***
Может, поэтому он сделал то, что чуть не убило Малфоя. То, что впоследствии грозило навредить его сыну и напугало до полусмерти. Гарри использовал любовь, которую нельзя было трогать. Зависимость, которой завидовал всей душой. Привязанность Драко к малышу. И ведь Паркинсон была права — никто не спросит за ошибку, совершенную героем. Если только не он сам. Всё вышло из-под контроля, когда Гарри, наконец, написал Джинни, что не верит в их связь и попросил вернуться, чтобы они могли поговорить и официально расстаться, решить, что делать со Скорпиусом дальше. В тот момент он почувствовал себя свободным и решил надавить на Малфоя, используя ребёнка. И именно тогда чуть не потерял всё. Конечно, Снейп помог, как всегда. И он даже взгляда не поднял, когда бывший профессор его отчитывал. Но всё же понимал, что, сделай это с крестником Северуса кто-то другой, тому бы пришлось всю оставшуюся жизнь учиться жить без одной или всех конечностей. Поттера можно было только отругать как ребёнка. А наказать себя очень даже хотелось. Прям с разбегу и в Адский огонь, чтобы в следующий раз не игрался с чувствами любимого. Не рисковал им, ради правды, которая ему была больше не нужна. Не таким способом. Драко находился без сознания два дня. Магический выброс, купированный Снейпом, истощил его изнутри. Всё это время Гарри не отходил от постели блондина ни на шаг. Ему позволили это лишь ради сына. Гермиона так и сказала, смотря прямо ему в глаза и с трудом скрывая своё разочарование. Они с Блейзом не хотели, чтобы Малфой проснулся в пустой комнате, и, позвав Скорпиуса, не обнаружил того рядом. А малышу нужно было внимание. Даже если оно было от отца, который чуть не убил его крёстного. Иногда Гарри казалось, что ребёнок всё понимает и смотрит на него с осуждением. Иначе, как можно было объяснить, что за последние два дня тот четыре раза на него срыгнул, кричал часами, прежде чем уснуть, и даже умудрился на него пописать, когда он переодевал малыша. Просто пустил струю ему в лицо и улыбался, словно так и нужно. Мстил мелкий пакостник, не иначе. — Скорпи, Скорпиус! — закричал Драко, не успев проснуться, после чего застонал от боли, как только попытался встать с кровати. — Где он? Скорпиус! Голос блондина был хриплым и ломким, но, даже несмотря на это, он продолжал шептать имя ребёнка. Поттер не стал медлить, взяв сына из кроватки, и быстро пересёк комнату, чтобы отдать его мужчине. — Всё в порядке, успокойся, никто его у тебя не отберёт, — попытался он убедить Малфоя, но тот словно не слышал его, обнимая малыша и смотря на Поттера, как на самое страшное чудовище в мире. Гарри его не винил. Он был даже согласен. — Прости, я честно не думал, что ты так отреагируешь. Дай мне шанс объяснить… — Отойди, — в этом приказе было столько страха и обиды, что не выполнить его было равносильно признанию себя насильником. Чем-то мерзким, к чему нельзя прикасаться и тем более находиться в одной комнате. Дышать одним воздухом. — Уходи, Поттер! Уходи. Он проглотил вставший поперек горла ком горечи и аккуратно, не делая лишних движений, пошёл к выходу, когда его вновь позвали, на этот раз немало удивив просьбой. — Нет, постой, забери Скорпи с собой, — чуть ли не плача умолял Малфой. — Я боюсь, что… Боюсь, что могу навредить ему. Моя магия… Гарри рассмеялся, не зная, нервное это, или он совсем сошёл с ума, превратился в имбицила, слишком долго им притворяясь. Просто ему было смешно. А ещё больно. Болела каждая клеточка. Каждый нерв его воспалённого мозга. — Твоя магия защищала его от нас несколько часов, Малфой. Снейп сказал, что, даже если бы ты взорвал весь дом, Скорпиус был бы единственным, кто пришёл бы вместе с ним на наши похороны, — перестав смеяться, но так и не повернувшись к блондину, сообщил он. Гарри не хотел втягивать в своё сумасшествие ещё и Драко. — Знаешь, если я снова потеряю память, вы с Герми лучше скажите, что ты — мать моего сына. Сейчас это звучит правдоподобнее. После чего он ушёл, не забыв позвать Винки, чтобы та помогла хозяину позаботиться о малыше. Хотя он был уверен, что в этом нет необходимости. Теперь Поттер знал, что за этого ребёнка умрёт не только он. И самое страшное, что это не делало его счастливым. Он глупо и эгоистично ревновал любимого к собственному сыну. Более жалким он себя ещё никогда не чувствовал.***
Все последующие недели он старался быть тихим и не привлекать к себе внимания. Гарри навещал Скорпиуса каждый день, но дожидался того момента, когда Малфой разрешит ему взять ребёнка. Как и ожидалось, все быстро простили Поттера в основном из-за того, что Гермиона знала друга слишком хорошо и понимала, что достаточно будет его собственной любви к самоуничтожению, чтобы никогда не забыть свою оплошность. Видимо, именно она повлияла на Блейза, который не стал убивать его, узнав, из-за чего у Драко случился стихийный магический выброс. Он не знал причин, по которым блондин стал с ним мягче и даже начал делать первые шаги к нему навстречу, оставляя с сыном одного, словно смущаясь своей реакции на его шантаж. Это бесило больше всего. Словно это перед ним нужно было извиняться. Так как он герой, как говорила Паркинсон, а они не совершают ошибок. Ведь это его сын, и он мог заявить, что хочет забрать ребёнка и уехать. Вот только чушь это. Он знал, как сильно Малфой привязан к Скорпиусу. Гарри просто облажался и заслуживал наказания. Единственной его отдушиной стал злой, строгий взгляд Снейпа, когда тот приходил навестить крестника и, конечно, Пэнси. Вот, кто ненавидел его всей душой. И, как не парадоксально, он был с ней полностью солидарен. Даже старался проводить с девушкой побольше времени, чтобы поиздеваться над самим собой. — Ты тоже это замечаешь? — спросил он её однажды, наблюдая, как Малфой опять замер на полуслове и погрузился в свои мысли, напрочь забывая, что собирался пойти сесть за стол и разделить ужин с занудой Грейнджер, которая не успокоится, пока не скормит ему весь запас еды в Мэноре. Именно последние слова Драко и не договорил. — Конечно, он же мой друг, — дерзко отвечает Паркинсон, не отрывая взгляда от друга. — Или ты подумал, Потти, что ты один такой — избранный? — Почему тогда никто ничего не делает? Разве ему не нужна помощь? На нём лица нет и… — Нельзя помочь тому, кто не просит помощи, — и, хоть это было сказано со всей ненавистью, на которую та была способна, её голос смягчался, когда она смотрела на Малфоя. — Как и быть жадным, когда все считают тебя полнейшим эгоистом. — Не понимаю, — честно признался Гарри, выдохнув, когда блондин очнулся и, наконец, сел за стол рядом с ним. — Ещё бы, — фыркнула девушка, не сомневаясь в его умственных способностях, а точнее, в их отсутствии. Она пригубила бокал вина, оставив след красной помады на самом краешке бокала, и посмотрела прямо ему в глаза. — Кто захочет быть спасённым и получить награду за все свои жертвы, когда цена так велика? Даже если я считаю, что это ничего не стоит. Гарри кивнул, словно ему не понадобилось три минуты и четырнадцать секунд, чтобы понять, о чём та говорит. Конечно, это было очевидно. Всё дело было в нём. Точнее, в его потерянных воспоминаниях. Малфой, очевидно, пережил трудные времена и сейчас мог бы рассказать ему, получить награду в виде благодарности и одобрения со стороны окружающих. Но ему приходилось молчать, дать время Поттеру всё вспомнить самому, чтобы не сойти с ума от этих воспоминаний. И всё это ради Скорпиуса. Это цена, которую Драко не мог заплатить в угоду своему спокойствию. Но даже это не остановило его от следующего вопроса. Совсем тихо. По секрету. — Ты любишь его? — прошептал он прямо в ухо Паркинсон, сидящей по левую сторону от него. Та, почему-то, так и не прикоснулась к еде. — Можешь промолчать, если хочешь, но не оправдывайся своими приключениями с девушками. Это не одно и то же. Пэнси продолжала молчать, гипнотизируя бокал в своей руке и поглядывая на Малфоя. Гарри думал, что та уже не ответит, когда она вновь посмотрела на него и на этот раз совсем без ненависти. Скорее, с непонятной для него завистью. Болью, которую мог понять только он. — Да, это не одно и то же, — подтвердила она его подозрения, и Гарри сдержал своё желание обнять её, приветствуя в своём клубе влюблённых в Драко неудачников. А ведь она бы, наверное, никогда не использовала ребёнка, чтобы шантажировать любимого человека. Побоялась бы сделать тому больно. — Не стоит смотреть на меня с жалостью, Потти. Я хотя бы не так бесполезна, как некоторые. — А что ты предлагаешь? Забыть, что я чуть не угробил его и подкатить к нему со словами «Детка, если ты так любишь моего сына, пусть он станет нашим? И к чёрту твоего жениха, нам третий лишний в постели не нужен?!», — последние слова он сказал предварительно убедившись, что Малфой занят разговором и сосредоточен на том, чтобы не подавиться, забыв, что еду надо прожевать и проглотить, а не только внимательно слушать развлекающую его рассказами о Блейзе Гермиону. — Я знала, что ты дурак, но не представляла, что всё настолько плохо, — покачала головой Паркинсон, не поленившись закатить глаза, прежде чем посмотреть на него. Она помучила его своим молчанием, словно решала стоит ли говорить, а потом всё же продолжила. — Не знаю, что ты там сделал в прошлой жизни, уверена, и там нашёл, как выпендриться и мир спасти, но если Дрей позволил тебе после всего быть рядом, значит, его всё устраивает. Он же тебе это практически прямым текстом говорит. Разве что трико тебе с плащом не стирает, герой ты никчёмный, — она скривилась в отвращении, представив себе сию картину. — К тому же я не вижу с ним рядом никакого жениха. А ты? Может, тебе снова надеть очки? — Но… — а на это Гарри нечего было ответить. Он так погряз в жалости к себе и в желании получить заслуженное наказание, что даже не подумал о том, чтобы получить его в виде ещё одного отказа Малфоя иметь с ним какое-либо дело. Паркинсон снова была права. Её хотелось расцеловать. А ещё отправить обратно во Францию, чтобы наверняка. Слишком уж хорошо и близко она знала своего друга. — Ты права, спасибо, — заставил он сказать себя. — Я, правда, не знал, что ты так хорошо разбираешься в магловских супергероях. Кто твой любимый? Супермен или Бэтмен? — Твой крошечный член, придурок, — сразу же ощетинилась девушка, отворачиваясь и явно жалея, что потратила на него своё время. А ведь только начинала ему нравиться. — Как грубо. Если так хочется увидеть мой член, могла бы просто попросить. Думаю, Драко не рассердится, если я пошлю тебе колдо… — Я, пожалуй, пойду, что-то аппетит пропал, — не дала ему договорить Пэнси, вскочив со своего места и, не дожидаясь реакции остальных, сбежала от него куда подальше. — Что ты ей сказал, Поттер? Никогда не видел её такой смущённой, — удивлённо спросил Малфой, наблюдая, как подруга быстро поднимается по лестнице. — Да так, поболтали немного, о нашем, девичьем, — Гарри еле сдерживал смех, позволяя себе немного передохнуть перед настоящим испытанием. Разрешить себе любить было не так-то просто. Особенно, если он до сих пор не мог избавиться от чувства вины. За всё. Всегда. — Слушай, а тебе нравятся цветы? Может, быть розы? Орхидеи? — Что? К чему этот вопрос? — растерян был не только Драко, но и Гермиона. Она смотрела на друга с настороженностью, ожидая от него какого-то подвоха. — Поттер, ты здоров? — Да ладно тебе, спросить что ли нельзя? Я недавно сильно облажался, хочу хоть как-то загладить свою вину, — откровенно признался он, не желая играть по чужим правилам. Он был простым парнем. Как показал прошлый опыт, все эти манипуляции и способы узнать правду давались ему с трудом и ни к чему хорошему не приводили. — Проси, что хочешь. Я на всё готов. Гарри не поверили. Конечно. Герми ухмыльнулась, но, в конце концов, кивнула ему, одобряя новый подход, а Малфой и вовсе застыл, не зная, что ответить. — Как насчёт ужина, Дрей? — предложила девушка, помогая блондину с выбором. — В самом шикарном ресторане на твоё предпочтение. А потом вы пойдёте по магазинам, и ты сделаешь Гарри нищим, чтобы он зависел от тебя и больше никогда так не рисковал своим благодетелем. — А… — А я посижу со Скорпи. Например, послезавтра? — перебила она Малфоя и, несмотря на все, Поттеру казалось, что подруга помогает именно ему. Он был благодарен за возможность сходить на свидание с любимым. — В отличие от вас… — Ты не можешь пропускать работу и должна дождаться выходных. Мы помним, милая, помним, — он закатил глаза, узнавая старую, добрую Гермиону. — Вот и договорились. Послезавтра ты, наконец, выйдешь из дома и развлечёшься. Тебе это нужно, Драко, — наставляюще закончила девушка, взглядом обещая уничтожить любого, кто посмеет с ней спорить. — Но я и так завтра собирался выйти развеяться, — немного неловко сообщил блондин, чем вызвал интерес сразу двух пар глаз. Карие смотрели понимающе, словно знали, с кем и куда тот пойдёт, а зелёные вспыхнули ревностью. Той, которая вызывала внутри огромный протест, потому что не имела никакого отношения к его сыну. Только к человеку, который принадлежал ему и в ближайшее время должен был об этом узнать. — Но хорошо, послезавтра я свободен. — Завтра? Во сколько? — Гарри не хотел так остро реагировать, но не смог сдержаться. Мысленно отругав себя за приказные нотки в голосе, он заставил себя улыбнуться. — Я постараюсь вырваться с работы, чтобы посидеть со Скорпи, — выкрутился он. — Думаю, во время твоего обеденного перерыва можно, — Малфой был слишком сговорчивым, это немного пугало. — Ты сможешь на пару часиков вернуться домой? — Домой? — ему было плевать, что подруга смотрит на них с умилением и явно жалеет, что не может записать их разговор на колдокамеру, чтобы потом показывать всем в аврорате. Малфой на этот раз не уточнил, в чей дом. Он впервые назвал Мэнор «их». Вместе. — Конечно, я вернусь домой, если ты этого хочешь. — Вот и отлично, — прекрасно, ему удалось за один день смутить двух слизеринцев. Жизнь на этот раз стояла к нему правильной стороной. — Эй, из-за тебя он практически ничего не съел, — накинулась на него Гермиона, стоило им остаться одним, после очередного побега. Гарри подозревал, что этот ужин придётся продержать до завтра под согревающими чарами. — Не волнуйся, он уже вернулся в форму, меня, по крайней мере всё устраивает, — он говорил чистую правду. Малфой, может, и загонялся из-за своих тараканов в голове, но выглядел уже намного лучше. Шикарно, если быть честным. Всё свободное время, что Скорпиус спал или находился с многочисленными сиделками, Драко пропадал или в личной мастерской в подземельях или в тренировочном зале. И Поттер избегал этого проклятого места. Но слышать себе он запретить не мог. Как и видеть полуголого блондина, держащего на руках его сына по ночам, пытающегося убаюкать ребёнка. Вот бы на него это тело действовало так же. Не пришлось бы до утра торчать в душе в попытке удалить из друзей свою правую руку. — Земля вызывает Гарри Поттера, пожалуйста, вернитесь к нам, у нас есть к вам вопрос, — он встряхнул головой, чтобы сосредоточиться и понять, о чём ему говорит Гермиона. — Значит, ты позволишь ему завтра немного… развеяться? — последнее слово она выделила воздушными кавычками. — Ага, щас, — не дал он ей усомниться в своих намерениях. — Как думаешь, ничего, если я ему и завтра не позволю спокойно пообедать? Они ещё долго шутили, смеялись и придумывали план по захвату Драко Малфоя в его сети. Больно уже не было. Только немного тоскливо, потому что где-то внутри притаилась усталость от стольких чувств, испытываемых одновременно. Он разрывался между желанием поскорее загладить свою вину и заслужить прощение, но также его не оставляла в покое потребность узнать правду. Но это было ничем, по сравнению с необходимостью заполучить любимого и уже открыто называть его своим. Не сдерживаясь, ревновать того даже к воздуху, который всегда был рядом, мог прикасаться, быть причиной каждого вдоха блондина. Наполнять его лёгкие жизнью. Быть глубоко внутри него.***
Гарри делал всё, что мог. Честно старался не думать о плохом. Он искренне хотел помочь Малфою. Поэтому, загнав своё чувство вины и не удовлетворённое любопытство куда подальше, думал только о том, как вытащить того из не диагностированной депрессии. Он осознал, что все эти дни шёл по неправильному пути и, что удивительно, всё благодаря Паркинсон. Ведь, если бы он раньше додумался отбросить все свои вопросы и просто прислушаться к людям, которым доверял, сейчас было бы куда проще завоевать Драко. Получить шанс быть рядом с ним, вызывать на его лице улыбку, делать счастливым. Даже если это означало, что они были бы просто друзьями. Конечно, он хотел большего, но пока стоило довольствоваться тем, что есть или могло бы быть. Поттер, как никогда, был рад, что может загрузить себя работой и избавиться от постоянных мыслей о своих проблемах и планах. Рон вёл себя так же странно, как и остальные. Не желая приходить к нему в Малфой Мэнор, изначально сказав, что даже племянник не заставит его перешагнуть порог этого проклятого дома и вести себя прилично с несносным хорьком. Как бы Гарри ни хотел обратного, но даже он понимал, что будущие отношения с этим человеком его не интересуют. Не потому, что не смог бы всю оставшуюся жизнь растаскивать школьных врагов и просить не провоцировать друг друга. Всё было гораздо проще — он бы не хотел слушать, как друг поливает грязью любимого человека. Это было трудно принять, но нежелание проводить много времени с Роном он давно уже себе объяснил. Как и странное предчувствие, что тот скрывает правду совсем не из-за тех же причин, что Гермиона и Малфой. Уизли не интересовал он сам. Скорее, тот каждый раз проверял, не вспомнил он, словно боялся положительного ответа. Поэтому он и не думал в обед звать Рона или же проводить с ним больше времени, чем нужно, чтобы поддерживать хотя бы видимость их дружбы и тёплых отношений, которых давно уже не было. Как и планировалось, он предупредил свою команду, что задержится на обеде и переместился по камину в центр города, чтобы пешком дойти до магловского ресторана, где, по словам Драко, тот хотел «развеяться». Хорошо иметь в друзьях Гермиону Грейнджер. Она не только узнала по секрету у блондина правду, но и поддержала его желание сблизиться с мужчиной. Только лишь взяла с него слово, что он не будет устраивать скандал и портить Малфою настроение. Он и не собирался. Пока не увидел через большое прозрачное стекло улыбающегося блондина, о чём-то весело говорящего с, мать его, Теодором Ноттом. Ему понадобилось пару минут, чтобы разжать посиневшие от злости кулаки и натянуть на лицо маску полнейшего идиота. Даже если Гарри и пообещал подруге вести себя прилично, никто не говорил, что он не может просто проявить своё внимание. Жених не муж, перебъётся. Или пусть убьётся к чёрту. Не желая больше накручивать себя, он быстро переступил порог ресторана и, совсем не переживая, что его кто-нибудь узнает в простой футболке и черных джинсах, прошёл вглубь зала, к столику Малфоя. — Драко, Нотт, какое совпадение! — сыграл он удивление, без спроса подсаживаясь к блондину, сидящему у окна. — Вы же не против? Так не хотелось обедать одному, а тут вы. Удивительно, не так ли? Образ он выбрал удачный. Оба мужчины смотрели на него как на идиота. А Малфой чуть ли не пытался рассмотреть собственный мозг, саркастически закатывая глаза. — Да уж, Поттер, удивительно, — нарывался Нотт, чему-то улыбаясь и откинувшись на спинку своего стула. — Не слишком ли далеко тебя занесло, чтобы пообедать? — Мне говорили, что тут отлично готовят, представляешь? — вопросом на вопрос ответил он, поглядывая на Драко, который отодвинулся от него подальше и сделал вид, что они не знакомы. — Вы уже сделали заказ? Как насчёт хорошо прожаренного стейка? — пришлось исправить ошибку блондина и подсесть к нему поближе, чуть ли не заглядывая тому в рот. — Тебя дезинформировали, Поттер, — по-прежнему улыбаясь, заметил мужчина напротив. — Это, скорее, кафе, и оно специализируется на десертах, — ему только что поставили шах, и он бы очень хотел сбежать, чтобы не дать даже шанса теплу подобраться к щекам, выставляя на всеобщее обозрение его смущение, но он не просто так притворялся идиотом. С них меньше спросу. — Может, тогда тебе стоит пойти в другое место, чтобы… — Нет, не волнуйся, Нотт, — быстро перебил он Тео, явно пытающегося скрыть за напускной вежливостью недовольный блеск в синих глазах. — Я люблю сладкое, — защитил он своего короля, смотря прямо на точеный профиль вмиг покрасневшего после его слов Малфоя. Ему нравилось это смущение. Как же он хотел просто утащить этого мужчину от всех подальше, чтобы никто не мог любоваться им, кроме него самого. — Я заметил, — не хотел сдаваться Нотт, пытаясь поставить ему мат. — Дрей, всё в порядке? Хочешь, мы уйдём? Гарри проигнорировал его, смотря на блондина и понимая, что нет, тот хотел остаться и продолжать наблюдать за тем, как он себя позорит. — А что такое, собственно? Вам тут не нравится? — продолжал спектакль Поттер, остановив поднятой вверх рукой официантку, которая несла две чашки чая и два десерта, заказанных до его прихода. — Одно твоё слово, Малфой, и мы можем пойти домой. У нас там готовят ничем не хуже. И ничего, что это по-детски. Ему сейчас было можно. Он хотел подразнить любимого и немного отвлечь от проблем, которыми тот не мог или не хотел с ним делиться. А другого способа он не знал. Вижу любимую косу — дёргаю за неё. — Нет, Поттер, — этим голосом можно было убивать, даже запрещённых заклинаний не нужно. — Заткнись уже и дай официантке делать свою работу. — Как скажешь, дорогой, — Гарри убрал руку и позволил девушке опустошить поднос, а потом заказал себе тоже самое, что и у Драко. — Можно? — опять же совершенно по-наглому спросил он и, не дожидаясь ответа, придвинул себе блюдце с брауни блондина, ложкой отрезав себе приличный кусочек. — Ммм… Не соврали, тут и вправду вкусно готовят, — конечно же, оба мужчины смотрели на него негодующе, ни коим образом не оценив его актёрский талант. Сладкое он не чествовал, тем более настолько приторное. — Не люблю ждать, ты же знаешь. Не надо на меня так смотреть, не хочешь делиться, подожди мою порцию. Обычно Гарри не был столь словоохотлив, но с такими неблагодарными собеседниками ему приходилось разговаривать практически с самим собой. Что ж, он и не думал, что будет легко. — Так о чём вы говорили? Нотт же не твой жених, не так ли? — спросил он между делом, уж очень ему не нравился взгляд шатена, которым он поглядывал на «его» мальчика. — Представляешь, Тео, этот малый говорит, что у него есть жених, а сам с ним никогда даже не видится. Ты же вряд ли был бы таким идиотом, чтобы так надолго оставлять любимого человека без присмотра? — Какого мужчину? Я уверен, Дрей прекрасно может о себе позаботиться, — наконец, удосужился поддержать разговор его подопечный. Поттер определённо решил уволить его, как только подвернётся случай. Сам взял, сам избавился. Распространённая практика. — Я… — Нет, это не он, — Гарри заметил, как блондин напрягся, спеша ему ответить. Ему казалось, что тот прочёл его мысли и просто не хотел неприятностей для друга или кем там ему этот придурок приходится. — И это по-прежнему не твоё дело, Поттер. Я думал, последний случай тебе это прекрасно продемонстрировал. — Безусловно, конечно, — он поднял руку с зажатой в ней ложкой, словно хотел торжественно заверить всех в своей невиновности. Да и вообще он белый и пушистый. — Я ни разу не против. Какое мне дело до какого-то там жениха, да хоть муж. С Волан-де-Мортом справился, подумаешь какая-то магическая клятва. Пф-ф-ф. Он немного переигрывал. Гарри знал об этом. Но внутренняя нервозность и необходимость строить из себя идиота превращала его в пьяного, не совсем адекватного придурка. Но даже понимание этого его не остановило. — А как насчёт невесты и матери твоего ребёнка? Ей рога не помешают? — странно было то, что Малфой позволял ему продолжать эту игру и даже не пинал его под столом, чтобы привести в чувство. Того явно всё устраивало. — Не знаю, хочешь попробовать? Посмотрим, может, ей даже подойдёт, — как ни в чём не бывало предложил он, смотря прямо в серебряные глаза и ещё больше хмелея, не видя в них никаких признаков разочарования. — К тому же, кажется, я недавно написал Джинни и выпросил у неё свободу. Как говорится, насильно мил не будешь, — ему нравилась реакция Драко. Да и Нотт позабавил. Первый был в шоке, а второй, кажется, уже сдался, убирая чёрные фигуры с шахматной доски. — Может, выпьем? Гарри свободен. Гарри можно. А потом, не дав блондину опомниться, он потянулся к лицу Малфоя и подушкой большого пальца провёл по влажной верхней губе. Тот неосознанно прикусывал её на протяжении всего разговора. Поттер больше не мог этого терпеть. — Эм-м… Теперь ничего нет, — попытался объясниться Гарри, прекрасно понимая, что мужчина не прикасался к еде, собственно, как и Тео. Так что тот никак не мог испачкаться. Нужно было срочно поменять тему и перестать пытаться заползти под стол, чтобы спрятаться от насмешливого взгляда синих глаз. — Нотт, может, расскажешь, где вы познакомились? Уверен, это очень интересная история. Друзья до гроба и всё такое, — кажется, он сделал всё только хуже. И миссис Норрис было понятно, что ребята познакомились в Хогвартсе, оказавшись на одном факультете. Он даже смотреть не хотел на Драко, видя, что его подопечный еле сдерживается от того, чтобы заржать в голос. Вы только посмотрите, какая выдержка. — Я имел в виду, может быть, вы были знакомы до школы. Мы же с Малфоем гораздо раньше встретились. Как вчера помню первого волшебника-одногодку, которого я увидел в магазине мадам Малкин. Ты помнишь? Ты был таким милым. Поттер хоть и выкрутился, но не верил даже самому себе, поэтому прекрасно понимал Тео, который всё же не выдержал и коротко с него посмеялся. Блондин был менее богат на реакцию, так как пребывал где-то в другой вселенной, где Гарри с ним флиртовал и делал это до невозможного нелепо. Стыдоба, короче. — Мерлин, лучше бы я этого не помнил, — посочувствовал себе Малфой, собрав эмоции в кучу и поправив на лице маску холодного принца. Но не полностью, кое-что осталось. Он решил исправить столь отвлекающую его внимание оплошность и заправил выбившуюся прядь светлых волос, любуясь покрасневшими кончиками ушей Драко. — Просто… Гарри не дали договорить. Малфой просто встал и, оттолкнув его в сторону, молча ушёл. Но он не собирался расстраиваться, ведь за всё это время тот ни разу не выпадал из реальности и словно хотел быть с ним. Узнать, на что ещё Поттер способен, чтобы удержать его внимание на себе. — Кажется, он не привык, чтобы о нём заботились. Ты, как его друг, должен знать, не так ли? Сложный характер и всё такое. В этот момент Гарри уже проводил взглядом удаляющуюся спину блондина и, наконец, посмотрел на Нотта. Тот встретил его взгляд приподнятой бровью и очевидным вопросом «Ты серьёзно, сейчас?», написанным на ехидном лице. Ну да, он израсходовал весь мелок ревнивого муженька, чтобы обвести разделяющую линию френдзоны между этим мужчиной и любимым человеком, но не обязательно же было на него так смотреть. Желание уволить придурка крепчало с каждой секундой. — Ну, раз ты уже закончил, давай я расплачусь, и мы пойдём. Обеденный перерыв подходит к концу, а мы же не хотим, чтобы ты опоздал на работу. Нехорошо получится, — ему нужно было что-то говорить. Просто, чтобы не зацикливаться на том, что сейчас думают о нём Тео и тем более Малфой. Ничего хорошего, судя по тому, как мужчина саркастически смотрел на свой нетронутый десерт, а потом поднимал взгляд на него. И так по кругу. А впрочем, ему было всё равно. — Не дай Мерлин, от босса ещё влетит. — Ты мой босс, — совершенно невинно напомнил тот, даже не пытаясь протянуть ему руку помощи, очевидно находя его забавным и обещая припоминать этот чёртов обед всю оставшуюся жизнь. — Да ладно, конечно, я не буду тебя сдавать, — в этом Поттер не был уверен, но не говорить же придурку, что уже придумал ему кучу работёнки, чтобы тот сам сбежал и больше никогда не подходил к его блондину. — Друзья Драко и мои друзья, как никак. Нотт не выдержал и совсем по-малфоевски закатил глаза. Прекрасно, теперь Гарри хотелось ещё и зарплату ему урезать. — Ну, ладно, раз уж ты не хочешь использовать свои связи, позволю тебе заплатить, — смилостивился он, вставая и на ходу выпивая остывший чай Малфоя, так как не дождался своего кофе. Он скривился, но это было лучше, чем горьковатый привкус во рту после шоколадного пирожного. — Увидимся на работе. Совесть не стала его тревожить, когда он оставил обомлевшего мужчину и пошёл к выходу. Она была спрятана так же далеко, куда он спрятал свою вину и любопытство. Но Поттер собирался подумать об этом завтра. — Чёрт, Гермиона не должна узнать, что Драко так и не пообедал, — сказал он сам себе, заворачивая за угол в поисках безлюдного места, чтобы аппарировать. — Мне столько ещё надо успеть. Я так мало пожил.***
Рон его ждал. Впервые после его возвращения тот зашёл к нему просто поболтать и спросить, как дела. Это обнадёживало и оставляло неприятный отпечаток его собственных мыслей, где Гарри уже сдался, смирился, что их дружбе пришёл конец. Но радость перед рыжим длилась недолго, как и чувство вины. Уизли вскользь упомянул Гермиону, надеясь, что у неё всё хорошо, даже если она стала встречаться с таким негодяем, как Малфой. Поттер сразу же ощетинился, проболтавшись, что подруга просто дружит с Драко, на самом деле, выбрав Забини в качестве своего парня. Ему просто хотелось защитить любимого в глазах друга. Вот только стоило обмолвиться об этом, как Рон ухмыльнулся, словно именно такого ответа и ожидал. После этого короткого, но странного разговора Поттер чувствовал себя неправильно. Словно он не должен был упоминать Забини, забыв с кем разговаривает. Он постарался не думать об этом, так как сваливал всё на своё изменившееся к другу отношение, но осадок всё же остался. Поэтому, когда улыбающийся Уизли зашёл к нему в конце рабочего дня и предложил сходить посмотреть тот склад, где на него совершилось нападение, чтобы дать возможность Гарри хоть что-нибудь вспомнить, он согласился, не раздумывая. По дороге к камину, через который они собирались добраться до складов на Косом Переулке, он хотел зайти за Гермионой, но ему сообщили, что после обеда девушка отпросилась у Кингсли и ушла с каким-то темнокожим красавцем. Мужчина мысленно улыбнулся, чтобы не провоцировать друга, идущего рядом с ним, радуясь, что ради Блейза подруга всё же готова пропустить работу. Им уже давно пора было сходить на свидание и всё прояснить. За этими мыслями он не замечал нервозного состояния Рона. Тот был в слишком приподнятом настроении для человека, который узнал, что его бывшая девушка решила идти дальше и строить новые отношения. Но сейчас Поттера больше интересовал склад, который, как бы он не старался вспомнить, не вызывал в нём ничего, кроме желания уничтожить это место ко всем чертям, чтобы в нём перестало смердеть помойкой и остатками жизнедеятельности бездомных. Несмотря на это, он решил не уходить так быстро и осмотреться. Даже ткнул пальцем в груду вещей, оставленных кем-то, кто явно не мылся годами и, скорей всего, обещал вернуться в это место переночевать. Именно в этот момент его скрутило сильнейшей болью в животе, словно ему дали под дых. Кое-как повернувшись к всё это время молчащему Уизли, он даже не стал просить помощи, видя ухмылку на лице рыжика, не понимая, зачем тому свёрнутая пополам кукла. — О, его высочество Гарри Поттер удосужился обратить на меня внимание? Я польщён, не сомневайся, — мужчина не стал дожидаться, пока брюнет что-либо поймёт, выворачивая руку тряпичной кукле Вуду в своих руках и явно наслаждаясь новым, болезненным выкриком Гарри. — Нравится? Это ещё цветочки, мой друг. Скоро будет гораздо интереснее. — Рон, — прохрипел он, пытаясь отдышаться и вновь встать на ноги. — Что ты делаешь? Зачем? — Не всё так быстро… Ох, не советую этого делать, не стоит меня ещё больше злить, — рыжик быстро отреагировал на его попытку бросить в него Ступефай беспалочковым заклинанием. — Видишь это милое кольцо на моей руке? Оно блокирует магию для всех, кто находится в радиусе десяти метров. Поразительно, у тебя такая же тупая реакция, как у твоего ублюдка-сына, — он не стал проверять, говорит Уизли правду или нет. Сейчас нужно было действовать осторожнее, как и во время его работы в качестве аврора. Ситуация была знакомой, но раньше ему никогда не приходилось идти против одного из своих товарищей. Точнее, против спятившего бывшего друга, ведь его сыну было от силы пару месяцев. — Ох, герой, думаешь я не изучил тебя или плохо знаю свою работу? Планируешь тянуть время, наслаждаясь моей добротой, объяснениями, а в нужный момент высвободиться и напасть, да? — ну, конечно, они же годами работали вместе. Оба знали, как справляться с вышедшими из-под контроля психопатами. — Вот только не забывай, что у наших преступников нет такой милой вещички, способной отделить твою голову от туловища всего лишь одним движением руки. Уизли смотрел на куклу в своих руках с обожанием, после чего для наглядности сжал тряпичную шею в кулак, вместе с ней начиная душить и брюнета. — Нравится? Её зовут Грейс. Она прелестна, не правда ли? — а вот речи его и вовсе были одними из самых криповатых, что слышал Поттер. — Но опустим лишние разговоры. Пора приступить к делу, тебе, наверное, не терпится узнать, зачем ты мне понадобился? — Да, — он не мог говорить много, так как горло до сих пор было в тисках этого психа. — Правильный ответ, — улыбнулся довольный Рон, подходя к нему ближе, но не настолько, чтобы он мог дотянуться до куклы у того в руках. — На самом деле, мне нужен совсем другой человек, прости уж. Для меня ты настолько же бесполезный, каким был всегда, — не то чтобы ему было обидно, но да, не особо приятно слушать такие слова от бывшего друга. Даже больно от осознания, что он привык к предательствам и уже нормально на них реагирует. Он так устал разочаровываться, что уже не придавал этому большого значения. — Ты ещё заплачь, дружище. На правду не обижаются, как говорится. — Харэ болтать и скажи уже, зачем я тебе, — злость придала ему сил, но она же дала рыжему повод сделать ему ещё больнее, выворачивая тому уже пострадавшую руку. — Какой же ты идиот, — Рон засмеялся, и, явно наслаждаясь его болезненными стонами, своей властью над ним, всё же решил ответить на вопрос. — Они думали, что я не узнаю про их шашни, понимаешь? Видишь ли, у Забини было то, что принадлежало мне. То, что было мне необходимо, — маленькая пауза, чтобы Гарри оценил степень ненависти мужчины к Блейзу. — И вот, я вижу, как этот нигер забирает нашу дорогую Гермиону с работы, и понимаю, что тот ничего мне не сделает, если это значит навредить тебе или хорьку, — Уизли был очень горд собой и своими наблюдениями. Так доволен, что даже разжал кулак, позволяя ему отдышаться. — Нужно было всего-лишь проверить, и тут ты мне очень сильно помог, дружище. Ты отлично разбираешься в этих романтических штучках. Пидоры, они вообще такие, да? — Что тебе нужно от Забини? — уже не обращал внимание на оскорбления Поттер. Теперь перед ним стоял опасный преступник, а не друг, и он не мог позволить себе отвлекаться на чувства и прошлые воспоминания. — О нет, по моим источникам мне стало известно, что то, что мне нужно, могут достать только два человека. А как ты знаешь, этот ублюдок сейчас очень занят. Не хотелось бы мешать его свиданию, даже если это значит, что он хочет превратить нашу Герми в такую же шлюху, как его мать, — было противно. Слова Рона, он сам. Вот только его отвлекала другая мысль… — О да, в правильном направлении мыслишь, герой, — он рванулся вперёд, но в ту же секунду оказался на полу, сжимая здоровой рукой сломанные пальцы. — Не теряй сознание, хорошо? С минуту на минуту должен появиться твой ненаглядный блондинчик и, поверь мне, тебе понравится то, что увидишь. Не хотелось бы, чтобы ты это пропустил. После чего мужчина замолчал, давая ему время прийти в чувство. Боль притупилась, хоть и отдавала пульсацией в голову. Поттер сел, пытаясь восстановить силы, чтобы напасть на рыжего, если тот посмеет тронуть Малфоя. Ему было плевать, что тот сделает с ним, но Драко… — Он не придёт. Зачем ему это, Рон? — имя бывшего товарища далось с трудом, но так он мог сохранить хоть какую-то нить, напоминающую тому о прошлом. — У нас не такие отношения, как ты думаешь. — Я же говорю, ты настолько бесполезный, что не замечаешь ничего во… — в этот момент, словно в подтверждению слов мужчины, из темноты вышел блондин. И самое пугающее, что тот был совершенно один. — Говорил же тебе, дружище. Я знал, что хорьку не нужны проблемы, ведь так, Малфой? — Я пришёл, как только смог, Уизли, — поспешно ответил Драко, даже не смотря в его сторону. Он выглядел отстранённым, безэмоционально передавая какой-то амулет в руки рыжего. — Я так понимаю кольцо, блокирующее магию ты тоже прихватил, разграбив хранилище моего деда во Франции? — Прости? — словно он только что не признался в совершённом преступлении, извинился Рон. — Моя куколка мне нашептала, что у вас там много чего интересного, — Поттер чувствовал себя преданным, не понимая о чём говорят эти двое и почему Малфой вообще пришёл, так легко отдавая то, что, судя по всему, принадлежало ему и было очень ценным. Даже опасным. — Ты только посмотри на Гарри. Разве тебе не жалко его, хорёк? Гляди, как он страдает, пытаясь вспомнить, понять, о чём мы говорим. Может, расскажем ему? — Ты получил, что хотел. Не думай, что я не знаю, что не в твоих интересах убивать главного аврора Министерства магии, — безразлично ответил блондин со скучающим видом. Гарри даже забыл о боли в руке, задыхаясь от возможного предательства любимого человека. А ведь тот никогда ему ничего не обещал. — Ты не сможешь воспользоваться амулетом, пока носишь это кольцо, Уизли. Так что давай поскорее разберёмся с этим, и ты оставишь нас в покое. Я готов пойти с тобой и стать первым. — Мерлин, как благородно, — этот псих посмотрел на него и заговорщицки подмигнул, словно обещал с чем-то помочь. — Но кто тебе сказал, что я оставлю вас в живых? Подумаешь, Поттер поцапался с Малфоем, и они в порыве страстей прибили друг друга. Без магии никто не сможет ничего доказать, — объяснил тот. — Ты реально думаешь, что я не перестраховался? — тут уже Драко усмехнулся, показывая, что готов был к такому повороту событий и просто давая шанс рыжему одуматься, пока не поздно. — Кингсли очень понимающий, когда нужно помочь его аврорам. Не успел тот договорить, как из тени вышли ребята из команды Поттера и помахали бесполезными сейчас волшебными палочками. На Рона было жалко смотреть. Тот явно не был готов к такому повороту событий. — Не нужно так волноваться, Уизли. Если ты сейчас же остановишься и отдашь нам крестраж, максимум отсидишь за грабёж. Мы забудем про это глупое похищение и шантаж. После этих слов Гарри понял три вещи. Во-первых, Рон сошёл с ума не просто так, а создав свой собственный крестраж в виде мерзкой куклы Грейс. Именно поэтому тот мог использовать её даже с ограничением магии. Тут дело было совсем не в ней, а в кусочке души, отданной за определённые услуги. Во-вторых, что немаловажно, Малфой, судя по всему, быстро всё просчитал, подстраиваясь под ситуацию, и специально отдал амулет Уизли, рассчитывая, что тот захочет им воспользоваться и в порыве паники снимет кольцо. В-третьих, самое главное, рыбка заглатывать наживку не собиралась от слова совсем. — А как насчёт этого? — расширенными от безумства глазами предложил рыжий, после чего начал ломать пальцы на здоровой руке Поттера. — Всё ещё хочешь строить из себя крутого, хорёк? От криков Гарри, которому уже ломали правую руку и пронзали иглами всё тело, содрогался не только блондин. Вся его команда ринулась вперёд, но была остановлена рукой Драко, показывающей им стоять на месте. — Кингсли приказал вам следовать моим командам! — эти слова отрезвили брюнета, давая понять, что его начальник доверился бывшему Пожирателю Смерти. Почему-то это немного успокаивало. — Не думал, что ты зайдёшь настолько далеко, Уизли. Чего ты хочешь? Говори. Спокойствию Малфоя можно было позавидовать. Вот только длилось оно недолго. Ровно до того момента, как все услышали условия Рона. — На колени. Будешь делать, что прикажу, и я заберу Поттера живым, — несмотря на то, что каждый понимал, что после этого рыжий самолично подпишет себе смертный приговор, нельзя было отрицать, что этот псих способен на что угодно. — Я же предупредил тебя в записке, чтобы ты пришёл один. Ты сам напросился, хорёк. Время тянулось мучительно медленно. Даже секунда казалась Гарри вечностью. Все тело болело, но это было не важно. Он знал, что дальше будет только хуже. Встретив взгляд Драко, он постарался улыбнуться, показывая, что не обижен. Что готов к боли. Привык к ней. — Нет, — чего и следовало ожидать. Поттер выдохнул от облегчения, но так и не смог вытащить торчащий из груди нож, который существовал только в его мыслях, объясняя острую боль после услышанного ответа блондина. Его можно было понять, сломаны обе руки, как никак. — Ты дебил, Уизли, но не самоубийца. Я не верю тебе. — Хм, кажется, ты меня подловил, — Гарри не верил, что всё это говорит его школьный друг. Придурковатый, завистливый, но добрый старина Рон. Как он мог не заметить того момента, когда тот окончательно сошёл с ума?.. — А как насчёт этого? Я расскажу Гарри всю правду, и мы разделим с ним палату в св. Мунго? Мне будет там очень одиноко, понимаешь? Хочу взять туда своего лучшего друга. — Рон, прекрати, — решил он вмешаться, понимая, что Уизли просто тянет время, чтобы попытаться сбежать или напоследок унизить Драко, чтобы отомстить за сорванный план. — Малфой не станет ради меня… Он не успел договорить, шокировано уставившись на блондина, который медленно, прямо у всех на глазах становился на колени. Почему-то в его голове появилась мысль, что у того они чувствительные, а потом на них останутся следы. Они покраснеют, как и лицо, столкнувшееся с подобным унижением. Гарри не мог поверить своим глазам. — Драко, не надо, — отчаянно умолял он охрипшим голосом. — Ты сможешь позаботиться о Скорпи, если меня не будет рядом. Я верю тебе. — Эх, дружище, дружище, ты такой жалкий, — и это говорит человек, который настолько потерял контроль над своей жизнью, что пошёл против всего, за что сражался каких-то пять лет назад. — Я всегда знал, что ты готов на всё ради этого треклятого Пожирателя Смерти. Если бы он дал тебе ещё в школе, ты бы несомненно занял его сторону и вылизывал бы пятки его хозяину, — Рон злился, ликовал, делился со всеми своим безумием, скрывшим под собой незамеченную никем боль. Словно его раны затянулись, покрылись корочкой, но он ковырялся в них ножом, чтобы осталось как можно больше шрамов, напоминающих всем, что он не в порядке. Совсем не в порядке. — Почему ты не сделал этого, Гарри? Зачем надо было вести за собой мою семью, чтобы потом трахаться с убийцей моего брата? Ты даже не подождал неделю после похорон, как пошёл спасать от тюрьмы этого ублюдка! Какой из тебя герой? Ты же просто лицемерный кусок бесполезного говна. Он перевёл взгляд от Малфоя к бывшему другу и увидел то, что тот так тщательно скрывал. Обида и злость на него съедала Рона изнутри все эти годы. Поттер смог жить дальше и найти своё спасение в серебре любимых глаз, даже если вина до сих пор шла с ним под руку каждый его день. Он хотел быть счастливым, глупо воображал, что заслуживал этого, забыв, что на припрятанной боли своего счастья не построишь. Даже самый крепкий фундамент на чужих костях отдаёт мертвечиной. — Я… Прости, ты прав, — искренне согласился Гарри, встав на ноги и сделав шаг к Уизли. — Я пойду с тобой, хорошо? Откажусь от Драко и выберу тебя, обещаю, — рыжий засмеялся, не веря ни единому его слову. — Рон, я хреновый друг и, по правде говоря, сейчас у тебя не такой большой выбор, как ты думаешь. Но я дал слово и, надеюсь, за все годы нашей дружбы ты достаточно узнал меня, чтобы понять, что я его выполню. Это стало переломным моментом. Он видел, что тот практически поверил. Но в тот же момент придурок Нотт решил проявить самодеятельность и подкрался к Уизли сзади, не подумав, что тот сможет его увидеть. Рыжий предсказуемо отскочил от аврора, вставая позади Малфоя, чуть ли не выдрав ему клок волос, схватив за длинные, убранные в хвост волосы. — Стоять! — шатен поднял руки вверх и отошёл на пару шагов назад. — Так и знал, что это просто уловка, Поттер. Не хочешь, чтобы твой блондинчик пострадал? Отзови своих ребят. Пусть даже дышать в мою сторону боятся! Гарри не стал ничего говорить. Он смерил Тео убийственным взглядом, обещая тому кромешный ад, если они выберутся из этой передряги живыми, после чего опять повернулся к Уизли. — Рон, я говорил правду. Клянусь тебе, — успокаивающе повторил он, умоляя всех богов, чтобы они позаботились о Малфое. — Отпусти его. Мы просто уйдём, хорошо? Никто тебя не тронет. Так же, ребята?! — Да, босс, — синхронно ответили его подопечные, не смевшие больше заниматься самодеятельностью. — Знаешь, — он напрягся, услышав издёвку в голосе Рона. Тот вновь потянул за хвост Драко и заглянул ему в глаза. — Я готов поверить. Вот только не уверен, что ты не делаешь это всё, чтобы помочь хорьку. Давай проверим, как сильно ты хочешь от него отказаться и отомстить за моего брата, — сглотнув, предчувствуя надвигающуюся беду, он кивнул, ожидая когда Уизли продолжит. — Нотт, я слышал тебе очень нравится Малфой. Ты же за ним ещё в школе хвостиком бегал, совсем как Поттер, — мужчина отошёл от блондина и, всё ещё крепко держа куклу и амулет в руке, был в полной готовности в любую секунду сломать его пополам. — Я и сам не прочь был бы хорька так унизить, но, боюсь, если мне отсосёт парень, меня просто-напросто стошнит. Не поможешь бывшему коллеге? — Нет, Рон, подожди, так нельзя, — с ним творилось что-то непонятное. Он был опытным аврором и знал, что сейчас лучше действовать по протоколу и не злить этого психа. Но в то же время готов был разорвать Рона на части, если тот продолжит эту игру. Рыжий был прав, ради Драко он был способен на всё. — Это дело между тобой и мной. Они не оставят нас в покое, если ты тронешь хорька. Поттер заставил себя назвать любимого школьным прозвищем, чтобы хоть как-то сгладить своё реальное отношение к происходящему. — Нет, что ты, Гарри, зачем так преувеличивать? — спросил Уизли, играючи используя его неуверенность в самом себе. — Может, это именно то, чего хочет Малфой? Мы оба знаем, что я не выйду отсюда на своих двоих, так почему бы не выяснить, попаду я один в св. Мунго, или тебя в беспамятстве потащат за мной? Ты же сам сказал, что хочешь выбрать меня. Или же ты соврал? — Замолкли оба! Блейз был прав, один выстрел, и я бы не слышал всю эту тупую болтовню! — не ожидая услышать злой и спокойный голос Драко. Он даже немного отшатнулся, понимая что этот человек, хоть и не держал в руках куклу, которая могла управлять им, но обладал такой властью и мог спокойно приказать ему всё, что угодно. — Нотт, подойди сюда. Поттер, ни слова. Гарри молчал. Смотрел, как Нотт подходит к Малфою, и жалел, что Уизли не выколол ему глаза. Или убил. Он даже мечтал об этом, когда Тео погладил блондина по голове и нежно снял с него резинку, позволяя мужчине тереться об его ладонь, словно требующий внимания кот. — Смотри-ка, хорёк совсем не против. Смирись уже, — комментировал Рон, не понимая, что мужчина уже как пару минут ничего не слышит, даже забыл, как дышать. Зачем, если после всего продолжать эту комедию под названием «Жизнь» ему просто не будет смысла. — Давай! — в следующую секунду Нотт запустил чем-то в Уизли и заставил того выронить куклу из рук, схватившись за кровоточащий палец. — Быстрее забери кольцо! Поттер не двигался с места. Он только потом понял, как далеко ушёл от реальности, чтобы за мгновение рухнуть обратно на землю. Прикрыв лицо всё ещё ноющими и пульсирующими от боли пальцами, пытался осознать то, что сейчас произошло. Драко не собирался отсасывать Тео прямо у него на глазах. Он вообще не собирался ему никогда отсасывать. Они разыграли сценку и уложили Рона. Это всё было для того, чтобы забрать у рыжего кольцо и обезвредить. Он не переставал повторять себе это снова и снова. И лишь через пару минут до него донеслись голоса его ребят и Малфоя. — Знаешь, кто тебя встретит в св. Мунго, сучоныш? О да, это буду я, и, поверь мне, ты будешь признан абсолютно здоровым. Даже уничтожение твоего крестража тебе не поможет! — Гарри узнал эту ярость в голосе блондина. Дементоры покажутся милыми приведениями по сравнению с местью этого человека. — Но не волнуйся, ты не будешь один. Каждый день. Каждый долбаный день тебе будут приносить от меня подарки с новыми друзьями. Это будут очень большие пауки, Уизел, я обещаю. Не забывай давать им имена! Вот, о чём он и говорил. Но жалости к другу так и не почувствовал. Он был виноват перед Роном, но трогать Драко не позволит никому. Ни за какие его грехи. — И, прежде чем обвинять кого-либо в своих семейных бедах, начни с самого себя, жалкое подобие человека, — не мог угомониться Малфой, изливая на рыжего всю накопившуюся желчь. — Поттер выбрал вас. Всегда выбирал. Благодаря ему ты и вся твоя семейка сейчас свободны. Вы боролись вместе, а не против друг друга. На одной стороне. Но, кажется, мне и вправду стоило дать ему ещё в школе, чтобы такое отродье как ты перестало обвинять в своём ничтожестве других. Ведь, я уверен, ты знаешь, что даже после этого он бы выбрал вас. Потому что дело не в нём и даже не в твоём брате, а в том, что ты всегда хотел быть им, но не мог. Ведь это не твоя история. Ты не Гарри Поттер. Смирись, нищеброд. Выговорился блондин, смерив Уизли уничтожающим взглядом, и направился к выходу. Его руки дрожали, хоть этого никто не замечал. Гарри знал, что последние слова были адресованы ему. Ведь стало легче, как и всегда. Потому что это был Драко Малфой, единственный человек, который был не на его стороне, но смотрел ему в глаза и говорил всю правду прямо в лицо. В это же время Нотт и Ли скрутили руки Рона за спиной, подталкивая вперёд. Тот молчал и выглядел сломленным. Будто слова бывшего школьного врага являлись правдой, которую он долгие годы прятал в самых тёмных, потаённых уголках воспалённого сознания и не желал признавать. — Сэр, вам надо в св. Мунго. Пойдёмте со мной, — Поттер и думать забыл о своих многочисленных переломах, всё ещё думая о том, что сейчас произошло. — Конечно, пойдём. Мужчине была необходима передышка. Боль отрезвляла, но хотелось всё обдумать на трезвую голову. После он найдёт силы поговорить с Роном. Поттер был обязан это сделать. Это было его работой в качестве аврора, как выяснилось, совсем никудышного.***
— Ему дали Веритасерум? — спросил Гарри у ждущей у входа девушки, подходя к допросной. Он только вернулся из больницы, где ему вправили все кости и залечили раны. От них не осталось и следа. Но болело совсем не тело. — Да, но сэр, мистер Кингсли дал довольно чёткие указания не подпускать вас к Уизли. Вам лучше подождать мисс Грейнджер и дать ей сделать свою работу, — он улыбнулся Джонсон, смеясь над попыткой остановить его, но, в особенности, с её официального тона. — Поттер, хоть Малфой и находится в отпуске, он всё ещё твой колдомедик. Если министр верит, что этот разговор может навредить твоему ментальному здоровью, я не могу пойти против… — Энджел, подвинься с моего пути, — спокойно посоветовал он, не желая вредить своей подопечной. — Я уже взрослый мальчик и способен сам принимать решения. Ещё вопросы? — Нет, сэр, — зло согласилась она, отходя в сторону и пропуская его внутрь. Но Гарри рано радовался. — Я тоже взрослая девочка и сама решила пойти с вами. — Ох, да к Мордреду, делай что хочешь, — в его окружении были одни сильные женщины с собственным мнением на всё. Он уже давно привык с ними не спорить. Себе дороже. — Уизли, это правда, что ты в школе пробирался в женские душевые и подглядывал за однокурсницами без их ведома и спроса? — сходу спросил Поттер, чтобы проверить действие сыворотки правды. — Да, откуда ты узнал? — нехотя сдал себя Рон, сразу же скривившись от невозможности солгать. Раньше он встречался с этим зельем, но не так близко. Оно было запрещено и становилось в ряд с непростительными, только Министерство магии позволяло себе использовать его для самых опасных преступников. Ужасное расточительство столь ценного материала. — Давай быстрее, Поттер. После каждого ответа во рту остаётся ужаснейший привкус гнили. — Ничего, тебе полезно попробовать собственную ничтожность на вкус, — Гарри не собирался нежничать, решив играть перед бывшим другом плохого полицейского. — Итак, приступим, — он достал документы, и, чтобы не сбиться, начал с самого начала. — Это правда, что ты был главным зачинщиком ограблений на юге Франции, а в частности хищений имущества и артефактов четы Малфоев? Если да, кто тебе помогал? — Что, не можешь поверить, что я сам до всего додумался? — усмехнулся Уизли, раздражая тем самым всех присутствующих в комнате. — Я нанимал мелких воришек, которых мы на тот момент освободили. Зачем контактам теряться? Посылаешь весточку, и вот уже на тебя работает куча людей, которая даже твоего имени не знает и не может, в случае чего, сдать аврорату. Правда с Бобби не хорошо вышло. Пришлось ему слегка помочь, чтобы не болтал много. — Ты имеешь в виду Роберта Купера, который должен был достать для тебя амулет Малфоев? Зачем тебе это было нужно? — вопросов не становилось меньше, а действие зелья правды было ограничено двадцатью минутами. Увеличение дозы могло бы сказаться на умственном здоровье допрашиваемого и превратить того в овощ. Приходилось действовать по протоколу, а значит, никаких личных вопросов. Может, поэтому он не был против, чтобы Анджелина помогла ему. Она могла его контролировать. — Что делает амулет? — Да, Роберт был хорошим помощником и мало просил за свою работу. Грейс сказала, что мне нужно было найти ключ у Малфоя, чтобы активизировать действие амулета. Он способен отбирать чужую магию и делать тебя сильнее, — сухо ответил Рон, но через секунду понял, что умудрился наболтать лишнего. Он цокнул, прикусив себе язык. — Кто такая Грейс? — спросила уже Джонсон, сидевшая по левую сторону от рыжего, предпочитая играть роль доброго полицейского. — Это кукла Вуду, которую мы у тебя изъяли? — Да, — всё, что ответил мужчина. — Как ты её нашёл? Почему сделал своим крестражем? Как именно ты активировал амулет? — Гарри спешил. Времени было очень мало. — Она сама меня нашла. Я увидел её в одном из мешков с награбленным. Не помню уже, чей это был дом, но она была рада вернуться туда, где была магия, — вдохновлённо рассказывал Уизли. — Ты не поймёшь, друг, но после медальона Волан-де-Морта я чувствовал такие вещи. Грейс, как и крестраж Реддла, понимала меня. И, похоже, только они, — Поттера пугал такой Рон. До чёртиков. Потому что будил его внутренних демонов, с самого детства шепчущих, что это он во всём виноват. Что ж это получается, Джинни чуть не сошла с ума из-за дневника Тома, а её брат из-за медальона? И кто их во всё это втянул? — Неудивительно, что я согласился поделиться частичкой своей души. С ней мне больше не было одиноко. Именно Грейс догадалась, что у Малфоев есть пунктик насчёт их вонючей чистокровности и оказалась права — кровь твоего сына сработала идеально, активировав амулет. — Сына? Подожди, Энджел, мне нужно это знать, — остановил он рукой девушку, которая уже было собиралась вернуть его к вопросам по делу. — Ты уже второй раз упоминаешь Скорпиуса, словно он был взрослым и сражался с тобой. Этого не может быть. И какое он имеет отношение к Малфоям? — Прямое, он его, так сказать, породил, — Рон, может быть, и хотел сдержаться, чтобы не говорить правды, но зелье ему не позволило. Всё-таки когда-то он считал брюнета своим лучшим другом. — Поэтому ты ничего не помнишь. Я ранил твоего сына, пришедшего из будущего и с помощью амулета высосал из него всю магию без остатка. Тогда, не особо контролируя эту силу, я не смог остановиться. Как-то подслушал разговор Малфоя и Гермионы о том, что Скорпиус твой отпрыск, и о возможных последствиях его пребывания в нашем времени. К хорьку подобраться было практически невозможно, ты охранял его, как Пушок философский камень. Поэтому решил проверить на сыночке, — Гарри не понимал. Определённо не мог понять. — Дальше, как ты мог догадаться, — парень умирал, и ты, по словам Джинни, решил отправиться вместе с ним, чтобы проверить изменилось ли будущее и не сойдёт ли тот с ума, воссоединившись с собственным сознанием, но уже в другое время, — и всё равно какой-то бред. — Да, я и сам мало что понял, друг. — Прекрати так меня называть! — растерянность Поттера вылилась в вполне предсказуемую агрессию. Он хотел прибить рыжего и заставить рассказать всё подробнее, но не мог. — Как Драко может быть отцом моего ребёнка? Мы же оба мужчины! — Мне-то откуда знать? — Рон ненавидел Малфоя и то, что лучший друг всегда злился на него из-за этого хорька. Тот никогда не обращал на него столько же внимания. Поэтому сейчас было обидно вдвойне, ведь ничего не изменилось. — Захотелось аристократишке ребёнка от Поттера, он себе его заделал, а потом узнал, что магия вас ещё за это связала узами брака — вот и струсил. А сбежать не мог, как-никак ваш зародыш питался магией или чем-то вроде этого. Джинни именно так объяснила, зачем тому понабился амулет с резервом сына. Тебя не было, надо было как-то его подпитывать. — Джонсон, пожалуйста, скажи, что не один я тут нихрена не понимаю, — умоляюще спросил он у девушки, которая выглядела не менее удивлённой, чем он сам. — При чём тут Джинни, Рон? При чём тут твоя сестра? — Мерлин, ну, конечно, она знает больше меня. Я ведь планировал использовать Грейс, чтобы вы хоть разок переспали и у меня был бы рычаг давления на тебя — племянник. Но потом появился Малфой и испортил весь мой план. Ты расстался с Джинни и стал везде таскаться за хорьком. Потом я узнаю о вашем сыне и ты отправляешься вместе с ним в будущее, — хаотично рассказывал Уизли, так как понятия не имел, как ответить на этот вопрос. — Я не знал, что мне делать, понимаешь? Так как Малфой молчал, решил затаиться и дождаться рождения вашего ребёнка, чтобы избавиться от него. Но моя сестра, как всегда, не справилась и, вместо того, чтобы придушить мальца, захотела сыграть его мамочку, чтобы мы могли вернуться к изначальному плану. У меня была бы вся магия мира с этим амулетом и твои деньги. Всё звучало так просто. Гарри встал, слишком запутавшись, чтобы спокойно сидеть и слушать весь этот бред. Уизли говорил правду, иначе, опустил бы часть про деньги и магию. — Но этого не может быть! Малфой не стал бы довольствоваться ролью крёстного Скорпи, если бы был его отцом, — рассуждал он вслух, пытаясь хоть в чём-то разобраться. — Ведь не стал бы? — Ещё как бы стал. Ради ребёнка он способен на всё. Думаю, мне не надо тебе объяснять, что Гермиона, знающая правду, не оставила бы его в покое, если бы он напрямую отказался от тебя и, просто забрав ребёнка, уехал. К тому же я слышал от Джинни, что в будущем он так и сделал, — Рон искренне верил в то, что говорит, потому что никогда не верил хорьку. Тот каким был мерзким змеёнышем, таким и остался. — Он просто не хотел повторить прошлые ошибки. Ему нужна была твоя магия, чтобы перенести беременность, а потом он уже не мог всё испортить. К тому же, ты, в порыве любви, вызволил его отца из Азкабана. Разве не идеальный муж, который ничего не помнит и даёт всё, что тот хочет? А когда надо, можно просто притвориться, что герой сойдёт с ума, если узнает правду, и заставить всех молчать. Надо признать его гениальность. Он поимел всех и убедился, что ты об этом никогда не узнаешь. Может, он даже что-то подмешивает тебе в еду, чтобы ты ничего не вспомнил до конца своих дней. Не придётся выполнять супружеские обязанности, — мужчина засмеялся и торжественно подмигнул Джонсон, радуясь, что уже не чувствует во рту привкус гнили. — Поттер, он тянул время, чтобы действие Веритасерума закончилось, — разозлёно отметила Анджелина, смотря на босса и негодуя. — Ты хоть понимаешь, что мы ничего не узнали из-за твоего праздного любопытства? Ни имена, ни то, что он сделал со своими помощниками. Мы просто облажались! — Не важно, Гермиона с этим разберётся! — не менее остро отреагировал Поттер, впервые повысив голос на подопечную. — Уведи его отсюда, пока я не прибил его собственными руками. И не смей ничего говорить про сказки этого психа. Я сам напишу рапорт. Не хватало мне еще в св. Мунго попасть из-за больной фантазии этого ублюдка. Несмотря на обиду на Гарри, девушка встала со своего места и помогла подняться Рону, чтобы отвести его в камеру. Она поверила каждому слову, что сказал Уизли, так как выросла в мире магии и знала, что нет ничего невозможного, даже если никто никогда не верил в путешествия во времени и способность мужчины дать жизнь человеку. Вот только это было не её дело и связываться с Поттером она не собиралась. Тот менял правила, делал невозможное, и за этим волшебством можно было только наблюдать, но никак не вмешиваться. Поэтому она кивнула и согласилась с начальником, решив, что он стоит маленькой тайны, которую она сумеет сохранить без особого вреда своей службе. К тому же это был приказ. — Поттер, чисто по старой дружбе попрошу — не трогай Джинни. Малфой и ей голову задурил. Представляешь, возомнила из себя великую актрису и играла при мне этакую плохую девочку, — у самых дверей сказал рыжий, развернувшись к нему. — Мы оба знаем, что она не смогла бы причинить зла ни тебе, ни твоему ребёнку. Ты и так принёс слишком много боли в мою семью. После чего тот ушёл, оставляя Гарри в полном смятении. Рон не мог врать под действием зелья правды. Малфой был его мужем. Отцом его ребёнка. Человеком, который не хотел, чтобы он узнал правду, тем, кто заставил всех думать, что, в случае возвращения его воспоминаний, он сойдёт с ума. Но вот, он узнал правду, и с ним всё в порядке. Только голова немного раскалывалась. Драко обожал Скорпиуса и не раз доказал, что сделает всё ради него. При живом муже у него был жених и кольцо на руке. Он все эти месяцы молчал и скрывал факт рождения сына. А после возвращения Поттера сбагрил его в руки Джинни и пожелал им долгого совместного будущего. Но и поделать ничего не мог, так как его отец был наконец-то на свободе и Скорпиусу ещё не раз могла понадобиться магия Гарри. Он был в ловушке. Был вынужден жить с ним под одной крышей. — Малфой дрожал в моих руках не потому, что что-то испытывал ко мне, — ухмыльнувшись с самого себя, сказал он вслух. — А потому, что ему было противно, но он не мог отказать. Гарри срочно нужно было на свежий воздух. Потому что кислорода в лёгких совершенно не хватало. Как и желания жить. Но выпить было можно. Точнее, напиться до полусмерти, чтобы не тошнило от собственной ненужности. — Лучше бы я сошёл с ума.