***
— Гарри, я уже говорила тебе, что ты тупой?! — кричала на него Гермиона. Она ворвалась в столовую Малфой Мэнора пять минут назад и всё ещё отчитывала его как нашкодившего котёнка. — Если да, прости. Я только что оскорбила всех тупых людей, сравнивая их с тобой. Даже Лечурка смеётся над своим преимуществом над тобой. Инфузория туфелька ухахатывается с тебя, Нюхлер тебя задери! — Успокоилась? — спросил он, когда девушка перестала орать и начала поправлять растрёпанные волосы, собирая их в высокий хвост. — Может, объяснишь, чего это я с утра пораньше удостоился от тебя столь лестных эпитетов и сравнений. — Я разговаривала с Анджелиной, благослови её Мерлин, она рассказала всё, что тебе наболтал спятивший Рон. К тому же, обещала молчать и сделать вид, что ничего не слышала, — практически скороговоркой выпалила шатенка, отбирая у него чашку с кофе и делая большой глоток, чтобы успокоиться. — И ты после всего того дерьма, что этот придурок сделал нам, посмел поверить ему? Прошу тебя, Гарри, просто уходи с поста главного аврора, освободи это место более достойному кандидату! — Герми, я бы и хотел согласиться с тобой, но человек не может врать после того, как выпил зелье правды. Ты знаешь это не хуже меня, — устало разъяснил он, вставая, чтобы пойти в кабинет и немного подумать. Привести мысли в порядок, пока будет ждать Малфоя, чтобы показать тому, что никуда не сбегал. — Куда ты?! — и вот снова на него повышают голос. Ему так надоело чувствовать себя ничего непонимающим ребёнком. — Я с кем разговариваю? Ты никуда не пойдёшь! — Почему это?! — наконец вышел он из себя, нависая над девушкой, прекрасно зная, что та никогда в жизни не станет его бояться. Скорее, проклянёт, если он посмеет сделать ей больно. — Трудно признать, что Малфой обдурил тебя, заставив поверить, что я сойду с ума, если узнаю правду? Так вот он я. Похож на психа по-твоему? — Ещё как похож. А ещё на имбицила с запущенной формой инфантилизма! — что и требовалось доказать. Гермиона умела ставить людей на их место, а именно — опускать ниже плинтуса. Вот кому общение с представителями змеиного факультета никак не могло навредить, скорее, обогатить словарный запас. — Ты хоть представляешь, через что мы прошли? Через что прошёл Драко? Он был в ужасном состоянии. Малфой, который за все месяцы твоего отсутствия не смог всё просчитать только потому, что не мог ни о чём думать, кроме как по тебе страдать. Я пыталась влезть в его планы, но он и верить не хотел, что ты его не вспомнишь или не вернёшься. Мерлин, мне его так жаль. Если ещё не поздно и ты не сильно всё испортил, ему придётся провести жизнь с идиотом. Аж плакать захотелось. Как бы Гарри не злился на подругу, последние слова его улыбнули. Иногда он был с ней согласен. Совсем чуть-чуть. — Герми, это всё, конечно, забавно, но, пожалуйста, не обнадёживай меня. Я не собираюсь никому мстить и злиться за вашу ложь. Совершенно нормально, что Драко не хотел, чтобы я вспомнил… — Боже, — девушка громко выдохнула, ударив ладонью по лбу, словно хотела зафейспалмить его. — Ладно, хорошо, — похоже, она успокаивала сама себя, после чего взяла его за руку и потянула за собой. — Даже не думай что-то сказать. Я и так еле держусь. Честно. В следующий раз я даже вмешиваться не буду. Лучше свои отношения строить, чем помогать вашим и при этом всех раздражать. Не закатывай глаза, прекрасно вижу, как ты на меня смотришь. Я не обязана бегать за тобой с сопливчиком в руках. Мне Скорпиуса достаточно! — продолжала она негодовать. — Довериться Рону, верящего только в дерьмо, которое сам себе придумал. Да он про Малфоя никогда доброго слова не скажет, не то что бы поверить, что он в тысячу раз лучше него самого, — раздражённо констатировала она. — Нужно было просто оставить тебя страдать, жалеть себя до конца дней. Бедненький Гарри, с ним никто не хочет быть, все его, маленького, обманывают, хнык-хнык, — изображала Гермиона его, пока он нехотя тащился за ней в кабинет Драко. — К твоему сведению, я — не Рон, понятно? Моя крыша при мне, и я ни с какой Грейс ею делиться не собираюсь. Мерлин, что за тупое имя для крестража? Неудивительно, что он мне всегда казался тупее тебя. Прости, не хотела делать тебе комплимент. — Герми, у моего терпения тоже есть границы. Следи за словами, — почему-то теперь Поттеру было не смешно. Не тогда, когда его ставят чуть выше поехавшего Уизли. — Я же извинилась, — как ни в чём не бывало оправдалась девушка, после чего достала маленький ключ из вазы, стоящей над камином и с помощью него открыла нижний выдвижной ящик стола. — Не хотела, чтобы ты случайно нашёл, но с твоими умственными способностями… Молчу, молчу, — пошла на попятную она, увидев его злой, уставший взгляд. — Открой. Только ты и Драко можете это сделать. — Но разве эта шкатулка не была в хранилище Поттеров? Это принадлежит моим родителям? — он не мог понять, откуда у подруги их семейная реликвия, поддаваясь импульсу и открывая шкатулку, где лежало одно единственное кольцо. — Где второе? — Да, это принадлежит твоей семье. Ты сам забрал его из хранилища, чтобы сделать Драко предложение, — торопливо объясняла девушка, смотря на него в ожидании его реакции. А ведь она была. Он молчал, не смея даже мечтать, что все мысли, зародившиеся в голове, окажутся правдой. — Прочти, что на нём написано, Гарри. Не бойся. Поттер послушался Гермиону и застыл, как вкопанный, дюжину раз прочитав гравировку на кольце «Твой. Д.М». Это и вправду не было сном. Он знал, что шкатулку мог открыть только его избранник. В этом и заключалась магия колец. Может ли быть… — Второе кольцо, где оно? — хрипло спросил он у подруги, не давая себе привыкнуть к мысли, что Драко Малфой на самом деле мог любить его. Выбрал его. — Говори. Пожалуйста. — Ты серьёзно? — она закатила глаза, но быстро продолжила, чтобы друг совсем на неё не сорвался. — Конечно же, у Драко на пальце. Хочешь — иди и сам посмотри. А ещё попроси прощение за то, что сомневался в нём. Много, много раз. Предпочтительнее на коленях. Все дальнейшие слова девушки его не волновали. То что он хотел, Гарри уже услышал. И помилуй Мерлин того, кто сейчас помешает ему увидеться с Малфоем и задушить его в своих объятиях. Он подскочил к Гермионе, звонко и долго поцеловал её в щеку, а потом побежал к выходу, чтобы быстрее попасть на второй этаж, в их спальню. Их. Мерлин, теперь он в этом не сомневался. — И не забудь поблагодарить его за всё, что он стерпел и сделал, пока тебя не было. Ты, кретин, даже не представляешь, через что он прошёл, чтобы подарить тебе сына и при этом остаться в твоей жизни! Кричала та ему вдогонку. Поттер был согласен на всё и собирался не только отблагодарить, но и вправду встать на колени, чтобы извиниться за своё невменяемое поведение перед любимым. За то, что поверил Рону, а не Драко. Вот только ничего из того, что он задумал, не произошло. Потому что, ворвавшись в спальню, он никого не обнаружил. Как, собственно, и в других комнатах Мэнора. Малфой пропал. Похоже, просто встать на колени не хватит. Но почему-то верилось, что теперь всё будет хорошо. От него можно было отказаться, предать или скрыться в неизвестном направлении. Но ещё никто не мог от него сбежать навсегда. Не в его смену.***
В конечном итоге Гарри вернулся к подруге, которая устроилась с книгой в гостиной и вопросительно подняла бровь, завидев его, спускающегося по лестнице. — Что? Вы так быстро поговорили или Драко, наконец, всё надоело, и он от тебя сбежал? — спросила она в шутку, после чего прикусила язык, догадавшись по его виду, что попала в точку. — Он забрал Скорпи? — Нет, — Поттер, обдумывая, что ему делать дальше, уселся рядом с подругой на диван. — Он спит, решил, что не стоит будить сына сейчас, когда я не имею понятия, где его второй отец. — Правильно сделал, чуть позже я поднимусь к нему. Мне нравится проводить с ним время. Он такой забавный, — отложив книгу, поделилась девушка. — Не волнуйся, твой блондинчик может бросить всех нас, но он никогда не оставит надолго сына. Значит, вернется, куда денется. — Знаю, поэтому такой спокойный, — трогая подушечками пальцев нижнюю губу, мужчина невольно отдирал отслоившуюся сухую кожу, нервно зализывая пострадавшее место. — Расскажи мне немного про Скорпиуса. Я знаю, что потом сам всё вспомню, но мне интересно, почему ты так привязана к нему. Он был настолько потрясающим? — Даже больше, — с воодушевлением принялась рассказывать Грейнджер. — Он за короткое время стал моим лучшим другом. Не таким, как ты, конечно, но кем-то очень близким, понимающим меня без слов, — её глаза светились радостью, когда вспоминала крестника. Было видно, как она скучает. — Уверена, Драко не хочет, чтобы к Скорпи возвращалась память, отбирая у него возможность прожить то детство, которое он заслуживает, но я… Я хочу вновь встретиться с тем пареньком, который был таким тёплым и понимающим. Как ты в школьные годы. К тому же он ничем не уступал в остром уме и уверенности в собственных силах Малфою. — Не знаю, я бы хотел узнать его, но не могу не согласиться с Драко. Наш сын не должен думать о прошлом и жить в нём. Если он прошёл через столько испытаний и пожертвовал всем, чтобы изменить настоящее, значит, в его будущем уже ничего не оставалось, — показал он, что догадывается, что заставило его сына пойти на такой риск. Он понимал, потому что не раз хотел вернуться в прошлое и уберечь своих родителей. Но не мог, так как ему было, что спасать в настоящем. У него были друзья и один блондин, который собой заполнял все ноющие дыры в его израненном сердце. — И не думай, что я не заметил, как ты пожаловалась на моё невнимание и отчуждённость к тебе. Это был мой следующий вопрос. Как у тебя прошло с Забини вчера? Вы сделали следующий шаг? — Шаг? — сделала она вид, что ничего не понимает, при этом краснея аки маленькая девочка. — Мы провели время в доме на площади Гриммо. Поужинали и… И всё такое. — И всё такое? Давно ты стала стыдиться слова секс? — улыбаясь с застенчивости подруги, спросил он. — Ну, давай же. Или ты предпочитаешь дождаться, пока мой сын вырастет, чтобы с ним такими вещами делиться? Предупреждаю, до шестнадцати я вам подобные темы запрещаю! — Мерлин меня упаси о таком со Скорпи разговаривать, я ещё не совсем с ума сошла! — разобиделась та, но, увидев, что он по-прежнему улыбается, поняла, что так легко перевести тему у неё не получится. — Да, мы занимались любовью, и мне всё понравилось, понятно? — она покраснела пуще прежнего, но смело продолжила. — И если бы не обещание освободить вам сегодняшний день, я бы всё ещё была в постели с этим потрясающим мужчиной. Доволен? Я иду на огромные жертвы ради тебя, а потом узнаю, что ты поймал Рона и, даже не дождавшись меня, не спросив ничего у Малфоя, как баран понёсся топить своё горе в алкоголе. Представляешь, как я разозлилась, когда Анджелина завалилась ко мне домой и помешала нам? — Прости, теперь я понимаю, какой моральный ущерб нанёс тебе её визит, и очень рад, что ты нашла своё счастье. Ты этого заслуживаешь, как и наказать меня за сорванное свидание. Можешь пожаловаться на меня Кингсли. Уверен, он и так недоволен мной в последнее время, — и, хоть Поттер говорил это в шутку, одно лишь упоминание блондина вернуло его к плачевным попыткам понять, куда тот делся, от которой он так старался сбежать. — К слову, об Уизли. Ты говорила с ним? Есть новости? — Это ты так просишь меня тебя отвлечь? — спросила Гермиона, ударив его по руке, так как он снова начал терзать свои губы пальцами. — Да, я говорила с этим психом. Он рассказал, как шантажировал Купера его семьёй, грозясь в любой момент посадить за мелкие кражи и расправиться с женой и детьми несчастного воришки, если тот откажется работать на него. Наверное, Роберт даже не знает, что именно следственный изолятор под нашим присмотром спас ему жизнь. Но это не значит, что наш придурошный бывший друг не запачкал руки за все те годы, что нарушал закон. — Он пошёл на убийство? — неверяще удивился он, убирая свои руки подальше от девушки, чтобы снова не получить от неё. — Кто это был? Кого он убил? — Бывшего хозяина Грейс. Не поверишь, но эта кукла довольно-таки сильно схватила его за яйца, — она видела, что простыми объяснениями не удовлетворит любопытство друга, поэтому решила продолжить без лишних просьб. К тому же сама Гермиона сильно задолжала другу, участвуя в большой лжи, чтобы сохранить его рассудок. — Помнишь вашу выездную миссию в Марселе в прошлом году? — мужчина кивнул, что-то припоминая. — Именно тогда Рон должен был разобрать конфискованные вещи у господина Поль Бальсона. Тот был волшебник-некромант, который со своей бывшей невестой Грейс Лимирман практиковал чёрную магию. Они хотели осуществить свою мечту и вдохнуть жизнь в куклу, которую собрали сами. Но случилась трагедия, которая и привела вас к порогу их дома в Марселе. Грейс была англичанкой, и мы были обязаны выяснить причины её смерти. И вот незадача, мы не только ничего не узнали про её исчезновение, но и потеряли возможность допросить жениха, потому что тот покончил жизнь самоубийством сразу после вашего приезда во Францию. Хочешь угадать, кто ему, на самом деле, помог? — Но как? Как мы могли упустить такое? — скорее, самого себя спрашивал Гарри, вспоминая, как был разочарован в своей команде, позволившей подозреваемому отойти на тот свет, когда мужчина был в их руках. Ему тогда сильно влетело от начальника и аврората во Франции. Не так они себе представляли знаменитую команду героя. Редкий провал в его карьере, поэтому и запомнился со всеми подробностями. — Поль же погиб не от магии. Повесился в своём номере и даже оставил записку, что не смог пережить совершённого греха. — Да, потому что Грейс очень хорошо его знала. Она планировала вдохнуть жизнь в куклу и практически добровольно отдала ей свой разум, после чего нужно было лишь завершить ритуал — отдать душу любимого. Тот, несмотря на чувства к невесте, не смог этого сделать. Предал её, а она, будучи всего лишь сознанием в теле куклы, могла только ожидать. Ждать возможности отомстить, — слова девушки вызывали у Гарри мурашки по коже. Эта история была не только отвратительной, но и не имела никакого отношения к любви. Он не понимал такого. — И вот на горизонте всплывает Рон, который и раньше имел дело с тёмной магией, если ты помнишь медальон Волан-де-Морта. Именно поэтому он так легко нашёл общий язык с куклой. Она говорила только с ним. Будучи располагающим к такого рода магии, он впустил её в своё сознание и затем растворился в ней, выполняя все поручения. Они убили Бальсона без магии, поэтому мы не смогли выйти на них. Никто не подумал искать убийцу, когда рядом с ним оставались лишь авроры, чьи палочки были конфискованы и проверены в министерстве. Рон самолично задушил его и подвесил на верёвке, представляешь? А ведь я должна была понять, Гарри. Я с ним жила и продолжала делать вид, что не замечаю, как он изменился. Это моя вина. — Нет, как сказал Малфой в лицо этому психу, это только вина Уизли, — понимающе и поэтому немного резко ответил брюнет. Он не хотел, чтобы подруга уподобилась ему, занимаясь самобичеванием. Хватало и его одного. — Не мы пожертвовали душой, ради какого-то крестража… — Нет, Грейс не была его крестражем. В ней была душа Поля. Рону не нужны были помощники, чтобы сойти с ума. Достаточно было общества куклы, которая, несмотря на исполненную месть, никак не могла угомониться и хотела в придачу душу своей новой марионетки, — несмотря на слова брюнета, Гермиона не могла перестать думать, что во всём, что произошло с бывшим парнем, была и её вина. Ведь тому банально не хватало любви. Так сильно, что он привязался к чёртовой кукле. Не хватало любви, которую она сама не могла ему дать. — Эту тварь уже передали в отдел тайн, где в скором времени должны уничтожить. К сожалению, по их словам, вернуть душу Бальсона не получится. Этот мужчина не заслуживал такой смерти. — Мне почему-то его совсем не жаль, — Гарри по-прежнему считал, что все в этой истории получили по заслугам. — А Рон знает, что эта кукла не была его кр… Он не смог договорить, так как из камина появилась Паркинсон, вызывая у обоих неподдельный интерес. Они спрашивали себя, где та была, что не смогла привести себя в порядок и, вместо идеально уложенной причёски, щеголяла перед ними с растрёпанными волосами и размазанным макияжем. Мужчина даже не хотел представлять, что у той под халатом. Торчащие рукава блузки молчаливо намекали о том, что там всё в порядке. В таком сексуальном, послеоргазменном и хаотичном. — Эм… И вам привет, — не особо обращая внимания на их взгляды, рассматривающие её с головы до пят, поприветствовала их Пэнси. — Что? Вы меня осуждаете? — Нет, что ты, — одновременно заверили они девушку, заставляя себя перестать глазеть. — Новая девушка? Не расскажешь, кто она? — Гарри удивлённо посмотрел на подругу, не ожидая такой откровенной смелости с её стороны. Он иногда даже боялся не так посмотреть на Паркинсон. Она ему казалась опасной, способной повлиять на Малфоя, чтобы тот даже на шаг к нему не подходил. Наверное, к Нарциссе он будет относиться так же настороженно. — Нет. Всё, что вам нужно знать, что она куда горячее вас, — откинув волосы назад похвасталась девушка, ещё больше подогрев их интерес. — Где Драко? У себя? — Нет, вышел прогуляться, — поспешила объяснить Гермиона, но почему-то после этих слов Пэнси смотрела именно на Гарри. — Не надо так. Он тут практически не причём. Хотя… — Понятно, — а вот это спокойствие удивило не только мужчину, но и сумевшую немного сблизиться с подругой Малфоя Грейнджер. — Не надо на меня так смотреть. Я прекрасно знаю Дрея, чтобы бездумно винить во всём Поттера. На то он и Малфой, чтобы все мы терпели его мозгошмыгов в голове и всё равно любили, словно он пуп Земли, — кажется, своими словами девушка повергла их в ещё больший шок. — Но! Если ты продолжишь обижать моего друга, гриффиндурок, я не посмотрю, что ты так вымахал после школы, отрежу тебе твоего дружка и трансфигурирую в погремушку для Скорпиуса. Ясно? — вот это Гарри понимал. К такой Паркинсон он привык. Поэтому и кивнул, соглашаясь на всё, что угодно. — А я, так уж и быть, даже не помогу тебе вернуть всё обратно. Сам разбирайся, Поттер, — пародируя Пэнси, пригрозила ему подруга. Стало не смешно. Все были против него. Кажется, он проспал ту часть истории, где из него делают мальчика для битья. Или вовсе попал в другую реальность. — Кстати, дорогая, разве у твоей новой пассии нет несколько темно-синих в бронзовую полосу шарфов? Нравятся блондинки? — Я не хочу об этом говорить, — он, конечно же не сразу догнал, почему Паркинсон так покраснела и вновь убежала от них, сверкая высокими шпильками своих лакированных туфелек. — О чём ты? С кем она провела ночь? Та девушка училась на факультете Когтевран? — заинтересовано спросил он, пытаясь перебрать в уме всех блондинок, что учились вместе с ними в Хогвартсе. — Не может быть… Луна? — Ага, не может быть. Подбери подбородок, это не наше дело вообще-то, — девушка подмигнула ему, встав и взяв книгу, которую так и не смогла нормально почитать, опять же, из-за него. — Пойду к Скорпи. Из него куда лучший слушатель, чем ты, — нет, серьёзно, Поттер понимал, что это всё шуточки, но всё равно немного дулся, что Драко удалось переманить его подругу на свою сторону. Впрочем, как и его сыну. Хотя тот тоже Малфой в какой-то мере. — Да ладно тебе, Гарри, не обижайся. Поговорим, когда ты разберёшься со своим блондинчиком. Сейчас ты сам не свой и прости, но я вижу, как ты сдерживаешься, чтобы быть хорошим другом и не побежать прямо сейчас искать его, — она дело говорила. Впрочем, как всегда. — Дать тебе подсказку? — Да! — сейчас было не до выяснения отношений или попыток восстановить ущемлённую гордость. Но он обещал себе и подруге, что найдёт на неё время. Он ужасно скучал по тем денькам, когда они были неразлучны и обсуждали всё на свете. — Прости, дай мне немного времени, хорошо? Я не обижаюсь, честно… Просто… — Просто у Драко есть родители, крёстный, друзья и даже Скорпи был больше времени с ним, а не с тобой, — понимающе продолжила за него Гермиона, подходя к нему и кладя руку на его макушку. Она наклонилась и, посмотрев ему в глаза, слегка растрепала его волосы. — А у тебя есть только я. Конечно, понимаю, но ты не помнишь, именно поэтому не можешь почувствовать того, что чувствуют к тебе остальные. Малфой не только твой муж, он разделил с тобой всё. Привыкай, Гарри, теперь у нас есть большая, состоящая в большей степени из слизеринцев, семья. Собственный серпентарий, как ни крути. А ведь она была права. Паркинсон, несмотря на всё, очень помогла ему и не стала винить во всём. Забини и вовсе был практически всегда на его стороне, называя друга чрезмерно драматичным и склонным из флоббер-червей делать Арагога. Может, он и потерял Рона, но это случилось задолго до Малфоя. Драко был не виноват, что Уизли показал своё истинное лицо ещё в школе, посчитав, что он сам кинул своё имя в кубок огня. Когда Гарри понял, что в глазах того навсегда останется удачливым засранцем Поттером, который готов отдать жизнь, чтобы остаться в центре внимания. — Где он? Пожалуйста, скажи мне, — он встал напротив подруги, держа крепко её руку, практически умоляя. — Пожалуйста, я не стану его больше обижать. Честно. Ты же веришь? — Конечно, верю, дурачок, ты же мой лучший друг, — тепло улыбнулась она ему, положив свою руку поверх его. — Я не знаю точно, но во время беременности он любил гулять в центральном парке. Драко говорил, что маглы не так внимательны к нему, как волшебники, и мог не волноваться, что кто-то увидит живот под скрывающими чарами. Что кто-то узнает его и попытается напасть, — Гермиона видела, что её слова задели мужчину. Тот опустил взгляд, вновь чувствуя свои вину, за то что не был рядом с любимым и не мог того защитить. — Хей, ты ушёл, чтобы позаботиться о вашем сыне. Малфой сам тебя отпустил. Не надо зацикливаться на этом, — легче стало, но ненамного. Горбатого могила исправит, а вот совесть Поттера мог успокоить только его личный колдомедик. Ещё со школьных времён. — На улице с утра идёт дождь, не забудь одеться потеплее. Сентябрь, как-никак. Напоследок посоветовала девушка, крепко сжав его руку, придавая сил перед ближайшей встречей, после чего поднялась по лестнице наверх в спальню к Скорпиусу. Поттер смотрел ей вслед и думал о том, как же ему повезло. У него был сын, друзья и, может, в будущем, он найдёт общий язык с мистером и миссис Малфой. Хотя в это мало верилось. Но самое главное — у него был муж. Его любимый. Драко. Нужно было просто пойти и найти его. И больше никогда не заставлять того ждать. Ни секунды.***
Драко нравился центральный парк. Там он чувствовал связь с Лондоном и мог часами наблюдать за жизнью города. Он сидел напротив муниципальной школы и представлял, как сам отводит шестилетнего Скорпи в подготовительную группу. На его лице невольно появилась тёплая улыбка,как и всегда, стоит ему об этом подумать. Особенно тогда, когда он был уверен, что в этот момент его никто не мог увидеть. Люди удивлённо смотрели на одинокую фигуру, пытаясь понять, как тот может сидеть на мокрой после дождя скамейке и наслаждаться туманом, медленно наползающим со всех сторон, прибирая к рукам всю территорию вокруг парка. Он и сам не доверял людям, которые любили осень, хандрить вместе с деревьями, теряющими свой яркий зелёный цвет. Но ведь маглы не могли знать, что его тонкое, практически невесомое чёрное пальто защищало от любой влаги и круглый год дарило ему тепло, необходимое в такую влажную погоду. Что ничуть не смущало Малфоя. Хоть он и принял маглов, особенно их маленьких представителей, но от собственных принципов отказаться не мог. Драко любил магию, верил в волшебство и другие, менее удачливые люди, казались ему неполноценными. Он подавил ухмылку, мысленно причисляя себя к ним. Страх потерять частичку себя и больше никогда не ощущать контроль над своей магией не отпускал его, как бы он не старался отгородиться от этих мыслей. Последние недели были ничем не лучше месяцев его беременности. Он откладывал все проблемы и просто подстраивался под обстоятельства, совсем забывая, что оставленное вчера может догнать его завтра. И вот это завтра настало, а у него не было ничего, что могло помочь ему встретиться с этими проблемами лицом к лицу. Даже положенного на этот случай смирения. Малфой увидел пожелтевший листок, свободно парящий в воздухе и безвольно позволяющий холодному ветру преподнести его в подарок молодому одинокому человеку. Он смотрел на него с секунду, а потом нерешительно потянулся и снял его со штанины своих чёрных брюк. Покрутил в руке и вновь откинулся на спинку классической, деревянной скамейки. Ничего не хотелось. Ни идти, ни бежать, ни что-то делать с накатившей меланхолией. Даже ради того, чтобы не оказаться на месте этого жалкого, сдавшегося без борьбы, но сумевшего сохранившего свою красоту, листочка. Как же ему всё надоело. Он так устал находить внутри себя всё новые шрамы и, в порыве присущей ему гордости, прятать их ото всех. Да так хорошо, что потом уже и сам забывал, почему внутри всё так пусто и холодно. Жалости к самому себе не было, нет. Только бесконечная усталость. Драко бездумно смотрел на листок у себя в руках, а потом переводил взгляд вперёд, где родители или близкие угрюмых и сонных детей, какими он их запомнил ещё утром, ожидали отпрысков в кафе рядом со школой. Это было так нормально, что в какой-то мере вызывало у него зависть. Он не помнил, сколько так просидел, пока не увидел краем глаза, как туман расступается, открывая его взору мужчину в чёрном плаще, практически таком же, в котором был и он сам. Приглядевшись, он понял, что Поттер нагло присвоил себе половину его гардероба, свободно трансфигурируя одежду под свой размер, словно и возвращать не собирался. Но в этот момент он не хотел об этом думать, разве что слегка почувствовал гордость, что любимому нравятся его вещи. Он открыто смотрел на брюнета, волосы которого были убраны в высокий короткий хвост, а длинная чёлка спадала на лицо, систематически разрешая ветерку коснуться густых прядей и немного с ними поиграться. Конечно, Малфой старался сдержаться, но вид Гарри, такого высокого, излучающего тонну обаяния и харизмы одной только уверенной походкой, не мог оставить его равнодушным. Как, собственно, и всех, кто сидел в кафе и невольно любовался мужчиной. Удивления не было. Он прекрасно знал, что Поттер найдёт его. Где бы он ни был, ему нужно было просто оставаться на месте, чтобы дать тому подобную возможность. Как всегда. Ему пришлось повторить про себя, что это его муж, и нет ничего постыдного, что он любит в этом человеке всё. Даже его растерянное выражение лица и неловкую попытку позаботиться о нём, протягивая горячий чай в бумажном стаканчике. Тот представлял собой жгучую смесь из сексуальной и детской энергии, будто хотел извиниться за все прошлые поступки разом, будучи уверенным, что это всё сойдёт ему с рук, но в то же время смотря на него щенячьими глазками, хлопая густыми чёрными ресницами в надежде, что ему разрешат присесть рядом. Драко про себя хмыкнул, понимая, что давно уже разрешил этому человеку всё. Ровно в тот момент, когда понял, что любит в нём это самое «всё». — Ты долго, — вместо дозволения произнёс он, сделав глоток горячего напитка. — Да, прости, — всё, что ответил Поттер, присаживаясь рядом на приличном расстоянии и сжимая в руках такой же бумажный стаканчик с кофе. — Пришлось возвращаться за магловскими деньгами. Малфой кивнул, показывая, что понимает, на удивление самого Гарри. Он вообще чувствовал себя странно, увидев блондина сидящим не где-нибудь, а напротив школы. Тот казался слишком спокойным и умиротворённым. В какой-то степени ему даже не хотелось беспокоить мужчину, но что-то двигало его вперёд. Может быть, это было его собственное беспокойство, когда он не мог быть постоянно рядом с любимым. Они молча пили свои напитки, посматривая вокруг, но при этом не видя ничего определённого. Каждый понимал, что это затишье ненадолго и поэтому цеплялся за возможность побыть немного нормальными. Такими же, как эти родители, которые уже подошли к зданию школы и буднично встречали своих детей. На этот раз малыши выглядели гиперактивными и наперебой рассказывали близким о том, что у них произошло сегодня, поспешно прощаясь со своими друзьями. Эта картина вызывала в Поттере спорные чувства. С одной стороны, он не понимал этих детей, так как вырос в другое время, в другом мире, где беззаботность ему снилась только в самых несбыточных снах, а несерьёзность детских проблем лежала тяжёлым грузом на его неокрепших плечах. С другой же — мужчина смел думать, что он приложил к этому руку. Сделал что-то правильное, чтобы подарить им мирное время. Кусочек счастья, когда те могли быть просто детьми. Когда взрослым не нужен был избранный, чтобы помериться собственными силами. — Хочу, чтобы Скорпи ходил в эту школу, — словно прочитав его мысли поделился Малфой. — Я понимаю, что для этого рано, но кто знает, что с нами случится через пару лет. Ты не против? — Что? — Гарри подавил в себе желание оглянуться, чтобы убедиться, что рядом с ним никого не было, и блондин говорил именно с ним. Впервые кто-то интересовался его мнением, и он по-детски боялся к этому привыкнуть. — Муниципальная школа? Почему не частная? А как же магия? — Не знаю. Мне хотелось бы дать ему несколько лет спокойной жизни, прежде чем он вынужден будет отвечать за свою фамилию и доказывать всем, насколько он достоин быть Поттером, — спокойно объяснял тот, лениво допив свой чай. — К тому же, Скорпи будет куда сильнее тебя. Ему нужно быть рядом с людьми, с которыми он не станет конкурировать и, может быть, даже захочет защитить, понимая, как правильно нужно использовать свою силу. Без правил, которые всем навязывают частные школы. Я хочу верить, что мы сможем дать ему то, что не получили сами — выбор быть самими собой, а не тенью наших родителей. — Поттером-Малфоем, Драко, не делай вид, что ты не понял. Может, я и не вспомнил всё, но теперь знаю правду, — поправил он Малфоя, забирая у того из рук стаканчик и кидая его в урну рядом со скамьёй. — Мне нравится то, как ты думаешь о нашем сыне. Я тоже хочу верить, что мы не только хорошо о нём позаботимся, но и не позволим обществу избаловать только потому, что он носит нашу фамилию и является сильнее других. Я хочу, чтобы Скорпиус понял, насколько люди хрупки, и нашёл тех, кого сможет защитить. Согласен с тобой. — Это потому, что на каждого героя рождается свой антигерой, — затронул Малфой тему, о которой уже когда-то рассуждал с Пэнси. — Потому что я знаю одного человека, который никогда не баловал тебя, несмотря на твою фамилию и силу. — Я тоже его знаю, поверь, — улыбнулся он. — Нет, это потому, что, когда появляется ребёнок с большой силой, обязательно должен родиться человек, рядом с которым он будет абсолютно бессилен. И только тогда найдёт смысл в постоянных заботах о том, как защитить этого человека. И мир, в котором он живёт. — Хорошо, — Драко снова замолчал, словно смутился его слов, и вернул своё внимание пожелтевшему листочку в своих руках. — Твоей матери бы понравилось, что её внук будет знаком с магловским миром, в котором вы выросли. Скорпиус должен сам решить, что ему больше придётся по душе. — … — на этот раз у Гарри не нашлось даже междометия. Казалось, что он не знает мужчину, сидящего рядом, и не понимает как на того реагировать. — Почему ты это говоришь? Разве не ты в школе… — Я много чего делал в школе. Но разве не мог хоть ненамного подрасти после этого времени? — горько усмехнувшись спросил блондин, встречая растерянный взгляд зелёных глаз и собирая всё мужество, чтобы продолжить. — Разве не могу я извиниться за то, каким ребёнком был? — Но… Малфои не извиняются, — поспешил напомнить Поттер, и только через секунду понимая, как это прозвучало. Перед ним хотели извиниться, а он опять тащил груз прошлого, чтобы предъявить этому человеку каждый чек, даже не веря, что у того найдётся столько денег, чтобы заплатить по счетам. — Я… — Малфой-Поттер, гриффиндурок, не делай вид, что не знаешь, — вернул тот ему собственные слова, вновь опуская взгляд к своим рукам. Было видно, что того не задело его замечание, что в принципе было невероятно. — А Поттеры, как ты, наверное, по себе знаешь, уж очень часто извиняются. Вот я и решил попробовать разочек. Не смертельно, скажу тебе. — Но это не значит, что я могу себе позволить к этому привыкнуть, ведь так? — он не стал искать причины для своей смелости. Ему просто не хотелось больше подбирать слова и страшиться реакции Малфоя. Тот слишком открылся перед ним, чтобы не ответить ему взаимностью. — Как приятно, что мой муж не такая бестолочь, каким кажется. Не стыдно будет выйти в общество, — улыбнулся ему блондин, а после снова помрачнел, лицом к лицу встречаясь с темой, которую они оба избегали. — Что тебе наговорил Уизли? Ты поверил ему и поэтому ушёл посреди ночи? — Да, прости, — не стал лукавить Поттер, привыкший отвечать за свои слова и даже мысли. — Мне было трудно принять мир, в котором ты добровольно заводишь со мной ребёнка и, что ещё невероятнее, любишь не только его, но и меня. — Понятно, — и тут, несмотря на его ожидания Драко не стал злиться или ругать его за бескрайнюю тупость. По крайней мере, ему не раз хотелось стукнуть самого себя. — Я не оставлю Скорпиуса, но если мы сможем жить под одной крышей, чтобы он смог быть счастлив, имея нас рядом, я бы сделал всё возможное, чтобы не лишать тебя возможности самому выбрать… — Что?! — перебил мужчину Поттер, не сумев обуздать свою эмоциональность и придвигаясь вплотную к мужу. — Я не собираюсь ничего выбирать! — угрожая заявил он, а потом наткнулся на грустный взгляд Малфоя и на секунду замолк, обдумывая свою догадку. — Нет. Да не может быть, — пробубнил он себе под нос, после чего вновь повысил голос — Ты на самом деле думаешь, что я ушёл, потому что не смог смириться с правдой, где ты мой муж и отец нашего ребёнка? Ты точно Драко, которого я знаю? Может, это кто-то под обороткой? Блондин молчал. Он не выглядел виноватым, но усталость в каждом его движении и непривычно сгорбленная поза выдавала его с головой. Ему так надоело. — Я скучаю по тебе, — вымолвил он, наконец, медленно подняв взгляд на Гарри и увидев, что тот, конечно же, не понял, продолжил. — Я скучаю по моему Поттеру, которого ты не помнишь. — Что это значит? — обеспокоенно и немного обиженно спросил брюнет. — Перестань говорить загадками и ответь уже на мои вопросы. — Теперь я понимаю, почему мы поладили, когда всё это только началось. Мы были так похожи, — не спешил всё объяснять Малфой, но не потому, что не хотел. Просто это была очень длинная история. Прекрасная, но в то же время вызывающая щемящую боль в груди в виде тоски по тем временам. Тоски, которая так некстати идеально вписывалась в его отчуждённость и усталость. — Ты и я. Мы были так уверены, что знаем друг друга. Не могу точно утверждать за тебя, но я мог поспорить с кем угодно, что знаю тебя как облупленного. — Но… — слова блондина подразумевали это вечное, сующее повсюду свой короткий нос, раздражающее «но». — Но я ошибался. Каждый день, который мы после провели вместе, я узнавал тебя по-настоящему. Каждый раз, когда ты требовал, умолял меня открыться тебе, довериться полностью, я влюблялся всё больше и больше, — впервые за долгое время Малфой искренне улыбнулся. Воспоминания могли делать людей слабыми, сожалеющими о прошлом, но не тогда, когда благодаря им ты мог хоть на время снова стать счастливым. — Я не спрашивал тебя, хочешь ли ты ребёнка. Даже не собирался доверять тебе выбор, который, по моему мнению, ты не смог бы осилить. Не верил, что ты мог ответить взаимностью, и планировал уехать, как только получу для себя частичку тебя. Эгоистично, не правда ли? — поведение мужчины пугало. Тот был слишком спокоен для подобных речей. Словно затих, готовясь к предстоящей буре. — Я думал, что люблю тебя, но поверь мне, это просто детский лепет по сравнению с тем, что я чувствую сейчас, — и, даже несмотря на своё явное душевное расстройство, он не собирался останавливаться, заставляя себя говорить. Сказать уже всё. — Как я могу требовать от тебя того, что ты не можешь мне дать, будучи придурком, который верит блядским словам Уизела и напоследок трахает, словно бросает мне косточку как какой-нибудь бездомной шавке! Поттер вздрогнул, чувствуя, что его лицо горит от невидимой пощёчины, которую получил от Драко. Ужасало то, что тот даже с места не сдвинулся, будто хотел прикрыть всех от шторма, в котором пропадал все эти месяцы. Нельзя было ему этого позволить. — Прости, я… — Да прекрати ты просить это долбанное прощение! — наконец, взорвался блондин, вскакивая и отходя от него в сторону. Теперь он понял, как Малфой смог даже во время выброса своей стихийной магии в первую очередь защитить их сына. Тот неосознанно держался подальше ото всех, кого любил, и мог причинить боль. — Как? Как ты прикажешь ненавидеть тебя, когда обещаешь вернуться и исчезаешь на ебучие девять месяцев, оставляя меня тут одного! Я даже не могу ничего сказать тебе. Предъявить за всё, что пережил. Ведь это нелепо, Поттер. Сколько ещё ты будешь винить себя во всех смертях, которые произошли на войне и начнёшь видеть только свои ошибки! Всё дерьмо этого мира не принадлежит тебе, понимаешь? Просто не будь таким героем и подбирай только за собой! Оставил меня одного — сделай всё, чтобы я забыл о том времени. Докажи, что я твой. Что мы по-прежнему семья, даже если ты забудешь весь этот грёбанный мир. Гарри попытался подойти поближе и хоть как-то успокоить мужчину, но тот вытянул руку и без слов приказал ему оставаться на месте. Выслушать его, наконец. — Я знаю, ты думаешь, что любишь меня, Мордред тебя подери! Знаю, что обещание помнить меня, даже если всё забудешь, было ничем большим, чем желание подарить мне хоть какое-то утешение, — приложив ладонь ко лбу, старался объяснить Драко. — Но я так устал. Устал быть правильным, хорошим и понимающим! Я не такой. Я сам себя не узнаю! Постоянно уговариваю себя успокоиться, ведь ты не помнишь. Ведь ты ушёл с нашим сыном. «Поттер любит тебя, Драко», — говорил я себе. Поттер просто тупит, и это нормально. Ты бы на его месте вообще бы всех к фестралам послал, если бы кто-то посмел от тебя скрывать правду, — подавал тот первые признаки шизофрении, говоря о себе во втором лице. — Гарри не должен сойти с ума, он же не виноват. Он, блядь, во всём считает виновным себя, ты не должен добавлять ему ещё и свои придирки! Ты сможешь справиться со всем сам. Беременность, Джинни, тюрьма, ублюдок Уизли! Пф-ф… Подумаешь, тяжело. К тому же кому вообще нужна эта магия. Ты справишься и без неё. Останешься сквибом, зато любимый будет рядом. На глазах Драко появились первые слёзы, вызывая у Гарри необходимость схватить его и прижать к себе. Но это было только начало. Тому было нужно выплюнуть всю кровь, которая скопилась в груди за все те месяцы, что он прятал свои раны. Гарри не мог забрать боль, которую не понимал. Не знал. — Я играл крёстного для своего сына, представляешь?! Позволял этой суке, что чуть не убила его, притворяться перед тобой его матерью. Моего Скорпиуса. И всё ради того, чтобы ты, безмозглый тролль, поверил этому психопату? Конченному отбросу, которого ты чуть не начал жалеть, ведь бедняжка Ронни из-за тебя потерял братика? А то, что эта сука меня на колени поставила, ты быстро забыл? Упсик, Поттер не хотел. Он просто послушный мальчик Дамблдора. Научился у него делать два дела одновременно. Старик всего лишь-то пытался уничтожить зло, но не хотел пачкаться, позволяя убить любимого Грин-де-Вальда чужими руками. Даже сам вырастил злодея для этого. Не видел трупа, руки не в крови — не несешь вины, как я полагаю, — болезненно усмехнулся Малфой. — А ты? Поттер у нас хотел разорвать рыжика на лоскутки ради меня, но вот незадача, вина куда сильнее, чем твоя любовь ко мне. Что он там говорил? Если бы я тебе дал, ты бы мир положил к моим ногам? Фигушки. Наш Гарри спрятал бы меня где-нибудь, чтобы не мешался под ногами, и пошёл бы дальше геройствовать! — не мог остановиться тот, злясь настолько сильно, что вена на его лбу вздулась и грозила остаться навечно, вместе с головной болью. — Забудь, смирись. Наступит новый день, Гарри вспомнит и придёт к тебе. Ты же знаешь его. Он утешит так, как только он может. Поблагодарит за всё, что ты сделал, чтобы сохранить вашу семью. И ведь я реально в это верил, — сквозь слёзы смеялся тот, после чего откинул голову назад, чтобы немного успокоиться, проглотить стоящий в горле ком и иметь возможность продолжить. — Но знаешь, ничего не происходило. Ничего. Ты был всё тем же придурком, который испытывал вину перед всеми. Несчастный Поттер, который обидел малышку Джинни. Бедняжка герой, как же ему трудно жить во лжи. А узнав правду, можно и поверить Уизли, ведь так куда проще. Все предают золотого мальчика, это прописная истина. Только он способен любить, — на Драко было больно смотреть, но Гарри не смел отвести взгляд, лишь понемногу подходил ближе, стараясь при этом остаться не пойманным. — Оборотное зелье, говоришь? Не поверил, что такой, как я, может попросить прощение? А знаешь, я тоже. Должен был быть сильным, бесстрашным, понимающим, но я не такой. Как я могу верить, что мы с тобой можем быть вместе, если ты совсем меня не знаешь? Ты делал меня лучше. Только рядом с тобой я мог быть самим собой. А сейчас… — слёзы мужчины мешали ему сосредоточиться. Они не давали ему и шанса закончить свои слова. — А сейчас ты пытаешься быть кем-то другим, измениться для меня, потому что думаешь, что я не тот Поттер, который примет тебя таким эгоистичным и плохим, каким ты себя считаешь? — склонив голову набок, Гарри заглянул в заплаканные глаза любимого, а потом потянулся, указательным и большим пальцем стирая горячие солёные дорожки с покрасневших щёк. — Иди ко мне. Он крепко прижал к себе Драко, не давая тому даже шанса вырваться. Мужчина с охотой стерпел все попытки блондина двинуть ему посильнее и оттолкнуть, пока вдруг длинные дрожащие руки не обняли его в ответ, хватаясь за него, как за спасительную соломинку. Он не собирался больше отпускать этого человека. Ни за что. Никогда. — Посмотри на меня, — обняв ладонями лицо Малфоя, он заставил того посмотреть ему в глаза и с лёгкой, нежной улыбкой поинтересовался. — Всё? Есть в этой милой голове ещё причины убить меня или скормить гиппогрифу? — Нет, — обиженно, тихо всхлипывая, ответил тот, опуская взгляд. — Не надо… Мерлин, я столько тебе наговорил. Отпусти меня. — Заткнись, — Гарри не стал просить прощения или обещать научиться подбирать за собой только своё дерьмо, как высказал ему Малфой. Даже он понимал, что тоске в душе блондина сейчас нужно было совсем не это. — Ты мой муж. Можешь хоть стать новым Волан-де-Мортом, я и слово тебе не скажу, — и, увидев насмешливое неверие в заплаканных глазах, поспешил закончить. — И нет, не потому, что не буду на твоей стороне, а потому что верю тебе. Если ты прольёшь чью-то кровь, я буду первым, кто поможет тебе спрятать труп. — Моргана, ты ужасен, — но, несмотря на свои слова, Драко перестал плакать и снова уткнулся в его грудь. — И куда ты его спрячешь? — Никуда, — ласково поглаживая светлые волосы, ответит он. — К счастью для меня, ты не способен на убийство. Разве что меня прибьёшь когда-нибудь. — Не смешно, — Малфой сравнивал себя с ублюдком Уизли за то, что позволил себе наговорить столько гадостей любимому человеку, но внутри у него давно уже не было так потрясающе спокойно. Он вновь чувствовал себя живым и в безопасности. Этот мужчина на самом деле делал его лучше. Ему казалось, что он вернулся в то время, когда Поттер всё помнил и знал, с каким человеком на самом деле имеет дело. — Ты опять чувствуешь себя виноватым из-за моих слов? — И да, и нет, — поцеловав блондина в макушку, Гарри прикоснулся губами к горящему от пережитых эмоций уху и ласково прошептал. — Ты тоже виноват за то, что уже несколько раз манипулировал мной и принимал решение в одиночку. — Но… — подсказал тот, дёрнув головой, чтобы освободить с пылкого плена свою чувствительную мочку. — Но я слишком тебя люблю, чтобы не чувствовать себя виноватым, что ты всё это время оставался таким непонятым и несчастным, — честно признался он, отвечая искренностью на искренность. Не обещая быть тем, кем не мог. — Я, конечно, не буду закатывать истерику, подражая одному очень драматичному блондину, но, надеюсь, ты тоже примешь меня таким, какой я есть. — Кто это тут драматичный, а? Кто разбил зеркало только потому, что ему не дали конфетку и сразу же не рассказали правду, исполняя его каприз! — припомнил ему Драко, и он, сдаваясь, поднял руки вверх, по-прежнему стоя вплотную к мужчине. — Ты неправильно меня понял. Я люблю твои капризы. Люблю, когда ты открываешься мне и говоришь всё, то у тебя на уме. Я люблю тебя, — откровенно, словно напоминая неписаную истину, отчеканил он и широко улыбнулся, когда Малфой довольно прижался к нему, заставляя вернуть руки на место. — Обожаю то, как идеально ты помещаешься в мои объятия. Я постараюсь вернуть воспоминания как можно скорее. Доверься мне, хорошо? Не нужно делать всё одному. Мне нужно быть частью тебя, твоей жизни, чтобы ты нуждался во мне как раньше. Называй меня больным или считай полнейшим собственником, но я не далеко отстал от твоего неидеального Поттера, а иначе не чувствовал бы себя настолько полным радости только от того, что увидел твои слёзы. Это не должно настолько нравиться. — Я знаю, ты тот ещё псих. Всегда ликовал, когда я проигрывал тебе. Ещё со времён школы. Разбиться в лепёшку был готов, лишь бы выиграть у меня и поставить на колени, — Драко медленно успокаивался и, наконец, получил утешение, которое ждал последние недели после возвращения любимого. Он не хотел быть героем для всех, только лишь для одного человека, который мог бы увидеть, как он старался. Ценить его за хорошие поступки и дарить любовь, без которой он превращался в какое-то бесчувственное, беспомощное, никому не нужное, не похожее на него существо. — Не напоминай мне о коленях, — попросил Гарри, боясь, что после всего, что он услышал, захочет пробраться в камеру Уизли и просто задушить его, как обычного, не заслуживающего суда и следствия преступника. Всё-таки он пообещал больше не оставлять мужа и собирался так отомстить, чтобы не провести остаток жизни в Азкабане. — И да, мне нравится выводить тебя на эмоции. Конечно, я понимаю, что в эти моменты тебе больно или ты страдаешь, так как не привык кому-то настолько доверять. Скорее, всё держишь в себе, пока не бомбанёт, как сегодня. Но я должен извиниться, потому что не смогу больше остановиться, — последние его слова прозвучали как угроза. Блондин даже немного отстранился, не понимая, о чём он говорит. — Я добьюсь того, что ты будешь полностью моим. Даже если мне придётся выигрывать у тебя снова и снова, ломать, чтобы занять в твоём сознании новое местечко, пометить собой. Заполнить все твои мысли мной, — он рисковал. Сильно. Даже не подумал о том, что, может быть, в прошлом скрывал от мужа свои маниакальные потребности. Но и продолжать строить из себя нормального, простого влюблённого придурка больше не собирался. — Это не слишком ужасно звучит? — Помолчи, может быть, сойдёшь за умного, — приложив к его губам два пальца, попросил Драко. — Мой Поттер именно такой и никогда не скрывал этого, — брюнет облегчённо выдохнул, не представляя, чем заслужил настолько понимающего партнёра. Его и самого пугали собственные потребности залезть Малфою под кожу, увидеть то, что никто ещё не видел. — Но… — Это нормально, если вспомнить, сколько тебе пришлось пережить, и как часто тебя предавали и обманывали. Даже я, — вновь перебили его. — Тебе, наверное, кажется, что если ты будешь знать обо всём, что я думаю, то этого никогда не повторится. Если контроль надо мной будет в твоих руках, хотя бы в спальне, сможешь расслабиться и доверить мне остальные вопросы. Если лгу, значит, так нужно. Если безоговорочно отдаюсь тебе и доверяю то, что никто никогда не знал обо мне, не видел, каким я становлюсь наедине с тобой, не слышал или даже не чувствовал во время близости со мной, значит, то, о чём я лгу, тебя не должно волновать. Ты под кожей, я более тщательно ухаживаю за собой, чтобы мы оба не пострадали, — а ведь Гарри об этом никогда не думал в таком ключе. Или всё-таки приходил к подобным выводам, но не помнил об этом. — Не смотри на меня так, я изучал колдопсихологию из-за Джинни. На досуге и твоих тараканов, попавших в прошлом мне на глаза, разобрал. В конечном итоге мы сможем с этим справиться, и ты начнёшь себе доверять. Тебе не нужны будут доказательства, что я, в отличие от всех остальных, всегда буду рядом и не пострадаю, ввязываясь в очередную опасную авантюру. Обещаю, мы поработаем над этим. Даже обратимся к специалисту, если потребуется, — конечно, эти слова не могли не пугать Поттера, уверенного, что он и сам со всем справится. Но Драко он верил больше, чем себе, поэтому и кивнул, соглашаясь на всё, что тот считает для них лучшим. — К тому же, может быть, ты и выигрывал у меня всегда, но я одержал самую главную победу в нашей жизни. — И какую же? — что-то очень сомневаясь, спросил Гарри. — Я выиграл твоё сердце, Потти. Шах и мат! — торжественно объявил Малфой и пафосно приподнял левую бровь, дополняя и без этого уверенную, кривоватую улыбку на чуть опухших после слёз влажных губах. — То же самое могу сказать и тебе, — он протянул руку и одним взмахом высушил все пролитые слёзы блондина и привёл его внешний вид в привычное идеальное состояние. — Мне нравится видеть тебя таким ранимым, но уверен, ты не захочешь, чтобы кто-то ещё заметил твоё состояние сейчас. Ну, или я не позволю. — Всё настолько плачевно? — блондин с беспокойством тронул своё лицо, но на нём уже не было и следа пережитых эмоций. — Ужас, почему ты сразу не сказал?! Они уже довольно-таки долго стояли в центре парка, не замечая редких прохожих, которые даже в такую непогоду были вынуждены выбраться на улицу, чтобы выгулять собак. Поэтому не было ничего удивительного, что Малфой злился на него. Он даже не собирался признаваться, как много людей могли услышать крики или даже увидеть заплаканное лицо мужчины. Ему ещё была дорога его жизнь. — Хей, а знаешь, что твои глаза после слёз цвета тумана? — попытался он отвлечь любимого. — Обычно они ледяные, серые, словно ты переполнен холодом, а вчера, во время секса они на мгновение отдавали ртутью, горячей и такой тягучей, с крапинками томного желания, блестящего при свете свеч. А теперь вот это лёд растаял и превратился в туман. Такие красивые. — Поттер, мои глаза просто серые, и у тебя не получится избежать этой темы, — не поддался на его красивые речи блондин. — Кто нас видел? Мы должны найти их и стереть воспоминания! Но не успел Малфой вытрясти из него всю дурь, как рядом с ним остановилась какая-то девушка. Она сильно запыхалась, видимо, перестаравшись на пробежке, и, несмотря на холодный ветер, была одета в кофту с глубоким вырезом и обтягивающие короткие шорты. Судя по её красным рукам, пятнам на светлой коже лица, не оставалось сомнений, как сильно та замёрзла. К сожалению, это не помешало ей продолжить охоту. — Простите, — девушка чуть ли не падая схватилась за руку Поттера, не прижимаясь, но, вместе с тем, наклонив к нему голову. Он тут же замер и бросил взгляд на блондина, стоящего напротив и скрестившего руки на груди. — Мне вдруг стало так плохо. Голова кружится, и пульс подскочил до небес, — Драко не мог не оценить её попытки пофлиртовать с его мужчиной. Блондинка, правда, крашенная, с темными корнями, которые безбожно отросли и придавали ей неряшливый вид, с голубыми глазами и довольно-таки милым лицом. Просто слишком простая, словно сделанная в конвейере масок для мракоборцев. — Мне лучше присесть. Наконец, сказала она и потянула брюнета к скамейке, с которой мужчины недавно встали. Поттеру хотелось сбежать, когда он увидел, каким взглядом на него смотрит муж. Но не мог же он оттолкнуть девушку и быть грубым, даже если понимал, что та притворяется. Или мог? — Вот садитесь, — он отцепил от себя цепкие ручонки и двумя ладонями вернул их обратно хозяйке. — Мой муж врач, если хотите, он вас посмотрит, — сообщил гордо, отходя назад к Малфою и ловя его циничный взгляд с приподнятой бровью. В принципе ему было всё равно, главное, теперь блондин хотел не его смерти.. Позади Драко он был в безопасности. — Ох, — только успела отреагировать симулянтка, как к ней подошёл колдомедик и нарочито медленно снял чёрные, кожаные перчатки, не скрывая своё отвращение к любому, кто посмел его побеспокоить. Тот протянул руку, чтобы она дала ему измерить свой пульс. — О, конечно. — Как я и думал, у вас тахикардия, милочка. Нужно было немного позаниматься перед тем, как начинать бегать за чужими му… — Вот и славно. Удачи вам. Отдохните, а потом отправляйтесь домой. Мы пойдем, — перебил его Поттер и, взяв того за руку, потащил за собой. — Пошли, — он было уже подумал, что его просто-напросто поведут в какой-нибудь тихий переулок, откуда они смогли бы аппарировать, когда понял, что идут они за ручку в то самое кафе напротив с родителями, которые всё ещё дожидались своих детей со школы. — У нас же свидание, помнишь? Герми сидит со Скорпиусом, так что мы сможем, наконец, провести время вместе. Ты мне расскажешь о себе, о нас. Звучит здорово, правда же? — Мерлин, — удручённо и наигранно недовольно выдохнув, он всё-таки переступил порог простенького, но со вкусом обустроенного помещения, и даже не устроил скандал, смиренно усаживаясь напротив Гарри за свободный столик. — Поттер, мы женаты, у нас есть ребёнок и куча нерешённых проблем. Зачем всё это? — Ты же сказал, что мы будем работать над моими проблемами. Вот одна из них, я хочу быть первым, кто поведёт тебя на свидание, — нашёл выход из ситуации брюнет. — И не говори мне, что первый раз у тебя был с Ноттом. Теперь я вправе его в землю вкатать, так как он посмел положить глаз на моего мужа. — Официант! У них обоих были свои недостатки и собственные страхи. Психологические проблемы, ноги которых росли из детства, с каждым годом крепко приживаясь в их организме. Один из них был слишком ревнив до того, что считал своим, и кому хотел отдать всю свою любовь, да так, что с ним под руку шёл страх когда-нибудь надоесть своими собственническими замашками. У другого с самого детства было всё, но не было ничего, что бы он выбрал сам. Ему не нужны были деньги и положение. Достаточно было любви, которую он не знал, как заслужить. Поэтому и бежал впереди своих страхов, кусающих его за пятки каждый раз, когда он проявлял весь спектр своего эгоизма. Желания получить всю любовь только себе. Стать центром Вселенной для любимого человека. Они оба не были идеальны. Но сами не видели того, как идеально их неидеальное подходит друг другу. Словно напоминание о том, что, когда появляется ребёнок с большой силой, обязательно должен родиться человек, рядом с которым тот будет абсолютно бессилен. И тогда он найдёт смысл в постоянных заботах о том, как защитить этого человека. И мир, в котором он живёт.***
Поттер не хотел домой. А этим местом он теперь называл Малфой Мэнор. Он предпочёл бы этот день провести с мужем и уделить как можно больше времени воспоминаниям, чтобы хоть что-нибудь вспомнить. Драко же долго отпирался, уже соскучившись по сыну и достав Гермиону, которой каждый час Гарри посылал Патронуса с расспросами. В конце концов, Грейнджер последним ответом послала их куда подальше и приказала не возвращаться домой, пока они всё не выяснят друг с другом. Хорошая подруга ему досталась, подумал он, аппарировав вместе с мужем в дом на площади Гриммо. Он даже и забыл, когда последний раз появлялся тут. Они разместились в гостиной и, устроившись на диване в обнимку, разговаривали обо всём, что с ними произошло. Были и острые темы, которые заставляли то блондина отстраняться от Поттера и выговаривать ему за ту или иную мысль, оскорбляющую представление аристократа о том, как о нём должен думать любимый человек, то Гарри, высказывающего претензии за все те разы, когда его считали чуть ли не млекопитающим, не способным на здравый смысл и логическое мышление. Но, в конце концов, Драко снова оказывался в кольце сильных рук, удобно устраивая свою голову на груди брюнета. Это было правильно. Обсуждать всё вслух. Они больше не могли позволить себе всё время уподобляться детям и тратить все силы на выяснения отношений между собой. У них был сын и будущие годы, которые неизбежно столкнут их с новыми проблемами, ситуациями, из которых они не смогут найти выход, и даже с возможными расставаниями. Но они оба решили, что не хотят проецировать свои всё ещё не стабилизировавшиеся чувства на Скорпиуса. Вываливать на малыша свои проблемы, которому и так будет трудно жить с воспоминаниями прошлого и притом оставаться нормальным ребёнком. Для обоих это было очень важно — поблагодарить сына за второй шанс. Ближе к вечеру в гостиной становилось всё тише и тише. Они успели проголодаться и, не желая расставаться друг с другом даже на секунду, вызвали Винки, которая тут же сообщила, что с молодым господином всё в порядке. Скорпиус, оказывается, отлично проводил время с крёстной и капризничать не собирался. — Нет, всё-таки она меня раздражает, — поделился Драко, думая о будущей крёстной своего сына. — Нужно поскорее устроить её отношения с Блейзом, чтобы эта зазнайка поменьше лезла в нашу жизнь. — Вообще-то, это меня она отругала по самое не могу. Ты бы её слышал, казалось, она пыталась превысить лимит моего терпения, чтобы доказать, насколько я тупой, — обиженно парировал Поттер, в какой-то степени переводя огонь на себя, чтобы в будущем Малфой мирно существовал с его лучшей подругой. Но немного не рассчитал. — И что, ты ничего ей не ответил? — пуще прежнего разозлился блондин — Поттер, я не понимаю. Со мной и со всеми мужиками ты просто непревзойдённый Альфа-самец, но стоит появиться перед тобой девушке или даже той же Джинни, как ты превращаешься в какого-то хаффлпаффца! — Хочешь сказать, если я не ору в ответ на лучшую подругу, точнее, на единственную подругу и не выгоняю за шиворот девушку, которая любила меня со школы, я слишком добренький? — предсказуемо ощетинился мужчина, не видя в своём поведении ничего, за что нужно было бы стыдиться. — Нет, конечно, — пошёл на попятную Малфой, прекрасно понимая, что если бы тот вёл себя грубо с девушками, он стал бы первым, кто разочаровался в Гарри. — Просто хочу быть единственным, кто может ругаться с тобой и называть гриффиндурком! — Драко, Герми была со мной в самые трудные времена и, видит Мерлин, я не всегда мог отблагодарить её. Она была моей сестрой, матерью, если хочешь, и я боюсь её обидеть. Если она думает, что я ступил, значит, так оно и было. Это не делает меня тряпкой или её — плохим другом. Наоборот, только потому, что она любит меня, так переживает. Причём за нас обоих, — попытался объяснить брюнет, крепче обнимая мужчину в своих руках. — К тому же Паркинсон тоже много себе позволяет, и ты ей слово поперёк сказать не можешь. Она недавно вернулась со своей свиданки и пригрозила мне, что если тебя ещё раз обижу, сделает из меня евнуха, представляешь? — Свиданки? Пэнси ходила на свидание? — то ли чтобы сменить тему, то ли прослушав всё драматическое отступление, спросил Малфой. — Да, и ты не поверишь, с кем, — Гарри ухмыльнулся, заочно представляя себе реакцию блондина. — Полумна Лавгуд. Ага, я и сам до сих пор не верю. — Мордред, наша семья становится всё безумней и безумней. Что дальше? Нотт приберёт к рукам Долгопупса или всё-таки исцелит разбитое сердечко младшей Уизли? — всё ещё пребывая в шоке, под смех мужа Драко отогнал от себя желание встать и аппарировать домой, чтобы поговорить с подругой. Это могло подождать. Сейчас же он нужен был здесь. — Но твоя подруга раздражает больше. Не разрешай ей и кому-либо ругать тебя, иначе я уничтожу её самомнение и уверенность, что она самая умная. Все мы обладаем сверхмозгом, когда дело касается других, но стоит самому встать перед выбором или вляпаться в любовь, как советы, даже собственные, уже не кажутся такими толковыми, — нехотя признал он, вспоминая все свои ошибки и глупости, а также предвкушая, как будет отыгрываться на Грейнджер, которая только вступила на скользкую дорожку долгосрочных отношений. Эта дорога очень трудная и слишком длинная, чтобы руководствоваться только логикой, не замечая усталости даже после первых ста метров. — А может, тебя просто раздражает, что сейчас она проводит время со Скорпи, и тот вполне этим доволен? — прищурившись, словно пытаясь увидеть настоящие эмоции блондина, спросил Поттер. — …— молчал тот, а потом обиженно выдал. — А что, если и так? Я скучаю по сыну и хочу, чтобы он тоже капризничал, вынуждая тем самым всех умолять меня вернуться и успокоить его! — пожаловался Драко, когда их домашний эльф исчез, чтобы принести им еды и бутылку вина из запасов Малфой Мэнора. — Я всё время думаю о нём, но мой сын даже не плачет, когда меня так долго нет рядом. Конечно, он же несколько недель провёл с Грейнджер, когда я торчал в тюрьме, — с горечью вспомнил тот. — Наверное, научился обходиться без меня. — Не говори глупостей. Может, я ничего не помню, но знаю, что Скорпи променяет всех нас на возможность быть с тобой круглосуточно, — Гарри повернулся к любимому лицом, облокотившись согнутой в локте рукой о спинку дивана. Ему не хотелось, чтобы тот думал о днях, когда его не было рядом. Он дотянулся пальцами до волос блондина и лениво накручивал их на указательный палец, после чего заправлял волнистую прядь за ухо. — И я его ох как понимаю, — улыбнулся он, встречая взгляд серых глаз. — Мне кажется, у меня тоже эта, как ты там её назвал, тахикардия, — вспомнил он, понизив голос и наклонившись совсем близко к чувствительному ушку. — Причём только от одного взгляда на тебя. — Не напоминай мне про эту курицу, — не замечая его намерений, предупредил Малфой. — Да и кто вообще клеит мужиков на улице в холод и под моросящий дождь идёт бегать в коротких шортах! Ей бы… Вот только Гарри уже давно не слушал супруга, поэтому, не дав тому договорить, просто заткнул любимый рот поцелуем. Они так увлеклись, что не заметили появления домовихи, успевшей мысленно наказать себя за наглое вторжение и сбежавшей в ту же секунду, как поднос с едой коснулся кофейного столика. Отреагировав на шум, мужчины увидели, как содержимое подноса всё ещё подвержено землетрясению по имени «Винки-скоростная». — Ха, мы засмущали её, — издал смешок Драко, отстраняясь от брюнета и протягивая руку к бутылке вина, чтобы налить им немного выпить. — Давай я. Позволь мне сегодня позаботиться о тебе, — попросил улыбающийся Поттер и, отобрав бутылку, наполнил до краёв два высоких хрустальных бокала. — За что выпьем? Есть предложения? — Ммм… — блондин немного подумал, а потом выдал. — За будущее, которое мы оба не знаем, но ты скоро вспомнишь. Надеюсь, оно будет прекрасным. — Что ж, я тоже очень на это надеюсь, — они одновременно пригубили вино, после чего оба, не сговариваясь, выпили всё до дна. — На всякий случай? — На всякий случай!***
Приятно ли проснуться, когда рядом лежит любимый человек, а его голова покоится на твоей груди, не давая и шанса размять затёкшую после долгого сна руку? Гарри не знал. Открыв глаза, он испугано подскочил на кровати и выдохнул только тогда, когда услышал шум воды, доносящийся из ванной комнаты. Он потряс головой, ругая себя за поспешные выводы. Ему ещё повезло, что Драко этого не видел, а иначе, тот бы неделями думал, как вернуть ему доверие к людям. Не понимал, что единственный способ - всегда оставаться рядом и в безопасности. Всё, чего он хотел с самого детства. Он лениво потянулся на кровати, после чего хотел одеться, чтобы было не так холодно подглядывать за любимым, но потом передумал. В конце концов, если даже они не занимались сегодня сексом, так как оба эмоционально устали, это не значит, что он не мог присоединиться к собственному мужу. Поэтому, недолго думая, Гарри направился в ванную в одном нижнем белье. — Можно? — блондин вздрогнул, поворачиваясь и видя за своей спиной Поттера. Сонного и безумно милого. — Не проверял ни с кем, но уверен, мы могли бы там вдвоём поместиться, — предложил мужчина, смотря на широкую, похожую на магловское джакузи ванну. — Мгм, — Драко ничего не ответил, просто кивнул и придвинулся немного вперёд, освобождая место. — Я тебя разбудил? — Нет, просто хочу спать с тобой, — не стал лукавить он, поудобнее устраиваясь позади Малфоя. Вид, который перед ним открывался отчётливо намекал ему, что с этим мужчиной он хочет не только спать. — А ты почему встал? — Тебе не понравится мой ответ, — опустив взгляд на воду, играясь пальцами с мыльной поверхностью, тихо произнёс блондин. — Ты не останешься на ночь, — Малфой замер, напряжённо выпрямив плечи. — Но не хотел ни будить меня, ни уходить, оставляя одного, — облегчённый выдох мужчины подсказал Поттеру, что ему удалось избежать очередного спора с мужем. — Не мог уснуть, так как рядом нет Скорпи? — Да, — самое смешное было то, что тот выглядел ужасно смущённым своей привязанности к сыну. — Я понимаю. Тоже хочу вернуться домой, — добавил он, чувствуя, что тоже соскучился по ребёнку. — Полежим немного, а потом аппарируем. Драко вновь кивнул и, расслабившись, откинулся на грудь Поттера. Ему нравилось, что он мог не думать о том, как сейчас выглядит перед любимым человеком. Что теперь каждое их действие было продиктовано не только желанием. По крайней мере, у него. Гарри же находился немного в другой ситуации. Прямо перед ним, можно даже сказать на нём, лежал человек, который умел в считанные минуты вызывать определенную реакцию в его теле. Даже мимолётное движение мужчины, чтобы устроиться поудобнее, находили внутри него отклик и посылали тянущие импульсы в пах. Ему было очень трудно сдержаться. — Поттер, если ты думаешь, что такой размер можно не почувствовать лишь на пару сантиметров отодвинувшись, ты или сомневаешься в чувствительности моей задницы, или грандиозно недооцениваешь свой член, — совершенно серьёзно сказал ему Малфой, повернувшись к нему вполоборота, после чего засмеялся, увидев, как сильно он покраснел, пытаясь держать себя в руках. — Я бы даже, наверное, обиделся бы, если бы ты оставался спокойным. — Это значит «да»? — почему-то после всего, что они обсудили, Гарри было неловко быть нетерпеливым и жадным до секса придурком. Он не хотел, чтобы любимый человек подумал, что он просто кролик, который хочет иметь того круглые сутки и больше ничем не заниматься. — Ты же говорил, что мы можем распределить зоны нашего доверия. Всё, что не связано с сексом, будет твоей прерогативой. Я же возьму на себя нашу спальню. Хорошо? — К тебе точно не вернулись воспоминания? — пуще прежнего рассмеялся мужчина. — Мне нравится, говоришь так же, как мой Поттер. — Твой Поттер… — они оба взглянули на кольца, которые были у них на руках. Да, Гарри всё же осмелился попросить Малфоя надеть на его палец второе, ждущее его свадебное кольцо. Он сказал, что вновь сделает предложение Драко, когда всё вспомнит, и они уже официально зарегистрируют свой брак. — Твой Малфой, — подыграл ему тот, накрывая большую, теплую руку, переплетая их пальцы, чтобы кольца могли удариться друг об друга. — Иу, тебе не кажется, что это слишком мило? — Не милее, чем ты, — Гарри хотел представить, что такими тёплыми моментами будет наполнена вся их жизнь, но не стал этого делать, чтобы потом не разочароваться. — Я люблю тебя. Он пытался смириться с тем, что пройдут года, прежде чем муж сможет настолько ему довериться и перестать носить маску холодного принца, слишком грубого для таких соплей, как признания в любви. Им обоим было нужно время найти дверцы в защитных стенах, за которыми они привыкли прятаться от других людей. Когда-то даже это маленькое окно, через которое они сейчас держались за руки, казалось для него несбыточной мечтой. — Я знаю, — дрогнув от его слов и мягко улыбнувшись, ответил Драко. И это и вправду был ответ. Если он не сказал вслух «я тоже», это не значило, что тот не чувствует того же. Они одновременно потянулись друг к другу и сомкнули губы в чувственном, наполненном любовью поцелуе. Малфой ещё больше развернулся, чтобы обвить руками его шею. Притянуть ближе, сесть сверху и прижаться вплотную, пока Гарри не снесёт крышу и он не возьмёт всё в свои руки. И ведь взял. Поддавшись порыву, прикусил влажный подбородок, опускаясь ниже, слизывая капельки воды с тонкой шеи, чтобы в конечном итоге засосать нежную кожу у самой ключицы, оставляя после себя багровую отметину. С каждой секундой он отпускал себя всё больше и больше, подчиняясь лишь собственным желаниям доставить как можно больше удовольствия любимому человеку. Заставить того забыться, выстанывать его имя и бесстыдно признаваться ему в любви. Без сожалений. — Скажи, что любишь меня, — хрипло приказал он, сжав ладони на округлых ягодицах под водой. — Скажи, что принадлежишь мне. Малфой молчал, позволяя ему присваивать каждый сантиметр податливого тела. Драко знал, что в конечном итоге сдастся и, как всегда, проиграет этому мужчине. Но ему было принципиально продержаться как можно дольше. Стиснув зубы, он прошипел: — Заставь меня, если сможешь. Это был вызов, и зелёные глаза сверкнули пониманием, принимая его. Гарри стал грубее, позволяя себе сжимать сильнее, проникать пальцами глубже и каждый раз сцеловывать стоны с опухших после продолжительных поцелуев губ. Спустя пару минут даже этого ему уже было мало. Словно в бреду, он прошептал очищающее и, не забыв применить заклинание смазки, вошёл в готовое тело Малфоя так глубоко, как мог. После чего, даже не дав тому и секунды на передышку, начал двигаться. Ему было важно, необходимо выиграть. Если не услышать, так слизать с кожи, почувствовать в пульсации внутренних мышц на его члене. Не забывать, что этот мужчина любит его и принадлежит только ему. И они оба понимали, что он получит этот ответ, оставив свою метку глубоко внутри Драко. — Доволен? — спросил тот, устало уткнувшись в его плечо, после нескольких минут, когда они пребывали в зоне наслаждения, попутно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Ты снова победил. — Да… Пока что, — после секундной заминки добавил он. Гарри не мог обещать, что в следующее мгновение не захочет напоминания. — Да ладно тебе, не дуйся. Ты становишься ещё милее и таким соблазнительным, малыш… — Да пошёл ты, я… — Малфой замолчал, увидев, что глаза Поттера закатились, и того начало трясти, словно он упал в припадочный обморок. — Гарри, Гарри! Звал Драко, схватив мужчину за подбородок и с силой потянув на себя, чтобы тот не запрокидывал голову. Страх вперемешку с потребностью помочь любимому пульсировали в висках. Он сталкивался с куда худшим состоянием главного аврора, но всё равно каждый раз еле держал себя в руках, чтобы не начать паниковать. — Ты слышишь меня? — пытался он достучаться до супруга, который находился в сознании, но по-прежнему никак не реагировал, — Немедленно открой глаза, Поттер! Ещё минута и прямо в таком виде аппарирую нас в св. Мунго. И потом не говори, что я не предупреждал. Моя магия выйдет из-под контроля, и множество людей могут пострадать, потому что ты… — Ммм… — в этот момент Гарри смог самостоятельно держать голову и после первых секунд, когда он пытался понять, где он, улыбнулся Драко, кидаясь на него с новыми поцелуями. — Мерлин, я так люблю тебя. Малфой разозлился ещё больше. Он чувствовал себя так, словно ему за секунду вырвали из груди сердце, уронили на пол, а потом быстренько подобрали и, даже не встряхнув от пыли, вставили обратно. Словно его обманули, мать его. — Поттер, ты с ума сошёл? Какого хрена ты творишь, и что сейчас произошло? — в ярости выпытывал он. — Ничего. Просто… — Поттер и вправду выглядел безумно. Его глаза бегали по лицу любимого, и он не мог поверить, что наконец всё вспомнил. Всё. — Просто ты мог бы не бояться потерять контроль над своей магией, — улыбаясь от уха до уха заявил он. Ему нужно было столько рассказать. — Подожди, я сейчас всё объясню. Когда я делился с тобой магией во время беременности, и ты заимствовал магию Скорпиуса из амулета, твоё собственное ядро трансфигурировалось. Твоя магия больше не может быть под контролем палочки. Любой. — Что это значит? — нахмурившись, спросил Драко, всё ещё не понимая, что перед ним сидит его Гарри. Тот, которому так хотелось врезать за отсутствие и в тоже время притянуть ближе, чтобы тот больше не исчез. — То и значит. Скоро ты будешь единственным магом в истории, которому даже не надо будет произносить заклинания вслух. Как Мерлин, — Гарри подождал секунду, прежде чем блондин успел распаковать подарок, который ему сделала матушка магия, после чего закончил. — Твоё магическое ядро в твоих руках.