Свет за пределами света

ты, умеющая выживать в дни немых блокад ты, выдавшая голодный год за христианский пост, покажи мне свой ад, покажи, наконец, свой ад ибо рай, если есть, для тебя до смешного прост(с)

Пасмурный дождливый день незаметно перешел в такой же вечер. Мелабриан смотрела в окно, опираясь на тяжелый свинцовый переплет, и ждала, пока Иримэ закончит убирать постель и поможет ей одеться к обеду. Дождь ритмично стучал по каменному подоконнику, брызги разлетались мелкими каплями. На эти капли можно было смотреть бесконечно, не думая ни о чем. -Что это? Опять какое-то пойло, которое Дэнетор притаскивает тебе из Палат? Мелабриан смотрела, как отец медленно поднимает руку, переворачивает чашку и разжимает пальцы, без улыбки глядя ей в глаза. Осколки разлетелись по полу. Эктелион придавил остатки сапогом, под подошвой коротко хрустнуло. Еще шаг, еще хруст. Мелабриан попятилась. -Ты не посмеешь. -Ты правда так думаешь? - его руки сжали ее так, что стало трудно дышать. Он никогда не заботился о ее удовольствии, только о своем. И о боли, которую ей причинял. Как будто мстил за все годы, проведенные в мучительном ожидании. Она ненавидела его за то удовольствие, которое он получал рядом с ней, и больше всего - за то, что он утверждал, что ей тоже нравится, но она не признает этого. Теперь все ее шрамы были не снаружи, а внутри. Порченый товар, шептал он ей на ухо, ты- порченый товар, девочка моя. Давай, расскажи об этом хоть кому-нибудь. Как думаешь, кому быстрее поверят- мне или тебе? Твоя помолвка будет расторгнута с позором, а ты останешься здесь, со мной . Хочешь этого? У нас будет много времени для всего, что я хочу тебе показать. И она молчала. Старая Халэт, которая ухаживала за ней после смерти матери, как-то рассказывала ей обо всем, что связано с женской природой. Когда у женщины первый раз с мужчиной, говорила она, то приятно никогда не бывает. Но и мучительно быть не должно. Чем лучше мужчина подготовит женщину, тем меньше боли и крови, иногда и совсем нет. В ее первый раз крови было столько , что Мелабриан зажала бедрами простынь , скорчилась на постели, обхватив руками колени, и лежала так, пока ее не пришел навестить Дэнетор. Его красивое лицо побелело от гнева, когда он понял, что тут произошло. Он молча развернулся и вышел. У Мелабриан не было сил даже окликнуть его. Через час он вернулся с каким-то травяным настоем, напоил ее и помог привести себя в порядок. Только в купальне она заметила, что у него до крови разбиты костяшки пальцев, но не спросила, почему. После этого у нее настали лунные дни и длились дольше обычного, так что она устала ужасаться тому количеству крови, которое теряет, и просто ждала, пока это закончится. После этого случая он к ней не прикасался. Позволял только обнимать себя, и изредка сам обнимал и гладил ее длинные темные волосы. Иногда ей казалось, что он плачет, но когда он поднимал голову, его глаза были сухими, хотя края век краснели, как от воспаления или бессонных ночей. В один из таких моментов она не выдержала и разрыдалась: -Я не хочу, не хочу уезжать от тебя! И не могу остаться. Не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй! Дэнетор молча обнял ее, чувствуя, как горло сжимает спазмом, и изо всех сил зажмурился, сдерживая слезы. Через несколько минут Мелабриан отстранилась, вытирая глаза, рвано дыша и глядя в сторону: -Прости. Он молча протянул ей платок и отвернулся. Больше они на эту тему не говорили. Действительность прорастала сквозь них шипастым терновником, они оба была ее заложниками и ничего не могли сделать. Фактически, они все были связаны по рукам и ногам своими обязательствами . Ненавидели они друг друга или любили, ход вещей это не изменило бы: Эктелион будет править как и раньше , Мелабриан уедет в Бельфалас через несколько месяцев, Дэнетор останется в Минас-Тирит , готовясь со временем принять должность наместника, и нет такой силы, что позволила бы поменять хоть что-то в пути каждого из них . Они все чаще привыкали не задавать друг другу вопросов. Мелабриан не спрашивала, куда он уходит ночами . Как-то , когда ей приснился кошмар, она по привычке прокралась в комнату брата и не нашла его там. Решив подождать его, она незаметно уснула и проснулась только под утро от негромкого щелчка двери. Это был Дэнетор. Он даже не удивился, застав ее у себя в такой час. Молча прошел к столу , бросил на полированную поверхность какой-то сверток, перемотанный кожаным шнурком, и сел, устало опустив голову на руки, не потрудившись даже поприветствовать ее. Его одежда была забрызгана грязью, а мокрые волосы свисали сосульками. Мелабриан поднялась и молча вышла. Она тоже больше не рассказывала ему, что с ней происходит. В этом не было надобности. Он знал все и так. Так же ,как и ее будущий муж. Адрахиль теперь навещал ее раз в неделю, и каждый раз приходил не с пустыми руками. С цветами, которые она ложила на стол , тут же о них забыв. С украшениями, которые она ни разу не надевала к его следующим визитам. Единственный раз ее глаза вспыхнули интересом, когда Адрахиль принес ей книгу. С этого момента он приносил ей только их, и скоро небольшая полка над камином была заставлена рукописями с плотными коричневыми и черными корешками. Дэнетор неприязненно косился на них, когда приходил к ней . Она вежливо принимала Адрахиля и поддерживала светскую беседу, смотря мимо него. Эти визиты выводили ее из себя, но нужно было сдерживаться. И она честно пыталась - до того злополучного дня, когда он принес ей Лэ о Лэйтиан. Разглядывая светлую обложку, Мелабриан чувствовала, что сейчас разрыдается прямо на глазах у этого манерного дол-амротца. Поэтому она отвернулась , подошла к полке над камином, поставив новую книгу между остальными, и сухо поблагодарила принца, не поворачиваясь к нему лицом. Как ей хотелось , чтобы на месте Адрахиля оказался ее брат. Они могли бы сбежать, как Берен и Лэйтиан. И жить в лесах, как они. С ним она могла бы жить где угодно. Как глупо, подумалось ей, эти беломраморные своды по сути не нужны никому- ни ей, ни отцу, ни брату. Но этот город держит нас в заложниках и никогда не отпустит. Минас-Тирит собирает жатву с каждого, будь ты конюх или наместник. -Я думаю, Вам понравится эта история, Мелабриан,- мягкий голос Адрахиля вернул ее в реальность. – Надежда в каждой ее букве, несмотря на то, что обстоятельства были против них, а отец Лэйтиан был слишком жесток . Но с отцами это случается, не находите? Он знает! Мелабриан резко обернулась к нему – и натолкнулась на непроницаемый взгляд принца. Адрахиль спокойно смотрел на нее, и она впервые подумала, что , несмотря на свою мягкость, он не так уж сильно отличается от отца и брата. -Вам не должно быть до этого дела,- холодно ответила она. -Мне есть дело до всего, что касается моей будущей жены,- мягко возразил он.- Разве не так и должно быть? - А Вы не находите, что слишком сильно интересуетесь подробностями жизни нашей семьи?- резче, чем хотела, ответила она -Но я скоро стану ее частью. -Вот тогда Вы и будете иметь полное право задавать мне такие вопросы,- Мелабриан отвернулась, надеясь, что спасительная злость не даст ей разреветься ,как наивной дурочке, перед этим человеком. Она все еще боролась с подступающими слезами, когда Адрахиль мягко спросил: -Неужели я Вам так противен? Первым ее желанием было закричать «да ! Я хочу, чтобы на твоем месте был Дэнетор. Не желаю видеть твое лицо, не желаю жить в замке, в стены которого постоянно бьется море, не хочу просыпаться в твоей постели!» Но она промолчала- и почувствовала, как тишина у нее за спиной приобрела совсем иной оттенок. Прежде спокойная, она налилась напряжением и холодом. Мелабриан обернулась. Адрахиль поднялся с той же непроницаемой маской на лице, поклонился и вышел. Она с облегчением вздохнула, хотя сердце кольнуло смутное сожаление о случившемся. -Миледи ,у вас платье в крови,- прервала ее размышления Иримэ. Опять. Мелабриан давно перестала следить за своими лунными днями, не видя в этом нужды. Она перестала бы и одеваться, проводя все дни в постели, если бы не требование Эктелиона каждый день спускаться к трапезе. Она равнодушно позволила Иримэ переменить одежду и спустилась вниз. Ребенком Мелабриан прыгала по лестничным пролетам или норовила съехать по перилам вниз под негодующие восклицания Халэт, сейчас она плелась по мраморным ступеням , еле переставляя ноги. Сегодня был один из тех обедов, когда наряду с членами семьи в трапезе участвовали те лорды и леди, которые изъявили желание на ней присутствовать . Обычно это происходило раз в месяц, и самый роскошный прием был в последние дни года. Но и сейчас длинный обеденный стол был убран и заставлен яствами не хуже, чем праздничный. Мелабриан вошла, все обернулись к ней. Как к кролику , заходящему в клетку со змеями, подумалось ей. Мужчины и женщины , высокие и не очень, молодые и отмеченные печатью возраста, они как будто были созданы по одному образцу. Это были хозяева королевства, всегда получавшие то, что хотели. Она была самой молодой из них и сейчас особенно остро ощущала, что сама не принадлежит к их числу. Порченая кровь, разменная монета, не нужная даже своей семье. Секундная вежливая заминка- и взгляды присутствующих снова устремились друг к другу, не желая задерживаться на такой малости, как она. Мелабриан молча заняла свое место. Рядом с Эктелионом , по правую и левую руку, сидели Дэнетор и Инзильбет, Рядом с братом был Адрахиль и еще какой-то светловолосый молодой лорд, имени которого Мелабриан не знала. Принц перехватил ее взгляд и чуть улыбнулся. Она видела его впервые после той размолвки в ее покоях, и с удивлением отметила про себя, что он уже не так сильно раздражает ее, как раньше . Ее место было напротив Адрахиля, и она села, стараясь не поднимать глаз от тарелки. Инзильбет что-то съязвила про скромниц, которые на самом деле таковыми не являются, но она даже не стала прислушиваться. Теперь все равно, что сестра будет говорить, пусть болтает что хочет. Это больше не имеет значения. Ее, Мелабриан, почти уже здесь нет, она просто тень, которую уже не смогут задеть чьи-то насмешки или презрение. Прерванный ее появлением разговор возобновился . - Уважаемый принц, я слышал, несколько Ваших кораблей постигла досадная неудача ,- обратился к нему светловолосый . –Впрочем, для Вас это не редкость, полагаю. Приношу свои соболезнования. О, подумала Мелабриан, значит, принцу тоже достается. Однако Адрахиль не выглядел обиженным или недовольным. Он откинулся на спинку кресла и, чуть растягивая слова на южный манер, ответил: - Уважаемый Имлос, я очень признателен за Ваше участие . В благодарность за это позвольте порекомендовать Вам воздержаться от фруктов. Послышались легкие смешки, щеки Имлоса залил гневный румянец, но он сдержался. Мелабриан незаметно переводила взгляд с него на принца. Вероятно, между ними какая-то вражда, давняя или не очень, причины которой , похоже, неизвестны только ей. Я , как ребенок, на короткое допущенный во взрослый мир и ничего там не понимающий. Она подвинула к себе серебряную тарелку с ободком из листьев по краю. За спиной тут же возник слуга с первой переменой блюд . Мелабриан безучастно наблюдала за его ловко мелькающими руками. Когда он с поклоном удалился, она нехотя потыкала вилкой в овощи на тарелке. Есть совсем не хотелось. Блеск свечей, стекла , хрусталя и начищенного серебра заставлял лица напротив нее расплываться и дрожать в бледном сиянии, от этого начинало слегка подташнивать. Она снова опустила глаза в тарелку. Дамы слева от нее обсуждали, нужно ли будет в этом сезоне оторачивать мехом полы плащей или теперь лучше украшать их вышивкой. Подавив глухое раздражение, она почувствовала на себе чей-то взгляд и обнаружила, что Адрахиль внимательно на нее смотрит. -Позвольте поухаживать за Вами, миледи. Она кивком выразила свое согласие, и принц , взмахом руки подозвав слугу, отдал ему какое-то распоряжение. Тот кивнул и вскоре вернулся с небольшой тарелкой, на которой лежало несколько поджаренных до золотистого цвета квадратных кусочков печенья, присыпанных сладкой пудрой. В Гондоре это называли эльфийскими хлебцами, Мелабриан любила их больше всех остальных сладостей. С улыбкой поблагодарив принца, она некоторое время прислушивалась к разговорам за столом, однако это быстро ей наскучило. Обсуждение новой оснастки кораблей, о которой увлеченно рассказывал Адрахиль, редкие скупые реплики отца, язвительные укусы Имлоса и монотонная трескотня дам о новых расцветках платьев навевали на нее тоску. Мелабриан украдкой зевнула, спрятавшись за широким рукавом платья. Тем временем бокалы пустели, и разговор все больше накалялся. - …тем не менее я считаю, что Бельфалас по большей части бесполезен. Что за насмешка –называть флотом три с половиной корабля, которые еще каким-то чудом удерживаются на плаву. Защита побережий? Каким образом вы их защищаете? Отмахиваетесь веслами от быстроходных умбарских баллингеров? Мелабриан заметила, как заходили желваки на скулах всегда такого спокойного принца. Так вот где его уязвимое место, подумалось ей. - Я рад,- начал Адрахиль, - что Вы, уважаемый лорд Алфрос, и Вы , уважаемый лорд Имлос, обладаете такими большими познаниями о состоянии нашего флота. Тем не менее, Ваша проблема в том, что Вы придерживаетесь мнений, а не фактов. Если бы Вы взяли на себя труд выяснить действительное положение вещей, а не прислушиваться к расхожим домыслам, то ,несомненно, увидели бы всю безосновательность своих заявлений. Наши корабли – единственная причина, по которой умбарские корсары еще не пируют в ауле Вашего замка, лорд Алфрос. Да, мы испытываем трудности с верфями и оборудованием, но кто не испытывает их сейчас? И не напомните, кстати, кто отказал Дол-Амроту в поставках парусной ткани в прошлом сезоне? Думаете отсидеться за своими высокими стенами? Увы, сейчас остаться в стороне не удастся никому… Внезапно принц закрыл рукой лицо, и его плечи ощутимо вздрогнули . -Что с вами принц? Неужели подхватили простуду? Климат Столицы не идет Вам на пользу, – издевательски произнес Имлос. -Прошу меня извинить,- вежливо ответил Адрахиль, наклонившись к нему так, чтобы его слова были слышны только сидящим рядом с ним.- У меня аллергия на ублюдков. Но вы же не сможете изменить ради меня свою природу , не так ли? Так что просто не обращайте внимания, мое недомогание прекратится сразу же, как мы закончим разговор. И, не обращая больше внимания на покрасневшее от гнева лицо Имлоса , он поднялся, отодвигая тяжелое кресло, и обратился к Мелабриан: - Миледи, не находите, что здесь слишком душно? Не составите мне компанию? Мелабриан секунду смотрела на длинную ладонь и тонкие пальцы, унизанные кольцами, прежде чем услышала свой голос: - С удовольствием, принц. С вашего позволения,- легкий поклон в сторону отца. Главное, не смотреть ему в лицо. Брат опустил глаза , рука сжала нож так, что побелели костяшки пальцев. Прости, мы увидимся позже. Принц подал ей руку, и они с поклоном покинули пиршественный зал. Как только двери за ними закрылись, Адрахиль наклонился к ней, улыбаясь, и вполголоса спросил: - Миледи, полагается ли мне благодарность за Ваше спасение от этого нудного обеда? Куда только подевались его гнев и напряжение. Неужели это тоже было игрой? Светлые волосы чуть задели ее по лицу , оставив после себя легкий аромат цветов и соли. Мелабриан сжала зубы, чтобы не нагрубить. Почему он все время так глупо себя ведет? Говорит с ней , будто с ребенком, который не способен понимать ничего сложнее детских стишков и сказок. Если так, то почему бы ему не дарить ей кукол , а не книги и украшения? Вместо этого она сказала: - Вы были слишком грубы с лордом Имлосом. -Не более чем он со мной. Да и какой он лорд,- Адрахиль чуть улыбнулся, предлагая ей руку. - На самом деле мне безразлично, что его происхождение далеко не такое же снежно-белое, как его имя*. Но сам он к этому относится очень серьезно. А к чему серьезно относишься ты, подумала Мелабриан, ложа пальцы на сгиб его локтя. Она пару раз издали наблюдала за ним и , по ее мнению, принц был слишком легкомысленным и беспечным , в нем не было и следа той мужественной твердости, что так восхищала ее в Дэнеторе. Адрахиль слишком много говорил, слишком часто улыбался и был , на взгляд Мелабриан, чересчур беспечным. Она как-то спросила Иримэ, что по поводу Адрахиля думает прислуга – и была неприятно удивлена всеобщим восхищением, в котором купался принц. Иримэ, желая поскорее загладить свой прошлый проступок, разливалась соловьем. Мол, муж миледи достанется лучше некуда: и внимательный, и веселый, и говорит всегда по делу. А Мэлэт по секрету рассказывала, что в постели вытворяет!.. Тут Иримэ прикусила язык, поняв, что ненароком сболтнула лишнего, но Мелабриан равнодушно отнеслась к этой новости. Пусть развлекается, с кем хочет, ей дела нет. Да и только служанки могли польститься на такого : тощий и длинный, как веревка, с вечной раздражающей улыбочкой на лице и белыми патлами , уступчивый до отвращения. Но ,когда она рассказала об этом Дэнетору, он нехотя признал, что и лорды склонны считать молодого принца достойным уважения. Его слова на Совете пользуются определенным весом, и многие к ним прислушиваются. Дамы тоже от него без ума, с кривой усмешкой прибавил он. Мелабриан поморщилась. Она-то в число этих дам не входила. Они неторопливо двигались вдоль главного коридора дворца к его внутренней части, где находились покои Наместника и его детей. Мелабриан краем глаза отмечала колыхание голубого с золотом края одеяния принца, – гораздо ближе к себе, чем ей хотелось бы. Адрахиль, поняв, что она не намерена поддерживать разговор, говорил за двоих. Сначала принц порадовался погоде в этом сезоне, на редкость удачной. Потом повел речь о всякой чепухе вроде украшений и нарядов, которыми блистают гондорские дамы. Уж тебе ли этого не знать, усмехаясь про себя, подумала Мелабриан. Но когда он упомянул Инзильбет, Мелабриан стала слушать внимательнее. -…о чем с ней не беседуй, всегда говоришь под розой** . Не зря леди Инзильбет так любит эти цветы. Ее личная печать – рука, сжимающая розу, если не ошибаюсь? Очень двусмысленный символ: снаружи прекрасный цветок, а внутри – ладонь, израненная шипами, - он замолчал , раздумывая, и продолжил: -Мне куда больше нравится Ваша - земля под волной. Вы сами ее придумали? - Нет,- резче, чем хотела, ответила Мелабриан.- К тому же я ей почти не пользуюсь. Интересно, где Вы могли ее видеть. -Вы зря ей не пользуетесь,- как будто не заметив ни резкости, ни заданного вопроса, ответил Адрахиль. – Впрочем, это неважно. Скоро у Вас будет новая. Мелабриан промолчала. Адрахиль уже прославился своей любовью к красивым утонченным вещам. Наверняка заказанная им печать будет верхом совершенства- изящной и прекрасной , как раз для ее небольшой ладони, очередной бесполезный подарок. Мелабриан подумала, что она сама похожа на одну из будущих вещей принца. Он уделит ей должное внимание, повосхищается и некоторое время будет ей занят, пока она ему не наскучит. -Благодарю Вас,- вежливо ответила она, думая о том, как быстрее закончить этот разговор и остаться в одиночестве. Но Адрахиль не собирался сдаваться так просто. - Расскажите мне о себе, миледи,- мягкий, неторопливый голос, чуть тянущий гласные, снова оторвал ее от одиночества, потребовав к себе внимания . Что ему еще нужно от нее? Она была отличным поводом, чтобы покинуть прием, но теперь , освободившись, он может идти куда хочет , вместо того, чтобы надоедать ей вопросами. Мелабриан немного помолчала, надеясь, что раздражение не будет явственно слышаться в ее голосе, и ответила: -О чем бы Вы хотели послушать, принц? -О, обо всем, что Вам угодно будет мне рассказать!- он легко взмахнул руками, улыбаясь. Широкие рукава туники взметнулись, на секунду придав ему сходство с какой-то диковинной птицей. - Я буду рад любой мелочи, которой Вы захотите со мной поделиться. Ну хорошо же, подумала Мелабриан, сейчас я расскажу тебе об одной мелочи. - Вы ,кажется, как-то говорили, что скоро будете частью нашей семьи, Адрахиль?- улыбаясь в ответ, начала она.- Тогда Вам небезынтересно будет узнать происхождение некоторых моих … эээ …досадных погрешностей, с которыми Вы со временем столкнетесь. Вот эта, например,- она отвела волосы в сторону, показывая длинный тонкий шрам, идущий от виска к уху, - за то, что мне очень хотелось научиться стрелять из лука. Вы же хорошо стреляете, принц? Мне тоже когда-то этого хотелось. Этот, около глаза, - за то, что задавала неудобные вопросы. Жаль, на щеке не осталось отпечатка пряжки от ремня. Алое Белое Древо на белом, очень красиво. Тот, выше локтя – за то, что говорила не то, что хотели от меня услышать. А эти,- она, резко потянула за шнуровку, обнажив левое плечо и часть спины , иссеченные тонкими, почти зажившими полосками,- цена моего добровольного решения вступить с Вами в брак, милый принц. Я достаточно откровенна с Вами, надеюсь? Вам понравился мой рассказ? Она посмотрела ему в глаза. Но Адрахиль молчал, внимательно глядя на ее плечо. В его лице что-то на мгновение дрогнуло, пошло рябью – и вновь застыло. -Мне… жаль,- с усилием произнес он.- Но моей вины в этом нет, хотя это и не искупит Вашей боли. Мелабриан молчала, яростно дергая шнуровку, завязавшуюся в тугой узел. Они находились в довольно оживленной части дворца, и она уже злилась сама на себя за свою неуместную вспышку. - Благодарю за заботу, принц. А теперь позвольте мне остаться одной,- холодно сказала она. -Конечно,- медленно произнес принц,- если это действительно то, чего Вам хочется. Вы разрешите? Он взялся за шнуры прохладными пальцами, и уже через минуту затягивал последний узел, ловко справившись с этим непростым для мужчины делом. Мелабриан подумала, сколько платьев принц таким образом помогал надевать и снимать другим женщинам , и ее неожиданно сильно кольнула эта мысль. Между тем Адрахиль, закончив, не спешил уходить. Он стоял рядом с ней у двери в ее покои и явно хотел что-то сказать, не решаясь, однако, это сделать. Она уже положила ладонь на ручку двери, когда снова услышала его теплый южный говор: - Мелабриан. Подождите немного,- Адрахиль выглядел странно смущенным.- Вы зря считаете меня своим врагом. Наше первое знакомство началось не совсем удачно, и я хотел бы это исправить. Если Вы разрешите это сделать, конечно. Знаете, как говорят у нас на юге? Иногда даже легкое прикосновение может заполнить всю пустоту сердца. Мелабриан обернулась, глядя ему в глаза. Взгляд принца был непривычно мягким . Он подошел на шаг ближе, протягивая ей руку: - Позвольте мне… Она отдернула пальцы. -Нет. Простите, принц. Адрахиль замер на мгновение, потом преувеличенно почтительно поклонился, хотя она уловила странное выражение, мелькнувшее на секунду в его глазах. Если бы не все эти его интрижки, о которых она слышала, Мелабриан приняла бы это за тень сожаления по поводу ее отказа. Но даже если и так, подумалось ей, он быстро найдет себе утешение. Она закрыла за ним дверь и без сил опустилась на постель. Минус еще один обед в обществе дворян Города. Осталось еще три таких приема- и про это можно будет забыть навсегда. -Мелабриан? Она резко повернулась. Дэнетор сидел в кресле у стола, закинув ногу на ногу. Он смотрел на нее, нахмурясь , и она запоздало удивилась, только сейчас заметив, что черты его лица потеряли все остатки детской мягкости за эти месяцы. За время, проведенное в Итилиэне, Дэнетор похудел, вытянулся и потерял подростковую угловатость. Сейчас на нее смотрел взрослый мужчина: резкие линии скул и носа , темные брови, почти гневно сошедшиеся над переносицей, сжатые в линию бледные губы. Когда он успел так повзрослеть? Она вскочила с кровати, намереваясь его обнять, спросить, как он успел добраться сюда раньше нее, но была остановлена его вытянутой вперед ладонью - запрещающей, не подпускающей к себе. -Разговаривала со своим ненаглядным? -Дэнетор… -Отвечай на вопрос. Он поднялся, по- прежнему холодный и недоступный, и Мелабриан вдруг представила, как через несколько десятков лет, уже Наместником, он будет так же без жалости отдавать приказы и карать без малейшей мягкости , ставя долг превыше милосердия. Интересно, промелькнуло у нее в голове, какая женщина сможет находиться рядом с ним? И сможет ли он сделать ее счастливой? -Я всего лишь приняла предложение принца проводить меня до моей комнаты, - ответила она, остановившись в нескольких шагах от него.- В чем моя вина? -В том, как ты смотрела на него,- сквозь зубы ответил Дэнетор.- В том, как улыбалась ему. Смирилась со своей ролью будущей жены дол-амротского князька – или начала находить в этом удовольствие? – его глаза потемнели от гнева, их светлая сталь сгустилась до свинцового цвета края грозовой тучи, а голос стал тише . Мелабриан со страхом узнала знакомые отцовские интонации. – Что он говорил тебе? Отвечай. -Ты не имеешь права допрашивать меня как врага. Я ни в чем не виновата. -Ах, не имею?- Дэнетор одним плавным движением, оказался возле нее, стальной хваткой сжав Мелабриан плечи. Его голос стал еще тише. – Ну расскажи, расскажи мне, что я могу делать, а чего не могу. Не могу, например, вот так целовать свою сестру, да?- его губы больно впились ей в шею. –Не могу.. вот так ласкать… твое тело, - его руки сжали ее грудь, потянулись к шнуровке – и Мелабриан застонала, подаваясь в поцелуй. Каким бы он ни был- грубым или нежным, холодным или пылающим,- ее все равно тянуло к нему больше, чем к любому другому мужчине. Он не прикасался к ней с того самого момента, когда увидел ее утром в постели, окровавленную , униженную. Не хотел причинять ей дополнительную боль, так он говорил ей все это время. Не хотел становиться копией того, кого ненавидел так же сильно, как и она, боялся выпустить наружу того зверя, который терпеливо ждал своего часа где-то там, глубоко внутри, все это время. Но сейчас- сейчас Мелабриан ясно видела в его глазах это желание- подчинить, завоевать, захватить, утвердить свое право на нее. Но почему именно сейчас? -И что ты теперь скажешь? Он, тяжело дыша, прижимал ее к себе и действительно ждал ответа. Мелабриан прислушалась к себе - и не нашла того страха, который охватывал ее при виде жестокости Эктелиона. Были дни, когда она ненавидела себя за слабость, за тот ужас, который он внушал ей временами . Но здесь и сейчас не было и следа того липкого кошмара, который накатывал на нее при виде отца-несмотря на этот тихий угрожающий голос, и темные пряди, и черты лица, почти зеркально повторяющие его черты. Безразлично ей было и то, почему Дэнетор переменил свое решение относительно нее. Чем бы это ни было вызвано, она, Мелабриан, была благодарна этим неведомым обстоятельствам. Она смотрела в это любимое лицо, искаженное гневом и страстью, и не находила ни одной причины , чтобы оттолкнуть его. -Ты слишком долго был таким добрым со мной,- сказала она наконец. - Ждал, когда другие отворачивались. Помогал, когда остальным было плевать. Поэтому сейчас делай что захочешь. Я разрешаю. -Не думай, что мне так уж нужно твое разрешение,-прошептал он, зарываясь пальцами в ее волосы и сжал их так, что она вскрикнула. -Еще?- его шепот отдавался во всем теле болезненно-сладкой истомой.- Ты можешь это прекратить в любой момент, если не хочешь. -Да, еще… Пожалуйста… Воздух сделался огненным и плотным, и время потекло мучительными короткими толчками, в такт ударам сердца. Невыносимо горячая его кожа , и прохладная- ее, шорох падающей одежды, яростные поцелуи, от которых саднит уголки губ, - Мелабриан забыла, где находится, забыла все в кольце этих рук, которых жаждала так сильно. Из небытия их вырвал щелчок открывающейся двери. В первые секунды они даже не обратили бы на это внимания, если бы не сдавленное восклицание, которое в тишине прозвучало как похоронный колокол. На пороге стояла Инзильбет: прижатые ко рту руки, округлившиеся глаза, невозможно высоко задранные брови. Мелабриан подумала, что она очень глупо выглядит сейчас. Почему-то ей стало смешно. -Привет, сестренка,- сказала она, даже не озаботившись поправить платье, которое непозволительно высоко задралось. Дэнетор , не торопясь, поднялся и накинул на плечи рубашку. Инзильбет , сдавленно дыша, перевела глаза на него, потом снова на Мелабриан- и наконец выдавила: -Что тут происходит? Ни тот, ни другая не удостоили ее ответом, и она, найдя глазами сестру, закричала: -Это ты виновата! Мерзкая, дрянная тварь! Если бы не ты, этого никогда бы не случилось! Ты хоть понимаешь, что наделала? Я все расскажу отцу! Мелабриан равнодушно посмотрела на нее и отвернулась. Зато ответил Дэнетор. -Не так ли ты принимала Эрухиля, милая сестра? - жестко сказал он, шагая ей навстречу . Они с Инзильбет были почти одного роста и теперь стояли друг напротив друга, сжимая кулаки. Его темные волосы растрепались, глаза опасно горели. - Он многое мне успел рассказать, перед тем, как отправился с поручением отца в Рохан. Твой страж будет здесь только к концу года. Подумай о том, где ты будешь брать свой черный дым, если не желаешь сейчас думать о своей чести. Лицо Инзильбет покраснело и пошло пятнами. -Это ей надо думать о чести! Эрухиль хотя бы не был моим братом! Но ты? Как ты мог? - пронзительно крикнула она. -Я не собираюсь объясняться в своих действиях ни тебе, ни кому-либо другому , сестра,- голос Дэнетора ледяным сквозняком прошел по комнате . – И впредь не смей говорить со мной таким тоном. А теперь уходи. Инзильбет яростно сверкнула глазами. - Ты пожалеешь об этом, брат,- прошипела она.- Но отец все равно узнает. Она кинула последний презрительный взгляд на сестру и вылетела из комнаты, хлопнув дверью. Мелабриан с Дэнетором переглянулись. -Интересно, что ответит ей отец, -с непроницаемым лицом сказала Мелабриан.- Боюсь, известие о том, что он все знает, и более того, не прочь принять в этом участие, совсем ее подкосит. Ее голос был странно равнодушным , и Дэнетор обнял ее, с тревогой вглядываясь в ее лицо. Оно было бледным, на лбу выступила испарина. -Потерпи еще немного, Мелабриан. Скоро все это кончится. -Да,- так же равнодушно отозвалась она, не поднимая головы, - ты прав. Скоро все действительно кончится. __________________________ *Имлос- снежно-белый(синд.) *- я позаимствовала этот обычай из средневековой Европы. Если хозяин доверительно беседовал с гостями на фоне гобелена, изображающего розы, это означало, что он угрожает собеседникам смертью в случае разглашения конфиденциальной информации. Отсюда устойчивое выражение в немецком языке «под розой» означающий тайную встречу и молчание.