Я не дам тебе погаснуть

Мэйбл осталась предоставлена сама себе. Возвращаться на чердак не хотелось – ей и так предстояло коротать там бессонные ночи. Пайнс чувствовала себя птицей, запертой в тесной и душной клетке, когда единственной ниточкой, ведущей к большому миру, было треугольное окно. В лавке сейчас смена дяди Стэна. Мистер-Загадка-Номер-Один проводит экскурсию, и девушка будет только мешать. А еще там слишком много людей. Так же тесно и душно. Мистер-Загадка-Номер-Два, известный как Зус Рамирез, уехал с Мэлоди готовиться к свадьбе. Пристройка к Хижине, в которой жили жених и невеста, была пуста и темна. Может, навестить дедушку Форда, который почти безвылазно сидит в своей таинственной лаборатории? Там интересно, но Мэй признавала, что не способна воспринимать всерьез все эти пробирки, колбочки, суперкомпьютеры, формулы и заспиртованных тварей. Это по части Диппера. Она там будет лишней. Гренда уехала в Австрию к Мариусу. Кэнди отправилась в музыкальный лагерь в качестве вожатой. Но к двадцать шестому июня, ко дню свадьбы, они обещали вернуться, и это грело душу Пайнс. А сейчас Мэйбл одна. Все неплохо и даже хорошо. Но на душе почему-то немного тоскливо. Девушка ощущала себя не на своем месте. Не потому ли, что что-то должно произойти? Надо сбежать. И она придумала куда. Девушка наугад взяла со стола пару книжек, клетчатый плед для пикников и запаслась кофе. Вещи отправились в небольшой сиреневый рюкзак. На случай, если Диппер вернется раньше нее, она оставила записку: Я буду на нашей поляне с цветами. С любовью, Мэйбл.

***

Пайнс шла по знакомой дорожке в лес. И в течение всего пути ее не оставляло ощущение, что за ней следят. Чей-то взгляд впивался в затылок, резал между лопатками. Она периодически оглядывалась, но никого не видела. Мэй решила списать это на нервы, в последнее время натянутые, как струна. Как и пять лет назад, небольшое поле было усыпано колосьями крупных белых цветов с пурпуровыми полосами, которые мягко покачивались на теплом ветру. Кажется, они назывались асфоделями. Диппер когда-то говорил, что этот луг – еще одна аномалия Гравити Фолз, потому что эти цветы не характерны для Америки. Летнее солнце высоко сияло на ослепительно голубом небе. Мэй решила устроиться в тени деревьев. Выбрала место, где было меньше корней, закрыла зелень травы бирюзой клетчатого покрывала и села на него, облокотившись о ствол старого раскидистого клена. В плотной зеленой кроне местами мелькали желтые и красные просветы из листьев, которые будто решили ускорить приход осени. Мэйбл сделала пару глотков кофе из термоса и достала книгу. «Зависимый». Классика жанра. Плохой парень влюбился в хорошую девочку и ради нее изменился в лучшую сторону, за что девушка полюбила его. Заезженный сюжет и море штампов. Но в четырнадцать лет роман произвел неизгладимое впечатление на романтичную и наивную Пайнс. Хотя она и сейчас обладала этими качествами. Тогда перед ней открылся новый мир. И иногда из него не хотелось возвращаться, потому что в жизни так не бывает. Ведь верно? Хрустнула ветка. Мэйбл вздрогнула и повернулась к источнику звука. Рядом с вязом стоял, опираясь на трость, мужчина лет двадцати пяти. Золотые волосы на косой пробор. Правый глаз закрывала повязка с желтым треугольником. Другой глаз был серым, словно дождь и тучи. На мгновение девушке показалось, что зрачок вертикальный, как у кошки. Желтая рубашка. Черный галстук-бабочка. Плотный черный жилет. Черные джинсы. Резкие черты лица. Дьявольская улыбка с чуть выступающими белоснежными клыками. Несмотря на то что одет он был явно не для лесной прогулки, он не выглядел по-дурацки, а напротив, странно гармонично вписывался в окружающий мир – лес города загадок и чудес. Не успела девушка прийти в себя, как незнакомец заговорил: – Так-так-так. И что же маленькая беззащитная Звездочка делает одна посреди леса? – он улыбнулся еще шире. – Звездочка? – напряглась Мэйбл. От промелькнувшей на краю сознания догадки она похолодела. Звездочка. Так называло ее только одно существо. Но ведь он побежден, его больше не существует! Но если посмотреть на манеры и одежду этого… кого, кстати? Черт, не спрашивать же у него: «Эй, чувак, а ты случайно не тот самый одноглазый демон-псих, который чуть не уничтожил наше измерение?» Хотя если бы это был он, то у нее бы уже из глаз полезли черви, а вместо рук оказались бы вилки или расчески. Если бы ей вообще сохранили жизнь. – У тебя на свитере, – усмехнулся мужчина. Мэйбл машинально перевела взгляд на комету и не сдержала судорожный вздох облегчения. «Это просто совпадение...». И тут она поняла, как глупо выглядит, вжимаясь в ствол клена. Отцепившись от дерева, Мэй постаралась придать себе расслабленный вид, продемонстрировать уверенность и спокойствие. Получилось плохо. Ее действия, выдавшие страх и сомнения, не остались незамеченными. Блондин был явно доволен произведенным впечатлением. – Ну, так что? – он продолжил допрос. – Очевидно, отдыхаю, читаю, пью, – Мэйбл не смогла скрыть недовольство. Теперь день испорчен неприятными воспоминаниями. – Это вы за мной следили, да? Он подошел совсем близко и нагнулся так, чтобы их головы были на одном уровне. Девушка вздрогнула, но не опустила глаз. – Ты проницательна! – издевательским тоном произнес демон. А затем прошептал. – Не боишься? – Для маньяка вы слишком много говорите. Она и ее друзья уже однажды победили одного. И не просто маньяка, а Главного Маньяка Вселенной. Однако ей все равно было не по себе. И в случае чего она не сможет сбежать... – Разве? В ваших дурацких фильмах злодеи именно так себя и ведут. – И пока они болтают, главные герои успевают освободиться и нанести ответный удар. Знаем, проходили. Обоим вспомнился момент, когда близнецы убегали от взбесившегося Сайфера в его цитадели. Мэй почувствовала себя чуть увереннее, а демон недовольно скривился. Повисло неловкое молчание, густое, как туман из снов Пайнс. Билл внимательно следил за каждым ее вздохом, каждым взглядом. «Надо как можно скорее отделаться от него…» Во-первых, он очень странный. Во-вторых, эпических летних романов ей хватило на всю оставшуюся жизнь. Гномы, Гидеон, Русалдо, Гейб со своими куклами, лунный парень... Она не поведется, даже если он окажется вампиром. А, судя по его оскалу, он вполне мог им быть. Девушка решила задать неловкий вопрос. Он поймет, что она мало того что далеко не лучшая собеседница, так еще и страдает полным отсутствием такта, и оставит ее. – А что у тебя с глазом? Новый знакомый ухмыльнулся и приподнял треугольник. Глаз был совершенно белый, без намека на зрачок и радужку. Некстати вспомнились вареные яйца. Мэйбл замутило. – К-как?.. – Я таким родился, – спокойно ответил Сайфер. А потом пришло знакомое мерзкое чувство, будто земля уходит из-под ног. «Только не сейчас! Нет! Нет!» Тело ослабло, а разум застелил густой холодный туман. Ровно через три минуты девушка пришла в себя и не обнаружила никаких изменений. Солнце светило, колосья цветов покачивались на ветру. Рядом с ней по-прежнему стоял одноглазый. Не было ни паники, ни страха, ни энтузиазма, никакой бурной деятельности – только задумчивый взгляд. Он склонил голову, то ли изучая, то ли любуясь. Мэй дрожащими руками нащупала термос и сделала пару глотков, чтобы прийти в себя. «У него было целых три минуты, чтобы сделать со мной все, что угодно. Но он не причинил мне вреда. Так почему я еще не предложила ему свою дружбу?» – Кофе? – улыбнувшись, спросила Мэйбл. – Не откажусь. – Я Мэйбл Пайнс, а ты? – Филл. Филл Файер.