Свет за пределами света

К стеклу прильнув лицом, как скорбный страж, ищу тебя за гранью ожиданья, за гранью самого себя... Я так тебя люблю, что я уже не знаю кого из нас двоих здесь нет. (с)

В середине месяца metelaire в Минас-Тирит прибыл князь Ангелимир с супругой, леди Эдельвэн. Мелабриан из окна наблюдала за длинной вереницей, поднимающейся вверх по каменным ступеням ярусов. Иногда часть процессии скрывалась за высокими стенами, чтобы через несколько минут появиться ярусом выше. Из-за того , что все всадники были в голубых плащах, Мелабриан представляла, что это вода , которая безжалостно и неторопливо поднимается вверх по улицам, чтобы , достигнув Дворца, затопить в последнюю очередь и его тоже. Наконец всадники достигли дворцовой площади, и на ее месте разлилось целое озеро, бьющее в стены многоголосым говором, ржанием коней и четкими, отрывистыми командами. Нужно было спускаться вниз, чтобы занять место рядом со своей семьей. Мелабриан с отсутствующим видом достала из шкафа первое попавшееся платье и позвала Иримэ, чтобы та помогла ей одеться. В Зале королей было почти пусто. На кресле у основания трона , как собственная статуя, неподвижно сидел Эктелион. В луче солнца, падающем за ним на ступени трона, танцевали пылинки. Рядом, по правую и левую руку, уже стояли Дэнетор и Инзильбет. Сестра презрительно покосилась на ее платье « цвета крови». Воздух еще не успел прогреться и был наполнен ароматом прохладного утра. Текли минуты ожидания. Наконец двери зала открылись и внутрь шагнуло несколько человек. С Ангелимиром Мелабриан уже встречалась , а вот леди Эдельвэн, его жену и мать Адрахиля, видела впервые. Она с удивлением и любопытством смотрела ,как плотно сложенная , небольшого роста женщина , гордо подняв голову, входит в Зал королей рядом с князем Дол-Амрота. По слухам, в юности леди была признанной красавицей, и ему пришлось серьезно потрудиться, чтобы завоевать ее сердце. Мелабриан припомнила , что Эдельвен старше своего мужа на несколько лет, из-за чего в свое время отец Ангелимира был не очень рад такой невестке. Зная все это, Мелабриан ожидала увидеть статную, высокую, светловолосую женщину, под стать князю. Однако леди Эдельвэн переворачивала с ног на голову все представления о канонах красоты. Она разительно отличалась от дам Города- да и от женщин Бельфаласа, если на то пошло. Кожа цвета топленого молока , черные , как смоль, волосы, и необычный разрез глаз заставляли вспомнить о Темных годах, когда набеги Дунланда на северный Гондор и Ристанию не были редкостью. Темно-зеленое платье открывало по локоть ее округлые мягкие руки, полные губы чуть улыбались. Казалось, княгиня принесла с собой всю теплоту юга. О леди Эдельвэн шла слава как о искусной рукодельнице , и она по праву этим гордилась. Княгиня едва доставала Ангелимиру до плеча, однако по тому, как он почтительно обращался с ней, было видно, что она крепко держит в своих руках не только иголки и кружево. Мужчина и женщина , дойдя до трона, замерли в глубоком поклоне; темные , блестящие глаза Эдельвэн на мгновение задержались на Мелабриан и скользнули дальше . Немного позади них шел Дуилин , младший брат Адрахиля. Более широкий в кости, чем брат, и немного ниже его ростом, смуглый и улыбчивый, он был бы полной копией матери, если бы не светлые волосы и серые глаза , доставшиеся ему от князя. После положенных приветствий Ангелимир и Эдельвэн сослались на тяжелую дорогу и попросили разрешения удалиться, сыновья последовали за ними. Все приветствия и вежливые вопросы заняли не более четверти часа , и Мелабриан снова оказалась предоставленной сама себе. Возвращаться в комнаты не хотелось, и она , выйдя через главные двери на площадь, медленно побрела в направлении Рат-Динен. Для этого надо было спуститься ярусом ниже и свернуть налево, к подножию Миндоллуина. Она очень редко ходила этой дорогой, тишина и холод каменных гробниц пугали ее. Но сегодня Мелабриан не обращала внимания на темные проемы по обе стороны дороги, напоминающие жадно раскрытые рты, она шла к небольшому, скромно отделанному склепу. Посреди него возвышалось надгробие. Постамент из серого камня по низу был изукрашен каменной резьбой: ветки, цветы, птицы. На нем лежала статуя женщины со скрещенными на груди руками. Волосы, уложенные в две косы, , вились у нее по плечам, лицо было безмятежным. Мелабриан положила руку на холодный мрамор и тихо сказала: -Здравствуй, мама. Камень не отозвался. Когда-то Мелабриан думала, что мать просто уснула здесь, и надо просто подождать ее пробуждения. Она огляделась вокруг. У края постамента стояла каменная ваза, в которую кто-то налил воды и поставил букет. Это было , видимо, не меньше трех месяцев назад, цветы увяли и пожухли, их лепестки валялись на плитах как оборванные крылья бабочек. От воды исходил гнилой запах. Мелабриан как-то пыталась посадить в эту вазу живые цветы, но на верхнем ярусе не росло ничего. Был ли тому причиной недостаток солнца или скудость земли, но ни маргаритки, ни Белое древо не желали цвести и плодоносить для наместника и его семьи. Теперь здесь цвели только каменные цветы. Мелабриан провела пальцами по каменным волосам статуи. Даже в этот солнечный день руки сразу замерзли, озноб волной прокатился по телу. -Мама,- повторила она, не зная, с чего начать.- Я, наверное, долго тебя теперь не увижу. Рыдания подступили к горлу, и она без сил опустилась на каменные плиты. Там спустя два часа ее и нашла Иримэ. Маленькая, жалкая, всхлипывающая фигурка, скорчившаяся у подножия постамента. Закрывая рукавом заплаканные глаза, Мелабриан позволила ей проводить себя в комнату и выставила за дверь с приказом до завтра не возвращаться. К вечеру ей удалось успокоиться. Сидя у окна, она бездумно смотрела, как из-под стен выползают черные густые тени, наливаясь темнотой. Час назад она взяла книгу, но не смогла на ней сосредоточиться. Мысли витали где-то далеко, голова была пустой и чуть побаливала. Мелабриан закрыла глаза , облокотилась на подоконник и стала вслушиваться в звуки. Вот – ветер слегка шуршит по камню, вот лениво и беззлобно переругиваются во дворе слуги , откуда-то слабо доносится мелодия виолы. Раскаленный солнцем за день камень отдавал тепло, приятно грея тело, и Мелабриан почти пропустила шаги в коридоре, которые остановились возле ее двери. Раздался осторожный стук. Возможно, Адрахиль решил помириться с ней после их последней размолвки? До свадьбы оставалось все меньше времени, и Мелабриан понимала, что он не хотел бы повторения таких откровенных цен неприязни на глазах у своих родителей. Она обернулась. На пороге стояла Эдельвэн. Сегодня утром в прохладном воздухе Главного зала от нее исходило ощущение тепла, сейчас же она принесла с собой прохладу, как морской бриз. Темно-бирюзовый подол платья княгини шуршал по полу, когда она неторопливо приблизилась к Мелабриан. Она вежливо поздоровалась, и княгиня одобрительно кивнула, чуть улыбнувшись . Теперь, видя ее так близко, Мелабриан не могла найти ни единой черты схожести между сыном и матерью. -Хватит глазеть на меня , девочка. Давай –ка поболтаем с тобой немного. Как подружка с подружкой,- Эдельвэн , улыбаясь, подмигнула ей. Такая подружка тебя прожует и выплюнет косточки, подумалось Мелабриан. Но не выставишь же ее вон. Она, спрятав досаду, изобразила вежливое внимание, но не успела задать вопрос, какая нынче погода в Дол-Амроте , как мягкие сильные руки обхватили ее подбородок и задрали вверх так быстро, что она даже возмутиться не успела. Потом повернули направо, налево, и наконец наклонили вниз, почти к самому лицу княгини. -Дай-ка мне посмотреть на тебя поближе. На Мелабриан пахнуло водорослями, солью и тонким ароматом морских лилий. Какие странные духи, успела подумать она. Вблизи глаза у Эдельвэн были как будто подернуты маслянистой блестящей пленкой, ловя и отбрасывая свет, как маленькие зеркала. Мелабриан заворожено уставилась в них, пока не одернула сама себя: хватит, она же осматривает меня как породистую лошадь! Дернувшись назад, она освободилась от цепких пальцев. Княгиня мягко усмехнулась. -Ты не похожа на свою сестру. Леди Инзильбет холодна, как лед. Ты –нет. Но об этом мы поговорим позже. Скажи, что у тебя с моим сыном? У княгини был низкий бархатный голос. Она была одного роста с Мелабриан, даже чуть ниже, но было стойкое ощущение, что Эдельвэн смотрит на нее сверху вниз. -Ничего. -Княгиня усмехнулась. -Похоже на правду. Давай присядем. Она опустилась в одно из кресел, стоящих около окна, и приглашающим жестом показала Мелабриан на соседнее, как будто была здесь хозяйкой, а не гостьей. - Я говорила с ним о тебе. Интересно, что он ей там наговорил. -Ну, последний раз он приходил ко мне две недели назад. Принц сказал мне, что я mela en’ coiamin* , и больше я его не видела, - ответила Мелабриан. Она промолчала о том, что случилось дальше. Когда Адрахиль попытался ее поцеловать, она оттолкнула его, на что он сказал- не ломайся, милая, я ведь знаю, что в первую брачную ночь тебе не понадобится никакой золотой пластинки.** И когда Мелабриан , разозлившись, ответила , что понадобится, и она найдет для нее гораздо лучшее применение, ехидно заметил, что они еще не женаты, чтобы начинать ругаться по поводу и без. Мелабриан швырнула в него вазу с цветами, и он убрался, хотя у нее в ушах долго стоял его обидный смех. Княгиня засмеялась, запрокидывая голову. Мелабриан узнала этот жест. Внешне как две капли воды похожий на отца, характер и манеру говорить принц полностью перенял от матери. -Адрахиль любит иногда сначала сболтнуть что-нибудь, а потом уже подумать, зачем он это сделал,- Эдельвен взмахнула округлой рукой, отметая возражения.- Не обращай внимания на длинный язык моего сына. Самые важные слова говорятся сердцем, а не ртом. - Она помолчала немного, улыбаясь своим мыслям, и продолжила: - Когда я впервые увидела Ангелимира, то решила, что он длинный ,как палка, и такой же нескладный. Помню, я тогда подумала, что с ним будет неудобно ни танцевать, ни целоваться, не говоря уже об остальном. К тому же он был на семь лет меня моложе, ты знала? Отец с матерью долго удивлялись, почему я остановила свой выбор на нем и пренебрегла остальными достойными лордами. Но он был единственным, кто действительно хотел меня, а не золото и серебро наших шахт в Эред Нимрайс. Единственным, кто перед тем, как прийти ко мне , выяснил, что мне действительно нравится. Когда он , краснея и смущаясь, принес мне двадцать ярдов тончайшего кружева и несколько мотков шелка, а не бесполезные побрякушки, как все остальные , то явно не ожидал получить за это поцелуй. Помню его лицо при этом! - Княгиня тихо засмеялась. - После этого у нас все очень быстро сложилось. Настолько быстро, что пришлось даже немного поторопиться со свадьбой. Адрахиль был очень горяч в постели, и совсем не имел опыта. Впрочем, с этим у него сейчас получше,- лукаво добавила она, искоса взглянув на Мелабриан. Мелабиран почувствовала, как краска заливает ее лицо. Зачем она ей это рассказывает? -О, девочка моя. У вас не принято открыто об этом говорить, да? Прости меня за бестактность,- преувеличенно взволнованно сказала Эдельвэн, однако ее смеющиеся глаза говорили об обратном.- У нас на юге с этим гораздо проще. Если любишь- говори об этом прямо. Если повезет, получишь взаимность, если нет- что ж, можно попытать счастья в другом месте. У тебя ведь так уже было? Так вот в кого принц такой бесстыжий. Теперь Мелабриан была почти уверена, что Адрахиль вырос , следуя в сердечных делах советам матери, а не отца. -Конечно нет,- холодно ответила Мелабриан, отвернувшись ровно настолько, чтобы это не посчиталось пренебрежением. Княгиня начала раздражать ее. Похоже, эта женщина слишком хорошо читает, что написано у нее на лице.- Я еще слишком молода для такого. -Молодость,- задумчиво произнесла княгиня.- Я помню себя в молодости. Желания плещут через край, не спрашивая голову. Сегодня хочется умереть, завтра –сладкого печенья, а послезавтра уже забываешь обо всем и решаешь начать новую жизнь прямо сейчас. Не так ли, девочка?- Эдельвен искоса стрельнула в нее глазами и отвернулась, поправляя складки своего платья и, пресекая возмущенный взгляд Мелабриан, продолжила. -Чувства у вас на севере- не то, что наши. Северная радость тяжела , пропитана темнотой, почти неподъемна. Вы взваливаете ее на себя , будто камень, не оставляя времени для счастья. Когда-то и я была такой же… Скажи, ты веришь в судьбу? - Эдельвэн наклонилась к ней, так что их руки почти соприкоснулись. -Да , конечно, - ответила Мелабриан. Раздражение ушло, уступив место любопытству. Эта женщина говорила с ней как с равной, о взрослых вещах, о пугающих и смущающих вещах . И чтобы получить еще бОльшие сокровища, надо было изображать понимание . -Так выкинь это из головы поскорее. Ты ведь знаешь, - должна знать, по крайне мере, - что дословно amarth переводится как «то, что сказано» ***. И мы давно уже говорим сами, спрашивая у богов не разрешения, а в лучшем случае совета. Конечно, есть указания судьбы, их ни с чем другим не спутаешь. Но мы со своими проблемами слишком мелки для нее. Вот ты, например. Ты думаешь, что судьба специально принимает участие в твоей жизни, делая тебя несчастной? Пора становиться сильнее своих слабостей, милая. Если выбор сделан, ему дОлжно следовать. - А если выбор делают за тебя? Княгиня усмехнулась. -Да, иногда так происходит. Но и тогда у тебя есть возможность принять его- или не принимать. Как у тебя все просто, хотелось сказать Мелабриан. А если я не могу его не принять? Все эти женщины, что были до меня, обреченные следовать воле своей семьи,- все они своими телами проложили непререкаемое русло долга перед родными, как я могу выйти из него? -Наши судьбы ходят извилистыми тропами, моя девочка,- сказала мягко Эдельвэн.- Тебе наплевать на Адрахиля, это ясно как день. Я видела вас двоих сегодня утром. Но я знаю своего сына. Дай ему ухватиться за кончик ногтя, и со временем он заберет тебя всю без остатка. - Она расправила складки своего платья, устраиваясь удобнее. В полутьме глаза княгини чуть поблескивали, отражая свет Мелабриан вдруг подумала, что она похожа на большую кошку, которая лишь притворяется женщиной. Она вполне могла представить, как леди Эдельвэн садится на подоконник, придерживая рукой шлейф своего платья, а через секунду спрыгивает вниз уже в другом обличье, сверкая темными глазами. Сумерки накатывались на город темной волной, воздух дышал последним щедрым теплом уходящего лета. Они молчали, разглядывая друг друга. Интересно, подумалось Мелабриан, как они с князем называют друг друга, когда остаются одни. Внезапно княгиня поднялась одним плавным слитным движением. - У нас еще будет время поговорить об этом, если захочешь. Не грусти, милая,- прошептала она , наклоняясь, чтобы поцеловать Мелабриан в щеку. Ее снова окутал окутал ее запах: водоросли, морские лилии и немного соли. - Если не давать воли своей темноте, она не сможет закрыть звезды. Мягкие руки обняли ее лицо, чуть сжали и отпустили. Зашуршал подол платья, негромко хлопнула дверь и Мелабриан осталась одна. Дни потянулись как приторная густая патока. Все во Дворце были заняты только одним- приготовлениями к свадьбе, которая должна была состояться через семнадцать дней, в самом начале осени. Мелабриан понимала, что сейчас проходят ее последние свободные дни, кончается привычная жизнь и начинается новая, в которой ее ждет неизвестность. Она стала хуже спать. Часто просыпалась ночами и лежала, глядя в потолок , а утром больше обычного проводила время в постели, не в силах заставить себя подняться. Она больше не ходила в усыпальницы, не было смысла. Мать ничем не могла ей помочь. Эдельвэн тоже больше не приходила, как и Адрахиль. В этом огромном дворце, до отказа заполненным челядью и прибывающими гостями, Мелабриан осталась совершенно одна. Это вынужденное уединение давило на сердце и отнимало волю к сопротивлению. Через пару недель на ее состояние обратила внимание Иримэ, и теперь каждый вечер на ее столике у кровати стала появляться чашка с каким-то горьким настоем. Мелабриан выпивала ее, не спрашивая, что это, иначе остро пахнущую жидкость без колебаний влили бы ей в рот, зажав нос, как и пообещала ей сестра. Утро дня свадьбы было пасмурным. Небо затянули тучи, моросил мелкий дождь. Через несколько минут после ее пробуждения вошла Иримэ и еще одна девушка. Вероятно, ее прислала Эдэльвэн, но уточнять Мелабриан не стала. Она молча позволила одеть себя. Длинная ,тончайшего полотна, сорочка с широкими рукавами, расшитая по подолу лебедями, каждый из которых держал в клюве маленькую жемчужину. Платье из синего шелка, на изломе переливающегося голубым и серым, мягкие туфли из тончайшей кожи. Единственное, чему она воспротивилась- это замысловатой прическе, которую хотела соорудить из ее волос услужливая Иримэ. Мелабриан молча оттолкнула ее, не вдаваясь в объяснения, и надела диадему поверх распущенных волос. Обычай расплетать косы в знак траура на похоронах сохранился в Гондоре до сих пор, и она надеялась, что этот намек будет достаточно ясен для всех присутствующих. Это был единственный протест, который она могла себе позволить. Иримэ огорченно покачала головой, застегнула у нее на плечах пряжки плаща, уложив его складки вокруг кресла, на котором сидела Мелбриан, и с поклоном удалилась. Потекли томительные часы ожидания. В полдень к ней зашла служанка, принеся на подносе обычную трапезу: овощи, немного мяса, свежий хлеб и тяжелый чугунный чайник с чаем из трав. Мелабриан ни к чему не прикоснулась, оставив еду без внимания. Через два часа после полудня она услышала шаги в коридоре. Высокое время пришло. Мелабриан поднялась навстречу девушкам, две из которых подхватили край ее плаща, а двое, открыв дверь, поклоном пригласили ее следовать за ними. Адрахиль ждал ее у ступеней трона. Мелабриан отметила, что за те несколько недель, что она его не видела, краски его лица чуть выцвели, как будто Белый город исподволь вытягивал из него жизненную силу , хотя принц и сопротивлялся. Мелабриан медленно двигалась ему навстречу. Адрахиль терпеливо ждал. Наконец она дошла до белых ступеней и повернулась к нему лицом. По обычаю она должна была вложить свои руки в его , и распорядитель торжества во всеуслышание объявит о заключении брака. Но Мелабриан медлила, глядя в пол. Адрахиль , не отрываясь, смотрел на нее, его улыбка чуть поблекла. Наконец она протянула ему руки, и в этот же момент услышала, как за ее спиной кто-то облегченно выдохнул. Дальше для Мелабриан все было как в тумане: узкий ободок кольца на указательном пальце, цветы, поздравления. Им поднесли кубок с вином, по очереди они пригубили его, Адрахиль под приветственные крики бросил бокал за спину и поцеловал невесту. Союз свершился. В голове звенело, мир плыл и покачивался. Почувствовав чей-то взгляд, Мелабриан скосила глаза. Эктелион смотрел на нее со странным выражением. За месяц до этого у Мелабриан состоялся последний разговор с отцом. Все это время она пыталась не говорить о том, что чувствует. Ей казалось, что своим молчанием она зажимает эту кровоточащую рану потери как рукой, и стоит начать говорить об этом, она снова откроется, принося еще большие мучения. Но в тот день все пошло не так, как ожидалось. Они остались за обеденным столом одни, потому что Инзильбет чувствовала себя неважно, а Дэнетора не было уже несколько дней. Оглушающее молчание между ними было прервано шмелем, который никак не мог выбраться наружу и с жужжанием бился о стекло. Что подтолкнуло ее тогда заговорить с отцом? Мелабриан и сама не знала. Единственный вопрос, который она задала ему тогда - почему он так безжалостно разрушает все, что ей дорого? Я не имел права принять другое решение, ответил Эктелион. -Где же твое хваленое гондорское правосудие,- закричала она ему тогда сквозь слезы .- То самое , где милосердие превыше закона? Отец не ответил ей. Он всегда считал ниже собственного достоинства ей отвечать, что бы она не спрашивала. С пира она постаралась уйти как можно незаметнее и теперь сидела на своей кровати, надеясь, что ее не будут искать, и что Адрахиль не обнаружит ее пропажи как можно дольше. Желательно никогда. Однако эта краткая передышка продолжилась не более получаса. По прошествии этого времени в коридоре послышалась какая-то возня и негромкие голоса. Мелабриан узнала своего мужа, рассуждающего о гондорском гостеприимстве, черном пиве , которое так сладко пить, и белом камне , на котором так мягко спать . Второй голос Мелабриан был незнаком, но она предположила, что это кто-то из свиты принца. -Милорд, сегодняшний день был крайне утомителен для Вас. Не лучше ли Вам прилечь? -Конечно, Анборн, я как раз и иду прилечь. - Голос принца выдавал, что количество выпитого в этот раз было чуть больше, чем нужно. -Я имею в виду, не лучше ли Вам немного подождать с визитом к даме? -Подождать? – голос Адрахиля наполнился негодованием.- Ты предлагаешь мне подождать в день моей свадьбы? Да чтоб твоя жена каждый раз ждала, пока у тебя встанет! – голос Адрахиля зазвучал громче и после небольшой паузы с напором добавил ,- и внутрь . Несколько секунд яростных пререканий, в дверь нетерпеливо постучали и, не дожидаясь ответа, открыли.За дверью стоял Адрахиль. Бледная кожа, узкие, насмешливые глаза, широкая улыбка. Мелабриан нахмурилась. Она же ясно дала ему понять, чтобы на брачную ночь он особо не рассчитывал. На пиру он выпил больше, чем следует, и шептал ей на ухо всякие непристойности, пытался подливать вина и обнимал при каждом удобном случае. Мелабриан терпела, но когда рука принца под столом легла ей на бедро, обернулась к нему и зашипела: -Не вздумай сегодня ночью прийти ко мне в спальню ! Sii rapan laalala lambalya antolyallo, ar vattan elya hroa ve vattuvan hrooa i naasea testeva!**** Адрахиль рассмеялся. -Ну вот и первая супружеская ссора, да, жена моя? – но приставать перестал . Теперь он стоял перед ней, как никогда похожий на эльфа в своем голубом с золотом наряде, и, видимо, намеревался осуществить свои права как муж. Мелабриан почувствовала ужасную усталость. Груз нежеланного брака, который сегодня взвалили ей на плечи, давил как камень. - Супруга моя,- Адрахиль широко развел руки, как будто хотел ее обнять.- У тебя такая прекрасная улыбка, я покорен! -Это ты еще всего остального не видел, принц,- равнодушно отозвалась Мелабриан.- Что тебе нужно? -Значит, у меня впереди много захватывающих открытий,- со смешком сказал Адрахиль.- Будет мне позволено навестить тебя сегодня ночью? -Ты же знаешь, что нет. Принц улыбнулся, облокотился на дверной косяк, сложив руки на груди, и неожиданно серьезно сказал: -Ты сейчас напугана и уязвима, Мелабриан. И будешь сперва одинока в моем городе. И поэтому, когда не будешь знать, что делать, приходи ко мне. Я тебе не враг и не противник, ты моя жена, которую я,- Адрахиль чуть замялся и усмехнулся,- которую я уважаю и люблю, несмотря ни на что . Не нужно блюсти передо мной репутацию, я знаю тебя намного лучше, чем ты меня. Но у тебя будет шанс узнать меня ближе- и понять, что я- не самый плохой выбор, который тебе достался . Так как насчет сегодняшней ночи? Мелабриан захлопнула перед ним дверь и прислонилась к ней спиной. -Эй, милая!- Адрахиль немного повысил голос, - а ты так понравилась моей матери, она возлагает на тебя большие надежды по поводу наследников. Он постоял немного, прислушиваясь , но, не получив ответа, пожал плечами и удалился. *** Боль нещадно колотилась в виски, но Дэнетор стоял прямо, не показывая, как ему плохо. Всю неделю после свадьбы он пил в своих покоях. Целенаправленно напивался вечером, чтобы утром , проклиная свою слабость, подняться с раскалывающейся головой, кое-как дотянуть до вечера и повторить все сначала. Мелабриан он больше не видел. Всю эту неделю она почти не выходила из своих комнат. Он знал, что она ночует в одиночестве, закрыв перед Адрахилем двери своей спальни, но это не делало его счастливее. Дэнетор не спрашивал о ней у слуг, не разговаривал ни с отцом, ни с принцем. Мир померк, потерял краски, и только алкоголь приносил спасительное забытье, беря за это плату болью и помутнением рассудка . Когда спустя неделю , как и было ранее обговорено, принц с женой отбывали в свой ланн, он стоял в первых рядах провожающих, не смея поднять на нее глаза и особенно остро ощущая свою вину. Не смог ни защитить, ни уберечь, ни удержать. Никчемный брат и бесполезный возлюбленный, как он мог смотреть ей в глаза? Почему упустил столько дней, когда мог быть с ней рядом? Адрахиль тоже выглядел не слишком довольным, но дело тут было не только в отказе Мелабриан делить с ним постель . Вместе с принцем в Дол-Амрот отбывали три тысячи стражей, цвет гондорского воинства. В бумагах это было обозначено как помощь союзному Бельфаласу, но на деле Дол-Амрот просто склонял голову перед Белым Городом, признавая его победу . Формально они подчинялись Гилдору , капитану стражи, а тот- Мелабриан, однако на деле полномочия его были определены таким образом, что она могла распоряжаться им только в вопросах своей личной безопасности, все остальные решения оставались за Эктелионом. Когда кортеж выехал из ворот Минас-Тирит, в лицо всадникам ударил ветер, развернув над равниной два знамени- с Белым древом и с лебедем. Дэнетор наблюдал это с Белой башни, куда ушел в сопровождении Марвелега сразу после того, как были исполнены последние прощальные формальности , и колонна, во главе которой ехали Адрахиль с женой, начала свое медленное движение из первого яруса к подножию Города. В течение часа он смотрел, как воины, отряд за отрядом, ступали на землю Пеленнора, присоединяясь к шествию, в голове которого синели плащи свиты Адрахиля. С отъездом принца в замке стало тихо. Казалось, все веселье ушло вместе с ним и его людьми. Солнце тоже скрылось, и небо над Городом затянули тучи, принеся с собой нудную нескончаемую морось, иногда переходящую в мелкий дождь. Отец не вышел их провожать, ограничившись официальным прощанием накануне отъезда принца . Дэнетор знал, где он сейчас. И что делает. Отчасти ему было его даже жаль . На юге небо еще светлело, узкая голубая полоса прорезала низкие тучи прямо над горизонтом. Марвелег , стоящий с ним рядом, давно бросил нетерпеливо переминаться с ноги на ногу и теперь облокотился на парапет, в ожидании, когда молодому лорду наскучит провожать глазами кортеж Адрахиля. -Они уже довольно далеко отсюда, мой лорд,- сказал он наконец. Дэнетор ничего не ответил, его взгляд не отрывался от двух крошечных фигурок во главе уходящей колонны. Обе были закутаны в голубые с золотом плащи и ехали рядом. Его взгляд еще различал темные волосы одной и светлые, почти белые другой. Порыв ветра поднял его собственные тяжелые, черные пряди и бросил ему в лицо. Дэнетор нетерпеливо отвел их в сторону- и только сейчас почувствовал, насколько замерзли и онемели его пальцы, впившиеся в парапет. Он несколько раз согнул и разогнул их, пытаясь согреть, и ответил: -Подождем еще немного. И, словно в ответ на его слова, одна из двух фигурок во главе колонны вдруг вырвалась вперед, развернув коня назад, к Городу, и замерла неподвижно. Дэнетор подался вперед , вцепившись пальцами в холодный камень, но вторая фигурка уже приближалась к первой, еще немного- и обе слились в одно синее пятно и вернулись в строй. Солнце в последний раз осветило золото их плащей и померкло. -Уже темнеет, мой господин. -Я знаю,- сказал Дэнетор, не двигаясь с места. Марвелег тихо вздохнул. Подождав несколько минут, он попробовал еще раз. - Может быть, спустимся в аулу и выпьем теплого вина, мой лорд? Становится холодно, и солнце уже зашло. - Скажи , Марвелег,- внезапно спросил Дэнетор, не отрывая взгляда от горизонта, - у тебя есть семья? -Да, мой лорд. Была, – ответил Марвелег. И помолчав немного, продолжил.- Отец и мать до сих пор живут в Лоссарнахе, уехали с побережья, спасаясь от набегов Умбара. Женился я поздно, и жене не нравилось , что я много времени провожу в патрулях, так что однажды я вернулся в пустой дом. Она ушла, забрав с собой дочку. С тех пор я их не видел. -Ты скучаешь по ним? Марвелег снова вздохнул. -Тут ведь как,- чуть погодя ответил он.- Днем не особо заботишься о свете очага. Думаешь, он будет ждать тебя всегда. Но если ночью останешься один на один с призраками и страхами… Начинаешь ценить свет, когда оступаешься в темноте, мой лорд. -Да, Марвелег. Так оно и есть,- ответил Дэнетор, не отрывая взгляда от фигурок всадников, которые становились все меньше и меньше. Голубые с золотом плащи уже сливались с туманной синевой моря на горизонте, мелькнули еще раз- и растворились в жемчужном сиянии. - Так оно и есть. ________________________________ *-любовь всей моей жизни **- по средневековым скандинавским обычаям, жених перед свадьбой должен был сделать невесте подарок в честь первой брачной ночи- золотую пластину размером с ладонь, чтобы ей было чем закрывать лицо от стыда за то, что с ней проделывает муж) ***fatum (лат.)- судьба или рок, дословный перевод- «то, что сказано» **** (синд.)- вырвала бы твой мерзкий язык, а самого придавила бы как червяка