***
Мэйбл осторожно выглянула из-за угла Хижины. Девушки ждали ее на крыльце и не догадывались о ее местонахождении. Коварный план Пайнс был прост: незаметно подкрасться к подругам, напугать и защекотать до смерти. Она на максимальной скорости рванула к ним. Но ее маневр будто предвидели. В последнюю секунду девчонки развернулись, схватили ее, и саму Мэйбл постигла уготовленная им участь. – А-ха-ха! Нет, только не помышки! А-ха-ха! Пытка продолжалась недолго. Когда все закончили хохотать и дыхание выровнялось, Пайнс выдала хриплым от смеха голосом: – Во-первых, двое на одного – нечестно! Во-вторых, привет, красавицы! – и широко улыбнулась. – Ну привет, шалунья, – подмигнула Кэнди. – Ха! Нас врасплох не застанешь! И да, привет, Мэй! – сказала Гренда и крепко обняла. Чиу с удовольствием присоединилась к ним. – И что же меня выдало? – поинтересовалась Мэйбл. – Твой пестрый свитер отразился у меня в зеркальце, злой гений! И девушки неспешно отравились в сторону торгового центра Гравити Фолз. Первую половину пути они перебрасывались шутками и обсуждали насыщенное начало лета. На второй половине речь зашла о парнях. Кэнди, вернувшаяся из музыкального лагеря, где была вожатой, поведала, как ее симпатичный коллега дал ей свой номер. Гренда поделилась впечатлениями об отдыхе с Фандшхаузером в Австрии. Мэйбл сначала замялась. Но довольно быстро сориентировалась и сообщила о Диппере и Пасифике. Ее подруги были несказанно удивлены. Но Пайнс сумела убедить их, что Пасифика на самом деле не такая уж стерва, во всем виноваты ее родители, давшие ей такое отвратительное воспитание, через которое она, к счастью, смогла переступить. – А у тебя как на личном фронте? Как там эпичные летние романы? – поинтересовалась Чиу. – В общем-то, никак. Да и какие мне парни? Я похожа на скелет, обтянутый бледной кожей! – прозвучало резко. Для Мэй эта тема была болезненной, сколько бы она ни пыталась убедить себя не переживать по этому поводу. – А вот ни фига! Ты миниатюрная красотка! – заявила Гренда. – Да, Мэй, мы помним, какой ты вышла из автобуса, и наш свежий взгляд говорит нам, что сейчас ты выглядишь гораздо лучше. – Спасибо, девочки.***
Девушки стояли напротив магазина одежды, когда появился он. С хищной улыбкой, золотыми волосами, бесполезной тростью и черным юмором. – Здравствуй, Звездочка, – от его бархатного голоса внутри все замерло. – Не представишь ли меня этим очаровательным леди? – Да, конечно! – Мэйбл молниеносно пришла в себя и повернулась к подругам. – Девочки, это Филл Файер. Он здесь проездом. – Это Кэнди, – Пайнс указала на брюнетку в изумрудной рубашке и джинсах клеш. – А это Гренда, – она кивнула в сторону крупной девушки с хвостом каштановых волос в голубой футболке с надписью «Hot». Он подал руку обеим, и каждой поцеловал тыльную сторону ладони. А руку Мэйбл не целовал. Ведь они просто друзья. Друзья не обязаны так делать. Мэй следила за каждым его движением, за каждой черточкой его лица. Пыталась уловить малейшие изменения настроения. От нее не укрылось, как его взгляд подозрительно долго задержался на Кэнди и как демон лучезарно улыбнулся той. Чиу залилась краской. А Гренда была, как всегда, в своем репертуаре и, показав на его галстук-бабочку, занесла палец для шуточного удара. – Эй, слышь, Филл, что это у тебя на рубашке? Билл с нечеловеческой легкостью уклониться от пальца, нацеленного в нос. – А ты ничего! Шустрый! – девушка подмигнула ему. – У тебя интересный стиль общения! Как насчет… Сайфер проделал какую-то немыслимую манипуляцию, в результате которой Гренда потеряла равновесие, но Билл в последний момент эпично поймал ее, словно в танце. И девушка была покорена. Непонятная боль отравила сердце Пайнс. – Я прошу прощения, мне нужно попудрить носик, – голос не дрогнул. Это успех. Она закрылась в кабинке, медленно сползла по стене и заплакала. Как в детстве, после того как хулиганы сломали ее любимую игрушку. Что с ней происходит? Откуда взялась эта ноющая боль? Почему она чувствует себя убитой? Это же очевидно! У нее всего лишь новый перепад настроения. Такой же, как утром. Холодная вода отрезвила. Показавшись в дверях, она увидела, как подруги смеются, а Билл стоит довольный как кот. До нее донеслось восторженное: «Филл, ты просто чудо!» Опять потекли слезы. «О Звездочка! Твое отчаяние – наркотик для меня. Твоя ревность – величайшее наслаждение».***
Когда Сайфер покинул их, Мэйбл впала в апатию. Она изо всех сил старалась выглядеть беззаботной, улыбалась и смеялась. Иногда даже искренне. Но последняя часть прогулки и возвращение домой прошли, словно в тумане. Добравшись, разбитая, она присела на кровать, спрятав лицо в ладонях. И вдруг поняла, что чувствует легкость. Мир избавился от серости, наполнился цветами и звуками. Даже дышать стало легче. Но обдумать все, что с ней произошло, ей помешал неуверенный стук в дверь и робкое «Мэйбл». – Да, Диппер? – уголки губ приподнялись. – Прости меня. Я… не знаю, что на меня нашло, и я очень сожалею… и… Девушка, уже простившая ему его выходку, молча поднялась и обняла брата, чем прервала поток бессвязных извинений. – Я не в обиде… буду, если поклянешься больше так не делать и сводишь меня на маникюр. Посмотри, что стало с моими ногтями! – Господи… Прости… – Приятно слышать, но можно и без такого обращения. В общем, не грузись. Все путем, – и Мэй добавила, хитро улыбнувшись. – Я ведь все равно сбежала! – Ты необыкновенная! Пайнс облегченно вздохнул. Неподъемный груз вины перестал тяготить его. Он нерешительно улыбнулся в ответ, боясь испортить момент. – У тебя все хорошо? Выглядишь уставшей… – он обеспокоенно окинул ее взглядом. – О Диппер, шопинг может вымотать даже заядлых любителей! Я, наверно, уже прилягу. Ты вернешься сюда? Ко мне, на чердак? – С удовольствием!