Сезон охоты

«Где я? Я уже умерла»? — думала Раиса. Она попыталась пошевелить руками, но обнаружила, что они крепко связаны за спиной. Сама она сидела в каком-то непонятном деревянном кресле, слегка напоминавшем трон. Попробовала подняться, но тщетно: ноги также были связаны, а кресло оказалось очень тяжёлым, и поднять его мог разве что парень-крепыш. — Где я? — вслух уже спросила Раиса. — В надёжном месте, — ответил мужской голос из дальнего угла. В полутьме женщина сумела разглядеть фигуру в длинном пальто, брюках, фуражке и с высоко повязанным шарфом, скрывающим половину лица. Незнакомец был довольно высок и крепко сложен. Поскольку рукава у него были задраны, Рая сумела разглядеть характерные шрамы на его запястьях. — Кто вы? Что вы от меня хотите?! Убить?! — Убить? — удивился незнакомец. — Помилуйте, что же мне мешало сделать это раньше? Я бы не стал тогда утруждать себя перевозкой бессознательной женщины в это милое местечко, меня ведь могли и остановить патрульные, и тогда уж держись. Не забывайте: я — охотник. Охотник? Что-то новенькое. А на вид, так самый обычный бандит, старательно рядящийся в эдакого Робин Гуда. «Он не добил меня сразу, — мелькнуло в голове у Раи. — А значит, не собирается убивать, или не уверен, что хочет». Раиса решила для себя, что надо держаться с достоинством: отвечать без страха, не демонстрировать растерянность, но и не провоцировать его. Надо сохранять спокойствие, иначе он своим звериным чутьём поймёт, что жертва испугана, а значит, можно творить всё, что угодно. — Охотник? На людей? — Да, на людей. Знаете, за что я люблю охоту на человека? О-о, это очень увлекательная вещь. В этой игре охотник и дичь в любой момент могут поменяться местами, и далеко не всё здесь зависит от нас. Раиса решила сыграть на самолюбии бандита и заставить его показать лицо, хотя это было рисковано. — Охотник? Почему бы вам тогда не показать своё лицо поверженной и беспомощной жертве? Что вам мешает? Бандит сильно удивился, но виду не подал. А баба-то не промах! Надо с ней держать ухо востро. Фуражку прочь, шарф прочь, и в следующий момент парень чиркнул спичкой и в дрожащем свете керосиновой лампы Раиса смогла разглядеть лицо своего похитителя. Обычное овальное лицо, карие, близко посаженные глаза, короткие каштановые волосы… Где-то она уже видела его, это точно! — Знакомое у вас лицо, — помимо своей воли сказала женщина. — Да? И где же вы меня видели? Раиса запнулась, не зная, что сказать. Что-то неуловимо знакомое проступало в этих чертах, даже жесты сильно кого-то напоминали. Она знала его раньше? Или пересекалась когда-то? — Скажите, мадам, вам это лицо никого не напоминает? Парень вытащил из нагрудного кармана фотокарточку, где была запечатлена гимназистка лет тринадцати-четырнадцати с близко посаженными, точь-в-точь, как у похитителя, глазами. — Это же Анька Рянкова! — закричала Раиса, не помня себя от шока. Да, та самая Аня, попавшаяся с листовкой, та самая, убившая себя на допросе. Выходит, этот юноша — её брат? Но что ему нужно? — Вы… Вы её брат? — В точку, Раиса Петровна, — произнёс бандит с явным удовольствием. — Я Раиса Владимировна! — резко ответила пленница и попыталась рвануть, но не смогла — она была крепко связана, судя по всему, морскими узлами. — Надо же, какая оказия! — картинно смутился парень. — Выходит, ошибочка: я искал Раису Петровну Фирееву, а нашёл какую-то Раису Владимировну. Судя по всему, вдову, и шедшую, я так понял, с поминок или похорон. Раиса прекрасно поняла всю картинность смущения и молчала, не зная, что возразить. Этот парень явно знал о её прошлой жизни. Так зачем же она ему нужна? Отомстить за дело двадцатилетней давности? — Хороша, ничего не скажешь: пришла в кружок, слушала речи и манифесты с отвисшей челюстью, а потом, как нашла богатенького муженька и внезапно объявившегося папеньку, забыла обо всём, стала прямо рьяной сторонницей царизма! Ты ведь помнишь Мишу Завьялова, а? Раиса стала бледной, точно известь. Её взяли тогда, когда она несла револьвер своему соратнику, который должен был застрелить высокопоставленного чиновника, но когда Рая почувствовала, что за ней следят, в панике выбросила оружие в воду. Так Михаил Завьялов избежал более сурового срока. — Между прочим, я его спасла, — неожиданно для себя самой воскликнула Раиса. — Так ты ж не его спасала, когда револьвер в реку кинула: ты за себя любимую дрожала. А потом ещё и конвойному дала, чтобы он тебя выпустил. От этих слов Раиса покраснела, как помидор. Она рванула так, что верёвка впилась в её запястья. Она кричала что-то бессвязное в адрес наглеца, её хотелось высказать всё, что она о нём думает, и что она ничего такого не делала. И снова парень залился звонким смехом. Не то слово — он аж повизгивал от восторга. Господи, и в этом они с Анькой схожи! — Ну вот, вспомнила же, дорогуша! Выходит, Червонец никому ничего не должен. Зато вот за вами, любезная Раиса Петровна, аршинный список грешков водится. Будем решать, что с вами делать. Раиса так и обмерла от страха. Когда-то Лёня упоминал некоего Червонца, от которого ждал неприятностей. Эта кличка сильно резанула слух Раисе, и потом она увидела его на фототаблице разыскиваемых преступников. Полицейский фотохудожник изобразил его весьма точно. — Червонец… — пробормотала Раиса, лишившись на минуту дара речи. — Так точно, Раиса Петровна, — усмехнулся парень.