***
— Стоп, стоп, стоп… подожди-ка, Поттер мне рассказывал о твоих родителях… — озвучивал вслух свой мыслительный процесс Драко, выигрывая себе время, чтобы утихомирить бурлящие внутри чувства. Он не хотел выглядеть перед сыном полным придурком. — Значит, я уехал в Париж, через полтора года вернулся, прожил с Поттером несколько месяцев и умер, защищая твою жизнь? — с каждым словом ему становилось не по себе, как и Скорпи, который словно стыдился смотреть в его глаза. Он не смог сдержать нервного смешка. — Что смешного? — осторожно спросил младший, который был на голову выше своего отца, но сейчас выглядел маленьким, загнанным ребёнком. — Да так, — он смотрел и не мог понять как. Как этот красивый и умный мальчик может быть его малышом, который даже ещё не родился. Неосознанно, он подходил всё ближе и ближе к блондину. — Дай угадаю, ты чувствуешь себя виноватым, думая, что, если бы не ты, я бы всё ещё оставался в живых? — кажется, он попал в точку, так как парень вмиг вскинул голову и шокировано уставился ему в глаза. — Ты, случаем, не ненавидел меня большую часть жизни, а потом вдруг осознал, какой я весь из себя распрекрасный и благородный? — Откуда вы… ты? — запутался Скорпиус. — Поэтому и смешно, — Драко рискнул и просто, чтобы доказать самому себе, потянулся к лицу сына, пройдясь подушечками пальцев по бровям, носу и ладонью опустившись к груди, там где было его сердце. — С первого взгляда ты так похож на меня и моего отца, но стоит подойти ближе, присмотреться на секунду дольше и не остается сомнений, чей ты сын. Особенно вот тут. — Это комплимент? — с сомнением спросил младший, смотря на его палец, указывающий тому на грудь. — Да, вот у Поттера это явно недостаток, видимо, блондинам глупое сердце идёт больше, — улыбался он, наклонив голову и забыв про всю свою усталость, рассматривая каждую чёрточку своего мальчика. — Обнимешь меня? А Скорпиус будто только этого и ждал, рванув к нему и обнимая словно плюшевую игрушку, которой ему в детстве не досталось. Он реально походил на ребёнка. — Не представляю, как ты вырос таким хорошим. Кто тебя воспитывал? Наверное, они замечательные люди? — выдавал вопрос за вопросом Драко, вдыхая освежающий, щекочущий нос запах хвойных деревьев. — Нет, после вашей смерти меня воспитывала ненависть, нужда, необходимость выжить и, наконец, желание всем показать, чего я стою, — практически в нескольких словах описал парень свою жизнь. — Может, поэтому вы с Гарри так похожи, — немного отстранившись, уточнил он. — У вас были одни и те же учителя по жизни? — Ох, прекрати, рара, мы с ним совершенно не похожи, — Скорпиус выпустил его из объятий и, словно раздражаясь сам на себя, почесал лоб ладонью, после чего указал на диван. — Садись, я совсем забыл, что в этот самый момент высасываю из тебя всю энергию, чтобы родиться всем таким замечательным и похожим на Поттера. — Послушай, у нас мало времени, и я вместе с этим самым Поттером смогу чуть позже тебя расспросить, почему ты рос один и как попал в прошлое, что нужно сделать, чтобы изменить наше будущее, или ты уже… — Драко чувствовал себя намного лучше после приятной для него процедуры подпитки магической энергией через поцелуй с любимым, но лёгкая усталость так никуда и не делась, поэтому он послушался сына и сел рядом с ним на диван. — Ты же не голодный? Хочешь чего-нибудь? — Нет, поел дома, к тому же ты сам сказал, что у нас мало времени, — напомнил блондин растерянному, а потому слегка забывчивому рара о его же словах. — Что ты хотел обсудить? — Мне кажется, или ты немного холоден к Поттеру? — было странно о таком спрашивать, словно такая вероятность была ещё более удивительной, чем сын пришедший из будущего. Он взял того за руку, второй сверху накрыв длинные пальцы. — Просто привык, что единственным выжившим после долгих лет ненависти к герою являюсь только я. И выжить-то я выжил, но мои прошлые чувства давно умерли. — Лучше бы о себе спросил, — закатил глаза парень, явно не понимая, что тем самым ещё больше походит на трудного подростка. — Не хочешь спасти жизнь себе и великому Гарри Поттеру? Я ведь только ради вас сюда вернулся. — Нет, вредность точно от меня. Ты бы ещё его золотым мальчиком назвал, — рассмеялся Драко, чтобы немного расслабить обстановку. — Скорпи, я мог умереть в тот день, когда заключил непреложный обет или на момент твоего рождения. Думаешь, я не знал, на что иду? — он покачал головой, чуть сильнее сжимая пальцы блондина. — Это он тот, кто не знал. Почему ты не хочешь говорить про отца? — Я вырос у Джинни Уизли. Она взяла надо мной опекунство, так как Гарри Поттер заделал ей ребёнка до своей смерти, и моя прекрасная мачеха простила покойному жениху измену, сказав в суде, что не хочет разлучать детей. Присяжные посчитали, что это лучше, чем если сын Поттера будет жить в стане врага, — будничным голосом пересказал всю свою неудачную жизнь парень, несмотря на красные от злости уши и вздувшуюся от сдерживаемых эмоций вену на лбу. — Конечно, Париж и компания Малфоев куда опаснее слетевшей с катушек рыжей мегеры и её отвратительного сынка Фредерика! — Постой-ка, что значит «заделал ребёнка»? — всё ещё улыбаясь, словно не веря ни одному слову сына, переспросил он. — Поттер не такой, он бы никогда… — Да знаю я, но это не меняет ни моего настоящего, ни твоего будущего, рара, — младший попытался успокоиться. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, шумно вбирая в лёгкие как можно больше воздуха, после чего посмотрел на отца. — На самом деле я ничего не знаю. Полностью запутался. По правде говоря, чтобы понять для себя, какой на самом деле Гарри Поттер, я переступил черту и посмотрел его воспоминания, что он хранит в омуте памяти у себя дома. — Скорпиус! — сразу же начал отчитывать блондина Малфой. Кажется, он будет строгим папочкой. — Никогда нельзя нарушать личное пространство близких тебе людей, это… — Так ты не хочешь узнать, что я там увидел? — хитро спросил парень, демонстрируя, что из себя представляют наставления на путь истинный в лице Драко Малфоя. — Ну, раз уже ты уже посмотрел… — поддался любопытству Драко, пытаясь отогнать от себя мысли о Поттере в одной постели с рыжей девчонкой. — Только не говори мне, что там была она?! Ты уверен, что это были его воспоминания? — Уверен, только Гермиона знала отменяющее заклинание, защищающее омут памяти отца, — постарался объяснить без особых подробностей Скорпиус, но, наткнувшись на приподнятую бровь отца и явный вопрос в серых глазах, тот понял, что получилось у него, мягко говоря, так себе. — Да, она всё знает. Как бы ты не ненавидел эту мысль, но она была единственной, кто всегда был рядом со мной и на моей стороне. Ты не зря сделал в будущем её и дядю Блейза моими крёстными. — Я не ненавижу эту мысль, — поправил старший, уже давно смирившись, что эта гря… заучка так просто не исчезнет из их жизни. — Продолжай, что вы ещё натворили? — Нет, в воспоминаниях отца не было Уизли. Все они были о тебе, — Драко, наконец, смог выдохнуть, убеждаясь, что не зря верил в любимого человека. — Но все они… Не знаю, как это объяснить. — Я там был не очень приветлив, не так ли? Не бойся меня задеть, Скорпи. Твой рара не такой уж и трус, чтобы убегать от своего прошлого, — пристыжённо, но всё же уверено попросил он, после чего опустил голову, думая о том, что мальчишка мог увидеть в омуте памяти Поттера. — По крайней мере, сейчас. — Нет, он не считает тебя трусом, — сразу же начал защищать его младший. — Это трудно объяснить, потому что я не понимаю, зачем хранить только мрачные воспоминания. Каждая ваша ссора, разочарованные взгляды, ревность и даже Сектумсемпра. Зачем? Иногда мне кажется, что этот Гарри Поттер и мой отец — разные люди. Я видел его прошлое. Он определённо одержим тобой, рара. Но почему тогда он изменил тебе? Почему бросил нас и не смог спасти? Это же герой всей Магической Британии. Неужели спасение мира далось ему легче, чем уберечь самых близких ему людей? Или мы были не так уж и важны ему? Хотя нет… Наверное, всё дело во мне. Я… — Не говори так, — чувствуя, как внутри поднимается злость на всех, кто испортил жизнь его ребёнку и накрутил, заставил усомниться в единственном человеке, который никогда бы не смог обидеть свою семью, Драко нашёл в себе силы встать и отвернуться от парня, чтобы тот не увидел раздражение в его взгляде. Тот просто не знал их. Это была не его вина. — Почему он хранит только самые мрачные воспоминания? — спросил он, упёршись рукой в спинку кресла и смотря на тлеющий огонь в камине. — Потому что он Гарри Поттер, Скорпиус. Он всегда во всём винит себя и поверь… — он повернулся к блондину лицом и посмотрел на него умоляющим взглядом. — Если ты оттолкнёшь его, после того, как он узнает правду, это может уничтожить его в конец. Он не виноват, что… — А кто тогда виноват? — зло подскочил младший, так и не услышав, кого ему надо ненавидеть за испорченную жизнь. — Может быть, я? Это я кувыркался с Джинни, даже не попытавшись найти любимого человека, который так внезапно исчез? Драко должен был что-то сделать, чтобы объяснить этому ребёнку, как нужно разговаривать со старшими. Но, увидев, как тот уклоняется от него, словно в страхе, что он сейчас ударит, застывает на полпути и шокировано смотрит на испуганного сына. — Скорпиус, только не говори мне, что на тебя поднимали руку? — в этот момент Малфой был настолько зол, что готов был аппарировать к Уизли и всех там переубивать. Он с трудом заставил себя успокоиться, разжать кулаки и погладить дрожащими пальцами щеку парня. — Послушай, я, может, и буду паршивым отцом, даже не смогу отругать тебя ни за что, вспоминая своё поведение в твои годы, но я никогда, обещаю, никогда не подниму на тебя руку. — Зачем пачкать руки, когда есть палочка? — удручённо хмыкнул младший, открывая глаза и демонстрируя неприкрытую боль, что в них плескалась серебряными отблесками. — Мразь, — выругался Драко, убирая руку и вновь сжимая пальцы в кулак, впиваясь отросшими ногтями в мягкие ткани. — Я убью её, только придумаю, как избежать за это наказание, и обязательно убью. — Ты не способен на убийство, — примирительно сказал Скорпиус, улыбаясь старшему, после чего разжал руку мужчины и прошёлся подушечками пальцев по оставшимся следам от ногтей. — Прости, я был груб. — Нет, это моя вина. Разве не родители виноваты, что их дети выросли невоспитанными и допускают возможность измены одного из них? — Драко не знал, кого ненавидеть больше, мелкую Уизлетту или Поттера, который каким-то чудом попался на её удочку. — Нет, да чтобы после меня на неё посмотреть? Быть того не может. Твой отец полнейший придурок, но я верю ему. Может, она его опоила? — А он, как опытный аврор, этого не заметил? — скептически спросил парень. — Точно придурок. — Малыш, — такие знакомые слова в адрес героя напомнили Малфою его самого в прошлом. — Послушай, я понимаю тебя, — улыбнулся он младшему. — Утром мысли о Поттере. Ночью мысли о Поттере. Я искренне его ненавидел и считал себя лучше, чем он. Постоянно задавался вопросом, герой он или просто везунчик. И так постоянно. Но знаешь, что мне помогло? — Что? — видно было, что Скорпиус нашёл отклик в словах мужчины. Нашёл того, кто когда-то так же, как и он сам, запутался. — Я стал задавать себе правильные вопросы, — Драко ободряюще похлопал сына по плечу. — Почему я так одержим им? Почему презирал каждую его попытку победить, но потом страдал, видя его поражение? Ненависть это или какая-то извращённая попытка любить? Ты прав, Поттер способен вызывать в человеке противоречивые чувства, но это не меняет желание людей быть как можно ближе к нему, — как бы горько это не было признавать, но он говорил чистую правду, которая когда-то просто свела его с ума своей неизбежностью. — Но ответ был прост — я любил этого жуткого гриффиндорца. Хотел быть в центре его внимания. Всегда. Быть достойным его и любить даже свою ненависть к нему, потому что она свела нас вместе. Сделала такими, какие мы сейчас есть. — Но я… — Ты запутался, — перебил парня Малфой. — Судя по всему, ты вырос в ненависти к обоим родителям, но тут, как в волшебной сказке, тебе говорят, что один отец тебя спас, а второй умер, но не смог защитить вас. Ты приходишь сюда и смотришь на меня своими зелёными глазами, совсем как Поттер, восхищённо, словно винишь себя за то, что когда-то ненавидел меня, и зацикливаешься на этом чувстве, — Скорпиус хотел что-то сказать, но Драко поднял вторую, свободную руку, показывая, что сейчас тот должен просто помолчать и послушать. — Думаю, тебе было проще с человеком, которого ты пытался узнать. Спокойнее. Но проблема в том, что ты искал не там. Одни считают Поттера героем и святошей, практически идеальным. Другие до сих пор проверяют, как он смог выжить и даже победить в войне, в которой ему пророчили поражение, и давным давно подготовили ритуал его погребения, — от собственных слов стало как-то тошно, но он заставил себя продолжить. — Ты тщательно продолжаешь поиски его воспоминаний и лезешь в омут памяти, где такой человек как Поттер хранит только оду другим или даже одному мне. Потому что он не стал бы пересматривать свои подвиги и спасение чужих жизней, ведь, давай признаемся честно, он не Малфой, так? — младший понимающе ухмыльнулся. — И пока ты разбирался, кто он и искал ответы на свои чувства к нему, Поттер понятия не имел, что ты его сын и продолжал отталкивать. Он не чувствует твоей ауры, потому что не он носит тебя под сердцем. Но для тебя это не важно, потому что все эти вопросы ни о чём. Ты уже давно мучаешься только одним вопросом и как истинный Поттер винишь во всём себя, ведь так? — Рара… — «Он просто не любит меня?», — Драко выдвигает руку, словно показывая одну из чаш весов. — Но с другой стороны в тебе кричит кровь Малфоев «Да как он посмел?», — освобождает он руку и демонстрирует другую чашу на том же уровне. — И, в итоге, тебя просто-напросто мучает вопрос «Да как он посмел не любить меня?» или, более знакомая мне версия, «Да как он посмел не пожать мне руку и отвергнуть мою дружбу?». Бинго. Малфой видел по сконфуженному лицу парня, что попал в точку. — Я… — Скорпиус опустил взгляд, словно стыдился того, что должен сказать. — Я и вправду старался. Даже пошёл в аврорат, чтобы быть достойным своей фамилии. Всё ради него. Чтобы он гордился. Даже если не хотел меня, — Драко узнавал в сыне себя и свой страх приблизиться к Поттеру и оказаться вновь ему ненужным. — И что? Каков же ответ? — А я откуда знаю? — играючи ответил мужчина, вспоминая, что даже после начала отношений с Гарри сомневался в чувствах брюнета. — Ответ на такой вопрос нужно искать самому, а иначе, тебя всегда будут преследовать сомнения, — мудро добавил он, а потом посмеялся с самого себя, понимая, что ведёт себя, как старик, умудрённый опытом. — Я тебя, милок, на год старше, не забывай об этом. Вот постарею и узнаю… Да и вообще, посмотри, может, у меня есть морщины? А то такой стресс. Ты ведь, негодник, реально думал, что я тебя ударю, — покачал он головой, видя, что младший, как и Поттер, очень легко ведётся на провокации и сразу же чувствует себя виноватым. Малфой вновь положил руку на плечо парня, гордо повторяя про себя, что это его сын. Тот малыш, что растёт у него в животе и в будущем вырастет в такого прекрасного мужчину. — Почему ты такой красивый? Поверить не могу, что мне судьба послала такого справедливого и хорошего с… На этом моменте всё его везение должно было закончиться и уступить место закону подлости, вместе с которым пришёл Поттер и застал столь двусмысленную картину. — Упс… — прошептал он одними губами, чувствуя, как Скорпиус застыл на месте, провожая отца, скрывшегося в кабинете в конце коридора, испуганным взглядом. — Кхм… Тебе лучше пойти погулять, пока этот придурок в таком состоянии. — Но я могу ему всё объяснить, — попытался протестовать младший. — Нет, сейчас он не сможет ничего услышать, — Драко ещё раз обнял сына и, отстранившись, успокаивающе похлопал его по плечу. — Не волнуйся, змеи куда опаснее львов, ты не знал? — Скорпиус посмотрел на него с сомнением, за что получил тычок в плечо. — Ты не веришь мне? Я оскорблён и унижен. — Ладно, ладно, — согласился парень, чуть улыбнувшись. — Не задуши его в своих объятиях, хорошо? — Само собой разумеющееся, — кивнул старший, после чего поднял с кресла мантию невидимку и протянул блондину. — Эта вещь мне много крови в школе подпортила, терпеть её не могу, но, кажется, она твоя, сынок. — Да, рара, — Скорпиус зарделся от услышанного впервые обращения к себе как к сыну и только спустя пару секунд догадался протянуть руку и забрать плащ. — Эмм… Не знаю, нужно ли, но на всякий случай хочу предупредить, — Драко сжал губы в тонкую линию и почувствовал, как к щекам приливает кровь, выдавая его смущение. — Если ты планировал подслушать наш разговор с твоим отцом… Не стоит. Мои методы его успокаивать слегка… — Понял! — парень постарался выключить воображение и даже не вспоминать тот момент, когда застукал родителей за непотребством на кухне. — Пошёл гулять. — Не меньше часа или двух, — подкорректировал планы сына Малфой, начиная получать удовольствие от его смешной реакции. — Агрх… — А с виду взрослый мальчик, — засмеялся Драко, увидев, как Скорпиуса аж передёрнуло от смущения. — Ушёл! — крикнул младший аппарируя под аккомпанемент смеха мужчины. — Мерлин, какой же ты будешь милашка, малыш, — сказал самому себе новоявленный отец, оставшись в одиночестве, поглаживая всё ещё плоский живот. После чего посмотрел на дверь кабинета, чувствуя, как вся усталость возвращается с новой силой. — Жаль, что твой папаша тот ещё пещерный человек, — он направился в кабинет и прямо перед дверью остановился, нерешительно потянув за ручку. — Поттер, а ты знал, что змеи куда сильнее… — начал было он, а потом, столкнувшись с абсолютно черными от злости и ревности глазами, стушевался. — А может, и нет.***
Гарри вернулся к чтению каких-то бумаг, которые, видимо, принёс с собой. Малфой наблюдал за супругом перепуганным взглядом долгие пару секунд, а затем повторил про себя, что этот шикарный мужчина его муж и отец их ребёнка, что, несомненно, вернуло ему уверенность в себе. Он облокотился на резную дверь, скопировав позу Поттера, который стоял, скрестив ноги, задом упираясь в край массивного, дубового стола. Брюнет переоделся и сейчас был в тонкой облегающей черной кофте с длинными рукавами и глубоким вырезом. Под низ тот предпочитал надевать серые спортивные брюки на шнуровке, так как любил удобство, но при этом выглядел очень притягательным в глазах окружающих. Этого сложно было не заметить. От него так и веяло сексом. Мощным, дурманящим сознание сексом. — Когда ты стал таким сногсшибательным, Поттер? — начал Драко свой план по укрощению своего грифа, медленно подходя к жертве. — Ты же не забываешь надевать мантию на работе, аврор? Гарри молчал, даже не подняв взгляд, когда блондин подошёл к нему вплотную. — Или ты предпочитаешь сводить с ума всех своих сотрудников, поддразнивая их тем, что принадлежит мне и никогда не будет ничьим больше? — напомнил Драко, забирая из рук мужчины документы и встречая предупреждающий взгляд тёмно-зелёных глаз. — Как страшно. Я весь дрожу, — прошептал он в ухо брюнета, довольно мурлыча, когда тот заметно дрогнул, отстраняясь в попытке уберечь чувствительное место от его горячего дыхания. — Что ты делаешь? — зло прошипел тот, чувствуя его язык лизнувший мужественную линию челюсти. — Ты же не думаешь, что, если начнёшь подлизываться, сможешь избежать разговора? — Какого разговора, Поттер? — несмотря на свои слова, Гарри позволил ему забраться рукой под майку и погладить идеальные кубики. — Ты сейчас всё равно ничего не услышишь. Нужно выпустить пар, да, львёнок? — Малфой… — окончание очередного предупреждения утонуло в невольно выпущенном стоне, когда блондин натянул края черной кофты к ключицам мужчины и лизнул тёмную бусинку чувствительного соска. — Не играй со мной. Но Драко не слушал. Он решил позволить себе всё, раз уже этот мужчина сам сказал, что принадлежит ему. Посасывая затвердевший под его языком сосок, он зажал в зубах самый его кончик и несильно потянул, с улыбкой встречая новый стон Поттера. Впрочем, тот по-прежнему надеялся сделать вид, что ему это совсем не нравится. Блондин ухмыльнулся, посмотрев на покрасневший, влажный от его слюны ореол соска, на котором отчётливо виднелись следы его зубов. — Непорядок, второй может обидеться, — не отрывая восторженного взгляда от груди мужчины, поделился Малфой. — Не будь жестоким, Поттер. Это была не просьба и даже не обвинение. Драко знал, что любимый, в конце концов, сдастся, но он не хотел, чтобы тот мучил себя слишком долго. Зачем, если они принадлежали совсем не гордости, а, как выяснилось совсем недавно, друг другу. Не давая Поттеру опомниться, он приласкал второй сосок мужчины, мокрыми поцелуями опускаясь вниз, чтобы поиграть языком со впадинкой пупка. Конечно же, больше всего его интересовало то, что находилось ниже, под плотной тканью серых брюк и нижнего белья, но выступающие точёные тазовые косточки и ровная дорожка коротких волос, притягивали слишком большое внимание серых глаз. Он хотел облизать каждый сантиметр любимого тела и не привык себе отказывать. Для этого пришлось всего лишь присесть перед брюнетом. — Малфой, — прошептал Гарри, сумев сдержать короткий стон, когда Драко лизнул его кожу прямо по кромке низко сидящих брюк. — Что же ты такого натворил, что так отчаянно пытаешься отвлечь меня? Неужели убил кого-то? Блондин ухмыльнулся, протягивая руку и слегка погладив член Поттера через плотную ткань. Его гордость слегка была задета, а губы сразу же сжались в линию от недовольства, так как мужчина практически не был возбуждён, вяло откликаясь на его попытки «отвлечь». В отличие от партнёра, он всегда остро реагировал на любое прикосновение любимых рук и губ, поэтому не понимал, как тот мог оставаться спокойным. — Поттер, какого Мордреда? — он не посмел озвучить свою обиду вслух, надеясь, что его поймут без слов. — Ты не способен на убийство, но теперь, мне кажется, что и этот вариант не стоит исключать, — обеспокоенно предположил брюнет, помогая ему подняться. — Может, ты мне изменил? Это был Скорпиус? Ты любишь его? Драко чуть не вырвало от подобных заявлений. Он уже было хотел послать этого воображалу куда подальше, но крепкая хватка мужчины и страх вперемешку с гневом в зелёных глазах вернули ему уверенность в себе и капельку терпения. Он понимал, что тот не может сейчас ни о чем думать, и вряд ли кто-то другой бы смог. Нужно было успокоить его. Вот только, если с гневом легко мог бы справиться хороший секс, страх был куда живучее, цепляясь за любую возможность усомниться друг в друге. — Поттер, ты знаешь, что любить можно многих, — начал он, но чтобы не мучить Гарри, накрыл руку, которая крепко держала его локоть и начал пальцами поглаживать красивое переплетение вен. — Родителей, детей, например, или своих друзей? — К чему ты ведёшь? — напряжённо спросил брюнет, смотря то на длинные пальцы Малфоя, то в наполненные просьбой понять серебряные глаза. — К тому, что принадлежать человек может только одному, любить же — многих, — напомнил блондин о своих словах, что сказал совсем недавно. — Ты уже успел забыть? О какой измене может идти речь? — страх отступал, оставляя после себя лёгкую радужку беспокойства. — Но насчёт убийства ты не прав вдвойне. Ещё двадцать минут назад я планировал одно, и, если ты не бросишь меня после нашего разговора, я бы попросил тебя придумать мне алиби. Не хочу из-за этой твари всю оставшуюся жизнь провести в Азкабане. Не собираюсь доставлять такого удовольствия Джинни Уизли. — Драко, не надо так, она, конечно, конкретно запуталась и потеряла всякий здравый смысл, но… — Ты смеешь её защищать? Даже не зная, что она натворила? Натворит? Помнится, ты и словом не вступился за Грейнджер, когда я вновь издевался над ней, а Уизли, получается, для тебя больше значит? — он и сам не понял, как от защиты перешёл в нападение. Но, кажется, это сработало, и ему удалось отвлечь любимого от тяжёлых подозрений насчёт его тайны. — От оскорблений ты не рискуешь потерять душу, забирая чью-то жизнь. Мне плевать, кто это будет, я не допущу, чтобы ты взял на себя такую тяжёлую ношу. Поверь мне, даже если это Том Реддл, его кровь всегда будет на моих руках, — поспешил объяснить Поттер, ловя себя на мысли, что опять начал оправдываться. — Но это сейчас не имеет никакого отношения. Ревнуй сколько угодно. Это ты тот, кто обжимался в нашем доме, прямо на моих глазах с этим блондинчиком и ещё смее… Драко вновь ринулся в бой, затыкая рот мужчины глубоким поцелуем. Он не хотел больше слышать грязных мыслишек с участием сына и похвалил себя за правильно подобранный способ заткнуть Поттера, когда тот обнял его и со всей страстью ответил. Он отдал инициативу брюнету, открываясь, позволяя откровенно посасывать кончик его языка, облизать вмиг покрасневшие губы, чтобы потом потянуть зубами за нижнюю. Причинить ему боль. — Как я мог забыть, — они прижались друг к другу лбами, рвано дыша в попытках восстановить нехватку кислорода в лёгких. — Тебя же просто сносит от ощущения власти надо мной. Не так ли? — Заткнись, — смутился Гарри, отстраняясь, но было уже поздно. Драко отчетливо почувствовал его возбуждение. — Я хочу тебя, — покорно признался блондин, приняв правила игры и нежно целуя того в щёку. Он устал и магический резерв тут был не причём, его тело нуждалось в отдыхе. У него не было времени кормить своё эго. — Позволь мне доставить тебе удовольствие. Я хочу попробовать тебя. Поттер прикрыл глаза и застонал. Простые слова действовали на него куда сильнее прямых ласк. Нежность в таком человеке, как Малфой, будоражила его. Всегда холодный и спокойный, тот кардинально преображался, когда раскрывался ему. Для него. Эта открытость любимого змеёныша, возбуждала каждое его нервное окончание. Поэтому он напрочь забыл, почему не должен позволять блондину манипулировать собой. Кивнув, Гарри с обречённой решимостью снял с себя кофту. — Вот только… — Драко взял со стола волшебную палочку мужа и, улыбнувшись знакомому древку, направил её на своё горло. — Артиканиум, — применил он заклинание местного анестетика, подавляющее возбудимость чувствительных нервных окончаний в слизистых. Кажется, он правильно запомнил. — Всё-таки хорошо, что нас в академии заставили пройти курс магловской медицины, — сказал он скорее себе, чем брюнету, который, кажется, впервые услышал это заклинание. — Что это было? — спросил Поттер, наблюдая, как он трансформировал кипу бумаг, что тот читал, в небольшую мягкую подушку и кинул её к ногам мужчины. — Зачем? — У меня чувствительные колени! — смущённо выдал блондин, совершенно теряя всякий настрой и в тоже время отмечая, что Гарри как раз-таки ёрзает от нетерпения видя его неловкие движения. — Прекрати так на меня смотреть. Я хочу, чтобы всё было идеально! — Конечно, нет проблем, — брюнет улыбался, терпеливо ожидая, когда Малфой справится с лёгкой паникой, любуясь потрясающим румянцем на бледных щеках. В такие моменты его не интересовало, какие секреты хранит от него любимый. Да даже если бы тот взорвал весь остальной мир, главное — был рядом. Он бы простил всё за одну возможность обладать этим человеком. — Мне рассказать тебе, что делать или… Драко двинул шутнику волшебной палочкой вбок, после чего поймал его болезненный стон губами, втягивая в ещё один длинный мокрый поцелуй. Ему хотелось стереть из памяти мужа последние минуты и всех тех, кто прикасался к его мужчине под его личиной. Чтобы тот знал, что сейчас именно он медленно опускается на колени, облизывая уже затвердевшие соски и подрагивающий от предвкушения накаченный живот. Он хотел быть лучшим, незаменимым. Единственным. Оставалось пережить ещё один постыдный пунктик, который мог рассмешить его опытного любовника. Малфой постарался отогнать от себя мысли о смеющемся над ним Поттере и потянул вниз резинку спортивных брюк Гарри, снимая их вместе с бельём, любуясь выступающими капельками предэякулята на розовой головке. Желание вернулось с новой силой, вытесняя всё смущение и страх опозориться. — Стирилатейд, — смело прошептал он, убрав палочку от члена брюнета, пока тот соображал, что только что произошло и почему по нему прошёлся непонятный холодок. — Малфой, ты что, меня сейчас продезинфицировал? — ошарашено спросил тот, смотря на него сверху расширенными от удивления глазами. — Только снаружи, я просто… — Драко не нашёлся с ответом, радуясь хотя бы тому, что над его замашками чистоплюя ещё не начали истерично ржать. — Прости, но я тщательно слежу за тем, что кладу в рот. Рано радовался. — Мерлин, малыш, ты единственный в своём роде, — поражённо смеялся Гарри, качая головой от неверия, но через мгновение стал абсолютно серьёзным, хватая блондина за волосы и, оттянув их назад, наклоняясь к приоткрытым губам и жёстко целуя. — Ещё раз так сделаешь и будешь чувствовать мой член только в своей заднице. Понятно? Такой реакции Малфой не ожидал, но, судя по тому, как отреагировало его тело, властный голос Поттера действовал на него получше любого афродизиака. Он кивнул, немного расстроившись, когда мужчина отпустил его, а вместе с этим ослабляя контроль над ним. — Приступай, — словно прочитав его мысли, приказал брюнет. Драко постарался расслабиться и просто подчиниться этому голосу. Он обхватил одной рукой член у основания, царапнув ногтем мизинца мошонку, и лизнул набухшую головку. Приглушённый стон Поттера подсказал ему, что он всё делает правильно, придавая ему уверенности. Почувствовав практически нейтральный вкус прозрачных вязких на языке капель естественной смазки, он ещё раз убедился, что с большой лёгкостью сможет побороть свою брезгливость. Это было приятно. Просто знать, что каждое нервное окончание любимого мужчины сейчас было оголено и находилось у него в руках. А спустя секунду — уже во рту. Анестетик подействовал незамедлительно, позволяя ему сразу же заглотить член на всю длину и заставить Гарри сжать края письменного стола, чтобы не упасть. Наступила уже очередь Драко издать смешок, посылающий приятную вибрацию от головки к поджавшимся яичкам. Приободрённый реакцией партнёра и собственным желанием как можно лучше исследовать это потрясающее тело, он принялся с воодушевлением сосать, вылизывать член Поттера, не забывая смотреть на его лицо из-под опущенных ресниц, когда проходился по набухшим венам ведущим к головке. Брюнет сорвался через несколько минут этой сладкой пытки, вновь зарываясь пальцами в светлые волосы и взяв контроль в свои руки. Теперь Гарри сам контролировал ритм толчков, вбиваясь в горячий рот до самых гланд, пока нос мужчины не упирался ему в лобок. Но даже не это сносило ему крышу, а мысль, что это был реальный Малфой. Его малыш, который стоял ради него на коленях и доверял ему настолько, чтобы позволить трахать в рот. Грубо, как им обоим хотелось. Поттер не стал надеяться на свою выдержку, оттягивая за волосы голову блондина и наслаждаясь причмокивающим звуком с которым тот выпустил его член изо рта. Он снова наклонился и лизнул опухшие, покрасневшие губы, помогая тому встать, не разрывая поцелуя. — Но… — запротестовал Драко, когда понял, что продолжения банкета не будет. — Я хочу тебя, — хрипло признался Гарри, быстрыми, торопливыми движениями расправляясь с ширинкой мужчины и приспуская джинсы вместе с бельём. — Повернись. В голосе брюнета не было силы, он практически шептал, но не подчиниться ему было непосильно сложно даже Малфою. Он повернулся лицом к столу и практически лёг на него, когда Поттер надавил на его затылок и заставил прогнуться в спине. — Расставь шире ноги, — продолжал командовать мужчина, прижимаясь к нему сзади и целуя его в шею, после чего спустился ниже, прикусывая кожу на каждом позвонке. — Мерлин, какой же ты красивый, малыш. Гарри не стал тратить времени на долгую прелюдию и просто, подготовив блондина магией, приласкал пальцем расслабленные края сфинктера, после чего приставил к нему головку и с наслаждением наблюдал, как колечко мышц вбирает в себя сантиметр за сантиметром. Драко практически хныкал, уткнувшись лбом в скрещенные руки и кусая костяшки собственных пальцев, чтобы оставаться в сознании. Не выдержав медленного проникновения, он толкнулся назад и чуть не заурчал от чувства наполненности, целостности, которое ему мог подарить только Поттер. Он не знал, что именно повлияло на любимого. Была ли это ревность или злость на то, что он до сих пор от него что-то скрывал, но на этот раз всё ощущалось острее. Гарри не был груб, но он был близок к этому, задав сразу же быстрый темп, не давая ему ни единого шанса прикоснуться к собственному члену и получить долгожданную разрядку. — Подними ногу, — в отличие от резких толчков, выбивающих из Драко непрекращающиеся стоны, голос брюнета был нежным. Малфой и не думал сопротивляться, чувствуя, что потом ещё поплатится за то, что не дал своему телу передохнуть. Он из последних сил потянулся, чтобы стянуть до конца брюки, а потом почувствовал руку мужчины у себя под коленкой, помогающую ему согнуть ногу и закинуть её на стол. Через секунду он понял, что это было, скорее, для него, нежели для Поттера, так как новый угол проникновения позволял не только войти глубже, но и при каждом толчке задевать бугорок простаты. Драко забыл обо всём и просто отдавался, как умел. Как его научили эти грубые, аврорские руки. Эти любящие губы, при каждом удобном случае целующие его чувствительную кожу за ухом. Это тело и даже этот член, не дающий ему передышку, чтобы в момент его полного погружения в нирвану почувствовать на себе пульсирующую тесноту упругих мышц, наполняя его своим семенем. Малфой был без сил. Он ещё никогда не чувствовал себя таким опустошённым. И, даже несмотря на то, что он всё ещё лежал на столе, заляпанном спермой, голова настолько сильно гудела, что необходимости подняться и позаботиться о себе не было даже в планах. — Прости, я сейчас, — Гарри применил очищающее и помог ему одеться, после чего усадил его в кресло и обеспокоенно спросил. — С тобой всё хорошо? Дело не в магии, тогда почему тебе так плохо? — Потому что… — говорить было трудно, язык заплетался и казался каким-то чужим. Он просто хотел немного поспать. Но не мог. — Я просто вместилище… Твоя магия родная ему… Но не мне… Тяжело. — Малфой, — услышал он приглушённый голос, словно находился под водой и задыхался. Как же хотелось просто перестать бороться и позволить воде нести его по течению. Но он не мог. — Драко! Главное, не засыпать. Он должен рассказать Поттеру правду. Что у них будет сын. Здоровый, красивый и очень храбрый. Совсем как его отец. Он должен был сказать, что любит Гарри. Любит этого невозможного придурка всей душой. Но он не мог… — Гарри…***
Драко просыпался с трудом. Тело ломило и довольно ощутимо сопротивлялось каждому движению. Но что-то толкало его вперёд. Подсознание диктовало открыть глаза и сделать что-то важное. Рассказать. — Гарри… — во рту пересохло, поэтому в голосе совсем не было силы. Но его услышали. — Я здесь, — услышал он, а потом увидел Поттера, присевшего рядом с ним на колени и смотрящего на него обеспокоенно, нахмурив брови. — Ты как? Я позвал Винки, так как не знал, что делать, и она сказала, что тебе нужно просто отдохнуть, — брюнет погладил его по волосам и заправил длинную прядь чёлки за ухо. — Поспи ещё, два часа это слишком мало. — Нет, я должен… Я хочу… — Гарри протянул ему стакан воды, и тот сделал пару глотков, устало улыбнувшись в знак благодарности. — Даже хорошо, что я в таком состоянии. Ты выслушаешь и не сможешь бросить, — довольно заметил он, усаживаясь в кресле кабинета поудобнее и натягивая до подбородка одеяло, которым его, видимо, укрыл мужчина. — Винки, — дождавшись домовика, он постарался вложить в голос силу, чтобы эльфиха в беспокойстве за него не упомянула его деликатное положение. — Принеси мне сандвич с индейкой, чай с ромашкой и полынью и укрепляющее из моих запасов в спальне. Драко строго посмотрел на домовика, показывая ей, чтобы та молчала и, дождавшись кивка, расслаблено откинулся на спинку кресла. — Сядь, пожалуйста, напротив и выслушай меня, — попросил он Поттера, отпуская руку, крепко держащую его пальцы, и подтолкнув вперёд. — Мой рассказ будет долгим, и я не хочу, чтобы меня перебивали. Мне придётся начать всё сначала, чтобы ты хотя бы попытался меня понять. Гарри, очевидно, не хотел сейчас его слушать, скрестив руки на груди и не отходя ни на шаг. Но упорства им хватало обоим, и через минуту тот сдался, обходя стол и усаживаясь в кресло напротив. — Я слушаю, — коротко проинформировал брюнет, напряжённо вглядываясь в его лицо. — Для начала… — Драко закусил нижнюю губу, сделал глубокий вдох и быстро выдохнул, словно готовился к прыжку с высокой горы в бушующее неукротимое море. — Я люблю тебя, — он осторожно посмотрел на супруга, который медленно расплывался в улыбке. — Ты должен понять, что всего того, что я расскажу не случилось бы, если бы это было не так. — В этом ты не такой уж особенный, — всё ещё улыбаясь и кидая на Драко обожающие взгляды поделился Гарри. — Я тоже люблю тебя. — Знаю, я вообще-то умный, Поттер, — несмотря на уверенность в чувствах любимого, его сердце щемяще сжалось, услышав эти слова из уст партнёра впервые. — Просто, как оказалось, мозг не совсем разбирается в делах сердечных. Именно про это пойдёт мой рассказ. Почему-то, вместо того, чтобы просто аппарировать и доставить еду, Винки открыла дверь и уже потом пролевитировала поднос с едой и зельем. — Хозяин Драко, пожалуйста, примите укрепляющее прямо сейчас. Винки должна быть уверена, что вы не забудете об этом, — Малфою подумалось, что отец был бы недоволен тем, как распустились их эльфы, но он не собирался жалеть об этом. Эти существа всегда были добры к нему и кем-то иным, чем членами семьи, он их не считал. — Вот же нянечка нашлась, — несмотря на недовольство в голосе, он улыбался, после чего быстро опустошил пузырёк с зельем и, отложив тарелку с сандвичем, взял в руки чашку с чаем. — Довольна? — Простите, юный хозяин, — сразу же вернулась в ипостась прислуживающего эльфа, ушастая. — Винки не должна была… — Всё в порядке. Можешь идти, — избавился он от лишних объяснений, прекрасно зная, что мелкая ни о чём не сожалеет. Просто хорошо выдрессирована делать вид. — Прости, я даже не позаботился о тебе. Может быть, ты голоден? — спросил он у Поттера, когда их оставили одних. — Нет, мне сейчас и кусочек в горло не полезет, — брюнет зарылся в волосы пальцами, не сумев скрыть свою нервозность. — Продолжай. Почувствовав себя лучше от укрепляющего, Драко сделал пару глотков горкой настойки и начал свой рассказ. — Я не знаю, когда это началось. Когда я полюбил тебя? — спрашивал он сам себя, делая ещё один глоток чая и смотря на мелкие крупицы полыни, плавающие в напитке, словно они знали ответ, потому что горчили так же, как и его воспоминания. — При первой встрече? Вряд ли. Я искренне ненавидел тебя, потому что мне понравился тот мальчик, которого я встретил в магазине мадам Малкин, но тогда ещё я был мелким засранцем и не умел выражать свои мысли, — усмехнулся он, вспоминая как сильно обиделся на отказ Поттера с ним дружить. — Ты не… — попытался объясниться Гарри, но его быстро остановил насмешливый взгляд серых глаз. — Хотя да, есть немного. — Немного… Как учтиво с твоей стороны, — они оба понимающе улыбнулись друг другу. Блондин поставил пустую чашку на стол и решил сандвич съесть позже, чтобы не сбиваться с рассказа. — Но, несмотря на мою ненависть к тебе, я часто спрашивал себя, почему это меня вообще волнует. С кем ты, где ты и, в конце концов, останешься ли ты жив или нет, — он сглотнул нервный ком в горле, стараясь не отвлекаться на картинки, всплывающие в голове. — Я завидовал, но это была не такая зависть, как у твоего дружка Уизли. Скорее, я завидовал ему и всем, с кем ты был близок. Привыкший быть замкнутым и холодным, я не замечал, как отталкиваю людей или использую их, с помощью их страха передо мной. Но ты очень легко сходился с людьми, даже не любя быть в центре внимания. Гарри кивнул, соглашаясь с его словами. Он выглядел удручённым, словно винил себя за те годы, что они упустили. — Разве это удача, быть Гарри Поттером? — спрашивал он сам себя. — Я не понимал, почему все хотят быть тобой. Почему этот рыжик расстраивался каждый раз, когда ты выделялся, был на слуху у всех. Ведь, как друг, он должен был бояться за тебя, а не орать при всех, выискивая, каким образом ты добавил своё имя в кубок огня. На Поттера было жалко смотреть. Кажется, тот до сих пор переживал из-за ссоры с другом, скрывая свои истинные чувства. — Прости, но, как я уже говорил, меня бесили все твои друзья, поэтому мне со стороны было виднее, — попытался смягчить он свои слова. — Но вернёмся к нашей истории. Именно в те дни я заметил кое-какую странность. Вечно избегающий внимания Поттер, ненавидящий, когда все на него смотрят и даже избегающий своих фанатов просто сходил с ума, если я проигнорирую хоть один его короткий взгляд, — Драко вновь заулыбался, разряжая обстановку лёгким флиртом. — Признайся, ты ведь был помешан на мне. Следил за мной, будто я был голосом, глазами всех учеников Хогвартса. Если Малфой осуждает, значит, так думают все. Если он не смотрит, нужно сделать петлю на метле ещё опаснее и эффектнее поймать снитч, чтобы завладеть его вниманием. — Долгое время я думал, что ты опасен и за тобой надо следить, — смущённо согласился Гарри, потирая лёгкую щетину ладонью. — Потом я понял, что это правда. Ты опасен… Только для меня. Я так долго тебя преследовал, что, казалось, знал лучше своих друзей и верил, что ты видишь меня таким, каков я есть. Поэтому мне было важно твоё мнение. Если слизеринский принц злится, значит, я делаю всё правильно. — Забавно, — посмеялся он вместе с брюнетом. — Мне кажется, хорошо, что мы не стали друзьями. Тебе был нужен достойный соперник, чтобы не расслабляться перед более кровожадными врагами, — дальше рассказ был гораздо сложнее и мрачнее. — Но на тот момент я не думал о тебе ни как о друге, ни, тем более, как о возможном партнёре. Были, конечно, фантазии определённого характера, но я это списывал на бушующие гормоны и ненависть, которую я к тебе испытывал. Словно хотеть связать другого парня и наказать — совершенно нормальное желание пятнадцатилетнего подростка. — Неужели больше не хочешь? Мне стоит обидеться? — насмешливо спросил Поттер, увидев его покрасневшие щёки. — Я и сейчас не против был бы поиграть с тобой в ролевые. — Заткнись, — зарделся блондин, покачав головой, чтобы сосредоточиться на своём рассказе. — Любовь, когда я понял, что люблю тебя? — повторил он для себя. — Не спеши, можешь произносить эти слова сколько угодно, малыш, — никак не мог успокоиться Гарри, совершенно не подозревая, что это только начало его долгой истории. Скоро будет не до смеха. — Поттер, сосредоточься, — мужчина продолжал улыбаться, но во взгляде пропали беззаботные искорки веселья. — Первый ответ я получил, когда не смог сдать тебя Волан-де-Морту, во время твоего заключения под стражу в наших подземельях. Стоял там, как истукан и чуть не выпалил, что ты мой и только я смею тебя бить. Мне было очень плохо в ту ночь, правда. Если бы не риск навредить родителям, я бы помог вам сбежать. Впрочем, когда я уже решился на это, вспоминая твоё опухшее лицо, вы уже и без меня справились. — Не надо, я понимаю, — Гарри не винил его, но это мало помогало делу. Казалось, тот вообще не способен никого винить за причинённую ему боль. — Нет, не понимаешь. Одно дело желать спасти друга, даже если от этого пострадают твои родные, но другое… — он опустил взгляд. — Другое дело желать занять место своего врага, чтобы ему больше не причинили боль? — Драко вскинул взгляд, шокировано уставившись на брюнета. — Я же сказал, что понимаю. Когда ты стоял там, в центре пожара в Выручай-комнате, я наплевал на друзей и весь остальной мир. Если бы надо было, я бы вытащил тебя, заняв твоё место. — Да, теперь я вижу, что понимаешь, — ему вдруг очень захотелось встать и обнять этого мужчину, но он сдержался, сжимая напряжённые пальцы в кулак. — Но самым переломным моментом, когда я понял, вот он, ответ на все мои вопросы: «Почему?», «Зачем?», «Когда?». Было уже не важно. В моих руках была палочка, в воспоминаниях — приказ Реддла убить Дамблдора, а в голове — одна только мысль. Если я сейчас пересеку эту черту, убью не директора, а всякую надежду быть с тобой. Понимаешь? Я даже не подумал о родителях, которые могли просто-напросто умереть из-за моей трусости. Всё, что меня волновало, так возможность и дальше жить в одном мире с Гарри Поттером. Даже если я мог только смотреть. Моя победа означала твоё поражение, — глаза подозрительно защипало, поэтому он решил продолжить менее серьёзно, чтобы не разреветься, как какой-то ребёнок. — А кому нужна была эта Мордредова победа, если я бы больше не смог похвастаться перед тобой, что, наконец, тебя уделал? — Спасибо тебе. Спасибо, что ты выбрал меня и дал нам шанс, — машинально подтвердил опасения Малфоя брюнет. Поттер тоже понимал, что в другом раскладе, они никогда не смогли бы переступить через прошлое и быть вместе. Дело было даже не в убийстве Дамблдора, тот всё равно умер от рук Снейпа, а в том, что после увиденного предательства со стороны любимого он бы уже не смог верить в любовь и уже был бы мёртв. Любовь, которая спасла ему жизнь и о которой так много говорил покойный директор. — Там и тогда, я понял, что это чувство сильнее меня и, несмотря на нежелание возвращаться в школу, я зачислился на восьмой год обучения… — весь этот разговор смущал, но Драко давно нужно было выговориться, поэтому он продолжал, искоса смотря на стеллаж с книгами, словно тот мог посмеяться над ним. — Чтобы быть рядом с тобой и иметь возможность смотреть, даже если издалека. — На самом деле, мы во многом с тобой похожи, — жизнерадостности мужчины можно было позавидовать. — Я тоже вернулся ради тебя. — Но ты не выглядел как жалкий скелет с замашками монаха, давшего обет молчания, не так ли? — вспомнил блондин себя в последний школьный год. — Ты становился всё увереннее в себе и очень даже возмужал. Я не обвиняю, мне на самом деле это нравилось. Всё, чего я хотел, чтобы ты был счастлив. Может, поэтому я согласился с матерью сыграть свадьбу с Асторией Гринграсс после окончания школы. — Что, прости? — хорошенько так приложило брюнета, тот за секунду постарел аж на несколько лет. — Эмм… Тогда я думал, что ты продолжишь с Уизли. Она говорила, что вы вместе и скоро помолвка, — оправдывался Драко, не решаясь вновь словить гневный взгляд зелёных глаз. Зажженный строгий и изысканный камин, выполненный из черного камня, вокруг которого висели те самые полки с книгами, был куда предпочтительнее. От него веяло теплом, в отличие от мужчины напротив. — К тому же я очень хотел детей. Думал, что ребёнок позволит мне начать всё с начала. Если свою жизнь испоганил, то хоть кого-то сделаю счастливым. Ведь малыш не станет ненавидеть меня, потому что я Малфой, не правда ли? — Ты с ней спал? Почему не поженились? Подождите-ка… ты женат? Это и есть твой секрет? Сколько у вас детей?! — было видно, что Гарри еле сдерживается, чтобы не подскочить и не начать выбивать из него ответы. Это было неправильно, но, с какой-то стороны, Драко это льстило. — Дело шло к свадьбе, Поттер. Я хотел детей, так что ответ на твой первый вопрос «да», — блондин сделал паузу, чтобы дать Поттеру время переварить информацию, после чего быстро продолжил, чтобы тот не сошёл в конец с ума. Это бы помешало тому понять все дальнейшие объяснения. — И нет, я не женат на ней. И у нас нет детей. Я вообще не помню практически четыре месяца после праздников восьмого курса. — Как это, — отвлёкся немного от ревности Гарри, непонимающе взглянув в глаза блондина, который, наконец, посмотрел на него. — Вот так. Оказывается, ближе к лету я заявил матери и невесте, что уже влюблён, что у меня есть девушка и расторг помолвку. После чего вернулся домой на каникулы и уже ничего не помнил. Ни кто была моя девушка, ни куда она делась. Конечно же, Астория не смогла мне простить такого оскорбления и отвергла предложение начать всё с начала, — Драко до сих пор волновало это и невозможность вернуть себе воспоминания о том времени не оставившем и следа в его памяти. — Именно тогда я начал выяснять всё про Обливиэйт и потом, будучи уже специалистом, вернул память родителям Грейнджер. — Тогда почему ты не мог помочь себе самому? — задал интересующий его вопрос Поттер. — Потому что нельзя вернуть то, чего нет, глупый, — на самом деле это был совершенно закономерный вопрос, но он не хотел выглядеть перед любимым каким-то неучем сейчас, зная ответ. — Я добровольно отдал свои воспоминания, а потом уже мне стёрли память. Только так можно убрать все следы, нити, ведущие к нашей памяти. — Значит, нужно сказать спасибо этой девушке, иначе, ты сейчас бы проживал совсем другую жизнь, — заключил Гарри, не понимая только одного. — Но зачем ты мне это рассказываешь? Неужели хочешь поиздеваться? — Нет, просто хочу чтобы ты понял, почему я это сделал, — наступил момент истины, он смело посмотрел на брюнета и, боясь передумать, практически скороговоркой вывалил на того правду. — Я заключил непреложный обет с магией и переспал с тобой, зная, что это сто процентов закончится беременностью. Поздравляю, ты станешь отцом. Как и я. Поттер застыл, долго, долго смотрел на него, а потом заржал. Истерично, нервно так заржал. — Да ты шутишь, — смеялся тот. — Мужчина не может забеременеть, — Гарри резко замолчал и серьёзно посмотрел на него. — Не может ведь, да? — М-м-м… На самом деле, нет, — ему показалось, или супруг расстроился, услышав его ответ? — Но я и не являюсь матерью нашего ребёнка. Скорее, суррогат, маглы же так называют того, кто вынашивает ребёнка, но не является его родителем? — ничего не соображая, Поттер кивнул. — Ну, вот, ты папа, я папа, а магия — мама нашего малыша. Поэтому он так истощает нас обоих. Мои вкусовые пристрастия не многим изменились, разве что я стал есть больше, чем обычно, чтобы питать тело, стал более эмоциональным и, если честно, не особо чувствую вкус еды. Всё кажется каким-то притуплённым и с привкусом железа. Словно магия представляет из себя кусок металла, — он так отвлёкся, обдумывая своё состояние и, наконец, имея возможность поговорить об этом с отцом своего ребёнка, что не заметил, как сильно шокировали его слова Гарри. — Я не понимаю, ты что, не рад? — обиженно спросил он. — Допустим, ты говоришь правду, это же не конец истории? — кажется, Драко понял, почему тот так сухо реагировал. — Или ты думал, что я тебя брошу, узнав обо всём? — Конечно, нет, я уверен, что ты затискаешь бедного ребёнка до смерти и избалуешь, как только он появится на свет, — фыркнул блондин, а потом заметил, как правый уголок губ Поттера нервно дёрнулся вверх. — Но мог бы и порадоваться до того, как я продолжу. — Драко, говори, — мужчина был перепуган и не мог контролировать своё лицо, как и пальцы, которые судорожно вцепились в край стола. — Почему ты молчал? Что это за непреложный обет? Дело в нём? — Ну, там были кое-какие риски, о которых предупреждал Снейп, но сейчас это неважно. Они в прошлом, — уверенно заявил Драко, стараясь поскорее сменить тему. — А молчал я потому, что собирался уехать в Париж, как только мы переспим, и растить ребёнка один, — уверенность потерялась где-то между словами про другую страну и его планами увезти малыша от отца подальше. — Прости, но тогда я не думал о тебе. Увидел Скорпиуса, вспомнил, что хотел так назвать своего сына, потом узнал про твои похождения в клуб и понял, что не хочу, чтобы кто-то другой был его матерью или отцом, кроме тебя. — … — тот отвёл взгляд, молчал несколько минут, после чего вновь посмотрел на него. — Почему?.. Почему ты не уехал? — Потому что ты не отпустил, — просто ответил Драко, умоляюще смотря в любимые глаза. — Я не смог оставить тебя. Не тогда, когда поверил, что мы смогли бы быть семьёй. — Твои слова в спальне. Ты думал, что я останусь с тобой только из-за ребёнка? — пытался во всём разобраться брюнет, словно вспомнил, что он аврор и разбираться в людях — его обязанность. — Нет, перестань думать головой, Поттер, я сейчас говорю с тобой о нашем малыше и своём тупом страхе разочаровать тебя, а не о твоих рабочих делишках, — разозлился он, неправильно поняв мотивов Гарри. — Тогда я говорил только об общественности. Пока ты официально состоишь в отношениях с Уизли, меня будут считать разлучником. Наш ребёнок не будет делить со мной звание злодея, ну уж нет. Лучше уж совсем не давать ему твою фамилию. Говоря всё это, распаляясь всё больше и больше, он не замечал, как последние капельки терпения и здравого смысла испаряются в зелени разочарования и боли. Малфой вздрогнул, посмотрев в глаза, полные гнева. — Не давать мою фамилию, значит? — холод — это единственное, чем веяло от доведённого до ручки Поттера. Драко сжал руками тёплое одеяло и мысленно дал себе подзатыльник, ругая за несдержанность и болтливый язык. Хорошо же всё начиналось. — Прекрасно! Просто прекрасно, Малфой! Ты в своём репертуаре, — взорвался тот. — Неважно, что ты сам молчал, вообразив себе что-то там. Какая разница, что, скажи ты хоть слово, прикажи, и я бы сразу послал Джинни к Мордреду! — мужчина встал и, подойдя к нему вплотную, упёрся рукой в подлокотник бордового, обшитого кружевной старинной вышивкой кресла. — Мне кажется, что, вместо того, чтобы тщательно следить за тем, что ты кладёшь в рот, тебе нужно быть чертовски осмотрительным с тем, что ты берёшь в голову! После чего Поттер горько усмехнулся, поправил на нём одеяло и пошёл на выход. — Прости, тогда я не знал, что ты любишь меня, — сказал он тому вдогонку, чтобы остановить. — Но сейчас ведь знал, — его правда, и Драко был с этим согласен. Может быть, поэтому не стал смотреть, как любимый уходит, и просто отвернулся, позволив себе, наконец, вспомнить и о слабости, и об усталости, которые накатили сразу же, стоило ему отпустить себя и позволить первой солоноватой капельке оставить влажный след на бледной щеке. В следующую секунду кто-то присел рядом и поднял его лицо за подбородок. Поттер не ушёл. В глазах защипало ещё больше от облегчения. — Не надо, тебе нельзя нервничать, — Гарри стёр подушечками больших пальцев прозрачные, медленно сползающие к подбородку смазанные дорожки слёз, а потом протянул руки к его животу и осторожно погладил. — Я должен сейчас уйти, чтобы обдумать всё, успокоиться и понять. Это ничего не меняет между нами, ты же знаешь? — Малфой всхлипнул и кивнул. — Хочешь, я отнесу тебя наверх? Тебе надо поесть и поспать. — Нет, я не смогу уснуть один… — он схватил брюнета за длинный рукав и, словно маленький ребёнок, не отпускал. — Не уходи. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Драко, но давай ты не будешь больше говорить этих слов, чтобы манипулировать мной, — Гарри не перестал злиться, нет. Скорее, он просто привык думать о чувствах других больше, чем о своих. Поэтому, несмотря на кипящий внутри ураган, внешне он оставался спокойным и даже успокаивающе улыбнулся блондину. Он должен был отвечать за этого мужчину и хотел ради него повзрослеть, даже если ребёнок внутри него требовал послать всё к чёрту и обидеться на партнёра. Теперь у него была семья, сохранить которую было важнее, чем доказать собственную правоту. — Мне нужно подумать. Побыть одному. Ты будешь в порядке? — Да, хорошо, прости, — Малфой разжал пальцы и постарался взять себя в руки. — Прости, я всегда такой эгоист. — Нет, всё нормально, — брюнет выдохнул, увидев, что любимый перестал плакать, и, приподнявшись, нежно прикоснулся к его лбу губами. Когда-то давно он мечтал о семье и уже тогда решил, что, если у него будет такая возможность — стать частью чего-то единого, целого, он постарается сделать это правильно. А значит, избегать пика эмоций, ненависти к партнёру во время неизбежных ссор и уходить, давать себе время успокоиться, не принимать решений на горячую голову. Им нужно было время. Обоим. — Я скоро вернусь, хорошо? Ложись спать. — Хорошо, я буду в порядке, не волнуйся, — храбро пообещал Драко, взяв в руки тарелку с сандвичем, наглядно демонстрируя, что он справится. — Я не маленький! — Конечно, кто посмел так подумать? Покажи мне, я его уничтожу, — словно рыцарь, пригрозил неизвестному Поттер. Он погладил по голове нахохлившегося после его слов блондина и, исчерпав всё своё терпение, позволил себе перестать укрываться от внутреннего урагана, наконец, аппарировал. Это будет длинная ночь для него. И он не знал, что возьмёт верх — желание всё крушить или переполняющая его затаённая радость, что у него будет ребёнок. Малыш. От Малфоя. Оставшись один, Драко вернул тарелку на стол и повернулся к камину, смотря на тлеющий огонь, прислушиваясь к слабому дыханию. — Ещё в школе возненавидел эту мантию-невидимку, — поделился он в пустоту. — Мне вот что интересно, Поттеры все тупят, думая, что если их не видно, то и не слышно тоже? — новый вопрос, и, наконец, рядом с книжными полками появилась светлая макушка, а потом и голова. — А ещё больше меня интересует, как долго ты там стоял, Скорпиус, и что ты слышал? Видел? Самым пугающим было то, что на этот вопрос парень покраснел и отвёл взгляд. — Испанский стыд.