Свет за пределами света

я не знаю, что вообще любовь, кроме вечной жажды пламенем объятым лицом лечь в снег этих рук однажды, есть ли у меня еще смысл, кроме гибельного блаженства запоминать тебя, чтоб узнать потом по случайной десятой жеста; дай мне напиться воздуха у волос, и я двинусь своей дорогой, чтобы сердце не взорвалось, не касайся меня, не трогай, сделаем вид, как принято у земных, что мы рады встрече, как-то простимся, пожмём плечами, уроним плечи (с)

Издалека Белый дворец казался игрушечным домиком на мощном уступе Миндоллуина . Прислонившись к огромному валуну, Дэнетор наблюдал за суетой во дворе замка. Крошечные фигурки слуг сновали туда и сюда, вытряхивая ковры и одеяла, перетаскивая тяжелые столы и стулья, разнося по комнатам еду. Зима обещала быть холодной, и к приезду гостей на Йестаррэ надо было подготовиться как следует.По расчетам, они должны были начать прибывать в конце этой недели. Посланники Дол-Амрота всегда приезжали первыми, и Дэнетор ждал, даже не отдавая себе в этом отчета. В лицо ему ударил порыв холодного ветра, принесшего сухой, оловянный запах снега. Дэнетор поежился , выругался вполголоса и плотнее завернулся в плащ. Здесь он мог быть самим собой. Рубить мечом камни в гневе, орать проклятья в небеса, не опасаясь, что кто-то его услышит, тосковать, - быть не сыном наместника, а просто человеком, которого победила его судьба. Он принял это поражение, и с этих пор уединение стало его единственной отдушиной, местом, где он еще мог быть собой. Звуки сюда не долетали, и Дэнетор бездумно смотрел, как открываются и захлопываются ставни жилых комнат, как хлопает на ветру постельное белье, которое проветривали служанки. Это напомнило ему игрушечные домики его сестер, в которые Инзильбет и Мелабриан — так невыразимо давно!- играли вместе. Ветер уже намел у его ног небольшой холмик снега, но Дэнетор этого не замечал. Он хотел подумать о Мелабриан, но вместо этого в памяти всплыл разговор, который состоялся у него с отцом пару недель назад. Эктелион стоял у окна в своем кабинете, повернувшись к вошедшему Дэнетору спиной . Темно-серый камзол плотно облегал его широкие плечи , когда он опирался руками о подоконник, глядя на Пеленнор . Услышав шум открывающейся двери, он повернулся к Дэнетору и своим бесцветным голосом ровно произнес: -Я пригласил тебя, чтобы обсудить один вопрос, время которого пришло. Отец никогда не утруждал себя долгими предисловиями. -Я слушаю, лорд Наместник, - ответил Дэнетор , чуть поклонившись. -На свадьбе твоей сестры у тебя была возможность присмотреть себе достойную партию,- правая рука Эктелиона сжалась на рукояти Черного стража,- и, надеюсь, ты воспользовался этим случаем. - Я даже не думал об этом , отец,- удивление Дэнетора было неподдельным. -Так подумай об этом сейчас,- в голосе Эктелиона промелькнуло нетерпение.- Советую обратить внимание на леди Эмелин и леди Галэнель . Ламедон и Лоссарнах, железо и хлеб . Это лучшие из возможных. Также надеюсь на твою благодарность,- после небольшой паузы продолжил Эктелион.- Я дал тебе выбор, которого не было у меня. Надеюсь, ты это осознаешь. -Я благодарен , отец,- Дэнетор изо всех сил старался не показать ни злости, ни растерянности и , кажется, это ему удалось. Эктелион, пристально глядевший на него несколько мгновений , удовлетворенно кивнул и снова отвернулся к окну. - Через несколько недель на Йестаррэ у тебя будет возможность рассмотреть каждую из них более внимательно. Мне неважно, на ком из этих двоих остановится твой выбор, важно, чтобы выбор был сделан. - Но, отец,- Дэнетор наконец собрался с мыслями, - неужели в этом такая срочность? Это вполне можно отложить на несколько лет. И, возможно... Эктелион с деланным удивлением обернулся к нему. -Видимо, я плохо воспитал тебя. Почему ты считаешь нужным говорить все, что взбредет тебе в голову? Я, кажется, ясно выразился, чего от тебя хочу. Дэнетор молчал. Пальцы отца рассеянно гладили рукоять меча, глаза не отрывались от лица Дэнетора. -Так что тебе ближе - tambe et masse?* -Я не люблю ни ту, ни другую, - сдерживаемся злость Дэнетора наконец прорвалась неосторожными словами. Серые глаза Эктелиона опасно блеснули. -Брак не имеет отношения к любви, в чем ты очень скоро убедишься. Наша семья должна иметь наследника. Без него все , что я строил, исчезнет... -То есть, любовь в браке невозможна? Эктелион усмехнулся. -Если ты намекаешь на приморского князька, потерявшего голову от твоей сестры, то это скорее приятное совпадение. Для него. Надеюсь, ты уже понял, что любовь — это слабость, которая лишает тебя разума. Это сорняк, которому не место в королевском саду. А как же твоя жена, подумал Дэнетор. Ее ты тоже вырвал из сердца? Как и… Нет, хватит об этом. -Я…, - Дэнетор прочистил горло.- Я не подхожу для брака. Не сейчас. Возможно, позже, отец, с твоего позволения. Эктелион усмехнулся. - Так ты отказываешься от выбора, который я тебе дал? Хорошо. Тогда я выберу сам. А что до остальных твоих возражений… Тебя сложно любить, признаю это, но та, которую я для тебя изберу, будет готова выполнить свой долг. Так повзрослей и выполни свой. Последние слова он произнес с нажимом, резко отвернулся и вышел из зала. Хлопнула дверь, и Дэнетор остался один. В день прибытия отряда из Дол-Амрота солнце сияло так ослепительно, словно зима взяла у весны взаймы несколько часов . Голубые знамена плескались на ветру, снег сверкал под копытами коней, мерно колыхались плащи, отороченные мехом. Было в этой размеренности и неторопливости что то неуловимо эльфийское, но что именно, Дэнетор определить не мог. Когда первые всадники достигли Главных ворот, он уже стоял у входа, приветствуя их, и помог сестре спуститься с коня. Внешне Мелабриан почти не изменилась, но тем, кто знал ее раньше, не составило труда увидеть, что тень Адрахиля коснулась и ее. Черты Мелабриан стали мягче, и плавнее стали движения, словно ей передалась его утонченная неторопливость . Легкий южный загар, как тончайшая вуаль, теперь отгораживал ее от каменного севера. Когда Дэнетор обнял ее, то почувствовал нежный, почти неуловимый запах нездешних цветов и благовоний. Это было так на нее непохоже, так сбивало с толку, что Дэнетор не нашелся с приветственными словами, ограничившись официальной формулой для встречи гостей. Адрахиль церемонно кивнул, Мелабриан мягко сжала ему руку, улыбнувшись, и уплыла за мужем в свои покои, оставив за спиной Дэнетора, растерянного и недоумевающего. Тонкий аромат уплыл вслед за ней. Дэнетор рассеянно поднес руку к лицу. Пальцы пахли цветочной пыльцой и немного солью. Парой этажей выше, в прохладной , еще не до конца протопленной комнате, Мелабриан устало опустилась в кресло и стянула с лица улыбку так же быстро , как и перчатки из кожи тончайшей выделки - с замерзших рук. Перед мужем ей не надо было притворяться, изображая счастье. Едва она успела немного растереть занемевшие от холода пальцы, дверь открылась и вошла Инзильбет. Привязанности между сестрами никогда не было, а учитывая, как они расстались, ее визит вежливости был огромным одолжением с ее стороны. Впрочем, Мелабриан легко обошлась бы без него. Время до обеда пролетело почти незаметно. Даже болтовня Инзильбет не смогла вывести Мелабриан из равновесия, - главным образом потому, что на все ее колкости в адрес Мелабриан отвечал Адрахиль. Он же нашел ей удобную подставку для ног ( кресло оказалось непривычно высоким) и распорядился принести подогретого вина, которое было как нельзя кстати в еще холодной комнате. Служанки бесшумно сновали туда-сюда, приводя в порядок одежду из дорожных сундуков. Вино и легкое меховое одеяло , накинутое на колени, сделали свое дело, Мелабриан почти согрелась и ее потянуло в сон. Наконец Инзильбет надоело впустую расходовать свои колкости и она распрощалась с ними до вечера. Отец так и не пришел. Разбудил ее Адрахиль, Сквозь сон Мелабриан почувствовала, как кто то массирует ей ладонь. Не открывая глаз, она потянулась свободной рукой и ощутила под пальцами длинные мягкие пряди. -Адрахиль… -Да, любовь моя. Пора просыпаться, через час нас ждут внизу. Мелабриан нехотя разлепила глаза. Во рту после вина с пряностями остался неприятный привкус . Принц, не говоря ни слова, подвинул ей маленький серебряный поднос, на котором стояла чашка с водой и две пастилки из мелиссы. Мелабриан против воли улыбнулась. - Ты обо всем подумал, да, муж мой? - Об всем, что касается тебя, милая. В камине уже вовсю полыхал огонь, платья Мелабриан, согретые и выглаженные, были аккуратно разложены на широкой кровати с балдахином. Теперь вместо черных, алых и изумрудно-зеленых там были все оттенки моря: темная бирюза, штормовой серый, светлая лазурь спокойного залива, королевский синий и яркий голубой цвет с отделкой цвета морской пены. Мелабриан остановила свой выбор на синем. Адрахиль помог ей зашнуровать платье. В коридоре за дверью уже раздавался топот ног и приглушенные голоса, и когда принц открыл тяжелые створки, снизу, как далекий прибой, в комнату ворвался приветственный шум приемного зала. Внезапно у Мелабриан подкосились ноги, страх тошнотой подступил к горлу. Она без сил опустилась на край кровати. - Мелабриан? Что такое?- над ней возникло взволнованное лицо Адрахиля. Он опустился перед ней на колени, взяв ее руки в свои. - Ты плохо себя чувствуешь? -Нет, все в порядке,- сказала она чуть дрожащим голосом.- Давай подождем несколько минут. Я просто... -Бедная, бедная Мелабриан,- сказал Адрахиль, садясь с ней рядом и гладя ее волосы.- Я понимаю, почему ты не хочешь туда идти. Все эти люди, они съедят любого за малейшую слабость, это такая порода, сильная и безжалостная, с ледяными глазами. Тебе холодно среди них, бедная маленькая Мелабриан. Но мы- юг, и мы принесли его сюда с собой. Давай, возьми меня за руку, и мы покажем им, что такое настоящий блеск Западных пределов. Мелабриан слабо улыбнулась. Так или иначе, он всегда умел ее развеселить. Часом позже Мелабриан сидела за длинным тяжелым столом, уставленным хрусталем, серебром и золотом. Разговоры вокруг нее назойливым жужжанием лезли в уши, глаза болели от блеска начищенной посуды. Она никогда не думала, что будет скучать по непринужденной атмосфере обедов в Дол-Амроте. Там не нужно было сидеть прямо, будто ты проглотил копье, там ветер шевелил легкие занавески, а ее муж с улыбкой следил, как она пробовала все подряд из плоских расписных тарелок. А здесь Мелабриан изнывала, и времени до конца обеда еще было предостаточно. Адрахиль сидел рядом с ней, но разговаривал с госпожой Итиль , сидевшей по левую руку от него, и уже успел ее очаровать. Дэнетор и Инзильбет по правую руку от отца смотрели в свои тарелки, похоже, у обоих было не лучшее настроение. Подали вторую перемену блюд. Мелабриан боковым зрением видела справа от себя черный с серебром силуэт отца. Не встретил, не нанес визит. Она не знала, радоваться ей этому или же злиться. Лучше все-таки порадоваться, решила она. Однако в этом зале было достаточно желающих обратить на себя внимание наместника Гондора. - Лорд наместник, ваш прием поистине восхитителен,- услышала Мелабриан незнакомый голос . Молодая женщина в фиалковом платье, улыбаясь, смотрела на Эктелиона. Ее светлые волосы были убраны в затейливую прическу, пряди из которой спадали вниз, как раз в глубокий вырез ее корсажа. -Благодарю, леди Элейна, - коротким кивком поблагодарил ее отец, не желая вступать в разговор. -Должно быть, замечательно иногда отдохнуть от важных государственных обязанностей, тем более в такой приятной компании. Это уже было почти неприличным, грубым заигрыванием. Одно дело- выражение благодарности, и совсем другое- практически открытое предложение провести время вместе. Она что, так недавно при дворе, что никто не объяснил ей правил игры? Обычно , если леди проявляла к кому-то склонность, на званом обеде она могла максимум глазами показать счастливчику, что не прочь встретиться с ним в более непринужденной обстановке. И, если мужчина был не против, тем же вечером он навещал ее в ее комнате, к обоюдному удовольствию. БОльших вольностей на званых обедах Эктелион не терпел. И уж тем более негласным этикетом запрещалось обращаться к нему самому, а играть в гляделки с наместником и вовсе было сродни оскорблению. На другом конце стола эта реплика осталась незамеченной, но гости, сидящие ближе к Эктелиону, притихли. Он поднял на леди Элейну глаза, и ее улыбка немного поблекла. Но сдаваться она не собиралась, уверенная в собственной неотразимости. -Не правда ли, лорд наместник? - она снова лучезарно улыбнулась. Мелабриан закрыла глаза. Сейчас начнется. -Леди Элейна,- голос Эктелиона стал опасно тихим. - Я не собираюсь тратить время на обсуждение пустячных вещей с глупыми женщинами. -Но я всего лишь... Гнев отца был стремительным и леденящим, как северный ветер. Он не сказал ни слова, но Мелабриан почти почувствовала, что в зале стало намного холоднее. В воздухе ощутимо запахло снегом. Разговоры смолкли. Леди Элейна съежилась. Мелабриан замерла. Неужели несколько месяцев безопасности заставили ее все забыть и решить, что ей теперь ничего не угрожает? Что рука отца до нее не достанет? Теперь она точно знала, что не стоило привлекать его внимание. Сердце вдруг забилось где-то в горле, норовя избавить Мелабриан от остатков ужина, руки похолодели. Адрахиль моментально понял, что с ней что-то не так. Он наклонился к самому уху Мелабриан и прошептал: -Тише, милая. Ты же знаешь, твой отец рассказывает плохие истории. Они начинаются страхом и заканчиваются кровью. А я умею рассказывать другие . Там тоже есть жестокость, но есть и радость, и веселье, и любовь. Особенно любовь ты же знаешь. Его рука начала тихонько поглаживать руку Мелабриан под скатертью, успокаивая, и она почувствовала, как ледяной комок в горле начал таять, давая ей вздохнуть свободно. Она чуть улыбнулась , благодарно пожала ему руку в ответ- и натолкнулась на темный, ничего не выражающий взгляд Дэнетора. Этот ужин тянулся невыносимо долго. Разговаривать со всеми этими лордами и их женами было все равно, что плавать с закрытыми глазами в море, полном акул. Однако Адрахилю явно было не впервой поддерживать такие беседы, он чувствовал себя как рыба в воде. Он был на своем месте, был такой же, как они. Но Мелабриан так себя не чувствовала. Единственная мысль, которая билась у нее в голове, пока она ковыряла вилкой листья салата, что она навсегда останется вторым сортом среди этих блистательных людей, свидетелей ее прошлого позора. И вместе с тем знала, что это относится ко всем, кроме Адрахиля. Даже если она в чем мать родила спляшет перед всем этим цветом Гондора на столе, он только усмехнется и скажет, что его жена замечательно танцует , не правда ли, а после, наедине с ней, только посмеется над тем, какие были ошеломленные лица у лордов и кислые-у леди. Ему было абсолютно наплевать на то, что было до него- да и после, если уж на то пошло. Это она знала совершенно точно. Однажды, когда они лежали на смятых после любви простынях , Адрахиль и не думал спать. Он смотрел на нее не отрываясь, а когда Мелабриан спросила, в чем дело, сказал: -Знаешь, я подумал, что нет такой вещи, которой бы я тебе не простил. Мелабриан рассмеялась. -Даже если я придушу твоего любимого сокола и выкину твой фамильный меч в море? -Даже тогда. Только спрошу, зачем тебе понадобилось выкидывать Милость Ульмо. -И даже если изменю тебе? Адрахиль мягко улыбнулся, поправляя прядь волос , упавшую ей на лицо. - Если это доставит тебе удовольствие, я только порадуюсь. Мелабриан недоверчиво хмыкнула -Таких мужчин не бывает. -Тогда можешь считать, что я призрак, улаири, который явился, чтобы похитить тебя ,- Адрахиль с улыбкой откинулся на подушки и потянул руку Мелабриан вниз.- Но кое-что у этого призрака вполне материальное. Она со смехом отбивалась, но Адрахиль был сильнее и искуснее, так что со временем она стала находить в его любви удовольствие, даже если оно затрагивало только ее тело, минуя сердце. Он был восхитительным любовником, прекрасным другом и внимательным собеседником, и в какие то моменты Мелабриан даже думала, что сможет его полюбить. От воспоминаний ее отвлекли звуки музыки. Обед подходил к концу, и слуги убирали тарелки, уступая место музыкантам. -Теперь наша очередь, - тихо сказал Адрахиль, наклонившись к ней. И прибавил уже громче: -Позвольте пригласить вас на танец, моя леди. Мелабриан встала и подала ему руку под завистливые взгляды некоторых дам. Она знала, что большинство из них считают, что ей незаслуженно повезло получить такого мужа, как Адрахиль. Действительно, по сравнению с холодными немногословными гондорцами он был как летний бриз, легкий и нежный. Впрочем, те немногие , которым не посчастливилось вызвать его гнев, знали, насколько быстро этот бриз прекращается в бурю. Сейчас Адрахиль был сама галантность. Он успел протанцевать с Мелабриан два танца и теперь стоял с ней у колонны, развлекая ее разговорами о нравах знати Белого города, сравнивая ее с главными родами Умбара. Мелабриан уже знала, что по молодости принц там бывал( правда, тайно), и даже жил некоторое время, в основном, чтобы побывать в знаменитом книгохранилище Тар-Файранора, в котором, по легендам, хранились рукописи, уцелевшие после исчезновения Нуменора. Мелабриан уже успокоилась и перестала искать глазами отца, когда к Адрахилю подошел начальник стражи Дол-Амрота лорд Гетхин , прибывший в Минас-Тирит вместе с ними, и Адрахиль, извинившись, отошел с ним в сторону, вполголоса о чем-то беседуя. -Добрый вечер. Ей не надо было оборачиваться, чтобы узнать хозяина этого голоса. -Дэнетор. Он был блистателен. Высокий, немного сумрачный молодой мужчина, одетый в черное с серебром. -Ты позволишь?- он протянул ей руку и они закружились в танце. Грустная и быстрая мелодия была смутно знакома Мелабриан, она машинально двигалась под музыку, не сводя глаз с брата. Он остался таким же, и все таки неуловимо изменился. Чуть заметная морщинка между бровями, чуть более жесткая складка у рта, глаза, прикрытые веками, когда он опускал на нее взгляд. Мелабриан несмело ему улыбнулась. В ответ он чуть сильнее сжал ее руку и притянул к себе. Когда музыка кончилась, они отошли в сторону, молчаливо наслаждаясь близостью друг друга. Его лицо стало мягче, напряжение ушло из него , и Мелабриан узнала прежнего Дэнетора. Он хотел что-то сказать, но внезапно поднял глаза и его лицо снова стало вежливой пустой маской. Мелабриан повернулась и увидела Адрахиля. Он шел к ним через толпу придворных с двумя маленькими серебряными кубками в руках. Гетхина нигде видно не было. - Милорд, миледи, - Адрахиль с поклоном и улыбкой передал им кубки.- Лучшее, что есть в подвалах Минас-Тирита, к вашим услугам. Дэнетор кивком поблагодарил и растворился в толпе придворных. -Как тебе праздник, милая? - поинтересовался Адрахиль так, будто это он устроил это все для нее. Мелабриан сделала большой глоток прежде, чем ответить. Вино и правда было отличным- мягкий , чуть терпкий вкус, отдающий ягодами и летней свежестью, но даже он не смог смягчить разочарование от того, что ей не удалось поговорить с братом. -Ты всегда так внимателен, муж мой. - Мелабриан надеялась, что в ее голосе принц не услышит явной досады. Она вспомнила , как увидела его в этом же зале около года назад. Тогда он показался ей манерным и пустым отпрыском старинного рода, который воображает о себе невесть что. Теперь она знала его намного лучше . Принц Адрахиль был стальной рукой в бархатной перчатке, и показывал людям только то, что хотел показать. Перед ней он раскрылся весь, до конца, хотя Мелабриан и не понимала, что заставило его так ее полюбить. Она рассеянно провела рукой по синему шелку своего платья. -Я хотела бы вернуться к себе. -Как пожелаешь, любовь моя. Принц предложил ей руку, и они медленно двинулись через толпу придворных к выходу из зала. В толпе полузнакомых лиц Мелабриан выхватила взглядом брата Адрахиля, тот танцевал с какой-то светловолосой девушкой в алом платье. Следом за ними промелькнули лица нескольких полузнакомых дам, но Дэнетора нигде не было видно. В пустом прохладном коридоре музыка из зала походила на отдаленный шум прибоя. Рука об руку они двинулись по галерее к западному крылу замка, к своим покоям, отданным им на время праздника. Пару раз по дороге им попадались мужчины в богатых нарядах, бывшие изрядно навеселе, но на верхних галереях было темно и тихо. У двери в покои их ждал Дэнетор. Когда он увидел Адрахиля, тень досады промелькнула на его лице, но Мелабриан была обрадована. Принц, казалось, ничуть не удивился, встретив его тут. -Брат! Побудешь с нами немного?- Мелабриан взяла его под руку.- Почему ты ушел с праздника? - Не думал, что этот вечер будет таким скучным. - Дэнетор пропустил вперед ее и принца и зашел следом. Камин в комнате чуть тлел, отбрасывая на стены причудливые тени. Глаза Адрахиля чуть блеснули. -Я могу развлечь вас какой-нибудь историей, если пожелаете, милорд . -Будьте так любезны, принц,- холодно отозвался Дэнетор. повернувшись к нему. -Как-то в одном селении староста собрал жителей и сказал: у меня для вас две плохих новости,- начал Адрахиль. - Первая- наш лэрд возобновил право первой ночи. Так он же мужчин любит, крикнул кто-то в толпе. А это -вторая плохая новость, отозвался староста. Мелабриан засмеялась, пряча лицо в ладонях. Дэнетор презрительно скривился. - Подобающий рассказ для лэрда. - Это всего лишь шутка, милорд,- спокойно ответил Адрахиль. - Подобающая шутка для того, кто не делает различий между мужчинами и женщинами. Воздух сгустился, словно перед грозой. Мелабриан предостерегающе сжала руку Адрахиля, но тот словно и не заметил. Усмехнувшись, он посмотрел в глаза Дэнетору и сказал: - Мелабриан, твой любимый брат решил унизить меня тем, что я люблю не только насаживать, но и насаживаться. Я его понимаю. Врагу не пожелаю такого недотраха, как у него. Мелабриан почувствовала, что ее лицо становится пунцовым. Адрахиль бывал таким грубым только тогда, когда сильно злился . Дэнетор смертельно побледнел. -Ах, ты, летняя тварь, порождение тепла и похоти… Адрахиль тихо засмеялся. -Так вот как вы меня называете, мой лорд. - Мелабриан чувствовала гнев в его смехе, похожем на шуршание волн. - Однако же не пристало наследнику Гондора оскорблять мужа при его жене. Не так ли, милая? Стоя сзади Мелабриан, он прижал ее к себе и положил руки ей на талию. Она молчала, понимая, что любое ее слово сделает ситуацию еще хуже. Эти двое кидали оскорбления друг другу в лицо не из-за застарелой вражды их родов и не из-за хитросплетений политики. Все было гораздо проще- и одновременно сложнее. Иногда она ненавидела себя из-за этого странного очарования, которое сейчас заставляло ее выбирать между мужем и братом. Лицо Дэнетора превратилось в надменную маску. - Я не намерен больше слушать твое шипение, морской змей. Сестра, идем,- и он схватил ее за руку. Но Адрахиль уже принял решение, и его ладони легли ей на плечи, чуть сжимаясь. -У меня были другие планы на вечер, милорд, - произнес он, - и я не намерен их менять. — Он стиснул плечи Мелабриан.- Милая, твоя одежда нагло крадет все удовольствие, которое я хочу тебе доставить . -Адрахиль, прекрати,- хотела сказать Мелабриан, но слова застряли у нее в горле. Голос Адрахиля стал низким, и в нем появились те мурлыкающие нотки, которые она слишком хорошо знала. Его пальцы скользнули по ее спине, поглаживая, и вдруг так сильно дернули за шнуровку платья, что Мелабриан вскрикнула от неожиданности. - Как ты сладко пахнешь, дорогая,- Адрахиль уткнулся носом в ее шею.- Как будто тебя трахнула Йаванна. Мелабриан одновременно покраснела и разозлилась. Да, Адрахиль был в своем праве, но как может он делать ее оружием против ее же брата? Его грубость ясно дала ей понять, что Дэнетор серьезно его задел, несмотря на то , что он пытался этого не показать. Вместо этого принц решил уколоть его, показав, кому на самом деле принадлежит предмет их раздора. Он обнял ее крепче. - О, я до сих пор могу тебя чем-то смутить? Валар послали мне такую целомудренную жену. Адрахиль не отрывал взгляда от Дэнетора, а его пальцы уже скользили под гладкой тканью ее платья, умело расстегивая и развязывая, походя лаская, и Мелабриан начала задыхаться, беспомощно глядя на Дэнетора, не в силах отпустить его руку. И тогда Адрахиль мягко , полузакрыв глаза , начал говорить . Почти сразу Мелабриан узнала балладу, которую , как считали, написал безымянный менестрель Умбара в тоске по своей любимой. В Гондоре ее знали, но не любили и почти никогда не пели . При дворе Адрахиля она была одной из любимых песен, и сейчас ее слова достают Дэнетору до самых глубин души, как острый отточенный меч. -Твои глаза и твое лицо завораживают меня, возлюбленная моя. Они настигли меня в глубине моего сна и приказали отказаться от всех, кроме тебя. В моей стране нет снега, только вечное лето. Я стану ветром, чтобы ты полетела туда на моих крыльях. - Его руки спустили тонкий шелк с плеч Мелабриан, открывая взгляду Дэнетора ее грудь . - Ты так сильно изменилась, любимая моя. Твой облик как смертоносное оружие, рождает тоску и боль , если ты далеко от меня. Вся моя жизнь- в твоем имени. Смеяться мне или плакать, пока я жду тебя тут? Адрахиль распустил ее косы, уложенные в затейливую прическу, и темные волосы упали ей на плечи. Мелабриан почувствовала, как дрожат холодные пальцы Дэнетора в ее руке, и одновременно — как губы мужа скользят по ее шее. -Знаешь, чем южная любовь отличается от северной? - тихо говорит Адрахиль Дэнетору, поднимая к нему взгляд .- Южане любят тех, с кем спят. А северяне спят с теми, кого любят. В этом смысле я северянин , после твоей сестры у меня не было других женщин. Но тебе, полагаю, это уже известно. Джнетор промолчал, и Адрахиль продолжил: - Знаешь, когда я понял, что она тебя любит? Когда впервые увидел вас вместе. И пообещал себе, что сделаю все ради ее счастья. - Пальцы Адрахиля заскользили по белоснежной коже Мелабриан, и Дэнетор не смог оторвать от них взгляда.- И так уж случилось, что ради ее счастья я должен поступиться своей гордостью. А ты, молодой лорд? Стоит ли вся твоя гордость одной ночи с любимой? Какая у тебя гордость, хочет сказать Дэнетор, но вместо этого говорит: -Стоит ,- но лишь беззвучно приоткрывает губы, сам не слыша своего голоса. -Стоит , - повторяет он. Горло перехватило, и слова выходят сиплыми , почти беззвучными. -И ты решишься разделить эту ночь с нами обоими, мой лорд? -Да,- одними губами произнес Дэнетор. В голове шумело, будто он в одиночку выпил бутыль ледяного дортонионского вина Мелабриан слушала и не верила, что все это происходит на самом деле. Она хотела повернуться к мужу, но он крепко держал ее за плечи, не давая на себя взглянуть. Зато Дэнетор не раздумывал ни секунды. -Если дотронешься до меня, пожалеешь,- глядя в глаза Адрахилю, сказал он, и дернул воротник парадной туники так, что мелкие пуговицы веером рассыпались по полу. За ней последовали штаны, сапоги, и вот он уже стоит перед ней , сияя белизной кожи. Талия у него была длинная и стройная, но мышцы под кожей бугрились силой. Принц на его фоне выглядел гибким, как тростник, и более молодым, хотя лет ему было больше. Конечно, Мелабриан уже видела его голым, но знать, что все, что обещает его тело, сейчас будет твоим… В голове шумело. Валар, что они делают? И почему не делали этого раньше? Волосы Адрахиля колыхались так, будто их волновало океанское течение , а обычно светлые глаза потемнели . Его движения стали долгими, ритмичными, медленными, как волны прилива, и он качался на этих волнах, полузакрыв глаза, словно в забытьи. Сила Дэнетора была прямой и яростной. Он словно хотел рассчитаться за месяцы ожидания, взяв все за один раз. Его прикосновения были слишком жесткими, даже жестокими, ни тени улыбки не было на его лице. Он давил на запястья Мелабриан всем своим весом, это было больно. Но боль была приятная, она говорила о том, что выбор остался позади, и теперь от нее ничего не зависело. Внизу живота начала зарождаться сладкая тяжелая нежность, она закрыла глаза, и это словно послужило сигналом к тому, что он ослабил свою хватку. Прикосновения стали легче, нежнее, но кожа уже горела и жаждала большего. Она шептала его имя, пока он ласкал ее, выцарапывала свое удовольствие отметинами на его руках и плечах, пока он подводил ее к той восхитительной грани, за которой расстилалась спасительная темнота. И только когда Мелебриан превратилась в одну сплошную дрожь, он начал снова. Теперь в нем не было ни капли нежности. Он обрабатывал ее так, как будто она была его собственностью , врезался так, будто хотел достать везде. Раз за разом они доводили ее до вершины, заставляя выкрикивать их имена по очереди, а концу и вовсе вопить что то бессвязное. Потом, позднее, когда Мелабриан будет вспоминать эту ночь , у нее не останется связной картины, лишь череда ярких до боли воспоминаний . Эта была любовь с привкусом крови во рту, морок, сон во сне. Разве это ее голос просил «сделайте мне больно» - и получал просимое? Разве ее руки обнимали двух мужчин сразу? От ласк Дэнетора на ее теле оставались синяки, а в душе — те слова, которые он шептал ей , не помня себя от вожделения. Их близость походила на вспышку огня, невыносимо горячую и короткую. Ласки Адрахиля были мягче, но уносили ее дальше, заставляя выстанывать раз за разом его имя. Наутро после этих ночей Мелабриан много раз пыталась найти в нем малейшее недовольство тем, что происходило между ними , но не могла. Казалось, принц был доволен этим не меньше ее- или, по крайней мере, умело скрывал свои чувства. Он был с ней так же мягок и предупредителен, как и обычно. Но самой Мелабриан стоило большого труда сохранять лицо. Ей казалось, все теперь знают о них наверняка, тогда как раньше могли лишь догадываться. Знают по неприлично счастливому лицу брата, по синякам на ее запястьях, по тонким улыбкам Адрахиля. Но короткие пасмурные дни празднеств переходили в длинные темные ночи , полные любви, клятв и обещаний, которые никто никогда не сможет выполнить, и Мелабриан смирилась с этим. Не думай о других, милая, говорил ей Адрахиль. Они никогда не были счастливы и хотели бы, чтобы другие тоже не узнали, что это такое - обнимать того, кого действительно любит твое сердце. Предоставь их самим себе и наслаждайся тем, что у тебя есть сейчас. Мелабриан так и делала. Утро их отбытия в Дол-Амрот выдалось ветреным. Резкие холодные порывы раздували гривы лошадям, забирались ледяными пальцами под одежду, трепали узкие лазурные флаги, норовя сдернуть их с древков. Она стояла на ступенях парадного входа, кутаясь в плащ, отороченный мехом, и смотрела, как слуга подводит к ней ее лошадь, белую в яблоках Королеву фей. Эту кобылу подарил ей Ангелимир, отец Адрахиля. Гнедой жеребец мужа уже ждал поблизости, а сам Адрахиль , как всегда, самолично проверял, все ли в порядке и раздавал слугам последние указания. Дэнетор стоял рядом с ней, как молчаливое изваяние. Она тоже молчала. Сказать больше было нечего. Все слова были сказаны ими вчера, в последнюю ночь перед отъездом в Дол-Амрот. Мелабриан повернулась к Дэнетору. -Я буду писать тебе. Даже она услышала, как беспомощно это прозвучало. -Думаю, это все, что нам остается,- откликнулся он. Начал падать снег, маленькие снежинки закружились в воздухе, подхваченные холодным зимним ветром. Дэнетор бездумно смотрел на них , не намереваясь говорить это вслух, но вдруг услышал свой голос: - Он действительно любит тебя. -Да,- сказала Мелабриан бесстрастно, бросив взгляд на Адрахиля.- Жаль, что я не могу ответить ему тем же. -Тебе хорошо с ним? -Настолько, насколько может быть хорошо без… - Без тебя, кричали ее глаза. - Без родных и близких,- закончила она. Молчание , разделившее их, заполнилось многоголосым говором слуг, перестуком копыт и словами команд, как русло реки заполняется талыми водами . -Теперь мы долго не увидимся,- голос Дэнетора был ровным и тусклым . -Да,- отозвалась Мелабриан. Он помог ей забраться в седло, подставив руку, и смотрел, как она, не оборачиваясь, выезжает из Королевских ворот. Следом за ней по взмаху руки Адрахиля двинулись остальные, однако сам он не торопился следовать за женой. Кинув поводья своего коня слуге, он подошел к Дэнетору. -Милорд, позвольте выразить вам благодарность за поистине королевский прием,- голос Адрахиля звучал необычно тепло. Дэнетор молча кивнул. -Также я прошу прощения за свою дерзость в отношении вас. Дэнетор усмехнулся: -Вы о том, что добавили кое-что в мой и ее кубки на пиру, принц?- он кивнул на удаляющуюся фигурку сестры и, встретив изумленный взгляд Адрахиля, продолжил: - Глупо было бы не догадаться, ведь вы известный знаток харадских снадобий. -Но вы были так убедительны в своей растерянности и неопытности...- Изумление Адрахиля было неподдельным. Он посмотрел на Дэнетора изменившимся взглядом, словно наконец заметил, что вместо подростка перед ним стоит молодой мужчина , успевший обзавестись своими первыми тайнами. - Прошу простить меня , милорд , - уважение зазвучало в его голосе. - И … позвольте сказать, что с вашей сестрой все будет хорошо. Не беспокойтесь, в Дол-Амроте нет ни одной руки , которая смогла бы нанести ей вред. Я прослежу за этим. - Я знаю. -Дэнетор снова отвернулся и смотрел мимо Адрахиля, на всадников, стройными рядами проходившими через ворота на Королевский спуск. -И еще,- Адрахиль чуть замялся, что с ним бывало нечасто. - Милорд, простите мою дерзость еще раз, но ... - он коротко вздохнул. - Ваши глаза видят только одну женщину. Я знаю, как это тяжело, и мне жаль. Мне действительно жаль. Дэнетор наконец взглянул на него прямо и улыбнулся, но улыбка до глаз не дошла. -Езжайте в свой Дол-Амрот, принц, и не беспокойтесь обо мне,- ответил он. - Ваша вина не так уж и велика. Вы всего лишь выбили стул у меня из под ног, но петлю на своей шее затянул я сам. _________________ * - tambe et masse - медь или пшеница(синдарин). Эктелион намекает на дочерей лордов Лоссарнаха и Ламедона, поставщиков хлеба и меди.