Тигриные полосы, кровавые Узоры

Йокогама, 17:38. Главная торговая улица. Весь город пестрел разноцветными гирляндами, яркими вывесками, неоновыми огнями в виде ёлок и подарков с огромными бантами; витрины были полностью заполнены различными товарами, тут и там была слышна музыка, возле некоторых магазинов слышны громкие выкрики продавцов, пытавшихся заманить как можно больше покупателей; но и без этого толпы людей ещё шныряли тут и там, стараясь поскорее купить подарки на не столь важный здесь, в Японии, праздник Новый Год. Хотя это и не мешало горожанам веселиться и вовсю отмечать. Даже несмотря на крайние сроки в виде последнего дня уходящего года, шум от толпы или отдельных групп не прекращался, а в магазинах — совсем маленьких лавочках или в больших торговых центрах — стояли толпы людей, пытавшихся купить подарок в самый последний момент. Среди пёстрых и разноцветных, преимущественно красных новогодних, шапок мелькнула одна, белая и неприметная, укрывавшая такую же белую макушку. Кое-как протискиваясь через толпу, тонкая фигурка в светлой куртке выскользнула из одного магазина, чуть не поскользнувшись на выходе. Всё-таки удержав равновесие, Ацуши избежал столкновения с землёй и облегчённо выдохнул, крепче прижимая к груди заветную коробку. От его тёплого дыхания в воздухе появилось небольшое облачко пара, и Тигр, на мгновение прикрыв двухцветные глаза, проследил весь путь растворявшегося в морозном воздухе облака, пока оно медленно поднималось вверх, исчезая в небе. Уже потихоньку начинало смеркаться, и Накаджима, по самый нос замотавшись в красный вязаный шарф, несколько минут простоял возле входа в магазин, всматриваясь в слегка темноватое небо, где уже потихоньку начинали появляться россыпи мелких звёздочек и пока ещё белый диск луны. Сжимая в руках, которые из-за холода и мороза были одеты в светло-серые вязаные варежки, квадратный свёрток праздничной упаковки с пушистым бантом, Ацуши бы так и простоял, всматриваясь в небо на морозе, из-за которого на щеках и носу мальчишки-тигра проступил ярко-розовый румянец, если бы его не окликнул где-то сбоку звонкий девичий голосок, а сокрытое одеждой тело не почувствовало чужое тепло. — Ацу-у-ши-и! — мелькнувшая со скоростью света тень светловолосой девочки застала Накаджиму врасплох, и эспер едва устоял на ногах, когда она кинулась к нему и стала обнимать за пояс. — Привет! Девочка сначала уткнулась лицом туда, где под одеждой находился живот Тигра, пряча лицо за складками его куртки, но парень всё равно её узнал, и взгляд его потеплел, а рука потянулась слегка растрепать блондинистые волосы малышки, что он и сделал. — Привет, Элис-чан, — девочка подняла взгляд лазурных глаз на мальчишку, широко улыбаясь в ответ на милую улыбку беловолосого. — Угум, привет. Ты за подарками? — редкие снежинки медленно падали с неба, слегка зависая в причудливом танце и мягко ложась на пушистые локоны, спадавшие на плечи и спину малышки. Элис на шаг отошла от парня, слегка покрутившись на одной ноге, а другая застыла в воздухе (такая грация и такой гололёд — вещи просто несовместимые). Красная шапочка, отороченная белым и явно качественным мехом, скрывала её светловолосую макушку, а красное пальто с таким же мехом и такого же цвета сапожки с чёрными шнурками очень хорошо сидели на фигурке блондинки; ручками, одетыми в чёрные перчатки, девочка прикрывала ротик, из которого вырывались густые облачка пара. — Да, забежал забрать из отдела упаковки и сейчас собираюсь идти домой... Здравствуйте, Мори-сан, — поздоровался Ацуши, кивая головой и выпрямляясь; естественно, если здесь Элис, значит, и глава Портовой мафии обязательно будет рядом (наверняка он и потащил её за покупками; Элис счастлива — счастлив Огай Мори, этот закон Ацуши узнал ещё в теле котёнка). — Добрый день, Ацуши-кун. — Огай подошёл поближе, тоже кивая, и посмотрел на блондинку, которая успела снова подскочить к оборотню и обнять того сбоку. — За подарком? Неужели для нашего общего знакомого? — А какого именно знакомого вы имеете в виду? — широко улыбнулся Накаджима. Если Ацуши раньше и боялся Огая Мори, то после частых игр с Элис, рядом с которой всегда был её «верный нянька», иногда разговаривавший с оборотнем на посторонние темы, он как-то перестал опасаться этого мужчину с чёрными волосами, доходившими до плеч, обладавшего какой-то странной слабостью к милым вещам и девочкам (только к Элис, если быть точным) и превосходными познаниями в области хирургии, и даже можно было сказать, что они стали хорошими знакомыми. — Всем друзьям из Агентства, Дазаю, Чуе-сану и... — Конечно, он спрашивает про Рюноске! — активно ответила за старикашку мафиози блондинка, подскочив на месте. При упоминании имени Акутагавы и без того яркий румянец Ацуши стал ещё алее, и это говорило о том, что они угадали. Блондинка и Ринтаро хитро переглянулись, но решили промолчать, за что Накаджима был им очень благодарен. Элис тут же засмеялась, обнажив ряд белых зубов, а у Огая на лице появилась лишь скромная улыбка, но от этого не менее добрая. Мальчишке было слегка неловко об этом говорить, но, слава Богу, об их с Рюноске отношениях знали только Дазай с Накахарой-саном да Элис с Мори. — А что ты ему подаришь, Ацу? Ну скажи-скажи-скажи!! — энергично подпрыгивая на месте, блондинка теребила рукав куртки Накаджимы, прося раскрыть секрет спрятанной в упаковке вещи. — Это секрет, Элис-чан, — приложив указательный палец к тонким губам, хитро прошептал оборотень. — Ну Ацуши-и... — Пока-пока, увидимся! — Увидимся! С наступающим!! — Ацуши помахал вслед рукой, развернувшись к собеседникам лицом, а Элис с Огаем махали ему в ответ, также стоя вполоборота. *** Акутагава сидел в своей квартире, задумчиво подперев подбородок рукой. Взгляд светлых глаз был устремлён на непривычную в его квартире вещь — новогоднюю ёлку. Да и сама обитель Рюноске была непохожа на себя привычную — вся украшена разноцветными гирляндами, пёстрой мишурой, игрушками и рождественскими венками, а в центре всего этого великолепия — новогодняя ёлка, украшенная цветной гирляндой, пузатыми шарами с блестящими узорами, большими снежинками и длинными сосульковидными, обклеенными небольшими стекляшками игрушками. Ацуши старательно вешал их на ветки, перевешивал, заменял, и всё это с очень сосредоточенным лицом и задумчивым блеском фиолетово-жёлтых глаз, и сейчас, смотря на это великолепие, Рюноске чувствовал, как по телу против воли расходится тепло. — Зачем ты так стараешься? — спросил тогда мафиози, придерживая коробку с пушистой мишурой, пока мальчишка стоял на стуле и украшал верхнюю часть шкафа. Ацуши уже около трёх часов мучился с квартирой мафиози, стараясь придать ей праздничный вид и работая чуть ли не в поте лица; причину такого вот рвения брюнет и хотел узнать. — Рю, в твоей жизни было слишком много чёрного цвета, поэтому мне хочется, чтобы она стала хоть немного ярче. — Переплетая их пальцы, Накаджима с довольным видом оглядел гостиную, поворачиваясь к брюнету лицом. И улыбнулся так широко и ярко, заставляя сердце биться чаще... Ацуши все прошлые выходные потратил на украшение квартиры мафиози, и это, пожалуй, стало одним из самых любимых моментов в жизни Рюноске, ведь мальчишка постоянно улыбался, искрясь радостью и счастьем. Даже его, цепного Пса Портовой мафии, заставил принимать во всём этом участие. Больше всего Рюноске понравилось помогать Ацуши подвешивать мишуру и гирлянды, используя силу Расёмона, подсаживая на него Тигра. Когда после завершения работы Накаджима прыгал в его, Рюноске, обьятия, чтобы тот поймал его, и обнимал за шею, широко улыбаясь, Акутагаве не оставалось ничего другого, кроме как прижаться своим лбом ко лбу беловолосого, смыкая пальцы на талии паренька. А для Ацуши самым приятным было то, как лицо мафиози трогала едва заметная улыбка, слегка приподнимая краешки его тонких губ. Звонкая трель наполнила квартиру мафиози, и тот, вздрогнув, поспешил открыть дверь пришедшему. Ацуши, недавно вспоминаемый брюнетом, стоял на пороге, широко улыбаясь. Покрасневшие нос и щёки говорили о долгом нахождении на морозе, шапка и торчавшие из-под неё волосы были засыпаны снегом, а за плечом болтался небольшой белый рюкзак. — Привет, Рю! — мальчишка-тигр, даже не переступив порог, кинулся брюнету в объятия, звонко смеясь, заполняя помещение детским и подобным звону колокольчика смехом. Слегка покружившись несколько раз, Рюноске, придерживая Тигра за подмышки так, чтобы лицо было чуть выше его, сказал: — Ты рано. — Закончив обниматься, Тигр ловко выпрыгнул из сапог, одной рукой снимая шапку, а другой разматывая шарф. После того как Ацуши снял куртку, Акутагава увидел, что оборотень был одет в кремового цвета джинсы, голубую рубашку и серо-коричневый джемпер, что, несомненно, ему шло; сам же Рюноске для сегодняшнего дня выбрал длинную кофту редкого для себя белого цвета и чёрные штаны. — Подумал, что лучше приду раньше... Ты против? — задорно спросил мальчишка, заранее зная ответ на свой вопрос. — Нет, — просто ответил Рюноске, отворачиваясь от Накаджимы. — Я рад, что ты пришёл... — едва-едва слышно добавил мафиози; Ацуши только улыбнулся... — Так, а теперь выйди и не мешай мне готовить, — оказавшись на пороге полюбившейся кухни, оборотень с готовностью закатил рукава до локтя, разминая руки перед готовкой. — Тебе точно не нужна помощь? — выглядывая из-за двери, на которой висела небольшая фигурка снеговика, спросил Рюноске. Потом, видимо, решившись, брюнет сделал несколько шагов по паркету, подходя ближе и заглядывая через плечо мальчишки в кулинарную книгу, которую тот сейчас держал в руках. — Нет!!! — как-то слишком резко воскликнул Ацуши, разворачиваясь сам и разворачивая Рюноске, несколькими крупными шагами выталкивая мафиози за пределы его собственной кухни, громко хлопая дверью. — Не смей приближаться к плите!! Рюноске так и застыл за порогом родной кухни, широко хлопая серебряными глазами, а рука его так и осталась на весу, согнутая в локте, со слегка растопыренными пальцами. С другой стороны Ацуши облегчённо выдохнул, опираясь спиной о захлопнутую им же самим дверь, прижимаясь руками к деревянной поверхности. Нет, после прошлой попытки Рюноске что-то приготовить Ацуши понял, что больше он Акутагаву не подпустит к плите даже на пушечный выстрел. — Ну что ж... — уперев руки в бока, воскликнул оборотень, оглядывая стол с продуктами, а потом переведя взгляд на поваренную книгу, — приступим. — Следующие полтора часа были потрачены на то, чтобы запечь курицу в духовке, приготовить мясные рулеты с грибами, нарезать лёгкий салат и испечь орехово-шоколадное печенье с крупными кусочками миндаля — мило, скромно и вкусно; именно то, что надо для скромного перекуса. Довольно оглядев свою часовую работу, Ацуши позволил себе устало осесть на стул, практически всем телом укладываясь на гладкую поверхность стола. — Зако-о-ончил... — Эй, Рю, — надевая главное украшение новогодней ёлки — красную пятиконечную звезду, Ацуши, стараясь не свалить дерево, аккуратно посмотрел вниз, на Акутагаву, державшего мальчишку на весу при помощи своей способности; удобно устроившись на толстой и длинной полоске Расёмона, как на стуле, Тигр задумчиво приложил большой и указательный палец к подбородку, смотря на макушку ёлки. — М? — ответил ему откуда-то снизу мафиози. — Как думаешь, что Дазай подарил Накахаре-сану? Я точно знаю, что он планировал под Новый Год завалиться к нему в квартиру, а вот с чем — не сказал. — Мне больше интересно, останется ли он жив, если и вправду отправится к господину Накахаре. — Ха-ха, тут ты прав. Ацуши, не убирая милой улыбки с лица, спрыгнул с Расёмона вниз, прямо в объятия Рюноске — совсем как на прошлых выходных. Вытянув вперёд руки, которые Тигр положил на плечи Акутагавы, Ацуши влюблённым взглядом посмотрел в металлического цвета глаза. Из-за небольшой разницы в росте Накаджиме приходилось слегка приподнимать голову, но это не помешало получить лёгкий поцелуй в губы от Рюноске. Мельком Ацуши приметил, как на щеках мафиози появился лёгкий румянец, который был легко заметен из-за бледной кожи брюнета. На часах было 10:07. Весь праздничный банкет уместился на кофейном столике; молочного цвета узоры на стеклянной поверхности гармонировали с белыми тарелками, а от еды, источавшей приятный запах, наполнивший всю квартиру, шёл полупрозрачный пар. — Ну вот! — уперев руки в бока, довольно изрёк Ацуши, когда закончил сервировать столик. — Кое-чего всё-таки не хватает, — задумчиво добавил Рюноске, стоя позади Накаджимы, и тот, даже не обернувшись, спросил: — Чего же? Без лишних слов в центр приземлилась бутылка довольно дорогого красного вина — «Каберне Совиньон» 1941, если быть точным. Мальчишка-тигр на несколько секунд удивлённо замер, смотря на бутылку из тёмно-зелёного стекла, и Акутагава, воспользовавшись этой заминкой, усадил Тигра к себе на колени, смотря, как тот, выходя из ступора и начинает мило краснеть. — Наверное, пора дарить подарки... — тихим полушёпотом проговорил мафиози Накаджиме, опаляя его ухо горячим дыханием. — Д-да! — нервно подскочил Накаджима и, опустившись на колени, начал что-то активно искать в своём рюкзаке. Выудив из глубин портфеля небольшой прямоугольный свёрток, беловолосый уселся на диван рядом с Рюноске. — Я н-не знал, что выбрать и... как бы... ну... это... — начал мило заикаться мальчишка, слегка теребя пушистый бант. — В общем, вот! — с покрасневшим не только лицом, но и шеей, Ацуши вытянул вперёд руки, на которых и лежала *****. Рюноске молча принял сиё скромное «подношение» и в ответ протянул свой сюприз. Накаджима удивлённо уместил на коленях большую нежно-голубую коробку с принтом в виде небольших снежинок, перевязанную длинной белой в чёрную полосочку лентой. Ловко расправившись с бантом, мальчишка медленно поднял крышку, заглядывая внутрь; он зачарованно уставился на игрушку, приподняв её до уровня своего лица. Большая игрушка в виде белого тигра была очень милой, на ощупь мягкой и шелковистой — сразу видно, ткань была дорогой и качественной, — с маленькими бусинками-глазками цвета солнца и фиалок, с колючими чёрными усами из прочной пластмассы; там, где по идее должны были быть когти, находилась толстая серая нить, тремя штрихами проведённая на основании лапок. Зарывшись носом в шею «тигра», Накаджима на несколько секунд завис, восхищаясь мягкостью его шерсти. Рюноске тоже решил открыть свой подарок, с виду прямоугольный, в чёрно-красной упаковке с серебряного цвета бантом; когда мафиози его распаковал, на него тут же устремился взор его собственных глаз. Это была фотография. Их фотографии... Ацуши тогда впервые вытащил его, Бешеного Пса, на улицу на свидание прогулку по Йокогаме; светловолосый ещё тогда уломал его зайти в фотокабинку и сделать несколько совместных снимков. А на фотографии, которую брюнет сейчас держал в руках, был изображен Ацуши, положивший руку на плечо мафиози, широко улыбавшийся и оттопыривший на другой руке указательный и средний пальцы. На этом снимке Рюноске впервые позволил себе улыбнуться, слабо и скромно, но искренне, с нежностью и любовью смотря на Накаджиму. Сейчас снимок был «одет» в черную лакированную рамку, на которой красным цветом была написана фраза, и, читая её, Акутагава вспоминал слова его Тигра: «Мы меняемся, при этом оставаясь прежними...» — сказал тогда блондин, когда Акутагава обмолвился о том, что ему не суждено измениться, что он уже полностью погряз во тьме и недостоин такой светлой звезды, как он, Накаджима Ацуши, на что сам Ацуши сказал, что он любит его таким, и что он, Рюноске, «изменился, оставаясь собой». — С Новым Годом, Рю! — крепко стискивая в объятиях своего тигрёнка, радостно воскликнул Ацуши. — С новым Годом, Ацу, — ответил ему Рюноске, придвигаясь ближе и завлекая его в нежный, наполненный любовью и признательностью поцелуй. ***** — Рюноске-кун, так что Накаджима Ацуши тебе подарил? — поставив локти на стол и сцепив пальцы обеих рук, на которые он поставил подбородок, спросил глава. — И мне интересно, — попивая лёгкое шампанское, подал голос рыжий мафиози. Жидкость в изящном бокале была наполовину отпита, пускала пузырьки и слегка поблёскивала от лучей солнца, проникавших через панорамное окно. — Секрет, — просто ответил Акутагава, отворачивая голову. — С вашего позволения, я пойду. — Лёгкий кивок, руки за спиной — и брюнет медленно развернулся, уходя. — Ну что за секрет такой?! — недовольно послышалось из-за спины перед тем, как дверь закрылась. — Дорогой и важный мне секрет, господин Огай...