***
Настоящее время. Мэйбл Пайнс пребывала в полузабытии. Сон так и не пришел, поэтому следующие три дня стали настоящим адом. Обезболивающие не приносили желанного облегчения. Боль текла по венам. Вместе с воздухом выходила из легких. Иногда к ней заходили измерить температуру, влить в нее бесполезные лекарства, сделать укол, сменить компресс, скормить ей что-то полужидкое... Очнулась она в больнице.***
Вечер перед болезнью. Пайнс кое-как подхватила свои вещи и нетвердой походкой направилась в Хижину Чудес. Было тепло, а свитер, такой же зеленый, как лето, не грел. Она будто оставила часть себя там, в гиблом льду, и теперь та часть на расстоянии передавала ей холод. Перед тем как войти через главный вход, Мэйбл сделала глубокий вдох, словно собиралась нырнуть. Хотя ей и в самом деле предстояло погрузиться в атмосферу расспросов. А лучшая защита – нападение. И Мэй широко улыбнулась. В эту улыбку она вложила все положительные эмоции от удачного предприятия. – Дядя Стэн, я вернулась! – звонко произнесла она, эпично распахнув дверь. – О, Мэйбл! Ну что, этот тип достал тебя? – Стэнли отвлекся от подсчета прибыли. – Ничуть. А Диппера и дедушки Форда еще нет? – она решила перевести тему. – Неа. И девушка ускользнула в жилые помещения дома. Все произошло так быстро, что дядя и слова не успел вставить. От бега закружилась голова. Пайнс прислонилась к стене, выравнивая дыхание. Сейчас ей больше всего хотелось прогнать остатки мороза, все еще текущего по сосудам. И горячий душ растопил ее. Руки болели. Она прилегла, завернувшись в одеяла. А потом пришел сон, до дрожи реалистичный. Туман. Энергетическая точка. Поляна. Билл Сайфер. Сделка. Дуб. Белый конверт с красной печатью. Опять туман.***
Четыре дня спустя. Температура прошла. Все анализы были в пределах нормы. Мэйбл достаточно окрепла, и ее выписали. Она решила отложить свои поиски еще на три дня и пока довольствоваться только рассказами брата. Руки настойчиво просились в тепло. И Пайнс придумала, как это устроить. На дне чемодана она нашла сиреневые митенки, связанные ею пару лет назад. Они хорошо сочетались со свитером цвета мяты, на котором был изображен алый цветок. Девушка спустилась на завтрак. Диппер колдовал у плиты. Стэнфорд делал очередную запись в пятом Дневнике. Стэнли сидел, уткнувшись в газету. – Всем доброе утро! – бодро произнесла Мэй. Она лучилась радостью. Как же хорошо дома! – Привет! Отлично выглядишь, – сказал парень. – Это точно! – поддержал ученый. – Да. Рад, что ты снова с нами, – сказал второй старший Пайнс. После завтрака Мэйбл похитила брата и заставила его выложить все об их со Стэнфордом экспедициях. Диппер даже не удивился ее осведомленности. – Так вы нашли… булыжники? Во всех пяти исследованных точках? – удивленно-разочарованно уточнила девушка. – Покажешь? Если честно, она ожидала услышать о крышесносных испытаниях, эпических сражениях между добром и злом, леденящих душу тайнах, о ненависти и любви... – Они, к сожалению, уже в лаборатории. Эти штуки просто фонят странностью. То есть от них исходят волны, характерные для измерения Хаоса, откуда вернулся дедушка Форд. Похоже, что это детали какой-то конструкции. А ты чем занималась, пока мы добывали первый камень? – Гуляла со своим дружком! – вставил незаметно оказавшийся рядом Стэнли. – Дядя Стэн, не пали контору! –возмущенно ответила Мэй. – Так, стоп! Мэйбл Пайнс, ты ли это? С каких пор ты стала скрывать свои романы? – притворно полусерьезно спросил Диппер. Но в его глазах не было смешинок. – А я и не скрывала. Мы просто друзья. Да и кто на меня теперь посмотрит… – на душе стало тоскливо. – Ты и сейчас прекрасна. А когда мы все исправим, будешь еще круче! – он потрепал ее за щеки. Мэйбл этого не любила, но в этот раз не сдержала улыбки. – Ой, да ладно, куда же еще прекраснее? – после этих слов тон сменился с игривого на бесцветный. – Дип, я устала. Мне нужно прилечь.