***
Потоки дождя тяжелыми каплями низвергались на землю, пока оглушительные раскаты грома безжалостно раскалывали хмурое небо. Сильная стихия мгновенно срывала последнюю листву с деревьев, полностью оголяя серые ветки, одиноко приукрашены весящими тушами. Некоторые тела, не удержаны верёвками, камнем падали в кровавое месиво, а остальные так и оставались безжизненно болтаться под силой необузданной стихии. Громкие взрывы кромсали землю, пока безостановочная стрельба кромсала человеческую кожу. Истошный крик резал уши, хотелось упасть на колени и бессмысленно бить землю кулаками до тех пор, пока собственная кровь не смешается с грязью.До тех пор, пока весь этот хаос не закончится
***
Германия ощутил холодную дрожь, пробежавшую по спине, открыв широко глаза, он моментально повинуясь внезапному предчувствию, повернул голову к приоткрытому окну. Малые капли дождя собирались в один поток и грустным ручьем стекали на подоконник, образуя уже достаточно большую лужу воды. Нелестно выругавшись, немец приподнявшись, хотел было встать, но внезапная слабость и временное помутнение в глазах, всё же положили его обратно на кровать. Холодный воздух обжигал горло и легкие, пока кожа покрывалась несносными мурашками. Только сейчас Германия понял, что сам он продрог до костей, ноги его занемели, а лицо насекло ледяной вьюгой. Забив на всё, немец с головой залез под одеяло, согнув ноги в коленях. Попытки снова провалиться в тревожный сон, наконец увенчались успехом. Услышав приглушенный грохот, Польша приподнявшись на локтях, моментально осмотрел комнату, в которой Германия, любезно позволил ему переночевать. Сначала он подумал, что это был всего лишь обычный раскат грома, неожиданно потревоживший его чуткий сон, пока уже более громкий удар не донесся из соседней комнаты. Шумно потянув носом воздух, будто подавляя подступавший к горлу ком. Бурная польская фантазия, уже начала работать над какими-то ужасными картинами некрофилии или расчленения тел, в которых, судя по всему, присутствовали крупные криминальные авторитеты. Быстро выскочив из-под одеяла и преодолев расстояние между двумя параллельно стоящими комнатами, Польша, без особых усилий, наконец нашел источник столь отвратительного шума. Из-за резко усилившегося ветра, окно открылось полностью, громко ударяясь своими краями об стену. Капли дождя полностью залили весь подоконник, оставив после себя, уже достаточно огромную лужу воды, стекающую со звонким хлюпаньем на пол. Польские, чувственные губы изогнулись в слабом подобии улыбки, одновременно разбавляя ее небольшой иронией. — Некрофилия, серьёзно? — в который раз удивляясь своим параноическим отклонениям, Польша, обойдя кровать со спящей державой, мельком взглянув на едва заметный комок под одеялом, подошёл к открытому окну. Обжигающий поток воздуха, покрывал чувствительную кожу противной гусиной рябью, пока тяжёлые капли дождя, ударяясь, скатываются с его лица на подоконник, вызывая при этом мелкую дрожь по спине. Несколько махинаций и окно наконец закрыто. Брезгливо вытерев влажные пальцы о штаны, Польша, недолго думая, поднял давно уже лежащую на полу, белую германскую рубашку. Плотная ткань, наверняка с атласным переплетением, Германия постоянно заправлял ее в свои форменные чёрные брюки — Ведь так удобнее… — говорил ему немец, растеряно поправляя галстук на шее, несмотря на то, что иногда Польше доводилось видеть обратное. Она всегда туго облепляла его тело, словно неотъемлемая часть, выделяя при этом едва заметный рельеф мышц, Польше оставалось только завистливо отводить глаза, пряча руки в карманы мешковатой кофты. Поляк, ещё несколько мгновений сверлил ткань не читаемым взглядом, а после, небрежно швырнул ее на пол, наблюдая как вода медленно втягивается в достаточно плотный материал. Тихо хмыкнув, Польша направился к выходу из комнаты, но резкое желание посмотреть на спящую германскую рожу, накатило на него с головой. Нависая над двухспальной койкой, поляк рывком сорвал со спящего одеяло, сразу же изумленно сглатывая. Германское лицо полностью залито больными красными огнями, даже рваное дыхание с еле слышной хрипотой, как-то само собой вызывает внутри ужасное беспокойство. Польский взгляд рефлекторно зацепился за полуобнаженный торс, ладонь словно обладая собственным сознанием, потянулась на встречу впирающимся мышцам, но остановилась в пару сантиметров, ибо мысли о аморальности его действий выплясывали незамысловатые аккорды, он мягко рассмеялся. — Что я делаю? — спросил он куда-то в пустоту. Отстранившись, Польша мягко коснулся немецких рук, которые тот отчаянно прижимал к своему телу. Ужасно холодные, практически ледяные, так как и другие его конечности. Тихо вздохнув, Польша ещё раз посмотрел на что-то невнятно мычащие германское лицо и практически сорвавшись с места, покинул чертоги спальной комнаты. Пару секунд и Польша уже стоит у порога со своим одеялом и подушкой. Пару минут и Польша уже лежит в одной кровати с самым влиятельным членом Евросоюза. — Я это делаю не ради тебя, понятно… — тихо бубнит себе под носа Польша. — Это всё ради Франции, нет, ради всего Евросоюза …— всё не унимался он. Тихо вздохнув, он протянул свои руки, касаясь поразительно холодной кожи, при этом заключив Германию в объятия. Доля секунды и его горячие ладони, теперь ненавязчиво оглаживали немецкий торс, фалангами пальцев мягко очёркивая каждую выступающую мышцу. Шумно выдохнув тому в шею, Польша стянув с себя футболку, снова всем телом прижался к широкой спине. Необычно обжигающие прикосновения, слишком непонятно, через чур аморально, обдавали его тело сладкой истомой. Германия уже давно перестал дрожать, рваные выдохи сменилось ровным сопением, а тело наконец начало принимать, любезно подаренное тепло, только сильный румянец так и остался, огнем гореть на его щеках.