Perfect

      Гарри Поттер по праву считался одним из самых известных и уважаемых волшебников. Он столько раз подвергался нападкам, что даже самый большой циник признавал его вклад в развитие их общества. Всё складывалось как нельзя лучше, подумали бы остальные. Вот только сам молодой человек не мог избавиться от вопросов: куда выкидывают героев Магической Британии после войны? Где эта свалка ненужных в мирное время героев? Кто-нибудь может подкинуть адресок?       Он не тешил себя надеждой когда-нибудь стать обычным человеком. Даже свыкся с пристальным вниманием толпы к его жизни. Признал их право знать своих героев в лицо. Гарри повзрослел. Не по жизни, обстоятельствам или, может быть, чтобы выжить. Он стал взрослым для этого общества. В глазах окружающих герой был сильнее их, умнее и, конечно же, не мог совершать такие же ошибки, как и все остальные. Поттер давно перестал быть для них человеком.       Сдал ТРИТОНы с отличием. Закончил академию с рекомендациями и к двадцати двум годам стал самым молодым главным аврором. Идеальная история идеального героя. Гарри смеялся над собой и над людьми. Увлекался представлением, где он играет главную роль и ему везёт во всём без какого-либо Феликс Фелициса. Будто жизнь сама его кидает в ситуации, где парень должен показать себя или умереть. А он, в свою очередь, цепляется за жизнь, это то, чего у него нельзя было отнять. Как-никак, она стоила его родителям и всему остальному миру немало потерь. Но все как будто об этом забыли.       Даже Рон не винил его за смерть Фреда. Гермиона делала вид, что стёртая память её родителей во благо победе в войне вовсе не вина Гарри, а просто стечение обстоятельств. Джинни переплюнула их обоих и весьма целеустремлённо подобрала Мальчика-который-не-понимал-почему-он-выжил, чтобы сделать из него Мужчину-которого-не-спрашивали. В принципе, он не был против. Разве что сбегал иногда, прятался ото всех, чтобы отдохнуть от сломанных людей вокруг него. Да что уж там говорить, если бы мог, он бы в первую очередь хотел отдохнуть от самого себя.       И в этом ему, как ни странно, помогал Малфой.       Бывший слизеринец не заботил магического героя ровно до того дня, когда лучший друг не проболтался о суде, на котором должны были судить чету Малфоев. Не то чтобы Гарри волновался за хорька, но он не смог избавиться от желания его увидеть. Как говорится, посмотреть, что стало с тёмной стороной, раз на светлой ему было так тошно. Попытаться убедиться, сможет ли тень Пожирателей Смерти прикрыть его окровавленные руки от людских глаз. И, конечно, от него самого. Знал бы он, что эта встреча снова перевернёт его представление мира вверх ногами, обратился бы в больницу св. Мунго раньше. Так сказать, без очереди.       Малфой всегда был для него особенным. Врагом, которого он создал сам, не выбрав его, не став его другом. Никто не знал этого блондина лучше него. И не мог бы, потому что не потратил полжизни, следя за ним, анализируя каждый шаг и обвиняя во всех грехах. Впрочем, тот приложил руку к многим проказам, подпортившим Поттеру жизнь. Чего только стоили вылазки с Амбридж, как с лучшей подружкой, в поисках отряда Дамблдора. Сейчас Гарри казались забавными их напыщенный вид и блондинисто-розовое сочетание эскапады, но в школьные времена он искренне ненавидел ублюдка. И эти чувства были взаимными.       Поттер знал о слизеринце всё. Даже сколько у того родинок на шее, за ухом. Мог часами сидеть и наблюдать, как он любовно нарезал ингредиенты и кидал их в котёл, где мирно варилось зелье, а потом переводить взгляд на собственное булькающее нечто и мысленно стонать от предчувствия очередной отработки у Снейпа. Гриффиндорец верил, что не он один знает и чувствует настроение своего однокурсника. Тот неоднократно доказывал, что не только герой создаёт своего врага, но и враг создаёт своего героя. И для Гарри это всегда был Малфой. Даже если блондин никогда не пытался его убить, в отличие от Волан-де-Морта. Собственно, как если после этого один из них потеряет смысл своего существования. Ведь кому нужен герой без его собственного и достойного врага. Наверное, тем же людям, которым нужен Том без своего Джерри.       Они были разными, но всегда реагировали только друг на друга. Холодный принц Слизерина заводился с полоборота рядом с золотым мальчиком, а темпераментный и бесшабашный Поттер замирал, таился, следя за Драко Малфоем. Инстинкт хищника, бойца и бездумная храбрость толкали Гарри быть ближе к однокурснику. Быть уверенным, что, даже если мир рухнет, останется тот, кто может кинуть на тебя взгляд со столика слизеринцев и одним своим заносчивым и королевским видом заставить поверить, что всё будет хорошо. Это всегда срабатывало.       Поэтому Поттер не стал долго думать и просто пришёл на слушание в Визенгамот. С нетерпением зашёл в величественное здание, прошёлся по забитым толпой линчевателей и спустился в главное помещение, где на высоких стульях сидел судья, присяжные, а несколько колдокамер показывали людям снаружи сие занимательное представление. Пока не появился он, конечно, имея доступ ко всем уровням Министерства Магии ещё со времён войны и походов с Дамблдором. Гарри откинул капюшон мантии и представил, как все снаружи заголосили от досады и упущенной возможности лично поприветствовать героя. Может, даже разорвать на сувениры.       Но это его сейчас не волновало. Как, собственно, и после войны. Он устал, смотрел на всех отеческим взглядом и мечтал поскорее состариться и умереть. Потому что не видел смысла. Потому что его смысл, оказывается, уже несколько месяцев сидел в камере предварительного следствия и, в отличие от него, никогда не забывал. Даже несмотря на возможный вердикт, после которого он просто-напросто исчезнет. Это нетрудно было понять, если на тебя поднимают стальные серые глаза и мечут полные злобы и ярости молнии. Поттер не бежал и вовсе не запыхался, но, увидев блондина на месте подсудимого, разом успокоился и облегчённо выдохнул. Даже хотел улыбнуться от вида рассерженного аристократа, явно считавшего всех собравшихся недостойными судить его.       И плевать, что Рон уже никогда не сможет быть тем весёлым и открытым другом, каким был для Гарри в школе, а Гермиона слишком устала, чтобы искать приключения на задницу, но под давлением любимого рыжика пошла вместе с ними в аврорат. Он сможет даже смириться с Джинни рядом, которая собиралась стать профессиональным игроком в квиддич, что вполне устраивало её парня, который узнал о статусе их отношений в последнюю очередь и просто решил плыть по течению, боясь обидеть хоть и не любимую, но родную для него девушку. Он привык к одиночеству, и его не пугало вновь остаться одному, запертому в чулане со своими демонами. Плевать на всё, когда находишь свой якорь, который никогда не даст тебе утонуть.       — Разве что скажет, что говно не тонет, — пробубнил себе под нос Поттер и ухмыльнулся, смотря прямо в глаза Драко, ничего не понимающего, но строящего из себя короля на троне, вместо обвиняемого. — Не позволю тебя сломать. Ты мой.       Конечно же, Малфой не слышал его слов, впрочем, как и все сидящие полукругом маги. Стоило им смириться с тем фактом, что к ним заявился какой-то юнец и собирается качать права, как Гарри вызвался давать показания и, словно навеселе, расслабленно подошёл к трибуне. Он и сам не знал, что может говорить так лаконично, чётко и по делу, даже если видел, что блондин на это всё только закатывает глаза. Не верит, змеёныш. Только вот он не врал, передав все воспоминания и рассказав несколько эпизодов, когда сокурсник и его мать спасали ему жизнь и помогали изменить тем самым ход войны. Да и аристократическое бегство от необходимости убить Дамблдора не добавляло очков блондину в качестве злодея. Поттер вообще не представлял, как этого глупыша можно было в ряды Волан-де-Морта причислять. Разве что, чтобы разбавить их страшные, серые лица светлой и до удивительного нежной красотой. Как и сам Драко.       — Здрасьте, приехали, ты ещё влюбись, — смеялся он над собой, качая головой и не смотря в сторону чудом спасённого от тюрьмы Малфоя.       Во время перерыва, Гарри проявил наглость и подошёл ближе к трибуне блондина, даже не удивившись тому, что его никто не собирается останавливать.       — Что, в камере нет геля для волос? — прокомментировал он растрёпанные и кажущиеся безумно мягкими волосы парня. — Мило выглядишь. Тебе идёт.       — Ты что тут устроил, Поттер? — шипел Малфой, как всегда произнося его фамилию как что-то мерзкое и противное. Как же он по этому скучал. — Ради Мерлина, ты серьёзно думаешь, что это сработает?       — Не знаю, но… — Гарри с пару секунд смотрел на парня снизу вверх, так как тот всё ещё сидел на месте обвиняемого и был прикован магией к большому узорчатому стулу. — Мне кажется, я понимаю, почему Джокер и Брюс Вейн были так тесно связаны друг с другом. Только начинаю сомневаться, что ты способен хоть кому-то навредить, кроме как меня доставать своим длинным ядовитым языком. Не то чтобы я жаловался, с детства любил змей, язык ваш понимаю, даже на факультет ваш чуть не поступил, потому что шляпа предлагала, но…       — Кто? Что ты несёшь? Ты бредишь, Поттер. Исчезни! — аристократам шло восседать на троне. Не важно, в королевстве или на трибунале. Гарри хотел себя стукнуть за то, что любовался им в такой ситуации.       Растрепанный, похудевший настолько, что скулы стали ещё более выразительными, нос острее, а тонкие губы больше выделялись на бледном вытянутом лице. Он был таким маленьким рядом с другими, но по-прежнему высокомерно смотрел сверху вниз. Война затронула Драко Малфоя не меньше остальных, но она не смогла сломать его и заставить марать руки, даже ради безопасности семьи. Не смогла поменять. Забрать его у Гарри.       Поттер не стал спорить и ставить парня на место. После вердикта блондина должны были освободить и отпустить его мать на свободу с оговоркой покинуть Великобританию и никогда не возвращаться. Единственным, на ком появление Поттера на суде никак не сказалось, был Люциус Малфой. Не потому, что присяжные делали вид, что что-то решают. А потому, что его полного освобождения не хотел сам Гарри. Тем более, тот был по-настоящему виноват за ошибки прошлого и должен был поплатиться за них. А ещё он хотел, чтобы Драко научился жить самостоятельно и не шёл на поводу у родителей. Чтобы слизеринец увидел, чего хочет на самом деле. Потому что помог одному гриффиндорцу понять, чего он хочет и как жить дальше.       Он хотел продолжать быть героем для своего врага. А ещё хотел узнать, что будет дальше. Ведь казалось, что это всегда были они. Персонажи, вокруг которых крутился персональный мир Гарри Поттера. Мир, созданный для войны, но оставшийся для любви. Как и он сам.       Убедился в этом, когда сохранил записку от Малфоя, где тот сухо благодарит его за помощь. Явно из-за матери. Но всё же.

***

      А потом была академия и несколько попыток расстаться с Джинни, которые не имели бы успеха, если бы, в конце концов, не настроили его против девушки. Гарри понимал, что не сможет обманывать её или спать с ней, когда в голове царствовал один небезызвестный блондин. У подруги героя и шансов не было, по сравнению с ним. Поэтому после очередной попытки объяснить ей, что их связывает совсем другого рода любовь, он настолько разозлился на младшую Уизли, что признался в своих чувствах к другому человеку. Та, конечно, вновь не поверила и примирительно сообщила, что готова подождать его ещё годик-другой, что даже для неё было верхом абсурда, но сделать с этим Поттер ничего не мог. Не убивать же наивную. Ну хочет она быть с героем и обманывать себя, не видя его настоящего и считая его чуть ли не Мерлином, пускай. Он был уверен, что никогда не посмеет подойти к Малфою и на что-то рассчитывать рядом с ним. Поэтому считал себя свободным человеком, который сам выбирал, кого любить и о ком заботиться. Даже если для всего остального мира это значило быть парнем Джинни Уизли.       — Ты точно уверен, что я могу поехать? — девушка заехала к нему перед поездкой на сборы и уже битый час расспрашивала о возможных последствиях своего отъезда, крайне тем самым раздражая самого Поттера.       — Джинни, сколько ещё мне повторять, что мы не встречаемся? — устало спросил он, вставая с дивана и направляясь в просторную светлую кухню на первом этаже, чтобы налить себе чая с ромашкой, чтобы успокоиться. А то ведь он был недалёк от того, чтобы просто-напросто прямым текстом послать девушку куда подальше. — Ты вправе делать, что тебе угодно и когда угодно. Я буду только рад за тебя, как за свою младшую сестрёнку.       — Как ты можешь так говорить, если знаешь о моих чувствах к тебе? — вопросом на вопрос ответила она и, словно хвостик, последовала за ним. Иногда Гарри казалось, что её эгоизму не было предела. — Я люблю тебя сколько себя помню. Не поступай так со мной.       — Ты можешь сказать, чего ты от меня хочешь?! — повысил он голос, резко поставив чашку со снитчами на мраморный стол, тем самым чуть ли не разбив её.       — Гарри, любимый, — Поттер прикрыл глаза и начал массировать указательными пальцами виски, чтобы облегчить головную боль, которую испытывал каждый раз, когда эта девушка игнорировала его состояние и начинала нежничать, будто не слышала его последних слов. — Ты же сам говорил, что не можешь быть с тем человеком, которого любишь. Так что тебе мешает забыть его и любить только меня? Мы же идеальная пара. Так все думают. Об этом все знают.       Это стало последней каплей.       — Мне плевать, о чём все думают и знают. Ты тоже не можешь быть с человеком, которого любишь, так почему бы тебе не забыть меня и не оставить в покое! — сорвался он, выливая горячий чай в раковину, неуверенный, что сможет сдержаться и не выплеснуть кипяток ей в лицо. — Пожалуйста, Джинни, я очень устал. Ещё нет восьми утра, у меня впереди целый рабочий день и обязанность курировать нового сотрудника. Пожалуйста.       — Хорошо, — резко ответила она, показательно срываясь с места и направившись прямиком к входной двери. — Всё равно ты сегодня не в настроении. Как, впрочем, и последние несколько лет. Не хочу снова ссориться, — причитала она, взяв в руки вещи и дождавшись, пока Гарри выйдет её проводить. — Ты очень изменился, дорогой. Но я обещала подождать и ради нашего будущего стерплю твою грубость и на этот раз. Меня не будет неделю. Увидимся, любимый.       А потом Джинни потянулась на носках, поцеловав его в щеку, и, не дожидаясь ответных слов, просто ушла, умудрившись напоследок театрально хлопнуть дверью. Он ещё с минуту слышал этот противный звук в ушах и не понимал, как девушка могла столько говорить и не замечать, что это всё было о ней. Будто за неделю всё могло измениться, а он фантастическим образом в неё влюбиться.       — Да кто против, Мордред тебя подери! — выругался он, махнув рукой на потребность выпить чего-нибудь горячего и успокоиться, сразу начал собираться на работу, нервно перебирая одежду и не находя, что надеть. Любимые чёрные джинсы полетели на кровать, и он чуть не снёс светильник на подставке, метнув в него зелёную водолазку. Разозлившись на себя и на свою нерасторопность, он схватил первые попавшиеся чёрные брюки, белую рубашку и поверх накинул мантию. Всё равно никто не заметит. — Думаешь, я не хотел бы любить тебя, а не этого недосягаемого Малфоя? Глупая идиотка! Мы хоть и живём в волшебном мире, но это не значит, что на нас не действуют те же правила, что и на маглов! Сердцу не прикажешь.       Раздражительно разговаривал он с воображаемой Джинни, которая только так могла его слушать, а главное, слышать. Как же он жалел, что единственный человек, который всегда понимал его без слов, не был тем, кто любил его и ждал все эти годы. Им был Драко Люциус Малфой. И Поттер был практически уверен, что он им и останется.

***

      Аврорат встретил Поттера утренней сонливостью, попытками сотрудников проснуться, не доходя до рабочего места, и пунктуальностью новенького. Тот пришёл раньше всех и выглядел ещё лучше вчерашнего. Скорпиус Малтер с первых секунд показался ему очень красивым молодым человеком, но тогда главной причиной стала внешняя схожесть блондина с Малфоем. Что удивляло, так это его серо-зелёные глаза и улыбка, которую Гарри видел каждый день в зеркале. Этому не было объяснений, и, за неимением ответов, мужчина интересовался парнем всё больше и больше.       Скорпиус снова умудрился отличиться, появившись перед ним в дорогой новой чёрной мантии, которая ещё больше подчёркивала его тонкую фигуру и в противовес образу широкие натренированные плечи. Ещё вчера Гарри думал, что парень беден или недавно потерял своё состояние, поэтому и приехал в Англию. Он судил по старой, явно с чужого плеча мантии. Но сейчас вынужден был снова задаться вопросом, кто этот парень и почему, смотря на него, Поттеру кажется, будто они были уже давно знакомы.       — Доброе утро, сэр, — сама пунктуальность и вежливость. Как ни странно, эта напускная идеальность не раздражала. Просто вызывала желание увидеть его настоящее лицо.       — Доброе, коль не шутишь, — вынужденный соответствовать своему образу героя Гарри и сам зачастую носил маску, читая различную литературу и стараясь говорить более воспитанно, нежели в школьные годы. Вот только не всегда получалось.       — Я смотрю, вы сегодня в хорошем настроении? — Скорпиус явно издевался, смотря на то, как начальник резко выдвинул мягкое кресло и устало сел за рабочий стол. И сейчас только утро. — Тяжёлая ночь?       Поттер поднял взгляд и хотел было огрызнуться на подобную наглость, но быстро остановил себя, увидев в глазах парня беспокойство.       — Скорее утро, — решил быть честным брюнет, выдвигая перед новеньким стопку бумаг, которые подготовил ещё вчера, перед уходом домой. — Но да ладно обо мне. Я хотел бы, что бы ты посмотрел эти работы и рассортировал по серьёзности каждого случая. Первоочерёдно должны идти дела с наличием нескольких жертв. Потом хотя бы одной. Дальше по мере убывания. Хочу проверить твои способности находить стоящие дела. Пока не проверю теоретические знания, к практике ты не скоро приступишь. Твоё рабочее место покажет мисс Браун. Обратись к ней, и она проведёт краткий инструктаж. Всё понял?       — Да, сэр. Я приступаю прямо сейчас? — Гарри забавлял этот малец. Напоминал его в первые годы в аврорате.       — Похвальное рвение, — отметил он, думая о том, что, в отличие от новенького, не отказался бы сейчас от полноценного завтрака и литра кофе. Вот где содержалось настоящее волшебство.       — Жаль, об этом не все знают, — ушёл он в свои мысли и, не думая, сказал последнюю фразу вслух.       — Что, простите? — Скорпиус стоял вполоборота у двери, явно остановленный словами начальника, и, улыбаясь уголками губ, смотрел на смущённого мужчину. — Кажется, я понял, в кого у меня эта привычка, — сказал он и, не дожидаясь ответа, покинул кабинет старшего.       — И что это сейчас было? — непонимающе спросил Поттер сам у себя. — Нужно всё-таки послать запрос и более тщательно проверить прошлое этого парня. Не стоит доверять ему только потому, что он мне нравится.       — Гарри, можно к тебе? — судя по всему, ему ещё нужно было поискать новую помощницу, раз она считает нормальным приходить на работу позже остальных. На пороге стояла сонная Гермиона с двумя чашками горячего кофе. Мерлин, храни эту прекрасную женщину. — О, судя по тому, как ты смотришь на обычный кофе, ответ положительный.       — Да-а-а… — простонал Гарри, помогая подруге и забирая из её рук горячие чашки. — Только подумай, Малфой считает кофе плебейским делом и пьёт только чай с молоком. Гадость несусветная.       — Вы всегда были разными, если ты забыл, — посмеялась над другом Гермиона, единственная знавшая историю тайной влюблённости Героя в бывшего Пожирателя Смерти. — Но не кажется ли тебе, что в последнее время слишком часто упоминаешь своего блондина? Ещё только утро, а ты уже за своё.       — Я успокаиваюсь, — признался мужчина, делая маленький глоток из чашки, не в силах ждать, пока напиток хоть немного остынет. — Мерлин, это чудесно. Спасибо, Герми.       — Не за что, глупый, — девушка улыбалась, с годами научившись видеть и ценить внимание друга. За исключением жениха, тот был единственным родным человеком, и ей хотелось заботиться о нём, как о младшем брате. Даже если они были одногодки. — Снова Джинни заезжала? — понимающе спросила она.       — Да, видите ли, ей нужно было попрощаться со своим парнем. Я, конечно, впустил, но получил вынос мозга только за то, что обещал передать этому воображаемому счастливчику, что она заходила, если мне удастся когда-нибудь встретить его, — вспоминал Гарри начало утренней истерики младшей Уизли, виня себя за то, что вообще решился открыть для неё камин. Но ведь не остановишь же.       — Представляю её реакцию, — в отличие от Джинни и её воображаемого парня, Гермиона оценила всю забавность ситуации и искренне посмеялась над другом. — Прости, но я уже не могу реагировать на неё серьезно. Вчера она пришла к нам и заявила, что мы должны сообщить, в кого ты влюблён или же она расскажет Скитер о твоей ориентации.       — И что вы ей на это ответили? — мужчина не боялся огласки, уверенный, что в магическом обществе уже давно приняли свою бисексуальность, но ещё в школе мог бы не хило разозлиться на Джинни за такие угрозы. Тогда гомосексуальность казалось ему чуть ли не большим грехом, чем обладание магией. Конечно, в основном благодаря тёте Петунье.       — Лично я? — Гермиона сделала глоток уже слегка остывшего кофе и приподняла аккуратную бровь, хитро сузив большие карие глаза, видимо, пародируя то, насколько крутой она вчера была. — Написала в воздухе адрес Скитер и отсчитала пару галеонов на дорогу.       — Ахах, я люблю тебя, — представив выражение лица Уизли и хорошенько отсмеявшись, поделился он правдой, в которой уже давно не приходилось сомневаться. — А Рон, он был там?       — А вот он, судя по всему, не обладает таким хорошим чувством юмора, — заметно расстроившись, вспомнила девушка.       — Вы снова поссорились? Из-за меня? — Гарри с годами перестал чувствовать себя виноватым по каждому поводу и без, но и тут были исключения: Гермиона и, что удивительно, Драко.       — Не из-за тебя. Мы постоянно ссоримся из-за него. Мне кажется, он остаётся со мной только потому, что никому не хочет меня отдавать. Думаю, он никогда по-настоящему не любил. Разве что как подругу, — она пригладила волнистые медные волосы, собранные в тугой пучок на затылке и усмехнулась своим мыслям. — Хотя и в это верится с натяжкой. Как оказалось, он способен любить только себя.       — А ты? Что чувствуешь ты? — Поттер не стал спорить с подругой, так как насчёт Рона был полностью согласен и не хотел её зря обнадёживать.       — Я не знаю. Мы просто вместе, как будто кто-то так написал нашу судьбу, а спросить у нас не удосужился. Мы разные. Очень разные, — она сделала последний глоток уже холодного кофе и её передернуло от противного, горького послевкусия правды.       — Но ты сама сказала, что мы с Драко разные. Разве это уменьшает мои чувства к нему? Да, он мне все школьные годы жизнь отравлял, так ещё и Пожирателей впустил в Хогвартс. Поверь мне, он поэгоистичнее Рона будет и явно виноват больше, — перечислял Гарри, старался в который раз разочароваться в любимом и забыть его, но тут же начинал оправдывать, вспоминая про угрозу потерять семью. — Но, чёрт возьми, если это остановило бы меня. Дай он мне шанс, я бы, наверное, превратился в его верную собачку. Это любовь, Герми. Она бессмысленна. Не важно, свела вас судьба или нет, если вы не можете быть друг с другом, вам не помогут слова «Жили они долго и счастливо».       — Ты прав, но забываешь одну важную вещь — когда-то я тоже любила. Ещё в школе рассуждала как ты. Но посмотри на меня сейчас. Я даже не уверена, что всё ещё хочу выйти за него замуж, — он с жалостью к ней и к самому себе отмечал правоту девушки. Потому что понимал и испытывал что-то похожее. — Думала, что знаю его лучше других, а спустя год, после того как мы стали жить вместе, обнаружила рядом с собой чужого человека. Он же рассказывал тебе. Ты знаешь.       — Знаю, — именно поэтому Гарри не защищал друга, тот оказался тем ещё ублюдком и, несмотря на слова о любви, был за свободные отношения. Рон считал моногамию вредной для здоровых отношений и в открытую признавался невесте в своём желании добавить в их брачный магический договор маленький пунктик о свободных отношениях. Конечно, только с его стороны. Чувство собственничества у него со школы только возросло.       — Ладно, давай не будем портить себе настроение, обсуждая каждый день одно и то же. Эти Уизли нас и так уже изрядно потрепали, — перевела тему Гермиона, обращая внимание на время и отмечая, что если глава аврората и мог столько времени бездельничать, пользуясь своими привилегиями начальника, то она, как простой работник Отдела тайн, нет. — Надеюсь, ты не перенёс нашу ситуацию на себя. Поверь мне, любой, кто видел вас с Драко со стороны, понимал, что вы созданы друг для друга. Ты никогда не видел его лучше, чем он есть на самом деле. Можно сказать, Гарри, ты был единственным, кто всегда во всём подозревал Малфоя.       — Да не было такого… — попытался возмутиться мужчина, но был быстро остановлен ехидной пародией.       — Герми, смотри, Малфой пошёл в туалет. Недавно напали на Кэти Белл, может, это он? Герми, а Малфой пошёл в Запретный Лес, мне кажется, будет отличной идеей проследить за ним среди ночи и узнать, что он замышляет. Герми, я уверен, что это Малфой наследник Слизерина, он же как-никак слизеринский принц, как насчёт того, чтобы сварить оборотное зелье, которое ужасно сложное и опасное, чтобы узнать, так ли это? У тебя обязательно получится. Мяу. Герми…       — Хорошо, я был на нём помешан, ты это хочешь сказать? — Гарри давно так не краснел, вспоминая все свои беспочвенные подозрения и особенно ту Сектумсемпру, которую послал в Драко, последовав тогда за ним в туалет. О да, блондин умел вызывать в нём чувство вины. — А что насчёт тебя, по твоей логике, ты должна быть влюблённой в профессора Снейпа. Помнишь, как думала, что это он хотел скинуть меня с метлы во время квиддича, и подожгла его мантию?       — Не говори глупости, мы были маленькие, и тебе он тоже не нравился, — несмотря на свои слова, Поттер удивился, увидев, как девушка покраснела.       — Мерлин, я прав! — кажется, он второй раз в жизни был рад, что не дал Северусу Снейпу умереть на той войне. — Ты думала о нём? Представляла, как изобретёшь зелье и навсегда очистишь его сальные волосы? Как заставишь носить более яркие мантии и приучишь есть с твоих рук, чтобы показывать цирковые номера «Как приручить Дементора»? — подтрунивал он над подругой, нарываясь на слабый отпор.       — Да даже если так, уверена, что на наше представление придёт куда больше народу, чем на мультик «Как приручить дракона», — после чего они оба засмеялись и, кажется, отпустили напряжение сегодняшнего утра. — Вот за что я люблю начинать день с разговора с тобой. Мы всегда заканчиваем на позитивной ноте.       — Уже уходишь? — Поттер посмотрел на время и приятно удивился, что прошло только полчаса с начала рабочего дня. Вот только, в отличие от него, даже статус героя магической войны не позволял Гермионе отлынивать так долго от работы.       —Ну, извините, я же не глава аврората. Не могу сказать, что работаю у себя в кабинете, когда это не так, — не со злобы напомнила девушка, вставая и забирая у друга пустую чашку. — Увидимся.       — До завтра, — привычно попрощался Гарри, уже давно предпочитая проводить вечера дома, довольствуясь тем, что видит друзей на работе. Но даже так, обычно в этот день у него были планы.       — Как я могла забыть, — понимающе кивнула Гермиона. — Повеселись, а то реально скоро на своего Малфоя накинешься.       — Да пошла ты, — как приятно, когда у тебя такие проницательные друзья. Хотя Поттер зачастую считал, что не очень.       — Я тоже тебя люблю, — девушка подмигнула ему и благодарно улыбнулась, когда он встал и открыл ей дверь, чтобы той не пришлось, держа в руках пустые чашки, мучиться с ручкой. — Кстати, мисс Браун пришла вместе со мной и, видимо, всё ещё ждёт от тебя указаний… Или нет.       Поттер выглянул в коридор и обомлел от вида помощницы, сидящей за своим столом, палочкой перекрашивающей ногти на руках во все цвета радуги. Работает она, ничего не скажешь.       — Лаванда!

***

      Прошло несколько часов, прежде чем Гарри облегчённо выдохнул от проделанной работы и отложил отчёт по последнему рейду в сторону. Он ненавидел бумажную волокиту, но не мог доверить столь деликатную работу кому-нибудь другому. Одно неправильное слово и весь его отдел будет вынужден отчитываться перед Кингсли лично. Поэтому и мучился, ожидая серьёзной работёнки, но так же ненавидя её за обязанность всё задокументировать после.       — Сэр, к вам Скорпиус Малтер, впустить? — было видно, что в прошлом сокурсница, а ныне помощница самого Гарри Поттера всё ещё была обижена на начальника, который отобрал у неё палочку и заставил вручную ненавистным пером оформлять все документы на подпись. За такое и соль в кофе получить не долго. Браун на полном серьёзе обдумывала эту мысль на протяжении нескольких последних часов.       — Нет, купи ему билет в Антарктику, — пошутил мужчина, а потом даже стушевался от злого взгляда рыжеволосой девушки. — Ну, конечно, впусти. И сделай мне кофе.       — С удовольствием, — зловеще улыбнулась Лаванда, пропуская посетителя в кабинет. — Вы что-нибудь хотите, мистер Малтер? — она покраснела, и Гарри понял, что не только он считает этого парня внешне привлекательным. Он, хоть и сам был весьма популярен, причём, у обоих полов, но такую реакцию не вызывал. И это если не брать в расчёт звёздное прошлое героя, в сравнении с простым, неизвестным никому парнем.       — Чай, пожалуйста, крепкий, без молока, — такой вкус Гарри ещё мог понять. Хотя бы не звучит тошнотворно. — Мне кажется, или мисс Браун сейчас ухмыльнулась на ваше желание выпить кофе? — спросил Скорпиус, когда за девушкой закрылась дверь.       — Не кажется. Будем надеяться она туда хоть не плюнет, — увидев реакцию блондина, старший засмеялся и принялся его успокаивать. — Не волнуйся, моих посетителей она не трогает. Боится, что нажалуются.       — А как насчёт вас? Почему вы её не уволите? — вот так просто. Даже если Поттер видел, что парень симпатизирует Лаванде, тот даже не задумался о ней, когда предлагал уволить. Это было интересно. И жёстко.       — Что я тебе говорил о советах, малец? — Малтер не испугался, разве что выпрямился в кресле, в которое успел сесть без приглашения. — Ты очень перспективный парень, Скорпиус, но тебе стоит не забывать, кто тут начальник.       «Или что он не Малфой и не может так разговаривать с Поттером». — подумал мужчина.       — Простите, — и вовсе он не жалел. Просто кидался словами. — Я принёс документы.       — Нашёл что-нибудь интересное? — решил поддержать смену темы Гарри, чтобы не отругать мальчишку, даже не понимая, почему, собственно, имеет на это право.       — Да, есть одно дело с контрабандой. Если позволите, расскажу подробнее, — Скорпиус в миг стал «сама вежливость и покорность». Это настораживало ещё больше.       — Валяй, раз пришёл, — мужчина забрал документы, мысленно застонав от обязанности потом их все перепроверять и, отложив основную часть в сторону, взял верхнюю папку. — Но тут же нет жертв? Почему это дело не может подождать?       — Потому что это темно-магические артефакты? — и снова эта наглость и уверенность, что он тут самый умный. — Сэр, я могу быть очень прямолинейным, но это не значит, что не уважаю вас. Просто это дело очень запутанное, и моё чутьё подсказывает разобраться в нём как можно скорее. Боюсь, будут жертвы, и не хочу сожалеть только потому, что держусь за это место. Будущее куда важнее нас с вами.       Гарри пару секунд смотрел на парня и, сам того не понимая, зауважал его ещё больше. Может, потому, что тот сильно походил на Малфоя, который единственный в своё время не льстил ему только потому, что он — Поттер. Снейп не в счёт, профессор ненавидел его за прошлое, в котором бывший гриффиндорец не принимал участия.       — Хорошо, не знаю почему, но я тебе доверяю. Не разочаруй меня, — пролистав документы, мужчина вновь обратил внимание на блондина и кивнул ему продолжать.       — Список этих артефактов составлен не совсем корректно. Контрабанда в наше время не новость, но это дело перенаправили к нам из Парижского аврората не просто так. В деле фигурирует Абрахас Малфой, чьё прошлое нам всем известно. Стоит ли списывать со счетов возможность попадания одной из этих вещиц в неправильные руки, только лишь потому, что мы не знаем, что именно было украдено? — Парень заметно нервничал, поспешно сделав глоток горячего чая, только принесённого мисс Браун. Он зашипел, чувствуя, как сильно обжёг язык.       — Эй, полегче, совсем температуру не чувствуешь? — почему-то разозлился Поттер, будто это была его вина, раз он не предупредил. Вот и верь потом себе, думая, что перестал со всеми геройствовать. — Ты сказал, Малфой. Наверное, знаешь, что один из них проживает в Великобритании. Думаешь, это он причастен?       — Нет, конечно, — Скорпиус закашлялся и за секунду из уверенного аристократа превратился в напуганного ребёнка. — Просто мы могли бы проследить за перемещением артефактов и найти тех, кто их перекупил. Потом уже обратиться к мистеру Малфою, расспросив о том, что конкретно было украдено у его деда.       — А ты забавный, — искренне посмеялся с парнишки Гарри, отвлекаясь на кофе, который явно решил составить ему компанию сегодня. Не помешало бы, конечно, перекусить.       — Почему это? — ощетинился блондин, смотря на мужчину с вызовом. — Разве вы не Гарри Поттер?       — Ага, только он — Драко, Мордред его подери, Малфой — плевать хотел, кто я такой. Закроется в этом своём коконе, и хрен достанешь, — разговорился старший, просто не представляя, как описать любимого другими словами. — Я не для того старался выбивать ему место в этом его Св. Мунго, чтобы вновь напоминать о прошлом.       А ещё он был голодный, уставший и боялся задержаться на рейде, отменяя ради него свои планы и в таком возбуждённом состоянии идя в логово дракона. Боялся, что не сможет сдержать себя, украдёт его нафиг и посадит в башню, подальше от людских глаз. Чтобы точно не сбежал, когда ему в любви признаваться будут.       — Вы себя недооцениваете, — и снова эти странные фразочки, мужчина подозревал, что у мелкого раздвоение личности. Надо было узнать, существует ли такое заболевание в магическом мире, или это только рядом с ним происходит, как и плохое зрение, которое обязывало только его одного носить очки.       Допустим, в мага попало темно-магическое заклятие и раздвоило его личность. Лечению не подлежит. Невероятно, но факт.       — А я-то думал, как так вышло, что все забыли о метке рара, — бормотал себе под нос Скорпиус, но Гарри практически ничего не разобрал, услышав только: Значит, уже тогда!       — Знаешь, ты работаешь у меня всего один день, а я уже устал, — честно признался Гарри, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза от подступающей головной боли.       — Хотите, помогу? Знаю отличный массаж, — и не успел Поттер ничего ответить, как Скорпиус обогнул стол и встал позади него, бесцеремонно вторгаясь в его личное пространство. — Вот так.       Оставалось только кинуть в себя Аваду. Потому что мужчина застонал и чувствовал себя предателем по отношению к самому себе. Ведь малец реально знал, что говорит, и его техника очень напоминала массаж Гермионы. Та часто спасала его таким способом в школе и по утрам на работе. Просто сегодня заболтались.       — Ааа… хорошо, — комментировал Гарри, чувствуя, как большие пальцы надавливают на виски, будто утягивая боль за собой с каждым движением. Он ещё больше откинул голову назад и отдался рукам парня. — Кто тебя этому научил? Не легче ли выпить зелье?       — Моя тётя, она маглорождённая, — ответил Малтер, продолжая массаж и, совершенно не стесняясь, зарываясь руками в волосы мужчины.       И Поттер не собирался его останавливать. Не видел в этом сексуального подтекста. Да, он не был девственником. Нуждался в регулярном сексе и любил блондинов, но предпочитал находить партнёров в закрытых заведениях, где соблюдалась абсолютная конфиденциальность. Именно в такой он и хотел заглянуть сегодня. Пятница — его день.       — Эмм… — это был неуверенный голос Рона, который застал эту странную сцену.       Скорпиус остановился, но не отошёл, положив руки на плечи мужчины.       — Это не то, что ты подумал, — начал оправдываться Гарри, но тут же пришёл к выводу, что не в чем. — Хотя, да, если ты подумал, что у меня болит голова, а этот добрый паренёк помог старшему. Видать, хочет повышение после первого дня работы, — отшутился он.       — Интересный способ, — с презрением заметил Уизли и зашёл в кабинет, проконтролировать ситуацию. — А ничего другого он не предлагал?       Поттер застонал от боли, почувствовав сильную хватку на своём плече. При желании этот парень мог бы сломать ему ключицу. Скорпиус понял, что переборщил с силой и отпустил начальника, отходя в сторону.       — Нет, Малтеру, в отличие от тебя, такие мысли в голову не приходят, — защитил новенького Гарри, предпочитая, чтобы друг научился разговаривать с его сотрудниками, и не видел в каждом прохожем потенциальную угрозу для его сестры. — Скорпиус, можешь идти собираться. Я пришлю к тебе своих ребят. Сбор через час, пойдем, проверим твою наводку.       — Хорошо, сэр, — Поттер даже развернулся в кресле, чтобы увидеть, кто это сказал.       Блондин по-прежнему стоял чуть позади него и глазами метал Авады в рыжего Уизли. Казалось, ещё секунда, и он накинется на него, чтобы разорвать в клочья. Гарри поддался импульсу и, взяв его руку, заставил обратить на себя внимание.       — Пожалуйста, не обращай на моего друга внимание. Он в последнее время часто получал по голове во время заданий, вот и не в себе, — мужчина поднял руку, раскрытой ладонью показывая Рону молчать, если тот не хочет потом иметь дело с ним лично. — Ты иди. Не волнуйся, брать его в таком плачевном состоянии с нами на это дело никто не собирается. Проблемы с головой — это не шутки.       Скорпиус заметно расслабился после этих слов и, кивнув начальнику, быстро покинул кабинет, даже не взглянув на того, кого секунду ранее чуть не убил беспалочковой Авадой.       — Скажи мне, Рон, когда ты превратился в больного на голову ублюдка? — спросил Поттер, всё ещё видя перед глазами готового к бою Малтера.       Он не знал, у всех ли такая способность, но он мог чувствовать чужую силу. Не каждого, но Гарри знал, что Рон, например, не так силен, как он, но очень вынослив. Гермиона больше полагалась на логику и расчёты, выбирая беспроигрышный вариант. Драко практически не уступал ему, но быстро уставал, поэтому любил нападать первым. Так сказать, дезориентировать соперника с самого начала, а потом решать, добить его или нет. Волан-де-Морт и Дамблдор были, наверное, единственными волшебниками, которые превышали его возможности вдвое, но не умели реализовать свои способности. Один сошёл с ума, другой - слишком много тратил силы на интриги. И только Скорпиус Малтер ощущался для мужчины очень опасным врагом. Он подавлял своей силой и был очень хитёр, хладнокровен, чтобы стереть соперника с лица Земли. Рон с ним и секунды не продержался бы.       — Да что ты несёшь? Как ты посмел оскорбить меня на глазах у твоей новой шлюхи? Что, уже не хватает этих твоих клубов? Мальчиков на работу тащишь? — Уизли был разозлён и считал себя вправе указывать другу на его промахи. В отличие от брюнета, он уважал любимую женщину и держал любовниц подальше от неё. — Ты встречаешься с моей сестрой, не забыл? Стоило ей уехать, как ты сразу же нашёл замену? И почему он так похож на этого уродского хорька? Родственника его подобрал, раз старшего не можешь трахнуть?       Гарри догадывался, что Рон знает. Тот не мог не заметить заинтересованность младшим Малфоем. По его мнению никто не мог игнорировать этот факт. Но в одном Уизли просчитался, желая разозлить Поттера или пристыдить его. Он не собирался своей реакцией подставлять Драко под удар. Даже если сейчас он сдерживает стихийную магию, чтобы не убить этого ублюдка там, прямо на месте. В отличие от любимого, он умел убивать. Это у него получалось хорошо.       — Малтер — мой новый сотрудник, и никто не давал тебе право так оскорблять его. Допустим, и сам неудачно пошутил, но парень просто сделал мне массаж. Если я — гей, это не значит, что и все вокруг меня такие же. К слову, мы с тобой спали в одной кровати и в школе делали друг другу массаж. Что-то не припоминаю, чтобы кто-то называл тебя моей шлюхой, — сдержанно произнёс Поттер, мысленно считая до десяти, а когда не помогло - до ста. Нужно было срочно достать успокаивающее зелье. — Насчёт Малфоя, думай что угодно. Мне на него плевать, как, собственно, и на твою сестру. Я признавался официально, что встречаюсь с ней? Нет. Так что забирай её и себя и катитесь из моей жизни к Моргане на куличики!       — Ты встречался с Джинни со школы! А теперь из себя невинного строишь? А если она уже беременна, не думал об этом? — нёс полную чушь Уизли, явно понимая, что ему нужно что-то сделать, чтобы удержать друга от глупостей. Одной из них он считал больное пристрастие Гарри к мужским задницам. И Гермиона его ещё называет извращенцем.       — От кого она беременна? От святого духа? Не смеши меня, Уизли. Вам не удастся повесить на меня ребёнка, не убив меня при этом. Так что сделай одолжение, хотя бы ради нашей старой дружбы, уйди с глаз моих и больше не появляйся. У нас с тобой разные отряды. Нам нечего делить и незачем встречаться, — внутренняя считалка начинала действовать и Гарри расслабил напряжённые плечи.       — И опять я во всём виноват, да? — подскочив, Рон кинул на стол неблагодарного друга дела, которыми он хотел вместе заняться. — У тебя даже Малфой белый и пушистый, мать твою. Из тюрьмы его вытащил, а лучшего друга послушать не можешь. Ты не видел, как этот новенький смотрел на тебя, когда делал свой якобы массаж. Он пожирал тебя глазами!       — Рон! — брюнет встал из-за стола и подошёл вплотную к мужчине. — Уходи.       — Сейчас — уходи, да? А где они все были, когда я сражался за тебя? Где был твой трусливый хорёк, когда Фред умер за тебя? Лучше ты мне ответь, Поттер, когда ты забыл всё, что мы для тебя сделали? — Уизли знал, что в стенах аврората его убивать никто не посмеет, вот и выбивал последнюю возможность быть рядом с героем, будучи его другом. Даже если считал, что несправедливо оставался всегда в его тени.       — Тогда, когда все вокруг меня забыли, что сражались за себя и, что ещё прискорбнее, когда неспособность убить человека стали считать за трусость, — с отвращением прошептал Гарри, решая оставить последнее слово за собой. — Делай, что хочешь, но официально предупреждаю, не появляйся на моих глазах, иначе встретишься один на один с человеком, который не будет трусить. Я ухожу, — он не стал дожидаться новых попыток его разжалобить, при этом унижая и обесценивая всех людей, отдавших свои жизни на войне, и покинул разом ставший тесным и душным кабинет. — Лаванда, пожалуйста, избавься от мистера Уизли. Чтобы я не видел у себя больше этот мусор.

***

      Вылазка оказалась хорошо запланированной ловушкой. Данным, которые прислали по контрабандистам из Парижа больше верить было нельзя. Его люди ворвались в пустой склад и тут же были атакованы, с последующей аппарацией. В конце концов, они оказались рядом с Малфоем раньше запланированного, и он был совсем не подготовлен к этому, кипя от гнева. Это было фиаско. Всё. Весь день. Поэтому Поттер сорвался на маглах, которые наехали на Драко. Не остановил свою ревность, когда Скорпиус проявил слишком пристальное внимание к человеку, который принадлежал ему. Даже если ещё не знал об этом. Гарри нагрубил сперва одному блондину, а потом и другому, когда младший принялся винить его за опрометчивые слова. В тот день он исчерпал запас оправданий для всех. Он ненавидел Малтера за то, что тот имел право прикасаться к Малфою, а он — нет. С раздражением вспоминал Джинни, а Рона до сих пор хотел убить и повесить его голову в Косом Переулке. Но больше всего испытывал отвращение к самому себе, когда, наплевав на своих ребят, аппарировал в закрытый клуб, где снял себе парня.       И, в отличие от обычных ласк и минета, взял полный пакет услуг. Гарри Поттер чувствовал вину перед Драко Малфоем за то, что клал его волосы в оборотку и давал проституткам. Он чувствовал себя грязным, вбиваясь в податливое тело и представляя, что это Драко стонет под ним и подмахивает задницей навстречу.       Он был героем, который давно потерял свет, может, поэтому никак не мог поймать тень любимого в темноте. Жалкое зрелище.