Твоя воля в его руках

Снова эта комната, снова уже даже какой-то привычный, но по-прежнему чужой дом. Снова ощущение птицы в клетке. Юнги тяжело выдыхает и опускается на край кровати. Он всего час назад вернулся в дом Тэхёна. Настроение паршивое и на душе скребут кошки. Слишком много вопросов в голове, слишком много мыслей. Вчера вечером, когда омега собирал свои вещи, ему казалось, что он всё чётко решил, что он в себе разобрался. Действительно верил в то, что как только перешагнёт порог дома, больше никогда не будет вспоминать об альфе, которого своим истинным посчитал. Но это так не работает. Парень до сих пор чувствует нотки морозной мяты, будто окутывающей его со всех сторон. Это никуда не делось. Его вещи пропахли Чонгуком, его волосы будто впитали этот запах, альфа словно под кожу просочился. Он словно тень, от которой не убежать и это очевидно, но омега упрямый, поэтому пытается. Множество мыслей не даёт покоя. Как бы ни хотелось, а отвлечься не получается. Все мысли к тому времени в чужом доме и обществе сводятся. Юнги соврёт себе снова, если скажет, что ему было у Чонгука не комфортно. Он чувствовал себя в какой-то степени свободным, мог пойти и встретиться с Чимином тогда, когда пожелает этого. Чонгук не забирал его телефон, не контролировал все перемещения. Он делал вид, что ничего не поменялось и в его апартаментах просто появился временный предмет декора, ничем не отличающийся от вазы, этажерки, настольной лампы. И это омегу задевало. Он чувствовал себя в этом доме лишним и это парня удручало. Сама мысль о том, что он словно неприкаянный и какая-то вещь кочует из рук в руки, из дома в дом, вводила омегу в бешенство и тоску. Парень подолгу смотрел в потолок, раз за разом прокручивая всё это у себя в голове, сжимал в пальцах одеяло и глотая ком в горле, шумно выдыхал. Было желание встать, пойти к Чонгуку в комнату, швырнуть в него чем-нибудь и высказать всё, что накопилось, но Юнги прекрасно понимал, что это глупо, что лучше этого не делать. И что в доме Тэхёна, что в доме Чонгука, он всегда оставался один на один со своими переживаниями, пожирающими омегу изнутри. И никто даже не задумывался о том, какие демоны тревожат Шугу. А этот факт лишь сильнее убеждал омегу в собственной незначительности в жизни этих людей. Он для них игрушка, предмет роскоши, трофей. Кто и что угодно, но не живой человек, которому бывает страшно, больно, одиноко. — Что-то ты стал совсем сентиментальным, — слабо усмехается парень, обращаясь к самому себе. — Не хватало ещё расплакаться из-за какого-то альфы и жалости к себе. Нельзя так низко падать, Юнги, нельзя. Продолжая себя убеждать в том, что у него всё хорошо, омега разбирает свои вещи и вздыхает. Ему тоскливо. Парень уже чувствует, что дни будут тянуться невыносимо долго и будут все похожи друг на друга. Вряд ли ему Тэхён разрешит поддерживать общение с Чимином. Шуга уже прямо чувствует, что его снова лишат возможности любой связи с внешним миром. От этого становится невыносимо тоскливо. Хочется упасть на пол и кричать о том, как жизнь несправедлива к нему. Самое ужасное, что мог сделать Тэхён — это дать почувствовать себя свободным, позволить омеге взлететь, а затем снова обрезать крылья и навсегда вернуть с небес на землю. Шуга и без того тяжело привыкал к жизни в этой «золотой клетке», но сейчас, после того, как он почувствовал вкус свободы, находиться снова взаперти становится невыносимо. С головой окунувшись в свои собственные мысли, Шуга даже не слышал, что в комнату вошёл Тэхён. Альфа и не торопился напоминать о своём присутствии. Он долго и пристально смотрел в спину блондина, пока тот разбирал свои вещи. Тэхён внимательно смотрел на омегу, готовый взорваться в любую секунду, если вдруг увидит на нём метку Чонгука. Юнги же оборачивается и встречается с ним взглядом. Раньше, парню не составляло труда понять о чём думает альфа, но сейчас он столкнулся с непроницаемым взглядом Тэхёна и стало как-то не по себе. Неприятные подозрения зашевелились в душе у блондина, но он предпочёл не показывать этого. — Приятно вернуться домой, правда, Шуга? — усмехается альфа, но смотрит при этом холодно. Ни намёка на усмешку в глазах. — Я бы так не сказал, — без эмоций отвечает омега, для которого вновь слышать это прозвище невыносимо. — Ах, Шуга, ты делаешь мне больно своими словами. Неужели ты не рад вернуться? — продолжает задавать вопросы Тэхён, проходя в комнату парня и присаживаясь на его постель. — Не скучал? — К чему ты ведёшь? Не темни, — хмурится парень, которого все эти вопросы заставляют насторожиться. Что-то не то в тоне альфы, что-то не то в его взгляде и поведении. Он обычно не такой. — Помнишь, я тебе говорил, чтобы ты не связывался с Чон Чонгуком? — чуть усмехается Тэхён, но смотрит на омегу холодно. — Помню, — следует короткий и ясный ответ. — Но ты меня не послушал, — изображает на лице огорчение альфа. — О чём это ты? — хмурится Юнги. — Ну как же? Я сказал тебе не связываться с ним, а ты ослушался. Целую неделю с ним под одной крышей прожил. Нехорошо как-то получается. — Что?! Ты сам меня отдал как вещь на «перевоспитание» к нему! Альфа недобро скалится и медленно поднимается, делая шаг навстречу парню. Блондин же невольно пятится назад. Он ничего не понимает. Омега никак не ожидал, что по возвращению его будут в чём-то упрекать. Все решения принимал не он, всё решали между собой альфы. Так почему же тогда Тэхён его сейчас в чём-то обвиняет? — Не припоминаю такого что-то. Зато хорошо помню, что неделю тебя не было дома. Но ты не волнуйся. Это всё вина Чонгука. Теперь омега окончательно перестал что-либо понимать. Он удивлённо смотрит на Кима и спрашивает самого себя, не послышалось ли ему. Теперь уже всю ответственность альфа переложил на Чона. Непонятно только что он пытается этим сказать. Но Юнги почему-то уже всё это не нравится. — Что ты хочешь этим сказать? Тэхён усмехается и заговорщицки подмигивает парню. — Не волнуйся, мы с тобой накажем его. — Что? О чём ты говоришь? Ты не сможешь ему сделать ничего, кроме как подкинуть незначительных финансовых проблем, — не выдерживает омега. Он прекрасно видит, как холодеют глаза напротив и делает ещё шаг назад. Тэхён сейчас по-настоящему в ярости и таким Юнги видит его впервые. Видимо, альфу слишком задели слова о том, что он для Чона не представляет никакой угрозы, но Юнги не понимает почему, ведь это правда. Глупо обижаться на правду. В следующую секунду Тэхён уже прижимает омегу к стене и держит крепко за шею. Юнги морщится, пытается убрать его руку, так мешающую нормально дышать, но ничего не выходит. Воздух постепенно покидает его лёгкие и голова начинает слегка кружиться. В голове мелькают мысли о том, что возможно, всё не так уж и плохо. Если Тэхён его сейчас здесь убьёт, то не придётся больше мучиться от одиночества в этих четырёх стенах, не придётся мучиться от мыслей о Чонгуке, которые накрывают гигантской волной в последние несколько дней. Не нужно будет больше думать и переживать ни о чём. Останется лишь безграничное спокойствие и тишина. Разве это так уж плохо? — Мы его уничтожим. Точнее я, но твоими руками, — шипит Тэхён и разжимает пальцы. Омега кашляет и падает на пол, потирая шею. Перед глазами всё ещё немного плывёт, поэтому попытка подняться на ноги заканчивается полным провалом. Слова Тэхёна стучат у парня в висках и всё никак не укладываются в голове. — Каким образом ты думаешь это сделать? — с трудом проговаривает блондин, поднимая взгляд на Тэхёна. — Я уже начал это делать. Я забрал у него тебя обратно. — Ну и что? Ты серьёзно думаешь, что это что-то для него значит? — слабо усмехается омега, опираясь ладонью о стену и поднимаясь на ноги. — Тогда у меня для тебя плохие новости: ему абсолютно всё равно. — Это ты так думаешь, маленький наивный омега, — скалится в ответ Тэхён. — Но всё совершенно не так. — О чём ты?

— Не пытайся обмануть. Ты почувствовал истинность. Он твой альфа, ты это знаешь. И он это тоже знает, поэтому обязательно придёт за тобой.