, рассудительностью и прочей хернёй — время действовать в соответствии с планом. — Я вообще-то сейчас собирался в душ пойти. Ладно, заходи, только не подсматривай. Перед тем как открыть дверь, Дэйв быстро снял футболку и кинул её в угол. Повернуть замок удалось не сразу: руки заметно тряслись. Мастейн неслабо нервничал, — впервые в жизни он раздевался перед кем-то из своих партнёров, будучи при этом абсолютно трезвым. Единственным исключением был Джуниор, но его-то даже и партнёром не назовёшь; рыжий по-прежнему считал Эллефсона другом, но никак не любовником. Джеймс почему-то смутился, увидев Дэйва, одетого только в домашние шорты. Они почти синхронно отвернулись и стали заниматься своими делами. Вот только очень скоро скованность и стеснительность рыжего исчезли, и, несмотря на то, что к тому времени он успел избавиться от всей одежды, чувствовал он себя абсолютно уверенно, как после стопки-другой. Он повернулся и посмотрел на Хэтфилда, который якобы пришёл сюда чистить зубы. — Ты зачем на меня пялишься? — спросил Дэйв как ни в чём не бывало, будто это не он стоял сейчас абсолютно голым. — А ты зачем так… — начал Джеймс, но потом снова посмотрел на него, покраснел и опять смутился, — прости, больше не буду смотреть. — Правильно. И через зеркало тоже не подглядывай, я всё вижу, — добавил он. В нём появилось желание устроить всё так, чтобы Хэтфилд сквозь землю хотел провалиться. Некоторое время Дэйв продолжал стоять, не прикрываясь ни руками, ни полотенцем, а вот Джеймс пытался кое-что прикрыть одной рукой, — другой он зачем-то продолжал держать зубную щётку. — Тебе настолько нравится чистить зубы? — с интересом спросил рыжий. — Нет, Дэйв. Ты и сам знаешь, в чём причина. Мастейн засмеялся. Его забавляла не естественная реакция Хэтфилда на его голое тело, а факт того, что тот буквально сгорал от стыда, когда сам Дэйв чувствовал себя максимально комфортно. — Я знаю, как тебе помочь, — серьёзно сказал он, указав рукой в направлении душевой кабины. — Нет, это займёт слишком много времени, — с трудом ответил Джеймс. Казалось, он борется с собой и сильнейшим желанием принять предложение рыжего, — я сам справлюсь. В другой раз я бы согласился, а сейчас опаздываю, прости. У меня и без того куча предупреждений. Этот отказ удивил Мастейна, — ему редко говорили «нет», причём в такой ситуации. Это ему вовсе не понравилось. И почему это Хэтфилд думает, что будет «другой раз»? — Работа, значит, важнее меня, да? А недавно ты говорил, что я для тебя — всё и даже больше! Нельзя так разбрасываться словами, Джеймс. Дэйв пытался говорить как можно более пафосно. Если бы рыжий всерьёз обиделся на Хэтфилда, он, конечно, навряд ли бы стал зачитывать ему такую херню; он же не богатенькая девка из «Секса в большом городе», — просто врезал бы ему и всё, делов-то. Но какой был сейчас смысл применять грубую силу?.. На самом деле он сам толком не мог объяснить, почему ему так захотелось заняться этим именно сейчас и именно на трезвую голову. Разве только для того, чтобы заставить Джеймса опоздать на работу?.. Может быть, что и так, но, скорее всего, нет. Но то, что Дэйву хотелось это сделать, уже было понятно, хоть он и не мог назвать точной причины, хоть и ужасно сомневался по этому поводу раньше. Он уже решил, что это произойдёт, когда раздевался и, казалось, вместе с одеждой снимал с себя и неуверенность с зажатостью; когда нечаянно встретился на секунду со взглядом Хэтфилда, и даже в тот момент, когда открыл перед ним дверь этой чёртовой ванной. — Дэйв, прости, я это... не подумал перед тем, как сказать. К чёрту эту работу, ты для меня гораздо важнее. — Как бы тебя не уволили, с таким-то подходом, — усмехнулся Мастейн, зайдя, наконец, в кабину и включив душ. Не забыл он и про штору. — Пусть только попробуют, — ответил Джеймс. В этот момент он мучился с многочисленными пуговицами своей форменной рубашки. Естественно, это же не его любимые рубашки в клетку, на которых можно застегнуть три-четыре пуговицы и так пойти. — Давай я тебе помогу, — предложил рыжий и слегка отодвинул штору. Воду он не стал выключать, поэтому рубашка сразу покрылась пятнами от брызг, но Хэтфилд сделал вид, что ничего не заметил, и решил пока что избавиться от остальной одежды. Это оказалось правильным решением; закончив с рубашкой (и намочив её почти полностью), Дэйв подался вперёд и поцеловал Джеймса. Тот сразу ответил, обнял его за плечи, чтобы тот не упал, и тоже зашёл в душ. Мастейн умиротворённо закрыл глаза, почувствовав прикосновение уже знакомых тёплых губ. Можно считать, это — первый раз; до этого Дэйв никому не давал, будучи при этом трезвым.Рыжий попробовать повторить эту фразу и понял, что у него язык не поворачивается называть этот процесс словом «давать». Нет, это никак не «заниматься любовью» — никакой любви не существует, — это что-то среднее, для описания чего вряд ли вообще нужно придумывать какое-то слово.***
Наконец, автобус остановился. Дэйв схватил свои вещи и уже собрался выйти, но тут глянул в окно и разочарованно отвернулся — ещё не приехали. Вот зачем он вместе с Джуниором поселился в самой глуши? Да, конечно, в этом есть плюсы: и тишина, и за наркотой долго ехать не надо, но вот вылазки в центр города занимали слишком много времени. Он вспомнил, как недавно ездил в этот же самый центр вместе с Хэтфилдом, но тогда время летело быстрее — впрочем, оно всегда летит быстро, когда ты безнадёжно пьян, — да и в тот день Дэйв настолько вымотался, что даже был рад тридцатиминутной поездке — можно было посидеть в тишине, никто не толкался, ни орал прямо в уши. Рядом сидел Джеймс, на чьё плечо можно было положить голову и забыться недолгим, но приятным сном.***
Три недели назад. «Ну где этот Хэтфилд?» — уже не в первый раз подумал Дэйв, переключая каналы на надоевшем до невозможности телевизоре. Всё-таки на трезвую голову этот ящик смотреть нет смысла — одну муть показывают. Парень представил, как сейчас в зал врываются несколько террористов, бросают бомбу в зрителей, стреляют в эту тупую суку Опру Уинфри, кругом куча крови, трупов, уцелевшие люди в панике разбегаются туда-сюда... Когда Дэйву было скучно, он всегда представлял какой-то акт насилия и этим самым отвлекался от реальности; не лучший способ, конечно, зато помогает скоротать время. На самом деле сейчас Мастейну хотелось прибегнуть к другому способу ускорить его бег: чем-нибудь закинуться, например... Но в таком состоянии он нормально разговаривать не сможет, не то что думать, а сейчас ему нужно дождаться Джеймса и сказать ему кое-что важное. А вот и он. Заходит, бросает рюкзак с чем-то явно стеклянным внутри на пол и сам садится туда же. Уже успел напиться, но вроде бы не настолько, чтобы полностью утратить способность воспринимать окружающий мир. Значит, поговорить с ним получится. — Джеймс, у тебя есть планы на вечер? — сразу начал разговор рыжий, даже не поздоровавшись. Впрочем, он часто так делал и вроде бы не получал за это никаких упрёков. — Ну... есть, а что ты хотел? Дэйв окинул Хэтфилда немного презрительным взглядом, — всё равно тот не заметит этого, в таком-то состоянии. Да, планы у него на вечер. Интересно, какие? Напиться, что ли? И всё идёт по плану, да? — Так, во-первых, встань с пола, как алкаш последний сидишь, — повелительным тоном произнёс Мастейн. Он дождался, пока его приказ будет выполнен, и продолжил, — через пару часов будет концерт, хочешь сходить со мной? Ты же, надеюсь, знаешь, что это такое, да? — Конечно, знаю. А кто выступает? Случайно не «Iron Maiden»? Дэйв удивлённо уставился на Джеймса. Ему вспомнился тот день, когда они только-только познакомились по-настоящему, и ему не потребовалось представляться — Хэтфилд уже знал его имя. Но тогда он, скорее всего, просто прочёл его в паспорте, а сейчас-то как узнал про концерт? — Да, они. А откуда ты знаешь?.. — Я просто тоже на них иду, только с друзьями. Но могу и с тобой, если хочешь. Теперь можно было успокоиться — Джеймс не следил за ним, просто сам оказался любителем таких мероприятий. Впрочем, это немного разочаровало; рыжий почему-то считал Хэтфилда далеко не поклонником подобных вещей и хотел, чтобы тот пошёл на концерт только ради него. Он почему-то только сейчас вспомнил, что у Джеймса есть куча одежды с логотипами рок-групп, а в молодости тот даже играл на гитаре. Дэйв постоянно относил Хэтфилда к людям другой эпохи, забывая, что их разница в возрасте — всего-то десять с лишним лет. — Да, почему бы и нет? — ответил Дэйв таким тоном, будто ему до этого всего нет дела. Он часто намеренно придавал своей речи какой-то пренебрежительный оттенок; считал, что так она звучит круче. — Только переоденься сначала, а то мне стыдно будет рядом с тобой стоять. — За этим я и пришёл, — с усмешкой сказал Джеймс и направился в комнату. Дэйв так и остался стоять в прихожей. Ради интереса он заглянул в рюкзак Хэтфилда. А тот, похоже, неплохо подготовился к предстоящему событию: взял с собой несколько бутылок пива и свою любимую водку. Мастейн, хоть и относился к водке далеко не так почтительно, отметил, что она на концерте будет очень кстати. А вот и Джеймс. Дэйв всегда удивлялся, как тот так быстро куда-то собирается, если дело касается их совместной поездки. На нём была чёрная футболка с логотипом «Overkill» и узкие джинсы. Ну, вполне нормальный такой рокерский прикид. Мастейн, впрочем, всё равно решил придраться. — Тебе что, пятнадцать? — насмешливо окликнул он Хэтфилда. Со спины тот действительно выглядел как школьник, которого родители с трудом отпустили на тусовку — дело было в каре и новых чёрных конверсах. — Ты бы ещё ремень с клёпками нацепил. — Подожди-ка, а это идея! — вдохновившись предложением Дэйва, Джеймс рванул в комнату. Эх, что алкоголь делает с людьми? Хотя, может, он по жизни так себя ведёт?.. — Как тебе? — спустя минуту спросил Хэтфилд. — Просто отвратительно, Джеймс, — ответил рыжий, разглядывая ремень на его узких джинсах; это был пояс, украшенный на всю длину железными пулями. Он выглядел весьма молодёжно, отчего и достаточно по-позёрски. — Дай-ка его мне. Скорее всего, Джеймс согласился с мнением Дэйва, отчего быстро снял ремень и передал его последнему. Тот с недоверием покосился на видавшую виды застёжку, гадая, сколько лет этому ремню, но всё-таки надел его и подошёл к зеркалу в ванной. «А мне идёт» — отметил про себя Мастейн и подмигнул своему отражению. — Всё, я так пойду, — сообщил он блондину. Тот кивнул в ответ и надел куртку, — ты, надеюсь, не в последних рядах стоишь на концерте? — Нет, конечно, — почему-то засмеялся Хэтфилд, — там только деды и школьники стоят. — Ты сейчас похож и на тех, и на других, — тоже с усмешкой ответил рыжий, — ладно, без разницы. Пойдём. Джеймс в очередной раз проигнорировал осуждающий комментарий Дэйва и стал рыться в карманах в поисках ключа. — Он в двери, — подсказал Мастейн, — всё, давай быстрее, не хочу долго у кассы стоять. — У кассы? Ты что, не купил билет? — Нет, конечно. Заранее их покупают одни нищеброды. Так, только не говори мне, что ты уже его купил. — Вообще-то да, — ответил Хэтфилд, удивляясь очередному странному предрассудку Дэйва, — вышло, кстати, намного дешевле. — Ты неисправим, — покачал головой рыжий. — В следующий раз такого не будет. — В следующий? — удивился Мастейн. — А как же? Надо же куда-то вдвоём ходить. Хотя бы узнаю, чем ты ещё увлекаешься, помимо наркоты и тусовок. Услышав эти слова, рыжий косо посмотрел на Джеймса. Что-то он уж слишком обнаглел; подкалывать и осуждать тут имеет право только Дэйв. — Будешь так говорить — никуда с тобой больше ходить не буду. И если мы сейчас опоздаем — тоже. Хэтфилд невозмутимо пожал плечами, достал из рюкзака бутылку водки и отхлебнул оттуда. Оказывается, когда Джеймс под градусом, в нём просыпается гордость, и он, вместо того, чтобы просить прощения, только всё усугубляет. — На, попей, — он протянул бутылку, — может, успокоишься немного, а то ты какой-то нервный сегодня. — Хэтфилд, ты ничего не попутал? — ещё больше разозлился Мастейн. — Если ты не заметил, я всегда такой, и ты сам подписался это терпеть. Быстро извиняйся. Видимо, благодаря повелительному тону, Джеймс, наконец, понял, кто стоит перед ним, и опустил глаза, в которых, однако, всё ещё мелькало недовольство. — Прости, пожалуйста, — не без усилия произнёс он. — За что? — За то, что назвал тебя ограниченным и вёл себя как мудак. Пойдём уже. Услышав извинения, Дэйв немного успокоился, улыбнулся Хэтфилду и даже взял его за руку. Тот сразу улыбнулся в ответ и поднял глаза, в которых уже на было ни следа от прошлой обиды. — Ладно, идём, — ответил рыжий как ни в чём не бывало. Выйдя на улицу, Мастейн почувствовал, что вся его злость поднялась куда-то наверх, взлетела высоко в атмосферу, наверное, даже проделала небольшую дыру в озоновом слое, но — самое главное — исчезла. Он всё ещё держал Джеймса за руку, и они быстрым шагом приближались к остановке.***
Дэйв улыбнулся, вспомнив, как хорошо он тогда провёл время, несмотря даже на то, что всё начиналось так мрачно. Интересно, а Джеймс тоже прокручивает в памяти все их встречи и получает от этого какое-то успокаивающее удовольствие? Так, что-то уж слишком много мыслей о нём. Да, Мастейн не отрицал, что теперь ему приятно думать о Хэтфилде, но в то же время считал это чем-то непривычным и даже неправильным; если становится так хорошо и легко, когда ты думаешь о ком-то — этот человек тебе однозначно нравится, а Дэйв сам говорил и Джеймсу, и Джуниору, и — намного раньше — себе самому, что такого не бывает, что он просто себя накручивает. От таких мыслей начинала болеть голова, становилось жарко, и Мастейн льнул лбом к холодному стеклу. Не помогало. Дэйв не особо волновался перед встречей с матерью, которую не видел уже два года. Он сомневался, но надеялся, что она поможет ему определиться. Совет навестить её дал однажды Джуниор, но тогда проблема была намного незначительнее, чем эта, и рыжий решил, что она сама со временем рассосётся, что и произошло впоследствии. К слову, Эллефсона он так и не посвятил в подробности своей личной жизни, — когда юноша спрашивал, где его сожитель ночует, тот либо врал, что у друзей, либо грубил в ответ. У своих знакомых с тусовок он тоже не стал просить совета — прекрасно знал, что они ответят что-то, сводящееся к «ну, раз вы трахаетесь, и довольно часто, то всё, чувак, вы встречаетесь, а ты — точно педик, причём в квадрате». Нет, это сейчас было последним, что Дэйв хотел слышать, не то, что ему было нужно. Доехав до нужной остановки, рыжий вышел из автобуса, закурил и по памяти пошёл, если так можно сказать, домой. Чем ближе он подходил к месту, где вырос и провёл как минимум тринадцать лет жизни, тем больше терзался сомнениями, и сделать с этим совсем ничего не мог.